Глава 36. Пациент клиники Св. Манго
Гарри с трудом пошевелился, не открывая глаз. Болело все тело, ныли суставы рук и ног, наверное, от воздействия Парализующего заклятия, кровь стучала в висках, и невыносимо, ужасающе болел шрам. Так сильно он никогда, пожалуй, не болел, сдавливая голову раскаленным обручем мучительного ужаса от того, что уже случилось и случится дальше. Глаза открывать не хотелось, но перед Гарри все еще проносились куски увиденного кошмара: тело Седрика на земле превращается в тело Фреда, а в ушах звучит надрывный отчаянный вопль Чу. Гарри Поттер, Мальчик, Который Выжил Вопреки Всему, взял себя в руки и попробовал сесть, все еще не открывая глаз. Вокруг него раздавалось какое-то странное шуршание, похожее на шевеление ветра в осенних листьях, сопровождающееся каким-то не то свистом, не то тихим шипением, и инстинкт самосохранения все же заставил его окончательно очнуться, чтобы понять, что с ним, и где он находится.
Гарри огляделся. Веревки исчезли с его рук и ног. Он лежал на полу в квадратной комнате без окон. Стены грязно-серого цвета. Под потолком на куцем проводе торчит обыкновенная лампочка. Разбитая. Единственная дверь, естественно, заперта, Гарри не сомневался в этом. Палочку, конечно, отобрали. Не оставляло ощущение полной испачканности, он нервно вытер руки о край рваной исхлестанной ветром мантии и в ужасе уставился на самое страшное из всех испытание за сегодняшний день. Шуршание, которое он слышал сквозь сон, издавал покрытый черной чешуей хвост… гигантской змеи. Змея была не меньше десяти футов длиной. На Гарри уставились два холодных желтых вертикальных зрачка. Раздвоенный язык высовывался между торчащих наружу громадных и явно ядовитых зубов. Даже в такой ужасной ситуации Гарри неожиданно ухитрился вспомнить, что это, должно быть, та самая Нагини, с которой ему уже довелось встречаться в прошлом году, и которую он неоднократно видел во сне. Вольдеморт обещал скормить меня этой змее, мелькнуло у него в отчаянно раскалывавшейся голове. Внезапно змея рванулась к Гарри, раздув гигантский капюшон и яростно зашипев. Вот и все, подумал Гарри, когда раздвоенный язык коснулся его лица. Больше не будет ничего. Но укуса не последовало. Змея задумчиво свилась в кольца, и ее треугольная голова закачалась в дюйме от глаз Гарри.
— Зс-с-с-сначит ты и ес-с-с-сть тот с-с-самый Гарри Поттер? — Гарри отчетливо понимал, что говорит Нагини. Змея внимательно смотрела на него своими гипнотизирующими глазами, точно ожидая, осмелится ли он ответить. Гарри осмелился.
— Ты — Нагини? — Гарри прочистил горло и посмотрел змее в глаза. Видно было, что ей не понравилось и то, что он ответил вопросом на вопрос, и то, что он смотрит на нее, довольно нахальным образом. Гипнотический взгляд Нагини, возможно, зачаровал бы любого другого человека, кроме ее хозяина.
И, оказывается, этого мальчишки, Гарри Поттера. Змея медленно кивнула, пошевелив длинным языком. Она все еще думала, что не стоит убирать капюшон, если этот негодный человечек ведет себя так вызывающе по отношению к ней. А Гарри и не думал вести себя вызывающе. Смерть на его глазах Фреда, друга Гарри в течение пяти лет, вогнало мальчика в ступор полного равнодушия к собственной судьбе. Ему уже было все равно. Сейчас, через десять минут или через десять часов, неважно, но он все равно умрет. Но он не будет кричать, не будет умолять о пощаде, ни за что на свете не покажет, что ему страшно. Гарри стало вдруг смешно, к нему неслышно подбиралась истерика: надо же, он, змееуст, умрет от укуса огромной кобры. Парадокс.
