Следующее после приезда утро выдалось солнечным и теплым. При дневном свете замок не казался таким мрачным. В огромном обеденном зале был накрыт великолепный завтрак, который Алисия с удовольствием съела. Папа и мама подошли позже, поэтому Алисия завтракала с бабушкой.
— Бабуль, здесь так красиво, а вчера мне показалось, что тут как-то мрачно.
— На все надо смотреть с разных сторон. — ответила бабушка, отпивая кофе.
Столы, на которых был накрыт завтрак, были большими и круглыми, на них лежали белоснежные плотные скатерти и стояли хрустальные бокалы. Ножи, вилки и ложки были серебряными и тщательно начищенными. В огромные высокие окна лился яркий утренний свет; попадя на серебро, он отражался, и тогда по светлым стенам бежали маленькие пятнышки солнечных зайчиков.
Думать ни о чем не хотелось, хотелось неторопливо закончить завтрак и пойти осматривать окрестности. Вчера, когда они подъезжали к замку поздно вечером, причем не на такси, а в небольшой повозке с кожаным верхом, запряженной большой вороной лошадью, Алисия видела берег черного длинного озера и растущий по берегам густой лес. А еще она видела узкие дорожки, уходящие прямо в чащу леса. Вот было бы интересно там погулять.
Они уже почти закончили завтрак, когда мама и папа спустились по широкой дубовой лестнице и зашли в зал.
— Доброе утро, ведьмочки. — поприветствовал их папа.
— Привет пап, привет мам. А можно пойти погулять к озеру.
— Конечно, мы сюда за этим и приехали. Отдыхать, ходить, гулять, плавать, вкусно есть и вообще — наслаждаться жизнью. — весело сказал папа.
В зал входили другие постояльцы гостиницы. Они чинно рассаживались за столами и официанты подходили к ним и принимали заказы. В тех отелях, где Алисия останавливалась с родителями раньше, завтракали иначе. Обычно там стояли длинные столы, на которых были поставлены блюда с едой или большие котлы с крышками в виде куполов; и каждый подходил и брал себе, что хотел.
В этом замке все было по-другому. На столе лежало меню в бордовом кожаном переплете; в меню на нескольких языках были названия блюд, некоторые их которых Алисия никогда раньше не пробовала. Когда к ним подошел официант в черном жилете и снежно-белой рубашке, и спросил, чего дамы желают, Алисия немного смутилась. Официант был таким строгим и торжественным, что Алисии показалось, что она попала на какой-то прием, а не на завтрак.
Бабушка, увидев смущение Алисии, заказала сама для себя и для Алисии; и все это впоследствии оказалось безумно вкусным. Даже жареные помидоры и омлет с сыром были немного другими, чем обычно.
Когда папа и мама к ним присоединились, то словно из-под земли появился тот же официант, и родители сделали заказ.
— Раз вы уже заканчиваете, мы вас держать не станем — пойдите прогуляйтесь, а мы спокойно позавтракаем. — сказала мама.
— Пойдем, Алисия — позвала бабушка. — Тут должно быть много интересного.
— Мы после тоже пойдем пройдемся, может быть встретимся, если нет, то увидимся к обеду, часика в два, хорошо? — с улыбкой спросила мама. — Наверное, бабушка тебе будет рассказывать всякие интересные вещи… Ну, идите…
Алисия выбралась из-за стола и вместе с бабушкой отправилась к выходу из отеля-замка. Сейчас у нее было больше времени осмотреться. Вчера она почти совсем ничего не разглядела. Теперь ее взгляду предстал огромный холл с широкой дубовой лестницей, фигуры средневековых рыцарей в блестящих стальных латах, огромный серого камня камин, открывающей свою пасть. Этот камин показался Алисии огромным спящим драконом, который уснул и захрапел. Вчера в нем пылал огонь, а сегодня утром эта разверстая пасть была пустой и темной. Камин привлек внимание Алисии, потому что и впрямь напоминал пасть дракона, как она ее себе представляла. Панель сверху и приступок снизу были украшены чем-то, напоминавшем зубы — это была, конечно обыкновенная каминная решетка, но впечатление было полным. Висевшие по бокам два небольших овальных зеркала, добавляли ощущение спящего дракона, они словно были его прикрытыми серебристыми веками глазами. Изогнутая полка, сделанная и мрачного серого камня создавала впечатление ноздрей этого дракона. Хорошо, что было утро, и дракон, если даже это был он, мирно спал.
