Протокол заседания комиссии по подготовке праздника Победы.
Представитель Департамента Магического Спорта и Состязаний: Появилась великолепная идея: использовать крупный магглский концертный зал. Можно даже в столице. Обойдется не очень дорого. Если частично расплатиться леприконским золотом.
Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Идея хорошая. Но весь обслуживающий персонал на этот вечер распустить. Сами справимся.
Представитель Управления Службы Каминных Сетей: Мы тоже одобряем. В столице каминная сеть гораздо лучше развита. Если Департамент Магических Аварий и Катастроф обеспечит противомагглскую защиту, то все проблемы будут разрешены.
Представитель Департамента Магических Аварий и Катастроф: Защиту обеспечим, и затраты будут минимальные. Магглы и так не поймут. Мало ли в столице мероприятий проводится?
Министр: Нет, с экономией тоже не следует переходить пределов разумного. Расплачиваться леприконским золотом слишком опасно. Зачем нам лишние проблемы? А с уменьшением противомагглской защиты я согласен.
Представитель Службы Администрации Уизенгамота: А как насчет нашей идеи о ретро-концерте?
Представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными: Именно, что ретро. Молодое поколение не поймет.
Представитель Службы Администрации Уизенгамота: А вы хотите рэп? Или техно? Уж лучше слушать ретро, чем этих орущих и причитающих молодцев. Голос один на двадцать человек. Слим Шеди выступает — двести человек рот открывают… Да и у того ни стиля, ни вкуса нет.
Представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными: Это еще не известно, у кого нет. А ваши старички от дряхлости уже рассыпаются.
Представитель Службы Администрации Уизенгамота: Зато молодые ля от диеза отличить не могут.
Министр: Господа, давайте не устраивать диспут. Пусть будет концерт-ретро. И парочку современных исполнителей добавим. Но тех, что поприличней. Представители Службы Администрации Уизенгамота и Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными, вам и поручим организацию выступления. Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка, как со списком награждаемых?
Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Мы подготовили наше предложение. От нас будет пять человек и от Ордена Феникса — десять.
Министр: Перешлите от моего имени в Хогвартс.
В эту ночь мне не спалось. Снова и снова вспоминался разговор со Снейпом. Я так долго ждал. Так хотел выложить ему все, что думаю о нем и об его уроках. Тысячу раз отвечал ему мысленно, когда он шпынял меня, а я стоял с опущенной головой и молчал, стиснув зубы.
И ничего у меня не вышло. Снейп не захотел меня понять. Его возмутило то, что я покусился на его гордость. Вместо того чтобы попытаться понять друг друга, мы устроили словесный поединок. И хотя я в первый раз не проиграл ему, но и победителем себя не чувствовал . Вместо этого я чувствовал себя… Я чувствовал себя Снейпом на уроке в Гриффиндоре!
Я перестал бороться с бессонницей — не могу заснуть, так тому и быть. Все равно уже утро. А у меня на сегодня большие планы. Нужно разыскать Рона и поговорить с ним и Гермионой. Нельзя допустить, чтобы Снейп вернулся в Азкабан.
У Рона я еще ни разу не был. Знал только, что их дом находится где-то в предместье Лондона. Проще всего было воспользоваться каминной сетью. Надо только найти адрес. А он у меня был. Гермиона еще в первый год после окончания школы присылала письмо. Она тогда пыталась нас всех собрать. Я поехать не мог, и мой ответ с отказом послужил причиной второго письма, уже от Рона. Он здорово тогда меня обругал, и на этом наша переписка закончилась. Писать и предупреждать о своем визите я не стал. Во-первых, нечего было в прошлый раз говорить о том, что друзья вежливыми письмами не отделываются, а во-вторых, моя Сова вчера летала в Хогвартс, и сегодня сидела, демонстративно закрыв глаза. Похоже, ее хандра перешла в сидячую забастовку.
Вот поэтому я с самого утра, наскоро позавтракав, приготовил камин. А улетный порошок открыл мне дорогу.
— Дом-Уизли-На-Горе.
