— Садись к окну, Гарри. Ехать далеко, можно подремать.
В автобусе было тепло, и я снял куртку. Пусть повисит. В этой куртке я Сириуса не видел ни разу. Но запах я узнавал.
Мы так и не успели пожить вместе, лучше узнать друг друга. А теперь его нет. Отец, мама, теперь крёстный. Почему Сириус? Это неправильно, он не должен был погибнуть. И опять из-за меня. Что же я делаю не так? И что я должен делать? Убить Волдеморта? И всё? И всё потом вернётся? Почему я в это не верю? От прежней жизни не осталось ничего. Хогвартс, профессор Дамблдор, Сириус Блек… Гермиона. Что будет с ней? Наследник Слизерина вернулся. А самая сильная ученица Хогвартса — магглорождённая. Может, попытаться её найти? И что я могу ей предложить?
— Профессор Люпин, куда мы едем?
Я поймал испытующий взгляд соседа. Он печально улыбнулся:
— Гарри, я уже давно не твой профессор, и ты меня недавно называл Ремом. Или мне показалось?
— Извините, я…
— Все в порядке, Гарри, — взмах руки остановил мои излияния, — ты мне не чужой. Мы, «мародеры», были как братья, и сын Джеймса для меня почти родной. А теперь, когда нас осталось только двое… Гарри, я не уверен, что смогу заменить тебе Джеймса или Сириуса… И даже не из-за полнолуний… Я всегда был один.
— У вас были друзья, — возразил я.
И опять мелькнула улыбка. Люпин был всё таким же мягким и добрым человеком, каким я его помнил.
— С друзьями мне повезло, ты прав.
Рем замолчал, а я не торопил его. Осмотрелся вокруг. Мы сидели на последних местах в длинном ряду кресел. Впереди большинство пассажиров спало, я тоже откинул спинку кресла. Дежурное освещение было недостаточным, чтобы хорошо рассмотреть соседа. Что он чувствовал, я мог догадаться и так.
— Гарри, ты будешь спать? — хрипловатый голос вывел меня из задумчивости.
— Нет, но я думал, вы не хотите…
— Гарри, у меня есть маленький дом… в очень глухом месте. Там нет не только магов, даже магглы — и те оттуда уехали, — Люпин говорил, и я слышал застарелую тоску одинокого человека. — Думаю, на первых порах ты мог бы пожить там. Я помогу тебе устроиться…
— А вы? Где будете вы жить?
— Гарри, я найду себе место. Не волнуйся, — и опять мимолетная улыбка мелькнула в полутьме.
— А мы не можем жить вместе? — я и сам не знал, кто из нас сейчас сильней нервничал. — Я не хочу навязываться, но… Если там ваш дом… Я не могу…
Люпин положил мне руку на плечо.
— Гарри, не волнуйся за меня. Со мной будет все в порядке. А заботиться о тебе теперь моя очередь. Ты всё ещё не стал взрослым, — вот я и дождался отеческих ноток в голосе. Сириус так никогда и не пытался заменить мне отца, он был больше похож на старшего брата.
— Почему мы не можем жить вместе? Из-за полнолуний? Но в Хогвартсе…
— В Хогвартсе я пил волкогонное средство.
Мы замолчали. Я не хотел, чтобы Люпин из-за меня лишался своего дома.
— А когда вы учились? — осторожно спросил я
— Когда я учился, было плохо, очень плохо… Но там был профессор Дамблдор.
Да, директор. Он всегда был надёжной опорой
— Может, я тоже смогу стать анимагом? Со временем… И запираться я могу в полнолуние.
— Гарри, это опасно, — Люпин говорил со мной как с маленьким. Терпеливо и спокойно.
— Опасней, чем в замке Волдеморта? Настроение Лорда менялось чаще лунных циклов. В какой момент он захотел бы от меня избавиться? Нет, Рем. Давайте говорить не об опасности, а о том, буду я вам мешать или нет? Я же понимаю, что вы не привыкли жить с кем-то. И опасаетесь, что мы не уживёмся…
— Гарри, вот об этом можешь не думать. Я долго был один, но был бы рад… если б ты смог жить со мной.
— Ну, вот и прекрасно. Значит, договорились.
В ответ я услышал смешок.
— Решительность всегда была отличительной чертой твоего отца… и Сириуса.
Люпин молчал. Я так и не понял, согласен он или нет. Если бы здесь был крестный, я бы приставал и приставал к нему пока не добился своего. Но с моим бывшим профессором я не мог себя так вести. Или мог? Рем не откидывал спинку кресла, он не собирался спать.
