Draco Dormiens

Глава 7. Подружка Драко Малфоя

Эрмиона сидела напротив Люция в его кабинете. При иных обстоятельствах эта комната ей бы даже понравилась, поскольку от пола до потолка она была уставлена книгами. В камине рычало пламя, и Люций подтянул к огню два громоздких кресла — одно для себя, другое для Эрмионы.

Гарри сесть было некуда, и он стоял возле кресла Эрмионы.

— Итак, Лавендер, — начал Люций. Он сплел пальцы под подбородком и улыбался, выставив напоказ все свои острые зубы. Эрмиона подумала, что ей больше нравилось видеть его раздраженным. — Как ты познакомилась с моим сыном? Мне интересно, что могла найти в Драко такая красивая девушка, как ты.

— Ну и проныра, — подумала сердито Эрмиона.

— Многим девочкам нравится Драко, — спокойно ответила она. — Он очень популярен.

— Ты тоже учишься в Слитерине? — спросил Люций.

— Нет, — быстро ответила Эрмиона, отчасти из-за того, что ей претила сама мысль о том, что она могла бы быть в Слитерине, и кроме того, скажи она это, Люций мог бы удивиться, что Драко ни разу не упомянул ее имя за прошедшие шесть лет. С другой стороны, нельзя было говорить, что она из Гриффиндора.

— Я учусь в Рэйвенкло.

— В таком случае, ты должна быть очень способной, — заметил Люций.

Эрмиона не знала, что ответить на это. Гарри кашлянул.

— Она лучшая ученица на нашем курсе, отец, — сказал он.

Люций стрельнул глазами на Гарри, затем вернулся к Эрмионе, будто Гарри здесь и не было.

— Я рад, что ты здесь, Лавендер, — сказал он. — Ты выбрала удачное время для визита. Важные события происходят в Имении Малфоев. Собственно, несколько моих друзей прибывают вечером сюда, и я готовил небольшой прием. Могу я расчитывать, что ты примешь участие? — Он мельком взглянул на Гарри. — В качестве… девушки Драко?

Люций так сказал «девушка», будто он не произносил этого слова лет тридцать.

Глаза Эрмионы широко раскрылись от удивления.

— Но… у меня же нет ничего, … что надеть, — проговорила она.

Люций окинул Эрмиону взглядом — от потертых джинсов и футболки до ее волос, которые уже завивались на концах (она и забыла, когда пользовалась Волосо-Выпрямляющим настоем), и далее, к сбитым ботинкам.

— Ты невысокая ростом и стройная, — сказал он, и уж теперь-то ей точно не понравилось выражение его лица. Рука Гарри неожиданно тяжело опустилась на ее плечо, и сжалась. — Как и моя жена, — мягко добавил Люций. — Я уверен, что она сможет одолжить тебе что-нибудь. Драко!

— Что? — спросил Гарри, на скулах которого выступили яркие красные пятна — в точности как у Драко, когда он гневался.

— Иди, разыщи свою мать, — велел Люций. — Спроси ее, не может ли она принести сюда платье для твоей подружки. Мне кажется, ей к лицу будет что-нибудь… лавандовое (Ред.: лаванда — сиреневого цвета)

Люций улыбнулся. Он явно считал себя остроумным. Ясно было также, что Гарри думает иначе. Он перевел дикий взгляд с Люция на Эрмиону, которая вымученно улыбнулась.

— Иди, — одними губами прошептала она. — Я справлюсь.

— Хорошо, — сказал Гарри. Он повернулся, чтобы уйти, потом быстро обернулся, наклонился к Эрмионе и прошептал ей в ухо — достаточно громко, чтобы услышал Люций. — Я скоро вернусь, дорогая.

— Да, конечно, — слабым голосом ответила она.

Их глаза встретились. В глазах Гарри горело беспокойство, гнев и что-то еще. Неожиданно он наклонился и поцеловал ее в губы.

Это был быстрый, но настоящий поцелуй, который прервался прежде, чем Эрмиона сообразила, что происходит. Она закрыла глаза и подалась навстречу, но Гарри уже отпрянул. Какую-то долю секунды он смотрел в ее глаза, и Эрмиона была готова поклясться, что она смотрела в зеленые глаза Гарри, а не серые — Драко… он был Гарри в эти мгновения.

Затем он выпрямился и посмотрел на Люция.

— Я скоро вернусь, — повторил он, повернулся и покинул комнату.

Как только дверь закрылась за ним, сердце Эрмионы сжалось. Она могла бы выдержать что угодно, пока она была с Гарри,…даже с Драко все было нормально, поскольку он выглядел, как Гарри,… но наедине с Люцием Малфоем ей было не по себе.

— Итак, Лавендер, — начал Люций, улыбаясь всем своим бледным, острым лицом. — Ты так и не сказала мне, как вы познакомились с Драко.

— Квиддитч! — быстро сказала Эрмиона. — Вы же знаете, он Ловец в команде Слитерина, и они играли с Гриффиндором и победили, и после игры я подошла и поздравила его, поскольку он побил Гарри Поттера. А он назначил мне свидание.

Глаза Люция сверкнули при имени Гарри.

— Ты знаешь этого парня, Поттера?

— Все знают Гарри Поттера, — искренне ответила Эрмиона.

— Он твой друг?

