Глава 29. Семейное Рождество мистера Трайткриспа
Четверги стали священными днями для Гарри. Каждый четверг он выскальзывал из гостиной в плаще-невидимке, спускался к одноглазой ведьме на третий этаж и ждал, когда придет Чу. Они вместе отправлялись в Хогсмид, сидели там в «Трех метлах» или шли в «Рахатлукулл». Гарри не знал, почему Чу это делает, не знал, чем объяснить то, что он ей нравится. И не спрашивал у нее — боялся, что она ответит, мол, просто мне интересно встречаться со знаменитым Гарри Поттером, вот и все дела. Она же такая красивая, а я — урод: с ненавистью рассматривал Гарри в зеркало свои чересчур худые, вытянувшиеся за лето руки и ноги. Хорошо хоть квиддичные тренировки хоть как-то формируют мускулы. Он сомневался в себе, поэтому ему было страшно от своего счастья. За те два месяца, которые пролетели от Хэллоуина до Рождества, он успел забыть обо всем. МакАбр его больше не волновал, Рон и Гермиона с их нелегкими личными проблемами были почти забыты, тренировки по квиддичу проходили в мыслях о том, когда же снова наступит четверг. Учебу он запустил. Накануне Рождества профессор МакГонаголл, н выдержав, сурово отчитала его:
— Мистер Поттер, я понимаю, что в вашем возрасте голова бывает часто забита посторонними мыслями, но я не думаю, что это дает вам право так издеваться над бедными животными! — на этом уроке они просто превращали лошадь в зебру, все, что было нужно, — немного подправить масть и уши. Лошадь Гарри оказалась в клеточку, с заячьими ушами и хоботком как у бабочки. Он справился с заданием даже хуже Невилла, который всего лишь немного переборщил, и вместо зебры у него получился жираф. — Не забывайте, что вам в этом году сдавать С.О.В.У., и подобные результаты вряд ли удовлетворят комиссию на экзамене.
Профессор МакГонаголл была не единственным преподавателем, неодобрительно отнесшимся к резкому падению гарриной успеваемости. Флитвику, он задолжал две контрольные. Профессор Биннз каждый урок монотонно напоминал Гарри, что в его возрасте реферат на два свитка об огненных ритуалах магов племени техуэльче написать так же просто, как и рождественскую открытку. Но упоминание об открытке только натолкнуло Гарри на раздумья о том, что он подарит Чу на Рождество. Это его сильно беспокоило, потому что восемь галлеонов, которые ему отдала Клара, были уже на исходе, а Рождество, напротив, на носу. Чу надо купить подарок. Впрочем, ей можно будет купить подарок и позже, потому что она уехала на Рождество домой (Гарри уже попрощался с ней, и это было довольно долгое прощание), и послать его с Хедвигой. Да еще нужно было сделать подарки не только Чу, но и немного дувшимся на него Рону и Гермионе. Они обиделись на Гарри за то, что из-за него у них состоялся второй крупный разговор с профессором Эвергрин. Валери вторично упрекнула их за то, что они не следят за Гарри, и он бродит, где ему вздумается. Рон не нашел ничего лучшего, как ляпнуть, что у Гарри появилась девушка, поэтому его, мол, лучше оставить в покое. Оказалось, что профессор Эвергрин так не считает. Рон был наказан отлучением от музыки на целую неделю, чему была несказанно рада Гермиона. Ей же самой пришлось повздыхать из-за того, что профессор Эвергрин так и не дала ей почитать книгу по прикладной левитации. Гарри в тот же день увидел, как мисс Эвергрин разговаривает с Чу в коридоре, и у него появилось подозрение, что это имеет какое-то отношение к нему. Впрочем, забивать этим себе голову он не собирался, и вместо этого обратился за информацией к «Дейли Пророку». Должен же когда-нибудь заработать этот чертов Гринготтс, мрачно думал он.
Проблемы с магическим банком, однако, продолжались. Вся передовица в газете была посвящена кризису в отношениях между волшебниками и гоблинами. О гигантах не было ни слова. Автор совершал велеречивые экскурсы в историю гоблинских восстаний, тщательно намекал, что в последние пятьдесят лет люди жили в мире с гоблинами, только по причине неимоверных усилий определенных сотрудников Министерства Магии. Гарри подозревал, что сам автор является либо работником этой структуры, либо оплаченным этой структурой журналистом, уж больно его популистские выкрики соответствовали тем настроениям, которые царили в школе. Один раз он слышал, как Драко Малфой разговаривал об этом с первоклассником-слизеринцем Алеком Трэппи. Малфой с надеждой говорил о том, что гоблинов давно пора было отстранить от управления банком и назначить на должность директора умного ответственного волшебника, знающего, что такое деньги и как они должны крутиться в бизнесе. Гарри понял, что Драко откровенно намекает на своего папеньку.
Кроме передовицы этого К.Мокритца (фамилия которого показалась ему странно знакомой), Гарри откопал в «Дейли Пророке» крохотную заметочку о слухах, будто бы Вольдеморта видели в Шотландии. Причем все это было преподнесено именно как слухи. Из этого напрашивался вывод, что журналисты и работники Министерства только таким образом могут выдать на страницы газет информацию о воскрешении Темного Лорда, чтобы как-то успокоить магическую общественность. Магическая общественность тут же отреагировала бурно. На Рождество в школе захотело остаться слишком мало ребят, чтобы это могло оказаться совпадением. Где именно находится Хогвартс, не знал никто, но то, что школа расположена на границе с Шотландией, было широко известно. Из всех гриффиндорцев в башне остались только Уизли, да Гарри с Гермионой. И она и Рон не хотели оставлять Гарри без присмотра: несмотря на то, что миссис Уизли звала их всех на Рождество к себе, профессор МакГонаголл решительно запретила ему уезжать куда-либо из школы. Джинни, счастливая, что теперь, когда толпа рассеялась, она может быть поближе к Гарри, конечно, тоже не собиралась уезжать. А Джордж и Фред имели благие намерения готовиться к П.А.У.К., но сомневались, что им это удастся, больно уж соблазнительно было сбыть оставшимся в замке ребятам их фирменные рождественские приколы: от Вониллеров до мороженого «Угольки на палочке» — их последнего изобретения.