На стенах огромного холла висели портреты каких-то людей в странных длинных одеждах. Алисия не очень внимательно разглядывала их, потому что они были слишком темными и только лица портретов выделялись светлыми пятнами.
В кокой-то момент Алисии показалось, что дама, изображенная на портрете прямо перед стойкой портье, подмигнула Алисии и помахала ей рукой. Алисия моргнула и ощущение тут же исчезло. Дама на портрете продолжала таинственно улыбаться.
— Ба, а кто изображен на этих портрета? — полюбопытствовала Алисия.
— Разные люди, с ними я не встречалась. Хотя, подожди, вот это — Ребекка Сагалайон, довольно известная в свое время… э-э-э фея. — промолвила бабушка. — А это — она показала на стройного юношу в доспехах со стальными глазами — это сэр Лоэнгрин. А вон там, — она повернулась к дальней стене — там — сэр Сид, они были великими воинами и галантными рыцарями. Они давно умерли.
Они стояли возле стойки портье, бабушка интересовалась у клерка — невзрачного молодого человека в мышином фраке — есть ли отсюда отправки специальной почты.
— Конечно, мадам. — нехотя улыбнулся клерк. — Куда и что вы хотите отправить?
— Сову. В Англию. Короткое письмо.
— Пожалуйста. Как вы будете платить?
— А что вы принимаете?
— Все, что угодно, все, что имеет хождение. Кредитные карты, доллары, швейцарские франки, евро, английские фунт, вы ведь из Англии? — Даже японские йены и галлеоны. По особому курсу, разумеется.
— Фунты. — строго сказала бабушка.
— Безусловно. Вот пергамент — или вы предпочитаете бумагу? — съехидничал клерк.
— Молодой человек, — еще строже сказала бабушка — если вы считаете свои замечания остроумными, то мне придется вас разочаровать. Если вы хотите остаться на своем месте, то будьте добры следовать правилам, иначе мне придется разговаривать с вашим Управляющим, ваша гостиница стоит достаточно много фунтов, долларов или галлеонов, чтобы вы позволяли себе непростительное ехидство.
— Извините мадам…, просто теперь у нас останавливаются разные люди и времена изменились.
— Изменились не времена, мой дорогой, а люди. Люди становятся хуже, а время течет независимо от людей.
Взгляд, которым клерк посмотрел на бабушку, говорил о том, что он сильно не согласен с ее словами, но он покорно вытащил плотный лист пергамента, похожий на тот, на котором было написано письмо из Хогвартса.
Алисия редко видела бабушку такой раздраженной, обычно она всем улыбалась и была ласкова со всеми, видимо этот мышиный человек сказал что-то, чего не следовало говорить.
— Ба… — Алисия посмотрела на бабушку снизу вверх.
— Не сейчас Алисия, чуть позже, моя дорогая, мне надо написать это письмо.
Пока бабушка писала письмо странным огромным гусиным пером, которое смутившийся клерк выдал ей вместе с чернильницей, Алисия, облокотившись на массивную дубовую стойку, продолжала осматривать интерьер холла. Кроме камина, рыцарей и портретов в холле было еще много чего интересного, например, на стенах висели сабли, мечи, средневековые щиты с мудреными гербами; на нескольких столах, поставленных вдоль стен, под стеклянными колпаками были модели старинных замков. Над главными башнями этих замков развевались разноцветные флаги. Алисии показалось, что они шевелятся, словно на ветру. Она хотела уже подойти поближе, чтобы убедиться в этом, когда клерк, чуть наклонившись вперед, елейно промолвил: — Я могу быть чем-то полезен молодой леди?
Алисия вздрогнула и посмотрела на него. У него было круглое лицо, очень молодое, но какое-то масляное, словно его с утра протерли губкой с оливковым маслом. Над верхней губой пробивался смешной пушок усиков. Его подбородок был круглым и невыразительным. Лицо было растянуто в неестественной улыбке. Он Алисии не понравился и даже не потому, что бабушка с ним поругалась, а сам по себе.
