Профессор МакГонаголл предупреждала меня, чтобы я не работала над этим в одиночестве. Она говорила, что первое превращение может быть слишком уж впечатляющим. Как путешествие в Зазеркалье. Но разве можно сосредоточиться в нашей гостинной, когда Рон и Гарри смотрят на меня и хихикают при этом? В спальне, оказывается, тоже слишком шумно: слышно хлопанье дверей и топот ног, и это будет продолжаться до самого позднего вечера. В попытке найти уединенное и тихое место я сбежала с рождественской вечеринки и устроилась в укромной нише неподалеку от входа в гриффиндорскую башню.
Профессор МакГонаголл рассказывала, что многие пытавшиеся стать анимагами так и не смогли сделать этого, потому что они хотели превращаться исключительно в больших красивых животных вроде львов, тигров или медведей. Кому захочется потратить месяцы и месяцы тяжкого труда только для того, чтобы стать пьявкой или, скажем, сусликом?
Но я занималась этим не для самоутверждения; мне было просто любопытно выяснить, как это работает. Я взяла в библиотеке «Зоологическую азбуку» и теперь медитировала над ней, уже дойдя до буквы «З». Но «мое» животное пока не желало находиться. Я сняла башмаки и устроилась поудобнее, потом еще раз посмотрела в маленькое зеркальце, чтобы не забыть, какой я была до превращения, если оно все-таки состоится. Скрестив ноги по-турецки и закрыв глаза, я приступила к ритуалу медитации. Произнеся все положенные по этому случаю заклинания, я сосредоточилась и стала перебирать в уме названия. Заяц?.. …Нет. Зебра?.. …Нет. Землеройка?.. …Нет. Земляной червяк?.. …Нет.
Это отбирало чертовски много времени, но мне было все равно. Я собиралась покончить с буквой «З» сегодня. Пока наконец-то…
Зимородок?.. Нет…
Змея…
Ой! Ой, мамочка!
Я посмотрела в зеркало. Оттуда на меня выглядывала змея. Брр! Но, тем не менее, я была в восторге — мне все-таки это удалось! Я снова уставилась на свое отражение. Змейка в зеркале была ярко окрашена в красные, желтые и черные полоски. Очень симпатичные, кстати. Да, и она выглядела жутко ядовитой. Ай, класс!
Внезапно я заметила какое-то движение в зеркале; что-то было у меня за спиной. Быстро обернувшись, я почуяла какой-то вкусный запах и метнулась туда, где было что-то теплое, аппетитно пахнущее свежей кровью. Оп! — челюсти быстро сомкнулись, и его уже не было.
…Нда. Надо же, как жестоко. Интересно, эта мышь все еще будет у меня в желудке после превращения обратно?..
Я попыталась обернуться человеком — и не смогла! Ка-ра-ул!
Только теперь я вспомнила наставления профессора Мак-Гонаголл. «Подавляй животные инстинкты. Думай, что делаешь. Не ешь зазеркальную пищу, иначе останешься в теле животного на семь лет. Не делай этого в одиночестве.» О, нет!..
Я знала, что профессор МакГонаголл все еще должна быть на рождественской вечеринке. Мне срочно нужно пробраться к ней! Срочно нужна ее помощь! Семь лет, о ужас! Со всей доступной мне скоростью я поползла вниз по лестнице, в Большой Зал.
Там шел снег! А пол был ужасно холодный и скользкий, и я ползла все медленнее и медленнее. Ну да, я ведь была теперь холоднокровной рептилией. О, неет! Но прежде чем я успела замерзнуть до смерти, послышались шаги и кто-то остановился рядом со мной. Откуда-то высоко с небес донесся голос Хагрида:
— Уй! Змея!
— Это алый король. Совершенно неядовит, хотя его окраска имитирует смертоносную коралловую гадюку. Красные и желтые полоски… Это питомец кого-то из гриффиндорцев.
А это был голос профессора Снейпа.
— Ну, если это гриффиндорская зверушка, отнесу-ка я ее профессору МакГонаголл… — с этими словами Хагрид поднял меня за хвост; это было довольно бесцеремонно, но его руки дарили благословенное тепло. Ура! Я спасена!
— На вашем месте, Хагрид, я не стал бы этого делать. Она, кажется, слегка увлеклась рождественским пуншем — не без помощи Альбуса, разумеется. Не думаю, что змея — это то, что ей сейчас нужно. Только не сегодня.
— Ааа, — протянул Хагрид, — ну что ж, у меня дома есть небольшой аквариум…
— Видел я ваш гроб для рептилий! — Снейп, казалось, был возмущен одной этой идеей. — Отдайте сюда змею! Я передам ее Минерве завтра.
Нееет! Но Хагрид, судя по всему, был не против.
— Ее? А откуда вы знаете, что это она?
— Только змеи-девочки имеют такие симпатичные закрученные хвостики.
