В последующие недели Гермиона спускалась вниз, чтобы только поесть. Все остальное время она проводила у себя в комнате, читая, конечно же, купленные ею книги. За первые десять дней она выучила все школьные учебники, которые показались ей очень увлекательными, но, с ее точки зрения, не слишком сложными. Затем пришла очередь и остальных книг. Сперва она открыла «Великие волшебства двадцатого века». Больше всего ее интересовал этот мальчик, Гарри Поттер. Открыв страницу на букве «П», она сразу же нашла нужную ей статью.
Поттер, Гарри, один из самых известных волшебников двадцатого века. Прославился в возрасте одного года, когда послужил причиной падения Того-Кого-Нельзя-Называть.
По словам Альбуса Дамбльдора, Тот-Кого-Нельзя-Называть пытался убить маленького Гарри, но в этот момент лишился всей своей силы и исчез, а Гарри остался жив. Этим событием ознаменовалось окончание Темных времен, длившихся в течение одиннадцати лет (1970-1981).
«Вообще ничего не понятно, — подумала Гермиона, захлопывая книгу. — Какой-то Тот-Кого-Нельзя-Называть. Почему это его нельзя называть? И как этот Гарри Поттер смог лишить его силы?»
Но из книги, рекомендованной ей мистером Олливандером, — «Расцвет и падение темных искусств», она узнала все, что ей было нужно. Оказывается, Тот-Кого-Нельзя-Называть был самым могущественным темным волшебником двадцатого века. В течение одиннадцати лет он набирал свою силу, сеял страх и ужас в сердцах людей (Гермиона уже прочла, что все люди делятся на волшебников и маглов — тех, кто не способен колдовать). И страх перед ним был так велик, что его имя никто не решался произносить вслух. Лишь только Альбуса Дамбльдора, директора «Хогвартса», Тот-Кого-Нельзя-Называть боялся и всегда старался его избегать.
В остальных книгах она также встретила имя «Гарри Поттер». Теперь-то ей было понятно, почему так удивлялись все эти люди в Косом переулке. Да, действительно, Гарри Поттер в некотором роде был знаменитостью. И почему-то во всех книгах упоминалось о том, что у него на лбу был небольшой шрам в виде молнии — все, что осталось от проклятия Того-Кого-Нельзя-Называть.
В оставшиеся дни Гермиона тщательно изучала книги, но числа тридцатого августа уже начала беспокоиться. Ей вдруг пришла в голову мысль, что она не знает, где находится эта самая школа «Хогвартс». И она даже не подумала спросить об этом кого-нибудь в Косом переулке. За завтраком она уже думала над тем, не попросить ли родителей снова съездить в Косой переулок и порасспрашивать там кого-нибудь, но тут в открытое окно (а погода все еще стояла теплая и летняя) залетела сова, держащая в лапах конверт. От неожиданности миссис Грэйнджер вскрикнула, но птица сбросила письмо на колени Гермионе и быстро вылетела в окно.
— Опять письмо из Хогвартса! — радостно воскликнула Гермиона и распечатала конверт. Вот что в нем сообщалось.
Мисс Грэйнджер!
Первого сентября Вы должны сесть на поезд, отходящий от вокзала Кингс-Кросс с платформы девять и три четверти. Попасть на нее…
— Какой-какой платформы? — громко спросила Гермиона у самой себя. Родители недоуменно посмотрели на нее.
Попасть на нее можно так: пройти через барьер, отделяющий платформы номер девять и номер десять. Не беспокойтесь, что он каменный — Вы легко пройдете через него. Ваш билет вложен в конверт.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонаголл,
заместитель директора.
Гермиона вытащила вложенный билет. Поезд отходил в одиннадцать утра.
— Надо же, что придумали, — покачал головой мистер Грэйнджер, когда Гермиона дала ему прочитать письмо. — Платформа девять и три четверти, каменный барьер… Лаура, дорогая, я и не знал, что эта школа находится так далеко. Мы сможем отпустить ее туда на целый год?
— Ну пап, — протянула Гермиона, — не на целый. Я буду приезжать на рождественские и на летние каникулы. И вообще, мне скоро исполнится одиннадцать лет.
— Да, да, конечно, — рассеянно отозвался мистер Грэйнджер. Потом он оторвал взгляд от билета. — Ты уверена в том, что хочешь там учиться?
— Уверена, — устало произнесла Гермиона. — Папа, ты спрашивал меня об этом раз сто, не меньше. Мне жутко это нравится. Ты помнишь, как у меня получались разные заклинания.
Мистер Грэйнджер содрогнулся. Он вспомнил, как радостная Гермиона примчалась к нему и объявила, что выучила заклинание, делающее предметы невесомыми. В подтверждение своих слов она подняла в воздух два кресла. Мистер Грэйнджер тогда вспомнил свой собственный опыт общения с этим заклинанием и попросил ее тренироваться в чем-нибудь другом. Тогда она взяла привычку зажигать на кухне в самых неподходящих местах маленькие магические костры, которые грели, но не обжигали. Поначалу это всех пугало, но затем они привыкли.
— Ох, ладно, — согласилась миссис Грэйнджер. — Но обещай, что будешь нам писать.
— Хорошо, — серьезно ответила Гермиона и пошла в свою комнату готовиться к поездке в свою новую школу.
Утром первого сентября Гермиона проснулась раньше всех. Ее переполняла радость — она едет в самую настоящую колдовскую школу! С трудом дождавшись, пока проснуться родители, она принялась тормошить их, чтобы побыстрее отправиться на вокзал.
