Стоило Дамбльдору уйти в запой по случаю очередного суицида некого Феликса, как черные силы не замедлили воспользоваться случаем и организовали очередной дерзкий, не поддающийся никакому оправданию налет на наш милый Хогвартс! Подлые предатели, Драко и Снейп, как только стало ясно, что профессор из Трех Метел еще не скоро будет в состоянии выйти, тут же принялись звонить своим друзьям, собирая их всех на совещание. При чем, гномы, которые обслуживали их сотовые, действовали по заранее разработанной схеме всеобщей мобилизации. По ранее подготовленным спискам, имеющимся у них как раз для этих случаев, они рассылали СМС сообщения, стараясь никого не опустить.
Пропустить кого-нибудь из списка было бы страшнейшей ошибкой — в прошлый раз Синяя Борода был очень не доволен тем, что его не позвали, и целый месяц потом ни с кем не здоровался и вообще, был так расстроен, что целую неделю никого не убивал. Нельзя так. Нужно беречь чувства друзей и соратников. Среди приглашаемых, были личности, чувства которых могли оскорбить СМС сообщения, и их приходилось звать лично. Оседлав метлы, Драко отправился за Гитлером, а Снейп за Воландом.
Тем временем, Фагот с Бегемотом на большом баркасе уже пришвартовались у Хогвартского причала на озере, и, приплясывая, командовали толпой учеников из Хаффлпаффа и Равенкло. Бедные ученики довольно резво разгружали ящики с вином, коньяком, шнапсом и больших, тяжелых мешков с приятной во всех отношениях надписью «MARIJUANA, FINAKALIDAT» и скромной припиской, сделанной какой-то головешкой: ‘madeinhell’. Что касается Воланда, то он с охотой согласился присоединиться к общему делу, а вот Гитлер пнул больно Драко, заявил, что ему и в Аду хорошо, и вообще, мол, сильно занят он разработкой планов блицкрига в Раю. Но после целой минуты и тридцати двух секунд уговоров, он таки согласился присоединиться к празднику с условием, что там не будет полукровок и евреев.
Когда Драко со Снейпом вернулись на порядком обгоревших при вхождении в атмосферу метлах, баркас был уже не только разгружен, но и, ради потехи, пущен на дно вместе с парой ящиков вина — пусть твари озерные тоже развлекутся. Ученики Хафлпаффа, Равенкло и Гриффиндора, на всякий случай, заготовили в своих гостиных месячный запас провизии и надежно забаррикадировались.
Гарри Поттер, маленький очкарик, помогая своим лучшим друзьям сооружать баррикады, думал о той несправедливости, с которой его жизнью вновь распоряжалась судьба. Ведь вместо того, чтобы отправить его в Слизерин, как всех чиста нормальных пацанов, его отправили в Гриффиндор, и теперь, вместо того, чтобы наслаждаться великолепными напитками и содержимым мешков с чарующей надписью «Marijuana», он был вынужден строить баррикады. Вскоре заграждение было готово, и Гермиона начала читать всем ученикам лекцию о пользе грибов, растущих в поле.
Так прошли ровно сутки. Но положение внезапно ухудшилось — в окно спальни Гарри поздно ночью постучалась профессор МакГонаголл.
- Ик, — сказала она, — Ик!
- Да, профессор, — пробормотал сонный Гарри, — я с вами полностью согласен!
ПрофессорМакГонаголл с трудом удерживала на своей метле равновесие, взор ее был мутен, и Гарри про себя возмутился жестокими методами воздействия за психику его любимого учителя. «Такие заклинания тоже надо запретить!» — подумал Гарри.
— Гаррюшка, Ик. — Сказала МакГонаголл и, в очередной раз, сделав небольшой маневр с целью удержать равновесие, продолжила: — Ведите себя хорошо, пьяными не купайтесь, я скоро вернусь, ик… меня за пивом послали…
— А что это, профессор? — Гарри был заинтригован.
— Нуу… — до МакГонаголл, сквозь плотные слои выпитого, совершенно случайно дошло, что она сморозила что-то не то, и натренированный ученый разум мгновенно исправил положение: — по делам… министерства, вот…
— Я понял, профессор.
