Туман рассеялся. Гарри снова тряхнуло и он, наконец, почувствовал под ногами твёрдый пол вагона. Он аппарировал, по всей видимости, перед дверью одного из купе. Он быстро оглядел коридор — никого. В купе, рядом с которым он появился, вёлся негромкий разговор. Разговаривали трое. Прислушавшись, он узнал знакомые голоса Рона и Гермионы и, к своему удивлению, Чжоу Чанг. Говорилось там такое, что Гарри буквально врос в землю, точнее, в пол, и, затаив дыхание, ловил каждое слово, подглядывая в небольшую щель неплотно прикрытой двери. Разговор вёлся о нём.
— Да, он мне действительно очень нравится, — говорила Чжоу, — он добрый, красивый… Я шла на платформу и думала, что вот сейчас я его встречу, поговорю с ним… А его нет в поезде… — она вздохнула.
— Гарри, наверное, отправили другим путём, — сказала Гермиона. — Не убивайся ты так, — мягко добавила она, обняв Чжоу за плечи. — Я понимаю, как тебе тяжело.
— Не просто тяжело, — горько прошептала Чжоу. — Седрик был мне больше, чем друг. Он был мне как брат, как понимающий меня, заботливый старший брат. Я всё равно что потеряла кого-то из родных.
— Но нельзя же теперь всю оставшуюся жизнь ходить в трауре, — горячо воскликнул Рон. — Жизнь-то продолжается!
— Да, Рон, поэтому я и хочу увидеть Гарри, — сказала Чжоу. — Мне кажется, что, увидев его, я смогу посмотреть на многие вещи по-другому…
Гарри задумался. Как брат… Седрик был ей как брат… Слишком мило они сидели на берегу озера, чтобы это можно было назвать дружбой. Даже такой дружбой. Как брат… Хм… Но он, Гарри, нравится Чжоу! Даже не верится!
— …Не знаю, почему мне так кажется, — продолжала Чжоу.
— Я знаю, — хихикнул Рон. — Это называется одним словом — любовь.
— Замолчи, Рон, как тебе не стыдно так шутить! — прикрикнула на него Гермиона.
— Я не шучу, — обиделся Рон. — Тебе-то тоже прекрасно известны эти симптомы, правда, Гермиона?
Чжоу засмеялась. Гермиона что-то свирепо прорычала. Чувствуя, что в купе назревает очередная крупная ссора, Гарри вышел из своего укрытия и шагнул в купе. Чжоу изумлённо уставилась на него, Рон с Гермионой, не успев в очередной раз поссориться, тоже удивлённо воззрились на Гарри, который, переступив порог, встал в дверях. Молчание первой нарушила Гермиона.
— Гарри! Как ты здесь оказался? Тебя же не было в поезде! — всё ещё удивлённо глядя на Гарри, сказала она.
Гарри тупо посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на Чжоу, невольно залюбовавшись её красотой, которая за лето стала ещё более яркой. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Гарри, встретившись с взглядом её удивительно красивых карих глаз, так долго молчал, что Рон, с хохотом достав волшебную палочку, направил её на Гарри и произнёс Энервейт!. Но и это не помогло, а Гермиона, отобрав у Рона палочку, проворчала:
— Мне что, уже в начале года придётся отнимать у Гриффиндора баллы за нарушение распорядка?
Рон, не переставая хихикать, сказал, обращаясь к Гарри:
— Ну, Гарри, сейчас у нас начнётся весёлая жизнь. Только, прошу тебя, не падай от такой новости &3151; Гермиона стала старостой!
— Что? — Гарри с интересом посмотрел сначала на него, потом на Гермиону. — Поздравляю, Гермиона!
— А я поздравляю тебя, Гарри, — не переставал прикалываться Рон. — Пришла достойная смена Перси. Теперь спуску не жди: если ты и дальше так же будешь относиться к школьным правилам, как до сих пор, Гриффиндор будет терять по сотне баллов ежедневно!
Гермиона, покраснев от гнева, свирепо посмотрела на Рона. Чжоу, с интересом наблюдавшая всё это, не переставала смеяться. Однако Гермиона, которой, очевидно, уже осточертели постоянные насмешки Рона, прекратила всё это.
— Рон, забери свою палочку и хоть немного помолчи! — она повернулась к Гарри. — Так как же ты здесь оказался?