— Гарри, если ты хочешь жить со мной, то можно попробовать выдать тебя за моего родственника, — Люпин явно принял решение. Я почувствовал облегчение. Кажется, мой сосед тоже. — Сын моего кузена живёт в Америке. Предположим, что он вернулся в Англию. Он старше тебя почти на два года. Нужны документы… Я думаю, что их можно сделать.
— Я стану Люпином? — Рем кивнул. — И мне будет восемнадцать лет?
На свои шестнадцать с половиной я и то не очень тяну…
— А как его зовут? Вашего родственника.
— Зовут его — Гарри. Гарри Люпин.
Я усиленно заморгал.
— То, что меня так же зовут, это случайность?
— Я не спрашивал Лили об этом специально. Но когда мне сказали, как тебя назвали, они с Джеймсом улыбались.
Интересные вещи узнаёшь так… мимоходом!
— Рем, я совсем не знаю, что произошло за последние сутки. Что с Хогвартсом? Где профессор Дамблдор?
Люпин вздохнул.
— Гарри, я не знаю…
Неуверенность? У Ремуса Люпина? Бывшего профессора защиты от сил зла?!
— Гарри, я почти ничего сам не знаю. В утренней газете было написано, что Хогвартс закрыт. Ожидаются изменения в школьном уставе. Какие? Ты, наверное, догадываешься — магглорождённые! Директор Дамблдор отстранен от должности попечительским советом без всяких объяснений… Или корреспондент не понял этих объяснений.
Я подумал, что этому удивляться глупо — раз Хогвартс захвачен Волдемортом.
— А кто будет директором школы? Не Волдеморт же!
— В газете написано, что пока попечительский совет сам будет управлять школой. Через своих представителей… Известно имя только одного из … представителей. Люциус Малфой.
Почему-то и этому я не удивился. Люциус был не самым плохим вариантом. А вот изменения в уставе школы… Тут уж Волдеморт приложит руку. Что же будет с Гермионой?
— А правительство? Что за ерунда о контроле над использованием магии?
— Гарри, тише. Люди спят, — Люпин устало откинулся на спинку. Его голос стал расслабленным. — Почему ерунда? Всё очень эффективно. Ты же предупреждался за колдовство на каникулах. Контроль всегда был… Регистрации не требовалось…
— Если всегда был контроль, то почему десять лет не могли найти Волдеморта?
— Не знаю, я никогда не интересовался, как работает этот контроль, — Рем вполголоса стал рассуждать. — Волдеморт, по слухам, жил в центральной Европе. Там порядки ничем не отличаются от наших. Но использование им магии там не засекли. То ли он использовал короткие интервалы времени, то ли применял очень слабую магию. И её не могли уловить.
Я решил помочь:
— Когда на каникулах мне дали то предупреждение, колдовал не я, а Добби. Очень быстро. Поднял торт и… уронил его на пол. Наверное, дело не в скорости.
— Домашние эльфы сильные волшебники, — Рем задумался.
— Если очень осторожно, то можно…
— Нет, Гарри. Ты в этом не участвуешь, — вот и голос прежнего профессора вернулся. — Аппарировать тебя учить некогда, а от авроров в мантии-невидимке не скроешься.
Я не стал спорить. Помнил, что Люпин по мелочам никогда не придирался. Он же не Снейп! Автобус мягко покачивался, а мы ехали и ехали.
Я проснулся от мягкого толчка в плечо:
— Гарри, мы подъезжаем.
Насколько спокойный Люпин приятней по утрам раздражительного Снейпа!
В гостинице мы увидели худого и встрёпанного портье. Он подозрительно посмотрел на нас, но документы у меня не спросил. Люпин нас зарегистрировал как Ремуса и Гарри Люпинов.
Номер был маленький и сумрачный. Обшарпанные стены и кровати, застеленные покрывалами сомнительной чистоты. Вот теперь я и почувствовал, что могу расслабиться. Нельзя было бы найти другое место, так не похожее на замок Малфоя! Эта комната! Никакой стражи, никаких решеток… И, в общем-то, никому до нас никакого дела. В первый раз в жизни я чувствовал себя свободным. Неужели мир магии отпустил меня? Хотя бы на время! Работу я себе найду… Надеюсь. И буду жить нормальной жизнью: не спасать никого от всемирного зла, не ожидать в любой момент нападения на меня или на близких мне людей. Я — просто Гарри. Каких миллионы в мире. Если бы здесь ещё были… Нет! Нельзя думать! Пока так больно — нельзя… Потом…
Рем! У меня есть Ремус Люпин. Он обещал быть рядом.
Я поймал его чуть смущённый взгляд. Он стеснялся скромности номера? Вот ерунда!
