Алисия и серебряный единорог

Глава 18. Хогвартс-экспресс

Разговор, которого Алисия ожидала и немного побаивалась, состоялся за ужином. Когда все расселись и принялись в молчании есть макароны с сыром, которые так любила Алисия, папа сказал: — Не расстраивайся, Кристина, я думаю, что ничего не случится, Алисия будет под хорошей охраной в Хогвартсе. Я не сомневаюсь, что Грейгард сможет защитить и ее, и мальчика.

— Тебе легко говорить, она впервые окажется вне семьи…- Мама сделала паузу. — Ей нужен Покровитель, — сказала она, обращаясь к бабушке. — Ты научишь ее?

— Это сложно, — покачала головой бабушка, — это очень сложно. Это как ангел-хранитель.

— Попробуй, еще есть пара дней.

Алисия сидела с недожеванными макаронами во рту и переводила взгляд с папы на маму, на бабушку. — О чем они говорят, какой Покровитель? Но прерывать их она побоялась.

— Камни сами имеют охранную силу, — сказал папа, заканчивая ужин.

— Я этого не знаю, я знаю только то, что мою дочь, и твою тоже, кстатию Два террориста хотели убить с помощью чертового заклятья; я знаю, что Доннерганг был ранен, я знаю, что в Драгеншлоссе было покушение на Единорога, я знаю, что в замке что-то неладно, я знаю, что Алисия будет одна в Хогвартсе — вот, что я знаю наверняка! — горячилась мама. Она чудом выжила, она попала в этот мир совершенно не подготовленной, она не знает, какие опасности ей грозят, а рядом с ней не будет никого, кто мог бы защитить ее — это я тоже знаю! — кипятилась мама.

— Она выросла и не может все время быть рядом с нами, она вступает во взрослую жизнь, если мы правильно научили ее — она справится, если нет, то это наша вина, — тихо сказал папа. — Вспомни себя в ее возрасте.

— Я — другое дело, тогда были другие времена.

— Времена всегда одинаковые, — перебил папа — меняются только люди.

— Перестань, от твоих философий у меня болит голова, — резко сказала мама. Философствовать будешь с министрами, а здесь речь идет о твоей дочке.

— Мам, я справлюсь, — подала голос Алисия.

Мама посмотрела на нее долгим пронзительным взглядом, который проник в самую глубь Алисии. Взгляд огромных, темных маминых глаз словно опускался вниз до самого нутра, изучая по дороге все внутренности Алисии, проникая в душу и дальше. От этого взгляда Алисию будто заволокло туманом или нет, не туманом, сетью, где каждая ячейка получала свой кусочек информации. Время остановилось, пространство сузилось до маленького коридора, освещенного мягким светом маминых глаз; Алисия почувствовала, как что-то перетекает в нее, что-то странное и сильное. Это было необычное чувство, но оно не было незнакомым. Воспоминания всплывали, словно киты из глубины.

Ей было два года, она заболела, очень сильно и мама держала ее на руках и смотрела на нее, тайная сила вплывала в нее медленным, но мощным потоком, смывая всю гадость, поселившуюся в ее маленьком тельце. Это напоминало течение могучей и неторопливой реки. На следующее утро Алисия была здорова. Она почти забыла это ощущение, но сейчас это повторилось.

— Хорошо, — сказала мама, отводя взгляд, — хорошо, можешь ехать, ты справишься, теперь я знаю.

Больше они не возвращались к этому, Алисия пошла спать и спала как убитая. Доннерганг улетел охотится и не возвращался до утра.

Наконец настал день отъезда. С утра дом ходил ходуном. Все суетились, вспоминая, ничего ли не забыли. Сундук был упакован и закрыт на огромный замок, который Алисия должна была открыть по прибытии в Хогвартс.

Все семейство погрузилось в машину. Самым сложным было упаковать сундук, который отказывался влезать в багажник. Бабушке пришлось произносить уменьшающее заклинание два раза. Только после этого сундук влез в багажник. Алисия села на заднее сиденье, держа в руках клетку с Доннергангом.  Машина тронулась и покатилась по улочкам, ища дорогу к центру и к вокзалу Кингс Кросс. По настоянию мамы они выехали заранее и у них в запасе была пара часов.