— Почему ты с-с-смееш-ш-шс-с-ся? — огромная змея шевельнула хвостом.
— Я понимаю тебя, — ответил Гарри, протирая очки обрывком мантии. — Значит, я еще не сошел с ума.
— Змееус-с-ст! — одобрительно качнула треугольной головой Нагини. — Почему ты с-с-считаешь, что должен с-с-сойти с-с-с ума?
— Разве меня принесли сюда не для того, чтобы убить? Ты же здесь для этого, — Гарри встал, игнорируя незаметное, но угрожающее движение Нагини в его сторону, и стал методично разминать мускулы. — Ожидание смерти способно свести с ума кого угодно. Быстро сделай то, что тебе велено и уходи.
— Ты – с-с-смелый маленький человечек, — Нагини осторожно убирала капюшон. — Я не убийца, а вс-с-сего лиш-ш-шь с-с-страж.
— Вольдеморт сам хочет убить меня? — как можно небрежнее спросил Гарри, стараясь не обращать внимания на то, что змея ползет за ним через всю комнату, пока он идет к двери и дергает ее за ручку. Закрыто, конечно, а чего я еще ожидал?
— Я не зс-с-снаю, — покачала головой громадная змея. — Но мой хозс-с-сяин вс-с-сегда с-с-своих врагов убивает с-с-сам. Ты — враг хозс-с-сяина?
— Да, — твердо ответил Гарри, усаживаясь на пол и пытаясь отогнать ужасное видение: Чу с огромной высоты падает с метлы прямо в озеро. Для того, чтобы не думать о той боли, которую пережили Фред и Чу перед смертью, годилось все. Даже беседа со змеей.
— Зс-с-сначит, мой гос-с-сподин убьет тебя с-с-сам, — утвердительно кивнула змеиная голова. — Он хорош-ш-шо умеет убиватьс-с-сь.
— Ты гордишься тем, что служишь ему, верно? — криво усмехнулся Гарри, растирая онемевшие ноги. — Тогда скажи, зачем я ему понадобился? Он уже получил мою кровь и все, что ему было нужно для воскрешения. Но почему сейчас?
— Ах-х-х, мальчик, ты многого не поймеш-ш-ш-шь, если тебе не рас-с-с-сказать, — Нагини. Она подползла ближе, свернувшись кольцами чуть ли не у Гарри на коленях, и обвилась вокруг его плеч. Ее язык чуть щекотал Гарри правое ухо. Он вздрогнул. — Мой гос-с-сподин – великий Маг! Он бес-с-смертный волш-ш-шебник. Но и бес-с-смертным нужно как-то вос-с-сполнять с-с-свои с-с-силы, чтобы продолжать жить.
— Он опять хочет забрать у меня мою кровь? — Гарри очень не нравилось то, что большие ядовитые клыки Нагини чуть ли не касаются его шеи.
— Вс-с-сю кровь на этот разс-с-с-с, — меланхолично прошелестела Нагини. — Алтарь Кровавого Бес-с-смертия, вот что тебя ждет, Гарри Поттер.
— Звучит не слишком оптимистично, — Гарри не хотел выдать свою дрожь обвивающейся вокруг его тела змее.
— Тебя с-с-слишком долго пыталис-с-сь поймать, мальчик. С-с-слуги мое гос-с-сподина с-с-старались вес-с-сь год и только с-с-сегодня добилис-с-сь ус-с-спеха, — змея замолчала и лишь легонько шевелила раздвоенным языком. — Гос-с-сподин ждет тебя здес-с-сь уже очень долго. Он с-с-старается вос-с-становить с-с-силы, чтобы с-с-снова править миром, а здешние с-с-слуги ему помогают.
— Я — в клинике Святого Манго? — спросил Гарри. Змея кивнула. — Но как Вольдеморт попал сюда?