— Спасибо, мне и так хорошо. — нагрубила Алисия.
— Алисия-а… — пропела бабушка, — не груби.
Алисия снова посмотрела на клерка, очень внимательно и она постаралась придать своему взгляду такое же строгое выражение, как и бабушка. Клерк отвел глаза. —Вот так-то лучше. — подумала Алисия.
Клерк стал озабоченно рыться в бумагах, которые ворохом лежали на его столе, потом заглянул в ящик, согнувшись пополам. Когда он распрямился, в его руках была пачка открыток. Он улыбнулся. На этот раз его улыбка была не такой натянутой. Он протянул Алисии пачку открыток.
— Добро пожаловать в Драгеншлосс, надеюсь, это вам будет интересно.
— Так гораздо лучше. — проговорила бабушка, не отрываясь от письма. -Вы поднялись в моих глазах, Ульрих.
Только тут Алисия заметила, что на лацкане клерка прикреплена пластинка, на которой крупными темно-красными буквами было написано —«УЛЬРИХ».
— Спасибо. — Алисия слегка покраснела. — Спасибо, Ульрих…
— Не за что, юная леди. В нашем замке и окрестностях есть много интересного, надеюсь, что вам повезет и вы увидите все, что у нас есть.
Алисии стало интересно.
— А что у вас есть? — поинтересовалась она.
— Все, что угодно, но особенно интересно гулять по лесу и вдоль озера. По выходным у нас бывают фейерверки. Один был вчера и сегодня тоже будет. Вы можете покататься на… — он вопросительно посмотрел на бабушку.
— На гиппогрифах, Алисия, он имеет ввиду гиппогрифов.
— Но только с родителями…или… с бабушкой. Круглое лицо Ульриха расплылось в улыбке.
— А что еще? — Алисии стало жгуче интересно.
— Вы можете покататься на лодке. В дальней заводи есть много интересного, но я полагаю, что ваша бабушка расскажет вам это не хуже меня. Он стрельнул глазами на бабушку, но она не отрывалась от письма.
— Жаль, что башни закрыты, но в донжоне, э-э-э, Главной башне, вы можете посмотреть на звезды. Я очень рекомендую обратить внимание на выставленную там модель Галактики. Это одна из самых старых моделей. Она, конечно, не полная, зато таких цветов вы не найдете нигде, да и приближение весьма приличное. Конечно, это стоит денег. Но поверьте мне, что это незабываемое впечатление.
— Ба? — вопросительно сказала Алисия, надеясь, что та поймет, о чем она хотела спросить.
Бабушка оторвалась от письма и, глядя прямо в глаза Ульриху, от чего последний снова смутился и опустил свои глаза вниз, прикрыв их довольно длинными и красиво изогнутыми ресницами, сказала:
— Алисия, ты сможешь увидеть все, что есть в этом замке и его окрестностях, а я надеюсь, что когда-нибудь господин Ульрих, сможет увидеть хотя бы часть того, что увидишь ты…
По щекам Ульриха расплывался ярко-красный румянец. Алисия подумала, что он, наверное, еще очень молодой, раз так краснеет.
Бабушка в последний раз перечитала письмо, сложила его и посмотрела на Ульриха.
— Я могу отправить его для вас, мадам.
— Нет, я хотела бы сделать это сама. — твердо ответила бабушка.
— Мадам, правила…
Бабушка перебила его:
— Молодой человек, это частное письмо и я имею право отправить его сама.
— Конечно, если мадам желает…
— Проводите нас в совятню.
— Одну минуту. Ульрих позвонил в звоночек и тут же появился другой клерк. Старый, с неопрятными бакенбардами и в затертом фраке. Он выглядел очень сонным. Его веки наполовину прикрывали его глаза, словно он еще продолжал спать.
— Ариниус, мне надо проводить дам в совятню. У них срочное письмо.
Глаза Ариниуса открылись почти полностью, выражая несколько чувств сразу. Недоумение, сомнение, испуг и… и в них вдруг обнаружилось что-то такое, что Алисии очень не понравилось. Эти сонные глаза были очень хитрыми.
