Спала я гораздо лучше, чем, вероятно, должна была при подобных обстоятельствах, и во сне Питер и связанные с ним неприятности уступили место моему бывшему профессору зельеделия, чья язвительная особа оказалась неотделима от безликого человека, нарисованного моим воображением за месяцы нашей переписки. У меня все еще не укладывалось в голове, что эти двое могли быть одним человеком, и я преисполнилась решимости не уйти из Хогварца, пока не выясню это наверняка.
Я тщательно оделась — потому что шла на собеседование и потому что надеялась увидеть P.M., и хотела выглядеть как можно лучше. (Да, я все еще думала о нем в основном как о P.M., а не как о реальном человеке, которым теперь его считала.) Так что я потратила массу времени на укрощение своих волос, решив не укладывать их, а оставить распущенными, и выбрала самую элегантную рабочую мантию. Отражение в зеркале меня не совсем удовлетворило, но когда бы это я оставалась довольна. Наконец я решила, что выгляжу настолько хорошо, насколько это для меня возможно, и так и оставила.
Я аппарировала в Хогсмид и, выйдя за ворота, почувствовала прежний трепет, когда замок вдруг заполнил собой горизонт, господствуя надо всем со странной смесью основательности и изящества. В это мгновение я не думала ни о Снейпе, ни о работе, ни о чем-нибудь еще, кроме того, как сильно я люблю Хогварц, и сколько он все еще значит для меня. Я остановилась на минуту, просто осмотреться, и всколыхнулась многолетняя боль, когда взгляд мой упал на старую хижину Хагрида на краю леса. Я мельком подумала, живет ли там сейчас кто-нибудь, но потом встряхнулась и пошла дальше. У меня встреча, в конце концов, и не дело заставлять директора ждать.
Когда я прошла через громадный парадный вход, в замке царила тишина: понятно, все должны быть на занятиях. Я подошла к кабинету Дамблдора и, чувствуя себя глупо, произнесла пароль, который он дал мне — «Птичье молоко».
— Мисс Грэнджер. — Дамблдор встретил меня в дверях сердечной улыбкой и очень пушистым поцелуем в щеку. — Как чудесно снова вас видеть.
— И вас тоже, сэр, — ответила я, садясь на предложенный им стул. — Я очень удивилась, когда получила вашу сову.
— Ну, признаться, ваш быстрый ответ меня приободрил, — сказал он с улыбкой. — Я не смел и надеяться, что вам это будет интересно, но вы были первой, о ком я подумал, и я решил, что попробовать не повредит.
— Разве вы не хотели… ну, побеседовать со мной? — удивленно спросила я. — Неужели вы только обо мне и подумали?
— Работа ваша, если вы хотите, — сказал он просто. — Я договорился об этой встрече, чтобы вы могли побеседовать со мной, если хотите, а мне бы хотелось, чтобы вы встретились после обеда с профессором Флитвиком — у него будет свободное время — и он ответил на все ваши вопросы уже по программе.
— Вот это да. — Знаю, это звучало глупо, но меня совершенно потрясло, что Дамблдор так в меня верил, хотя не видел много лет.
Директор усмехнулся.
— Вы были незабываемой студенткой, мисс Грэнджер, да вы и сами это знаете, а я следил за вашими успехами все эти годы. Не сомневаюсь, что вы будете для нас огромным приобретением.
Я почувствовала себя весьма польщенной, а потом, уже вникая в подробности, поняла, что работа и в самом деле мне подходит. Зарплата, правда, поменьше министерской, но зато не нужно будет тратиться на квартиру. У меня не будет деканских обязанностей профессора Флитвика, и все, о чем мне придется позаботиться, так это о подготовке к занятиям. Чем дольше мы это обсуждали, тем больше мне это нравилось; за разговорами незаметно пролетело два часа, и не успела я опомниться, как уже пора было идти обедать.
Я так увлеклась обсуждением, что на время забыла о Снейпе, но профессор Дамблдор упомянул, что пора обедать, и я, поняв, что увижу его через несколько минут, мгновенно разволновалась до смешного. Мы вместе спустились в Большой Зал, и я была уверена, что всем в замке слышно, как бешено колотится у меня сердце. Вряд ли от директорского внимания ускользнуло, что у меня вдруг перехватило дыхание, но даже всеведущий Альбус Дамблдор не подозревал о причине моего смятения.
Однако он ободряюще улыбнулся мне, проходя в двери Большого Зала и приближаясь к учительскому столу.