Меня понесло вперед. Путешествие мое закончилось быстро, и я вывалился в незнакомой комнате. Я надеялся, что оказался у Рона с Гермионой. И очень надеялся, что они простят устроенный шум. Пока я стряхивал с себя сажу, в комнату ворвался здоровенный котище. Но его боевой настрой пошел на убыль, когда он увидел меня . Знакомая личность — Косолапус, выходит — я на месте. Кот фыркнул на меня и гордо удалился. Его высоко поднятый хвост ясно говорил: ходят тут всякие, приличным котам спать не дают. Но торжественный уход Косалапуса был испорчен — в дверях на него налетел рыжий верзила. Шипение кота смешалось с ответным воплем:
— Косалапус, вечно ты под ногами путаешься!
Что об этом думал кот, понять было несложно. Он явно считал, что проходу в доме нет именно от Рона.
Когда кот и человек, наконец, разобрались каждый со своими ногами, я смог как следует рассмотреть младшего из братьев Уизли. Веснушек у него меньше не стало, а рост позволял причислить Рона к тем немногим типам, которых не столь высокие люди называют «дядя достань воробышка».
— Невилл, это ты?
В ответ я пожал плечами:
— Вроде. Здравствуй, Рон. Извини, что без предупреждения.
Но мой школьный друг был сильно озабочен, ему было не до меня. Он подошел к камину и чуть не по плечо засунул в него руку. Что-то подергал в дымоходе. Это что-то не поддавалось, тогда Рон сморщился и рванул от души. Мне показалось, что камин такого обращения не выдержит и тут же развалится, но видимо хозяин знал, что делал. Он вынул руку из недр дымохода, и я увидел странную штуку с крылышками и раструбом. Вид этой… штуковины — не знаю, как ее иначе назвать — не понравился Рону. Он покрутил ее и со всего размаха шмякнул об пол:
— Так и знал, что это очередная белиберда.
А вот в ответ мы услышали рев, плавно переходящий в визг. Я зажал уши, а Рон с остервенением начал крошить уже и так сильно помятую «белиберду». Когда она была расчленена на кусочки не больше спичечного коробка, противный визг смолк.
— И это я был вынужден выслушивать по ночам целую неделю, пока Фред настраивал новый образец каминной вопилки, — сердито объяснял мне Рон. — Они вдвоем убеждали нас, что нельзя считать свое жилище хорошо защищенным, если в камине нет их нового изобретения. Джордж гарантировал, что ни один злоумышленник не сможет пройти мимо их вопилки невредимым. И они уговорили Гермиону! Она слушала эту какофонию три ночи. А потом решила, что любой непрошенный гость просто оглохнет от нашего камина… Но остаток недели Гермиона провела у родителей.
Рон смотрел на меня сердито, как будто подозревал, что я вступил в преступный сговор с его братьями Фредом и Джорджем. Но, видно, мое честное лицо ничем не подтверждало этого предположения.
Тогда Рон критически посмотрел на усеянный сажей и остатками каминной вопилки пол и приготовил палочку… Все Уизли хорошо владели бытовой магией. Глядя на то, как быстро Рон навел порядок, я подумал, что хорошо бы и мне этому научиться. Ведь где-нибудь есть специальные курсы.
Когда в гостиной стало чисто, Рон расслабился:
— Кхм, — он прокашлялся. — Невилл, здравствуй. Какими судьбами? Извини, я тут один на хозяйстве. Если не возражаешь, пойдем на кухню.
Я не возражал и двинулся к двери, а Рон еще раз хмуро осмотрел камин и махнул палочкой. (Между прочим, защитное заклятье, которое он применил, я тоже знал. Хоть и забывал им пользоваться.)
— Так будет надежней, — пробормотал хозяин дома и быстро догнал меня.
Кухня в доме была светлой и очень просторной. Мебели очень мало, зато много свободного места… Никаких цветочков на подоконниках, никаких украшений… Зато большая книжная полка занимала целый угол возле окна. В раковине лежала грязная посуда, а на столе — остатки завтрака. Рон снова махнул палочкой, и посуда окуталась мыльной пеной…
— Садись, Невилл… — Книги с одного из стульев перекочевали на подоконник.