— Да-а-а. — пробормотал старикашка, придвигаясь к стойке. Его глаза наконец открылись и он уставился на Алисию. Потом он перевел взгляд на бабушку.
— Какая красивая девочка. — прошамкал он, обнаруживая отсутствие почти половины зубов.
Взгляд, которым бабушка наградила его, было трудно описать. Если бы из глаз могли вылетать молнии, то именно это бы и поразило Ариниуса.
— Ульрих. Совятня. Прошу вас.
Молодой клерк вышел из-за стойки и пошел по направлению к неприметной двери, умело замаскированной под стенную панель.
Алисия обернулась и увидела, как Ариниус улыбается, точнее он не улыбался, а скалился своим беззубым ртом.
— Скажите Ульрих, а почему вас выгнали?
— Выгнали, мадам? — переспросил клерк, дотрагиваясь до двери и бормоча что-то про себя.
— Вы меня хорошо слышали, молодой человек, я сказала — выгнали, ибо только недоучка может себя так вести с пожилыми дамами.
— Э-э-э, мадам, вы зрите в корень. Я… я немного подшутил над своими друзьями.
— Я не сильно ошибусь, Ульрих, если предположу, что вы их просто обманули. Деньги?
— Увы, мадам, именно деньги… Ульрих вошел в длинный темный коридор, освещенный факелами.
— Не мне вам говорить, что это стыдно. Как вы оказались здесь?
— Моя тетя нашла мне эту работу. Это так трудно, найти работу. А здесь прилично платят, чаевые.
— От меня чаевых вы не получите, Ульрих. Если хотите, я могу дать вам совет.
— Да, мадам…
— Попробуйте еще раз…
— Что попробовать? — удивился Ульрих.
— Деточка, вы совсем бестолковый или пытаетесь таким казаться? Разумеется — учиться.
— Мадам…
— Оставьте эти ужимки, Ульрих, послушайте старой ведьмы. Попробуйте еще раз.
Коридор закончился, и они очутились в полой башне, где были только стены, сложенные из крупного камня и насесты, на которых громоздились совы.
— Позвольте показать вам нашу совятню.
— Ульрих, только по делу.
— Да-да, мадам, но я думаю, молодой леди будет интересно, ведь она еще не…
— В этом сентябре, Ульрих, и я тороплюсь.
— Конечно, мадам.
— Эта совятня — сказал Ульрих, обращаясь к Алисии, была основана в 1175 году, когда этим замком владел герцог Валленштайн. Он разводил здесь сов именно для почтовых нужд… э-э-э … магов. — Он снова вопросительно посмотрел на бабушку, но та кивнула, и Ульрих продолжал.
— Здесь были выращены многие и многие примечательные совы. Надо отметить, что именно герцог Валленштайн отточил мастерство сов прилетать к адресату. Это особое заклинание, налагаемое на сов. Они всегда найдут адресата. Как и люди, среди них есть более талантливые и менее одаренные, но они всегда найдут адресата. Вам даже не надо объяснять это. Совы понимают вас именно благодаря этому заклятию. В те времена важность совиной почты было нельзя переоценить. Только так маги могли передавать друг другу новости. А еще он научил воронов доставлять почту, но вороны пользовались дурной репутацией, поэтому используются очень редко в наши дни.
На насестах, расположенных на разных уровнях, сидело около тридцати сов разных пород и цветов. Большинство из них спало, опустив головы или спрятав их под крыло. Алисия увидела на самом высоком насесте двух иссиня-черных воронов с длинными острыми клювами. Вороны смотрели на нее своими немигающими глазами, словно спрашивая, а ты что тут делаешь.
— Ульрих, самую быструю сову.
— Да, мадам.
Ульрих щелкнул пальцами, и тут же четыре совы вспорхнули с насеста и спустились вниз.
— Доннерганг — пожалуй, самый быстрый из них — сказал Ульрих.
