— Альбус, я очень сомневаюсь, что Поттер должен знать об этом. Мальчишка не может вести себя как прежде.
Сам Северус только чудом (если чудом можно назвать привычку общения с Вольдемором) сумел проконтролировать свои эмоции, когда увидел Гермиону со взглядом Виктории. Почти дочь притворялась этой несносной Грейнджер, и делала она это явно не под действитем Империо — Северус слишком хорошо знал свою девочку. Если ее еще можно было назвать «его» девочкой. Снейп усмехнулся про себя и продолжил мысль:
— К тому же, если Виктория, как мы и подозреваем, сотрудничает с Вольдемором, то она должна с ним как-то связываться. Если же Темный Лорд заподозрит хоть что-то неладное, еще неизвестно, что он сделает с Мисс Грейнджер.
Снейп взглянул на Дамблдора, но тот лишь задумчиво покусывал цукат сушеной дыни.
Наконец старый волшебник тихо произнес несколько слов. Возможно, Снейпу только показалось, но голос Дамблдора звучал очень слабо, как у умирающего.
Как бы Гермиона хотела вдруг взять и отключиться. Просто так, без каких-либо усилий. Ее родители могли бы в этом случае сказать — «как по мановению волшебной палочки». Но лишь Гермиона знала, что именно пресловутая волешбная палочка была сейчас наиболее опасной. Люциус мог сделать все, что угодно. Парализованная девчонка-враг, можно ли мечтать о большем. Однако неимоверно растянутые минуты шли и шли, и ничего не происходило.
В поле зрения Гермионы находилась нижняя часть тела Люциуса. В принципе, если очень постараться и, превзнемогая напряжение, посмотреть вверх, то можно было бы увидеть и лицо Малфоя. Но, как ни странно, вот так таращиться казалось ей сечас очень унизительным. Поэтому Гериона продолжала рассматривать серебряную пряжку ботинка Люциуса. Наверное, будет очень больно, если он ударит ее ногой. Или она ничего не ощутит?
В этот момент Гермиона не чувствовала себя такой уж «всезнайкой». Конечно, пару раз ей попадались трактаты про парализованных людей, но, в основном, это касалось каких-нибудь знаменитых волшебников-героев, пострадавших в борьбе со злыми силами. По очень злой иронии, Гермиона сама сейчас оказалась на месте таких волшебников. И она так и не знала, что с ней. Вероятный паралич, вызванный неким заклинанием, вряд ли был похож на маггловский вариант этого заболевания. Слишком много всевозможных вариаций.
К тому же Гермиона так и не знала, почему Люциус считал ее Викторией. Если она поменялась телами с сестрой Гарри (а в этом теперь уже не оставалось сомнений, так как в поле зрения Гермионы попадала не только ноги Люциуса, но и ее викторинские ноги), то Люциус должен был знать, кто находится внутри тела Виктории. Если же он действительно не знал, то это означало только одно — Темный Лорд не пожелал посвятить Люциуса в свой план. Это давало Гермионе определенное преимущество. Но воспользоваться им она могла…
— Только если ты захочешь.
Видя, что Гермиона явно его прослушала, Люциус с тем же непроницаемым выражением повторил:
— Ты сможешь выздороветь только, если ты сама этого захочешь.
Конец этой главы.
Да, я знаю, что глава просто микроскопическая, но так получилось :)
Кстати, кто-нибудь хочет помочь мне перевести эти главы на английский? Я была бы оооочень признательна. Если вы можете и хотите — то пришлите мне сову, и мы обсудим детали :)