Там их уже лежала приличная стопка, а рядом свитки всевозможных размеров. Рон покосился на книжную полку, но решил с ней не связываться.
— Гермионы? — спросил я о книгах.
— Ага, — недовольный Рон подтвердил мою догадку, — вечно она по всему дому их разбрасывает.
— А где она сама? — Я все удивлялся, что не вижу ее.
— Она… — Рон замялся. — Она у врача.
По моим меркам прошла целая вечность, как мы окончили школу и разбрелись по жизни, а Рон все так же краснеет.
— Понимаешь, у нас скоро будет маленький, — Улыбка моего школьного друга получилась немного смущенной.
— Здорово! Поздравляю. — Я был очень рад за него. — И кого ждете?
— Мальчика, — уверенно ответил Рон. — У родителей это будет четвертый внук! — С гордостью сообщил он. — Первым родился маленький Джордж у Фреда, у Билла — Артурчик, у Чарли — Фред, а у Джорджа пока никого нет. Поэтому я предложил, что у нас будет Чарльз. Гермиона со мной согласилась, но только если вторым именем будет Леонардо. Чарльз Леонардо Уизли! Как ты думаешь, звучит?
Я подтвердил, что звучит, и сел на приготовленный мне стул.
— А Билла почему ни у кого нет? — спросил я, сделав быстрый расчет.
— Джинни заняла. Велела это имя никому не захватывать, — Рон закончил раскладывать по полкам посуду. Тарелка с хлебцами и молочник перекочевали в буфет, а хлебные крошки Рон смахнул со стола на пол. Он, снова сдвинув книги, устроился на подоконнике.
— Ну, рассказывай, — поторопил меня Рон.
Я задумался:
— Не знаю с чего начинать, — честно предупредил я.
— Тогда начинай с начала. Как живешь, как дела на работе, почему не пишешь? — Он загнул три пальца и задумался. — Еще что-то нужно спросить… А, вспомнил: когда женишься?
— Тебе что, Гермиона список составила? — Я вздохнул и начал отвечать по пунктам. — Живу один, по-моему, хорошо живу. Работаю на прежнем месте, в клинике. Письма писать не люблю, да и забываю о них. Когда женюсь, я не знаю. Это зависит не от меня.
Рон насмешливо прищурился:
— Даже так? А ты хоть сейчас под венец?
Я рассматривал кафель на полу, в красную и коричневую клетку, и на подначивание приятеля не реагировал.
— Извини, старик, а как у тебя с родителями? — спросил Рон, отчаянно смущаясь.
— Без изменений, — коротко ответил я. Плохо, что не смог удержать свои семейные дела в тайне. Не люблю отвечать на этот вопрос. — А твои как?
Рон засиял:
— Мама в Норе с внуками нянчится, а отец в командировке. Он знаешь, сейчас тако-ой занято-ой… С новой идеей носится.
Веснушчатое лицо немного помрачнело:
— Сейчас папа проблемами молодежи занят. В Дурмштранг по обмену опытом отправился. С их комитетом секретничает.
Я все искал возможность перевести разговор на интересующую меня тему, но пока не находил.
— А ты чего недовольный?
— Не люблю этих дурмштранговцев. Не хотели с отцом говорить… Знаешь, сколько времени тянули? У них уже давние связи с «Молодым будущим». Слышал про эту организацию? — Рон все больше хмурился. Я что-то смутное вспоминал о проведении турне по стране каких-то артистов. А организаторами были… точно — «Молодое будущее». Больше ничего об этой группе я не знал.
— Твое счастье. Они еще в начале этого года носились с идеями о чистоте крови. С Дурмштрангом что-то совместное планировали. Ничего, сейчас их держим под контролем.
Рон посмотрел на лежащие рядом с ним книги и что-то вспомнил.
— А знаешь, кто у них всем заправляет? Ни за что не догадаешься — Драко Малфой!
Я и в самом деле удивился. Почему-то я был уверен, что этот слизеринец станет заниматься бизнесом, раз уж от политики остался в стороне.
