Глава 22. Новые гриффиндорцы
Пока они переодевались и спускались в Большой зал, уже совсем стемнело. За окном перекликались ученики, у крыльца стояло несколько десятков безлошадных карет и между ними шныряли ученики, здороваясь друг с другом, хихикая и переговариваясь. Гарри, Рон и Гермиона договорились осторожно смешаться с толпой ребят, чтобы никто не заподозрил их отсутствия в поезде. Поэтому они влезли в толпу семиклассников из Рэйвенкло и осторожно разделились: Рон скользнул к компании мальчишек из Хуффльпуффа, а Гермиона стала пробираться к карете, из которой вылезали измотанные тряской Лаванда и Парвати с сестрой-близняшкой. Гарри, путаясь в чужих мантиях и ежесекундно извиняясь, пытался добраться до маячившей на горизонте шляпы Невилла Лонгботтома, из-под которой неслось недовольное кваканье — Тревор, большая жаба Невилла, явно устал от долгой дороги. В любой другой ситуации Гарри старательно избегал бы Невилла — этот парень словно был окутан неприятностями, и чтобы их избежать, лучше было бы держаться от него подальше, — но если Гарри кто-то заметит, то подумает, что он ехал в купе с Лонгботтомом.
— Простите, — очередной раз буркнул Гарри, наступая кому-то на край мантии.
— Ой, Гарри, это ты? Здравствуй!
Гарри Поттер поднял глаза и оказался нос к носу с Чу Чэнг.
Ему показалось, что Чу за лето стала еще красивей. Она немножко загорела, ее глаза задорно сверкали. И у нее была новая прическа, которая ей очень шла, делая ее более взрослой и настоящей красавицей. Чу смущенно теребила воротник синей рэйвенкловской блузки и почему-то выглядела от этого еще симпатичней.
У Гарри отнялся язык.
— П-привет, — наконец сумел выговорить он, преданно глядя Чу в глаза. — К-как лето провела? У тебя все хорошо?
— В-в общем, д-да, — смущенно пробормотала Чу. — Все в п-порядке. А у тебя?
— У меня не о… то есть, тоже все хорошо, — Нет, ну почему летом он придумал столько замечательных тем для разговора с Чу, а сейчас ничего не лезет в голову?
Их сильно толкали. Нужно было срочно что-то сделать, и Гарри это сделал. Он решительно (сам не понимая, откуда в нем взялась эта решимость) взял Чу за руку и стал проталкиваться вперед к лестнице, возле которой собрались уже почти все ребята из Гриффиндора. Чу не сопротивлялась.
— А, вот и наше гриффиндорское пугало! — раздался знакомый тягучий голос. Гарри узнал бы его из тысячи — мерзкий, ненавистный голос Драко Малфоя. Сам он стоял, небрежно облокотясь на каменные перила лестницы, и брезгливо смотрел на Гарри из-под полуприкрытых белесых ресниц.
— Пошел с дороги, Малфой, — прорычал Гарри.
— А то что? Укусишь, верно, Поттер? Ты же у нас известный псих. Кстати, почему это тебя не было видно в поезде? Тебя везли в клетке в багажном отделении, чтобы ты ни на кого не бросился?
— Уймись, придурок, — Гарри попробовал обойти Малфоя с тыла, но перед ним выросли ухмыляющиеся физиономии Крэбба и Гойла, двух малфоевских троллеобразных телохранителей.
— Ты не хами, не хами, Поттер, — процедил Драко, бесцеремонно разглядывая Чу. Его взгляд Гарри совсем не понравился. — Еще одно слово в таком же духе, и тебя в смирительной рубашке упекут в клинику Св. Манго. Ты, кстати, не там ли лето провел? Наверное, тебя и в школу доставили на метле скорой колдовской помощи!
— Он ехал в одном купе со мной, — отрезала Чу, небрежно отодвигая Малфоя в сторону. — Подвинься-ка, язва слизеринская…
Гарри очень хотелось обернуться, чтобы увидеть, какое у Малфоя сделалось лицо, но он сдержал это желание.