Снейп думает, что у меня симпатичный хвостик?.. Хагрид тем временем передал меня ему. Пока они прощались, Снейп аккуратно держал меня в руках, которые были гораздо меньше хагридовых и далеко не такие теплые. Затем профессор погрозил мне пальцем.
— У тебя большие проблемы! — сказал он, глядя прямо на меня, — Только гриффиндорская змея могла додуматься выползти наружу зимой. Ни одна порядочная слизеринская змея не поступила бы так глупо. Мне нужно было позволить Хагриду запихать тебя в эту его ужасную холодную стеклянную коробку.
Я не могла упустить такую возможность и немедленно показала самому противному учителю в Хогварце свой раздвоенный змеиный язык. Блее! В ответ он только поднял бровь и запихал меня карман робы. Тепло! Наконец-то! И, надеюсь, профессор МакГонаголл сможет мне завтра помочь.
Я слышала, как профессор Снейп разговаривает сам с собой, спускаясь по лестнице и шагая по подземельям:
— Какая напрасная трата времени! Если ему не нравится быть отшельником, это еще не значит, что я этого не люблю тоже! Эти рождественские вечеринки достали. Я мог бы за это время поставить еще какой-нибудь опыт, а сейчас уже слишком поздно.
Разговаривает сам с собой. И со змеями. Сумасшедший.
Придя в свою квартиру в подземельях, профессор вытащил меня из кармана. Я покрутила головой, оглядываясь. Белые стены. Книжные полки. Обычная дубовая мебель. Совсем не то, что я ожидала увидеть. Он, кажется, заметил это.
— Ты спрашиваешь, где обглоданные человеческие черепа? Извини, но они в мойке.
Дразнит бедное маленькое животное. Почему я не удивляюсь?..
Он отнес меня в другую комнату и положил на кровать. Потом обошел вокруг, бормоча и рисуя что-то в воздухе палочкой. Затем разжег огонь в камине и удалился. Огонь выглядел приглашающе-теплым, и я решила подползти поближе погреться. Но сползти с кровати мне не удалось — она была ограждена каким-то неизвестным заклятьем. Он не разрешает мне поползать! Черт.
Профессор Снейп вернулся через некоторое время. С влажными после душа волосами, в шортах и футболке с надписью «Змеи рулят!» поверх изображения большой зеленой змеи.
Мне немедленно захотелось стать человеком и вдоволь нахохотаться. Он сел на кровать, поставил рядом чашку на блюдце и развернул какой-то загадочно выглядевший журнал.
Я никогда раньше не видела его в магловской одежде. Он даже не закатывает рукава робы, когда в классе кто-то разольет что-то или рассыплет. Нечеткие контуры метки на его голой руке напомнили мне, почему. Интересно, спрятал бы он ее сейчас, если бы знал, что на самом деле я — человек?
Он не знает, кто я… Мне нельзя глазеть на него. Вместо этого я заглянула в алхимический журнал, который он листал. Ну-ка, ну-ка, это интересно…
Я снова замерзла, но мне не хотелось греться об него. Я обвилась кончиком хвоста вокруг ручки чашки, которую он поставил рядом. Это было как теплая грелка в ногах. Отлично! Я изогнулась, пытаясь одновременно держаться за чашку и выбрать наиболее удобный для чтения угол. Профессор Снейп заметил мои манипуляции и развеселился.
— Змея, которая умеет читать?! Не верю!
Я зашипела и яростно закивала головой в ответ. Умею, умею!
— Ну, если вы так утверждаете, мисс Змея… Но в то, что ты читаешь быстрее меня, не поверю ни за что! Ты просто пропускаешь трудные места!
Ну, это была правда. Слегка пристыженная, я уставилась на предыдущую страницу, отчего он засмеялся. Он подхватил меня и положил себе на колено, чтобы мне было удобнее читать.
— Жаль, что Хагрид нашел тебя первым, — сказал он, — и жаль, что ты не зеленая. Если бы ты не была раскрашена в цвета «Гриффиндура», я бы не устоял перед искушением оставить тебя себе. …Потерялась змейка? Нет, не видел. Эта? О, она живет у меня уже много лет. Сожалею, но вам, видимо, придется заводить себе нового любимца. Ха-ха-ха!
Он смеялся, как непослушный ребенок. Совсем как… Как Рон! Я взглянула на него. Спорю на что угодно, ты постоянно получал взыскания, когда учился. Если, конечно, им удавалось поймать тебя на горячем… Ну, это вряд ли.
Часом позднее профессор Снейп погасил свет и отправился спать. Он засунул меня под одеяло, что мне совершенно не понравилось, но камин прогорел до углей, а его плечо было таким теплым… Поэтому я осталась, где была.
Это было так странно.
Наконец я заснула, и во сне тоже была змеей.