Эрмиона глубоко вздохнула.

— Нет, — сказала она. И эти слова, что она не друг Гарри, отзвались болью где-то под ребрами, хотя это и было ложью. — Он ужасно относится к Драко. Поэтому он мне не нравится. — Она снова набрала воздуха. — И к тому же он Враг, правда?

Люций улыбнулся еще шире.

— Я был прав, когда назвал тебя умницей, — сказал он. — Так ты на нашей стороне?

— О да. Драко все объяснил мне, и мне все понятно теперь. Когда… когда План начнет действовать, те, кто хранят верность, будут вознаграждены.

— Это правда. И ты — одна из верных… Лавендер?

— Я верна Драко, — твердо сказала она.

— Так ли? — задумчиво спросил Люций. — Подойди сюда на минутку, дорогая. Я хочу кое-что показать тебе.

Он поднялся и подошел к книжным полкам. Эрмиона последовала за ним. Люций снял с полки толстую книгу в зеленой обложке, озаглавленную «Эпициклическое Совершенствование Волшебства», открыл ее и начал перелистывать страницы.

— Видела ты эту книгу раньше? — спросил он.

— Нет, — ответила Эрмиона, которая была уверена, что если бы она искала эту книгу в библиотеке Хогвартса, то нашла бы ее в Запретной секции.

— Взгляни сюда, — сказал Люций, положив книгу на стол и указывая на иллюстрацию. Она изображала мужчину, взрослого волшебника в причудливых одеждах. В левой руке он держал волшебную палочку. Его правая ладонь, точнее вся рука до плеча, была покрыта чем-то вроде сложной металлической перчатки, которая заканчивалась резной клешнеобразной конечностью, выглядевшей очень неприятно. Эрмиона сглотнула комок в горле.

— Это… это оружие? — спросила она, указывая на картинку.

— Это, — сказал Люций, глядя любовно на книгу, — Заклятие Мучения (лат. Lacertus — плечо; мед. — сросток, узел; англ. lacerate — мучить, разрывать). Очень продвинутая форма колдовства, в которой металлическая рука, созданная Темной Магией, прирастает к руке живого человека.

— Зачем? — спросила Эрмиона.

— Когда эта рука пересаживается на человеческое существо, она становится мощным и избирательным волшебным оружием. В сущности, ее прикосновение уничтожает любого, в ком нет магического начала.

— Оно убивает Магглов, — ровным голосом закончила Эрмиона.

— И Нечистокровных, — уточнил Люций. — В этом смысле оно очень эффективно.

Эрмиона взглянула на него. Он выглядел ужасно довольным, будто показывал ей фотографию красивых бегоний, которые он вырастил, а не ужасное оружие.

— Вы хотите навести это заклятие на Гарри Поттера, — тусклым голосом сказала она.

— Не я лично, разумеется, — сказал Люций, захлопывая книгу. — Волдеморт. Конечно, я буду ему помогать.

Он снова посмотрел на нее. Эрмионе не нравился этот взгляд. Она начала отодвигаться к стене, в то время как Люций придвинулся к ней поближе.

— После того, как он подвергнется Заклятию Мучения, наш Повелитель направит на него Заклятие Империус. Представь, как это будет выглядеть — великий Гарри Поттер бродит тут и там, используя Темную Магию, чтобы убивать Магглов и полукровок. Многие побегут к Волдеморту в поисках защиты. И он даст им ее, за определенную цену.

Теперь они стояли прямо у книжных полок, и Люций оперся руками на них, прижав ее к стене. Эрмиона разрывалась между отчаянным желанием оттолкнуть его прочь и не менее сильным желанием узнать больше о том, что они собирались сделать с Гарри.

— Но почему Гарри? — спросила она и тут же поправилась. — Почему Гарри Поттер? Почему бы Волдеморту попросту не убить Гарри Поттера и прирастить руку кому-нибудь другому — на кого не нужно накладывать Заклятие Империус?

— Потому, что Заклятие Мучения смертельно для его носителя, — ответил Люций. — Оно истощает энергию и медленно убивает его. Таким образом, Гарри умрет, но он умрет, служа нашему Повелителю. Я уверен, ты оценишь эту иронию. А теперь постой спокойно, глупая девчонка, я хочу поцеловать тебя.

Эрмиона уставилась на него.

— Но Вы же отец Драко, — пролепетала она.

— И значит, это прекрасная возможность убедить тебя, что ты слишком хороша для него, — ответил Люций.

— Вы совсем не знаете меня, — возразила Эрмиона, отталкивая его руки.

— А вот это мы сейчас исправим, — заявил Люций.

Он снова потянулся к ней, крепко обхватив ее за талию. Эрмиона пыталась отпихнуть его, но Люций проворно увернулся. Для своего роста он был весьма ловок.

Что-то пролетело возле головы Эрмионы, взъерошив ей волосы.

ШМЯК!

Люций взвыл! Он отшатнулся, прижимая руку к макушке, откуда потекла кровь. Тяжелый бронзовый подсвечник пролетел по воздуху и сильно рассек ему голову.

— Кто это бросил? — дико озираясь вокруг, заорал Люций. — Где ты?

Следующий предмет взлетел в воздух — китайское пресс-папье в виде ящерицы. Люций увернулся, и оно шарахнуло в стену позади него.