— Здорово ты его отбрила, — восхитился он.
— Я его просто терпеть не могу, — нахмурилась Чу. — Сколько он нам в позапрошлом году попортил крови в квиддиче. Сам играть не умеет, поэтому старается жульничать как только может. Для таких, как этот Малфой, не существует недозволенного. Он делает только то, что хочет, не заботясь о том, честно ли это, справедливо, или нет. Этакий хозяин жизни.
Гарри поразило, насколько точно Чу охарактеризовала Малфоя.
— Это точно, — согласился он. — Его папаша такой же. Думает, что если у него много денег, то они могут позволить себе презирать и унижать остальных.
— Мой папа рассказывал мне про Люциуса Малфоя, — закивала Чу. — Он сказал, что такого мерзавца еще поискать. Это Малфой зарезал предложение о повсеместном разведении крылатых лошадей, придрался к тому, что, якобы, некоторые из них несчастье приносят. А папа фестрическими пегасами с детства занимался, так что это сильно ударило по его карману, — рассказывала Чу. — Наша семья с незапамятных времен вела этот бизнес, еще мой прапрадедушка объезжал крылатых лошадей. Я думала, что когда-нибудь сама буду разводить породистых эфонских скакунов, но теперь, после принятия сто шестьдесят седьмой поправки к Декрету об ограничении разведения опасных существ, наш семейный бизнес может и погореть, — уныло закончила она.
Гарри срочно стал искать слова утешения. Сказать что-то требовалось обязательно, нужно было поймать момент, потому что они с Чу никогда так откровенно и подолгу не говорили. Сейчас он был почти благодарен семейке Малфоев за то, что они послужили поводом для беседы с Чу. Они прошли мимо группы гриффиндорцев четвертого класса, среди которых Гарри углядел Колина Криви. Он потянул Чу дальше, и они быстро прошли мимо ребят, не успев даже поздороваться с Джинни Уизли. Рыжеволосая девочка проводила Гарри обиженными ревнивыми глазами, но он не заметил этого, потому что был весь в мыслях о том, что же ответить Чу.
— Не думаю, что такие типы, как Малфой, могут все. Они могут все только до тех пор, пока другие их боятся и позволяют им собой вертеть, — проворчал он.
К его удивлению, эта по-детски упрямая фраза, кажется, впечатлила Чу. Она улыбнулась.
— Да, Гарри, я знала, что ты можешь сказать только так, — с этими словами она растворилась в толпе рейвенкловцев на лестнице, оставив Гарри в сладких мечтах и с глупым видом таращиться на картину в холле, изображающую дремлющего на ветке над горным обрывом большого толстого и лысого грифа.
— О, Гарри, привет, а мы искали тебя! — Симус Финниган и Дин Томас подошли к нему сзади.
— А, да, привет-привет, ребята, — пробормотал Гарри, все еще находясь под впечатлением беседы с Чу.
— Ты с Чу Чэнг говорил, да? — с любопытством спросил Симус. — Она, наверное, спрашивала, кто у нас теперь будет капитаном команды? Или новым вратарем интересовалась?
— К-каким новым вратарем? — Гарри с трудом спускался на землю.
На земле было жестковато, и по ней вокруг него сновали маленькие-маленькие люди, которые не понимали, какое счастье он только что пережил: смог хоть чуточку поговорить с девочкой, которая ему безумно нравится. И от нее так хорошо пахло такими нежными тонкими духами…
— Очнись, Гарри, Вуд ушел! Кто теперь будет играть за сборную Гриффиндора? — Симус изнывал от любопытства. Было видно, что он не просто так интересуется вакансией в команде, он довольно хорошо летал на метле.
— Не знаю, не знаю ребята, — Гарри тупо уставился на Симуса и Дина. — Черт, я даже забыл об этом!