— Он здес-с-сь цс-с-селый год. Моему гос-с-сподину нужна кровь, и его с-с-слуги ему добывают ее. Чтобы жить, гос-с-сподин пьет кровь невинных и купаетс-с-ся в ней. Но для того,чтобы окончательно с-с-сталь бес-с-с-смертным, мой Лорд хочет выпить твою кровь!
— Мою кровь, фу, какая мерзость! — Гарри чуть не стошнило. — А о каких здешних слугах ты говорила? Доктор Бладштейн и доктор Нотт, верно? Они — Упивающиеся Смертью?
— Конечш-ш-шно, — змея одобрительно посмотрела на Гарри. — Ты понимаеш-ш-ш-шь, это х-хорош-ш-шо. Они много лет с-с-служат Лорду. Но здес-с-сь много и других-х-х. Таких же.
— Каких таких же?
— Тех, что ночью не могут с-с-спать, ес-с-сли они голодны. Тех, что не вынос-с-сят запаха чес-с-снока…
— Вампиры? Да, МакАбр тоже был вампиром. И он — один из них. Все Упивающиеся Смертью — вампиры?
— Не вс-с-се. Но здес-с-сь их много. Здес-с-сь легче вс-с-сего дос-с-стать с-свежую кровь. Для с-с-себя и гос-с-сподина, — Нагини сползла с его плеча, и Гарри только сейчас понял, какая она была тяжелая. — Твоя кровь драгоцс-с-сенна. Цс-с-селый год мы ждали, когда же наконецс-с-с дос-с-ставят тебя. Даже предательс-с-ство…
— Предательство? Какое предательство? — наклонился Гарри к змее. В голове пронеслись слова Парвати — "Тебя предали!"
— Предательс-с-ство двух-х-х людей, которым ты больш-ш-ше вс-с-сего доверял. Их бы никто не заподозс-с-срил в желании убить тебя, — змея скользнула к внезапно открывшемуся лазу в полу. — Буду ждать с-с-снаружи, Гарри Поттер. За тобой с-с-сейчас-с-с придут. Ты — с-с-смелый мальчик. Твоя кровь воис-с-стину ос-с-свежит господина! — Нагини долго протискивала в узкую щель свое длинное тело, но, наконец, исчезла в норе.
Гарри уронил голову на руки. Кто? Кто предатель? Двое, кому я всегда верил? Доктор Бладштейн не подходит, хотя это явно он пытался меня отравить. Какой же я идиот, все время думал о пище и питье, а о лекарстве не подумал! Он помотал разбухавшей от боли головой. Двое.
Рон и Гермиона?
Нет, это бред, такого быть не может! Они никогда не предали бы меня! Я не могу сомневаться в них. Но червячок сомнения, точивший его уверенность, хихикал изнутри и напоминал, что Рон всегда завидовал ему (но мы же помирились!), что Гермиона неоднократно пыталась пробраться в их комнату и сегодня ей это удалось, что если она хотела забрать лекарство, чтобы его никто не нашел? Глупости, выругал себя Гарри, Гермиона никогда не сделает такого, тем более помогать Упивающимся Смертью и Вольдеморту! Она же маглорожденная! А как же проклятие Подвластия, шепнул ему все тот же холодный издевающийся голос. Ты можешь ему сопротивляться, а она?
Гермиона и Рон. Нет! Только не это! Если это правда, то умереть — действительно благо. Гарри отвернулся к стене и тихо заплакал, ненавидя себя за эти слезы, потому что они предсказывали приступ отчаяния. Но оставшаяся надежда заставляла его мозг работать активнее, чем всегда, и перебирать другие варианты. Снейп? Нет, он просто напрашивается на то, чтобы оказаться предателем. Но кто же тогда — Малфой? Нет — по той же причине. И не его одноклассники, Гарри не мог сказать, что кто-то из них мог предать его. Тот, кому ты больше всего доверял. Кто же это, если не Рон или Гермиона? Джинни? Невилл? Кто-то из его квиддичной команды? Учителя?