— Рем, как хорошо… Хорошо не думать, что в любую минуту появится Люциус Малфой и потащит меня пред ясны очи Волдеморта.
Люпин улыбнулся:
— Но ты сильно не расслабляйся. Тебе ещё нужны документы.
— А какие у нас планы? — я плюхнулся на кровать.
Рем придирчиво рассматривал дверь, ведущую в соседний номер. Ключа не было, но задвижка скользила легко. Рем нажал на дверь. Видимо, с противоположной стороны была такая же. Во всяком случае, дверь не открывалась.
— Какие у нас планы? — повторил вопрос мой спутник. — Я пойду тут недалеко в один бар. Поищу там некоего Джима-сургучника. Есть сведения, что он фальшивки делает быстро и за приемлемую цену.
Я хмыкнул:
— А гарантию даёт?
Люпин недоуменно посмотрел на меня.
— Фальшивки легко проверяются, — пояснил я снисходительно.
Чёрт, и чего я привередничаю? У Рема наверняка туго с деньгами.
— Я иду с вами, — объявил я, направляясь к двери. — Один я ни за что не останусь!
Рему ничего не оставалось, как пойти следом. Для очистки совести он предупредил:
— Ты там только поаккуратнее.
Оказалось, что Люпин прекрасно ориентируется в городе. Он провел меня тремя проходными дворами. Самый ближний из них начинался с чёрного хода магазина. Если не знать — ни за что не догадаешься. А ведь прямо напротив нашей гостиницы. Остальные не были такими замаскированными, но здорово сэкономили нам время. Минут пятнадцать ходьбы, и мы оказались возле маленького уютного кафе. Утро ещё не закончилось, и за столиками в основном сидели старушки, которым некуда спешить. Похоже, что у них здесь свой клуб. Кофе, сливки, булочки. У меня в животе забурчало. Рем понял намёк и предложил:
— Гарри, давай позавтракаем, раз сюда попали. Ты садись, а я заказ сделаю.
Под перекрёстным огнем глаз бабушек-старушек я сел к столику и стал рассматривать пейзаж за окном. Украдкой поглядывая на Люпина, я видел, как из недр кафе к нему вышла румяная женщина, на ходу вытирающая руки о фартук.
Разговор меж ними был очень коротким. А потом Рем с натянутой улыбкой подошёл ко мне. Как раз пожаловал и завтрак. Кофе был сладким в не меньшей степени, чем Люпин кислым. Я не выдержал и, не дожидаясь, когда он закончит есть, приступил к расспросам:
— Ну и как?
Вопрос был вполне нейтральным. То ли о кофе я спрашиваю, то ли о делах.
Люпин прожевал и ответил:
— Джима нет в городе. Будет через неделю.
— И что мы будем делать? Ждать? — я не понимал расстройства Рема.
— Завтра полнолуние. Нужно сегодня уезжать ко мне, — маг смотрел в окно, он, кажется, забыл о еде. — Как неудачно вышло. Есть тут ещё один специалист. Он чужими документами торгует. Фотографию переклеивать он не будет. Не говоря уж о подчистке.
Люпин вздохнул:
— Ты закончил? Тогда пошли.
Мы полдня прослонялись по городу. И за это время несколько раз заходили в старую гостиницу на окраине. Чуть ли не точную копию нашей. В конце концов, там Люпину сказали, что тот, кого он ищет, будет только завтра, но зато с утра.
Люпин шёл, не глядя по сторонам. Он хмурился.
— Рем, а ведь небо плотно затянуло, — я посмотрел на густые облака.
Мой спутник сбавил шаг:
— Гарри, ты о чём?
— Так ведь луны нет, — я же точно знал, что превращение в волка происходит только при лунном свете. — Если занять и соседний номер… На всякий случай.
— Не знаю, Гарри… Если завтра с утра этот маггл явится, не обманет, то мы ещё успеем доехать, — Рем явно сомневался.
Когда мы вернулись в свою гостиницу, Люпин отправил меня наверх, а сам остался договариваться с портье. Скоро он появился с ещё одним ключом.
Соседний номер был очень похож на наш. Рем и здесь проверил дверь. Замок на наружной двери был хлипким, но сама дверь была крепкой. А главное — она открывалась внутрь. Дверь между номерами мы дополнительно подпёрли стулом. Не велика помощь, но все равно больше сделать ничего нельзя.
— Рем, а зачем мы так рано готовимся? Полнолуние же завтра. Репетируем, что ли?
Люпин, удостоверившись, что сделано всё, что можно, вернулся в нашу общую комнату.
— Гарри, иногда и накануне полнолуния я могу превращаться. Если погода ясная… Редко такое бывает. Но на всякий случай я буду ночевать в соседнем номере. А ты… — маг замялся. — Вот.