Доннерганг был большим темно-серым, почти черным филином. Его огромные глаза смотрели на Алисию не мигая. Клюв Доннерганга был крупным и мощным, и он нетерпеливо пощелкивал им. Его сильные лапы, покрытые топорщащимися перьями, крепко сжимали перекладину, на которую он приземлился. Другие совы почтительно сели чуть в сторонке, нервно пощелкивая и ухая. Доннерганг, казалось, неодобрительно посматривал на них, резко поворачивая крупную голову. Совы утихли.
— Хорошо, Ульрих, я вам верю. Пусть это будет Доннерганг. Ты хорошая птица, хорошая птица — повторила бабушка, и Доннерганг щелкнул клювом и слегка наклонил голову.
Бабушка привязала к его лапке письмо. Доннерганг вопросительно посмотрел на Ульриха.
— Мадам…Э-э-э, он не полетит, пока…
— Сколько? — спросила бабушка.
— Два галл… э-э-э четыре фунта, мадам.
Бабушка отсчитала деньги. Доннерганг внимательно наблюдал за процедурой, и как только деньги перешли из рук в руки, ухнул, взмахнул крыльями и исчез в стрельчатом окне совятни. Оставшиеся совы поднялись и, сделав круг, уселись на свои места.
— Хорошая совятня.
— Смею вас уверить, лучшая в округе и одна из лучших в Европе. Я ухаживаю за ними. — расплылся в улыбке Ульрих.
— Ну вот Алисия, теперь ты не будешь удивляться.
— Простите, мадам, — очень вежливо спросил Ульрих. — Ошибаюсь ли я, предполагая, что молодая леди, которая, несомненно, приходится вам… внучкой будет учиться в…
— Хогвартсе. — закончила за него бабушка. — Послушайте, Ульрих, не надо строить из себя идиота. Вы прекрасно понимаете, что она моя внучка, ибо прочитали записи прибывших в отель вчера, вы знаете, что мы из Англии, а в Англии есть только одна школа — Хогвартс, вы знаете, что девочка еще очень молода. Вот что я вам скажу, Ульрих, я довольно пожила на этом свете, если вы хотите, чтобы у вас все было хорошо, бросьте эти свои ужимки, вы хороший, добрый парень. У вас есть родители? — вдруг спросила бабушка.
— Есть. Мама и папа… — удивленно промямлил Ульрих.
— Вы наверное их любите, а если так, — Ульрих открыл рот, чтобы что-то сказать, но бабушка перебила его.
— Если вы их любите, то попробуйте еще раз. Это никогда не поздно. Вы здесь не на месте, вам не нравятся те, с кем вы работаете, идите и разводите сов, может быть вам удастся повторить успех Валленштайна и научить ласточек носить почту…?
— Ласточек? — Ульрих был явно ошарашен. — Про ласточек я никогда не думал. Ласточки, стрижи, но ведь они…
— Ульрих, совы тоже не всегда доставляли почту. Вспомните, кто и когда сделал их почтальонами, они не всегда служили нам. Подумайте об этом Ульрих. Если вы научите ласточек доставлять почту, то вам не будет равных в экстренной почте, подумайте об этом.
Бабушка гордо развернулась и отправилась вглубь коридора.
Алисия последовала за ней, недоумевая, о чем говорила бабушка.
Ульрих плелся позади, и Алисия слышала, как он бормотал про себя:
— Ласточки, стрижи… Никто, никогда не пробовал это с ласточками и стрижами, стрижи, это… это интересно… Арренс, я могу с ним поговорить…
— Мадам, — вдруг вскричал Ульрих. — Мадам…
— Не кричи, Ульрих, я не терплю криков.
— Мадам… — Ульрих просто задыхался. — У меня есть знакомый стриж. Они и вправду быстрее всех, они быстрее сов…
— Молодой человек, вы хотите, чтобы я это сделала за вас?
— Нет…Мадам, спасибо за совет… Я никогда не думал об этом.
— Поверьте старой ведьме, дорогой, если вы что-то умеете делать, вот и займитесь этим, даже если это означает убирать дерьмо за драконами или чистить клетки Гарпий. И внемлите совету, это уже третий раз, когда я вам это говорю, больше говорить не буду: — Попробуйте еще раз.
— Мадам, я вам так благодарен, вы мне открыли глаза.