Разговоров хватило надолго. Даже когда все вошли в Большой зал (Гарри автоматически отметил, что столы уже стоят в нем как обычно) и сели на свои места, все вокруг него продолжали обсуждать изменения в составе квиддичных команд. Сборным всех колледжей предстояли перетасовки. В Гриффиндоре не хватало вратаря и нужно было выбрать нового капитана, Хуффльпуфф в прошлом году лишился Седрика Диггори, капитан Рэйвенкло окончил Хогвартс в тот же год, что и Вуд, а капитан слизеринской сборной, вечный второгодник Маркус Флинт, наконец-то, с горем пополам, сдал в прошлом году П.А.У.К. (у него был самый низший балл) и уехал в Гренландию работать в заповеднике йети. По мнению Гарри, там ему было самое место — умом от йети Флинт ушел недалеко. Так что капитанов надо было выбирать заново. Гарри думал об это еще летом и почти остановился на кандидатуре Анжелины Джонсон. Она замечательный охотник, очень умная и симпатичная, да и половину всех мячей на матчах забивает она. Решено, подумал Гарри. Если меня спросят, кто по-моему, может быть капитаном — предложу Анжелину.
По настоятельному требованию Гермионы они сели с краю стола, чтобы она могла быть поближе к новым гриффиндорцам, первоклассникам, зачисленным на их факультет в этом году. Гарри ждал речи Дамблдора, ждал, что он скажет что-то новое о Вольдеморте, вспомнит Седрика или что-то в этом роде, но директор только вежливо поприветствовал всех и попросил профессора МакГонаголл пригласить в зал первогодок. В этом году он даже не стал шутить, как обычно. Это произвело на Гарри гнетущее впечатление, и песню шляпы он целиком пропустил, обратив внимание только на то, что в этом году она почему-то исполняла свой сольный номер гекзаметром («Дамблдор явно перечитывал Гомера и положил на томик Шляпу, а она быстренько все прочла», — шепотом предположил Фред, немало рассмешив этим всех сидящих вокруг девчонок). И еще Гарри показалось, что детей в этом году почему-то больше. И они куда более шумные, чем обычно, недовольно нахмурился он, глядя на трех отчаянно шушукающихся девочек, испуганно косящих глаза на его шрам (пора отпускать волосы подлиннее!) и двух мрачных мальчишек со значками в виде змеи на мантиях. Это явно будущие слизеринцы, сердито подумал Гарри.
Гермиона рядом волновалась, ерзала на стуле, пыталась наугад определить, кто из ребят будет зачислен в их колледж, Рон что-то тихо шептал ей на ухо. Он уже поздоровался с Фредом и Джорджем, которые налетели на них с Гарри и Гермионой в коридоре, едва троица успела вновь воссоединиться. Фред, лопаясь от хохота, рассказал, как они соорудили новую примочку для хохмазина — Вониллер (тут самую помесь навозной бомбы и Вопиллера, о которой рассказала мисс Эвергрин) — и опробовали его на господине начальнике Отдела Международного Магического сотрудничества. Гермиона ахала и тихо завидовала быстрой карьере Перси, Рон хохотал, а Джордж, фыркая, пояснил, что Перси такой благодарный объект для полевых испытаний их изобретений, что они согласны выплачивать ему в будущем за это зарплату, как только достаточно разбогатеют.
Голова у Гарри была настолько забита разнообразными мыслями, что он по рассеянности прохлопал ушами большую часть сортировки, не обращая внимание на садящихся за их стол ребятишек и бездумно шаря глазами по учительскому столу, и очнулся только тогда («О'Рейли, Бриджет — Рэйвенкло!»), когда сообразил, что за столом преподавателей нет ни одного незнакомого ему лица.
— Рон, — зашипел он, толкая под локоть младшего Уизли. — А где же новый преподаватель по Защите от сил зла? Неужто эту должность все-таки решили отдать Снейпу?
— Ой, не говори, — испугался Рон, машинально поднимая глаза на преподавательский стол. — Если Снейп захватит и эту должность, то мы погорим не только на Зельеделии, но и на Защите от сил зла тоже.