Он протянул мне пистолет.
— Рем, вы что? Не возьму, — я отошёл подальше.
— Гарри, это на всякий случай. Мало ли… Если меня не будет рядом.
Я почувствовал облегчение и расслабился. Мне на какое-то время показалось, что Люпин мне его дал для защиты от оборотня. Какой же я идиот! Взял пистолет… Его тяжесть приятно удивила. Я рассматривал «игрушку» и представлял себя агентом 007. А потом стал вращать её на пальце. Я все пытался мягко перехватить ручку пистолета. Но только получал по пальцам. Больно!
— А пули в нем случайно не серебряные?
— Серебряные, — глухо и коротко ответил Люпин.
Рука у меня замерла, а пистолет неловко крутнулся ещё раз и упал на пол.
— Гарри, подними его.
Опять меня как холодной водой облили. Я медленно поднял пистолет и положил его в карман куртки, стараясь не смотреть на Люпина. Вот чёрт! Неужели он думает, что я смогу в него выстрелить? Ни за что! Ведь я только что потерял Сириуса!
Мы разошлись по комнатам. Я ещё долго смотрел в окно и слушал. В соседнем номере заскрипела кровать — Рем лёг спать. Я решил последовать его примеру. В последний раз посмотрел в небо. Звёзд не видно. Значит, и луна не покажется.
Спал я очень неспокойно, постоянно смотрел на часы. Наверное, каждые пол часа просыпался. В три ночи меня разбудил странный звук из соседнего номера. То ли всхлип, то ли вздох. Я вскочил и подбежал к окну… Луна… На мой взгляд — полная. Я прислушивался к звукам в ночи. Ещё три раза слышал что-то вроде стонов из-за двери. Люпин тоже луну за полную принял? Что его вторая натура об этом думает?
И все же я везучий человек. Когда я от тревоги уже не знал, что и делать, набежали облака, и стало совсем темно. Проверить, как там сосед, я не отважился. Тишина за дверью свела на нет всю мою решимость. Может, Люпин и не заметил никакой луны? А я к нему буду вламываться… Я покосился на куртку, где лежал пистолет. Подожду лучше до утра.
Проснулся я от звука открываемой двери… Люпин был… Да! А я уже и забыл, каким он бывает в полнолуния больным. Я вскочил:
— Нам уже пора? За документами?
Рем поморщился, как от сильной головной боли.
— Гарри, тише. Как ты тут?
— Все нормально. Спал как… — я поискал слово, — в Хогвартсе.
На языке крутилось: как убитый. Но я не отважился на такую шутку.
— А вы как? Все было спокойно?
Люпин глухо ответил:
— Почти. Сегодня нужно уезжать.
Больше я ни о чём не спрашивал и быстро одевался. Ну не хотел я думать ни о чём мрачном! Свобода! Это вам не фунт всевкусных орешков! Кто так говорил?
На улице солнце. Снег сверкает, небо голубеет.
— Гарри, я сейчас уйду один. Если документов нет, вернусь быстро, — у Люпина голос стал поживей. — А если подберу что-нибудь подходящее, то я их сразу буду под тебя подгонять. Придётся воспользоваться магией, раз магглы дали осечку.
Я ужасно не хотел расставаться! Свобода-то она свобода… Но мысли об одиночестве в новом мире делали меня неуверенным. Нет, конечно, я не боялся. За ручку меня водить не надо, и… я могу подождать. Если нужно…
— Если вас засекут, вы будете аппарировать? Авроры могут быстро переместиться.
— Гарри, я этот город знаю, как свои пять пальцев. Не обязательно только аппарировать. Тут много проходов, которые знают лишь местные. А ни одного мага я здесь ни разу не встречал! Так что не волнуйся.
— Подождите, Рем, а если вы не собираетесь аппарировать, то я могу идти с вами? Я же не помешаю? — я считал, что от меня будет прок. Уж больно Люпин выглядит… усталым. Хоть и бодрится.
— Нет, Гарри. Мне одному будет удобней. Не скучай, я быстро.
Пока я его ждал, сходил вниз, перекусил. Нашёл магглские газеты. Ничего интересного в них не было. Оставил их на столике. Я задумался, где же здесь можно взять газеты магов? Рассыльные совы нужны. Они повсюду летают. Помню, как такая сова приносила газеты Хагриду. Может, Люпин получает почту так же?
Я слонялся из угла в угол. По моим подсчётам, Рем уже весь город мог бы пройти туда и обратно. Если нужно выехать сегодня, он должен поторопиться. Да и о том, что я нервничаю, мог бы подумать. Только не думать о том сеновале! Только не думать о том, как там лежал Сириус! Я верил, что Рем осторожней. Он не будет рисковать! Не будет! Не будет! Звучит, как молитва. Ну, где же он?
