Глава 3. Нежданные гости
На следующее утро Гарри проснулся необыкновенно спокойным. Все его ночные переживания остались далеко позади. Он оделся, спустился по лестнице и присоединился к завтракающим родственникам.
Дадли метнул в него испуганный взгляд и еще больше подналег на овощной салат. После прошлогодней диеты, которая ему ничуть не помогла, тетя Петуния решила, что «ее Дадлику», конечно, надо ограничиваться в еде, но не до такой степени. Четверть грейпфрута — это было слишком мало. И теперь Дадли медленно, но верно приближался к обычному для него рациону.
Дядя Вернон в этот день выглядел более недовольно, чем обычно.
— С днем рождения, — нехотя буркнул он куда-то в сторону Гарри, когда тот уселся за стол.
Это стало первым потрясением в этот день. Гарри свалился со стула. Что он слышит?! Дурслеи впервые за все время, что он у них живет, поздравили его с днем рождения. «Определенно что-то случилось», — подумал он, вылезая из-под стола. Никто даже не прикрикнул на него, и остаток завтрака прошел в тишине.
Что все-таки произошло, выяснилось очень скоро. После того, как Гарри вылез из-за стола, дядя Вернон поманил его пальцем.
— Ты… иди сюда, — проворчал он, нервно тиская в руках какую-то бумажку.
— Что? — недовольным тоном спросил Гарри. Только тут он увидел, что дядя Вернон растерян, как никогда.
— Вот… пришло нам, — и дядя показал конверт. Обычный почтовый конверт, с наклеенными марками, на имя мистер и миссис Дурсль. — Читай, — приказал дядя и сунул Гарри письмо.
Здравствуйте, мистер и миссис Дурсль!
Я не сомневаюсь, что вы обо мне слышали. Я — Сириус Блэк, крестный Гарри. Не сомневаюсь, он вам много обо мне рассказывал. Равно, как он рассказывал и мне о вас.
На этом месте пышные усы дяди Вернона задрожали.
Я решил написать вам с единственной целью — напомнить вам, что у Гарри был тяжелый учебный год, и что следующий будет ненамного легче. Поэтому я бы не советовал вам слишком ему надоедать, а дал бы спокойно отдохнуть и делать то, что ему хочется. Если что (Гарри понял, что под этим имел ввиду Сириус, но Дурслеи восприняли это как угрозу), то с Гарри мы переписываемся и сообщаем друг другу новости. К тому же, как бы то ни было, я все равно стараюсь присматривать за крестником.
Гарри изо всех сил старался сдержать улыбку, наблюдая за лицом дяди. Имя Сириуса еще с прошлого года выручало его во всех случаях, и вот теперь выпадает такой замечательный шанс раз и навсегда заставить присмиреть Дурслеев. Одна только мысль, что за Гарри, а значит и за их домом, наблюдает сумасшедший сбежавший преступник, да еще и волшебник, приводила дядю Вернона в состояние, близкое к безоглядному ужасу.
Надеюсь, у вас все хорошо. Сириус Блэк.
Гарри дочитал до конца и посмотрел на дядю. Тот изредка дергал усами, и крайне нервничал.
— Э-э… Ты, надеюсь, пишешь ему, что у тебя все хорошо, что ты доволен и тому подобное?
— Конечно, — ответил Гарри, — особенно после того, как вчера вы заставили меня выкрасить пол-дома, а потом отругали, что я истратил слишком много краски.
Дядя Вернон замялся. Сказать ему было нечего.
Надо заметить, что даже Гарри не знал, чего больше боится дядя — Сириуса или того, что произойдет, дай племяннику свободу воли. Как всегда, выбор между этими двумя крайностями занял у дяди много времени. Гарри стоял и ждал.
— Ну… хорошо, — выдавил дядя Вернон, посмотрев на выглядывающую из-за двери тетю Петунию, на лице которой явственно читался страх. — Можешь делать, что хочешь. Только… напиши ему, что у тебя все в порядке, — он сунул письмо в руки Гарри, как будто оно было чем-то запачкано. На самом же деле он боялся, что это письмо необычно, то есть содержит в себе какую-то магию.