— Ульрих, если вы еще раз заговорите со мной таким тоном, то я пошлю другую сову, надеюсь, вы это понимаете.
— Спасибо мадам, правда, спасибо.
Тон, которым Ульрих сказал последние слова, сильно отличался от всего, что он говорил раньше. Его тон не был ни наглым, как тогда, когда он стоял за стойкой, ни подобострастным, как в совятне. Он говорил, как нормальный человек.
— Замечательно, Ульрих, вы еще живы, с чем я вас и поздравляю. Кстати, скажите Ариниусу, что если он еще раз он так посмотрит на Алисию, я вырву его оставшиеся зубы.
— Хорошо, мадам.
— Ульрих…- бабушка помедлила, — Скажите, почему их здесь так много.
— Кого? — переспросил Ульрих.
— Юноша… — в голосе бабушки послышались знакомые стальные нотки.
— История, мадам история. Они все старые и немощные. Это часть соглашения, вы же знаете.
— Знаю, но раньше они были скромнее. Что, крысы все повывелись, или они что-то учуяли?
— Не знаю, мадам. — В голосе Ульриха прозвучали финальные нотки, видимо, он действительно не знал.
— Хорошо, узнаете — скажите.
— Непременно.
— Ульрих. — Укоризненно сказала бабушка.
Они вышли из коридора, который показался Алисии подземельем. Она не все поняла из разговора бабушки с Ульрихом. Единственное, что отложилось в голове Алисии, было то, что бабушка была здесь не впервые и знала, как разговаривать с местными людьми.
Ульрих оставил их и удалился за перегородку. Ариниус моментально исчез, словно растворился.
Алисии больше не хотелось разглядывать холл отеля, ей хотелось скорее выйти на воздух.
Пока они ходили в совятню, завтрак закончился и они увидели папу и маму, выходящих из дверей.
— Па, мам, пошли с нами!!! — заорала Алисия.
Папа помахал рукой и сказал:
— Сейчас. Пять минут.
Алисия и бабушка вышли на широкое крыльцо замка. Мраморные ступени лестницы, невысокой, но очень торжественной, окружала балюстрада из таких же мраморных колонн. Перед ней расстилался внушительных размеров передний двор с дорожками, посыпанными мелким гравием. Вправо и влево тянулся прекрасный сад с постриженными деревьями и розовыми кустами. Ярко-желтые клумбы цветущих нарциссов оживляли зелень травы.
Они стояли на гладких плитах белого мрамора и любовались видом сада. От пола веяло прохладой, и это было приятно, день обещал быть жарким.
— Простьите, вьы здесь впьервые? — Глухой голос, раздавшийся сзади, немного испугал Алисию. Она резко обернулась. Бабушка тоже обернулась, словно ее ударили.
— Я здьесь никогда не был раньшье.
Говоривший человек был смуглым, на нем был серый сюртук с пуговицами до самого горла. Длинные рукава почти закрывали запястья. У него были длинные черные с сединой волосы и густая волнистая борода.
— Извиньите, если я испугал вас. — Он почтительно поклонился, однако не опуская глаз. Я и мой помьошник здесь впервые, мы путьешествуем. Впервые в Австрии.
— Добро пожаловать. — холодно сказала бабушка.
— Какая красивая молодая пери. — В глазах незнакомца зажегся огонек.
— Менья зовут… Осман бен Лаурдэн, так это звучьит по-французски. Вы знаете французский.
— Я знаю, — вырвалось у Алисии.
— Прьекрасно. Я учился во Франции. Замечательная стръана. Какие там замки. Вы были во Франции?
— Проездом, — голос у бабушки стал острым как сталь.
— О-о-о, вы, мадам, выглядите как стопроцентная француженка, а молодая леди, а менья нет слов, чтобы описать мое восхищение. Я ошьень рад, что в этой сумрачной долине появились такие прекрасные дамы.
— Не хотите ли вы, познакомиться с сэром? — тон бабушки оставался холодным, словно подуло северным ветром. Позади Османа бен Лаурдэна стоял папа.
Осман бен Лаурдэн повернулся. Его помощник незаметно отступил в сторону, словно скрываясь в тени Османа.
— Мистер…?