Снейп сидел за преподавательским столом такой же мрачный, бледный и грязный, как обычно. Гарри обратил внимание на то, что он нервно сплетает и расплетает пальцы, точно ожидая чего-то. Рядом с ним сидел профессор Флитвик и, напротив, лучился улыбкой. Все преподаватели, наблюдая за сортировкой, тихо шушукались, что было им совсем не свойственно в такой ответственный момент, и Гарри заподозрил, что всех учеников ожидает какой-то сюрприз.
— Табби, Тобиас! — провозгласила профессор МакГонаголл.
Из шеренги неуверенно вышел пухлый мальчишка с испуганными глазами. Он осторожно, бочком приблизился к невыносимо, как ему должно быть казалось, страшной Шляпе и неуверенно остановился возле нее.
— Ну же, дорогой, надень меня, — ухмыльнулась Шляпа, кокетливо выворачивая наружу обрывки старой подкладки на тулье.
Табби, Тобиас взял Шляпу двумя дрожащими пальцами и провалился в ее мудрые недра. Шляпа надолго задумалась. Гарри представил себе, какие сейчас муки переживает мальчик, и что ему может говорить Шляпа. Он вспомнил, как когда-то этот выдающийся головной убор чуть не отправил его учиться в Слизерин и содрогнулся при мысли о том, что было бы, если бы он тогда согласился с решением Шляпы…
— Гриффиндор! — услышал он, и Тобиас Табби с облегчением отправился за их стол. На красном от напряжения лбу у него блестели капельки пота. За ним уже шла следующая девочка, по фамилии Таргет.
— Трэппи, Александр! — Шляпа уже проводила сортировку последнего из мальчиков со значками в виде змей. Довольный Александр Трэппи тут же отправился навстречу оглушительно хлопающему Малфою и компании.
— Вайз, Эмери!
— Хуффльпуфф!
— Вэмпс, Одри!
— Слизерин!
Перед Шляпой осталась только одна девочка в сидящей набекрень мантии, из-под которой виднелись дорогие, но очень разношенные кроссовки. Волосы у нее были собраны в торчащий на затылке конский хвост, а нос высокомерно торчал вперед и вверх. Гарри только успел подумать, как ему не нравится эта девчонка, как профессор МакГонаголл объявила:
— Леди Ярнли-младшая, Клара Глория Патриция Фелиция!
— Ого! — захихикал Фред. — Могу спорить, эта малютка с фамильными регалиями попадет в Сли…
— Гриффиндор! — зычно ответила ему Шляпа и замолчала до следующего года.
Леди Ярнли-младшая опустилась за стол Гриффиндора. Нос у нее оказался не высокомерным, а просто симпатичной уточкой. Глаза были с хитринкой.
— Привет! — тут же поздоровалась она и открыла было рот, чтобы продолжить болтать дальше, но ее прервал внушительный голос Дамблдора.
— Приветствую всех новых учеников Хогвартса. Я думаю, несмотря на то, что в последнее время наш колдовской мир переживает сложные времена, вы найдете здесь для себя очень много нового, нужного и интересного. Накануне учебного года я получил целую стаю сов от родителей, сомневающихся в том, резонно ли в нынешней ситуации отправлять детей учиться в Хогвартс. Заверяю всех: Хогвартс — самое надежное место, и вы, ребята, будете здесь в полной безопасности.
— Ага, — прошептал Рон. — Вот было бы смешно, если бы Дамблдор сказал то же самое в тот год, когда мы открыли Комнату Секретов.
— Конечно, — продолжал директор, улыбаясь в бороду, — если вы сами будете вести себя соответственно. Запретный лес, находящийся на территории школы, так называется потому, объясняю, что туда без разрешения ходить нельзя, если кто-то в этом сомневался раньше. Это касается всех учеников без исключения!
Нос леди Ярнли обиженно опустился. Видимо, она уже запланировала несколько одиноких прогулок по лесу.