— Гермиона, — сказал мистер Грэйнджер. — Во-первых, если ты не забыла, мы живем в Лондоне и до вокзала нам ехать двадцать минут. А во-вторых, поезд не отправится раньше одиннадцати часов, даже если ты приедешь на вокзал за два часа до его отправления.
Гермиона надула губы.
— А вдруг мне удастся с кем-нибудь пообщаться? С другими ребятами, которые тоже едут учиться?
— Пообщаться с ними ты сможешь в поезде, — отрезал мистер Грэйнджер.
Но он все-таки привез Гермиону на вокзал около десяти часов.
— Пойдем к твоей загадочной платформе, — сказал мистер Грэйнджер. — Давай мне твою тележку.
— Нет, я сама, — возразила Гермиона. — Должна же я привыкать к тому, что дальше мне никто не будет помогать.
Они подошли к заградительному барьеру, отделяющему платформу номер девять от платформы номер десять. Вид у него был внушительный — глухая стена из желтого кирпича.
Гермиона облизнула пересохшие губы и еще раз окинула взглядом стену. Ой, как это ей не нравилось!
— Трусишь, значит? — раздался за ее спиной чей-то презрительный голос. Обернувшись, она узнала того самого бледного мальчика, с которым столкнулась в дверях магазина в Косом переулке. Сейчас он стоял и внимательно наблюдал за ней, чуть наклонив голову.
— И вовсе нет! — рассердилась она. — Сам-то чего стоишь и не идешь?
— Друзей жду, — небрежно ответил он и вздохнул. — Я Драко Малфой, а тебя как зовут?
— Гермиона Грэйнджер, — с оттенком льда в голосе сказала Гермиона. Ей не очень-то нравился этот мальчишка, неизвестно почему, но не нравился.
— А это твои родители? — он кивнул в сторону миссис и мистера Грэйнджер, которые стояли в сторонке и не слышали, о чем разговаривали ребята.
— Угу, — буркнула Гермиона, подумывая о том, что разговор надо заканчивать.
— А они волшебники или нет? — продолжал допытываться Малфой.
— Нет, не волшебники.
Бледное лицо мальчишки исказилось.
— Тогда почему тебя взяли в Хогвартс? Таким, как ты, там не место, — процедил он сквозь зубы. — Лично я считаю, что там должны учиться дети только из колдовских семей…
Гермиона стояла, ошарашенная этими словами. Она еще не успела поступить в Хогвартс, как у нее уже появились недоброжелатели. Ситуация ухудшилась еще и тем, что к Малфою подошли двое здоровых ребят неприглядного вида, с которыми он поздоровался, как со старыми знакомыми. Гермиона презрительно фыркнула, отвернулась от них и пошла прямо на стену из желтого кирпича. Шаг, другой, вот она уже рядом, удар… нет, никакого удара, только мелькание чего-то темного перед глазами и вот она стоит совершенно на другой платформе — на платформе девять и три четверти.
— Ура! — поздравила она сама себя с этой маленькой победой. — Теперь надо найти поезд.
Его искать долго не пришлось. Сияющий малиновый паровоз с надписью «Хогвартс-Экспресс» стоял у этой же платформы. Повсюду сновали ученики, суетились родители, и к тому же раздавались всякого рода животные звуки — мяукание, уханье сов и пищание. Гермиона залезла в вагон, но свободного купе там не нашлось — все было занято. Пришлось ей перейти в следующий. Там было посвободнее — она отыскала купе, где никого не было, кроме круглолицего мальчика, сидевшего с растерянным выражением лица.
— Привет, — поздоровалась Гермиона. — Не поможешь мне поставить чемодан на полку?
— Что… а, да, помогу, — спохватился он. Надо сказать, что он был немного неуклюж, и поэтому им двоим потребовалось минут пять, чтобы запихать вещи Гермионы в отделение для сумок.
— Я — Гермиона Грэйнджер, — представилась Гермиона, отдышавшись и усевшись поудобнее в кресле.
— А я — Невилл, — отозвался круглолицый мальчик. — О, мы, кажется, поехали.
Действительно, поезд тронулся и начал набирать ход. Невилл, как будто вспомнив о чем-то важном, вдруг вскочил с кресла и начал обшаривать купе.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась Гермиона, когда Невилл прополз по полу у нее под ногами.
— Я жабу потерял, — пожаловался он, заглядывая в углы купе.
— А ты помнишь, где она исчезла? — спросила Гермиона.
— Я помню, что я потерял ее на улице, но потом нашел. И в поезд зашел вместе с ней. А в купе обнаружил, что ее опять нет.
— Так, — Гермиона встала из кресла. — Ты иди, поспрашивай в остальных купе. Которые слева от нашего. А я спрошу в тех, которые справа.
— Хорошо, — отозвался Невилл и, повесив голову, поплелся стучать в купе.
Через десять минут они снова встретились у своего купе.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Гермиона.
— Никто не видел, — ответил Невилл таким тоном, что Гермионе стало его так жалко, и она поняла — она должна помочь ему найти эту несчастную жабу.
— Понятно, — задумчиво сказала она. — Пойдем, поспрашиваем у всех еще раз.
Они вышли из купе и пошли вдоль по коридору.
— Здесь ты спрашивал? — поинтересовалась она у Невилла, остановившись у первой двери.
— Да, — кивнул он. — Там двое ребят, у которых на столе лежит гора сладостей. Они сказали, что ничего не видели.
— Что ж, спросим у них еще раз, — и Гермиона толкнула дверь в купе, в котором, по словам Невилла, были двое ребят с горой сладостей на столе.
КОНЕЦ