— Все будут счастливы вас видеть, — сказал он.
— Могу себе представить, — пробормотала я, уже высматривая худощавую фигуру в черном.
Его там не было.
Его не было там, и у меня подкосились ноги от облегчения и разочарования одновременно, но я почти взяла себя в руки, пока здоровалась с бывшими преподавателями, которые с воодушевлением меня встретили. Профессор Макгонаголл посадила меня рядом с собой, и, разговаривая с ней, я вдруг услышала, как профессор Дамблдор спросил, где профессор Снейп. Боюсь, мне не удалось скрыть своего интереса к ответу мадам Помфри.
— Сегодня утром у него на уроке был несчастный случай, — вздохнула она. — Взорвался очередной котел. Три хаффлпаффца у меня в больнице, а Северус, наверное, наводит порядок.
— А, ну, весь в трудах праведных, — философски заметил Дамблдор. — Надеюсь, студенты не слишком пострадали?
— Нет, — заверила его мадам Помфри. — К вечеру они будут совершенно здоровы.
После этого все вернулись к еде и беседе, но у меня кусок в горло не шел, да и слушала я вполуха, сосредоточившись на том, что мне совершенно необходимо было видеть профессора Снейпа. Мое первоначальное облегчение стало уступать место разочарованию, и я осознала, что просто не в состоянии уехать из Хогварца, не увидев его. Профессор Дамблдор выглядел явно озадаченным, когда я извинилась за то, что рано ухожу с обеда, и заявила, что хотела бы прогуляться в одиночестве. «Так, вспомнить старое», — сказала я.
— Конечно, моя дорогая. Когда закончите, найдите меня, пожалуйста, и мы продолжим наш разговор. — Он глянул на меня с легким неодобрением поверх своих очков, и я была ему благодарна за то, что он не стал задавать вопросы, на которые было бы неудобно отвечать.
Из Большого Зала я почти выбежала. Я не знала, были ли у Снейпа занятия после обеда, но хотела провести с ним несколько минут до того, как в класс хлынут студенты. Я спустилась в подземелья и остановилась у двери. Потом открыла ее дрогнувшей рукой.
Он расправился с большей частью погрома на полу и на партах и, направив палочку в потолок, хмуро отчищал его одним заклинанием за другим. Я стремительно окунулась в свои школьные дни и внезапно прониклась острым сочувствием к ученику, послужившему причиной этого безобразия.
Краем глаза он заметил меня и опустил палочку, но стал даже еще более не в духе, чем был, если такое вообще возможно. Не очень-то многообещающее начало.
Он выглядел иначе — лучше, чем тогда, когда я видела его в последний раз, в конце войны, которая была тяжелой для всех, но, наверное, тяжелее всего для Северуса Снейпа. Теперь он уже не казался таким исхудавшим, как тогда, и скулы уже не были так резко обозначены, но я заметила на лице несколько морщин, которых прежде там не было. В волосах, более чистых, чем я это помнила, поблескивали серебряные нити, и седина как-то смягчала его, придавая своеобразие господству черного, обрамлявшего лицо. Казалось, он заботился о себе. Конечно, он не стал симпатичнее, но выглядел более здоровым и бодрым, чем во времена моей учебы.
— Добрый день, профессор, — сказала я.
— Мисс Грэнджер. — Холодный официальный тон. — Чем могу помочь?
— Я, ммм, просто зашла поздороваться. — За этим заявлением последовал взгляд, исполненный глубочайшего скептицизма. — Я обедала вместе с преподавателями. А вас, э-э, там не было.
Он бросил взгляд на потолок.
— Разумеется, не было. Как видите, я имел дело с ежедневным бедствием.
— Очередной взрыв? — я отважилась улыбнуться, хотя это было все равно, что улыбаться каменному изваянию.
Он не стал утруждать себя ответом.
— Уж простите, но трудно поверить, что вам так не хватало за столом моего общества, что вы пошли меня искать и даже спустились сюда. Времени у меня мало, а дел много. Ну, так что, черт возьми, вас сюда привело?
— Я приехала в Хогварц обсудить, стоит ли мне преподавать Заклинания, когда профессор Флитвик уволится, — сказала я. У него слегка расширились глаза — первый раз он хоть как-то отозвался на мои слова; наверное, не знал, что профессор Дамблдор договорился о беседе на сегодня.
— Не думал, что вас это заинтересует. Я слышал, что у вас большое будущее в Министерстве.
