— Добрый вечер, профессор, — сказал я, откидывая капюшон.
— Не сказал бы, мистер Поттер. Что вы здесь делаете? Вы должны быть в школе, — если бы я ещё мог видеть Снейпа, его выговор был бы впечатляющим. Но сейчас, в полутьме, грозно шепчущий голос не был таким уж грозным.
Я промолчал. Как будто он сам не видит, что я здесь делаю. То же, что и он. Ему сейчас тоже нужно быть в школе. Слышал я, что сказала профессор МакГонагалл.
Коробка конфет с легким щелчком исчезла из рук Снейпа, а где-то рядом начала мигать лампочка и раздался звонок.
— Немедленно наденьте капюшон и отойдите в сторону, — приказал профессор, — пока нас не обнаружили!
Я подчинился, привычка, ничего не поделаешь! Вспыхнул свет, и, наконец, можно было осмотреться, куда мы, собственно, попали. Большой кабинет. Вдоль стен массивные шкафы, доверху заставленные книгами, в углу не менее массивный письменный стол, тяжелые портьеры скрывали окна. Я встал за ближайшую из них.
И вовремя — в кабинет ворвались люди. Их было шестеро — встреча по высшему разряду. Они сразу встали полукругом, нацелив палочки на Снейпа. Но приблизиться к нему никто не пытался. Профессор скрестил руки на груди и мрачно смотрел на встречающих. Дверь снова открылась, и вошёл ещё один человек.
— Ба, кого мы видим! — насмешливый голос явно принадлежал не рядовому слуге Волдеморта. — Профессор Снейп, собственной персоной, навестил старых друзей. Но почему-то один.
— Обыскать! — приказал этот человек своим подчинённым.
Двое тут же подскочили к профессору. Кроме волшебной палочки при Снейпе ничего не обнаружили, хотя обыск, кажется, делали тщательно. Я в этом не специалист, но руки этих исполнителей прошлись по профессору быстро, и как минимум дважды. Даже волосы проверили, фу, какая гадость! Волшебную палочку Снейпа они отдали начальнику, а пока профессор запахивал мантию, мне в голову пришла одна забавная мысль. Я выбрался из своего укрытия, и осторожно положил свою волшебную палочку Снейпу в карман. Он не вздрогнул и продолжил также сердито поправлять одежду. Выдержка у профессора, что надо.
— Ну что, Снейп? Вот ты и вернулся. От Лорда так просто не уйдешь. Он пальцами щелкнул, и ты уже тут, — тот человек, что пришёл последним приблизился к профессору. — Предатель, как давно я мечтал это сделать.
Улыбка искривила лицо этого человека, и он плюнул в лицо Снейпу. Профессор резко отпрянул и закрыл глаза.
— Смотри на меня! — прошипел Упивающийся Смертью.
Снейп взглянул на него и рукавом мантии вытер лицо.
— Жаль, что сейчас я больше ничего не могу сделать. Вот если бы ты сопротивлялся… — рука в чёрной перчатке взлетела в замахе, но пленник не уклонился от пощёчины.
— Я тебе не завидую. Лорд будет лично с тобой разговаривать, — последние слова маг сказал чуть не на ухо профессору. — Что ты молчишь? Ты же всегда находил оправдания!
Снейп молчал и смотрел перед собой. Он был выше своего противника, и у того не слишком хорошо получалось запугивание. Он обошёл профессора сзади и подошёл с той стороны, где стоял я.
— Где Поттер? — Упивающийся смертью схватил Снейпа за подбородок и развернул лицом к себе.
Кажется, профессор собрался молчать. Мне все это совсем не нравилось. Я сюда явился вовсе не для того, чтобы прятаться и любоваться, как Снейп отдувается за двоих. Пора было довести свое решение до конца. Снейп велел спрятаться! Ну и что? Мое решение было другим. Его я принял ещё в Хогвартсе. Нет, рисковать нашими ребятами я не буду. А вот поиграть, это можно. И так же, как недавно этот тип, я потянулся уже к его уху и сказал негромко:
— Я здесь.
Мантию-невидимку пришлось бросить на пол. Мое появление получилось эффектным.
Этот тип отпустил профессора и резко повернулся ко мне. Так резко, что его мантия хлестнула меня по ногам.
— Поттер? — он недоверчиво уставился на меня. Как будто не видит и меня и мой знаменитый шрам.
— Так, так, так! Северус, да ты не один! — надо же обращение к Снейпу сразу же изменилось.
— Обыскать! — кивнул этот тип своим головорезам.
До чего же он любит командовать! Теперь уже меня крутили и ощупывали те же двое. Ощущения были не из приятных. Раньше меня как-то никто не обыскивал, и бесцеремонно снующие по моей одежде руки вызывали противную дрожь. Хорошо, хоть от палочки я избавился. Тот, из обыскивающих, что закончил с моими ногами, не вставая с корточек, посмотрел на своего шефа и отрицательно покачал головой. Досады на отсутствие моей волшебной палочки я в лице начальника не заметил, наоборот, он улыбался. Жестом отправил своих подчиненных к двери, а сам стал внимательно разглядывать меня с головы до самых ботинок. Я тоже посмотрел на них. Порядком поношены, не то, что у Снейпа, например. Растаявший снег стекал на пол, оставляя мокрое пятно на, кажется, дорогом ковре. И что, я должен смутиться? А я наоборот разозлился: что я, в зверинце выставлен на всеобщее обозрение? Я встал за стоящий рядом стул, ни брюки, ни ботинки теперь были не видны. И я тут же совершенно забыл о них. Начальник Упивающихся смертью кончил улыбаться и, продолжая на меня смотреть, произнес:
— Наш Лорд не ждал вас, мистер Поттер, так рано. Придётся подождать до утра. Вам с профессором приготовили комнаты, прошу принять наше гостеприимство, — он опять усмехнулся и добавил — Добровольно.
Этот тип открыл тяжелую дверь, с порога опять мерзко улыбнулся и первым вышел из кабинета. Его помощники грубо пихнули меня к выходу. А я предпочёл пристроиться за Снейпом, он, наверное, лучше знает местных обитателей и ясней представляет, что нас ждёт. Мы спустились на один этаж и оказались в другом полутёмном коридор. Но и здесь, так же как и выше, полы были покрыты ковровыми дорожками. Шло много людей, мне показалось, что уже не меньше десятка слуг Волдеморта окружало нас, а шагов совершенно не было слышно. Я покосился на ближайшего охранника. Боже, какие чувства! Как будто не двоих безоружных людей ведут, а пяток мантикор. Кажется, можно гордиться.
Наше путешествие закончилось в конце коридора. Он упирался в высокую дверь. Кто-то впереди её открыл, и я вслед за Снейпом прошёл сквозь строй раздавшихся охранников внутрь. Дверь тут же закрылась, оставив нас опять-таки в темноте. И почему здесь экономят на освещёнии? Снейп прошёл вперед и чёртыхнулся, налетев на что-то. Глаза постепенно привыкали, и я стал понемногу ориентироваться. По крайней мере, мне удалось без помех подойти к камину. Я пошарил на каминной полке и обнаружил спички. Хорошая штука магия, кто спорит, но и разжигать камин я умею. Спасибо Дурслеям — давно научили. Огонь, заплясавший по мелко наколотым дровам, приятно согревал и не только тело, напряжение, охватившее меня во время обыска, спадало. Я оглянулся. Большая комната, стол, приличных размеров кровать у стены и открытая дверь в противоположном углу. Снейп, наверное, ушёл туда. Я взял тяжелый подсвечник и зажёг свечи от огня в камине. Спички лучше приберечь, в кармане, куда я их спрятал, им будет надежней. А вот свечи я решил не экономить и зажёг все, что смог найти. Ярко освещённая комната стала гораздо приятней. Ну что ж, судя по обстановке, нас считают достойными, хоть и опасными гостями. Наружная дверь закрыта, на окнах решётки. С другой стороны, я плохо знаю замки, кроме Хогвартса, в других мне не приходилось бывать. Может, в замках так принято. Ковры, бархат, деревянные панели на стенах. Драко бы сюда, небось, в таком же замке и вырос, если это вообще не замок Малфоев. Нужно пойти посмотреть, что там делает Снейп. Как он без магии справляется? Я прихватил подсвечник и подошёл к открытой двери. А тут замялся, дверь, конечно, открыта, но, с другой стороны, меня сюда не звали…И я решил, что от меня не убудет, если я постучу.