Подошёл к окну… Вовремя. Я увидел знакомую фигуру, появившуюся из магазина напротив. Кажется, всё в порядке: он улыбается. Люпин мне махнул. И только я отошёл от окна, как услышал пронзительный визг тормозов… А потом крики…
Там, где только что был Люпин, сейчас стояла чёрная легковая машина. И очень быстро собиралась толпа любопытных. У меня сердце оборвалось… Я со всех ног кинулся на улицу. Что случилось? Коридор, лестница, холл… Двери никак не открываются! Ой, я их не в ту сторону толкал… Всё, я на улице…
Чёрная машина уже отъезжала. А я продирался сквозь строй любопытных. Туда, в центр… Я выскочил на пустое место. Люпина не было…
— Здесь человек был, в тёмном свитере, вы не видели, куда он делся?
Полная женщина с любопытством рассматривала меня:
— А кто он тебе? Родной, что ли?
— Дядя, — коротко пояснил я. — Где он? Что случилось?
Женщина покачала головой:
— В больницу его повезли. Видишь, какой водитель сознательный оказался. Сам и повёз. Хоть и не виноват он был в наезде.
— В наезде? — тупо спросил я.
— Ну да, — женщина теряла терпение. — Твой дядя чуть не под колёса сунулся. Я сзади шла и всё видела, — тётка раскачивала головой в такт словам. — Нельзя таким невнимательным быть на дороге. У меня с перепугу даже ноги подкосились. И сердце у меня слабое. Идёшь себе спокойно идёшь, а тут на тебе… Под машину бросаются.
Какой визгливый голос! Может, и правда перепугалась? Я, не обращая внимания на недовольство женщины, спросил:
— Он сильно пострадал? Он… жив? — я изо всех сил старался говорить спокойно. Это было трудно делать, у меня сжималось горло, и накатывала истерика. Только не вспоминать! Если и Люпин… Я не могу потерять и его!
— Не волнуйся парень, — заговорил высокий мужчина в очках, — жив твой дядя. Головой стукнулся. Тот водитель его сам осматривал. Потом в больницу повёз.
— В какую? — выдавил я.
Мужчина пожал плечами:
— Не знаю. Он нам не говорил. Найдёшь… Больниц немного.
Толстая женщина снова вмешалась:
— А ты звони, спросишь, куда сейчас пострадавшего привезли? Эй, номер машины никто не запомнил? Нет? — крикнула она в толпу. — Да это всё равно. Страховку твой дядя не получит, он сам под машину кинулся.
До чего противная тётка, говорит, как пилит. И что она все про одно и то же заладила? Сам кинулся, сам кинулся… Он просто отвлёкся… Да и чувствовал себя плохо после этой ночи.
Я вернулся в гостиницу. Вчерашний подозрительный портье сменился: сегодня была женщина. Когда я бежал на улицу, она не могла меня не запомнить, и я смело направился к ней.
— Мадам, помогите, пожалуйста.
Круглые серые глаза, следившие за мной, стали ещё круглей:
— Как ты меня назвал, мальчик? Мадам?
Парень, стоящий у стойки, фыркнул:
— Карина, то есть Ваше Величество, я ушёл, буду вечером.
Кажется, я неправильно назвал женщину. Но она только развеселилась.
— И как тебе помочь, такому вежливому?
Я понял, что эта… Карина мне поможет и быстро рассказал свою историю… Вернее, историю Люпина… Вернее, историю наезда… Тьфу! Совсем запутался. Короче, я рассказал то, что можно было рассказать.
— Миссис… — замялся я.
— Можешь меня Кариной звать, — у женщины был приятный грудной голос, да и сама она была… Как бы это сказать? …наверное, у неё много друзей. Добрая она, вот! Мне аппарат телефонный пододвинула.
— Карина, а вы не можете сами позвонить?
— А ты что, приезжий?
Пока я раздумывал, что ответить, женщина быстро нажимала кнопки.
— Да, я из Америки… недавно, — я вспомнил легенду Рема. — Гарри Люпин. А моего дядю зовут Ремус Люпин. Мы в двадцать втором номере живем.
— Вот как! К нам на прошлой неделе из Вегаса группа приезжала, такие все дерганные… А как говорят! Ужас, что с языком сделали. А говоришь ты, как настоящий англичанин.