— Да, наверное, — согласилась я. — Но я… так сентиментальна… и так привязана к Хогварцу. Друг… посоветовал мне встретиться с профессором Дамблдором и выяснить подробности, прежде чем что-то решать.
Школьницей я бы, конечно, не обратила внимания на едва уловимую напряженность его позы и то, как еле заметно сузились его глаза. Тогда я не обращала внимания на такие тонкости и была весьма восприимчива к театральным жестам. Думаю, это одна из многих причин, по которым я никогда не понимала Северуса Снейпа, человека, чьи реакции зачастую были так же едва уловимы, как и изменения в изысканных зельях, которые он варил с таким мастерством. Он научил меня с первого взгляда определять, в какое зелье добавлена одна-единственная златоглазка, а в какое нет. Он мог с другого конца комнаты определить, в каком котле варево перекипает через край и угрожает испортить потолок. Его жизнь походила на его искусство, в котором были не бросающаяся в глаза точность и тихий шепот заклинаний. С Северусом Снейпом, если вы не обращали внимания на мельчайшие детали, вы не замечали и всего человека.
Но я была вся внимание, и поняла по тем едва уловимым жестам, что мой намек был понят, и теперь мы стояли друг перед другом разоблаченными. Сердце у меня снова колотилось где-то в горле, и наверняка все чувства были написаны у меня на лице, но я все равно не сводила с него глаз, ожидая, что же он скажет. Непонятно, на что я рассчитывала — на что-то вроде примирения или, может, веселья по этому поводу.
Что я получила, так это еще больше фирменной снейповской холодности. Легкое покашливание, словно у него запершило в горле, а потом:
— Позвольте узнать, и зачем же вам понадобилось спускаться сюда и рассказывать все это мне?
Я поняла, что моя поездка была напрасной.
— Незачем, — еле слышно согласилась я, мотнув головой. — Извините за беспокойство.
Я повернулась, чтобы уйти, и думаю, только тогда осознала, сколько это значило для меня — все это, начиная практически с первых посланий, которыми мы обменялись, и до того мгновения, как он указал мне на дверь.
Я действительно этого не понимала.
Я сама себя вводила в заблуждение, считая, что люблю Питера, и все это время была влюблена в кого-то другого, того, кто явно ничего подобного не чувствовал.
Даже тогда, подумалось мне, он мог бы остановить меня. Мог окликнуть. Если бы это был фильм, или один из маминых любовных романов, то эта сцена как раз так бы и выглядела. Но Северус Снейп совершенно не похож на героя-любовника, и он не произнес ни слова.
Я взялась за ручку двери и перед тем, как переступить порог, сказала, не оборачиваясь:
— Спасибо, профессор. Теперь мне легко будет принять решение.
Все это в прошлом, так что обойду молчанием то, как я мрачно возвращалась наверх с оборвавшимся сердцем и разговаривала с Дамболдором и профессором Флитвиком о работе, как будто и в самом деле собиралась за нее взяться. Я, конечно, обещала все обдумать. У них обоих утром сложилось впечатление, что я увлеклась будущей работой, и нельзя же было, вернувшись с короткой прогулки, просто так взять и отказаться. Поэтому я сказала все, что полагается, поблагодарила за потраченное на меня время, а затем пошла в Хогсмид и аппарировала домой.
Дома все было отлично, и Косолапсус мне весьма обрадовался, но одинокая зубная щетка в ванной напомнила, каких дел я натворила с Питером. Теперь, когда вопрос о работе в Хогварце был снят с повестки дня, я вдруг вспомнила, почему в служебных романах было мало хорошего. Столкновение с Питером на следующий день грозило обернуться кошмаром, а хуже всего было то, что остальные, вероятно, будут на его стороне, когда выяснят, что я по-настоящему думала об уходе.
За двадцать четыре часа я умудрилась совершенно запороть две работы. Это явно был своеобразный рекорд.
Я выпустила Косолапсуса на балкон на вечернее свидание, а потом рухнула на диван и вытащила палочку, чтобы призвать бокал и бутылку. Обычно я не пользуюсь магией, если что-то могу сделать сама, но в ту минуту я чувствовала себя совершенно неспособной подняться с дивана.
Через два часа я и впрямь была на это неспособна, так что на следующее утро проснулась на том же самом диване и все еще одетая, но с головной болью и котом, безуспешно демонстрировавшим мне свое раздражение.