— И как он умудрился не пойти следом за папочкой? — продолжал ворчать Рон. — Люциус оставил сына в покое, чтобы при любом исходе войны оставить себе шанс на спасение.
Я в сомнении покачал головой. Насколько я понял, все ближние помощники Лорда скрылись. Значит Люциус сейчас вне закона, и чем при этом ему может помочь Драко?
— А ты не слишком подозрителен? Может, младший Малфой на самом деле отошел от друзей отца?
— Неусыпная бдительность! Особенно если имеешь дело с врагами. Не верю я слизеринцам, все они одного поля ягоды. Вот поймаем Люциуса, наверняка выяснится, что и Драко замешан в темных делишках.
Мне показалось, что разговор повернул в нужном направлении, и пора переходить к цели моего визита.
— Э… Вот насчет того, что не веришь ты всем слизеринцам… А я тут с одним из них дело имею, и, похоже, что ему можно верить.
Рон подозрительно посмотрел на меня:
— И кто же это?
— Снейп.
Я с большой тревогой ждал его реакции. Мне казалось, что лицо Рона быстро даст ответ на мои сомнения. Но увидел только холодную сдержанность. Хотя Рон и не ожидал услышать от меня это имя. Он отвел от меня взгляд и сощурился, рассматривая их с Гермионой буфет.
— И что ты о нем знаешь? — Очень осторожно спросил он меня.
Такой сдержанности я никак не ожидал. Ведь это же был Рон! Пока мы учились в школе, он ненавидел Снейпа и весь его факультет лютой ненавистью. Рону от нашего зельедела доставалось гораздо меньше, чем Гарри и мне. Но он и сам находил возможность сцепиться со слизеринцами и разозлить Снейпа. Поэтому я обратился к Рону только тогда, когда все остальные возможности были исчерпаны. Я колебался, что сейчас ему ответить. И это мне очень не нравилось. Рон Уизли… А из-за Снейпа я теряюсь, и не могу разговаривать с другом запросто, как раньше.
— О Снейпе я знаю… — и я выпалил, больше не раздумывая, — я знаю, что он член Ордена Феникса. Он сейчас в больнице, мой пациент. И ему нужна помощь, иначе он снова попадет в Азкабан. И помощь нужна от членов Ордена.
Рон вскинул голову:
— Так. И кто они, ты тоже знаешь? Откуда? Снейп сказал?
Я выдержал подозрительный взгляд приятеля:
— Нет, не он. Мне сказала профессор МакГонагалл.
Рон расслабился:
— И обо мне тоже она сказала?
Я кивнул. Об этом мне никто не говорил, я догадался сам, что все люди, названные Снейпом, члены этого Ордена.
— А что еще она сказала?
Это становилось похоже на допрос. Я удивленно поднял брови. Рон понял, что увлекся, и пошел на попятную:
— Извини, никак не ожидал, что мы будем говорить об этом. Я не понимаю, как ты оказался замешан в эти дела. Орден Феникса секретная организация, — кривая улыбка скользнула по губам Рона, — и я был очень удивлен, что ты так запросто о нем говоришь. Хотя, конечно, если наш декан тебе сказала… А зачем ты к ней обращался?
Наш разговор шел явно не туда. Рон никак не мог забыть, что он аврор.
— Рон, я тебе сказал уже. До тебя никак не доходит главное: Снейп в больницу попал из Азкабана. Ты понимаешь, что это означает?
Теперь кивнуть была очередь моего рыжего друга. Но отвечать он ничего не стал, и продолжил молчать.
— Да что ты такой бесчувственный! Объясняю снова. Снейп попал в отделение психических травм из Азкабана. Я его привел в сознание, немного подлечил, — Рон быстро взглянул на меня, — но его снова отправят к дементорам. Моего лечения хватит на пару вечеров. Второй раз он там окончательно свихнется. Понимаешь? — В конце я уже орал на Рона — меня бесило его спокойствие.
— Понимаю. А что ты от меня хочешь? — В его вопросе я уловил смущенные нотки.