Эрмиона вдруг поняла, что она улыбается.

Драко.

— У вас что, полтергейст в доме, мистер Малфой? — спросила она, перекрикивая звуки бьющегося стекла, поскольку кто-то невидимый перевернул поднос с напитками.

Люций разразился очередью очень грубых выражений. Ясно было, откуда Драко пополнял свой обширный запас ругательств.

Эпициклическое Совершенствование Волшебства внезапно взлетело вверх и направилось прямо Люцию в голову. Люций сгреб рукой Эрмиону и поставил перед собой. Книга ударила ее в плечо и упала на пол.

— Ой, — вскрикнула она, укоризненно глядя на Люция. Тот был бледен и покрыт потом, вторую руку он прижимал к груди. На минуту ей показалось, что у него болит сердце. Затем она поняла, что он прячет что-то в сжатом кулаке.

В кабинете наступила тишина. Вероятно, Драко уже выпустил весь пар.

Люций опустил руки, и Эрмиона заметила что-то блестящее у него на груди. Она хотела заговорить, но тут она поняла, что он смотрит поверх ее головы на что-то у двери. Она посмотрела туда же и увидела Гарри и Нарциссу, стоящих на пороге. Гарри с беспокойством смотрел на нее. Лицо Нарциссы не выражало ничего.

— Я принесла платье, которое ты просил, Люций, — сказала она. В руках она держала сверток ткани.

— Благодарю, — ответил Люций. Он держался удивительно спокойно, если учесть, что он только что подвергся нападению невидимых сил, и его голова все еще кровоточила. Он поднес руку к голове, и Эрмиона смогла рассмотреть то, что блестело на его груди.

Это была круглая стеклянная кулон на серебряной цепочке. Стекло было совершенно прозрачным, и в середине что-то висело. Что-то похожее на… зуб.

— Странно, — подумала она. Хотя, с другой стороны, что не странного окружало Люция?

Через всю комнату Эрмиона посмотрела на Гарри. Их взгляды встретились.

— Забери меня отсюда, — страстно подумала она.

Гарри широкими шагами пересек комнату и взял ее за руку.

— Я думаю, Лавендер хотела бы прилечь перед приемом, — сказал он.

— Можно мне проводить ее в…, — он неловко осекся. Он готов был сказать в мою комнату, но Люций и Нарцисса не походили на тех родителей, которые позволяют подружке своего сына-подростка спать в его спальне.

— В ее комнату? — закончил за него Люций. — Нет. Твоя мать проводит ее. Ты мне нужен сейчас, Драко.

Гарри беспомощно посмотрел на Эрмиону. Она пожала ему руку и подошла к Нарциссе, которая тут же повернулась и повела ее прочь из кабинета. Эрмиона семенила позади нее. Мать Драко не произнесла ни слова, пока они не подошли к узкой дубовой двери. Нарцисса распахнула ее, открыв маленькую спальню. Стены были каменными, к чему Эрмиона уже начала привыкать, но покрывало было довольно милым, с рисунком из голубых цветов.

— Это твоя комната, — сказала Нарцисса. Она протянула Эрмионе сверток, прохладный и шелковистый на ощупь. — А это платье.

— Ээ… Спасибо, — сказала Эрмиона.

Нарцисса оценивающе оглядела Эрмиону.

— Подожди, — сказала она и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с парой изящных серебряных туфелек и коробкой.

— Думаю, тебе это пригодится, — сказала она. — Прием начнется в четыре.

Она снова вышла, на этот раз закрыв за собой дверь. Сгорая от любопытства, Эрмиона открыла коробку. Там была косметика.

— Странно, — подумала она. — Большинство ведьм просто используют Чары Красных Губ и все такое.

Она положила коробку и туфли на кровать и начала стягивать с себя майку. Однако неожиданная мысль пришла ей в голову, и она медленно опустила руки.

— Драко? — окликнула она. — Ты здесь?

Никто не ответил, но Эрмионе показалось, что она почувствовала виноватое молчание, исходящее от гардероба.

— Я знаю, что ты здесь! — сказала она. — Мне нужно преодеться!

— Ну так, давай, — ответил голос Драко, звуча немного приглушенно. — Я не возражаю.

— Малфой…, — угрожающе начала Эрмиона.

— Ну хорошо, хорошо, — отозвался Драко, и он неожиданно возник возле гардероба, держа в руке плащ и ухмыляясь во все лицо. — А ты почти…

— Ничего я не почти, — отрезала Эрмиона. — А теперь отвернись к стенке!

Драко, ворча, подчинился. Не спуская с него глаз, Эрмиона выскользнула из джинсов и майки и натянула платье. Материя была роскошная и тяжелая, и, несомненно, дорогая. Она холодила кожу. Эрмиона расправила кружева и нагнулась, чтобы застегнуть туфли. Наконец, она выпрямилась и откинула волосы.

— Готово, — объявила она.

Драко обернулся и потерял дар речи.

— Эрмиона, — выговорил он. — Ты выглядишь потрясяюще.

— Правда? — удивленно спросила она.

— Посмотри в зеркало, — сказал Драко, показав на трюмо возле кровати.