— Поттер, — отозвался Снейп. Я посчитал это за разрешение войти.
Ну, конечно, камин профессор не разжигал, свечи не горят, зато сам стоит у окна и изучает место, где мы находимся. С камином пусть сам разбирается, а свечи я зажёг. Что делать дальше я не знал, ну не спать же ложиться! И долго профессор ещё будет там торчать, всё равно же ничего не видно. Если, конечно, он не сова или, на худой конец — летучая мышь. Кстати, такому я бы не удивился. Хотя и говорят, что все анимаги регистрируются, но слишком много исключений из этого правила. Я уже, наверное, второй или третий раз вздохнул, когда услышал долгожданное ворчание:
— Ну, что вы всё вздыхаете? — Снейп оглянулся. — И что вы стоите столбом? Займитесь чем-нибудь.
Если бы я знал, чем заняться, разве я бы стоял здесь! Не дожидаясь новой дозы яда, я ушёл в свою комнату.
— Надо было забрать свою палочку, — подумал я запоздало. — Ладно, потом заберу.
Я стал подробней осматривать свою комнату. В окно смотреть я точно не буду. Во-первых темно, а во-вторых всё равно я плохо знаю Англию. Я видел за всю свою жизнь не так уж и много мест: Бирючный переулок, Нору, Хогвартс, Хогсмид, ну и Диагон аллею. Даже вокзал Кинг-Кросс и тот знаю плохо. Так что окна я обошёл стороной, а больше и осматривать было нечего: стол совершенно пустой, на каминной полке кроме подсвечников были только часы. Кровать была очень впечатляющая. Но и здесь смотреть было нечего. Тут мне в голову пришло поискать, нет ли где встроенных шкафов. Я долго ощупывал стены, пока не обнаружил сдвигающуюся панель. Но за ней был не шкаф, а душевая комната и туалет. Это тоже оказалось кстати. Гостей здесь принимают хорошо, полотенца, махровые халаты, целый набор всевозможных шампуней, кремов, флаконов с туалетной водой. Всё! И это я осмотрел. Больше обнаружить ничего не удалось, а ещё нет и половины четвертого утра. А, если показать всем, какой я хладнокровный парень? Может, никто и не заметит, но всё-таки …это мысль. Я умылся, надел приготовленную пижаму, загасил половину свечей и забрался в кровать. Буду спать! Ничего, что целый день спал, все равно ведь делать нечего.
Я лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок, сна, разумеется, не было ни в одном глазу. Намерение спать это одно, а вот заснуть, когда на душе кошки скребутся, это совсем другое. Я пролежал уже не меньше сорока минут, когда заметил появившегося в дверях Снейпа. И тут же закрыл глаза, пусть знает, что меня ничем не возьмешь, и я сплю. А потом …я в самом деле заснул.
Проснулся, когда на часах было девять утра, болела голова, и голос Снейпа был на редкость скрипучим. Что ногтем водить по стеклу, что Снейпа слушать по утрам, мне кажется никакой разницы.
— Поттер, просыпайтесь. Вы что, сюда спать явились?
Я удержался, чтобы не огрызнуться в ответ, и поплёлся в душ. Стало значительно лучше, а когда я выходил из душевой комнаты под изумленным взглядом профессора, стало ещё лучше. Ага, а он, кажется, двигающуюся панель не нашел, и двери, кроме как Алохоморой, ничем другим открывать не умеет. Ещё позавтракать было бы совсем неплохо, неужели здесь нет домовых эльфов…
Нужно было раньше об этом подумать. Стоило только возмутиться, как дверь в наше заточение открылась, и появились два эльфа. Один накрыл стол, а другой убрал мою постель. Вот это я мог бы и сам сделать. Маленькие человечки двигались проворно, они поклонились и ушли, так ничего и не сказав. На столе было накрыто на двоих: каша, тосты, кофе, молоко или сливки. Снейп сел первым, и я не стал ждать особого приглашения. Пока мы не закончили, профессор молчал. Но как только я отодвинул чашку, он откинулся на спинку кресла и заговорил:
— Мистер Поттер, вы отдаёте себе отчёт, какой переполох подняли в Хогвартсе? Это я всегда знал, что вы нарушаете любые требования и порядки, но сейчас из-за вас нервничает профессор Дамблдор. Как вы могли сбежать из школы? Как вы могли быть так легкомысленны?
Желание по привычке промолчать я подавил в зародыше, сейчас была слишком необычная ситуация, и действовать нужно соответственно.
— Так же, как и вы. Вам тоже не разрешали покидать Хогвартс, я слышал, что вам сказала профессор МакГонагалл.
Снейп смерил меня уничтожающим взглядом, но я был настроен решительно:
— Профессор, мы оба сюда явились по одной и той же причине. Директор сказал — никаких переговоров с Волдемортом! Я не один нарушил приказ.
— Мистер Поттер, как вы смеете разговаривать в подобном тоне? — Снейп буравил меня взглядом.
— А вы снимите сто очков с Гриффиндора, — посоветовал я ему.
Моя насмешка попала в цель: Снейп побагровел. Сейчас начнет орать, решил я и на всякий случай отодвинулся подальше, но глаз не отвёл. Сейчас все решится или он будет издеваться надо мной до последнего моего дня и вздоха, или я добьюсь права голоса. Снейп тоже отодвинулся от стола. К нему стал возвращаться нормальный цвет лица.
— Мистер Поттер, когда мы вернемся в Хогвартс…
— Если мы вернемся в Хогвартс, — пробормотал я.
Профессор, разумеется, слышал мою реплику, но продолжил, как будто его не перебивали:
— …вы получите взыскание до конца года. Все пять месяцев вы будете каждый день мыть лестницу в астрономическую башню. И поверьте: я прослежу, чтобы вам никто не помогал.
Снейп встал и подошёл к часам. Он не меняется даже когда, кажется, нет шансов на спасение. Или он на что-то надеется? А что ему назначит директор в виде взыскания? У меня возникла перед глазами картина, как я мою пол, а он подносит мне воду, разумеется, без применения магии. Хогвартс от смеха рухнет! Я постарался отогнать такие мысли. Чёрт с ним, пусть выдерживает характер, если мы вернемся, то тогда и буду думать об этом. А сейчас хорошо бы осмотреться в замке.
— Профессор, я вчера вам отдал свою волшебную палочку. Могу я получить её обратно?
Снейп медленно обернулся:
— Какую палочку? — протянул он, насмешливо улыбаясь.