Пришлось срочно придумывать объяснение:
— А мы недолго в Штатах прожили, не успел я… перенять…
Карина, к счастью, мое объяснение слушала в пол-уха:
— А я-то думаю, чего ты меня мадам назвал. Странно как-то… — женщина заговорила в трубку. — Алло, к вам сейчас пострадавшего в дорожной аварии не привозили? Нет? Спасибо.
— У нас в школе учительниц принято мадам называть, — ответил я чистую правду. Не знаю, как в Америке, а в Хогвартсе — именно так.
Карина больше на меня не отвлекалась, она быстро нажимала кнопки одной рукой, а второй водила по телефонному справочнику.
Минут через сорок она оторвала трубку от порозовевшего уха:
— Уф, как всегда — закон бутерброда. Твой дядя в последней из больниц, в которые я звонила.
Карандаш быстро забегал по бумажке.
— Вот тебе адрес. Выйдешь на улицу, пойдёшь направо…
Карина долго мне объясняла, как пройти быстрее, а я усердно кивал головой. Неужели не найду сам?
— …только смотри, иди быстрее, а то не успеешь врача застать.
Да, городок невелик, и даже с моими… мягко говоря, неразвитыми способностями по поиску магглских больниц, я нужный адрес нашёл.
В регистратуре мне подтвердили, что к ним поступил сегодня в одиннадцать тридцать пострадавший после автомобильной аварии. Страховки при нем не оказалось, но мужчина, который его привёз, заплатил нужную сумму. Вещи мне согласились отдать, если я подтвержу свои родственные отношения. Я нахально заявил, что мои документы, находятся в кармане их пациента. Женщина в сером форменном костюме достала пакет, выудила оттуда брюки… В кармане оказался паспорт… С моей фотографией… Люпин успел всё подправить. Меня заставили расписаться и выдали мне пакет с вещами Ремуса Люпина. Но мне-то нужно было другое. Мне нужен был сам Рем. Живой и на своих ногах. И желательно побыстрей. Ну, никак не позже вечера.
В ответ на мои настойчивые расспросы меня отправили в другое крыло больницы. Там дежурная медсестра дежурным голосом долго мне объясняла, что есть подозрение на сотрясение мозга у больного. Сейчас он спит. С лечащим врачом можно встретиться завтра до двенадцати. Во второй половине дня врачи с родственниками не встречаются. Боже мой, она говорит, как автомат. Ей бы автоответчиком работать. Неужели все родственники всегда спрашивают одно и то же?
Мимо проходила другая медсестра:
— Это ты о сегодняшнем пострадавшем?
Наконец автомат замолк, и в глазах первый медсестры появилось что-то от человека.
— Ага. Я сегодня уже раз десять объясняла, что врачи только до обеда встречаются с родственниками. Парень, ты всё понял? — спросила она жалобно.
Вторая мне подмигнула и, между прочим, обронила:
— А доктор Браун всё ещё с этим пациентом возится. На втором этаже. Палата восемь.
Потом эта вторая повернулась к своей коллеге:
— Ты представляешь, уже три блокнота исписал. А назначений написал… на анализы, на рентген, на… Ой на что он только беднягу не направил. Как будто первый раз больного видит. Я Брауна прямо не узнаю. Всегда был такой спокойный, а тут аж взмок весь, так и строчит, так и строчит…
Пока медсестры разговаривали, я двинулся вглубь больницы. Нашёл лестницу на второй этаж, нашёл палату номер восемь. Дверь открылась тихо, и я осторожно заглянул внутрь. Точно… Мужчина… В белом халате. Наверное, он и есть Браун. Повезло ему. Не каждый день в больницу магглам вервольфы попадают.
Дверь всё же скрипнула, врач аж подпрыгнул. Нельзя же так увлекаться!
— Вы кто? — отрывистый голос выражал глубокое недовольство моим появлением.
— Доктор, я… это мой дядя. Мы живем вдвоем. Что с ним? — мне даже разыгрывать перепуганного родственника не нужно, я на самом деле нервничал. И почему-то всё никак не мог рассмотреть пациента.
— Ах, он ваш дядя. Молодой человек… — доктор замялся, а я снова вернулся к своему:
— Как он, доктор? Почему он спит? И когда я его могу забрать домой?
Мужчина задумчиво барабанил по ручке кресла. Слышал он меня или нет?
— Так, о чём вы? Ах, да. Кажется, у вашего дяди сотрясение мозга, ещё ушибы грудной клетки, но ничего страшного. Ему нужен покой. Полежать не меньше суток. Ему сделали укол, и он будет спать до утра. А вот забрать его домой… вы сможете нескоро. Я заметил ряд аномалий в организме вашего дяди. Нужно с ними обязательно разобраться.
Врач, не скрывая интереса, принялся рассматривать меня.