Эрмиона подошла к зеркалу посмотреть на себя — и покраснела. Она никогда не понимала, как девчонки вроде Лавендер и Парвати могут тратить так много на одежду, но теперь до нее дошло. При чем тут деньги, если платье может сделать тебя такой. Прекрасная тяжелая ткань отражала свет, как вода, и густой сиреневый оттенок идеально подходил к ее темным волосам (Эрмиона подумала, что он никак не подошел бы настоящей Лавендер, которая была блондинкой). Платье облегало ее и сидело так хорошо, что невольно задумаешься, не было ли оно заколдовано. Впрочем, Эрмиону это не волновало. Она крутнулась перед зеркалом, наблюдая, как взметнулась юбка.

— Ух ты, — сказала она.

Драко продолжал сидеть на кровати, наблюдая за ней. Эрмиона видела его отражение в зеркале. Она присела у трюмо, достала щетку из коробки Нарциссы и принялась расчесывать волосы. В зеркале она по-прежнему видела Драко позади себя, прислонившегося к стойке кровати.

— Тебе надо бы играть Отбивающим, а не Ловцом, — сказала она. — У тебя отличный бросок.

Драко фыркнул.

— Просто не верится, что я стукнул моего отца подсвечником по голове.

— Я была очень рада, что ты оказался там.

— Рада? — переспросил Драко. Он пытался сказать это беззаботным тоном, но палочка в его левой руке беспокойно постукивала по ноге. — Я видел, как Гарри целовал тебя. По-моему, тебе бы понравилось…

— Он просто хотел показать твоему отцу, что у него, как бы сказать, права на Лавендер, — спокойно сказала Эрмиона.

— Но это не сработало, а? — заметил Драко, быстрее стуча палочкой.

— Драко… — Эрмиона повернулась к нему и протянула руку.

Драко отмахнулся.

— Все нормально. Я знаю, что он подонок, мой папаша.

Эрмионе было ужасно жаль его, но она не знала, что сказать.

Какое-то время оба молчали. Потом Драко заговорил: Как ты думаешь… когда мы вернемся в школу… мы останемся друзьями, вот как сейчас?

— Когда мы избавим тебя от заклятья, ты и сам не захочешь, — ответила Эрмиона.

Драко это не убедило.

— Хорошо, предположим, я захочу, — сказал он. — Ты не под действием заклятья. Что ты сама думаешь?

— Драко, занятия, наверное, закончились. Уже июнь.

Драко с повышенным интересом рассматривал шнурки на своих туфлях.

— Может быть, я мог бы навестить тебя как-нибудь летом.

— Что? — уронила щетку Эрмиона.

— Если у тебя нет других планов, — быстро добавил он.

— Что? — снова переспросила она.

Теперь он рассердился — что-то от прежнего Драко сверкнуло в его глазах — «мальчик с гонором», как называла его Парвати.

— Ты что, не хочешь, чтобы я приехал?

Совершенно невоообразимая картина представилась Эрмионе — Драко, сидящий в их столовой между толстой тетей Матильдой и глухим дядюшкой Стюартом, бывшими бухгалтерами. Они пытались вовлечь Драко в разговор об Уимблдоне, но Драко, явно не в своей тарелке в длинных черных одеждах и колпаке, ничего не понимал. В конце концов, он вытащил свою палочку и превратил всех сидящих за столом в жаб.

Безумное видение исчезло, и Эрмиона воскликнула:

— Драко! Ты их возненавидишь! Они же все — Магглы!

— Может, все обойдется, — чопорно ответил Драко. — Я умею вести себя в обществе.

Еще одна, не менее безумная картина предстала перед ней — Драко с ее семьей на ежегодном празднике на пляже в Брайтоне. Драко был в плавках (да есть ли они у него? Колени хоть у него есть — она же никогда их не видела?) и надменно отказывался от мороженого, которое предлагала ее мать.

— Ну попробуй, тебе понравится, — уговаривала мама Эрмионы. Драко вытащил палочку и превратил ее в жабу.

«Эрмиона, ты сходишь с ума», — сказала она себе. Она повернулась в кресле и посмотрела на Драко.

— Послушай, — сказала Эрмиона. — Если мы вернемся в школу, и ты все еще захочешь навестить меня летом, так и быть, можно.

Драко просиял:

— Правда?

— Ну да, — ответила Эрмиона, раздумывая о том, что к сентябрю вся ее семья, вероятно, будет прыгать по листьям кувшинок.

— А Гарри гостил у тебя летом? — безразличным тоном спросил Драко.

— Да, — ответила Эрмиона. — Но он привык быть среди Магглов, и мои родители любят его, так что…, — она осеклась при виде его гримасы.

— Может хватит меня допрашивать о Гарри? — отрезала она. — Он мой лучший друг, и если у тебя проблемы по этому поводу…

— А целовал он тебя в кабинете далеко не по-дружески, — парировал Драко.

— Я же тебе говорила! Просто надо было поставить твоего отца на место!

— Ты это себе доказывай, — ответил Драко. — Уверен, что тебе это понравилось. Скажешь нет?

— Малфой, заткнись, наконец.

— Так да или нет?

Она со стуком швырнула щетку.

— Да! Понравилось!

— Ты уж разберись сама с собой, Эрмиона, — зло сказал Драко. — Мы все-таки волшебники, а не мормоны.

— Я буду иметь это в виду, если решу выйти замуж за одного из вас.

Они смотрели друг на друга, закипая.