Вот гад! Такой подлости я не ожидал. Я крепко сжал кулаки. Силой с ним мне не справиться. Но как же мне хотелось запустить в него кувшином из-под сока. Там кстати ещё немного оставалось желтой жидкости. Как раз хватит, чтобы перекрасить ему волосы под цвет лица. Я взял кувшин и …вылил остатки себе в стакан.
— Вчера перед обыском я положил вам в карман свою волшебную палочку. Вы не могли не почувствовать, — сказал я, изо всех сил сдерживаясь. Чтобы не соблазниться, я выпил сок, хоть и совсем не хотелось пить. — Посмотрите в левом кармане.
Я сжимал в руке стакан и пристально рассматривал его золотой ободок. Не хватает ещё начать уговаривать этого мерзавца.
— Поттер, у меня нет вашей волшебной палочки. Вчера мистер Гринсфилд позаботился о том, чтобы у меня ничего лишнего не осталось.
Я метнул взгляд на дверь в комнату профессора. При первом же удобном случае отыщу свою палочку. Прятать там её особенно негде. Снейп перехватил мой взгляд. Он перестал улыбаться.
— Мистер Поттер, я знаю, что вы неоднократно залезали в мои личные комнаты. Но здесь вам не Хогвартс, извольте вести себя цивилизованно. Мантии-невидимки у вас нет. Зачем вам палочка? — Снейп наклонил голову, он тоже разозлился. — Попытаетесь разыскать ваших друзей? Здесь повсюду мощнейшая защита, и не такому недоучке, как вы, с нею справиться!
Я уставился в окно, разговор уже потерял смысл. Палочку он мне не вернёт, а выслушивать его нравоучения мне совсем не хотелось. Скорее бы Волдеморт появился что ли. Кстати, сколько времени? Я проигнорировал Снейпа и посмотрел на часы — три минуты десятого. Задерживается Лорд. А говорил, не позднее девяти! Меня обожгла мысль, а вдруг он не знает, что мы здесь, вдруг этот Гринсфилд не сообщил ему.
Ну, я сейчас такой шум подниму! Если очень постараться, можно и дверь выломать. Раз она на магию рассчитана, то есть шанс, что физического напора не выдержит. Пусть Снейп на эту защиту хоть молится, а я пойду напрямик. Я вскочил на ноги, успел заметить удивление в глазах профессора и решительно направился к двери. Для начала попробуем ногой. Я повернулся спиной и со всей силы пару раз двинул ногой в дверь. Она заметно дрогнула. Хотел продолжить и не обращать внимания на крик Снейпа. Пусть знает, что меня и отсутствие палочки не остановит. Но моему намерению не суждено было сбыться. Дверь просто открылась, меня по инерции вынесло в коридор, и я оказался нос к носу с Люциусом Малфоем. Он смерил меня презрительным взглядом.
— Мистер Поттер, зачем же так шуметь?
Он обошёл меня как мебель и приблизился к Снейпу.
— Доброе утро, Северус, — изящный наклон головы сопровождал эти слова.
— Здравствуй, Люциус, — Снейп по учтивости ничуть не уступал Малфою.
— Лорд сейчас примет вас, в красном кабинете, — Малфой, наконец, оглянулся на меня. — Вместе с мистером Поттером.
Сколько же насмешки было вложено в это «с мистером Поттером&rlaquo;!
— Мы в твоём замке? — удивился Снейп. — И дети тоже здесь? Люциус, ты рискуешь. Если с ними что-нибудь случится, тебе никогда будет не очиститься!
Холодная улыбка Малфоя стала натянутой:
— Когда имеешь дело с такими, как вы, слишком легко все предсказывается. Я был уверен, что и Поттер, и ты — вы оба, явитесь к Лорду, — Люциус совсем перестал улыбаться. — И как тебя угораздило оказаться в такой компании, ты, что тоже магглолюбец?
Профессор не ответил, он отвёл глаза.
— Снейп, ты позоришь звание слизеринца!
— Люциус, ты тоже хочешь плюнуть в меня? Ты тоже считаешь меня предателем?
— Фи, Гринсфилд всегда был плебеем, но и ты хорош! Мне противно, что я был твоим другом. Твой позор ложится и на меня, — Малфой, конечно, больше думал о себе, его ярость пробивалась через холодную аристократичность.
— Это я позорю? — возмутился Снейп, — Люциус, слизеринцы никогда не доходили до крайностей! Для них здравый смысл всегда был важней любой идеи. А до чего вы дошли? Похищать детей! Это недостойно не только слизеринца, это недостойно древнего рода!
Два слизеринца обменивались яростными взглядами. Дверь под моей рукой скрипнула, и они оба посмотрели на меня. И как во мне не образовалось две пары дыр: одна чёрная и одна серо-голубая? Малфой первым взял себя в руки, он вышел из комнаты, отпихнув меня по дороге плечом. За ним пошёл Снейп, а я на всякий случай отступил в сторону. Хоть у профессора и нет волшебной палочки, но кто его знает, вдруг он меня в таком состоянии и без неё сможет заколдовать?
Сопровождение и на этот раз было немаленьким. Стражей, мне показалось, стало даже ещё больше. Мы поднялись на два этажа вверх и по широкому коридору подошли к роскошной красной с золотом двери. Внутри оказался средних размеров зал. Если это кабинет, то я в первый раз в жизни видел подобный.
А в нем было полно народу. И все в чёрных блестящих плащах, все гордые и надменные. Видимо, все главари Упивающихся Смертью были здесь. Нас поставили возле большого красного кресла, и почти сразу вошёл Волдеморт. Высокий, очень бледный, выглядел он не старше Снейпа. Чёрные волосы спускались на плечи, и красные немигающие глаза довершали картину. По залу пронесся шорох — это все присутствующие опускались на колени. Я не собирался этого делать, и, к моему удовлетворению, Снейп тоже остался стоять. Волдеморт сел в кресло и нахмурился.
— Встаньте, — голос его был негромок, но достиг каждого уголка зала. Потом он направил палочку на Снейпа и добавил: — Круциус!
Профессор закричал и упал на пол. Он дёргался и извивался всем телом. А Волдеморт довольно улыбался. Потом он поднял на меня свои красные глаза. Я невольно напрягся, но он опустил палочку и обратился ко мне почти ласково:
— Мистер Поттер, я рад, что вы приняли мое предложение. Как мне стало известно, даже вопреки решению профессора Дамблдора. Надеюсь вам у меня удобно?
Сначала я собирался мужественно молчать на все угрозы Упивающихся смертью, но сейчас такое решение не казалось мне умным.
— Я не привык разговаривать в подобном шуме, — сказал я и показал на кричащего Снейпа.
Волдеморт усмехнулся, но снова поднял палочку:
— Финита Инкантатем! — а потом прибавил уже для профессора: — Снейп, мы ещё не закончили с тобой, но раз твои крики нервируют молодого человека, то можешь встать.
Профессор с трудом повернулся на бок. Ноги и руки у него плохо слушались, но никто в зале не сделал попытки ему помочь. Я не собирался придерживаться местных порядков, и, подставив плечо, помог Снейпу подняться. Он тяжело дышал через стиснутые зубы и так же тяжело опирался на меня.
— Мистер Поттер, бросьте его, он не стоит нашего внимания, — Волдеморту становилось скучно.
Ну, я его сейчас развеселю. Я схватил табурет, стоящий у стены, вытащил его на середину и усадил на него Снейпа. Тот в первый момент попытался сопротивляться, но посмотрел на меня …и сел. Теперь в зале было двое сидящих. В кресле сидел Волдеморт, и напротив него, опираясь на меня, на табурете сидел Снейп. Возмущённое шипение вокруг профессор восхитительно игнорировал, он смотрел на своего бывшего хозяина, а тот поочередно — на нас.