— Молодой человек, вы бы не согласились тоже пройти обследование. Мне бы хотелось сравнить данные ваши и вашего дяди. Вы ведь кровные родственники?
В голосе врача была такая надежда! И я кивнул. Пусть считает это ответом на оба вопроса.
— Тогда вот что… Я вас оставлю в этой же палате. Это не по правилам, но ради такого случая…
Ну, чисто кот над сметаной мурлычит. А мне что? Лишь бы рядом с Люпином оказаться. И чтобы людей рядом не было.
Доктор стремительно убежал. Вернулся с медсестрой, он что-то ей энергично объяснял дорогой, но, заметив мое внимание, выдал фальшивую улыбку.
— Всё в порядке, я договорился. Отдыхайте, молодой человек. Утром мы вас оформим и сделаем назначение, — радостно потирая руки, врач, наконец, оставил нас одних.
Медсестра была гораздо спокойней. Её гримаса в спину доктору Брауну была красноречивой. Недолюбливает она врача. Я переоделся в больничную одежду, но свою и пакет с одеждой Люпина уговорил до утра оставить в палате. Да и куда тащить вечером вещи? Медсестра это тоже поняла и не настаивала.
Я лёг. Мой «дядя» спал. И я был спокоен. Он проснётся, и мы уедем. Начнем новую жизнь. Да пусть без магии! Пусть вдали от всех! Потом. Потом я разберусь, что делать. Но сейчас… Я уже не делал вид, что мне не страшно остаться одному. Страшно! Ох, как страшно! И чувствовал я себя маленьким. Проклятые Дурслеи! Это они мне все детство внушали, что у меня нет шансов в их мире. По их мнению, из меня только преступник может выйти! Но ведь Люпин жил вдалеке и от магов и от магглов. И я буду с ним. Будем обходиться без магии. Я улыбнулся: «Проклятые Дурслеи» этому меня научили. Спасибо! Если бы они услышали мою благодарность, решили бы что спят, и снится им кошмар.
Я лежал, смотрел в окно и думал. Временами пытался разбудить Рема. Мне все казалось, что он вот-вот проснется. Я видел, как к заднему крыльцу иногда подъезжают машины скорой помощи. Из них на каталках выгружают людей… А хорошие это каталки. Складываются как нужно и едут легко. На одной такой и Люпина сюда привезли, да так и оставили в палате. У меня начал формироваться план по похищению его из больницы… Нужно было дождаться, когда тишина и полумрак успокоят медсестру. И больных. Это произошло уже после десяти вечера. Поздновато… Но ничего не поделаешь, раньше медсестра все время была занята, да и больные по коридору бродили.
В шкафчике с медикаментами я увидел бутылку с хлороформом. Рискнуть? О… а дверца не заперта! Отлично! Я, как в лучших магглских детективах, смочил вату жидкостью и… усыпил нашего не очень бдительного стража. Надеюсь, что ночью услуги медсестры никому не потребуются. Иначе её придётся долго ждать!
Так… В первую очередь я нашёл историю болезни Люпина, и реквизировал ее. А в придачу и все заметки доктора Брауна. Хоть и жаль таких трудов, но… думаю, так будет лучше. Зачем врачу описание организма оборотня? Вряд ли оно пригодится. И Брауну будет спокойней. Пусть доктор раз подосадует, чем потом всю жизнь будет объяснять, где он такого необычного пациента нашёл.
В палате я погрузил Рема на каталку, укрыл его с головой двумя нашими одеялами (нужно будет не забыть их вернуть), переоделся. Ну и всё. Можно трогать. Лифт работал прекрасно: на каталки и рассчитан. Я скатил Люпина с заднего крыльца. И бодро двинулся в путь. Обойдусь без машины. Чем вам больничная каталка не транспорт? На редких прохожих я не обращал внимания, а они на меня. Надеюсь. Была холодная ночь, но под двумя одеялами Ремус не должен замерзнуть.
Гм… А вот и луна… Я заехал в маленький сквер. На всякий случай. Одеяла, которыми был укрыт Люпин, начали шевелиться. И я был рад не смотреть, что под ними происходило. А когда все затихло, я посмотрел на Люпина… Вернее, на здорового волка. Серого. Лохматого. И, на моё счастье — спящего. Если что — это не волк, а… овчарка особой сибирской породы. Теперь можно ехать дальше.
Возле гостиницы я остановился. Можно, конечно, до утра гулять. Пока Рем снова не станет человеком, а ещё лучше — пока он не проснется. Но почему бы и не попробовать попасть в гостиницу? На мой осторожный стук вышла Карина. Хорошо, что я звонить не стал.