— Ты знаешь, что я хочу сказать, — мрачно сказал Драко.

— Может быть, я не знаю, — неприветливо ответила Эрмиона. — Может быть, ты мне объяснишь.

Драко сверкнул на нее глазами и получил в ответ такой же взгляд. Она всегда считала, что только Гарри способен по-настоящему вывести ее из себя, но, похоже, это было не так.

— Я не твоя девушка, — ядовито сказала она. — И не Гарри тоже. И позволь мне обратить твое внимание на то, что НИ ОДИН ИЗ ВАС даже не намекал, что хочет быть моим парнем. Так что, если я захочу… сбежать с… Невилом Лонгботтомом, это будет касаться только МЕНЯ, и никого из вас.

Драко перестал пялиться на нее и фыркнул от смеха.

— Ты в самом деле хочешь убежать из дому с Невилом Лонгботтомом? Потому что Эрмиона Лонгботтом звучит ужасно.

Эрмиона почувствовала, как ее губы растягиваются в невольной улыбке. Драко облокотился на спинку ее кресла. Их лица отражались в эеркале, щека к щеке. Его темные волосы торчали во все стороны, похоже, он справлялся с ними не лучше, чем Гарри.

«Мы так хорошо смотримся вместе», — подумала Эрмиона, и почувствовала, будто пузырек виноватого смущения всплыл откуда-то из живота и лопнул у нее в груди.

«Возьми себя в руки», — приказала она самой себе и принялась рыться в косметичке Нарциссы.

Кто-то постучал в дверь спальни, затем она открылась, и вошел Гарри. Эрмиона не поверила своим глазам, таким уставшим он выглядел. Под глазами у него были черные круги, и он был даже бледнее прежнего Драко. Но при виде ее он улыбнулся.

— Привет, — сказал он.

— Гарри, — спросила Эрмиона. — С тобой все в порядке?

— Пока да, — ответил он. — А как ты?

— Прекрасно, — сказала она и поднялясь.

Результат оказался совершенно неожиданным. Гарри выглядел так, будто что-то ужасно тяжелое свалилось ему на голову. Он буквально отшатнулся и уставился на нее.

— Эрмиона, — проговорил он с теми же интонациями, что и Драко, — ты… выглядишь…

— Как? — спросила она.

Но Гарри будто растерял все слова. Он только стоял и смотрел.

— Похоже, ты его вырубила на время, — сказал Драко. — Продолжим разговор?

Эрмиона приняла решение. Что бы ни произошло, она оставит это платье себе. Люций Малфой получит его только через ее труп.

— Конечно, — сказала Эрмиона.

— Так о чем мы говорили? — спросил Драко.

— Об Истории Хогвартса, — ответила, улыбнувшись, Эрмиона.

Эти слова вывели Гарри из оцепенения. Он с удивлением посмотрел на Драко.

— Ты читал Историю Хогвартса?

— Ну что в этом особенного? — удивился Драко.

Гарри это удовольствия не доставило.

— Если ты не знаешь, в чем дело, я не стану тебе объяснять, — сказал он.

Драко холодно взглянул на него.

— Ты не можешь быть на приеме в таком виде, Поттер, — заметил он. — Выглядит, будто ты валялся где-то.

Гарри, нахмурясь, провернулся к нему.

— Уж извини, если я недостаточно опрятно выгляжу, Малфой, — огрызнулся он. — Я немного устал. Весь последний час я помогал твоему бедному папочке чистить его дурацкий кабинет. Который ты изгадил.

— Да, мне не стоило это делать, — ответил Драко с притворным раскаянием. — Наверное, мне надо было спокойно сидеть и не мешать ему РАЗДЕВАТЬ ЭРМИОНУ И ТИСКАТЬ ЕЕ НА ПИСЬМЕННОМ СТОЛЕ!

Он выкрикнул последнюю фразу, и Гарри отпрянул от неожиданности. Его глаза остановились на Эрмионе.

— Это правда? — с трудом выговорил он.

Эрмиона закусила губу и кивнула.

— Я его убью, — сказал Гарри без всякого выражения. — Как только мы освободим Сириуса. Я вернусь и убью его. И если я не смогу направить на него Авада Кедавра, я снесу ему голову одним из этих чертовых фехтовальных мечей.

Эрмиона была настолько потрясена, что не могла говорить. Она никогда не видела Гарри таким, ни разу. Это пугало ее.

— Вообще-то это невежливо, — заметил Драко, — говорить об убийстве моего отца в моем присутствии. Ты не находишь, Поттер?

— Собираешься остановить меня, Малфой? — спросил Гарри. — Не советую.

Драко, который до этого лежал ничком на кровати, медленно сел.

— А я советую тебе оставить это, — сказал он. — С Эрмионой все нормально.

— С ней не все нормально, — возразил Гарри. — Когда всякие Малфои весь день пытаются залезть ей в трусы, что тут может быть нормального?

— Пошел ты, Поттер, — воскликнул Драко, вскочив на ноги и доставая палочку. Гарри сделал то же самое. Эрмиона метнулась между ними, возмущенная до глубины души всем происходящим.

— Я В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ! — крикнула она. — У МЕНЯ ВСЕ НОРМАЛЬНО. У КОГО ЗДЕСЬ ПРОБЛЕМЫ, ТАК ЭТО У ВАС ДВОИХ!