Было видно, что Волдеморту стало весело.
— Да, Поттер, как быстро ваше присутствие испортило мне Снейпа. Если вы задержитесь у меня в гостях, то придётся вас ещё и этикету обучать. Ради первого дня я вас прощаю. Сейчас важнее закончить дела с пребыванием ваших товарищей у нас в замке. Люциус уже устал от их крика, плача и истерик.
Я, наверное, побледнел, представив себе, из-за чего могут быть эти крики. А Волдеморт стал ещё веселее, он продолжил:
— Завтра в шесть часов вечера все тридцать пять человек будут отпущены. Осталось только договориться с Дамблдором, как и куда их переправить. Я собираюсь вызвать директора на переговоры сегодня вечером, вы приглашаетесь вместе со Снейпом. Отказы не принимаются! Я должен вас продемонстрировать.
Я понял, что приём закончен и посмотрел на профессора. Тот вставал со своего табурета. Снейп замялся и, поколебавшись, поклонился Волдеморту, у Лорда удивленно поднялись брови — такое прощание для него было непривычным.
— Снейп, насчёт тебя решим сегодня же вечером, ты обвиняешься в нарушении присяги своему повелителю. Пока мне не приходило в голову разрабатывать положение о наказаниях, — Волдеморт метнул взгляд на своих последователей, — но я хочу доказать всем, что намереваюсь твердо выдерживать правила и законы, как только они будут окончательно разработаны. И собираюсь их разместить в газетах. Твоё дело будет показательным, возможно пригласим журналистов. Я хочу показать всему миру, что лорд Волдеморт справедлив, но очень строг.
Голос Волдеморта заметно дрожал, он сам себя взвинчивал своей речью. Последнее слово он сказал, эффектно понизив голос.
— Иди, а чтобы ты лучше почувствовал мое недовольство, Люциус наложит на тебя Круциус на два часа. И мистеру Поттеру будет хороший урок, — красные глаза наливались злобой. — Подумай, мальчик, хорошо подумай, прежде чем пытаться мне противостоять. Слишком ты ничтожен против меня, Поттер.
Я невольно передернулся, но упрямо не опускал глаза.
— Э…а я могу попросить …
Лорд сузил глаза, а я продолжил:
— Мне нечего делать,- сказал я, набравшись наглости, — я могу попросить книги или хотя бы учебники?
— Люциус, дадите ему книги, пусть просвещается, — Волдеморт отвернулся, а я снова затянул:
— А я могу попросить…
Лорд медленно повернулся ко мне, видно было, что он еле сдерживается. Но гнев окружающих был ещё сильней.
— А я могу, — продолжал я наглеть, — увидеть своих товарищей?
— Нет! — заорал Волдеморт.
— Нельзя, так нельзя, и чего так кричать! — Я повернулся и пошёл к двери, ожидая, что в любой момент мне в спину ударит Круциус. Но Лорд сдержался, и мы, наконец, вышли из кабинета. Даже Малфой с облегчением перевел дух.
— Поттер, ну вы и нахал!
— Вашему Лорду нужно нервы укреплять. И, к слову сказать, ваш Драко нахал ничуть не меньший. Просто притворяется лучше.
Теперь уже Малфой сверлил меня взглядом, но, поняв, что вступать со мной в спор не стоит, развернулся на каблуках и повел нас обратно в наши комнаты.
Когда мы уже подходили, он сочувственно сказал Снейпу:
— И как ты с ним шестой год справляешься? Я бы на твоём месте давно уже его прибил.
Профессор в ответ хмыкнул:
— Справляюсь, и не с ним одним. Уизли тоже многого стоят.
Мы вошли в комнату. Малфой все с тем же сочувственным видом вынул палочку.
— Ты же понимаешь ничего личного, приказ!
— Да уж приказ! — меня сегодня целый день заносило. — Какие же вы слизеринцы паршивые друзья! Ни один гриффиндорец ни ради какого приказа или правила не поднимет руку на друга! Тьфу! — я сплюнул на пол.
Первым зарычал на меня Снейп:
— Поттер, замолчи!
И тут же к нему присоединился Малфой:
— Мальчик, не зли меня, а то я Круциус наложу на тебя, а не на Северуса.
Я демонстративно отвернулся и услышал шаги, идущие к двери. Неужели уйдет так?
Но уже от самой двери раздалось:
— Круциус.
И в ответ закричал Снейп. Он опять упал на пол и покатился к стене. Круциус Малфоя был намного слабей, и профессор смог прекратить кричать, ему, наверное, было стыдно. Но конвульсии постоянно сотрясали его тело. И так будет два часа? Ну, нет. Я прошёл в комнату Снейпа. Моя волшебная палочка нашлась за рамой картины, висящей рядом с камином. Профессор видел, что я возвращаюсь с палочкой. Он понял, что я собираюсь сделать, но к счастью сказать ничего не мог. А его гневный взгляд я вроде бы и не заметил:
— Финита Инкантатем.
Снейп сразу расслабился, но не напустился на меня, а закрыл глаза. Подряд два Круциуса — это, наверное, тяжело. Я поднял его за плечи. Все мышцы тела у него были сведены судорогой. Я больше разбирался в массаже ног: при игре в квиддитч чаще сводит их. Но массаж есть массаж, какая разница, какие мышцы разминать? И я принялся за дело.
Потом профессор перешел на кровать. Уточняю: на мою кровать! И велел больше его не трогать. Один раз в день можно его и послушаться.
Я откинулся на спину. Мы лежали рядом со Снейпом на кровати! Фантастика! У него были закрыты глаза, может, он даже спал, а я таращился в потолок и гадал, будет он на меня сегодня ещё орать или нет. Мне надоело лежать и я тихонько сел.
Покосился на Снейпа, не поймешь по нему, спит или нет. Я на всякий случай решил не шуметь, подошёл к окну и стал смотреть на старый заснеженный парк.
За окном было так тихо и мирно, я засмотрелся на двух птах, которые, что-то склевывали на нижней ветке ближнего дерева. Голос Снейпа заставил меня вздрогнуть:
— И что ты теперь будешь делать?
Я недоуменно уставился на профессора, а тот повернулся на бок и смотрел на меня. Но, не дождавшись ответа, вздохнул:
— Поттер, сначала нужно думать, а потом делать!
Я по-прежнему ничего не понимал. Снейп закатил глаза:
— Через полтора часа вернётся Люциус, он увидит, что проклятье снято. Понять, как ты это сделал, несложно. Тут же будет сделан ещё один обыск, и палочку обнаружат, а у меня были на неё планы.
Теперь до меня дошло, о чем ведет речь профессор. Кажется, он стал меня звать на «ты», ещё немного, и я стану — Гарри. Но все равно я был не согласен с его подходом.
— По-вашему я должен был два часа любоваться, как вы здесь корчитесь?
Снейп в ответ промолчал и даже, кажется, покраснел. И мы вернулись каждый к своим мыслям. Но ненадолго, профессор опять отвлек меня:
— Люциус ушёл без двадцати десять, в половине двенадцатого ты наложишь на меня Круциус.
И он так это спокойно сказал.
— Я? Я не смогу, да я и не умею! — я пришёл в ужас. И ещё добавил: — Это Непрощаемое заклятье, а я не хочу в Азкабан!
— Раньше нужно было думать! А сейчас нет другого выхода, — профессор яростно сверкнул глазами.
— Но я не умею, — простонал я.