Гарри, бросая нежные взгляды на Чжоу, присел рядом с ней и пустился в долгий рассказ, начиная с того, как на него с Дурслями напали Пожиратели Смерти, и заканчивая сегодняшним путешествием. Гермиона задумчиво смотрела в окно.
— Аппарирование… Для этого нужна нумерология. То, что ты сумел аппарировать без знания нумерологии и не расщепиться при этом, в высшей степени странно.
— Не знаю, он сказал мне, что это легко, так оно и оказалось, — пожал плечами Гарри.
— Кто он вообще такой? — поинтересовался Рон.
— Он действительно раньше был совсем другой — тихий и незаметный, — сказала Чжоу. — Я его запомнила только потому, что он в прошлом году приглашал меня на бал. Но я отказалась.
Гарри закусил губу. В прошлом году он сам тоже приглашал её на бал, но она пошла с Седриком, и ему неприятно было вспоминать об этом. Поэтому он поспешил сменить тему разговора.
— Гермиона, как ты съездила в Болгарию?
— О, — оживилась девушка, — это было замечательно! Мы с Виктором… — тут уже пришла очередь Рона проявлять недовольство. Трудно было сказать, почему Рон так ревновал её к Виктору Краму. Возможно, он испытывал к ней какие-то особенные чувства, а может быть, это просто была детская ревность. Как бы то ни было, Рон сделал недовольную угрюмую физиономию и изо всех сил старался не слушать того, что говорила Гермиона, а она тем временем рассказывала довольно интересные вещи.
— Представляешь, я побывала у Ванги, это великая болгарская предсказательница! У неё действительно феноменальные способности. Их оценили даже маглы, к ней записываются в очередь за два месяца до сеанса, а то и больше! Когда мы с Виктором подошли к её избушке (мы случайно, проездом оказались в Рупите и решили зайти), она приняла меня без очереди, так как сразу увидела, что я волшебница. Это я так говорю — увидела, а вообще-то она слепая. Она видит всё Третьим Глазом, вот уж у кого он точно есть! Она жаловалась, что ей уже надоело в течение стольких лет предсказывать маглам их судьбу, хочется нечто большего, чем слава среди простецов. Она предсказала мне, что я стану старостой Гриффиндора в этом году. Я у неё спросила о тебе. Она ответила, что ты будешь играть в квиддич против Пожирателя Смерти. Что она имела в виду, я не знаю. А ещё, — она странно посмотрела на Гарри, — она сказала: «В этом году помешать Волан-де-Морту попытаются три человека, один из которых — твой будущий друг, а другой — твой будущий враг». Что бы это значило, может, ты знаешь? — она пристально посмотрела Гарри в глаза.
— Понятия не имею. Впрочем, ты знаешь: даже настоящие предсказатели, не такие, как наша Трелони, всегда говорят загадками. Как кентавры, — ответил Гарри.
— Да, конечно, — согласилась Гермиона. — Виктор везде меня водил, всё показывал. А библиотека у них в Софии! Это что-то! Я жалею, что не смогла прочитать ее всю. Я так увлеклась чтением, что чуть было не пропустила день, когда мне надо было уезжать! Хорошо ещё, Виктор мне напомнил.
— Нет, Грэйнджер, — раздался тягучий противный голос Малфоя. — Просто Краму надоело с тобой нянчиться, и он решил тебя спровадить как можно скорее. Держу пари, это был не тот день и не тот портал. Не сомневаюсь, что он сразу раскусил тебя, грязнокровка!
Драко Малфой стоял на пороге их купе; сзади него, как всегда, маячили верные его телохранители Крэбб и Гойл.
— Проваливай отсюда, Малфой, — прорычал Рон. — Тебе не позволяли пачкать это купе своим присутствием!
— Потише, Уизли, ты не в зоопарке, — злобно прорычал Малфой.
— Малфой, что это была за выходка с Громовещателем? — Гарри встал с места и сжал в рукаве волшебную палочку. — Раньше ты что-то не присылал мне поздравлений.
— Поттер, ты что, не догадался, что это было предупреждение? Хотя тебя предупреждай — не предупреждай, конец всё равно один. Твои подпевалы, — Малфой с презрением оглядел Рона, Гермиону и Чжоу, — тебе не помогут. Подохнешь как Диггори.