Я как-то дотащилась до работы и проскользнула мимо Брюса и Джойс, которые уже были в лаборатории, только кратко поздоровавшись. Они не пошли за мной в кабинет выяснять, что было не так, и это наводило на мысль, что Питер уже рассказал им по крайней мере о той части катастрофы, в которой он лично принимал участие.
Эта теория подтвердилась, когда, пожавшись в дверях, ко мне зашла Эми.
— Ммм, Гермиона? Питер просил передать, что ему сегодня что-то надо сделать в отделе Исполнения законов, наверное, там какие-то неполадки в сети.
— Прекрасно.
Я освобождающе махнула ей рукой. Сомневаюсь, что нужно было что-то исправлять в сети, но услышав, что у Питера хватило здравого смысла не показываться мне на глаза, я стала к нему более снисходительна.
— Как прошло твое вчерашнее собеседование? — спокойно спросила Эми. У меня снова вспыхнуло раздражение на Питера — неужели нужно было все выкладывать? — но я понимала, почему она хотела это знать. В нашей тесной компании уход одного сказывался на всех. Но что же ответить?
— Само собеседование прошло хорошо, — сказала я. — Но думаю, что останусь здесь. Просто я хотела все разузнать перед тем, как принимать решение.
Она улыбнулась мне, и я почувствовала, что как минимум три четверти моих сотрудников простят мое вероломство. Конечно, ссору с четвертым нельзя было сбрасывать со счетов, но, может, немного отдохнув друг от друга, мы смогли бы по крайней мере быть взаимовежливы. Во всяком случае, я на это надеялась.
Эми ушла, а я повернулась к компьютеру и машинально проверила почту.
Шесть сообщений, пять из которых от Артура, и ни одного от P.M. Не помню, сколько раз я проверяла утром свою электронную почту, ожидая письма от P.M., но, так ничего и не получив, вдруг почувствовала, что из меня будто выкачали весь воздух. Все, на что меня хватило, это удержаться от того, чтобы уронить голову на стол и зарыдать. Я была так сосредоточена на нашей злополучной встрече, что совершенно забыла, сколько значила для меня наша переписка, а теперь, кажется, я лишилась и ее. Я каким-то образом умудрялась устраивать бедствие поистине из каждой стороны своей жизни. Для полного счастья мне теперь не хватало только грандиозной ссоры с Гарри и Роном.
Около часа я провела, пристально глядя на монитор и поминутно проверяя почту, но от P.M. так ничего и не пришло. Я все больше и больше разъярялась — да как он мог так со мной поступить, а потом замолчать? Как он посмел, после всего, чем мы поделились друг с другом за последние четыре месяца?
Наконец я решила, что первая прерву это молчание. Не очень-то хочется, но если он не ответит — а в этом я была совершенно уверена — я хотя бы получу некоторое удовлетворение от того, что сказала последнее слово. Хоть что-то.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Решение насчет работы
Дата: 10 апреля, 2004
Обещала сообщить вам, что решу насчет работы, так что выполняю свое обещание. Я очень волновалась, когда пошла на собеседование, потому что, как вы знаете, вернулась в то место, где когда-то была счастлива. Но и радовалась, что смогу там встретиться с другом. К сожалению, когда я пошла с ним повидаться, стало ясно, что он меня таковым вовсе не считает.
Работа меня устраивает, и об этой ерунде я упоминаю только потому, что далека теперь от сентиментальности, поэтому решила отклонить предложение и остаться там, где и сейчас.
К моему великому изумлению, я почти сразу же получила ответ.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: RE: Решение насчет работы
Дата: 10 апреля, 2004
Вы, конечно, все обдумав, нашли правильное решение. Однако я бы посоветовал дать вашему другу презумпцию невиновности. Вполне возможно, он был так поражен вашим внезапным появлением, что умудрился повести себя вовсе не так, как мог бы при других обстоятельствах. Во всяком случае, предлагаю над этим подумать.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: RE: RE: Решение насчет работы
Дата: 10 апреля, 2004
Вы думаете, он вел бы себя по-другому, если бы его предупредили? Что же, вполне возможно, хотя все выглядело так, словно я была решительно неприятна.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: RE: RE: RE: Решение насчет работы
Дата: 10 апреля, 2004
Я очень сомневаюсь, что вы были неприятны. Одни легко справляются с неожиданностями, а другие ведут себя как невоспитанные идиоты. Подозреваю, что ваш друг принадлежит как раз к последним, и был бы признателен за ваше прощение в этом неудачном вопросе.