— Я тебя научу, ничего тут хитрого нет, — Снейп уже успокоился. — Признайся, ты ведь не раз мечтал наложить на меня это проклятие? Вот и сбудется твоя мечта.
Я возмущенно фыркнул.
— Да, тебе полшколы завидовать будет, — профессор закрыл глаза, — а, может, и вся. Не трусь, Поттер, ничего сложного в этом заклятье нет, и Азкабана тебе за него не будет, раз я сам тебя о нём прошу.
Я покосился на Снейпа:
— А вы сами не можете?
Он резко сел и спустил ноги на пол.
— Нет, сам на себя я его наложить не могу! На вас, пожалуйста, хоть сейчас, а на себя не могу, — профессор опять меня стал называть на «вы» — сильно разозлился! — Для этого заклятья нужно либо совершенно успокоиться, и подавить все эмоции, а потом упиваться его болью — этим наш Лорд владеет в совершенстве, либо сильно разозлиться на человека, захотеть доставить ему больше боли, вреда, но тогда Круциус получается значительно слабее.
— Так сейчас Малфой и поступил?
Снейп кивнул:
— Он старался разозлиться, но результат был намного слабее, чем у Лорда.
— Я помню, как вы отражались в Зеркале врагов… — это я постарался сказать, как можно более нейтрально. — Я бы себя в этом зеркале не увидел.
Профессор отвернулся:
— Как бы я к себе не относился, я не могу сам применить Круциус.
— Вы проверяли? — я попытался прикусить язык, но вопрос выскочил раньше.
Снейп вскочил на ноги:
— Поттер, если вы сейчас же не замолчите, то я к вам не Круциус применю, а что-нибудь похуже!
Я хотел извиниться, открыл рот, но под взглядом Снейпа снова закрыл его. А профессор встал и ушёл в свою комнату. Наверное, боялся, что не сможет удержаться!
А я остался смотреть в окно. Жаль, что мне не разрешили повидать сегодня Гермиону. Может, завтра при перемещёнии увидимся? Рон расскажет ей, что я сам пошёл на обмен. Будет она обо мне думать? И что? Может решит, что Упивающиеся смертью их захватили, чтобы меня поймать. А ведь, похоже, что оно так и есть. И Снейп засветился тоже из-за меня: искал ребят слишком усердно. Вот и получается, что я один во всем виноват. А что, если Волдеморт потребует, чтобы я присоединился к нему? А для убеждения применит Круциус. Он уже так уже делал, и я вытерпел, но тогда он был слабее. Я верил, что, разозлившись в ответ, можно упереться и не соглашаться ни на что. А если он применит Круциус к кому-нибудь другому? Вот хотя бы к Снейпу? Долго я продержусь? Боюсь, что нет. Лучше уж смерть: раз — и нет ничего. Нужно продолжать злить лорда, чтобы не вздумал меня к себе приглашать, пусть лучше убивает. Сюда бы близнецов, они бы меня шуточкам научили, но думаю, я и сам справлюсь.
За такими мыслями время летело незаметно, и я удивился, когда увидел в дверях Снейпа. Уже половина двенадцатого! Мне сразу стало плохо. Я сглотнул комок в горле, а профессор спокоен, как сова. Неужели привык? Он мне кивнул на палочку, я вздохнул и приготовился. Я смотрел в глаза Снейпа и у меня в голове был абсолютный ноль. А на арифмантике говорили, что абсолютной пустоты не бывает, тогда что же у меня в голове?
Снейпу надоело меня ждать:
— Поттер, соберитесь!
Я поднял палочку и сказал:
— Круциус!
Снейп в ответ только поморщился.
— Ещё раз! — приказал профессор.
Я уже гораздо тверже произнес то же слово, Снейп передернулся.
— Вы можете разозлиться? Осталось всего семь минут.
Я покачал головой, а Снейп снова закатил глаза:
— Гриффиндор — самый безмозглый факультет в школе!
Я с таким изумлением посмотрел на профессора, что тот только усмехнулся и добавил уже для себя, — и это точно!
— Если бы сейчас на вашем месте был кто угодно из моих учеников, они бы поняли, что собственные чувства иногда не имеют значения, долг бывает важней. А гриффиндорцы только и могут уходить от ответственности, перекладывая на других все сложные и тяжёлые дела. Они только позорят школу!
Дальше я слушать не собирался, поднял палочку и заорал:
— Круциус!
Снейп закричал и упал на пол. Если после заклятия Малфоя он всё же мог сдерживаться, то сейчас никак не замолкал. Неужели я наложил слишком сильное заклятие? Думать было некогда. Я спрятал палочку под одеяло, упал на кровать и сунул голову под подушку, чтобы заглушить крики Снейпа. Но они от этого стали ещё слышней. Ну, где же Малфой, что он не идёт? Ведь два часа уже прошли. Я так не выдержу. Если сейчас Люциус не явится, я сниму проклятие. И тут Снейп замолчал…Я сел и увидел Малфоя. Он держал в руках стопку книг, на Снейпа даже не смотрел, а тот съёжился у стены и молчал.
— Это мне? — я кивнул на книги.
Малфой не снизошёл до ответа. Да что и отвечать на глупый вопрос? Я поплёлся к дверям. В ушах стояла гулкая тишина после стихших криков Снейпа. Я забрал книги, и Малфой сразу же вышел.
— Профессор, что с вами, — книги полетели на пол, а я, как и в прошлый раз, схватил Снейпа за плечи.
— Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт, — тихо сказал Снейп.
Если разговаривает, значит не так все плохо, как я сначала подумал. И я снова начал разминать сведенные судорогой мышцы.
Немного позже, когда профессор уже лежал на кровати, он сказал:
— Поттер, ты меня чуть не убил. Даже у Лорда получается не так сильно.
— Не нужно было меня злить, я не собирался упиваться вашей болью. По крайней мере, сегодня, — буркнул я в ответ.
Снейп все ерзал на кровати:
— Что у тебя тут такое твердое?
— Ой, там же моя волшебная палочка. Осторожней, а то сломаете! — закричал я.
Я вытащил из-под одеяла свою палочку, к счастью, целую.
— Поттер, ты неисправим, — сказал Снейп и отвернулся к стене. Он опять перешел на «ты», кажется, это хороший знак.
Я собрал книги с пола и устроился за столом. Что же мне принес Малфой? Я скрипнул зубами: одно зельеделие. Все учебники с первого по седьмой класс. У Люциуса поразительное чувство юмора. Или это он мне мстит за подначивание?
Делать все равно нечего, придётся читать хоть эти книги. Я мысленно застонал, покосился на профессора и открыл первую книгу. А вот первый урок! Помню, как этот…я снова покосился на профессора, как этот нехороший человек задавал самые дурацкие вопросы. Кто же не знает, что безоаровый камень берется из желудка козы? Я тогда не знал, не спорю, но ведь как он тогда спросил:
— Куда надо пойти, если нужен безоаровый камень?
И что же я должен был ответить? Что нужно пойти к козе? Да меня за такой ответ Малфой бы на смех поднял. Правильно я тогда сказал: не знаю. Хотя Драко все равно на смех поднял. Вот паразит! Что ему было не смеяться? Он все это знал, ему ведь за месяц до школы не сообщали, что он волшебник и должен в темпе разобраться с тем, как нужно себя вести в новом мире. А хорошо, я тогда сказал:
— Вот Гермиона знает. Сами спрашиваете, а когда она хочет ответить — не даете.
С меня тогда первые баллы снял этот…я опять посмотрел на профессора и встретился с ним взглядом…И тут же отвёл глаза.