Я тоже уселся на подоконник:
— Я хочу, чтобы Орден Феникса помог вытащить Снейпа. Но кажется, все бесполезно? После гибели Альбуса Дамблдора вы не собираетесь выручать… слизеринца. Эх вы, боевые маги. Разве можно бросать своих? — вздохнул я.
— Никто его и не бросает. Но что мы можем? Заявить, что он член Ордена? Не знаю, можно ли тебе говорить? — Рон в сомнении отвел глаза. — Короче, на дом, в котором был наш штаб в конце войны, напали. Все документы были уничтожены. Осталось только то, что Альбус Дамблдор хранил лично. А с его архивом разобраться непросто. Минерва и так быстро продвигается вперед. У нас нет никаких доказательств работы Снейпа в Ордене. Конечно, от Дамблдора их бы никто и не потребовал… — Рон вздохнул. — Но без него… никто на слово не верит, нужны доказательства… Без них следствие не прекратят.
Я помолчал, обдумывая слова Рона. Теперь мне было понятней письмо МакГонагалл.
— Ну, тогда заберите Снейпа из больницы и спрячьте, пока не разберетесь с документами. Следователь и этот… мистер Литтл-Айс жмут на профессора. Боюсь, что его специально сунут обратно в Азкабан. Снейп их слишком… нервирует…
Не успел я договорить, как Рон, разозлившись, вскочил на ноги.
— Ты с ума сошел? Как это заберите? Хочешь нарушить закон? Я знаю, что наше руководство не всегда бывает мягким. А сейчас и вовсе взят курс на ужесточение. И такие миротворцы, как мой папа, не в чести. Но ведь это делается ради безопасности государства. Сейчас по-другому нельзя!
Рон метался по кухне.
— Сколько людей погибло и пострадало. Дамблдор, Моуди, Поттер, Тонкс… А сколько рядовых авроров погибло. Мы еле выдержали. Еще немножко и победили бы они. Ты понимаешь это?
Требовательный взгляд был нацелен мне прямо в глаза. Я хотел ответить, что понимаю, но Рон еще не закончил:
— А на их стороне кроме самого Лорда никто не пострадал… Почти… Все главари сбежали. Что они готовят? Мы не знаем. Но второй войны не выдержать. Никому не выдержать.
Мне не понравился измученный вид Рона. Сейчас я ясно видел, что ему приходится очень тяжело. Лихорадочно блестящие глаза, какие бывают, если долго не отдыхать, запавшие щеки, темные круги под глазами… И у меня не хватило духу продолжать его обвинять за всю их организацию.
— Снейп — единственный из ближнего круга Лорда. Только от него можно получить хоть какую-то информацию о сбежавших. Он должен помогать. У него очень опытный следователь. Да и мистер Литтл-Айс вовсе не такой. Специально вредить Снейпу не будут. Они делают только то, что нужно.
Рон задумчиво водил пальцем по холодному чайнику.
— Чаю хочешь? — неожиданно спросил он меня.
— Нет, спасибо. Я пойду, пожалуй. У меня еще дела.
— Невилл, не обижайся. Я понимаю — ты его лечил. Тебе его… жаль. Но ему придется еще потерпеть. Война все еще не кончилась. — Рон грустно мне улыбнулся. — Заходи еще. Гермиона будет рада тебя увидеть. И Джинни тоже. Вот отец вернется, и заходи.
Я подтвердил, что приду, и вышел из дома. Через камин перемещаться не хотелось… На пригорке, где стоял их дом, дул свежий ветерок. Приятно! А то в голове все опять смешалось. Война еще не кончилась. Но ведь так она не кончится никогда! Враги всегда будут. А друзей так можно и растерять.
До начала дежурства была еще пара часов, и я решил зайти в книжный магазин на Диагон аллее. Там в первую очередь я подошел к отделу с газетами. Две девочки-подростка рассматривали какую-то свою специализированную газету. До меня долетели обрывки их разговора:
— …Они выступать будут еще в клубе «Авангард». Билеты там дешевле. Пойдем?
— Обязательно пойдем. Если бы концерты организовывал кто-то другой, меня бы родители не пустили. Но если «Молодое будущее» — пустят.