Смените обстановку, чтобы поразмыслить. Не исключено, что вам поможет, если вы ненадолго уйдете из министерства. Я, например, когда хочу, чтобы у меня прояснилось в голове, часто иду в маленький трактир недалеко от места, где я работаю. По субботам я там обедаю и наслаждаюсь переменой декораций.
Опять же, я только предлагаю над этим поразмыслить. Не хочется думать, что этот друг оттолкнул вас от работы, которая вам нравится.
Я собралась было нажать «ответить», но потом придумала кое-что получше. Да, обычно я старалась оставить последнее слово за собой — собственно, с этого все и началось — но иногда молчание куда как действеннее. В ту минуту я не без удовольствия представила себе, как он ждет меня в «Трех метлах», не зная, приду ли я вообще. От третьего лица он извинился недурно — у меня вдруг воскресла надежда, но я все еще помышляла о достойном отмщении.
Так что я пойду, но слегка опоздаю, чтобы он немного помучился. Обед в Хогварце был в полдень, так что я подойду к 12:15. Я решила, что после того, как он со мной обошелся, пятнадцать минут неопределенности для Северуса Снейпа будет еще слишком хорошо.
Каким же разочарованием — и это еще мягко сказано — было прийти и обнаружить, что его там вообще нет. Может, он уже ушел? В этом можно было убедиться, только спросив Росмерту, если не сказать «воззвав». Нет, он же говорил, что будет тут обедать, а никто не может пообедать в «Трех метлах» за 15 минут. Наверное, он просто опоздал. Я села в углу так, чтобы была видна дверь, и стала ждать. Подошла Росмерта, поздравила с возвращением в Хогсмид, а потом принесла приветственный стакан вина.
— Ваш друг, должно быть, задержался, — сочувственно сказала она. — Вы уверены, что ничего не хотите?
— Нет, спасибо, — пробормотала я. У меня комок стоял в горле, похоже, я собиралась расплакаться, но решила, что не стоит это делать прямо в «Трех метлах». — Думаю, я просто пойду домой.
Она бросила на меня исполненный сочувствия взгляд — видно, подозревала, что это была не просто обычная деловая встреча — и оставила меня за пустым столом. Я допила свое вино и решила наведаться в туалет перед тем, как аппарировать домой.
И выходя оттуда, в один из самых прозаических моментов своей жизни, я буквально врезалась в Снейпа. Так бы и упала ему прямо под ноги, если бы он не ухватил меня за плечо и помог удержать равновесие.
— Опять вы умудрились удивить меня, мисс Грэнджер, — сказал он, и я, наверное, первый раз в жизни увидела, как резкие черты лица Снейпа смягчаются, почти приближаясь к улыбке.
— Совершенно взаимно, профессор, — выдавила я, хотя от удивления, не говоря уж о смущении, чуть не забыла английский язык. Нужно какое-нибудь слово посильнее, чем «покраснела», чтобы описать то, что случилось с моим лицом.
— Я собирался пообедать. — Темные глаза внимательно наблюдали за мной. — Не желаете присоединиться?
Наверное, теперь уже ясно, что мне можно доверить управление чем угодно, кроме моей собственной личной жизни, которую нужно держать от моей дурости как можно дальше. Вместо того чтобы сказать: «Да, с удовольствием», я глупейшим образом решила отомстить.
— Вообще-то я уже ушла.
Совсем уж скрыть, что это его задело, он не смог, но заметил бы это опять только самый внимательный. У него резко выступили скулы, и он слегка поклонился.
— Тогда до свидания, мисс Грэнджер.
Он повернулся, чтобы уйти, а я разрывалась между тем, чтобы с рыданиями рухнуть у туалета, и тем, чтобы аппарировать домой и вырвать себе язык. И впрямь неудивительно, что единственные успешные отношения в моей жизни были виртуальными. А когда я наконец по-настоящему открыла рот, все полетело в тартарары, и остаток дня я подбирала осколки.
— Профессор. — Пора проглотить свою гордость, Гермиона.
— Да? — Он остановился и посмотрел на меня с совершенно нечитаемым выражением лица.
— Извините, — сказала я. — Мелочные счеты.
Это было первое открытое подтверждение той игры, которую мы вели, и я не была уверена в его ответе. Мы оба прятались за своей анонимностью, но теперь пришло время избавиться от нее и посмотреть, был ли какой-нибудь шанс, что Гермиона Грэнджер и Северус Снейп смогут относиться друг к другу так же, как их двойники по переписке. Я затаила дыхание.