Тут уже не выдержала Чжоу. Она встала, вся красная от гнева, подошла к Малфою и, ни слова не говоря, отвесила ему звонкую пощёчину, прямо как Гермиона почти 2 года назад. Потом ещё одну, потом ещё и ещё. Малфой, меньше всего ожидавший такой реакции от Чжоу, которую трудно было вывести из себя даже в напряжённый момент на квиддичном поле, остолбенел и даже не пытался увернуться от очередной пощёчины или остановить руку Чжоу. Наконец Гарри опомнился от потрясения и бросился между ними. Он вытолкнул Малфоя из купе, закрыл дверь и усадил Чжоу на скамью. Чжоу разрыдалась. Она и в слезах была прекрасна, и Гарри не выдержал, обнял её и успокаивающе сказал:
— Чжоу, не надо плакать. Стоит ли из-за Малфоя!
— Из-за каждого мерзавца рыдать, слёз не хватит, — вставил Рон.
— Как… я… его… ненавижу, — всхлипывая, сквозь слёзы прошептала Чжоу. — Простите меня… сама не знаю, что со мной случилось… не выдержала… Он оскорбил Седрика… — она закрыла лицо платком, протянутым ей Гермионой.
— Если он ещё раз посмеет оскорбить память Седрика, то он у меня получит парочку таких заклятий, что надолго запомнит, — твёрдо сказал Гарри, — а если он обидит тебя, то я задушу его без всякой магии, обещаю!
— Спасибо, Гарри… Ты такой хороший, — сказала Чжоу, целуя его в щёку. — Но, право же, не надо из-за меня…
— Нет, как раз надо, должен же кто-то поставить его на место раз и навсегда, — мягко сказал Гарри. Он заглянул Чжоу в глаза и обнял её ещё крепче. Она улыбнулась ему. Гермиона мигом оценила обстановку и попыталась утащить ничего не понимающего Рона в коридор. Но она опоздала с этим. Лица Гарри и Чжоу уже находились слишком близко друг от друга. Их губы слились в первом, робком поцелуе, но они быстро осмелели, и уже через мгновение они страстно целовались, забыв обо всём на свете. Рон и Гермиона застыли на месте. Эта картина была достойна кисти Рембрандта. Но вскоре она была разрушена вежливым стуком в дверь и вопросом, не желают ли они чего-нибудь перекусить. Это помогло сгладить возникшую неловкость. Гермиона пихнула локтем Рона и попросила его сходить за едой. Рон, впечатлённый увиденным, вышел, Гермиона ободряюще улыбнулась Гарри и вышла вслед за Роном, оставив Гарри и Чжоу одних.
Гарри, пытаясь ликвидировать последовавшее за этим неловкое молчание, сказал:
— Чжоу… Знаешь, я хотел бы… — и замолчал. Слишком неуклюже прозвучала бы эта фраза в его исполнении здесь и сейчас.
Вернулись Рон с Гермионой, принесли сладостей, но Гарри уже мало что соображал. Он не помнил, о чём они разговаривали, не помнил, как поезд остановился, и они вышли из него и пересели в кареты, везущие их в Хогвартс. Только, проходя мимо Малфоя, он сказал:
— Спасибо, Драко. Ты мне очень помог, — и пошёл дальше, посмеиваясь над своим злейшим врагом, превратившимся в соляной столб и долго смотревшим ему вслед.
Немного опомнился он только на церемонии распределения, отметив, что в этом году новых учеников больше, чем обычно — около семидесяти, из-за чего распределение получилось невероятно долгим.
— Привет, Гарри! — прокричал ему через весь стол Гриффиндора Колин Криви, почти не заглушив, однако, аплодисментов слизеринцев, которые неистово хлопали присоединившейся к ним Амалии Ричардсон.
— Привет, Колин, — машинально ответил Гарри своему фанату и стал наблюдать за третьим распределением, на котором он присутствовал.
— Феб, Максимус! — провозгласила профессор МакГонагалл.
— Гриффиндор! — ответила Шляпа.
— Блоджетт, Леонард!
— Равенкло!
Гарри зааплодировал вместе с равенкловцами, когда Леонард Блоджетт направился к равенкловскому столу. Он заметил важно восседающего на месте старосты Либеруса Калта. Калт встретился с ним взглядом и несколько напыщенно кивнул ему.
В Гриффиндор на этот раз попало 14 учеников столько же — в Слизерин.