И тут на него обрушилось понимание. Это было настолько жутко и в то же время просто, что он даже хлопнул себя рукой по лбу, потрясенный. Конечно! Это могла быть только она! Только! Он всегда ей доверял, всегда, что бы ни случилось. И только она была способна… но их должно быть двое… Кто же еще? Поглощенный невероятной идеей, Гарри даже не заметил, как начала открываться дверь. Он медленно повернул голову.
На пороге мерзко ухмылялся Червехвост.
— Гарри Поттер, — захихикал он. — Какая встреча! Я так соскучился по тебе, а уж наш господин и подавно! — Червехвост сжимал в пальцах палочку и медленно приближался к Гарри. За спиной Червехвоста возникли другие Упивающиеся Смертью в красных плащах. Мелькнуло бледное лицо доктора Нотта.
Гарри почти не удивился, когда его вывели в тот самый серый коридор с лампами на стенах, который он уже видел во сне. Его вели мимо прозрачных застекленных дверей палат обычной больницы, где над лежащими в постелях пациентами суетились медсестры, ходили врачи, только вместо белых халатов на них были белые мантии, и вместо традиционных стетоскопов на шее у них из кармашков торчали волшебные палочки. На Гарри никто не обращал внимания, так же, как и на его спутников. Для персонала больницы они словно бы и не существовали: процессия колдунов в красных плащах с капюшонами, закрывающими лицо, маленький толстый Червехвост с одутловатой физиономией, подталкивающий кулаком в спину пятнадцатилетнего подростка со связанными сзади руками. Они несколько раз спускались по лестницам, переходя из корпуса в корпус, один раз поднимались на лифте, но никто их не остановил, и Гарри, решивший было позвать на помощь, понял, что их здесь попросту никто не замечает, и на его крик никто бы из врачей не вытащил палочку, не направил на его тюремщиков. Впереди его ждала только смерть. Мучительная смерть. Если бы Вольдеморт дал ему еще один шанс, как в прошлом году, если бы у него была палочка, если бы… Сотни, тысячи если бы были обречены на провал – ничего из этого не выйдет. Червехвост толкнул Гарри сильнее, они завернули за угол и остановились — Гарри чуть не рассмеялся при всем кошмаре этого момента! — перед двустворчатой дверью голубого стекла над которой красовалась надпись «СТОМАТОЛОГИЧЕСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ».
— Вольдеморт лечит зубы? — с нервным смешком поинтересовался Гарри. Это было глупо – так шутить в подобной ситуации, но сдержаться и не съязвить он не смог. Уж лучше смеясь встретить смерть, чем ползать на коленях. — Что, нездоровая пища, вроде человеческой крови, виновата? Так пусть пьет что-то полегче!
— Маленький негодяй! — Доктор Нотт направил на Гарри свою палочку, кончик которой дрожал. — Да как ты помел оскорблять нашего Лорда!
— Мальчик храбрится, Нотт, — равнодушно сказал Червехвост. Видимо, подумал Гарри, его статус среди слуг Вольдеморта немного подрос за этот год. Черный Лорд сумел вознаградить своего верного слугу за его старания. Нотт что-то злобно буркнул и спрятал палочку. — Но сейчас наш маленький гость уже не будет таким нахальным, правда, Гарри Поттер? Мы же ведем тебя прямо в гости к нашему господину! — с издевательским полупоклоном Червехвост отворил перед Гарри дверь и втолкнул в нее мальчика.