— Утром был несчастный случай, — мягко сказал он. — Девочка из Слизерина разбилась на тренировке по квиддичу. Ничего с ней, естественно, не случится, но мне пришлось идти в больницу, заполнять документы, извещать родителей — сами понимаете.
Я улыбнулась.
— Ваше приглашение пообедать все еще в силе, профессор?
— Конечно. — Он еле заметно улыбнулся — только краешек рта слегка дернулся — но я почувствовала, как меня затопила теплая волна облегчения и почти закружилась голова. К сожалению, когда у меня кружится голова, она не в состоянии следить за языком. Слова вылетают из меня, совершенно не фильтруясь в мозгу.
— А вы хорошо выглядите, — брякнула я, и, снова покраснев, закрыла лицо руками.
Я с облегчением услышала смешок, и когда рискнула взглянуть на него, он все еще улыбался.
— Ну что ж, спасибо, — заметил он. — Если бы вы не выглядели такой удивленной, я был бы польщен еще больше.
— Просто… когда я видела вас последний раз, в конце войны…
— Понимаю, — прервал он, и я видела, что это правда. — Я рад, что все кончилось, так же как и вы, насколько мне известно. Кстати, как поживает ваш друг Поттер?
— У него все хорошо. Они с Роном теперь в отделе Тайн — их Артур туда перевел. Со мной они ведут себя как мальчишки, но в своем деле явно разбираются, хоть и непонятно, в чем именно. По-моему, Гарри очень доволен, что его работа из разряда «совершенно секретно» — в газеты не попадает.
Он кивнул и, кажется, хотел еще что-то сказать, но передумал, когда ведьма бальзаковского возраста растолкала нас, целеустремленно промчавшись к туалету.
— Давайте сядем, не возражаете?
Мы нашли столик, и Росмерта наспех приняла наш заказ, зная, что меню никто не потребует. Она послала мне взгляд, исполненный пронзительного любопытства, и я поняла, что ей потребовался весь ее такт, чтобы не спросить меня без обиняков, не профессор ли Снейп тот самый «друг», которого я ждала.
Как только она ушла, мы, казалось, потеряли нить нашей предыдущей беседы и несколько минут раскладывали ложки с вилками и потягивали воду, уделяя этому гораздо больше внимания, чем нужно.
— Ну, — сказал он наконец. — Расскажите мне о вашей работе в Министерстве.
Я облегченно вздохнула, получив тему, которую обычно могла обсуждать, не выставляя себя полной дурой. Я начала с создания отдела и закончила недавней историей с компьютерами, сомнениями насчет сети и обучением колдунов и ведьм пользоваться новым оборудованием.
— Питер, понятное дело, занимался сетью — вы, наверное, встречались с ним, когда он был в Хогварце. А все остальные и я сама взялись за обучение и еще тысячу всяких мелочей. Теперь уже самое тяжелое позади, и мы потихоньку переходим к другим делам. Только Питер еще с компьютерами всю неделю работает.
— Этот Питер… из любопытства… как его фамилия?
— Марш.
— А, — он отвел взгляд, явно смутившись. — Так он и есть… ммм…
— Был, — сказала я, делая на этом ударение.
Он снова встретился со мной взглядом.
— Что случилось? Или я не должен спрашивать?
Я улыбнулась и слегка пожала плечами.
— Просто это было не то, — сказала я. — По-моему, все и так к тому шло, но когда он услышал, что я подумываю о работе в Хогварце, мы поссорились, и на этом все и закончилось. Не скажу, что очень жалею, правда, на работе у меня теперь неразбериха.
— Вы все еще думаете о работе в Хогварце? — Он, казалось, затаил дыхание.
— Ну, с каждой минутой это выглядит все привлекательнее.
— Альбус очень надеется, что вы согласитесь.
— Альбус? — Я едва не рассмеялась вслух, но все-таки сдержалась. Мне было позволено смеяться над ним в переписке, но непонятно, распространялось ли это правило на реального человека.
Хотя он, кажется, понял, что я его дразнила, и поднял бровь.
— Все остальные, конечно, тоже были бы рады вас видеть.
— Все остальные. — Я хихикнула — смешно же, в самом деле. — Ну спасибо, профессор. Приятно это знать.
— Ты больше не моя студентка… Гермиона. — На моем имени он запнулся, но потом взял себя в руки и продолжил. — Так как мы скоро можем стать коллегами, то можешь называть меня Северус.