— В любом случае мы скажем маме, что старались заниматься, — заметил Джордж. — но вы нам так мешали, что ничего хорошего из этого не вышло!
Учителя уезжать не собирались. Еще в последний день занятий Гарри обратил внимание, что все преподаватели как-то странно нервничают. Профессор Спаржелла на уроке уронила себе на ногу горшок с драконьим навозом, от чего благоухание распространилось на всю теплицу. Профессор Эвергрин вместо обещанной накануне лекции о блокировании проклятий Замедленного Действия к восторгу Гермионы устроила им контрольную работу, где пришлось изрядно попотеть, вспоминая все тонкости защиты от черномагического оружия. Сама же Валери Эвергрин весь урок внимательно изучала какие-то бумаги и напряженно о чем-то думала, а ближе к концу занятий в окно постучалась полузасыпанная снегом и вся промерзшая сова и передала мисс Эвергрин письмо. Когда Гарри пошел к столу сдавать работу, то ухитрился прочитать последние строчки в письме, выглядывающем из-под классного журнала:
… вашу ответственность. Сегодня этот магл прибудет в Хогвартс, если и директор, и Вы считаете, что так безопасней, но я требую, чтобы моя фамилия не упоминалась в связи с этим сомнительным экспериментом.
Письмо было знакомо подписано К.Мокритц. Что бы это значило, Гарри не успел понять, а посоветоваться с Гермионой и Роном не было времени, так как они уже опаздывали на урок к Хагриду. Но когда они подошли к его домику, то обнаружили на дверях записку, в которой ужасно корявым почерком было накалякано, что урока сегодня не будет в связи с отсутствием преподавателя, которому по жутко срочным делам пришлось уехать в Лондон, так что валяйте отдыхать, и поздравляю вас с наступающим Рождеством, вот! В тот же вечер, когда все разъехались, Гарри рассказал о том, что прочел в письме.
— Магл! — глаза Рона вылезли на лоб. — Магл в Хогвартсе? Не может быть! Естественно, что Катберт Мокритц не желает, чтобы его имя было с этим как-то связано. Он же руководитель отдела по связям с гоблинами. Папа говорил, что если бы не ребята Мокритца, мы бы уже давно переживали Третье мировое восстание гоблинов. Но при чем же здесь этот магл?
— Может быть, это какой-то высокопоставленный маглский чиновник — предположила Гермиона. Она сидела за своим письменным столом и опиралась рукой на большую пропыленную стопку книг о вампирах, ждущую, чтобы ее прочитали. — Вдруг они решили подключить к этому и маглское правительство?
— Не смеши меня, Гермиона, — отмахнулся Рон. — Как маглы могут совладать с гоблинами, скажи на милость? А вот что меня удивляет, так это почему о гигантах до сих пор ничего не слышно, они же обещали помочь.
Они надолго задумались. Затем Гарри встал.
— Ладно, что зря голову ломать, пойдем, посмотрим, как профессор Флитвик наряжает рождественские ели.
— А написать для Биннза реферат не хочешь? — ядовито осведомилась Гермиона. — И так отложил его на каникулы, может, лучше не откладывать его еще дальше?
— У нас еще две недели, — оптимистично заявил Гарри.
Вечером того же дня, когда повалил снег и началась самая настоящая рождественская вьюга, они стояли в Большом зале, прямо напротив главных входных дверей и любовались золотыми колючками чертополоха и длинными гирляндами фонариков в виде миниатюрных огнедышащих дракончиков, которыми Филеус Флитвик украшал ближайшую елку, когда услышали, что к дверям замка подъехал экипаж.
— Разве еще не все уехали? — удивился Рон. — Я думал, что остались только мы, да еще парочка хуффльпуффцев.
— Слушайте, а если это уже приехал тот самый магл? — В Гарри вдруг проснулось любопытство. — Пошли посмотрим!
Они свесились с лестницы и наблюдали, как открывается дверь. Могучий глас Хагрида зычно осведомился:
— Эй, есть кто дома? — великан вошел, оставляя за собой следы из больших снежных сугробов, нападавших с его необъятных сапог. Затем встряхнулся, и снежная шапка, наросшая на его лохматой шевелюре, осыпалась на пол кусочками льда и инея. — Заходите, сэр. Не бойтесь, вас здесь никто не обидит!
В дверь бочком протиснулся маленький тощий бледный человек с отмороженным красным носом и портфелем в руках. На голове у него вместо головного убора тоже был шикарный сугроб, образовавшийся, бесспорно, только что, пока они с Хагридом шли по лестнице от кареты до входа. Сбоку на его скучном черном пальто виднелась грязь и остатки льда: видимо, лестница оказалась скользкой. Бледный господин снял сугроб с головы, встряхнул его, и он оказался обычной черной шляпой. Когда Хагрид помог ему снять пальто, под ним обнаружился такой же скучный и черный, как и все остальное, строгий костюм. Скучный господин боязливо озирался.
— Подождите здесь, сэр, — посоветовал ему Хагрид и еще раз завопил так, что ему отозвались стены и потолок замка. — Есть кто дома, говорю?!
Из левого коридора и Большого зала одновременно вышли двое: из зала профессор Флитвик (на его конце его палочки все еще висел очередной золотой дракончик), а из коридора выплыл профессор Биннз с кипой прозрачных рукописей в руках.
— В чем дело, — недовольно осведомился учитель-призрак. — Хагрид, я писал важное письмо, а вы меня потревожили.
— Да это же, наверное, мистер Трайткрисп, которого мы так ждали! — восторженно пропищал преподаватель Заклинаний. — Добро пожаловать в Хогвартс, сэр! — и протянул ему руку.
Мистер Трайткрисп, повел себя совсем невежливо. На профессора Флитвика он посмотрел вскользь, будто и не заметил, зато уставился на профессора Биннза так, словно увидел … да-да, именно привидение, напомнил себе Гарри. И как я мог забыть, что наш преподаватель Истории магии — призрак? Но реакция пришельца поразила Гарри еще и тем, что мистер Трайткрисп смотрел на Биннза отнюдь не со страхом, но с брезгливостью.
— Ну вот, начинается, — злобно сказал он, игнорируя дружески протянутую руку Флитвика. — Призраки, ведьмы, колдуны, метлы и драконы. Зачем я снова в это влез?
— Хам! — обиженно сказал Рон. — Прямо, как твои родичи, верно Гарри?