Внутри было темно и страшно. Гарри пошел вперед в темноту. Со связанными руками это было не так то просто, и он все время на что-то натыкался. Что здесь делает, например, этот антикварный стул? Или этот бильярдный стол с лежащими на нем киями. Под ногами опасно стукнули и, как вспугнутые мыши, раскатились по углам бильярдные шары. Внезапно вспыхнул свет, и Гарри на секунду зажмурился. Когда он открыл глаза, то увидел, что оказался в огромном зале со стеклянным потолком (как в Хогвартсе, подумалось ему почему-то). По углам зала была разбросана старинная мебель. Ножки многих изящных ампирных кушеток были сломаны. На фоне кроваво-красных стен стояли многочисленные столики темного дерева на длинной тонкой ножке. На столиках красовались прозрачные бокалы, наполненные до краев багровой жидкостью, а возле них почтительно застыли десятки фигур в красных и черных мантиях с опущенными на лицо капюшонами. Упивающихся Смертью было куда больше, чем в прошлом году. Черный ковер, в котором утопали ноги, вел прямо к возвышению в конце зала, задрапированному черными бархатными занавесями. Раздвинутые, они оставляли открытым для обозрения громадное зубоврачебное кресло, в котором виднелась фигура высокого человека в черной хламиде.
Это был Вольдеморт.
Гарри не смог не вздрогнуть. Он усилием воли сдержал подкашивающиеся колени и сам, без обычного тычка Червехвоста, ступил еще ближе к подножию импровизированного трона. Видеть сидящего на такой штуке Вольдеморта было смешно, но сам облик Черного Лорда поразил Гарри и не дал прорваться наружу его смеху. Вольдеморт сильно изменился с их последней встречи. Во-первых, он помолодел, по меньшей мере, вдвое. На Гарри, не отрываясь, смотрел такой же молодой человек, как и то воспоминание, исторгнутое его старым школьным дневником еще несколько лет назад. Во-вторых, теперь он излучал куда большую силу и угрозу, чем раньше. Лицо его потемнело и стало не только моложе, но и менее бледно, чем в прошлую их с Гарри встречу. Длинные черные волосы Вольдеморта были разбросаны по плечам. Он выглядел уверенно. Гарри понял, что этого человека, которого он видит перед собой, нельзя провести так же, как тогда, с Кубком. Человек в черном излучал небывалую мощь и власть. Лицо Вольдеморта было безмерно спокойно, и от этого холодного спокойствия Гарри бросило в ужас, и шрам вспыхнул такой болью, словно в него ударила молния. Фигуры в зале начали перешептываться, склоняя друг к другу невидимые под капюшонами лица. Вольдеморт поигрывал в руках своей волшебной палочкой. Палочка Гарри лежала на подлокотнике кресла возле него. Вольдеморт взял ее, повертел в руках, а затем пристально посмотрел на нее, и палочка вспыхнула огнем.
— Гарри Поттер, — медленно сказал Вольдеморт, не отрывая взгляда от горящей гарриной палочки. Шепот стих. — Я рад приветствовать тебя, Гарри Поттер, на этой импровизированной вечеринке. Она в твою честь, мой мальчик. Сегодня еще до рассвета она закончится, и знаешь, чем закончится?
Гарри молчал. Палочку он потерял. У него есть только один шанс — медальон. Если бы только знать, как он еще может работать, кроме того, как отражать Убийственное проклятие.
— Твоей смертью, Гарри Поттер. Твоей долгожданной смертью. В этот раз я не стану тратить усилия и время на Пыточное проклятие или что-то подобное. Ты умрешь, будь уверен.
Гарри постарался взять себя в руки. Вольдеморт был каменно спокоен, его уверенность придавала Гарри смертельный ужас, но тут он вспомнил, что он – Гарри Поттер. Он не должен бояться. А если он – Гарри Гриффиндор, то…
То он обязан устоять.
Усталое отчаянное желание быстрой смерти, преступно овладевшее им в той комнате, где он разговаривал с Нагини, куда-то скрылось. Гарри сжал зубы. Он не даст Вольдеморту сломить себя. Вольдеморт жаждет его крови, но ему нужна и его, Гарри, покорность, его слабость, его мольба о пощаде.
Нет, решил Гарри. Ты этого не получишь. Я не собираюсь умирать на коленях, если ты хочешь именно этого, то подавись, не получишь!