Когда они подъехали, стало очевидно, что многие школьники тоже выехали заранее и добрались до вокзала вовремя. Алисию поразило количество странновато одетых людей с клетками, в которых трепыхались птицы, крысы и кошки разнообразных расцветок и размеров. Доннерганг вел себя соответственно своему рангу, его королевская кровь не позволяла ему суетится и бессмысленно хлопать крыльями, как это делали некоторые еще молодые совы.

— Давайте сразу пройдем на платформу, не стоит задерживаться. — сказала бабушка.

Быстрым шагом они дошли до платформы номер 9, толкая перед собой тележку с сундуком и клеткой.

— Так, теперь самое главное, Алисия, — бабушка наклонилась к ней. — Видишь барьер?

— Вижу.

— Платформа там, за ним. Тебе надо просто пройти сквозь него, мы пойдем за тобой.

— Сквозь него? — озадаченно спросила Алисия.

— Сквозь него, — улыбаясь, подтвердила бабушка. — Это не страшно и не больно, просто иди, можешь разбежаться, если не уверена.

— Он же железный?

— Вещи не всегда такие, какими кажутся на первый взгляд. Иди, не бойся, толкай тележку, и у тебя все получится.

Алисия не поверила словам бабушки, но решила, что отступать поздно и, вздохнув, толкнула тяжелую тележку по направлению стального барьера, выкрашенного в белый и красный цвет. Доннерганг в своей клетке был на удивление спокоен и это ободрило Алисию, раз он не волнуется, значит, все в порядке. Тележка набрала скорость и уже сама тащила Алисию за собой. До барьера осталось два метра, метр, полметра, барьер! Алисия ощутила как вокруг нее завихрилось пространство, заколдованное могучим заклинанием Перехода, повеяло холодком и она оказалась по ту сторону барьера. Ого! Здорово!

Перед Алисией открылась обыкновенная старая железнодорожная платформа, по которой сновали люди в мантиях с такими же сундуками, как у нее. Поезд был тоже старомодным,  прошлого или даже позапрошлого века. Где-то далеко впереди пыхтел паровоз необычного красного цвета. Двери вагонов были открыты. Сзади, за Алисией что-то шорхнуло, и за спиной появилась бабушка, за ней папа и мама.

— Пройди вперед, за нами уже очередь выстроилась. Все уже начинают торопиться.

Алисия прошла дальше по платформе, 9 ¾, толкая тележку. — Интересно, а как тележки попадают обратно на вокзал? — подумала Алисия.

Перед вагонами сновали туда и обратно семейства волшебников, но среди этой разноликой топы Алисия различила и обыкновенно одетых людей.  Светловолосая девочка в вязаном розовом свитере стояла рядом с лысеватым мужчиной, одетым в довольно поношенный костюм, который держал ее за плечо и говорил: — Эмили, пожалуйста не волнуйся, все будет хорошо. Твой прадедушка очень хорошо отзывался об этой школе. Ты справишься, Эмили.

Такая же как и дочь белокурая мама, наклонившись, словно наседка над цыпленком, говорила высоким голосом: — Просто помни, что ты из семьи Хайторн, ты не должна теряться. Смотри, сколько здесь мальчиков и девочек твоего возраста. Это просто новая школа и твой прадедушка согласился заплатить за образование. Мы не должны расстраивать прадедушку. Девчушка кивала головой, отчего ее белесая челка рассыпалась искрами, но по ее лицу было видно, что она страшно боится. Алисия уже хотела проехать мимо, когда мама девочки обернулась и, почти схватив ее за руку, сказала: — Смотри, Эмили, вот такая же девочка, но она не боится. Как тебя зовут? — Она произнесла все это с такой скоростью, видимо опасаясь, что Алисия проскочит мимо, что Алисия не поняла и половины того, что сказала женщина.

Алисия почти проехала их, увлекаемая тяжелой тележкой, но успела потянуть за ручку и остановиться в последний момент. Она совсем забыла про тормоз на ручке.

Алисия посмотрела на белокурую даму и невольно насупилась.

— Алисия.

— Вот, Эмили, это Алисия, она тоже едет. Надеюсь, вы подружитесь, — протараторила дама. В это время бабушка, мама и папа догнали ее.

— Здравствуйте, меня-зовут-Элайза-Хайторн-это-моя-дочь-Эмили, — с пулеметной скоростью выдала дама. Лысеватый папа покраснел от кончика носа до мочек ушей. Его лысина стала почти багровой и он явно вспотел, потому что моментально вытащил платок из кармана и промакнул свой безволосый череп.