— У меня проблем нет, — сказал Драко. Он улыбался совершенно ужасной улыбкой. Эрмиона смотрела на него, не веря своим глазам — никогда в жизни она не видела такого выражения на лице Гарри, это было так странно, все равно, что увидеть Люция Малфоя танцущим ламбаду в холле.

— Это у него проблемы.

— Ох, Бога ради, хватит, — с отвращением произнесла Эрмиона. Она вытащила из кармана свою палочку и воскликнула: Разоружармус!

Обе палочки противников подлетели ей в подставленную ладонь, и Эрмиона спрятала их в карман. Мальчишки смотрели на нее в изумлении.

— Теперь, — продолжила она, — если вы хотите убивать друг друга, вам придется делать это по-старинке, с кровопролитием. Советую только вам обоим не наступать на мое платье, пока вы колотите друг дружку, или как-то иначе его портить, потому что если вы это сделаете, в этой комнате будет сотворена Черная магия. И сотворю ее я.

Драко снова усмехнулся, но на этот раз его улыбка была гораздо приятнее.

— Как скажете, — произнес он.

Но Гарри не улыбался. Эрмиона посмотрела на него, и от того, что она увидела, у нее закололо под ложечкой. Гарри был очень бледным, бледнее, чем был прежний Драко, его белесые волосы прилипли ко лбу потными прядками. Дыхание его прерывалось.

— Гарри, — спросила она в тревоге, — ты в порядке?

Гарри покачал головой и неожиданно опустился на пол. Эрмиона бросилась к нему, схватила его руку и крепко сжала. В течение нескольких секунд никто не двигался. Затем Гарри встал. Его лицо было мертвенно-бледным, но в остальном он выглядел нормально.

— Мне нужно идти одеваться к приему. Я сейчас вернусь, — сказал он и вышел, хлопнув дверью.

— Спятил, — ровным голосом констатировал Драко, как только закрылась дверь.

— Нет, — ответила Эрмиона, вставая, — просто он чувствует то, что никогда не случалось с ним раньше, и он не знает, что с этим делать. Гарри не привык ненавидеть, он не умеет ненавидеть людей. Даже тебя, — добавила она с мимолетной улыбкой.

— Брось, — сказал Драко. — Конечно же, меня он ненавидит.

Эрмиона покачала головой.

— Похоже, я теряю чутье, — сказал Драко, и когда она улыбнулась, добавил более серьезным тоном. — Не святой же он, Эрмиона.

— Нет, — тихо сказала Эрмиона. — Просто он самый лучший и самый храбрый из всех, кого я знаю.

Драко не ответил. Он тихо присел на кровать, и немного погодя Эрмиона села рядом с ним и положила голову ему на плечо. Он положил руку ей на голову и очень нежно погладил ее волосы.

— Эрмиона…, — начал он.

— Молчи, — сказала она. — Это ничего не означает, Драко. Я это делаю потому, что сейчас я хочу этого. Ясно?"

— Да, — ответил он. — Ясно.

Прием был ужасен, как Эрмиона и предполагала. Он проходил в одном из этих жутко холодных залов, и все помещение было заполнено Пожирателями Смерти в черных одеждах. Она была здесь единственной девушкой, не считая огромной женщины в черном атласе, чей смех напоминал грохот бетономешалки.

— Это Элефтерия Парпис, — сказал Гарри на ухо Эрмионе. — Я засек ее и Люция, когда они обжимались в гостиной.

— Беее, — сказала Эрмиона.

Гарри улыбнулся. Похоже, что он несколько оправился. Он выглядел немного бледным, но спокойным в черной нарядной мантии Драко. Разные Пожиратели Смерти то и дело останавливались и здоровались с ним, и она видела, что ему доставляет трудов притворяться, что он их знает, но он держался спокойно и невозмутимо. Действительно, совсем как Драко. Странно, подумала она, она всегда ненавидела Драко, слишком сильно, чтобы заметить, что он привлекателен, что бы там ни говорили Лавендер и Парвати. Но сейчас она увидела это. В сущности, она увидела, что в классическом понимании красоты он выглядел гораздо лучше, чем мог бы мечтать Гарри. Это не была та красота, которая заставляла трепетать ее сердце, как было с Гарри, но она отдавала себе отчет, что Драко был красив.

— По-моему, Люций сексуальный маньяк, — прошептала она Гарри.

— Вполне возможно, — ответил Гарри. — В конце концов, он даже с тобой хотел поразвлечься, правда? — и он взвизгнул, смеясь, когда Эрмиона шлепнула его шутливо по руке.

— Есть тут что-нибудь поесть? — спросила Эрмиона, с надеждой оглядываясь вокруг.

— Не знаю, — сказал Гарри. — Я думаю, что Люций собрал всех вместе, чтобы рассказать им о своей новой дьявольской затее. Не думаю, что он собирался их кормить.

— Как ты думаешь, мы уже можем улизнуть отсюда? — спросила Эрмиона, вытягивая шею, чтобы осмотреть толпу. Где-то там, у стены стоял Драко, завернувшись в плащ-невидимку. Она объяснила ребятям детали плана, придуманного Люцием, и они решили идти выручать Сириуса немедленно. Они надеялись, что во время сутолоки на вечеринке сумеют все втроем пробраться в гостиную и спуститься в подземелье, чтобы спасти Сириуса. Однако до сих пор удачного момента, чтобы удрать, не подворачивалось.