В другой бы раз я пропустил такой разговор мимо ушей, но сегодня уже слышал это название — «Молодое будущее»… И заинтересовался газетой в руках девочек.
Но в глаза бросалась белокурая красавица, которая рекламировала то ли чудесное мыло, то ли зубы без кариеса. Улыбка ее демонстрировала чудеса патентованной пасты, а обилие обнаженной кожи было результатом хорошей парфюмерии, а может, мастерства фотографа. То, что рассматривали юные читательницы, было напечатано ниже. Мой интерес не остался незамеченным: девочки прикрыли полуголую красотку и захихикали, поглядывая на меня. Я не удержался от ответной улыбки, но заметил недовольного продавца и стал серьезным. Невысокий пожилой маг был излишне суетлив.
— Что хотите, молодой человек? — Его голос рассыпался звонкими дождевыми каплями по стеклу.
— Ежедневный пророк за последние три недели, — бодро ответил я.
На подвижном лице мага проявился живейший интерес:
— За три недели? Какой необычный заказ. Не то, чтобы я был в затруднении… — Теперь голос продавца шелестел осенним задумчивым дождем. — Вы подождете? Я займу у вас буквально одну минуту.
Пока я колебался, не отменить ли свой заказ, маг скрылся в недрах своего магазинчика. А я подумал, что неплохо бы посмотреть новинки книг по медицине. Девочки, прихватив свою газету, ушли, и я остался в магазине один. Перелистывая книгу, увлекся. Мне попалась статья о зависимости бессонницы от длины и цвета волос. Чушь, конечно, но читать было интересно. Когда я дочитал статью, оказалось, что продавца нет уже больше пятнадцати минут. Может, он обо мне забыл? Но уходить показалось невежливым. А вдруг он ищет мне газеты, а я не дождусь его? Осматриваясь по сторонам, я заметил за прилавком в стеклянном шкафу очень темную и древнюю на вид книгу. Название издали было не различить. Я вытягивал шею, но название книги ясней не становилось. Мои мучения прервал вернувшийся старичок. Он тащил ворох газет.
— Молодой человек, я не спросил — вам за выходные дни только основные номера или специальные выпуски тоже нужны?
— Возьму все, что найдете, — пообещал я и получил кипу газет.
— Еще вот эту книгу. — Я протянул ту, что уже начал читать.
— Очень хорошо… — забарабанил бодрый голос продавца. — С вас один галеон и восемь сиклей.
Ворох получился большой, и я примерялся, как его нести. И опять эта странная темная книга без названия бросилась мне в глаза.
— Скажите, а что у вас там такое? — Я подбородком указал на древнюю книгу за стеклом.
— Это? — опять обрадовался продавец. — Это очень интересная книга. «Мифы и легенды камней». Собрание всех легенд и мифов, связанных с любыми видами камней.
Книга перекочевала в руки мага. Он бережно перелистывал ее страницы.
— Тут так много сведений, воспоминаний, свидетельств о проявлениях своих сил камнями. Есть даже легенда о философском камне. Есть легенда о перстне царя Соломона. Очень интересная книга для любителей. Одна беда — книга магглская и мои обычные клиенты ей не заинтересовались.
Продавец с надеждой посмотрел на меня:
— А ведь я ее совсем недорого продам.
Купил я и эту книгу… А потом, нагруженный всей этой книжно-газетной продукцией, аппарировал в клинику, заходить домой было уже некогда. Я разгрузился у себя на столе и… удивился: на столе доктора Фингрида не было фотографии. Слишком быстро отношения Грега с его невестой меняют свой характер. Ну и ну.
Я уже переоделся и был готов приступать к работе, когда появился Грег. Он резко сбросил форменную мантию, и она запуталась у него в ногах. Его обычная мантия тоже не хотела слушаться своего хозяина. Грег долго не мог попасть руками в рукава. Подозреваю, что без моей помощи он и вовсе бы не справился. Я раскрутил обвивавшую его мантию, а пока Грег пропихивал голову в ворот, поднял и его форменную одежду.