— Северус, — произнесла я на пробу. — Надо привыкнуть, но спасибо.
— В этих обстоятельствах многое… можно посчитать привычкой, — сказал он, снова слегка улыбнувшись мне. Я стала опасаться, как бы не пристраститься к этой улыбке. — Мое поведение в подземельях на днях…
— Ты уже объяснил, — мягко перебила я. — Извини за столь неожиданное появление. Я должна была знать, что это вряд ли будет долгожданный приход.
— Нет. — Он покачал головой. — Откуда ты могла знать?
— Ты знаешь, откуда, — сказала я. — Оттуда же, откуда я знаю, что ты ненавидел брокколи, когда был маленьким. Оттуда же я знаю, что ты терпеть не можешь котов и восклицательные знаки и не одобряешь артурову защитную политику. Я, ммм…
Я снова глупо покраснела, но упрямо продолжила.
— Я знаю тебя, — сказала я наконец, — и думаю, что ты знаешь меня лучше, чем кто-нибудь еще. И уж конечно лучше, чем Питер, хотя мы виделись с ним каждый день.
Он кивнул, кажется, подтверждая справедливость моего заявления.
— Когда ты догадалась, что это был я?
— Только когда ты ответил на мое письмо насчет работы. То, что ты сказал, совершенно не вязалось со служащим Министерства, и всякие мелочи наконец-то сложились вместе.
— Ты, наверное, ужаснулась, — мрачно сказал он. — Твой презираемый учитель зелий…
— Я никогда не презирала тебя, — перебила я. — Не буду врать, что ты был моим любимым учителем, но во время войны моя неприязнь изрядно потеснилась. Согласна, я не так уж быстро… смирилась… с этой мыслью, но потом сразу написала профессору Дамблдору и решила поехать в Хогварц.
— Смирилась… Хорошее определение… — заметил он, криво усмехнувшись.
— Согласись, я тоже не была у тебя в любимчиках.
Он пожал плечами.
— Думаю, это относится ко всем… особенно к моим бывшим студентам. Я знал, естественно, что ты была одной них, это было очевидно, но по возможности старался об этом не думать.
— Это… беспокоит тебя? — На сей раз настала моя очередь затаить дыхание в ожидании ответа. Потому что мы, конечно, больше не говорили только о переписке. Она стала чем-то большим для меня, и я надеялась — о, как я надеялась! — что и для него тоже.
— А тебя? — ответил он вопросом на вопрос. — Я гораздо старше тебя…
— Меня это совершенно не беспокоит, — решительно сказала я — возможно, даже слишком решительно, потому что он усмехнулся.
— Спасибо, Гермиона, — сдержанно произнес он. — Твоя горячность в этом пункте убеждает сильнее всего.
Я опять покраснела.
— Не находишь, что по почте все гораздо легче?
— Да, — согласился он. — Но не уверен, что мы теперь сможем к этому вернуться. Не думаю, что это будет то же самое.
— Нет, — я покачала головой. — Не будет. Не будет этого… ну, достаточно, да?
— Да, — он снова улыбнулся мне, и на сей раз это была настоящая улыбка, осветившая все лицо, и я почувствовала, что неловкость между нами пропала. Я едва не упала от облегчения. Мы так и сидели там, улыбаясь друг другу как два идиота, а потом он взял мою руку и сжал в своей.
С этим простым жестом пришло чувство завершенности — чувство, что прошлое связало нас, вместо того, чтобы разделить. За разговором как-то незаметно соединилось то, что совсем недавно казалось совершенно несоединимым. Тот, кто был моим преподавателем, и тот, кто четыре месяца существовал только на экране компьютера. Все, что я узнала о нем за это время, внезапно наполнилось смыслом, теперь, когда я сопоставила это с тем человеком из плоти и крови, который держал меня за руку.
— Сегодня днем будет квиддичный матч, — сказал он наконец. — Не хочешь пойти со мной?
— Хочу, — ответила я, слегка пожав его руку. — Может быть, мне удастся поговорить с профессором Дамблдором. Надо же выяснить, когда мне приступать к работе.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: RE: Как дела?
Дата: 5 апреля, 2005
Рад слышать, что у тебя вполне приличный день. Я, однако, собираюсь уволиться при первой же возможности. Сегодня утром взорвалось три котла! (Великий Мерлин, я только что поставил восклицательный знак. Они явно сводят меня с ума.) «Они» — это, конечно, хаффлпаффцы-третьеклассники, которые не отличат драконью кровь от их собственного… ладно, ты же терпеть не можешь, когда я выражаюсь, так что воздержусь от завершения этой специфической мысли.