— Элайза! — укоризненно сказал он, потом, моргнул и проговорил: — Уильям, Билл, Хайторн.

— Рад встречи с вами, — вежливо произнес папа. — Я — Ричард, Дик, Лидс, это моя жена, леди Кристина и бабушка Алисии — Анна. — Первый раз здесь?

— Да, так все сложно. Я никогда бы не поверил. Подумать только, я всю жизнь занимаюсь поездами, но никогда не слышал о Платформе 9 ¾.

— Боюсь, что это не единственное, о чем вы не слышали, — спокойно сказал папа, улыбаясь. — Не волнуйтесь, Уильям, Билл, все будет хорошо. Эмили будет в надежных руках и получит лучшее образование, какое только возможно по этому курсу.

— Скажите, — перебила мама Эмили, — а где это, Хогвартс. Мы изучили все карты, даже самые подробные, но не нашли этого места, а прадедушка, Гордон Хайторн, ни за что не хотел говорить нам. Где это, Хогвартс?

— Гордон Хайторн — ваш прадедушка? — удивленно вскинул брови папа, уходя от вопроса. У него это всегда хорошо получалось, вскидывать брови. Алисия одно время тренировалась перед зеркалом, чтобы научиться так удивляться.

— Не мой — Эмили. А вы его знаете? — снова протараторила белокурая дама.

— Разумеется. Когда вы вернетесь домой, спросите, помнит ли он Ричарда Лидса.

Пока папа разговаривал с семейством Хайторнов, Алисия рассматривала худощавую белокурую Эмили. Девочка сначала очень смутилась, потом распахнула свои огромные голубые глаза и встретила взгляд Алисии.

— Привет, — сказала Алисия, — Я тоже не знала, что я волшебница.

— Правда? — просветлело лицо девочки.

— Ага. Я сама не знала, что делать.

— А я и сейчас не знаю.

— Мы сядем в поезд и поедем в школу, — рассудительно сказала Алисия. Тут она заметила знакомую нескладную фигуру в сопровождении огромного, высоченного Светозара.

— Смотри, это мои знакомые, Кирилл и Светозар. — Алисия решила не пугать Эмили словом телохранитель. — Привет, Кирилл! — Алисия помахала Кириллу рукой. Он заметил ее и повернул свою тележку в ее сторону.

— Привет, Алисия Лидс, — сказал он почти без акцента.

— Это Эмили, это Кирилл, а это Светозар, — сказала Алисия, представляя вновь прибывших.

— Светозар! Рад встрече, — повернувшись, сказал папа. Все обменялись приветствиями. По лицу мамы Эмили скользнуло ушедшее было выражение страха.  Светозар возвышался над всеми словно египетская пирамида.

Взрослые стали оживленно разговаривать. Алисия, Кирилл и Эмили разглядывали толпу вокруг. Все пестрело разноцветными одеждами. Мантии потомственных магов смешивались с городскими нарядами тех, кто впервые соприкоснулся с волшебным миром.

— Алисия, — сказал Кирилл, — давай поедем в одном вагоне.

— Давай, — согласилась Алисия.

Мимо них текли люди с тележками, нагруженными сундуками. Птичий гомон наполнял воздух и мешал сосредоточится. Доннерганг, нахохлившись, молча сидел в своей большой клетке. Он даже закрыд глаза, пытаясь сделать вид, что вся эта суета его не касается.

Где-то в начала платформы тренкнул станционнный колокол, призывая к посадке.

— Девочки, мальчики, давайте грузить вещи и искать свободное купе. — сказала мама, которая всегда волновалась, когда надо было куда-то ехать и никогда не опаздывала в отличие от Алисии.

Снова возникла мелкая суета, они стали грузить сундуки в багажное отделение. На каждом болтался ярлык с именем школьника.

Когда сундуки были погружены, раздался второй колокол. Мама посмотрела на часы и сказала: — Ну все, через пятнадцать минут, он тронется. Алисия, я прошу тебя, будь внимательной и осторожной. Когда станет холодно, не забывай про уши, надевай шапочку. Стыдится не надо, это твои уши. И ноги, ноги, не забывай про ноги, теплые носки я тебе положила…

Мама говорила что-то еще, но Алисия не слышала ее. Ей показалось, что мама стала такой же маленькой, как и она и такой же беззащитной. Ее голос как-то изменился, он словно треснул и из него ушла звонкость и чистота. Казалось, что в горле у мамы застрял комок, который мешал ей говорить. Она пыталась его проглотить, но это не получалось. Алисия стояла и смотрела маме прямо в глаза. Там полыхал темный огонь, метаясь и разбрасывая искры. Мамины глаза внимательно ощупывали взглядом лицо Алисии, словно запоминая его.