Я была змеей и жила на яблоне, но все яблоки были слишком большие, и мне никак не удавалось откусить хотя бы кусочек, потому что мои клыки все время соскальзывали с их гладких боков. Как обидно!
Тут пришел профессор Снейп, взял яблоко, которое мне не удавалось погрызть, надкусил его и отдал обратно мне. Я набрала полный рот душистой белой мякоти, и тут же упала с дерева на землю. О, нет, неужели яблоко отравлено? Неужели я сама отравила его своим ядом?
Профессор Снейп поднял меня с земли, отряхнул и положил обратно на ветку. Я воспряла духом и снова поползла к яблоку. Оно оказалось вовсе не отравленным, и очень вкусным. Ням-ням!
Жилище профессора Снейпа находилось в подземельях, конечно, но окна здесь были — прямо под потолком. Я проснулась оттого, что мне в глаза светило солнце. Как следует потянулась — во всю длину! — и подумала о том, какой прекрасный сегодня день для ползанья. Хмм. Ой-ой. Это очень змейская мысль. Как бы мне не застрять в змеиной форме навечно. Надо думать о чем-то не змеином.
Человеческие мысли, человеческие мысли… Я посмотрела на профессора Снейпа — в данный момент ничего более человеческого рядом не нашлось. Он все еще спал. Волосы спадали ему на лицо. Нда, я, наверное, очень маленькая змейка. Его нос кажется мне таким огромным!
Кусочек луча пополз по лицу профессора Снейпа, и он открыл один глаз. Я посмотрела в него. Таак, если бы я была человеком, о чем бы я сейчас подумала? Хмм… Хорошо бы и мне иметь такие ресницы. Жаль, что у змей не бывает ресниц. У них даже век нет, собственно говоря. В солнечном свете я разглядела желтые и зеленые искорки в глубине черного глаза профессора. Он улыбнулся мне, и вдруг протянул руку и погладил меня по голове — так же, как я глажу по утрам Криволапсуса. Потом его длинные пальцы обвились вокруг меня, он притянул меня ближе и поцеловал в макушку… точно так же, как я целую Криволапсуса.
Но. Он. Меня. Поцеловал. Фууу!!! Внезапно внутри у меня что-то завертелось и… Я превратилась обратно. Я снова была человеком!
Профессор Снейп заорал и в ужасе отскочил от меня. Я подпрыгнула и попыталась бежать, но ударилась о невидимый барьер вокруг кровати. Конечно, он ведь заколдован на меня! Я посмотрела обратно на Снейпа, который уже выбрался из кровати. Профессор махнул рукой, и моментально невидимый барьер перестал быть барьером, но обвился вокруг меня целым коконом чего-то липкого. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Профессор Снейп бормотал заклятья слишком тихо — не расслышать. Палочка прыгнула ему в руку, и он направил ее на меня. Тут до меня дошло, что удивлять подобным образом бывшего Упивающегося Смертью, да еще и в его собственной постели, да еще и утром — крайне небезопасно для жизни. Он, наверное, решил, что я пробралась сюда, чтобы его убить. О, боже мой! Он сейчас сделает со мной что-то страшное! Я завопила:
— Это я, Гермиона! Я была змеей!
— Мисс Грейнджер? — он подозрительно уставился на меня, только теперь узнавая. — Какого черта вы здесь делаете? Вас подослали убить меня под действием Империо? Или вы пытаетесь скомпрометировать меня и добиться моего увольнения?
Ни одно из этих предположений не сулило мне ничего хорошего. Голос его источал настоящую злобу, а не хорошо знакомый и привычный всем ученикам сарказм.
— Нет! Пожалуйста, не убивайте меня! Я застряла! Вчера мне впервые удалось превратиться! Это моя дипломная работа, по анимагии, у профессора МакГонаголл, я просто медитировала, не думала, что у меня так скоро получится, а потом я не смогла превратиться обратно, и отправилась на поиски профессора МакГонаголл, чтобы она помогла мне и…
Я говорила бессмыслицу, но, кажется, профессор начинал мне верить. Наконец он опустил палочку, и проклятое липкое ощущение вокруг меня ослабело, а потом пропало совсем.
— Я очень извиняюсь, что побеспокоила вас, сэр. Можно мне идти? — мой голос прозвучал несколько жалко.
Он сделал жест рукой, и силовое поле вокруг кровати исчезло. Я грохнулась на пол. Поднявшись на ноги, я осторожно попятилась по направлению к двери. Только остатки гордости не позволяли мне помчаться прочь со всех ног. Я отступала осторожно и со всем возможным в такой ситуации достоинством. Профессор Снейп шел за мной к двери.
— Десять баллов с «Гриффиндора» за вторжение. — сообщил он, а потом спросил, — Как же вышло, что вы застряли в змеином теле?