Гарри подпрыгнул в воздух от радости. Он может быть сам по себе! В конце концов, ему пятнадцать лет или нет! Надо сказать, что выглядел он младше своих лет — худенький мальчик с темными непослушными волосами, торчащими в разные стороны. Да и круглые очки не очень-то помогали ему выглядеть старше.
Гарри вихрем взлетел в свою комнату и начал наводить в ней порядок. Конечно, в определенном смысле слова. Первым делом он вытащил из своего альбома самую большую свадебную фотографию своих родителей, вставил ее в специально для этого подготовленную рамку и повесил на стену. Лили и Джеймс Поттеры улыбались и приветливо махали ему руками.
— Как было бы здорово… — прошептал мальчик, и заставил себя улыбнуться — сбоку на фотографии появился молодой Сириус и состроил Джеймсу рожки. Гарри не удивился. Он знал, что его отец и Сириус были лучшими друзьями еще со времен Хогвартса — примерно как они с Роном. А что касается шуток и проказ, то здесь они, наверное, были похлеще близнецов Уизли.
Затем настал черед колдовских принадлежностей — книги, до этого спрятанные в потайном месте под паркетным полом, то есть просто сваленные в одну кучу, заняли свое достойное место на книжной полке. Колдовские робы были аккуратно развешены в шкафу. Котел, волшебная палочка и метла «Всполох» были разложены по ящикам, как и более ценные вещи — мантия-невидимка и карта Мародеров.
Закончив, Гарри огляделся. Клетка Хедвиги осталась стоять там, где и стояла — в темном углу. Рядом с будильником теперь стоял горескоп — к счастью, он не крутился. Гарри облегченно вздохнул. Теперь уже было видно, что в этой комнате живет волшебник. Конечно, до комнаты Рона, насквозь пропитанной волшебством, ему было еще далеко, но наконец-то в комнате стало так, как хотел сам Гарри.
Он еще раз вспомнил разговор с дядей Верноном. Надо же, какой молодец Сириус. Лучшего подарка, чем независимость от Дурслеев, Гарри и не желал. Это было поистине волшебство.
Но на этом неожиданности не кончились. Только Гарри решил хоть чем-то отблагодарить Дурслеев (хотя на самом деле было совершенно не за что) и сходить за продуктами, как раздался звонок в дверь.
— Открой дверь, — донеслось из гостиной.
— Сейчас, — отозвался Гарри, весело прыгая по лестнице через ступеньку и вспоминая при этом заколдованные переходы в Хогвартсе, в один из которых он в этом году провалился. Подскочив к двери он распахнул ее настежь и замер на месте, открыв рот.
На пороге стояла Гермиона.
— Гарри! Привет! — она кинулась к нему и обняла его. — С днем рождения! — и она вручила ему торт и книгу в красивой блестящей обложке. Наверное, Гарри до сих пор не мог прийти в себя, и так и стоял с открытым ртом, потому что Гермиона рассмеялась.
— Гарри, что с тобой?!
— Мои глаза меня не обманывают? Это действительно ты? — он снял очки и снова одел их, после чего улыбнулся.
Гермиона снова засмеялась.
— Мне можно пройти?
— Да… конечно же, — он пропустил ее и закрыл дверь. Первое изумление уже прошло. — Послушай, откуда ты? И как? Как ты узнала, где я живу?
— Гарри, все очень просто. Ой, подожди, — заторопилась она, — я совсем забыла. Там, на улице, тебя ждет кое-кто еще, — и она хитро улыбнулась. — Понимаешь, мы не знали, как у тебя отношения с маглами, вот он и решил подождать, пока я разведаю, что и как. Его-то они уж точно помнят.
Гарри пулей выскочил на улицу.
— Рон, все в порядке, можешь выходить, — позвал он, надеясь, что он догадался правильно. И действительно, из-за стены показался его лучший друг Рон Уизли с улыбкой на все лицо.
— Здорово! — он протянул Гарри руку, а тот с серьезным видом ее пожал, после чего они оба рассмеялись.