— Ты, наверное, хочешь знать, почему же так долго мы с тобой не могли встретиться, хотя, не сомневаюсь, ты знал, что это случится вновь. Что ж, я приказал самым доверенным моим лицам найти тебя. Найти, но не убить. Твоя смерть — слишком ценна, чтобы ей разбрасываться, поэтому я не оценил рвение некоторых из моих слуг, старающихся преподнести мне на блюде твою голову, — при этих словах Вольдеморта многие из присутствующих вежливо хмыкнули. Черный Лорд, не поведя бровью, продолжал. — Мой личный слуга и самое доверенное лицо, сделал невозможное, чтобы найти и обезвредить тебя. Сделал все, что от него зависело, чтобы ты, наконец, попал в наши руки, — из-за черной бархатной занавеси справа от кресла выступила невысокая фигура. Человек откинул плащ, и Гарри узнал доктора Бладштейна. — Доктор Морис Бладштейн не торопился, признаюсь, меня это слегка тревожило, но дело стоило того. Я знал, что могу доверять моему старому другу Морису. Знаешь, Гарри, он ведь старейший из всех Упивающихся Смертью. Именно он когда-то подал мне идею об этой организации. Я, признаюсь, когда-то очень хотел превзойти достижения Ордена Феникса и, признаюсь, наконец-то мне это удалось. Во всех отношениях, — Вольдеморт пристально наблюдал за реакцией Гарри на его слова. — Ах, я вижу, что мне не надо объяснять тебе, что это за общество, ты уже знаешь. Хм, и ты знаешь, кто сейчас его возглавляет?
Гарри молчал.
— Можешь не говорить ничего вслух, мой мальчик. Дамблдор, конечно, силен, но в этом году он совершил критическое количество ошибок. Количество перешло в качество: под его руководством Орден стал мне проигрывать. Забавно распорядилась судьба, — Вольдеморт задумчиво подпер рукой свое молодое лицо. — Когда-то Орден отказал мне в праве быть его членом, в праве на бессмертие, то, к чему я всегда стремился. Все его члены имеют возможность стать бессмертными, но не многие из этих глупцов пользуются такой удивительно редкой возможностью. Я спрашиваю себя – почему? Шанс, который может дать тебе огромный опыт и со временем привести к неограниченной власти. Кучка жалких идиотов. Как же стал слаб Дамблдор, если не понимает таких простых вещей. Если бы он захотел, мы бы разделили с ним власть над миром. Но он отказался и этим подписал себе смертный приговор. Жалкое ничтожество, старый глупец. Теперь его участь решена.
— Ты никогда не сможешь победить Дамблдора, — не сдержавшись, выпалил Гарри. — Ты сам жалок, если думаешь, что такой могучий колдун, как Дамблдор, не сможет дать тебе достойный отпор.
Вольдеморт хрипло рассмеялся.
— Он попытается, конечно. Но теперь уже поздно. Все нити в моих руках. Дементоры только и ждут моего приказа, чтобы оставить Азкабан и направиться по моему приказу… куда угодно. Например, к стенам Хогвартса.
Гарри похолодел.
— Гиганты… это моя ошибка, но их так ненавидят примитивно мыслящие людишки, которых большинство в этом прогнившем мире, что никогда всерьез не согласятся сражаться с ними бок о бок против меня. То же самое с гоблинами. Вы думаете, что смогли остановить ту смуту, которую подняла в волшебном банке моя скоромная манипуляция одним удивительно глупым человеком? Думаете, что глупец Вральман — истинный виновник этой свары, к сожалению так и не перешедшей в открытую войну между гоблинами и колдунами?
— Нет, — спокойно сказал Гарри, сам удивляясь своей наглости и еще больше — своей догадке. — Это сделал по вашему приказу Ральф МакАбр, верно? Он — тень и, значит, разбирался в бизнесе.
Вольдеморт был приятно удивлен.