— Ну, я… Нашла мышь в холле прошлым вечером… И… Прежде чем я поняла, что делаю… Я ее съела… И с тех пор все время думаю об этом. Я не хотела ее есть. Это было… Чисто автоматически… И преследование, и… Заглатывание, и… И…
— И что? — переспросил профессор, открывая двери. Он явно готовился выставить меня вон.
— Мне хотелось бы съесть еще одну мышь, но я вегетарианка! — выпалила я.
Профессор Снейп только закатил глаза.
— Идите прочь, Грейнджер.
— Слушаюссэр, только один вопрос —
Он негодующе прервал меня:
— Вам не кажется, что ваша хваленая гриффиндорская храбрость переходит сейчас границу наглости?
— Эммм… Не могу сказать, сэр. Я… Только хотела спросить… В общем, мне понравилась ваша футболка. Не подскажете, где бы мне достать такую же?
Мой вопрос заслужил у профессора снисходительную усмешку.
— Это подарок слизеринской квиддишной команды. — заявил он, — Обратитесь к мистеру Малфою-младшему — может, у него еще остались. Если это все, мисс Грейнджер…
Я кивнула, и он захлопнул дверь прямо у меня перед носом. Я постояла секунду и уже собиралась уходить, но вдруг из-за двери донесся звук, который меня остановил. Я подошла ближе, и тут меня снова обуяла гриффиндорская храбрость (или это было просто неумеренное любопытство?). Я прижалась ухом к двери.
— Ммм, какая вкуснятина. Мышь! — его голос, и тот самый звук. Профессор смеялся. Я улыбнулась и пошла прочь.
В другое время прогулка по подземельям зимой в одних носках не обрадовала бы меня. Но сегодня я бежала вверх по мокрым ступеням, и мне почему-то было тепло.
Нет, правда — когда он смеется, это звучит очень по-роновски.
Нужно признать, что цель моего сегодняшнего визита к Северусу была не совсем рабочей. Когда он открыл дверь, мне с трудом удалось подавить улыбку: несмотря на то, что было уже хорошо пополудни, Северус был одет в домашний халат поверх замечательной маечки, о которой мне рассказывала мисс Грейнджер.
— С Рождеством, Северус! — поприветствовала я.
— Минерва, — процедил он в ответ. В руке младшего коллеги были зажаты несколько свитков с домашними работами, безжалостно исчерканные красными чернилами.
— У вас очень милая маечка. Где… —
— О, Мерлин! Малфой! Обратитесь к Малфою-младшему! Всего доброго!
Любезный профессор собрался было захлопнуть дверь, но я предусмотрительно придержала ее.
— Поппи на каникулах, а мне необходимо зелье доктора Аустера. Поэтому я решила обратиться к вам. И не кричите… пожалуйста.
— Ах, как же я надеялся, что до нового года уже вас не увижу! — вздохнул он. — Но так и быть… Пойду проверю.
Пригласив меня войти коротким кивком, Северус отправился в хранилище зелий, которое находилось тут же, в его квартире. Через приоткрытую дверь я могла наблюдать, как он открывает и закрывает многочисленные шкафчики и выдвижные ящички.
Вернулся он с еще более кислой, чем прежде, миной.
— Я не держу этого зелья в готовом виде, и у меня закончились запасы побегов охмелы. Не иначе, как кто-то из ваших студентов снова интересовался содержимым моего склада. Ничем не могу вам помочь. Новая партия ингредиентов прибудет только через несколько дней… — во время этой тирады я кротко молчала, что в конце-концов вынудило Северуса добавить, — Но мы можем посмотреть на складе у Поппи. Если ваши студенты не успели добраться и туда тоже.
В мои бесчестные намерения как раз входило занять Северуса чем-нибудь — так, чтобы он опоздал к началу рождественского обеда в Большом Зале, и не заметил подозрительного отсутствия мисс Грейнджер, которая в это время должна была осуществлять свой великолепный План. Поход в больничное крыло с последующим приготовлением зелья прекрасно подходили для этой цели. Я кивнула в знак согласия, и немедленно пожалела об этом. Ойй… Зелье доктора Аустера было мне решительно необходимо, и как можно скорее. Когда же я наконец усвою простую истину — никто не может победить Альбуса по части празднований?
Северус развел руками, признавая поражение. Взметнувшиеся рукава халата придали ему еще большее сходство с летучей мышью.
— Позвольте мне только привести себя в порядок, — сказал он и исчез за дверью. Вернулся он очень скоро, и выглядел теперь уже как более аккуратная летучая мышь. Мы вышли; Северус наложил на двери запирающие заклятья, и зашагал впереди меня по коридору, уводившему из подземелий.
— Мисс Грэйнджер рассказала мне о своем приключении прошлой ночью, — сказала я.
— Не сомневался, что она так и сделает. — Северус спрятал руки в рукава робы и одарил меня ледяным взглядом.