— Сэр Ричард Лидс, к вашим услугам, — вежливо сказал папа.
— О-о-о, я не знал, позвольте пожать вашу руку, сэр. Менья зовут Осман бен Лаурдэн. Бородатый протянул свою руку. Папа пожал ее.
— Это леди Кристина.
— Леди Кристина, — бородатый в сером сюртуке склонился, целуя мамину руку. На ее лице отпечаталось выражение удивления.
— Мы здьесь впервые, нам так всье интересно. Такой замечьятельный замок. Вы здьесь надолго? — поинтересовался странный господин.
— Десять дней. А вы? — спросил папа.
— О-о-о, всего несколько дней. Я отдыхаю, дела, надо немного отвлечься. В моей странье нет лесов, там пустынья. Здесь так приятно, озьеро, льес.
— Приятного отдыха, — сказал папа.
— Спасибо, сэр. Надеюсь, что мы увидимся за ужином. У вас прекрасная дочь, мы называем их — Пери.
— Приятного отдыха, — сухо сказал папа.
Двое вежливо откланялись и вошли обратно через огромные стеклянные двери. Своего помощника смуглый человек так и не представил.
— Пошли гулять, Алиска, — сказал папа. На его лице отпечаталась задумчивое выражение. Алисия видела его и раньше.
Они спустились и пошли парами. Бабушка с Алисией и мама с папой.
Дорожка вела прямо от замка в лес. Узкая и кривая. Двое не могли бы на ней разминуться. Дорожка углублялась сразу в лес. Пахло хвоей, травой и прелыми листьями. По бокам дороги росли кусты ежевики. Колючие, они словно охраняли дорогу.
Вся компания продвигалась вглубь леса. То и дело от тропы отрывались тонкие ручейки еле заметных тропинок и скрывались в чаще. Они шли дальше.
— Ба, а Ульрих, он плохой или хороший?
— Он пока ни тот, ни другой. Он любит сов, он знает про них очень много, он любит их, но он слабый. Знаешь, Алисия, слабые люди — это самое большое зло.
— Почему? — спросила Алисия.
— Потому что они не могут сопротивляться. Они сдаются.
— Кому?
— Да любому. Тому, кто сильнее. Наверное, им так удобнее. Спокойнее, что ли. Сопротивляться, значит быть сильным, значит иметь опору.
— А ты… Ты сильная? —Спросила Алисия и тут же пожалела.
— Я…Наверное, да. Не буду тебя обманывать, мне было трудно, очень трудно. Но была твоя мама, она тогда была такой же маленькой. Маленьких надо защищать, ты знаешь.
— Знаю. — сказала Алисия
— Они маленькие, они же ничего еще не могут. Кто их защитит, если не мы — взрослые. Пожалуй, я — сильная, Алисия. Нет ничего в мире, что может встать между мной и тобой. И папа, и, самое главное, мама, они всегда тебя защитят. Лучшей защиты не бывает. Все Алисия, на этом все. Мне трудно об этом говорить с тобой. Прошу тебя, все.
— А Ульрих, ба? — не унималась Алисия.
— Он скорее хороший, чем плохой. Он любит сов, он их знает. Ему надо быть с ними. Он здесь пропадет.
— Почему, ба? — не унималась Алисия.
— Это очень красивое место, очень… необычное… волшебное, если хочешь. Но здесь длинная история, века и века. Все очень не просто. Но здесь очень красиво и волшебно, ты увидишь.
Они шли на несколько шагов впереди мамы и папа. Родители тихо беседовали. Алисия слышала кусочки разговора.
— Дик, сколько раз я тебе говорила, что это не очень хорошая идея.
— Кристина, здесь замечательно, она никогда не увидит столько всего, как здесь. Нигде в мире нет таких вещей.
— Дик, люди, они меня пугают. Вчера этот выродок, сегодня этот в костюме.
— Кристина, не волнуйся, здесь не бывает проблем. За последние триста лет здесь никогда не случалось ничего плохого.
— Ты сам говорил, что все поменялось.
— Нет, дорогая, не настолько. Они не вмешиваются. Это место — уютная бухта для всех. Тут не бывает проблем, поэтому я и выбрал именно это место.