— Пришли почту, когда устроишься, — прорвались мамины слова.

— Хорошо, мам, Доннерганг прилетит быстро. Я сразу пришлю почту.

— Пиши нам, мы будем скучать. — Мама замолчала, потом обняла ее и сказала совсем глухим голосом. — Помни, что мы тебя очень любим, Алисия. — Потом она отпустила ее и отошла. Алисия почувствовала как папина рука опустилась на ее плечо.

— Алиска, не тушуйся, все будет хорошо.

Папа присел и его глаза оказались ниже Алисии. Он смотрел на нее снизу вверх. У Алисии навернулись слезы. Она вдруг вспомнила, как папа все время садился, чтобы его глаза были вровень с ней, когда она была маленькой. Она вспомнила, как дергала его за рукав, просто потому что ей было весело, как они валялись на ковре в гостиной и щекотались, отчего Алисия хохотала до слез, как она несла всякую чепуху, а папа только улыбался в ответ; она вспомнила, как прижималась к нему, когда он приходил с работы и раскрывал руки, ожидая ее прыжка и оглушительного вопля: «Папка!!!» Картинки проносились со скоростью света в ее голове. Тепло и твердость папиной руки, его улыбка, его жесткая щетина по утрам в субботу, когда он позволял себе не бриться, вопросительно приподнятая бровь, когда Алисия болтала что-то совершенно глупое; все смешалось в безумном калейдоскопе.

Она поняла, что совершенно не хочет взрослеть. Она поняла, что это навсегда, что ее жизнь меняется, изменилась, изменится с последним звонком станционного колокола. Она уже никогда-никогда не будет такой, как раньше, что мир вокруг нее никогда-никогда не будет таким, как прежде.  Ей хотелось быть сильной, такой как мама, такой как папа, ей страшно не хотелось плакать и она не заплакала, только в горле стояла горечь и соль непрорвавшихся слез. Алисия глотала воздух, будто она выплыла с большой глубины, глаза жгло и в животе было холодно.

— Папка, я, я… папка, — Алисия обняла Ричара Лидса.

— Маленькая леди Лидс, я уверен, что вы будете достойны той вы-ысокой чести, оказанной Вам Школой Колдовства и Волшебства Хогвартс, — пошутил папа, видя состояние Алисии.

— Папка!

— Молчи, Алисия, молчи. Самые лучшие слова хуже молчания.

Алисия ткнулась головой в грудь Ричарда Лидса и зажмурилась.

У меня получится, обязательно получится. Я люблю вас, папа и мама, я справлюсь, — проносилось у Алисии в голове.

Папа оторвал ее от себя и сказал:

— Пора, Алисия, милая, пора.

— Ба? — Алисия повернулась к бабушке. — Бабуль, я справлюсь, не переживай, — очень серьезно сказала Алисия. — Я буду лучшей. Не грусти, я приеду на каникулы. Только, — Алисии было самой тоскливо, но она улыбнулась, — давайте поедем куда-нибудь далеко, а?

— Алисия, дитя мое, — не выдержала бабушка и ринулась к ней, раскрыв объятия.

— Ба, на нас смотрят, — смутившись сказала Алисия.

— Ну и пусть, не каждый день бабушка провожает внучку в Хогвартс.

Прозвенел последний колокол. Его звук был немного более протяжным и тонким. Старый паровоз ухнул и выпустил огромные клубы пара из-под колес.

— Пора.

— Пора.

— Пора.

Алисия взялась за латунный поручень и поставила ногу на ступеньку. Пора. Новая жизнь ждала ее, и она не знала, что ждет ее в этой новой жизни. Ей не хотелось прощаться с ними, они такие хорошие, но шипение паров старого локомотива напоминало о том, что нельзя все время стоять на перроне, надо или ехать или оставаться. Алисия хотела ехать… и хотела остаться.

— Ты готова? — раздался голос Кирилла.