— Ну, дела, — сказал Гарри, пропуская Рона вперед себя в дверь. — Я до сих пор поверить не могу, что вижу вас здесь.
Рон огляделся по сторонам.
— А как у тебя с маглами? — осторожно спросил он.
Гарри махнул рукой.
— Все в порядке. Удивительное совпадение — только сегодня я наконец-то от них избавился, и сразу же появляетесь вы.
— Избавился? Ты их во что-нибудь превратил? — с надеждой спросил Рон.
— Не говори глупостей, — нахмурилась Гермиона. — Гарри, надеюсь ты не применял волшебства, потому что это запрещено, и даже тебе…
— Нет, не применял. Просто сегодня пришло письмо от Сириуса, — он понизил голос, а друзья внимательно прислушались, — где он пишет, что следит, как я живу, и требует, чтобы мне давали полную свободу действий.
— Если тебе дать полную свободу действий, что тогда начнется… — начала опять Гермиона, но Рон ее прервал.
— Но ведь Сириус еще в розыске, и у маглов тоже, и твои родственники наверняка это знают.
— Они так боятся чего-либо, связанного с необычным, что никому не расскажут, — махнул рукой Гарри, наливая друзьям чай.
Рон как раз разрезал торт, принесенный Гермионой.
— Жаль, конечно, что нет шоколадных лягушек… — пробормотал он.
— Как вы все-таки меня нашли? — спросил Гарри у Гермионы.
— Это все отец, — ответил за нее Рон. — Ты же помнишь, как мы в прошлом году забирали тебя отсюда.
Гарри ухмыльнулся.
— Адрес твоего камина, — продолжал Рон, — конечно же записан в министерстве.
Гарри до сих пор сидел как во сне. Вчера он и поверить не мог в такое — у него дома сидят Рон и Гермиона, и они вместе пьют чай.
— Гарри, а где твои родственники? — осторожно спросила Гермиона. — Может, их надо пригласить к столу?
Рон подавился куском торта.
— С ума сошла! — зашипел он на нее. — Они выкинут нас из дома, если увидят здесь. Кстати, Гарри, может мы лучше перейдем к тебе?
Гарри внимательно посмотрел на закрытую дверь. Действительно, Дурслеи ведут себя как-то необычайно тихо.
В этот момент дверь приоткрылась и из нее высунулся дядя Вернон. За ним маячила голова Дадли.
— Здравствуйте! — весело замахала рукой Гермиона. — Вы, наверное, нас помните. Мы школьные друзья Гарри.
— Молчи про школу… — прошептал Гарри, но было уже поздно. Лицо дяди Вернона стало багровым. Гарри его понимал. Он только что дал племяннику свободу воли, и сразу же в доме появились какие-то его друзья.
Сама того не подозревая, Гермиона совершила вторую ошибку.
— Садитесь с нами, — она помахала куском торта, — и угощайтесь.
Раздался крик и топот убегающего человека. Дадли больше не мог этого вынести. Видимо, кусок торта пробудил в нем воспоминания о прошлогодней помадке Пуд-язык. Он пронесся мимо стола и выскочил на улицу.
В горле у дяди Вернона что-то забулькало.
— Вы, — прохрипел он, — марш отсюда!
Гарри медленно поднялся из-за стола, и дядя вспомнил, чем он рискует.
— Наверх… идите наверх, — поправился он. — В твою комнату.
Рисковать достигнутым примирением Гарри не хотелось, и поэтому ребята молча все собрали и отнесли наверх. Дядя Вернон следил за ними, как удав за кроликом. Только когда Гарри закрыл дверь в свою комнату, они облегченно вздохнули.
— А ты говорил, что все уладил, — проворчал Рон, но тут его взгляд упал на поздравительную открытку, перетянутую кожаным ремнем. — Гарри, что ты с ней сделал?
Вместо ответа Гарри с трудом перевернул ее (открытка, почувствовав, что ее трогают, начала извиваться) и показал на штамп. Рон недоумевающе посмотрел на нее, но потом все понял.
— Тебе еще повезло. Некоторые из открыток, что мама рассылала своим знакомым, превращались во что-либо. Например, в птиц. Представляешь, сова приносит тебе открытку, ты берешь ее… и вот перед тобой сидят две совершенно одинаковые совы.