— Вам обещали заплатить столько, что вы до конца жизни не будете нуждаться, — сказал еще один голос, и правый коридор выпустил на свет профессора Снейпа. Учитель Зельеделия и мистер Трайткрисп уставились друг на друга с нескрываемым обоюдным отвращением. — Если вы оказались настолько … сребролюбивы, что приняли наши условия, то вам придется, как многим из нас это ни претит, провести здесь некоторое время. Будьте так добры, не выражать так откровенно свою магловскую невоспитанность в присутствии преподавателей и детей.
Повисло напряженное молчание. Ненависть к колдунам и колдовским штучкам прямо-таки кипела в мистере Трайткриспе, но он сдержал ее. С трудом. Несмотря на абсолютную внешнюю непохожесть, мистер Трайткрисп напомнил Гарри дядю Вернона.
— Мистер Хагрид, есть здесь хоть один нормальный человек, способный мне объяснить, куда мне идти, что делать и так далее. Кстати, принесите документы из этой … кареты. Там холодно и у ваших «пергаментов» могут смерзнуться листы, — брюзгливо заметил магл.
— А, как же я забыл! Точно, щас сбегаю! — Хагрид развернулся и исчез в дверях, подняв за собой тучу залетевших в холл снежинок.
— Я, еще раз, спрашиваю, есть здесь «нормальный» человек, который объяснит мне мои обязанности и … — нервно повторил мистер Трайткрисп, но его перебили.
— О, неужели прибыл мистер Трайткрисп? Добро пожаловать в Хогвартс, сэр! — за спинами у ребят появилась мисс Эвергрин и начала спускаться по лестнице. Как всегда, при виде Валери Эвергрин все присутствующие мужчины несколько приободрились. Кроме профессора Снейпа, конечно. А в глазах мистера Трайткриспа зажегся огонек надежды: мисс Эвергрин была совершенно не похожа на ведьму, на ней был элегантный дорогой пиджак, плотно обтягивающие ноги брюки и модные туфли на высоких каблуках. Он с облегчением протянул ей руку, пожал ее и горячо потряс.
— Здравствуйте, мисс. Джон Трайткрисп, к вашим услугам, финансист и бухгалтер. Как хорошо, что я встретил здесь вас! Хоть одно нормальное лицо … Будьте так добры, объясните мне, куда мне идти, где я буду работать, и что, в конце концов … Да, там еще мои вещи за дверью!
— Прошу за мной, мистер Трайткрисп, — Валери улыбнулась и показала рукой на лестницу. — Я покажу вам вашу комнату и рабочий кабинет. Эй, ребята!
Гарри, Рон и Гермиона свесили физиономии с лестницы.
— Помогите-ка принести вещи мистера Трайткриспа.
Увидев их, профессор Снейп радостно встрепенулся:
— Десять баллов с Гриффиндора за то, что вы подслушиваете разговоры учителей!
— Ну вот, — недовольно пробормотал Гарри. — Опять начинается! И будто тут нет домовых эльфов, чтобы таскать барахло этого грубияна. Или простым заклинанием.
— Думаю, она не хочет колдовать при нем, — вполголоса заметила Гермиона, пыхтя, втаскивая громадный чемодан из дорогой кожи в холл. Преподаватели стояли у противоположной стены и о чем-то тихо беседовали, затем Биннз проскользнул сквозь стену, а профессор Эвергрин помахала ребятам рукой.
— Ну что вы копаетесь, в мой кабинет!
Мистер Трайткрисп нес пальто, шляпу и небольшой портфель. А ребята еле доволокли три здоровенные вализы до рабочего кабинета преподавателя по Защите от сил Зла. Рон, покраснев от натуги, вкатил последний чемодан в кабинет, и у него вырвалось восторженное: — Ух ты!
— Профессор Эвергрин, здесь все теперь по-другому! — Рон, бывавший здесь дважды в неделю на уроках музыки, с интересом разглядывал нововведения: навороченный компьютер с кучей прибамбасов, солидный факс, несколько вместительных шкафов для документов, вообще, теперь комната напоминала сухой офис в банке. — Но мне нравится, — поспешно добавил он.
Профессор Эвергрин ехидно улыбнулась ему поверх головы бухгалтера. Мистер Трайткрисп выглядел так, словно попал в родной дом. Эта комната, ставшая совершенно безликой, явно напоминала ему о собственном — таком уютном! — рабочем месте, где и близко не было никаких ведьм, колдунов и прочего безобразия.
— О, весьма удобный кабинет, мисс, — похвалил магл. — Его мне отвели для работы? Замечательно!
Он продолжал с увлечением разглядывать свое будущее рабочее место. На ребятах его взгляд не задерживался, впрочем, Гарри показалось, что мистер Трайткрисп изредка раздраженно косится на рыжую шевелюру Рона. Или действительно показалось?
— А как вам удалось устроить это, профессор? — изумленно глядя на компьютер пролепетала Гермиона. — В Хогвартсе же не работают магловские приспособления.
— Не работают, но на этой комнате теперь лежит заклятие Совмещения, Гермиона. Это значит, что здесь теперь две реальности — обыкновенная и магическая. Поэтому, если все сделать аккуратно, то можно даже провести проводку и подключить к ней магловскую технику.
— Это — высшая магия? — благоговейно прошептала Гермиона.
— Да, но ты, думаю. научишься …, — начала мисс Эвергрин, но магл ее перебил.
— Мисс, как это ни печально, но я должен буду встретиться с директором этого ужасного заведения, насколько я понимаю, именно он нанял меня, да? В чем же заключаются мои обязанности? Честное слово, перед тем, как общаться с ним, мне бы, вы же понимаете, хотелось бы узнать это из уст нормального человека. Ну и понять, как себя вести с новым начальством. Насколько мне известно, многие из «этих» не любят нормальных людей, — мистер Трайткрисп смущенно пригладил красной ладонью свою редковатую белесую шевелюру.
— О, вы будете приятно удивлены, сэр, — мягко заметила профессор Эвергрин. — Профессор Дамблдор, наш директор, весьма лоялен по отношению к обыкновенным людям. Скажу даже, вероятно, вы приведете его в восторг.
— Хм, — недоверчиво поджал губы бухгалтер.