Махнув профессору на прощанье рукой, Гарри снова опустился на подушку и попробовал уснуть. Но сон к нему не приходил. Его терзали смутные сомнения — замок был сплошь наводнен толпами беснующейся нечисти, Дамбльдора не было, а МакГонаголл пришлось срочно вылететь по делам министерства. Хуже ситуации и вообразить было невозможно! Но, как это часто бывает, реальность вновь превзошла самые дерзкие фантазии. По коридору разнесся пьяный голос Флитвика, выкрикивающий разрозненные слова из песни «Голубой Щенок». «Пытают…», подумал Гарри.
Это уже было нарушением Женевской Конвенции, и Гарри, как добропорядочный гражданин Британии и подданный ее Величества, не мог остаться равнодушным и не отреагировать должным образом. Сформировав отряд из добровольцев (Добби и самого себя — даже Рон и Гермиона оказались в данном случае крайне не сознательными гражданами, послав его к Вольдеморту), Гарри проделал небольшую брешь в баррикаде, и весь отряд выбрался в коридор. Они шли, аккуратно ступая по старинным коврам, стараясь не наделать шуму, не наступить в нечистоты и не споткнуться об одну из повсеместно разбросанных бутылок.
— Ах поочеемууу, ах па-а-чаму… — революционная песня Флитвика раздавалась все ближе, — ах па-а-а-а-ач-а-а-а-а-аму-у-у-у-у… я го-о-о-о-олубо-о-й?!
Несломленный дух Флитвика подбадривал молодого чародея, и отряд неуклонно продвигался вперед. Но конец наступает всему, в том числе и стойкости революционного духа.
— А кстати, почему? — очень отчетливо сказал вдруг Флитвик.
В следующий момент раздался такой грохот, что можно было подумать, будто сам Хогвартс рушится. Добби, услышав грохот, мгновенно совладал со свом трясущимся телом, и, добежав до гостиной, исчез за баррикадой и больше не показывался. Гарри, даже не заметив дезертирства, устремился в ту сторону, откуда доносился этот леденящий кровь грохот. Когда он оказался на месте, ему открылась ужасающая картина: какие-то живодеры спустили бедного профессора с лестницы. Гарри тут же оказался у карлика-профессора, он схватил его за фалды старой детской курточки, и стал ожесточенно трясти, приговаривая:
— Только не умирай, только не умирай.
Спустя минуту нечеловеческих усилий, Гарри удалось вытрясти из несчастного Флитвика крупицу еще теплившейся в нем жизни. Профессор открыл один глаз и с трудом придал мутному зрачку правильное направление. У Гарри от радости екнуло сердце — профессор его узнал, ведь он улыбнулся, когда, наконец, справился со своим зрением.
— Профессор, где они?! — Сказал Гарри.
— Бо… бо… бо… — Профессор пытался выговорить хоть слово.
— Большой зал?! — Подсказал Гарри.
Вместо ответа, профессор вдруг довольно резко сел, демонстративно кивнул, и, наклонившись вперед, продолжил фразу:
— Борврграврогбрррр… ух, Ахтиандр…
«Ничего, жить будет», подумал Гарри и, дружелюбно хлопнув профессора по плечу, выхватил палочку и побежал к Большому Залу. Позади же, раздался грохот вновь катящегося по лестнице профессора — ввиду близости идущего вниз лестничного марша, бедняга не смог удержать равновесие после дружеского похлопывания.
Странно, но в большом зале никого не оказалось. Вместо этого, Гарри услышал ужасную музыку, доносящуюся из кабинета профессора Флитвика. Осторожно приоткрыв дверь, Гарри был несколько ошарашен открывшейся ему картиной — под звуки песни «YouAreInTheArmyNow» в освещенном красноватым светом кабинете Флитвика два человека, один с маленькими и черными, другой с красными и пышными усами, оживленно спорили, и каждый вдохновенно рисовал свою карту Европы. «Заговор», подумал Гарри.
Не успел Гарри в ужасе захлопнуть дверь, как по коридору пронеслась повозка с Фаготом, запряженная целой сотней хогвартских домовых эльфов. С трудом поспевая за повозкой, Гарри возмущался этой экплуатацией подневольного труда и думал, что для облегчения участи эльфов нужно немедленно ввести скоростные ограничения. Внезапно, Фагот спрыгнул с повозки, которая тут же набрала скорость и вдвое быстрее умчалась дальше, и скрылся в дверях одного из кабинетов. Это оказался кабинет МакГонаголл.