— Старик, что случилось? Ты чего бесишься? С невестой что-то не так?
Грег выхватил у меня из рук свою больничную мантию и буркнул:
— Вовсе я не бешусь. Очень надо из-за этой… стервы беситься. Нужны они все мне со своими капризами! Не нравлюсь, пусть ищет в другом месте своего принца!
— А как ее папа? — уточнил я.
— Папа, — выдавил сквозь зубы Грег. — А папа смотрел и посмеивался, как его дочурка орет на меня. И куда вся ее утонченность делась? — Мой приятель был явно оскорблен.
— И кому такое золотце нужно? А тот хмырь из министерства от нее ни на шаг. Вот и прекрасно — отличная пара будет. — Грег провел рукой по лицу, как будто что-то с него стирая. — Вот что я тебе скажу, Невилл, души у нее нет. Одна респектабельная оболочка. А такой жены мне не нужно.
Доктор Фингрид окинул нашу комнату взглядом и сорвался с места. Неужели его роман так печально кончился? А я даже не узнал, как звали его девушку. Кстати, о девушках… Я тоже поспешно выскочил из нашей комнаты.
Возле стола медсестер я заметил золотой блеск волос. Эльза! И она быстро уходила по коридору. Инги нигде видно не было, а мисс Штрехт уже открыла дверь и покидала наше отделение.
— Эльза, подождите, — я шел быстро, и даже перешел на бег. Моя легкая рысца смотрелась смешно со стороны, но вокруг никого не было, а Эльзе явно не до смеха. Я заметил, что у нее красные глаза и такой же красный кончик носа.
— Здравствуйте, мисс Штрехт, — начал я. — Вчера вы мне передали пирог…
— Можете выбросить его, я не обижусь, — прервала меня Эльза.
— Ну, зачем же, он был удивительно вкусным. Спасибо.
Эльза подозрительно смотрела на меня и ничего не отвечала.
— И вот еще, хотел предупредить, что… — я мялся, стараясь сказать так, чтобы ее не обидеть, — постараюсь достать вам автограф Поттера. Но может это произойдет не сразу. Вы подождете?
Светлые глаза Эльзы неожиданно наполнились слезами. Она была сильно расстроена. Девушка несколько раз мигнула, удерживая слезы, но несколько капелек покатилось по ее гладкой щеке. Я растерялся, а девушка выхватила из кармана маленький платочек, и без того уже мокрый.
— За что вы так со мной? — Эльза промокнула глаза, и я увидел, как сердитое выражение появляется на ее лице. Я замечал, что Штрехт совсем не умеет скрывать свои чувства. Это не Инга, которая всегда остается ровной и спокойной. И что мне делать с плачущей девушкой?
— Доктор Лонгботтом, почему вы решили, что пирог я вам пекла за автограф? Я о нем уже и думать забыла. Понимаете? Я только хотела… — слезы опять грозили вырваться на волю, и девушка замолчала. — У меня был день рождения, и я подумала — пусть в этот день еще кому-нибудь будет хорошо. И испекла три пирога. Вам, доктору Фингриду и доктору Грин. Лучше бы они у меня сгорели!
Дверь, в которую снова вцепилась Эльза, противно скрипнула. А я не знал, что сказать. Такая реакция меня очень озадачила. Я же ничего обидного не говорил.
— Эльза, не понимаю. Зачем им сгорать? Пирог был очень вкусный. У меня еще немного осталось. Если вы не возражаете, я бы им поделился с мистером Виллем. Его никто не навещает. И такой вкусноты он давно не пробовал… Да и я тоже.
— Правда? Вам понравилось? — Эльза несмело смотрела на меня, чувствовалось, что и улыбка уже была где-то на подходе. — Выходит, это все Инга устроила?
— Причем тут Инга? Она ваш «Наполеон» не пробовала. У нее … диета. — Не рассказывать же, как моя ненаглядная ругала меня вчера.
— Не диета у нее, — вздохнула Эльза, — а ревность. Зря она так… Хотя ей виднее, — на последних словах голос ее понизился, и по мне пробежала волна, заставляя сжиматься. Не люблю, когда она так делает.