— А так как деликатное дело, порученное вам, весьма и весьма важно не только для него, но и для всего мира волшебников, насколько вы уже успели понять из вашего ма-а-аленького гонорара, то, уверена, директор отнесется к вам со всей возможной заботой. Не беспокойтесь ни о чем. Если вам что-то понадобится, просто скажите ему или мне, и вам немедленно доставят требуемое. К тому же вам никто не будет докучать никакими чарами: ни преподаватели, ни дети, — она грозно сдвинула брови в сторону трех ангелочков, бросающих на мистера Трайткриспа взоры, полные отвращения. — Гарри, Рон, Гермиона, вы можете идти. Да, и десять баллов Гриффиндору — спасибо за помощь.
Гарри знал, что в жизни бывают моменты потрясения, когда человек будто бы переживает всю свою жизнь заново, оказываясь в смертельной опасности. Он пережил это. Но со стороны не видел никогда. И теперь он получил возможность наблюдать это в действии. Бывают же совпадения. Но это он сказал потом, когда ему объяснили, в чем дело, а теперь, глядя на бухгалтера, уставившегося на стоящих в дверях Джорджа, Фреда и Джинни, видел, как в глазах магла отражается ужасная мысль: «Дежа вю!»
Так тихо и скромно постучавшие секунду назад в дверь кабинета своего преподавателя близнецы смотрели на мистера Трайткриспа с таким выражением, какое видел лишь один раз: у Сириуса, когда он сообщил Червехвосту, что сейчас убьет его. Джинни, не понимавшая, что происходит с братьями, вызывала, по-видимому, у мистера Трайткриспа такую же бурю эмоций. Мисс Эвергрин, тоже еще не осознав, в чем дело, на всякий случай дотронулась до своего левого рукава. В рукаве была палочка.
Тишину нарушил Фред.
— Профессор, что здесь делает этот мерзавец? — холодно спросил он, с ненавистью глядя в глаза маглу.
— Фред Уизли, не знала, что вас дома не учили здороваться с гостями.
— Он не гость, — тихо сказал Джордж, вытаскивая палочку. Этот жест почему-то напугал Гарри. — Он — подонок.
— В чем дело, Джордж? — непонимающе вытаращился на братьев Рон. — У вас не все дома?
— Вот именно, Ронни. Знаешь, кто этот тип? — зло спросил Фред. — Он наш дядя. Бывший муж тети Энн. Тот самый.
Слова тот самый, кажется, все объяснили Рону, и он напрягся. Но Гарри, Гермиона и Валери Эвергрин пока находились в неведении.
— Ребята, мне нужно отвести мистера Трайткриспа к директору. Джордж, Фред, пропустите нас, — мисс Эвергрин осторожно раздвинула близнецов, глаза у которых горели огнем мщения. Он прожгли взглядом магла, и он опасливо прошел мимо них.
— Не может быть! — послышался его отчаянный голос в коридоре. — Неужели я всю жизнь буду натыкаться на них! Хорошо хоть один приличный человек есть в этом вертепе, да, между прочим, вы что преподаете, мисс? Английский?
— Нет, сэр, — в голосе Валери Эвергрин Гарри различил удовлетворение. — Защиту от сил зла!
Когда ребята снова оказались в гостиной Гриффиндора, Гарри налетел на близнецов.
— Фред, сознавайся, в чем дело? Этот магл — ваш родственник?
— Он самый настоящий негодяй, — зло сказал Фред, швыряя в угол подушку с кресла. — Да, Гарри, он из нашей родни. У мамы была кузина, тетя Энн, так ее угораздило влюбиться в этого типа, когда она была совсем молодой. Но, когда она выходила за него замуж, то не сказала ему, что она — ведьма, боялась, что он ее бросит. И потом он узнал. Боже, Гарри, он оказался жуткой скотиной: он орал на нее, говорил, что она сумасшедшая, запирал ее метлу, чтобы она не могла никуда улететь. А аппарировать она не могла, тетя Энн сильно болела, врачи запретили ей резкое подпространственное перемещение. Она работала в Министерстве в отделе по сокрытию следов драконов от маглов, Чарли именно она увлекла драконами, Гарри.
— А потом она умерла. Погибла, — прошептал Джордж — Несчастный случай на полигоне с драконом. И этот мерзавец запретил нашим родителям даже приезжать на похороны! Мы его с тех пор больше не видели. Рон и Джинни не знают его, они тогда были еще совсем маленькие. А я прекрасно помню, как незадолго до смерти тетя Энн плакала у нас на кухне и говорила маме, что он ни за что не даст ей развода.
— Не думаю, что она и хотела, — Фред пошевелил дрова в камине. Он мрачно смотрел на огонь. — Мама сказала, что Энн никогда не захочет по-настоящему развестись с ним. Она его очень любила. Этого урода! Не понимаю, за что?
— Мне он не кажется таким уж плохим, — робко сказала до сих пор молчавшая Джинни. — Я не думаю, что …
— Заткнись, Джинни и послушай, что я тебе скажу, — огрызнулся Фред. Он обернулся, на его лице танцевали отблески пламени. — Не вздумай даже близко к нему подходить, слышишь? Я запрещаю тебе. Папа с мамой тоже бы запретили.
Гарри и Гермиона переглянулись. Скелеты в шкафу оказались даже в семействе Уизли. Не считая еще упыря на чердаке.
— Интересно, зачем Дамблдору понадобилось его сюда тащить, — прорычал Джордж. У Гарри, Рона и Гермионы имелось на этот счет свое мнение, но они его вслух не высказали. Если Рону и претило то, что такой человек может помочь вызволить деньги из Гринготтса, то он в этом тоже не признался.
Прошла еще пара дней. Сириус, узнав от Гермионы, что Гарри катастрофически запустил уроки, решительно засадил его за работу. Гарри, скрепя сердце, начал писать реферат. Джинни отчаянно навязывалась ему помочь, но он отказался под тем предлогом, что она еще не проходила американскую магию. Когда он почти закончил (Джинни терпеливо ждала), она спросила его:
— Гарри, может, мы сходим во двор, поиграем в снежки?
— Я не могу сейчас, — промычал Гарри, спешно дописывая предпоследний абзац.
— Ну, тогда давай пойдем в Большой зал и посмотрим, как Филч развешивает рождественские носки над камином.