Хорошо, по крайней мере, что столько же, а не больше, — подумал Гарри, приступая к праздничному ужину.
— Гарри, а ты что это всё время молчишь? — окончательно вывел его из забытья Джордж.
— Мы тут разговариваем вовсю, шутим, понимаешь, а ты к нам не присоединяешься. Что это с тобой? — добавил Фред.
Рон открыл рот, должно быть, чтобы объяснить всем, в чём дело, но Гермиона пнула его под столом и Рон, чуть не подавившись вилкой, тут же закрыл его.
— Да так, ничего. Задумался. И потом, во время еды нельзя много разговаривать.
— Много — нельзя, но НЕмного можно, — заметил Фред. — Кстати, позволь сообщить тебе, что ты — новый капитан сборной Гриффиндора по квиддичу, — как бы между прочим, добавил он. — Мы с Джорджем спрашивали всех, ни у кого нет по этому поводу никаких сомнений.
Даже Оливер так считает. Он сам сейчас — голкипер сборной Англии, так что ему в этом вопросе можно доверять.
— Так что набирай команду, — вставил Джордж. — У нас не хватает двоих, как ты помнишь: охотника и голкипера. Тебе придётся заняться этим.
— Прямо сейчас? — шутливо поинтересовался Гарри. — Может, сначала дашь мне поесть?
Гермиона тем временем знакомилась с новыми учениками, и уже поняла, что занимать должность старосты ей будет не так-то просто. Все дети были шумные и беспокойные, и среди них особенно выделялся Максимус Феб, прирождённый заводила по складу характера. Наконец, когда она объявила, что будет безжалостно вычитать баллы у Гриффиндора за каждое нарушение дисциплины, первокурсники решили не будить спящего дракона и нарушать дисциплину за спиной у грозной старосты.
Гарри не заметил за столом учителей ни одного незнакомого человека, и с нетерпением ждал речи Дамблдора, чтобы узнать, кто же станет новым преподавателем по защите от Тёмных Искусств. Наконец, когда тарелки опустели, Дамблдор поднялся с места.
— Дорогие старые и новые ученики нашей школы! — громко обратился он ко всем присутствующим. — Начался ещё один учебный год. И я, как всегда, напоминаю вам, что гулять ночами по школе не следует; Запретный лес является территорией, куда без разрешения ходить категорически запрещено. Также наш уважаемый завхоз и смотритель, мистер Филч, просил передать, что он советует не применять магию в коридорах. Я, кстати, тоже это советую, даже, я бы сказал, настоятельно рекомендую. Да, и ещё, — Дамблдор лучезарно оглядел Большой зал. — В прошлом году у нас не было ни соревнований между факультетами на Кубок Школы, ни турнира по квиддичу в связи с Турниром Трёх Волшебников. Точнее, — он хмыкнул, — четырёх, но это неважно. Так вот, сообщаю вам, что с этого года все соревнования возобновляются! И ещё одно небольшое объявление. В конце прошлого года нас опять покинул преподаватель по защите от Тёмных Искусств, и поэтому я хотел бы представить вам человека, который будет временно вести у вас этот предмет. Это… — Гарри затаил дыхание, — …профессор Северус Снейп!
Слизеринский стол взорвался бешеными аплодисментами. С равенкловского стола донеслось несколько вялых хлопков. Гриффиндорцы же и хаффлпаффцы встретили эту новость гробовым молчанием. Рон застонал. Гарри вытаращил глаза на Дамблдора. Всё пропало. Снейп уже много лет мечтал занять эту должность, и вот его мечты осуществились. Впрочем, надежда ещё осталась — Дамблдор сказал, что это пока что временно. Но тем не менее, пока у них будет преподавать Снейп, они не будут вылезать из неудовлетворительных оценок, это точно.
С такими тяжёлыми мыслями гриффиндорцы отправились спать. Настроение у всех было испорчено последней новостью, поэтому они сразу же по приходе в башню Гриффиндора разбрелись по своим спальням, чтобы не выходить из них до утра.
Гарри заснул не сразу. До него доносилось глухое ворчание Рона, ругающего профессора Снейпа и недоумевающего, почему Дамблдор дал ему добро. Но Гарри настроение не могла серьёзно испортить даже новость про Снейпа. Он засыпал, думая о Чжоу, и уже во сне понял, что влюбился в неё, что называется, по уши.