— Мы могли бы попробовать, — сказал Гарри. — Если нас и засекут, то подумают, что мы сматываемся, чтобы уединиться.

— Да здравствуют гормоны, — сказала Эрмиона. — Пошли обниматься за портьерами.

— Действительно, — произнес позади нее голос Люция. Эрмиона подскочила и залилась краской. Элефтерия Парпис сопровождала его, она смотрела на Эрмиону сверху вниз почти материнским взглядом.

— Кто может осудить тебя, милая? — сказала она. — Драко становится очень привлекательным. Весь в отца, — добавила она, глядя на Люция с выражением, от которого Эрмиону затошнило.

— Ой, — произнесла она.

— Лавендер пошутила, — сказал Гарри.

— Я не сомневаюсь, — ответил Люций, улыбаясь одними губами. Эрмиона чувствовала, что он все еще злится на нее за то, что она отвергла его притязяния. — Элефтерия, это Лавендер Браун, подруга моего сына.

Эрмиона вежливо улыбнулась Элефтерии.

— Хорошие новости, Драко, — добавил Люций. — Владелец паба «Рождество на холоде» засек Гарри Поттерра в Малфой Парке. Он только что прислал мне сову.

— Да, это хорошая новость, — слабым голосом отозвался Гарри. — Его кто-нибудь сопровождает?

— Мы знаем, что с ним, по крайней мере, еще один человек, — мягко ответил Люций. — Девчонка.

— Значит, скоро он будет здесь, — сказал Гарри.

— И увидит, что ему приготовлен теплый прием, — сказал Люций.

Жуткое молчание нависло над Эрмионой и Гарри. Никто из них не мог сообразить, что ответить. Наконец, Эрмиона заговорила: У Гарри куча подружек, это может быть любая из них.

— Разумеется, — сказал Люций. Он оглядел обоих испытующим взглядом и добавил. — Развлекайтесь, дети.

Повернулся и скрылся в толпе вместе с Элефтерией, следовавшей за ним.

— Боюсь, что я сейчас выражаюсь, как персонаж из комиксов, — сказал Гарри, — но думаю, что это означает, что у нас мало времени. Надо действовать.

Эрмиона лихорадочно кивнула в знак согласия, и они направились к дальнему столу, у которого они оставили Драко. Они не говорили ничего, но шелестящий шум означал, что Драко присоединился к ним, и все трое скрылись через ближайшие двери. Следуя указаниям, которые шептал Драко, они направились к гостиной.

— Куча подружек, — повторил Гарри, покачав головой, в то время, как они заворачивали за угол. — У меня нет кучи подружек. Я в эти игры не играю, Эрмиона. Я знаю, — ответила она, стараясь не рассмеяться.

— В данный момент, — продолжал Гарри, — количество моих подружек равно нулю.

— Потому что ты только зря теряешь время, бегая за Чоу, — сказала уязвленно Эрмиона. — Которая вовсе не хочет встречаться с тобой.

— Я бы не говорил этого так уверенно, — заметил бесплотный голос Драко.

Гарри подозрительно покосился на пустое место, где, по-видимому, стоял Драко.

— Что ты хочешь сказать?

— Я думаю, что ее чувства по отношению к тебе могут решительно измениться.

— Что ты ей сделал, Малфой? — рявкнул Гарри.

— Не совсем, чтобы ей, — сказал Драко. Эрмиона могла слышать, как он ухмыляется. — С ней будет точнее. Немножечко старых Малфоевских чар, и она умоляла меня о свидании .

— Ах, да, — сказал Гарри. — Знаменитые Малфоевские чары. Так это из-за них твой папаша решил, что ты голубой, или это просто из-за твоих волос?

Драко пропустил его слова мимо ушей.

— Во всяком случае, я сказал ей, что ты не интересуешься ей.

— Зачем ты сказал эту глупость? — огрызнулся Гарри.

— Затем, — ответил Драко, — что это так. О, смотрите, — добавил он, прежде чем Гарри сумел возразить, — вот мы и пришли.

В камине гостиной горел огонь, но комната, к счастью, была пустой. На стене напротив люка висел новый портрет. На этот раз он изображал невысокого сердитого мужчину, явно с накладными волосами. Надпись на портрете гласила МАРВОЛО МАЛФОЙ.

Гарри наклонился, чтобы оттащить ковер.

— Я не думаю, что это следует делать, Драко, — произнес вежливый голос позади них.

Они резко обернулись. Люций Малфой стоял в дверях, окруженный толпой Пожирателей Смерти. Рядом с ним стояла Элефтерия, и на этот раз она смотрела совсем не по-матерински. Ее большие черные глаза выглядели как пещеры на пухлом белом лице.

— Ты, — обратилась она к Эрмионе. — Как, ты сказала, твое имя?

— Лавендер, — запинаясь, ответила Эрмиона. — Лавендер Браун.

— Я знакома с Браунами, — сказала Элефтерия, выходя вперед. — И я знаю их дочь, Лавендер. Ты не Лавендер.

Она повернулась к Пожирателям Смерти, стоящим возле нее.

— Схватить ее, — приказала она.