— Готова, пошли. — ответила Алисия, поднимаясь в вагон.

Кирилл тоже поднялся, подталкивая Алисию. За ним поднялась Эмили. Ее мама не стесняясь толпы плакала, смахивая слезы дурацким розовеньким платочком. Лысый папа Эмили стоял и махал рукой, как заведенный, незряче глядя на свою дочь. Светозар молча стоял рядом с ними, сведя брови и опустив руки вдоль тела. Папа  делал вид, что ничего не произошло. Он улыбался, но это была улыбка дипломата, такая же притворная как «Бобы Берти Боттс». Мама взяла папу за руку и крепко ее сжала. Бабушка, бабушка просто плакала, молча, слезы текли по ее щекам, подернутым сеточкой морщинок и оставляли замысловатый мокрый след.  Она теребила маленький белый платок, стараясь оторвать от него кусочек.

— У-у-у!!! — Раздался басовитый голос паровоза. Алисия почувствовала как провернулись колеса, пытаясь зацепиться за стальные рельсы. Зацепившись, они дернули состав вперед, и Алисия качнулась от рывка. Поезд стал набирать скорость. Медленно-медленно платформа поплыла назад. До Алисии донесся горький запах дыма из трубы смешанный с паром. Мимо поплыли фонари платформы, навес от дождя с закопченным столбами и будкой смотрителя. Она еще видела всех, но они становились все меньше и меньше, съеживались, исчезали, превращались в точки среди множества других таких же, машущих и что-то кричащих провожающих людей.

Поезд покинул платформу и, набрав скорость, побежал, отсчитывая мерные столбы. Никто не мог пошевелиться, пока Кирил не сказал:

— У меня есть лягушки. Давайте найдем свободное купе и попробуем. Сдается мне, это новая серия. Светозар так сказал.

— А кто тебе Светозар? — полюбопытствовала Эмили.

— Хм-м, — Кирилл не знал что ответит.

— Это его старший… друг, — пришла на помощь Алисия.

— Да! Друг, лучший друг, знаешь как он играет в футбол? — нашелся Kирилл. — Лучше всех. А еще в Квиддитч. Он был Ловцом.

— Ты иностранец, — удивленно спросила Эмили.

— Я русский.

— Русский? — удивленно переспросила Эмили. — А!

— Тебе не нравится?

— Я просто ничего не знаю о русских; ты первый, кого я вижу.

— К счастью, ты не первая англичанка, с кем я встречаюсь, — ответил Кирилл и отвернулся.

— Давайте найдем свободное купе, — сказала Алисия.

Они двинулись по корридору. Свободным оказалось пятое. Они расселись.

— Лягушки, — громко сказал Кирилл. Из огромных карманов своих брюк Кирилл вытащил целый ворох Шоколадных лягушек.

Алисии не хотелось есть. Перед глазами все время стояли машущие руками мама, папа и бабушка. Алисии стало их так жалко, они теперь будут совсем одни, без нее. Жаль, что нет брата или сестры, даже собаки. Алисия представила, как они поедут домой, как будут молчать, как разбредуться по дому и не будут разговаривать, переживая разлуку каждый по-своему.

Поезд мерно отстукивал колесами по стыкам. Ту-ту-ту-тум, ту-ту-ту-тум…. На столике появились коробочки с лягушками.

Алисия не сдала клетку с Доннергангом в багаж. Клетка стояла рядом и всем мешала.

— Кирилл, а твое животное, он кто? — совсем сбившись, спросила Алисия.

Кирилл косо взглянул на Эмили, пожевал губами, подумал и сказал:

— Беркут, черный беркут.

— Что это?

— Среднее, между орлом и соколом. Охотник. Слуга, защитник.

— Беркут? А у меня никого нет. — сказала Эмили. — Совсем никого. Мы долго думали, но так и не решили. Мама боится птиц, папа терпеть не может кошек, а я боюсь крыс, а никого больше нельзя.

— А кого бы ты хотела? — спросила Алисия.

— Соба-аку, — жалобно протянула Эмили.

— Какую?

— Таксу.

— Сосиску… — не выдержал Кирилл.

— Балда! — не стерпела Алисия.

— Таксу, коричневую, гладкую. У Бетти была такая, Роза, она такая хорошая, так ласкалась.