— Поттер, у тебя сейчас такой вид, какой бывает только у меня на уроке. — Снейп спать, кажется, не собирался.
— Что ты читаешь?
Я почувствовал, как краснею. Но скрывать не было смысла, и я поднял книгу так, чтобы было видно её название.
— Зельеделие? Так и есть. Первый класс?! Да, Поттер, даже я от тебя этого не ожидал. Первый класс! А что же ты у меня на уроках пять лет делал? Неужели совсем ничего не знаешь? — по Снейпу было не понять, смеется он или серьезно говорит.
— Это Люциус такие учебники принёс, — я продолжал пылать. — Наверное, в отместку за мой язык.
— Да уж, язык у тебя на редкость …скорый. Неужели трудно сначала подумать, а потом ляпать? — всё же Снейп развлекался. — И что же ты читаешь?
— Да я не читаю, а вспоминаю. Первый урок, — я почему-то вздохнул.
Профессор перевернулся на спину и мечтательно стал рассматривать потолок.
— Я на первом уроке снял с тебя два балла. Жаль, больше нельзя было, а то Минерва пошла бы жаловаться.
— Вы помните? — я сцепил руки в замок и положил на них подбородок.
— Ну, Поттер, это было незабываемо. Как ты стоял и хлопал глазами на самые глупые вопросы. А потом начал заводиться. Это было ещё лучше. Помню, что мои все смеялись, — Снейп всё так же смотрел в потолок.
— Ещё бы, вы им такое представление устроили. А мне больше понравился последний день в первом классе. Вы бы видели себя, когда поздравляли МакГонагалл с НАШЕЙ победой в соревновании.
Снейп скривился, его хорошее настроение сразу пропало. В это время раздался стук в дверь, и я насторожился. Но это оказались домашние эльфы: прибыл обед. За столом мы практически не разговаривали. Профессор разозлился, наверное, опять будет меня на «вы» называть. Ну и пусть. Я забрал свои книги и лёг на кровать, а Снейп ушёл в свою комнату.
— Ладно, ладно, профессор, — подумал я. — Скоро начнет темнеть, как вы свечи будете зажигать?
Никуда он не денется, придёт просить или палочку, или спички. Хотя нет, спички он просить не будет, он не знает, что это такое. Значит, придёт за палочкой.
Половина пятого, на улице уже темно, я зажёг свечи. Камин у меня уже давно горел, а у Снейпа темно и холодно. К холоду он привычен, у него в подземельях всегда так. Но долго он будет в темноте сидёть? Так нельзя. Профессор все равно не придёт просить. Я взял подсвечник и отправился в соседнюю комнату. Дверь была открыта, но я, конечно же, постучал. Ответа не дождался и вошёл. Снейп сидел за столом, на меня не обращал никакого внимания. Я зажёг свечи. Холодно. Решив не спрашивать разрешения, я принес от себя горящую головню. Огонь быстро разгорелся. Я сидел возле камина. Говорить не хотелось совсем. Скоро нас вызовут на переговоры с директором Хогвартса. Неужели профессор Дамблдор меня не поймёт? Или он думает, что я на сторону Волдеморта перейду? Да нет, наверное, не думает…Сейчас ему не до этого. Сейчас он волнуется, сдержит ли Лорд обещание и отдаст ли ребят. А вот потом, может, и до нас очередь дойдет. Сириус, наверное, уже знает. Бедный крёстный.
Я задвинул образ Сириуса подальше и покосился на Снейпа. Нельзя все время молчать. Будь у меня выбор, я бы предпочёл общество Гермионы или Рона, или Джинни, или …Да, наверное, я бы предпочёл любое общество Снейпу. Конечно, кроме его любимых слизеринцев, тех я ещё больше не переваривал. Но, если я буду продолжать крутить в голове одно и тоже, я завою.
— О чем вы думаете, профессор? — запустил я пробный шар.
Поверг Снейпа мой вопрос в шок или нет — мне не было видно. Но ответа я не дождался и продолжил:
— Как вы думаете, профессор Дамблдор будет сильно рассержен на …нас?
Ух, какая молния ударила из чёрных глаз! Но не ослепила! А что, мы сейчас на равных, пусть …привыкает.
— Поттер, то, что вы сбежали из школы, это была непростительная глупость.
Ну-ну-ну. А то, что он…ушёл из школы, была глупость простительная? Вопрос так и крутился на языке. А, может, и не только на языке — по лицу тоже многое можно прочесть.
— Вы, все время нарушаете правила и приказы. Сколько раз вы подвергали свою жизнь ненужному риску? Как вы до сих пор не свернули себе шею? — Снейп игнорировал мою ухмылку. — Вы уже давно должны относиться к жизни серьезней. Вашу драгоценную особу охраняет множество людей, а вы это совершенно не цените. Что, гриффиндорская храбрость не позволяет бояться?
Я подставил огню другой бок, и развернулся, чтобы видеть профессора:
— Я боюсь. Когда с Квиреллом в подземелье встретился — было страшно, когда в Запретном лесу нас гигантские пауки окружили — было страшно, и василиска я боялся, и на кладбище, когда Волдеморт возрождался — было страшно. Только все они каждый раз говорили: мы тебя убьем. Уже шесть лет меня убивают. Надоело! — я начинал кричать, но не мог сдержаться. — Слышите? На-до-е-ло. Если всё время думать о смерти, всё время бояться, с ума сойти можно. Нет уж, я лучше о чем-нибудь другом думать буду.
Почему-то мой крик не произвел никакого впечатления на Снейпа. Мне показалось, что он меня не особенно и слышит. И что я разорался? Сам не знаю.
— Вы говорите, что я подвергаю свою жизнь ненужному риску? Это вы считаете, что риск был ненужным, у меня другое мнение…
Снейп молчал, а я буркнул, отворачиваясь:
— Вы, что ли, мало рискуете?
Я услышал вздох сзади:
— Поттер, я — другое дело. Не сравнивайте никогда.
— Почему? Профессора не боятся? Вам напомнить Квирелла или Локхарда? — я-то хорошо помнил, как первого, так и второго.
— Почему? — наконец я услышал привычную язвительность. — Неужели до ваших мозгов не доходит, что вас все используют как символ? Мальчик-Который-Выжил! Где же с вами равняться простым смертным?
Я оглянулся, меня поразила непривычная горечь в голосе Снейпа.
— Вы не знаете, что он вам за суд собирается устроить?
Снейп дернул плечом:
— Понятия не имею. Но что ничего хорошего не будет, это уж я догадываюсь.
Я всматривался в тёмный силуэт. Снейп становился все человечней. Вот вернёмся в Хогвартс, он мне этот разговор ещё припомнит.
— И вы не боитесь?
В тишине отчётливо стучат часы, да потрескивают поленья в камине.
Снейп еле слышно ответил:
— Поттер, все люди боятся и смерти, и…боли.
— Вы боитесь боли? — я хмыкнул. — Вот бы не сказал, особенно после сегодняшнего.
Снейп мне ничего не ответил. Он помолчал и спросил:
— Что вы собираетесь делать? Ведь Волдеморту вы тоже нужны как символ. Убивать вас он не спешит, значит, будет к себе звать. А у него методы убеждения очень… действенные.
— А что я могу? — я помолчал, — Буду держаться, пока в состоянии. Но, я боюсь… — я не знал, как сказать, но профессор меня не торопил, — он других мучить будет, чтобы на меня подействовать.
Я смотрел на Снейпа, а он на меня. Кто эти другие он должен был и сам понять:
— Вот этого я не выдержу. — закончил я.