— Судя по всему, вы ее сильно впечатлили, — продолжала я. Чтобы предотвратить совершенно неподобающую ухмылку, мне пришлось закусить губу.
Кажется, Северус слегка удивился, но тут же закатил глаза:
— Передайте ей, чтобы стала в очередь за слизеринскими девицами. И Вольдемортом.
— Вольдемортом?!
— Обязательно. Во время последнего сборища он был просто-таки чрезвычайно внимателен ко мне.
— О, нет…
Черные глаза Северуса смеялись невеселым смехом.
— О, да. Уверяю вас, даже под действием Зелья Правды я не рассказал бы вам ничего правдивее.
Я приподняла бровь.
— До меня дошли слухи, Северус, что вам удалось научиться сопротивляться действию Веритасерума, ежедневно принимая его. Это не так?
Он бросил на меня быстрый и пронзительный взгляд.
— Источник слухов, я полагаю, Альбус? Великолепно. Итак, вы оба доверяете мне только в тех вопросах, где вы сильнее меня, ммм?
Это неправда. Я действительно доверяю ему. Альбус говорил мне, что, в случае опасности, Северус может лгать под действием Веритасерума достаточно уверенно, чтобы обмануть министра Фуджа и даже Вольдеморта. Однако во всех остальных случаях Северус и без Веритасерума на редкость правдивый и прямолинейный человек, иногда даже слишком… Да. Но, опять же, если ему нужно, он может великолепно лгать о чем угодно.
Я взяла его под руку.
— Ну, что вы, Северус. В «Вопросах трансфигурации» я не доверила бы вам даже колонку для начинающих.
— О, теперь вы ставите под сомнение мой профессионализм? Очень мило с вашей стороны, Минерва. Вы знаете, как я это обожаю.
И тем не менее. С Северусом очень трудно общаться. Замкнутый, в чем-то даже стеснительный, он плохо принимает как критику, так и комплименты. Разговоры о прошлом злят его, о планах на будущее — заставляют впадать в депрессию, а светскую болтовню он считает ниже своего достоинства. Если вам предстоит беседа с Северусом, единственный способ ее поддерживать — это все время поддразнивать его. Кажется, это действительно ему нравится.
Конечно же, он никогда не остается в долгу. Проходя через вестибюль, мы застали там мисс Грейнждер, которая примеряла очень знакомого вида маечку. Рядом стоял ухмыляющийся во весь рот Драко Малфой.
Северус едва не рассмеялся вголос.
— Ооо, Минерва, посмотрите — вот кому стоит предложить публиковаться в «Вопросах трансфигурации«! Превратить гриффиндорскую старосту в слизеринскую болельщицу — это, безусловно, великое достижение! Вах, какой способный колдун!
Ну, знаете ли… Я уже собралась было ответить, но тут из-за угла показался Хагрид. Учитывая, что наш Рубеус имел привычку походя выбалтывать самые разнообразные секреты (и потом горько сожалеть об этом), я решила не давать ему шанса испортить рождественский сюрприз мисс Грейнджер. Правда, для этого мне пришлось чуть ли не насильно тащить Северуса прочь из вестибюля.
Когда мы свернули в коридор, ведущий в больничное крыло, я заметила, что Северус все еще улыбается.
— Вы радуетесь Рождеству? — спросила я.
— Скажем так — принимаю то, что не в силах изменить. — ответил мой спутник.
— А что должно произойти, чтобы вы полюбили Рождество? Какое ваше самое заветное рождественское желание?
— Голова Вольдеморта. На блюде. — сказал Северус и посмотрел на меня с такой надеждой, словно я могла извлечь ужасный дар из кармана и вручить ему.
И я все-таки сунула руку в карман. Там лежала шоколадушка.
— Хотите шоколадушку, Северус?
Он неопределенно хмыкнул в ответ, но шоколадушку взял.
По приходу в больничное крыло Северус направился прямо в комнату, где хранились ингредиенты. Быстро отыскав необходимые компоненты, он взялся за приготовление зелья.
Из всех учителей в «Хогварце» Северус самый молодой. Я помню его студентом. Иногда я теряю ощущение времени, и тогда мне кажется, что между прежним Северусом-студентом и нынешним нет никакой разницы. Но это, конечно же, не так.
Я смотрела, как наш профессор зельеделия смешивает микстуру. Он делал это с изяществом истинного мастера, которым, по правде говоря, он стал вопреки моим ожиданиям. Решившись на очередную попытку разговорить Северуса, я спросила:
— А вам нравится преподавать?
— Да, — ответил он и тут же глянул на меня так, как будто нечаянно выболтал чей-то секрет.
Неусыпная бдительность, Северус, неусыпная бдительность!
— Почему? — о Мерлин, что это со мной? Неужели все еще алкогольная интоксикация?
— Я люблю работать в лаборатории, и мне нравится терроризировать детей. Преподавание в школе дает мне возможность совмещать оба хобби.