Все столы в кабинете были сдвинуты в один длинный, на котором громоздился целый лес из кружек и полупустых бутылок. На кафедре, в конце кабинета, был установлен целый комплект концертного оборудования, и стены сотрясались от грохота милейшего панк-рока. Обезумевший Драко изображал из себя Мерилин Мэнсона, и орал в микрофон одну из его песен. Ему аккомпанировал Хагрид, в приступе безумия отбивающий на крышках мусорных баков ритм песни. «Сразу видно, что под фанеру поют», подумал Гарри и был прав. Ему было неприятно смотреть на Хагрида, которого заставили заниматься таким позорным делом.
Некоторые из сидящих за столом слизериндцев в меру сил подпевали Драко, а те, кто петь уже не мог, мирно спали. На столе, между бутылок, в паре с неизвестным Гарри большим жирным котом, на задних лапах лихо отплясывала миссис Норрис. Увидев Гарри, она ему подмигнула. «Думает, я ревновать буду», подумал Гарри и с отвращением посмотрел на «мерзкого, жирного кота» (будучи мальчиком бедным, угнетаемым, Гарри люто ненавидел всех, кто был толще его самого, за что даже Рон часто получал в глаз палочкой, когда пытался съесть лишнее пирожное).
Стараясь не думать о недостойном поведении кошки, Гарри отправился на поиски Снейпа. Что-то ему подсказывало, что во всем этом бардаке виноват, как обычно, профессор Снейп — ведь еще неделю назад он на него как-то странно посмотрел…
Снейпа Гарри нашел в другом конце замка — в его собственном кабинете. Тут играла тихая, мелодичная музыка песни WhiskeyInTheJar, а Снейп с самим Воландом мирно играл в магические шахматы и даже не обращал внимания на пьяного единорога и кентавра, которые, поспорив из-за морковки, ожесточенно бодались. При чем, кентавр в качестве рогов использовал старую деревянную табуретку и громко сокрушался по поводу отсутствия естественных, природных рогов, используя преимущественно матерный лексикон. Он почему-то считал, что с натуральными рогами он «задал бы жару этой кобыле».
Но Гарри мало интересовала судьба лошадей, и он углубился в созерцание шахматной доски. На ней шла настоящая бойня. Некоторые пешки разводили костры, варили на них еду и играли в карты, офицеры спешно апгрейдили коней в танки, ферзи флиртовали с королями соперника, а сами короли руководили выпуском пропагандистских листовок и фальшивых денег, которые ладьи-шпионы тут же отправляли в тыл врага. Это было гнусно. Когда король Воланда отправил за линию фронта очередную партию фальшивых денег, Гарри не выдержал, и заявил:
— Но это же не честно!!!
Лица обоих игроков обернулись к Гарри. Затем они переглянулись, снова посмотрели на Гарри, затем Снейп принялся разливать в две рюмки коньяк, а Воланд сказал:
— Отойди, мальчик, не мешай.
У Гарри мурашки пробежали по спине — голос этого ужасного человека был страшный, ужасный, леденящий, медленный, тяжелый, густой, достающий до самого копчика… этот голос наводил ужас на всех в присутствующих в кабинете (так думал Гарри). Стало очевидно, что это Вольдеморт! Гарри медленно отошел на несколько шагов, и крепче сжал палочку. Тем временем, Снейп с Воландом чокнулись, выпили коньяк, и снова уставились на шахматную доску. «Вольдеморт так уверен в своей победе, что даже не обращает на меня внимания», — подумал Гарри.
— Защищайтесь! — Крикнул Гарри.
Воланд снова посмотрел на Гарри, пожал плечами и переглянулся с соперником, а сам Снейп нехотя, со вздохом, достал третью рюмку… Так был окончательно побежден последний оплот волшебной чести и доблести — великий Гарри Поттер.
Рано или поздно, все хорошее кончается… кончился и запой у Дамблдора. По случаю почти всеобщего тяжелого похмелья, экзамены отменили, на очки забили, и всем Хогвартсом отправились по домам. На вокзале в Лондоне Гарри ждали «мерзкие, отвратительно трезвые и добропорядочные Дурсли».
P.S. Не пытайтесь повторить полет на метле и распитие спиртных напитков в таком количестве и с такими компаниями у себя дома — это крайне вредно для здоровья и под силу лишь профессионалам Хогвартса под тщательным надзором специалистов из НИИ ЧАВО. IBetYouWill… © ® TM.