Снейп отвёл глаза:
— За меня не бойтесь, я смогу умереть раньше, чем меня станут пытать.
Он опустил руки и выпрямился. Я, молча, смотрел на него. Свечей горело немного, и Снейп сидел в полутьме, отсюда его было плохо видно: только высокая, почти чёрная фигура. Но если он разрешит подойти ближе, то можно увидеть, что он не совсем чёрный. У него и душа такая же: почти чёрная, если смотреть издали. Чтобы увидеть, что он не такой нужно, чтобы он подпустил ближе.
О чём он говорит? На меня с его помощью давить не будут? Не особенно верится.
Профессор снова заговорил, медленно подбирая слова:
— У меня есть…средство, чтобы не полностью зависеть…от решения Волдеморта, чтобы можно было…самому решить, когда…хватит. Если хотите, я могу…дать и вам…
— Нет, — ответ у меня опять выскочил, не дав мне подумать, а профессор перевёл дыханье. Почему-то он нервничал, говоря мне все это. — Нет, я все равно буду до конца, и бороться, и надеяться. А если я перейду на ту сторону, тогда я и так смогу всё сделать. Вряд ли меня будут стеречь, если я совершу… — я замялся.
— Если вы совершите предательство, — закончил за меня профессор.
Разговор прервался, и у меня не было никакого желания его продолжать. Подходить ещё ближе к Снейпу мне не хотелось. Слова «предатель» и «предательство» для меня невыносимы, а для него, кажется, нет. Мне бы со своими проблемами разобраться, а не в чужую душу лезть.
Негромкий стук в дверь. Это, наверное, домашние эльфы. Так и есть, я встретил в своей комнате старых знакомых, но дверь не успела закрыться, её удержала чья-то рука. Опять старый знакомый, мистер Гринсфилд. И та же противная улыбочка:
— Профессор, за нами пришли, — позвал я громко.
Снейп вышел, молча обогнул Гринсфилда и скрылся в коридоре. А я двинулся за ним. Правильно, лучше на этого типа не обращать внимания.
В этот раз мы оказались опять в новом месте. Недалеко от того красного кабинета, где побывали утром. Осматриваться по сторонам я не стал, потому что у камина сидел сам Волдеморт. А когда мне стало видно, куда он смотрит, то я увидел и голову профессора Дамблдора.
— Здравствуйте, сэр, — я потупился.
— Здравствуй, Гарри. Здравствуй, Северус, — директор ответил на приветствие, а я благоразумно постарался съёжиться, чтобы занимать как можно меньше места.
— Мы уже обо всем договорились, — сказал Снейпу директор. — Завтра детей переправят в Хогсмид, мы их встретим там. Пригласим корреспондентов: всё будет сниматься и записываться. Достоянием гласности станет все, кроме того факта, что это обмен на вас с Гарри. Общественности будет сказано, что возврат заложников произведен добровольно.
Директор посмотрел на Волдеморта, а тот сидел и ухмылялся.
— Что будет с вами, Том…
— Волдеморт, — поправил хозяин кабинета.
— Волдеморт, — согласился Дамблдор. — Что будет с вами, Волдеморт отказывается говорить. Северус, пожалуйста, верьте, мы сделаем всё, что сможем.
— Если что-нибудь сможете, — добавил Волдеморт. — Я думаю, можно на этом и закончить. Мы обо всем договорились, этих вы видели. Они пока в полном порядке. Директор, больше я вас не смею задерживать.
Дамблдор кивнул, остановил на мгновение взгляд на мне и исчез. Вот и всё, а я боялся увидеть директора. Даже поговорить не было возможности. Волдеморт вынул из папки лист пергамента. Я заметил большую красную печать, висящую на шнуре.
— Снейп, прочти!
Профессор взял в руки лист и быстро просмотрел текст. По его лицу было непонятно, что там, но я чувствовал, что ничего хорошего там нет.
Снейп молча вернул пергамент, его лицо было похоже на застывшую маску. Нас тут же отпустили. А когда мы пришли, Снейп сразу ушёл к себе. Я не знал, садиться есть без него или стоит ещё подождать? Что ему дал Лорд? Приговор?
Я решил подождать, и опять устроился на кровати с зельеделием. И опять я вспоминал уроки. Как я помню все уроки Снейпа, так хорошо я больше ничего не помню. Умеет же человек держать всех в напряжении. Вот зелье Увеличения. Его я помню из-за другого — мне нужно было отвлечь всех, пока Гермиона искала кожу буслея. Я в это зелье бросил петарду. А Снейп сказал, что когда он узнает, кто это сделал, то виновник очень пожалеет о своей проделке. Это было, когда мы собирались варить Оборотное зелье. Тоже порядочная гадость, особенно с волосом Гойла.
Я листал учебник и вспоминал Гермиону, как она заставляла нас готовиться к экзаменам. Если бы не она, я бы учился гораздо хуже. И Рон тоже.
А вот и Снейп! На меня не посмотрел и сел за стол. Все уже остыло, но он не обращал внимания. Я подошёл и тоже сел. Есть совсем не хотелось. Но за компанию посидёть можно.
— И что было в том пергаменте?
Если он сейчас не ответит, то я буду говорить за двоих. Но он ответил:
— Приговор. За нарушение присяги Лорду я приговариваюсь к принудительной анимализации сроком на десять лет. Затем дело будет рассматриваться снова.
Я подавился хлебной крошкой:
— Принудительная анимализация! А что это такое?
— Меня превратят в животное и передадут какому-нибудь хозяину, — Снейп отвечал бесцветным голосом. Он уже успел обдумать это положение, а у меня мысли так и скакали.
— А в какое животное? — может, и стоило помолчать из сочувствия, но я пока ещё не понял, насколько ему нужно было сочувствовать.
Профессор был терпелив, а может, равнодушен.
— Я так понял, что в собаку.
— А кто будет …ну это …вашим хозяином? — я отвёл глаза.
— Первый, кто заявит свои права. Я думаю, Люциусу не позволят, наверное, Гринсфилд, — профессор был по-прежнему равнодушен, он спокойно производил расчет, как будто это было в порядке вещей, когда человека превращают в животное! — Гринсфилд сейчас в фаворе у Лорда, и ко мне у него после Азкабана много всего накопилось…Он думает, что это я его выдал…А у него там жена умерла.
Да, Снейпу будет плохо у такого…хозяина. А он ещё говорил, что и боли боится.
— И когда это все будет сделано? — это было последнее, что мне осталось спросить.
— Завтра утром.
— Завтра! — я невольно вскрикнул. — Хотите, я сегодня с вами посижу?
— Нет, — профессор ушёл к себе.
Гордости ему не занимать. Может, всё-таки Малфой его заберет? Вроде бы друзья. Не поймешь этих слизеринцев. Неужели для них дружба так мало значит? Я не стал ломать голову над странностями слизеринской души и лёг спать.
Утром я проснулся, когда услышал шум душа — профессор уже встал или не ложился вовсе. Насколько я понимаю, и в образе собаки он будет сохранять свой разум. Анимаг — это вам не оборотень. Но что в этом толку, когда нет нужного тела? А собачье тело — это совсем не то, что нужно профессору зельеделия.
Завтрак прошёл в полном безмолвии, Снейп мрачно молчал, погружённый в свои мысли, а я не хотел его лишний раз раздражать. Я тихо забрался в угол кровати и, делая вид, что читаю, рассматривал Снейпа. Неужели в таком виде я его вижу в последний раз? Не такой уж он и мерзавец, если разобраться. Ещё неизвестно кому из нас было тяжелее переносить присутствие другого. Жалко, что Снейп не сказал, когда за ним придут. Может, остались какие-нибудь минуты, а он сидит и спокойно ждёт.