— Второе. Мистер Филч, наш школьный завхоз и сторож, настоятельно рекомендует всем по ночам спать, а не гулять по школе. По его личной просьбе с провинившегося таким образом ученика будет снято пятьдесят очков. Правда, мистер Филч настаивал на пятистах, но мы решили, что и пятидесяти будет вполне довольно, если учесть, что, впридачу к этому, на проштрафившихся будет в виде наказания наложена обязанность искупать миссис Норрис. Так как она не слишком одобряет частого мытья, а ее когти весьма остры, надеюсь, все удержатся от соблазна полюбоваться ночными красотами Хогвартса.
Клара Глория Патриция Фелиция тяжело вздохнула. Она явно хотела бы по достоинству оценить Хогвартс в лунном свете.
— А теперь, если у вас нет вопросов, я предлагаю приступить к нашему пиру, — Дамблдор широко улыбнулся и взмахнул палочкой.
Тарелки тут же наполнились едой. Гарри налег на шницель, рядом с ним Рон шумно чавкал пирожками с сыром. А Гермиона распиналась перед уважительно притихшими первоклассниками:
— Меня зовут Гермиона Грэйнджер, я — староста факультета Гриффиндор. Если у вас возникнут какие-то вопросы или проблемы, обращайтесь ко мне, и я вам объясню, как себя вести в ситуации, вызвавшей у вас затруднения…
— А почему нам нельзя ходить в Запретный лес? — тут же поинтересовалась маленькая леди Ярнли. — Что там такого, что нас туда не пускают?
— Как «что такого»? — опешила Гермиона. — Там опасные звери, черномагические существа, вервульфы. Наконец, просто чудовища!
— Гигантские пауки, например, — ввернул Рон.
— И это все? — По мнению юной титулованной особы, этого было слишком мало, чтобы поставить запрет на прогулки по Запретному лесу.
— По-моему, достаточно, — отрезала Гермиона, с неодобрением разглядывая лохматую юную леди.
— Перестраховщики, — буркнула девочка, утыкаясь в тарелку с французскими блинчиками.
— Хм, мисс, то есть, леди Ярнли, — пробубнил Тоби, — а вы что, правда, настоящая графиня?
Юная графиня прыснула.
— Правда, — весело закивала она. — Только не графиня, а герцогиня. Впрочем, все это не имеет никакого значения, — добавила она легко. — Главное, чтобы на эти дурацкие титулы никто не обращал внимания, а то с ума можно сойти от постоянных реверансов и дурацких улыбок в твою сторону. Черт, я думала, что хоть здесь вздохну с облегчением, а тут то же самое — то нельзя, другое — нельзя…
Гарри решил сменить мнение об этой девочке, он частенько чувствовал себя точно так же. За столом все начали знакомиться. Оказалось, что маленький толстый мальчик — дальний родственник Невилла Лонгботтома. Гарри подумал, что он вполне мог бы и сам догадаться: повадки у Тоби Табби были точь-в-точь как у Невилла. Он явно был жутко рассеянный (судя по тому, что он сел на свою палочку) и неуклюжий (судя по тому, что он свалил два кубка с тыквенным соком — себе на колени и на юбку Гермионе). Маленькая леди Ярнли милостиво разрешила всем сидящим за столом звать себя Кларой. Напротив нее сидел белобрысый мальчик по имени Люк Дэниэлс. Он оказался американцем — его родители работали здесь по контракту на строительстве дополнительных зданий Министерства Магии. Он весело болтал с широколицым мальчишкой, вместо школьных брюк напялившим на себя шотландский килт.
— Гордон Макьюэн, — поздоровался он, не обращая внимания на девочек с любопытством разглядывавших его «юбку». Со слизеринского стола раздалось какое язвительное замечание. Гордон сразу же обернулся и грозно сказал, — А если кто гавкать будет — уши оборву.
Смех тут же увял: кулаки у Макьюэна были увесистые, несмотря на его возраст.
— Гвинетт Макферсон, — жеманно представилась девочка с кудряшками.
— Стелла Таргет, — захлопала ресницами ее соседка — губки бантиком.
Гарри про себя скривился: эта парочка напоминала ему Парвати и Лаванду. И только тут он заметил…
— Слушайте, а почему у нас в этом году всего шестеро первоклассников? — удивился он. — Обычно бывало примерно поровну — примерно по десять.