— Ты хорошо соображаешь, мальчик. Действительно, неприязнь гоблинов к людям было легко разжечь снова. МакАбром управлял Морис Бладштейн, он прекрасно знал Людо еще с тех пор, как работал колдомедиком на квиддичных матчах. Достаточно нескольких дружеских советов Ральфа этому дураку Людо, и он стал заниматься под его руководством тем, что нужно было мне. Жаль, я так и не получил доступа ко всем средствам Гринготтса, но сейчас в моих руках находятся достаточные средства, чтобы начать открытую войну.
У Гарри упало сердце.
— Морис прекрасный слуга, — продолжал Вольдеморт. — Именно его стараниями мы тебя, наконец, заполучили. Он работал на всех направлениях: с прессой, с Министерством и даже с тем человеком в Хогвартсе, который и пытался дать возможность нам с тобой увидеться. Морис долго готовил ее к этому. Специалисту такого высокого класса, как она, требуется особо сильное проклятие Подвластия, но он справился и с этим. Впрочем, его идея с Жидким Злом не сработала, жаль, была отличная идея.
— Все ваши идеи терпят крах! — язвительно сказал Гарри. Веревки врезались ему в запястья. — С гоблинами не удалось, с гигантами — тоже. С Жидким Злом вы тоже пролетели, а хвалитесь результатами!
— Конечно! — Вольдеморт встал и подошел к Гарри совсем близко. Упивающиеся Смертью почтительно склонились перед ним. — Ты — здесь, и это уже победа. Дамблдор прекрасно поймет, что это — его самая большая ошибка. Наследник Гриффиндора у меня в руках!
Гарри содрогнулся и чуть не упал. Значит, он был прав в своих подозрениях! Он — потомок Гриффиндора!
— Жаль терять такую ценную разменную карту, — сказал Вольдеморт с искренним сожалением. — Впрочем, у меня есть еще одна карта, которой я могу в любое время влиять на Дамблдора. В свое время я переоценил Джеймса Поттера, увы, он умер по моей оплошности, я признаю это, впрочем, это и мне стоило жизни, — он усмехнулся. — Но Северуса Снейпа я не должен потерять! Такой союзник. Или враг… Впрочем, это для меня совершенно неважно, главное, он принадлежит мне навечно. Пока Смертный знак у него на руке, он кровавой печатью скрепляет наш с ним договор.
Так Снейп все-таки предатель? Или нет? Гарри не знал, что и подумать.
— Что ж, Гарри Поттер. Твое время вышло. У тебя есть только один шанс уговорить меня сохранить тебе жизнь. Твоя кровь очень нужна мне, но если ты поклянешься мне в верности и примешь на себя мою печать Зла, то я, пожалуй, соглашусь оставить тебе жизнь. Разделить власть с тем, кто кровными узами связан с тобой, разве это не заманчиво, Гарри Поттер? — Лицо Вольдеморта находилось почти возле самого лица Гарри, он даже мог чувствовать, как от Темного Лорда пахнет кровью (Гарри вдруг понял, чем наполнены хрустальные бокалы на высоких столиках) и сдерживался, чтобы его не стошнило. — Ты согласен?
Тишина, воцарившаяся в зале, разбилась от одного только слова Гарри.
— Нет!
— Жаль, — по лицу Вольдеморта казалось, что так оно действительно и есть. — Тогда отдай мне медальон, — тихо попросил он.
Гарри похолодел. Медальон был его последней надеждой.
— Ассио медальон! — приказал Вольдеморт, и блестящий золотой амулет, сорвавшись с гарриной шеи, закачался перед Черным Лордом. — Милая вещица, но я не могу допустить, чтобы она мне помешала. Тоу Жектум!
Палочка в руке Вольдеморта указала на медальон, и он золотистой каплей упал на пол. Зашипела, плавясь, блестящая лужица, и медальона не стало. Надежды тоже.
— Что ж, Гарри Поттер, Алтарь Кровавого Бессмертия ждет тебя. Обряд состоится на рассвете, а пока Нагини позаботится о том, чтобы твоя кровь навеки стала моей.