— Джинни, — раздраженно сказал Гарри, посадив небольшую кляксу на пергамент. — Ради всего святого, пойди одна, а? Я потом спущусь. Черт, неужели мне придется все это переписывать …
— Давай я перепишу, — предложила Джинни с надеждой.
Это почти доконало Гарри, и он грубо рявкнул:
— Джинни, отстань от меня, я занят! Пойми, у меня сейчас нет на тебя времени! — Когда он обернулся, Джинни, на ходу доставая носовой платок, уже перешагивала через портрет. Ох, не надо было кричать на нее.
Сверху, хихикая, спустились Рон и Гермиона, они что-то прятали за спиной, а Рон откровенно обнимал Гермиону за плечи, и ей это, похоже, нравилось.
— Джинни, ты куда? Гарри, что опять случилось? — Рон повалился в кресло и стал нанизывать на палочку сухарики, чтобы запечь их над камином.
— Да ну ее, — Гарри в отчаянии посмотрел на Гермиону. — Слушай. Может, хоть ты с ней поговоришь. Объяснишь, что я не могу …
— Нет, Гарри, это ты сам ей должен сказать, — неодобрительно сказала Гермиона.
— Чего ты боишься, не понимаю. Что они с Чу подерутся из-за тебя? — ехидно поинтересовался Рон.
— Отстань, Рон, — Гарри чувствовал себя последним мерзавцем. — Ладно, идите вы все … Я пойду найду ее, — он отложил реферат и с видом мученика отправился из башни.
— Давай, валяй, — Рон откинулся в кресле, крайне довольный, что им с Гермионой никто не мешает.
Гарри заглянул в Большой зал и не обнаружил там никого, кроме Филча, воевавшего с Дрюзгом, швырявшим в завхоза рождественскими носочками. Во дворе Джинни тоже не было. Обойдя весь первый этаж, Гарри поднялся на второй и заметил, что в бывшем кабинете мисс Эвергрин (она перебралась на шестой этаж в комнату рядом с кабинетом профессора МакГонаголл) горит свет, а дверь приоткрыта. Он осторожно заглянул внутрь и обнаружил ужасно раздраженного мистера Трайткриспа, зарывшегося в документы по самую редкую шевелюру. По экрану компьютера перед ним медленно ползли биржевые сводки, а на соседнем стуле нервно ерзала Джинни, уныло вытирая слезы, капавшие с носа.
— Девочка, — нервно сказал бухгалтер, придвигая к себе могучий калькулятор. — Я не понимаю, почему ты пришла поплакать именно сюда. Я не лучшая нянька и не самая подходящая для тебя компания. У тебя много братьев.
— Им всем наплевать на меня! — еще громче заплакала Джинни. — Фред и Джордж думают только о квиддиче и том, как бы заработать побольше денег, а Рон сейчас занят только своей девушкой, и он не поймет.
— Пойди к учителям. К этой, как ее, вашей МакГунаголл. Она, конечно, такая же сумасшедшая, как и все вы, но довольно умная и вежливая старуха. Поговори с ней. Или, если хочешь, с профессором Эвергрин. Она молодая, она сможет тебе что-нибудь посоветовать. Я работаю.
— Гарри мне сказал точно так же! — разрыдалась Джинни. — Он сказал, что занят и у него нет на меня времени-и-и! Я ему не нужна! Я никому не нужна, — она встала и, вытирая платком лицо, вздрагивая от плача, пошла к двери. Гарри шарахнулся, но тут стул отодвинулся, и сухой голос мистера Трайткриспа спросил:
— Как тебя зовут, девочка?
— Д-джинни. Вирджиния Энн Уизли, — всхлипывая, сообщила девочка. Гарри показалось, что мистер Трайткрисп тихо вздохнул. Имя Энн явно для него еще очень много значило.
— Тебе правда, больше некуда идти?
— Не-е-ет.
— Вот, возьми платок, высморкайся. И пойди умойся, там ванная. Если хочешь посидеть здесь, сиди, только не мешай, ладно? До обеда мне нужно закончить анализ банковских сделок с акциями, — стул снова задвинулся, и финансист зашелестел пергаментами.
— С-спасибо, сэр, — пролепетала Джинни. Она помялась и добавила с надеждой. — А можно, я вам чем-нибудь помогу?
— Хм-м-м, ну, что ж, ты, надеюсь, умеешь считать?
— Да, сэр, я хожу на арифмантику.
— Арифмантика … Ну и народ … Ты сможешь складывать цифры, которые я буду тебе диктовать? С калькулятором умеешь обращаться?
— У меня есть волшебная палочка, сэр, — тихо сказала Джинни. Она уже перестала плакать.
Палочка меньше всего устраивала мистера Трайткриспа.
— Ладно, только ты будешь сидеть спиной ко мне, — проворчал он. — Итак, складывай семнадцать миллионов девятьсот девяносто восемь тысяч …
Гарри счел за лучшее удалиться. У него горели уши от сознания собственной вины, но он пообещал себе, что не скажет Фреду и Джорджу, где он видел Джинни.
В вестибюле Хагрид с помощью небольшой метелки отряхивал от снега какой-то громаднейший сверток, по размерам напоминающий ковер для гостиной.
— А, Гарри! Привет, — Хагрид с трудом развернул «ковер», и Гарри потрясенно понял, что это гигантский лист пергамента, на котором было что-то написано. — Не поможешь поднести до кабинета директора?
— Ага, давай вон тот конец, Хагрид, — Гарри ухватился за «тот конец», и они поволокли пергамент наверх. Возле кабинета Дамблдора им встретился (Гарри про себя чертыхнулся) не кто иной, как профессор Снейп.
— Конечно, Поттер, я и не сомневался, что вы не способны додуматься даже до такой малости, как заклинание Поднятия Тяжестей, — саркастически сказал профессор Зельеделия, встряхивая жирной шевелюрой и складывая руки на груди. — Можете быть свободны. Хагрид, с почтальоном все в порядке?
— Отогревается у меня, профессор, — отдуваясь, сообщил Хагрид. — Бедняга кондор, совсем-совсем замерз, дык, я его к огоньку подложил, да дохлых зайцев насовал прямо под клюв. А Гарри тож велено идти к директору, мне профессор Вэл сказала только что. «Вишневое варенье».