— А открытку послала тебе Джинни, — продолжил Рон, в перерывах между поеданием торта. — Только Фред и Джордж, наверное, ее заменили. Между прочим, они подсмотрели, что у нее полкомнаты заклеено твоими фотографиями.
Гермиона фыркнула, а Гарри покраснел. Он уже который год являлся объектом поклонения Джинни Уизли.
— А как там Перси? — вспомнил Гарри. — Как у него дела в министерстве?
— В министерстве… — махнул рукой Рон. — Там полный сумбур. Одни верят, что Ты-Знаешь-Кто вернулся, другие нет… Отец еще держится и не конфликтует с Фуджем. А Перси… Он сейчас исполняющий обязанности главы департамента по международному магическому сотрудничеству. Надеется, что никто на эту должность сам идти не захочет, и он останется за главного, — закончил Рон.
Гарри замолчал. Рассказ Рона всколыхнул то, о чем он так не хотел говорить, по крайней мере, в это солнечное утро. Однако, то ли у него сделался такой вид, то ли он по привычке потрогал шрам, но отмолчаться не удалось — друзья в упор уставились на него.
— Гарри, — начала Гермиона учительским тоном, — если ты опять скрываешь, что у тебя болел шрам…
— Да ничего он не болел, — огрызнулся он, но сразу же смягчился. — Я… просто… не хотел говорить о серьезных вещах сейчас. Я вообще не понимаю, как мы будем дальше… жить, я имею ввиду. Вольдеморт восстал снова, а мне рассказывали, какой была жизнь тогда, и как мы будем учиться, и…
— Ты помнишь, что сказал Хагрид? — спросила Гермиона. Гарри кивнул. — Мы справимся, и ты не бойся.
— Я не боюсь, — тихо сказал Гарри. — Я боюсь за вас — за вас с Роном, за его родителей, за Невилла, за весь Хогвартс, за маглов, за весь мир. Я все еще чувствую себя виноватым — ведь это я позволил сбежать Червехвосту, с моей помощью восстал Вольдеморт …
— Гарри, ну перестань молоть чушь, — воскликнул Рон. — Я тоже помню, что сказал Хагрид — пока с нами Дамбльдор, ничего не случится. А я добавлю — пока с нами ты, у нас все будет хорошо.
Гарри улыбнулся и эти слова Рона позволили ему немного расслабиться.
— Значит, вот что, — Гермиона посмотрела на часы. — Ты договорился с твоими дядей и тетей? Отлично. Тогда скажи им, что ты уезжаешь.
— Что?! Прямо сейчас?
— Да. Потому что у Рона ты уже был в гостях, теперь побудешь у меня, — девочка улыбнулась, а Рон ухмыльнулся, как будто уже знал, что это такое — побывать у Гермионы в гостях. Пару недель погостишь у меня, а пару — у Рона.
Гарри расплылся в улыбке. Дурслеи даже и не подозревали, какое оружие дали в руки своего племянника. «Оставлю им просто записку», — подумал Гарри. «Еще чего — спрашивать разрешения». Он быстро собрал свои вещи, положил их в сундук и тут его осенила одна мысль.
— А как вы добрались сюда? — невинно поинтересовался он у Рона, который приканчивал последний кусок торта. Гермиона тем временем бережно сняла со стены фотографию Гарриных родителей и передала ее Гарри.
— Как, как? На такси, — ответил Рон. — А ты думал, на метлах?
— Да нет, — смутился тот. — Просто спросил.
— Готов? — поинтересовалась Гермиона. — Тогда пошли.
Гарри быстро начиркал записку Дурслеям, что он уезжает, и что, может, пришлет им весточку с совой (это была подсказка Рона), и друзья вместе вышли на улицу. Свежий ветер, подувший, пока солнце скрылось за тучи, ударил Гарри в лицо, и он ощутил, как что-то меняется. Теперь он был готов ко всему. «Магия, — подумал он. — Волшебство. Я чувствую, что снова радуюсь жизни. И это главное».