Я захихикала, а он в ответ издевательски усмехнулся.
— Почему вы решили, что я шучу? Альбус ведь сказал вам, что я все время нахожусь под действием Зелья Правды. Перестаньте задавать мне провокационные вопросы, злая женщина!
Он снял кипящую микстуру с огня и наполнил ею чашку. Затем долил туда какой-то жидкости из флакона с этикеткой «Слизнесенция» и вручил мне.
Я сделала глоток и поперхнулась. По запаху это напоминало дешевый одеколон, и на вкус, кажется, было точь-в-точь таким же.
— Это должно так отвратительно пахнуть?
— Да. У Поппи на складе была отменно свежая амбра. Пейте же; я хочу поскорее попасть на обед.
Я весьма давно не занималась зельями, но слово «амбра» пробудило у меня смутные неприятные ассоциации. Я переспросила:
— Амбра?
— Китовья блевотина, — смачно подтвердил коллега.
Я нахмурилась в чашку.
— Это слишком ужасно, чтобы быть правдой.
— Ради Трисмегиста! — он отнял у меня чашку и отпил из нее. — Видите, все в порядке. — снова наполнив чашку, Северус сунул ее мне в руку, и вдруг побелел и ухватился за край стола.
— Северус, что с вами?! Это зелье…
— Зелье в порядке. Это реакция с Веритасерумом. Я не знал, — он задыхался, и голос его звучал все более и более неразборчиво, — что у Поппи вместо обычной охмелы… срезанная серебрянным сиклем в полнолуние. Но этого не было на этикетке! Вопиющая… некомпетентность. Привет от Лонгботт… — и тут Северус исчез, а на его месте оказался двухметровый полярный медведь.
— Ну, если вы уверены, что зелье в порядке… — я закрыла нос двумя пальцами и осушила чашку. Головная боль моментально исчезла, а вместе с ней и остальные прелести абстинентного синдрома. Великлепно!
Белый медведь сидел на полу и смотрел на меня блестящими круглыми черными глазами. Анимагическое обличье Северуса было одним из самых бесполезных — по крайней мере, в нашем климатическом поясе, — и это всегда раздражало его.
— Вы не собираетесь превращаться обратно? — поинтересовалась я.
— Аррргх! — рявкнул медведь.
— Реакция с Веритасерумом, говорите? То есть, вы надолго застряли? — я принялась наводить порядок на столе. — И сколько еще времени вы пробудете в таком виде?
Северус-северный медведь пожал плечами и издал замогильный вой. Я помыла Поппин котел и поставила его на полку. Затем открыла дверь и выпустила Северуса, который, пыхтя, потрусил по коридору в направлении подземелий.
— Северус! — окликнула я, — Как вы собираетесь снимать запирающие заклятья?
Медведь остановился.
— И, кажется, вы хотели пойти на обед?
Северус расстроенно взвыл. Затем развернулся и приготовился идти вслед за мной на рождественский пир. Я ободряюще улыбнулась ему; он зарычал в ответ. Это становилось… забавным.
Наше путешествие в Большой Зал прошло без приключений; как я и планировала, мы слегка опоздали. Альбус уже закончил речь, а Хагрид, мистер Малфой и мисс Грейнджер уже сидели за маленьким столом вместе с остальными.
Мое появление в компании белого медведя произвело фурор. Мистер Поттер осторожно спросил:
— Эээ, профессор МакГонаголл… Вам подарили новое домашнее животное?
— О, нет, мистер Поттер. Это профессор Снейп. Он некоторым образом… — и как, Северус, мне им это объяснить? Я глянула на медведя, ожидая подсказки, но у Северуса ее не было. — Превратился в белого медведя. Эта индюшка выглядит восхитительно! — сказал я и села на свое место рядом с Альбусом.
Альбус приветственно улыбнулся мне, а Северуса одарил еще более широкой улыбкой.
— Кажется, у вас совершенно замечательное Рождество в этом году, Северус, не так ли?
— Аррргм, — заявил медведь.
Мистер Поттер, едва прийдя в себя от удивления, поинтересовался, хихикнув:
— И что же, профессор теперь не сможет снять с нас баллы за просто так?
— Мистер Поттер! — только и успела сказать я, но тут Северус взял ситуацию в свои ру… то есть, лапы. Он разъяренно поднялся во весь рост, тяжело грохнул передние лапы на скатерть и потянулся через пол-стола, явно намереваясь откусить мистеру Поттеру голову — однако удовольствовался тем, что просто пощелкал четырехдюймовыми клыками возле его уха.
— Я… вас понял, сэр, — Гарри вытирал обслюнявленную медведем щеку салфеткой.
Северус сердито вернулся на свое место, и тут заметил сидящую рядом Гермиону, которая дрожала, но, тем не менее, улыбалась. У нее на тарелке тоже было изрядно медвежьей слюны, и он попытался промокнуть ее тыльной стороной лапы.