Сразу несколько событыий произошли одновременно. Пожиратели Смерти шагнули вперед. Эрмиона в ужасе отшатнулась назад. Гарри бросил угол ковра, который он держал, скользнул вбок и встал между Эрмионой и Пожирателями Смерти.

— Уйди с дороги, Драко, — сурово сказал Люций.

— Нет, — ответил Гарри. — Не трогайте ее.

— Она шпионка, — холодно произнесла Элефтерия. — Она подруга нашего Врага. Хозяин паба в Малфой Парке разоблачил ее, Драко. Она пришла сюда не к тебе, она пришла с Гарри Поттером. Хозяин паба увидел ее во время приема и рассказал нам.

— Я не думаю, что тебя следует обвинять, — добавил Люций, — за твой неудачный выбор девушек. Мужчины куда лучше тебя бывали одурачены красивыми женщинами. Но я советую тебе, Драко, отойти в сторону. Я не хочу причинять тебе боль, но сделаю это.

— Лжец, — ответил Гарри. — Тебе нравится мучать меня.

Люций улыбнулся.

— Возможно, — сказал он и кивнул двум Пожирателям Смерти, стоящим перед Гарри. Гарри потянулся за своей палочкой, но это было безнадежно. Их было двое против него одного. Он успел остановить одного из них Барьерным Заклятием, но второй даже не потрудился вытащить свою палочку. Вместо этого он схватил Гарри, сжал его и швырнул на пол. Гарри попытался встать, но Пожиратель Смерти с силой ударил его по голове носком сапога, окованным железом.

Гарри скорчился.

Пожиратель Смерти ударил его снова.

— Осторожнее, — елейным голосом сказал Люций. — Это мой единственный наследник, а ты так грубо с ним обращаешься.

Пожиратель Смерти посмотрел вниз на Гарри.

— Живой, — сказал он. — Но очнется он не скоро.

— Ну и пусть лежит, — сказал Люций. — Приведите мне девчонку.

Двое Пожирателей Смерти схватили Эрмиону за руки, но она почти не почувствовала этого. Она не отрываясь смотрела на Гарри, который лежал на полу в расползающейся луже крови. Они подталкивали ее вперед, пока она не оказалась перед Люцием.

— Привет, Лавендер, — сказал тот. — Или мне нужно спросить твое настоящее имя? Думаю, что нет, поскольку ты нам не так уж и интересна. Что нас интересует, так это мальчишка Поттер. Где он?

Эрмиона крепко зажмурилась, но образ Гарри по-прежнему стоял перед ее глазами.

— Вы убили его, — сказала она и назвала Люция таким словом, что она и не подозревала, что оно ей известно. Должно быть, она научилась ему от Драко.

— С Драко ничего не случится, — нетерпеливо сказал Люций. — И не притворяйся, что тебя это беспокоит. Ты пришла сюда вместе с Гарри Поттером. Где он?

Эрмиона открыла глаза и посмотрела в серые глаза Люция. Они были холодными, как сама зима.

Она покачала головой.

— Прекрасно, — невозмутимо сказал Люций, достал свою палочку и направил ее конец ей на грудь, прямо в сердце. Он приблизил свое лицо к ней, словно собирался ее поцеловать.

— Терзатио, — произнес Люций.

Это была самая ужасная боль, которую она когда-либо испытывала, которую она могла вообразить. Ее жгли, резали, рубили на части, разрывали на куски. Она была разрушена и опустошена, ее тело никогда не сможет быть таким, как прежде. Она могла слышать, как она кричит в агонии, и в то же самое время она оглохла и ослепла. Мир раскалился добела, она все кричала и кричала, она умирала…

Люций убрал палочку, и боль прекратилась. Пожиратели Смерти отпустили ее руки, Эрмиона упала на колени и закрыла лицо руками.

— Больно, да? — спросил Люций.

— Не валяй дурака, — ответила Эрмиона. Ее голос был каким-то жестяным, и странно звучал для нее самой. — Конечно, больно.

Люций шагнул вперед, поставил ногу ей на плечо и нажал. У Эрмионы не было сил сопротивляться, и она упала на спину, не отрывая глаз от отца Драко.

— Я умру, — в отчаянии подумала она. — Я умру здесь, и я никогда не смогу сказать…

— Умирать вовсе не обязятельно, — сказал Люций, будто прочитав ее мысли. — Скажи только, где сейчас Гарри Поттер.

Эрмиона молчала.

Люций вздохнул и снова поднял свою палочку.

— Терза…

— Прекратите! — Закричал кто-то с другого конца комнаты, но для Эрмионы это прозвучало как за миллион миль отсюда. — Не трогайте ее!

Она сразу поняла, кто это сказал, и острая боль отчаяния пригвоздила ее.

— Нет, — подумала она. — Драко. Не надо.

Но она ничего не могла сделать. Драко сбросил плащ-невидимку и теперь держал его в руке, видимый всем и беззащитный. Все Пожиратели Смерти повернулись к нему и потрясенно смотрели на него. Выражение триумфа проступило на лице Люция.

— Не трогайте ее, — повторил Драко прерывающимся голосом. Он выглядел ужасно — бледный как призрак, потные черные волосы прилипли ко лбу. Но держался он твердо.

— Это я. Гарри Поттер. Я здесь.