Потом у меня была схватка с Минервой из-за нескольких баллов, которые я сегодня утром снял с одного из ее любимых гриффиндорцев. Это был какой-то из близнецов Колльер — тот, который вчера сломал ногу на тренировке по квиддичу. Минерва утверждала, что я должен был просто не обратить внимания на то, что этот гаденыш на пять минут опоздал ко мне на урок. Это было самое противное столкновение. Клянусь, эта женщина наверняка где-то скрывает нескольких летучих обезьян.
А потом я зашел к нам и нашел там устроившегося на моей парадной мантии Косолапсуса. Дай-ка вспомнить… что ты там усмотрела в этом коте? Все то время, как я терплю его присутствие, мы еще и должны проверять по ночам, не ускользнул ли он куда-нибудь. Мысль о его с миссис Норрис потомстве просто невыносимо омерзительна.
Так что сама видишь, как у меня дела. Рад, что твои были несколько лучше, и только потому, что кому-то придется нас содержать, когда я уволюсь.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Разглагольствующие мужья
Дата: 5 апреля, 2005
Искренне сочувствую насчет взрывов. Сам знаешь, как я рада, что не имею с ними дела, но сегодня утром у меня на занятиях с четвероклассниками было несколько весьма интересных последствий небрежных заклинаний. Три твоих слизеринки почти час были совершенно лысыми.
Что касается Дальтона Колльера… Северус, мальчик СЛОМАЛ НОГУ! Да, Поппи его подлечила, но нога еще немного воспалена. В этом я на стороне Минервы. По-моему, это смахивает на повод для гонений на Гриффиндор.
И, кажется, я уже упоминала, что коту физически невозможно спать на парадной мантии, которая, как положено, висит в шкафу. Это сделать просто нельзя. Согласна с твоим мнением насчет Косолапсуса и миссис Норрис, но я надеюсь, что его хороший вкус воспрепятствует налаживанию столь пагубной связи. Его последним увлечением была великолепная сиамка в соседней квартире. Очень сомневаюсь, что после нее он пойдет к миссис Норрис, какими бы холодными ни были ночи здесь в Хогварце.
Воздержись от увольнения, пожалуйста. Не то, чтобы я не хотела тебя содержать, но мне невыносима мысль, что придется оставлять тебя наедине с Косолапсусом на несколько часов подряд. Не имею ни малейшего желания лицезреть моего кота в виде ингредиентов для зелий, пусть даже он спит на твоей парадной мантии.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Вероломные жены
Дата: 5 апреля, 2005
По-видимому, прошли те времена, когда мужчина мог обратиться к своей жене за поддержкой и утешением. Ты позволяешь оставаться моим слизеринкам лысыми целый час, и еще обвиняешь МЕНЯ в гонениях? Может, я и не преподаватель Заклинаний, но случайно знаю, что ты могла обратить это специфическое заклятье еще тогда, когда сама была четвероклассницей. И если мистер Колльер опоздает на мой следующий урок больше, чем на секунду, Гриффиндору придется найти способ вернуть в школу Поттера, если они хотят иметь хоть какую-то надежду завоевать кубок в этом году.
Коту в виде ингредиентов для зелий действительно физически невозможно спать на парадной мантии. Большое спасибо за отличную идею такого аккуратного решения проблемы с Косолапсусом.
Я воздержусь от увольнения, но только потому, что узнал, на какую ничтожную поддержку от жены могу рассчитывать. Это, конечно, моя слабость, но сегодня вечером я все равно надеюсь увидеть ее за ужином.
О-о-о! Этот человек ВСЕ ЕЩЕ приводил меня в бешенство! Если он думал, что одна приятная строчка из десяти избавит его от неприятностей…
Я нажала «ответить».
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: RE: Вероломные жены
Дата: 5 апреля, 2005
По-видимому, мы страдаем от одной и той же слабости, поскольку я тоже надеюсь тебя увидеть. Непостижимо, но это так.
Самонадеянно предположу, что найду Косолапсуса в добром здравии, когда мы вернемся к себе сегодня вечером, и обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы убедить тебя в том, что день не так уж плох.
Ладно, он легко отделался… но по крайней мере последнее слово осталось за мной.