— В Рэйвенкло и Хуффльпуффе девять, у нас — шесть, а в Слизерине — шестнадцать, — заметил Джордж, намазывая паштет на и без того громадный бутерброд. — Числом они нас взяли…
— А мы их возьмем умением, — пожала плечами Гермиона. — Гриффиндор — самый лучший факультет, — объяснила она детям. — Вы еще будете рады, что сюда попали!
— Ну, думаю, что и Рэйвенкло, и Хуффльпуфф считают, что их колледжи самые замечательные, — заметил Гарри.
— О, Гарри, только не говори нам о Рэйвенкло, — Фред возвел глаза к потолку. — Ты так говоришь, потому что…
— Кстати, — поспешно перебил его Гарри, — когда мы соберемся, чтобы выбрать нового капитана? И вратарь тоже нужен!
— Да ладно, Гарри, не проблема. Завтра утром и начнем искать, — утешил его Джордж. — А пока не будем думать о трудностях.
— Так ты и есть Гарри Поттер? — хором спросили Стелла и Гвинетт, одинаково вытаращив глаза.
— Фред, ты, кажется, что-то говорил о трудностях, — вздохнул Гарри.
— Да, девочки, это и есть Гарри Поттер, великий маг и чародей, победивший Сами-Знаете-Кого, — начал со смехом Фред, но Гарри перебил его.
— Не сейчас, Фред, прошу тебя…
— И если вы собираетесь вступить в его фанклуб, обратитесь к ученикам четвертого класса: Колину Криви и Джинни Уизли, — упрямо продолжил Фред, давясь от хохота. — Они будут рады пополнению своих рядов.
— Не надо, Фред, — еще больше разозлился Гарри.
— Кстати, Гарри, ты обратил внимание, что Джинни не села с нами? Она дуется, — объяснил Фред всем, сидящим вокруг и с удовольствием слушающим его, — потому что Гарри сегодня прошел мимо нее с другой девочкой и даже не поздоровался!
Вокруг захохотали. Гарри не выдержал:
— Заткнись, Фред! — заорал он. Лежащие перед ним оладьи превратились в гусениц и расползлись по тарелкам. Все с визгом вскочили и стали стряхивать гусениц со стола.
— О, проклятие, — бессильно пробормотал Гарри. — Опять не сдержался.
— Да ладно, Гарри, — утешила его Гермиона, уже успевшая пострадать от тыквенного сока, и поэтому отнёсшаяся к гусеницам по-философски. — Все равно мы уже все доели.
Тарелки наполнились десертом. Дамблдор встал.
— Пока все наслаждаются совершенно замечательным фруктовым тортом… да, совершенно замечательным — я сам не удержался и попробовал крем еще на кухне, за что мне здорово попало от домовых эльфов! — я хотел бы сделать еще несколько объявлений.
Гарри навострил уши.
— В связи с тем, что у нас в конце прошлого года опять возникли сложности с преподавателем по Защите от сил зла, в этом году данный предмет у вас опять будет вести новый профессор. Прошу не верить в уже давно ходящие по школе слухи о том, что должность заговорена, поэтому на ней никто не удерживается больше года: новый специалист, я уверен, сумеет сломать эту неприятную традицию, — Дамблдор вгляделся в приоткрытые двери Большого зала. — Ага, вот и она!.. Думаю, она немножко опоздала, потому что никак не могла себе подобрать подходящую к данному случаю парадную мантию, — улыбнулся Дамблдор. Профессор МакГонаголл довольно закивала.
— Она, — непонимающе переспросил Джордж. — Она — женщина?
В наступившей тишине — все даже жевать перестали, — послышался невероятно знакомый Гарри стук каблучков. Он, Рон и Гермиона переглянулись и замерли.
— Прошу извинить меня, директор, — Валери Эвергрин, сияя, шла по проходу между столами в ослепительно белом костюме. — Вы же знаете, что я вообще не люблю мантий.