— Надеюсь, что ты прав, но бабушка уже отправила почту.
— Здесь бывают разные люди, и мы не можем их игнорировать.
Алисия не поняла слова — «игнорировать», но это было похоже на «не обращать внимания».
То ли место было заколдованным, то ли они просто не обратили внимания, но некоторое время спустя, Алисия обнаружила, что папа и мама остались далеко позади. Бабушка свернула в сторону, пытаясь собрать для Алисии землянику, которая такая вкусная в конце июня.
Алисия вдруг оказалась одна на узенькой тропинке, вьющейся между деревьев. Она продолжала идти, тропинка исчезала где-то очень далеко за деревьями.
В лесу было необычно тихо. Алисия не слышала пения птиц и шороха деревьев. Она сошла с тропинки и брела среди травы между стволов древних деревьев. Подлесок был редким, но ей казалось, что каждое дерево, мимо которого она проходила, имело подростка, как ребенка. Алисия шла все дальше и дальше. Оглянувшись, она поняла, что потеряла из виду тропинку, на которой была.
— Ладно, — подумала Алисия, — что может со мной случиться здесь?
Перед ней открылась неглубокая лощина, поросшая диковинными белыми и розовыми цветами. Алисия не знала названия этих цветов. Она стала спускаться. Внизу тек ручеек, тонкий, прозрачный и какой-то искрящийся. Алисия спустилась к нему и присела. Вода быстро текла, слегка завихряясь там, где склонившаяся трава или веточки касались ее. Вода была чистая и прозрачная. Алисия сунула руку в ручей. Холодная, обжигающая вода обняла ее ладошку. Она зачерпнула горсть. Вода, светясь серебром, стекала по пальцам и капала крупными каплями, оставляя исчезающие круги в потоке. Алисия долго смотрела на ручеек. Такой маленький, такой упорный. Он тек вниз по лощине и исчезал в зарослях.
Вдруг Алисия почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она подняла глаза и посмотрела вокруг. Глаза скользнули по плотной занавеси зелени по краям лощины и сначала никого не увидели, она оглянулась еще раз.
На другом берегу, точнее, на другой стороне ручейка, там, где ручеек был чуть шире, стояло животное, от которого исходило мягкое размытое сияние. Алисия моргнула. Животное не исчезло, значит, это ей не привиделось. Она пригляделась — мощное, изящное животное наклонилось над ручьем и пило воду. От него исходил серебристый свет, словно Алисия видела его во сне, но она точно знала, что это не сон.
Животное подняло голову и посмотрело на Алисию. Алисия увидела витой длинный рог, растущий изо лба прекрасного животного. Единорог. Алисия ощутила, как ее сердце забилось часто-часто. Ей хотелось крикнуть: -Мама, папа, бабуля!!! Но она молчала, глядя как Единорог снова опустил свою морду в ручей и стал пить кристально чистую, холодную воду. Алисия так и не вытащила опущенную руку из ручья, когда увидела Единорога.
Алисия видела это как в дымке, Единорог поднял свою горделивую голову, пронзительно голубые глаза блеснули в лучике пробившегося сквозь плотную листву солнца, и он снова склонил голову. Алисия не поняла, был ли это поклон, или Единорог просто собирался еще раз попить.
Единорог развернулся, блеснув серебряной гривой, и стал подниматься по склону лощины. Только тут Алисия заметила, что он был не один. С другой стороны, скрытой от Алисии мощным телом Единорога, кто-то маленький вскарабкивался на склон.
— Маленький, — подумала Алисия, — это маленький единорожек.
Последнее, что Алисия увидела, было два прекрасных серебристых тела, ударив копытами, вскочили на край лощины и исчезли.
Только тут Алисия почувствовала, как ломит руку. Холод проник до самых костей. Она выдернула ладонь, пальцы покраснели и ломили от холода.
— Алисия, детка, ты где-е? — послышался голос бабушки.
— Ба-а!!! Я здесь, внизу.
— Алисия, я тебя потеряла. Иди скорее сюда.
Алисия поднялась и полезла по склону. На самом краю стояла бабушка.
— Волшебный лес, правда? — с улыбкой спросила бабушка.