Снейп недовольно скривился. Горгулья отодвинулась, освобождая вход. А Дамблдор уже ждал их возле двери над лестницей.
— Хагрид! Северус! Гарри! Заходите, друзья мои, — он гостеприимно распахнул дверь перед всеми. «Ковер» вырвался из рук Хагрида и Гарри и самостоятельно поплыл наверх.
В кабинете общими усилиями пришлось раскатать «ковер» по всему полу. Он оказался письмом, буквы в котором были величиной с гаррину ладонь. Гарри огляделся. Фокса опять не было.
— Мелко пишет, — уважительно заметил Хагрид, рассматривая это творение. — Из вежливости, наверное.
Гарри хмыкнул.
Распахнулась дверь и вошла профессор Эвергрин. При виде «ковра» ее глаза расширились.
— От Фазольтуса!
— В точку, мисс Вэл, — радостно сообщил Хагрид.
— Прекрасно, Хагрид, может, вы прочитаете нам, — Дамблдор приглашающе указал всем на кресла. Хагрид стал возить кулаком по толстому пергаменту, что-то вполголоса бормоча. Снейп глядел на эту картину с видом еле сдерживаемого раздражения.
— Порядок, сэр! — радостно объявил Хагрид, когда его кулак дополз до последней строчки. — Гринготтс снова будет работать! Слушайте:
С этими маленькими ублюдками мы разобрались. Говорят, что не хотели пускать людей в банк больше потому, как один из них устроил каверзу — биржевые как их там … трейдеры Гринготтса обнаружили, что один человек пытается скупить эти бумажки, как их там … акции банка. Гоблины подумали, что кто-то хочет у них Гринготтс отобрать, вона и взъелись на волшебников. Ну мы им показали, где бякоклешни зимуют …
— Дальше э-э-э … не интересно, — покраснев, объяснил Хагрид. — С завтрашнего дня можно по новой в банк идти за денежками. Тока гоблины, Фазольтус пишет, злые пока, так что их лишний раз раздражать не надоть.
— О, замечательно! Гарри, теперь ты не беспокоишься относительно подарков на Рождество? — мисс Эвергрин смотрела на Гарри с улыбкой.
— Откуда вы знаете? — Гарри был смущен.
— У всех были материальные проблемы, в подобной ситуации это естественно, — пожала плечами Валери Эвергрин.
— Северус, — Дамблдор поднял глаза на Снейпа. — Вы поняли, что теперь делать?
— Да, директор, — профессор Зельеделия глухо откашлялся. — Кстати, у меня тоже есть кое-что, что я должен вам сообщить. И тоже письмо. От Уильяма Уизли.
— От Билла? — не сдержался Гарри.
Снейп бросил на него взгляд, полный отвращения и продолжил:
— В общем, он пишет то же самое. По своим каналом ему удалось узнать, что контрольный пакет акций нашего единственного банка пытались банальным образом скупить через магловскую биржу. Неизвестная компания. Единственное, что удалось узнать о ней — она зарегистрирована как дочернее предприятие и финансовая структура по совершению сделок …
— Больницы Святого Манго? — приподнял одну бровь Дамблдор. Валери Эвергрин бросила на него быстрый взгляд.
— Именно так, директор, — сдержанно кивнул Снейп. — Остается узнать, кто из тамошней администрации это сделал.
— Наш чудо-финансовый консультант выяснит, кто причастен к этому, — сказала Валери Эвергрин. — У меня только один вопрос: что теперь от нас требуется? Первую часть планов мы уже выполнили.
Все, кажется, ждали, что скажет Дамблдор. Директор ухмыльнулся в бороду и окинул глазами Хагрида, мисс Эвергрин, Снейпа и Гарри.
— Думаю, что теперь от нас зависит приготовление соответствующего препарата. Северус как с этим?
— Плохо, — мрачно ответил Снейп. — Ни у меня, ни в шкафчике мадам Помфри нет асфоделей, собранных сиротой. Слезы мученика я у себя тоже не храню, увы.
— Тогда нам пока остается только ждать, — пожал плечами Дамблдор. Гарри смутно показалось, что директор на самом деле хочет срочно свернуть обсуждение. Альбусу Дамблдору, как показалось Гарри, пришла в голову какая-то мысль. — Что ж, Хагрид, Северус, вы свободны. Гарри, задержись на минутку. У меня есть к тебе один вопрос.
Снейп и Хагрид вышли. Мисс Эвергрин, сидящая в кресле, небрежно закинула ногу за ногу. Дамблдор сплел пальцы и пристально посмотрел в глаза Гарри Поттера.
— Скажи, Гарри, ты действительно присутствовал на заседании Ордена Феникса. Или мне показалось, что я почувствовал это? — тихо спросил он.
На этот вопрос можно было дать только один ответ.
— Да, — признался Гарри, ожидая, что его тут же, выгонят из школы, казнят, растопчут на месте, а прах развеют по ветру.
— Вопросов больше не имею, — улыбнулась борода Дамблдора. — Профессор Эвергрин, вы считаете, что этот мальчик заслуживает того, о чем вы просили.
О чем это она просила? Чтобы ему назначили взыскание длиною в год?
— Думаю, да, директор, — заметила мисс Эвергрин, наклоняясь вперед. — К тому же, кто лучше вас знает, через что пришлось пройти Гарри. Возможно, испытания можно будет даже исключить.
— Я не склонен согласиться с вами, — покачал головой Дамблдор. Они вели разговор о нем, точно Гарри здесь не было. — Испытания ума и храбрости — это одно. Но испытание сердца — совсем другое. Посмотрим, как закончится этот год, — неожиданно оборвал свою речь Дамблдор. — Ты можешь идти, Гарри.