— Гарри, где же ты так долго был? Как дядя? Ой, а это кто у тебя? — женщина, видно, дремала, её голос со сна был немного хрипловат. — Собака?
— Карина, дядя завтра утром вернётся. Он пострадал не сильно. А это дядина овчарка. Ему её из Сибири прислали ещё щенком. Такая понимаешь, верная… Как с дядей беда происходит, она так переживает! Вот я её и усыпил.
Боже, что я несу? А Карина смотрит на меня, как на ненормального.
— Усыпил? — от её сна не осталось ничего.
— Ну, не в том смысле. Она к утру проснётся… Как раз к приходу дяди.
Ой, я, кажется, заврался. Ладно, «дядя» утром будет. А куда овчарка при этом денется?
— Карина, а когда у вас дежурство кончается?
— В семь часов утра. Если Итон не опоздает.
Фу, ну тогда другое дело, но совесть у меня тут же подняла голову:
— Мы утром уедем. Как только дядя Рем придёт из больницы. Если больше не увидимся, я хотел вам сказать… Это… Спасибо, Карина.
Женщина потрепала меня по волосам. И я промолчал! Ненавижу, когда трогают мою «прическу». Но сейчас стерпел.
— Гарри, а как ты свою овчарку наверх затащишь. Может, её до утра в холле оставить?
— Нет! — мой крик удивил женщину. Она опять странно на меня посмотрела. А я замялся:
— Карина, а вы мне не поможете? Я не могу пса внизу оставлять. Если он проснется без меня (да и со мной), вы будете очень удивлены его поведением.
— Если останетесь живы, — это уже я добавил мысленно.
Как мы тащили Люпина на второй этаж… Это нужно было видеть. В лифте он ехал один! Ни я, ни Карина туда уже не поместились. Поэтому наша портье отправила лифт на второй этаж, а я уже там ловил лифт и блокировал дверь, чтобы она не закрылась. Потом мы чуть не волоком затаскивали моего «пса» в номер. Работа была не из легких. А если бы ещё оборотень проснулся! Хорошее всё-таки снотворное используют в наших больницах. Хоть благодарность пиши.
Все когда-нибудь кончается, кончились и наши с Кариной мучения. Она меня позвала выпить чаю. И я не отказался… Особенно мне понравились её пончики. С яблочным повидлом. Когда я наелся, во мне опять проснулась совесть. Но пончики были к тому времени уже съедены, и мне оставалось только покраснеть. Карина сидела, подперев рукой голову, и с мягкой улыбкой смотрела на меня. И на моё смущение.
— Гарри, — мне так понравился её грудной голос, — а мама у тебя в Америке осталась?
Я вздрогнул:
— У меня мама погибла, когда мне был год. И папа тогда же.
— Ой, Гарри, прости. Я не хотела. Просто ты так мило краснеешь. Я хотела о тебе узнать побольше.
Я попытался снова расслабиться, но ничего не получалось. Все очарование этого позднего чаепития пропало. Женщина тоже это почувствовала и послала меня спать. А я ещё долго вспоминал её грустную улыбку. Сколько ей? Наверное, лет тридцать. Мой первый магглский друг. Я её запомню надолго. А может, ничего страшного в жизни без магии и не будет? Люди ведь люди и есть! Среди маглов и свои Малфои найдутся. Подольше бы не попадались! Лучше встречать таких, как Карина. И это касается любого мира. Похоже, что у неё нет семьи. Вот бы её с Люпином познакомить. Я покосился на волка. Нет, пожалуй, лучше не надо. Я вздохнул и пошёл спать в соседний номер.
Утром меня разбудил Рем. Я со сна не сразу сообразил который час. Оказалось — десять.
— Рем, вам велено лежать сутки. То есть ещё полтора часа.
Люпин, кажется, ничего не помнил:
— Кем это ВЕЛЕНО? Гарри, что вчера случилось?
Пока я одевался и застилал постель, рассказывал ему, что вчера было… Подробно…
— Всё, уезжаем немедленно, — Люпин не охал и не ахал, но и спокойным его мой рассказ не оставил. Он стал торопить меня со сборами.
К каталке с больничными одеялами мы прикрепили записку с просьбой отправить её обратно. Люпин положил туда же деньги. Встрёпанный портье всё так же недоверчиво провожал нас взглядом, пока мы не исчезли у него из виду. А я ещё и на улице оглянулся на эту гостиницу. Может, ещё когда-нибудь увидимся.
— Карина, не забывай меня!
Люпин отвёл меня в небольшой гараж. Там у него оказалась машина. Старенькая, серенькая. Потом я узнал, что это Пежо. Я сел сзади, и мы тронулись к моему новому дому. Моему и Ремуса Люпина.