— Ро-оза! — протянул Кирилл. — Девчачье имя, такса. У меня был ротвейлер, когда я учился… — Кирилл оборвал фразу на полуслове.

— Где ты учился?? — вцепилась в него Алисия.

— Нигде, отстань!

— ГДЕ!?

— Дурмштранг! Вот где! Довольна?!! — Кирилл вытащил палочку и взмахнул ей.

Алисия не услышала заклинания. 

На столе появился маленький, но препротивный гоблин с топором и в грязных одеждах, больше походивших на тряпки. Его рогатый шлем съехал набок и висел на одном ухе, грозясь то ли упасть, то ли отрезать несчастному правое ухо. Гоблин размахивал топором из стороны в строну и рычал. Его рык показался Алисии смешным.  Она тоже достала палочку и окатила гоблина водой, произнеся:

— Аква!

Гоблин упал, сбитый струей душа, задрыгал волосатыми ногами, боросил топор, с него свалился его рогатый шлем и покатился к краю стола. Когда вода иссякла, маленький гоблин поднялся, погрозил Алисии кулаком, поднял рогатый шлем, отряхнулся, как собака и выпрямился, готовый принять свою судьбу, какой бы она ни была.

— Ловко, — сказал Кирилл.

— Исезни!! — гортанно крикнул Кирилл, или так показалось Алисии.

Гоблин исчез, словно его и не было, только на столике осталась разлитая вода.

— Ты молодец! — сбившись на свой несуразный акцент, сказал Кирилл. — Давай еще?

— Давай. — Алисии стало интересно. Кирилл дразнил ее, ей не хотелось ему поддаваться. — Давай, чему вас там учили в Дурмштранге?

— Давай договоримся, никаких жутких заклятий, ладно, только дуэль, как в клубе.

— Да-а. — Алисия промямлила ответ, не понимая, что Кирилл хотел сказать. Она никогда не слышала о дуэлях.

— ОК, леди Алисия, — поддразнил Кирилл. Эмили смотрела на них, раскрыв рот.

— Силикс Хомо!!! — крикнул Крилл. В купе стало что-то вспухать, серое, противное и холодное.

— Минимус!!! — гаркнул Кирил, поперхнувшись. В воздухе что-то хлопнуло с недовольным звуком, и на столе появился страшенного вида человек или нечеловек с колоссальной дубиной с игольчатыими кончиками, прямо воин Чингисхана. Каменный человек взмахнул дубиной и опустил ее на поверхность стола. Дырка от удара была явно больше дубинки. Маленькие глазки каменного человека блестели отсветами драгоценных каменей. Жутко и ярко. Алисия немного испугалась, но ей не хотелось спасовать перед Кириллом. Эмили вскрикнула затравленным хорьком и забилась в угол, поджав ноги. Алисия лихорадочно соображала. Каменный человек. Она не помнила ничего из того, чему учила ее бабушка. Там что-то было. Она говорила, Гиганты, каменнные люди, гоблины, что-то было такое, чего они боятся. На всех все действует по-разному, не помню, запаниковала Алисия. Маленький гигант еще раз опустил свою палицу на стол, будучи явно разочарован своим мелким размером. Еще, еще. Вокруг него образовались выщерблины как на минном поле. Каменный человек злился. Он был мал и не видел своих врагов, они были для него горами, а против гор воевать бесполезно. 

— Сомнио, сомнио!!! — прокричала Алисия.

Каменный человек не повиновался. Он взмахнул дубиной и снова опустил ее на поверхность стола. Стол растрескался и пустил дальние стрелки.

— Сомнио! — Алисия сказала это спокойно, словно засыпая сама.

— А-ах! — вздох каменного человека был похож на вздох истомившегося героя. — А-ах! — человечек пал на колени, согнул их, свернулся в позу ребенка и захпрапел.

— Никогда не пробовал это!!! — Кирилл смотрел на Алисию, словно он видел ее впервые. Как ты догадалась? Я всегда действовал на них морозом, они лопаются, особенно после двух морозов и двух дождей!!!

— Зачем их убивать, они же несчасные, у них болят суставы, как у бабушки, им надо спать, — сказала Алисия.

— Я бы снял перед тобой шляпу, если  бы она у меня была, — тихо сказал Кирилл.

— Еще успеешь, — гордо сказала Алисия.

Их соревнование закончилось. Только теперь они услышали как всхлипывает Эмили. Она закрыла лицо руками.