В гриффиндорской башне, несмотря на то, что там жило теперь всего шесть человек и один анимаг, воцарился совершенный бедлам. Сириус на радостях играл с Криволапсусом, изредка дружески придавливая его к полу могучей черной лапой. Гарри, спешно накатав письмо, привязывал его вместе с доверенностью на имя миссис Уизли к лапке Хедвиги — он хотел, чтобы она достала для него из банка немного денег, чтобы купить подарки. Гермиона и Рон спорили, кто первый пошлет с таким же письмом Свинринстеля (в конце концов, Рону пришлось уступить даме, но взамен он выбил из нее обещание провести рождественский вечер только с ним). Фред рядом тоже писал письмо и одновременно записывался в очередь на Свинринстеля: он хотел послать сову к Зонко, потому что снаружи нанесло такие сугробы, что дорогу до Хогсмида замело. Джордж над чем-то тихо корпел в уголке, пока «это» не взорвалось с оглушительным шумом и свистом, обдав всех горячим паром и запахом чеснока. Оказалось, что он готовил очередную вариацию навозной бомбы — чесночную бомбу. Вариация по убойной силе могла поспорить со слезоточивым газом. Джинни, вытерев слезы, медленно и аккуратно водила палочкой по воздуху, пытаясь сотворить несколько рождественских музыкальных открыток, но пока все они получались с неровными краями и визгливыми голосами. Рождество обещало стать отличным.
Оно таким и стало. В рождественское утро Фред и Джордж разбудили всех громкими залпами чесночных бомб и выстрелами хохмопушек, из которых вырывались столбы холодного синего пламени. Испуганные Рон и Гарри выбежали в гостиную.
— Черт побери, это вы! — возмущенно воскликнул Рон. — Неужели нам нельзя подольше поспать даже в рождественское утро?
— Долго спать вредно, — наставительно заявил Джордж. — К тому же чем раньше встанешь в праздник, тем больше подарков получишь. Мы с Фредом с детства исповедуем этот принцип.
— Так что если хотите получить подарки, спускайтесь быстрей, — добавил Фред. Он только что надел новый Уизли-свитер, очередной рождественский подарок от мамы. На этот раз на нем была вышита буква «К», миссис Уизли ужасно гордилась, что второй из ее сыновей стал капитаном квиддичной команды. — Будите девчонок и стройтесь в очередь.
— Ты ее как следует упаковал? — шепотом спрашивала у Гарри Гермиона, занимая за ним очередь к елке. — Он не догадается с первого взгляда?
— Нет, все в порядке, когда я вчера ходил за ней к мисс Эвергрин, мы ее сразу там и упаковали. Она обещала принести ее во время завтрака, — так же вполголоса ответил Гарри. Рон с подозрением уставился на них.
— О чем вы шушукаетесь, — тут же грозно спросил он.
— Я назначаю Гермионе свидание сегодня вечером, но она, кажется, занята, — захихикал Гарри, вызвав взрыв хохота у близнецов. Рон нахмурился, а Джинни с сомнением поглядела на смеющуюся Гермиону.
В этом году Гарри просто завалили подарками. Ему досталась целая библиотека. Рон подарил ему большую книгу под названием «Энциклопедия британского квиддича: Х-ХХ век». От Гермионы, наставительно сдвинувшей брови при вручении подарка, Гарри получил «Последние исследования темной сущности вампиров — легенды и истины», здоровенный том, толщиной смахивающий на словарь, и поклялся себе, что сразу после того, как закончит контрольные и сдаст хвосты по Заклинаниям, обязательно прочитает его. Чу прислала ему небольшую книжку с заклинаниями, позволяющими быстро излечивать наиболее типичные травмы ловцов в квиддиче, и Гарри с благоговением поставил ее среди всех подарков на видное место. Подарки Хагрида и Сириуса пошли на рождественский стол — шоколадные лягушки и на удивление вкусные тыквенные кексы. От миссис Уизли пришел новый свитер, а Джинни, смущенно улыбаясь, впихнула ему в руки пакет взрывачек Друблиса в виде сердечек, что заставило его сильно смутиться: сам он забыл о подарке для нее. Рон, раскрыв свой презент, пришел в буйный восторг, заставив Гарри и близнецов хитро переглянуться: из свертка Рон достал замечательную атласную парадную мантию цвета темного шоколада.
— Боже, — только и мог вымолвить Рон. — Фред, Джордж, на какие деньги — Я о такой даже мечтать не смел!
— А тебе теперь и мечтать не надо, — Фред взлохматил на радостях рыжую шевелюру младшенького братишки. — Носи, не снимая, дорогой, и все девчонки будут твои! Шучу!, — ухмыльнулся он, заметив свирепый взгляд Гермионы.
— А где мой подарок от тебя, Гермиона, — возмущенно спросил Рон, оглядывая небольшую елочку, под которой в гостиной Гриффиндора обычно оставляли рождественские сюрпризы. — И от Гарри?
— После завтрака, Рон, — заявил Гарри. — Это секрет! — Рон был заинтригован.
Рождественский завтрак в Большом зале прошел необычно. Во-первых, в этом году в школе осталось слишком мало ребят, но их все равно было слишком много, чтобы усадить всех, как два года назад, за учительский стол. Поэтому все гриффиндорцы подсели за специально накрытый общий стол для учеников; кроме них, за ним уже сидели трое хуффльпуффцев, из которых Гарри знал только Сьюзен Боунс, заботливо ворковавшую над двумя первоклассниками, одна смугловатая девочка из Рэйвенкло и слизеринец-третьеклассник. За столом преподавателей тоже произошли некоторые изменения: профессора Флитвика и профессора МакГонаголл на завтраке почему-то не было, зато на их местах, к великому изумлению Гарри, Рона и Гермионы, сидели Инь Гуй-Хань и профессор Джонс, в своей любимой джинсовой мантии он напоминал кого-то, вроде, волшебного ковбоя. Инь, разглядев ребят, радостно им помахала. Дамблдор нацепил на себя игрушечные уши на пружинках и был неимоверно этим доволен. Беседуя с профессором Спаржеллой, он все время подсовывал ей под нос кусок пирога. Когда же профессор Гербологии решительно откусила от него кусочек, пирог отчаянно завизжал, вызвав взрыв хохота среди преподавателей. Не смеялся один профессор Снейп. Как всегда угрюмый, он мрачно жевал индейку и смотрел исключительно в свою тарелку, игнорируя профессора Джонса, пытавшегося завязать с ним беседу. К середине завтрака, когда остатки индейки были аккуратно убраны домовыми эльфами и вместо них появились большущие пудинги, в зале появилась и профессор Эвергрин. В честь праздника на ней было черное шелковое платье, заставившее умиравших от зависти Гермиону и Джинни пристально изучить его фасон. К всеобщему изумлению за ней недовольно тащился мистер Трайткрисп. Валери Эвергрин что-то ему прошептала на ухо и указала на место за столом учеников между Роном и Джинни. Он отрицательно замотал головой, искоса глянув на разъяренные физиономии Фреда и Джорджа.