— Врррм, — сказал медведь Гермионе.
Альбус встал и поднял палочку.
— Позвольте помочь вам, Северус, — произнес он и послал в сторону медведя сноп желтых искорок.
Медведь зарычал и попытался увернуться.
— Грррвооожет вам просто упаковать меня и отправить прямиком к Вольдеморту, вы, сиропный старый манипулятор… Аахх. Теперь я говорящий медведь. Большое спасибо, господин Директор.
— Всегда пожалуйста, Северус, — подмигнул ему Альбус.
— Пожалуйста, передайте мне ветчину, — попросил Северус. Хагрид и Малфой по очереди передали ему блюдо с окороком. Медведь подхватил весь окорок зубами и опустил себе на тарелку. Остальные обедающие почтили память ветчины минутой молчания, и принялись за ростбиф и индюшку.
Пока все насыщались, медвежеобразный профессор на другом конце стола деликатно обгладывал окорок; со временем на него даже перестали обращать внимание.
В шуме застольной болтовни Альбус наклонился ко мне и тихонько спросил:
— Как вам мой рождественский подарок?
— Оччень мило, — улыбнулась я, — мне понравилось.
Альбус опустил руку под стол, чтобы удостовериться в этом. В этом году он подарил мне чулки с кружевным поясом. Я хихикнула, а улыбка Альбуса просто-таки воссияла. Легонько шлепнув его по руке, я прошептала:
— Не сейчас… гриффиндорский лев.
— Ээх… Нет в жизни счастья.
Я ела овощи и пыталась расслышать, как Северус и мисс Грэйнджер обсуждают технологии анимагии и особенности преподавания этой дисциплины в «Хогварце». Это было непросто, так как мистер Поттер и мистер Малфой очень оживленно обсуждали квиддиш; их спор угрожал вот-вот перейти в потасовку.
— О Мерлин, как же здесь жарко! Не мог бы кто-нибудь открыть окно? — спросил Северус.
— Да что вы, профессор, здесь вовсе не жарко, — возразил Хагрид, — раз' что как на полярного мишку. Вам бы пойти поваляться в снегу. И остынете, и, эта… Праздничное настроение и все такое…
Четырехдюймовые клыки Северуса обнажились в очень впечатляющей улыбке.
— Я похож на Санта-Клауса, Хагрид? — вопросил он.
Хагрид подтолкнул к нему кружку с сидром:
— Дык, профессор… Выпейте вот, да не быкуйте… эгм.
Северус лизнул сидр длинным черным языком.
— Отвратность. Медведи не любят сидра. И здесь все равно слишком жарко. Я, пожалуй, выйду во двор подышать.
Хагрид тоже поднялся.
— Я пойду с вами. Может, все-таки покачаетесь в снегу?
— … Нет.
— А как насчет снежной бабы?
— Однозначно нет!
— Спорим, что моя снежная баба будет больше?
Медведь внимательно посмотрел на Хагрида.
— На сколько спорим?
— Ставлю все, что найдется у меня в карманах! — Хагрид открывал двери.
— Хха. А что там может найтись, кроме мятных леденцов, ежиного помета, собачьего корма и пары нутов? Мы ведь про спор на деньги говорим, разве нет? — Северус выходил вслед за Хагридом в темноту.
Первая часть пира закончилась, и некоторое время все сидящие за столом сыто подремывали. Наконец Альбус махнул рукой, и тарелки исчезли. Скатерть приподнялась на несколько дюймов и отряхнулась; крошки и пятна тут же исчезли с нее. На столе появилось все необходимое для следующей перемены — пудинга.
Гермиона, нервничая, обратилась к Малфою:
— Как думаешь, когда оно прибудет?
Внезапно из камина посыпалась зола.
— Уже, — ответил Драко.
Оба тут же выскочили из-за стола и подхватили выскочившую из огня картонную коробочку. Я не удержалась и тоже подошла.
— Что это?
— Это… Ой, они уже идут! — Малфой прикоснулся к коробочке кончиком палочки, и она тут же окрасилась в зеленый цвет. Мы едва успели вернуться за стол, как в зал вошли Хагрид и профессор Снейп.
— Примите мою благодарность, сэр Неисправимый Растяпа, — говорил Северус, отряхивая снег с рукавов. О, он уже вернулся в человеческое обличье! Эффект охмелы, должно быть, закончился.
Хагрид дружески хлопнул профессора по спине своей гигантской дланью.
— Эй, поосторожнее там! — проворчал Северус. — И, если вы не перестанете изображать кентавра, напуская туману о каком-то дурацком сюрпризе, я лично помогу вам о нем забыть с помощью соответствующего заклинания.
— О, нет! — воскликнула я, — Хагрид ведь не успел вам выболтать?..