— Эмили, — встрепенулась Алисия. — Эмили!

— Я, я… никогда так… не смогу… Вы… вы такие… волшебники!

— Эмили, Эмили, подожди, как ты попала в волшебники? Вряд ли по ошибке. Что-то было необычное, Эмили.

Эмили продолжала всхлипывать, закрыв глаза руками.

— Папа, мама, деду-ушка, он не поймет меня, он лишит их наследства, маму и папу! — Эмили свернулась калачиком и плакала, словно завтра был конец света. Алисия не верила в конец света, поэтому дернула Эмили за рукав и резко спросила.

— Какое наследство?

— Дед обещал им семь миллионов фунтов и семь миллионов галлеонов, если я пойду в Хогвартс и закончу его!! Превать всхлипы Эмили казалось невозможным.

— Эмили, Эмили, подожди, успокойся, ты же пошла в Хогвартс.

— Я… Я должна его закончить!!! Каждый курс одна седьмая часть, но если я не закончу, он заберет все обратно.

— Ты будешь учиться и закончишь его как все, — уверенно сказала Алисия, хотя относительно себя у нее были жуткие сомнения.

В коридоре раздался шум и позвякивание. Перед стеклянной дверью появилась тележка, уставленная всевозможными сладостями и напитками. Молодая рыжая ведьмочка, сильно смахивавшая на официантку в «Дырявом Котле» весело предложила им угоститься.

— Дорога долгая, проголодаетесь, попить захочется… У меня есть новая газировка, «Гейзер Скогафосс» — в нос шибает, но приятная, — смеясь предложила она. — Первый раз в школу, да?

— Первый.

— Вам понравится, обязательно понравится. Ой, а что это, — продолжая улыбаться, — сказала ведьмочка, показывая на развороченный дубинкой маленького тролля столик.

— А это, мы… — растерялась Алисия. — играли в…

— …подрывного дурака. — закончил за нее Кирилл.

— Вы так больше не играйте, а то весь поезд разнесете. Репаро, — вытащив палочку из кармана оранжевого передника, сказала ведьмочка. Нанесенные столу дубинкой тролля раны немедленно затянулись, оставив легкую голубоватую дымку.

Алисия и Кирилл накупили газировки, пирожных с изумрудными и рубиновыми цукатами, шоколадных лягушек и сахарных перьев. Эмили смущенно  наблюдала за ними.

— А ты, ничего не будешь? — спросила веселая ведьма.

— Мне… мне нельзя сладкого, — тихо сказала девочка.

— Почему? — спросил Кирилл, уже запихав половину пирожного в рот.

— Нельзя, у меня… диабет, — еще тише сказала девочка.

Кирилл, смутившись, вытащил пирожное изо рта.

— Бедняжка, — вздохнула ведьма. — У меня есть ягоды, хочешь. Только сегодня из Швеции.

— Не знаю, — неуверенно сказала Эмили.

— Давайте ягоды, — сказал Кирилл.

— Одну или две коробки, — хитро улыбаясь, спросила ведьма.

— Две, — твердо сказал Кирилл, протягивая галлеон.

Ведьмочка передала коробочку, на которой были нарисованы ягоды брусники, и палочкой написала цифру два.

— Э-э, м-м-м… произнес Кирилл, но ведьмочка перебила его:

— Пока, ребята, желаю удачи, — и покатила свою позвякивающую тележку дальше.

— Попробуй, тебе, наверное, это можно.

— Не знаю, — снова сказала Эмили, но взяла коробку. Когда она открыла ее, из коробочки выскочил кустик брусники с ярко-зелеными листочками весь усыпанный красными крепкими ягодами.

— Уау! — не выдержала Алисия. — Ты не прогадала. Они дружно стали обрывать сочные ягоды и с удовольствием отправлять в рот, смешивая сладость пирожных и кислый вкус брусники.

— Моя бабушка делает потрясающий морс из брусники, — сказал Кирилл, отправляя целую горсть.

Когда они обобрали все ягоды с куста, на нем появидись новые.

— Вот и вторая коробчка, — весело сказал Кирилл.

Доннерганг обрадовался половине пирожного и особенно маленькому цукату.

Поезд проносился мимо полей, расчерченных темно-зелеными изгородями и узкими дорогами, оставляя за собой плюмаж пара и сизого дыма.

Поезд шел в Хогвартс.