— До свидания, мисс Штрехт, — Я развернулся и ушел. Пусть тренируется на ком-нибудь другом.
Велел Инге, чтобы она разбудила Снейпа и накормила его. Можно, пожалуй, диету отменять. Но пирогом с ним делиться я не буду. Думаю, что мистер Вилль «Наполеон» лучше оценит. Вот опять он грустный. На более серьезные шаги для снятия его депрессии я пока не решаюсь. Вдруг, пирог окажется действенней?
А у родителей я задержался. Сегодня добавил последний компонент к микстуре. Что делать дальше, я не знаю. Эта ночь пройдет, и нужно решать, как быть? Лечение их завершено, результатов нет. Нужно забирать их из больницы. Зачем продолжать себя обманывать? Завтра… Это я должен решить завтра. А сегодня… Нужно идти к Снейпу. А сказать мне ему нечего… После вчерашнего разговора еще и неприятно. Может, «неприятно» и не совсем то слово. Я сам не знаю, что чувствую, но видеть мне его совсем не хочется.
Я зашел в ординаторскую, забрал газеты и новую старую книгу о камнях и отправился в бокс. Аврор понимающе посмотрел на меня. Мне кажется, что он всегда меня понимает. А может, он понимает всех?
В палате горел свет, а Снейп лежал на спине поверх одеяла, закинув руки за голову, и рассматривал потолок.
— Здравствуйте. Как вы себя чувствуете? — Мой дежурный вопрос не получил ответа.
Профессор даже не оторвался от своего увлекательного занятия. Ах, так… Ну и ладно. Нужен мне его ответ! Я свалил газеты на кровать, прямо ему на ноги, и резко выдернул его правую руку. То, что его голова при этом чуть не ударилась о спинку кровати, меня не касается! Мне нужно сосчитать пульс, и слабую попытку вырваться я подавил. На недовольство Снейпа ответил тем, что развел двумя пальцами его веки и стал рассматривать зрачок.
— Лонгботтом, что вы делаете? — Профессор схватил меня за руки и отодвинул голову как можно дальше. — И что вы там на меня навалили?
Он шевельнул ногами, и газеты попадали вниз.
— Проверяю ваше самочувствие, — ответил я на глупый вопрос. — Я бы поверил вам и на слово, но раз вы молчите, должен делать заключение сам, — и снова потянулся к его лицу.
— Хорошо я себя чувствую, оставьте меня в покое — прошипел профессор, опять пытаясь перехватить мои бесцеремонные руки.
— А подняться можете? Встаньте. — Я отступил на шаг от кровати.
Снейп подумал и сел, спустив ноги на пол. Ох, не любит профессор выполнять чужие команды! Он с ОЧЕНЬ недовольным выражением лица медленно встал.
— Голова кружится?
Он кивнул и поморщился, но осторожно сделал шаг и занял мой стул.
— Попробуйте сегодня немного походить. Головокружение должно пройти, — я наклонился собрать упавшие газеты. — Но если хотите, могу прислать медсестру, она вас поводит… за руку.
Снейп в ответ возмущенно фыркнул: чужую иронию он выносит с трудом. Ну и хорошо — зато ходить сегодня он будет, как миленький.
— Не терпится избавиться от меня? — Голос Снейпа холодил не хуже январского мороза.
Я собирал газеты и поэтому не поднял головы, но ответил:
— Вы останетесь здесь, пока от вас все не отстанут… Я вам это уже обещал… Но ходить все равно нужно. Я не хочу, чтобы мой пациент слишком долго болел. Профессиональная гордость, знаете ли. У врачей она в том, что их пациенты быстро поправлялись и больше не болели… А в чем она у учителей?
Снейп ничего не ответил… Я снова положил газеты на кровать.
— Это вам.
Профессор фыркнул:
— Ежедневный Пророк! А серьезней газеты вы не читаете? Кому нужна эта бульварная пресса? Ее и печатают специально для гриффиндорцев.
Черт! На этот раз я сдержусь. Развернулся и, не отвечая, ушел. Говорить нам было не о чем.