Маг поднял голову, а я уткнулся в книгу.
— Мистер Поттер, если увидите профессора Дамблдора, передайте ему, что я … — выдержка профессора грозила дать сбой: у него дрогнул голос.
— Что вы?
— Нет, не надо ничего передавать, — Снейп опустил голову на руки. И я опять услышал, как уходят минуты на наших часах.
Не знаю как Снейп, но я из последних сил держал себя в руках. Хотелось сделать хоть что-нибудь, ну хотя бы стукнуться головой о стену, а лучше о дверь, а ещё лучше не головой, а стукнуть её ногой. Нельзя — ребят выпустят только вечером!
Стук в дверь разрядил то напряжение, в котором мы находились. На пороге появился Малфой, он не смотрел ни на профессора, ни на меня. Постоял чуть и отступил в коридор. Значит нужно идти за ним. Снейп поднялся, с какой-то тоской осмотрелся и скрылся за дверью. Я сполз с кровати и вышел последним. Попытался поймать взгляд Малфоя — неужели он не может помочь? Но тот шёл рядом, не поворачивая головы. Нас отвели в красный кабинет. Если так дело пойдет, то я скоро буду разбираться в замке Люциуса. Снейпа поставили напротив кресла Волдеморта, и меня тут же — в самом центре Упивающихся смертью. Слева и справа от меня стояли мрачные личности в блестящих плащах. Малфой встал у стены слева и стал смотреть в противоположную сторону. Я повернулся — там стоял Гринсфилд и опять улыбался. В этот раз — Малфою. У того сжались кулаки, он так посмотрел на Гринсфилда…Даже его сын так никогда не смотрел на меня. Но злой взгляд увяз в насмешливой улыбке, и Малфой первым отвёл глаза.
Дверь открылась, и вошёл Волдеморт. Знакомый шорох сопровождал церемонию — все вставали на колени. Профессор не двинулся, я тоже. Волдеморт сегодня был строг и совсем не собирался шутить. Такого Лорда я бы не отважился дразнить.
— Встаньте.
Опять было колыхание чёрных плащей, все присутствующие поднялись.
Волдеморт показал на Снейпа и бросил стоящему справа Макнейру:
— Переодеть!
На профессора зельеделия вместо его школьной мантии надели плащ Упивающегося смертью.
— Давай журналистов! — скомандовал Волдеморт.
Снова открылись двери, через которые вошёл сам Лорд, и Макнейр ввел пятерых мужчин с фотоаппаратами. С ними вошла Рита Скиттер. Валден Макнейр что-то сказал вошедшим, и они защелкали фотоаппаратами. Сначала снимали Снейпа и Волдеморта. Чуть захватывали тот конец шеренги Упивающихся смертью, где стоял Гринсфилд. Но Рита Скиттер заметила меня, она о чём-то спросила Макнейра, а потом показала на меня ближайшему корреспонденту.
Меня ослепили вспышки. Самый ретивый, кругленький коротышка, так увлекся, ловя лучший ракурс, что, отступая, налетел на кресло Волдеморта. Когда корреспондент увидел на кого он чуть не наступил, у бедняги выпал из рук его фотоаппарат. Лорд нахмурился, и корреспондентов потеснили.
Волдеморт дал знак Макнейру, и тот достал пергамент. Тот самый, который я видел накануне вечером. На том также болталась печать. Скиттер вынула усовершенствованную версию прытко пишущего пера.
— Согласно приказу Лорда Волдеморта сегодня публично, в присутствии приглашенных корреспондентов, будет завершено дело Северуса Снейпа.
Обвиняемый вступил в ряды Упивающихся Смертью в 1979 году. Организация Упивающихся Смертью, основанная Лордом Волдемортом, негосударственная. Но все вступающие в неё дают клятву верности. Согласно этой клятве они передают право решения их судьбы Лорду Волдеморту. В знак того, что они добровольно вступили в организацию, все её члены получают личную татуировку.
Валден Макнейр подошёл к профессору Снейпу, взял его за левую руку и загнул рукав. Рука обнажилась. На предплечье профессора был хорошо виден чёрный череп с обвивавшей его змеёй. Корреспонденты снова защелкали аппаратами. Макнейр вернулся на свое место и продолжил:
— Северус Снейп, вы признаёте, что добровольно вступили в организацию Упивающихся Смертью и дали присягу на верность Лорду Волдеморту?
— Да, — ответил Снейп.
— Северус Снейп, вы признаёте, что добровольно дали согласие Лорду Волдеморту решать вашу судьбу в случае нарушения вами присяги как тому будет угодно?
— Да, — снова ответил Снейп.
— Северус Снейп, вы признаёте, что вы нарушили свою присягу или вам нужны доказательства?
— Доказательств не нужно, я нарушил присягу! — Снейп не говорил ничего лишнего. Имя профессора Дамблдора не прозвучало совсем.
Дальше Макнейр читал по пергаменту:
— За нарушение присяги на верность Северус Снейп приговаривается к принудительной анимализации в собаку сроком на десять лет, с передачей всех прав на него его хозяину, выдвинувшему на него требования. Подписано: Лорд Волдеморт.
Волдеморт поднял палочку и негромко сказал что-то. Коричневый луч ударил в профессора и сбил его с ног. Блестящий плащ упал и остался лежать бесформенной кучей, а сам Снейп покатился, переворачиваясь и трансформируясь. Он остановился почти у самых ног Гринсфилда. Я посмотрел на улыбающуюся физиономию последнего, а когда снова взглянул на Северуса, то увидел на полу чёрного лабрадора. Гринсфилд перестал улыбаться, он надел ошейник на собаку. Снова засверкали вспышки. Волдеморт махнул рукой, и Макнейр увел корреспондентов.
Я смотрел на черного лабрадора, он лежал на брюхе, вытянув передние лапы и положив на них морду. И это профессор?! Боже, вторая собака-маг в моей жизни.
Как только журналисты ушли, в зале усилился шум. Гринсфилд наклонился к собаке:
— Мой Лорд. Это не простой ошейник, как только псина захочет укусить кого-нибудь без разрешения своего хозяина, она почувствует это…
Гринсфилд щелкнул пальцами, и ошейник стал сжимать горло собаке. И сжимал до тех пор, пока пес не перестал дышать. Красный язык вывалился изо рта, а огромные чёрные глаза закатились. Пес даже не мог скулить, он упал на бок, дергая лапами.
— Гринсфилд, прекрати, — заговорил Люциус Малфой, — ты убьёшь его раньше, чем тебя назначат хозяином.
— Да, не увлекайся, — присоединил свой голос Макнейр. — Ещё нужно назначить хозяина.
Этот тип, которого называли Гринсфилд, ворча, вынул из кармана какое-то устройство, нажал на кнопку, и ошейник ослаб. Снейп часто задышал, но подняться даже не пытался. А Гринсфилд опять обменивался взглядами с Малфоем, и опять победа осталась за ним. Не будет от Люциуса помощи, понял я.
Макнейр посмотрел на Волдеморта и, уловив знак, заговорил:
— По решению Лорда Волдеморта хозяином Снейпа назначается заявивший на него требования…
Меня что-то подтолкнуло, и слова опять сами сорвались с языка:
— Я, Гарри Поттер, первым выдвигаю требование на профессора Снейпа.