— Зачем вы упираетесь, мистер Трайткрисп. Не можем же мы оставить вас одного в такой день, сэр. Рождество — семейный праздник, — успокаивающе заметила мисс Эвергрин. — Джордж, подвинься, твой дядя сядет с вами.
Джордж и не подумал подвинуться. Он зло посмотрел на родственника и отвернулся.
— Джордж и Фред Уизли, если вы сию минуту не соблаговолите вести себя как следует, то мне придется наложить на вас Зубрильную порчу, и вы все каникулы не сможете оторваться от учебников, — пригрозила профессор Эвергрин, и направилась к преподавательскому столу, где ее встретили с энтузиазмом. Это, пожалуй, сработало бы, подумал Гарри, для Джорджа и Фреда зубрежка была самым непосильным наказанием.
— Садитесь рядом со мной, дядя Джон, — предложила Джинни, подвигаясь. — Давайте, я отрежу вам пудинга.
Рон с ужасом посмотрел на нее и ничего не сказал. Сам он отодвинулся от «дяди» Джона настолько, насколько возможно.
— Э-хм, хотите пирожных, сэр? — неуверенно предложила Гермиона. Мистер Трайткрисп шарахнулся от нее и пробормотал что-то, вроде, — благодарю вас, я сыт.
— Сэр, — пропищал маленький мальчик из Хуффльпуффа. — А правда, что вы магл?
Мистер Трайткрисп высокомерно посмотрел на него и ничего не сказал.
— Правда, правда, — успокаивающе ответила Джинни, разрезая пудинг. — О, дядя Джон, кажется, вам достался серебряный сикль. Будете богаты в этом году.
— Класс! — восторженно выдохнул малыш, аж подскочив от восхищения. — А чем вы занимаетесь?
Сьюзен настойчивым нажатием ладони усадила любопытного мальчика на место. Мистер Трайткрисп, исподлобья наблюдая за реакцией хмурых близнецов, нервно поигрывающих вилками, уронил:
— Биржа. Налоги. Личные счета и банковская деятельность. Бухгалтерия. Всем понемногу.
— А что такое «биржа»? — недоуменно спросила девочка из Рэйвенкло.
От такого вопроса глаза у бухгалтера полезли на лоб. Как можно не знать, что такое биржа? И он пустился в объяснения. Дети слушали, разинув рты и выпучив глаза. Даже мальчик из Слизерина, вначале с отвращением смотревший на магла, постепенно увлекся рассказом мистера Трайткриспа: для такого сухого и строгого на вид человека бухгалтер рассказывал на удивление увлекательно. Фред пока держался, но Джордж уже был готов сдать свои бастионы.
— А вы могли бы подсчитать, какие средства потребуются, чтобы открыть частный бизнес, ну … определенного рода, — неуверенно спросил он.
— Я не занимаюсь сомнительными предприятиями, — отрезал мистер Трайткрисп, прожевывая пудинг. — Тем более «такими», как у вас.
— Но, дядя Джон, это не сомнительное предприятие, а очень выгодный бизнес, — вмешалась Джинни. — К тому же вы уже делаете кое-что для …
— Г-хм, — угрожающе сказал Рон. Джинни смешалась.
— Я только хотела сказать, что вы очень хорошо разобрались в структуре сделок Гринготтса, дядя Джон. Почему бы вам не помочь Джорджу и Фреду с хохмазином?
— Джинни, — прошипел Фред. — Не смей называть «этого» … дядей!
— Чепуха, Фред, — припечатала Джинни, не обращая внимания на то, что их семейные дела выносились на широкое обсуждение за столом. — Дядя Джон учит меня бухгалтерии. Это очень интересно, ты даже не можешь себе представить, как …
— Я же запретил тебе! — взорвался Фред. В этот бурный момент к их столу снова подошла профессор Эвергрин. В руках у нее был громадный длинный сверток.
— Зубрильная порча не понадобится? — поинтересовалась она. — Рон, у меня есть «кое-что» для тебя. Я вчера ездила в Лондон, и твои друзья просили меня это «кое-что» для тебя достать. С Рождеством! — она торжественно вручила офонаревшему Рону подарок и отступила, чтобы полюбоваться эффектом.
Рон дрожащими пальцами развернул бумагу, открыл коробку и застыл в восхищении. Под серебристой оберткой блеснула лаком черная поверхность испанской гитары.
— Мы с Гермионой скинулись, чтобы купить эту штуку и отдали деньги профессору Эвергрин, — невинно заметил Гарри, намазывая сгущенку на пирожок с крыжовником. — Думали, что тебе понравится.
— Понравится, — еле смог пробормотать Рон. — Не верю своим глазам! Это же чудо! Это лучший подарок в моей жизни!
— Эй! Неужто лучше, чем парадная мантия? — близнецы хохотали, как и все остальные ребята, глядя на то, с какой неизъяснимой нежностью Рон поглаживает свой новый инструмент. Сью Боунс улыбнулась, встретившись глазами с Гермионой.
— Спасибо вам, о, Гарри, Гермиона, мисс Эвергрин, я не заслуживаю такого! — Рон радостно перебирал пальцами струны и, не выдержав, начал тут же настраивать гитару. К звукам, доносящимся от стола учеников, стали прислушиваться даже преподаватели. — Невероятно, просто невероятно! Я так вас всех люблю, — растерянно сказал Рон.
— Я рада, что мой скромный совет позволил ребятам сделать такой замечательный выбор, — профессор Эвергрин похлопала Рона по плечу и ушла, чтобы успеть доесть торт: нельзя было поручиться, что директор при его любви к сладкому способен оставить ей хоть кусочек.
— Классная гитара, правда, дядя Джон? — восторженно сказала Джинни. Мистер Трайткрисп поморщился, как от боли.
— Весьма качественный инструмент, — тихо заметил он. — И хороший глубокий бархатный звук. Отличный подарок, Рональд.
— Вы разбираетесь в гитарах? — с удивлением спросил Гарри. — Вы тоже играете, сэр?
В лице сурового бухгалтера что-то на секунду изменилось.
— Когда-то давно играл, — пробормотал он. — Жена очень любила музыку.
Братья Уизли не нашлись, что ответить.