Северус воззрился на меня.
— Нет, но его попытки удержаться от этого, закрывая рот руками, выглядели весьма… оригинально. Ммм… знаете, Хагрид, я вам все-таки помогу, пожалуй. Ведь лучший способ не выдать тайны — это вообще ее не знать, не так ли?
— Эээ, нет, спасибки, профессор, — улыбнулся Хагрид, — се'дня я держался молодцом!
— Хм, — только и ответил Северус, отодвигая стул и усаживаясь.
— А вот и он! — сказал Хагрид.
— Что…? — Северус только сейчас заметил коробочку, лежащую на его тарелке, и немедленно скривился.
— Скажите, Хагрид, вам серьезно захотелось быть отравленным? Нужно было так прямо и сказать, я бы дал вам яду… — процедил он.
Хагрид замахал руками:
— Эт' не от меня, профессор, не-а…
— От него, профессор, от него! И еще от Драко и от меня! — воскликнула Гермиона.
— Ну ваще-то это была мисс Грэйнджер идея, — оправдывался Хагрид.
— А вы помогли мне это найти, — продолжала Гермиона, — а Драко помог провезти через тамож… Эээ, то есть, я хотела сказать, теперь с этим все в порядке.
Мне с самого начала понравилась идея Гермионы, и я дала ей разрешение. В срочном порядке связались с одним из родственников Хагрида, который разводил змей. Мистер Малфой, которого Гермиона решила привлечь под тем предлогом, что от подарка ученика из своего колледжа Северусу будет труднее отказаться, воспользовался связями своего отца для ввоза змеи из-за границы (без двухмесячного содержания в карантине, как было положено по правилам). Все замечательно устроилось, вот только Северус оказался еще менее сговорчивым, чем мы полагали.
— Законно? О чем вы изволите говорить? Я не принимаю рождественских подарков от учеников. — Северус выглядел одновременно злым и смущенным. Он терпеть не мог находиться в центре внимания (кроме как на собственных уроках, разумеется).
— Только один раз, Северус. Ну, будьте же человеком! — Директор был, пожалуй, единственным, кто мог уговаривать профессора Снейпа, когда тот находился в таком состоянии.
Профессор зельеделия внимательно изучал коробочку.
— Только если это было недорого…
— Да что вы, профессор, — махнул рукой Хагрид, — вовсе нет. Мы с ребятишками скинулись…
Тут коробочка слегка задвигалась. Северус только сейчас заметил маленькие дырочки по бокам, и на его лице отразился ужас.
— О, нет! Вы хотите подарить мне взрывастого дракла?
— Нет, нет! Ну откройте же! — закричали Гермиона и Малфой хором. Гарри испуганно отодвинулся.
Северус так и сделал. Приоткрыв крышку, он заглянул внутрь. Оттуда немедленно появилась маленькая зеленая головка с высунутым тонким раздвоенным язычком.
— Она токо недавно вылупилась, — пояснил Хагрид, — это…
— Зеленая гладкая змея. Знаю. Opheodrys vernalis. Где вы ее нашли?
Тут Северус понял, что выдал себя с головой, и скривился от досады. Однако Хагрид сделал вид, что ничего не заметил:
— Ну как, профессор, вам нравится?
— Ээмм… Я… — Северус выглядел несчастным. Он попытался что-то возразить, но тут Альбус позвал его:
— Северус, — и, когда молодой профессор повернулся к нему, Директор молча встретился с ним взглядом.
Некоторое время было тихо. Потом мисс Грэйнджер решилась:
— У вас ведь нет домашнего животного сейчас… И… Вы говорили, что вам нравятся зеленые змеи… — ее взгляд перебегал от учителя к директору, как будто она пыталась угадать смысл их молчаливой беседы.
— Это так. — наконец-то вынужден был признать Северус.
— Значит, вы принимаете подарок? — обеспокоенно переспросила Гермиона.
— Ммм… да. Благодарю вас.
— Время пудинга! — провозгласил Альбус, и на тарелках милосердно появился десерт. Все вернулись на свои места. Поттер и Малфой снова стали спорить о квиддише, а Хагрид принялся угощаться двойной порцией пудинга.
Северус от пудинга отказался и пустил змейку ползать по своей тарелке. Гермиона хитро улыбнулась ему:
— А она будет спать в вашей постели, профессор?
Северус прищурился, глядя на девушку.
— Нет, она еще слишком маленькая для этого. Я одолжу у Хагрида аквариум.
— Эту ужасную холодную стеклянную коробку? О, это жестоко, профессор.
Все внимание Северуса, казалось, было поглощено маленькой змейкой.
— Безусловно, мисс Грейнджер. Да. Очень жестоко.
Глядя на них с другого конца стола, я размышляла о том, насколько Северус был правдив сейчас.
…На этом, я думаю, нашу рождественскую историю стоит закончить.