Начались каникулы. Домашних заданий было задано невозможно много, поэтому Иннори почти не вылезала из библиотеки, или из гостиной, где она занималась за столом, обложившись книжками.
— Ты хоть бы вышла погулять, — сказал Фред, бросая в нее бумажным шариком. — Вредно сидеть постоянно на одном месте.
— Может быть, — сказала Иннори отправляя бумагу палочкой в камин. — Но я хочу всех догнать.
— Хочешь конфетку?
— Канарейскую? Нет, спасибо, — она продолжала писать.
— Э-э… Рон сказал, что тебе потребовалась пара секунд чтобы преодолеть проклятие подвластия, — проговорил Фред, встав напротив, оперевшись о стол. — Правда, что ли?
— Да, — поддакнул Джордж, присоединяясь. — Правда?
— Ну, во-первых не пару секунд, а что-то около полминуты. А во-вторых не могли бы вы мне не мешать закончить сочинение? — она сердито посмотрела на одного и на другого. Против обычного они были серьезны.
— Успеешь написать еще, у тебя впереди все каникулы, — Фред выдернул из ее руки перо. — Нам надо узнать, как ты это сделала.
— Ну…это сложно объяснить. Мне показалось, что кто-то уже со мной такое проделывал и я просто выполнила ту блокировку которую знала.
— А ты попытайся, — настойчиво проговорил Фред. — Ведь у тебя не было в руках палочки?
— Нет, не было.
— Ну так объясни, каким же образом у тебя все так здорово получилось? Как делать эту блокировку?
— Ну, понимаете, вы должны выработать в себе такой тайничок в подсознании, где у вас должна быть защита.
— Что за защита? — поинтересовался Джордж. — Как она выглядит?
— Выглядит? Мм… ну, как кокон, который никто не может пробить. У каждого он своего цвета. У меня он светло-сиреневый.
— Ну, а дальше?
— Дальше надо попытаться войти в этот непроницаемый кокон, и тогда никто не сможет вам навязать свою волю. Все это надо проделать мысленно.
— Это мы поняли, — братья переглянулись. — Как все сложно!
— Может быть. Надеюсь теперь вы дадите мне закончить сочинение? — она палочкой вернула себе перо.
В этот момент к столу подвалили Рон и Гарри, румяные от мороза — они только что вернулись с улицы.
— Все занимаешься? — спросил Гарри, разматывая шарф.
— Да, ты не знаешь, с кем идет Гермиона? — встрял Рон.
— Знаю, — легко улыбнулась Иннори.
— С кем? — в голос спросили оба и переглянулись.
— Не скажу, я ей обещала.
— А ты с кем?
— Со мной, — сказал Джордж, отпихивая Рона. — Надо было успевать, а не тянуть до последней недели.
Увидев, что Иннори снова пишет, опять отобрал у нее перо и сказал покровительственно:
— Ты иди лучше отдохни. А то к балу от тебя ничего не останется. Даже Гермиона не занимается столько.
— Но я же отстаю! — возразила Иннори, тщетно пытаясь отобрать перо.
— Если будешь столько заниматься — свихнешься, — хмыкнул Фред. — Да уже и на обед пора.
Поняв что возражать близнецам бесполезно, девочка сдалась, да тут еще и Гермиона вошла в гостиную и всплеснула руками, увидев, что Иннори сидит за учебниками.
— Ты что с утра не вставала? — удивилась она.
— Нет, а что?
— Хватит, сделай передышку, — закрывая книги, покровительственно сказала Гермиона. — Сейчас будет обед, а потом пойдем погуляем во дворе.
— Гермиона, а с кем ты идешь на бал? — невинно поинтересовался Рон.
— Не скажу, — покраснела Гермиона. — Вы будете смеяться.
— Что-то ты, Рон, стал слишком любопытным в этом году, — зловеще приближаясь, заметил Фред. — Это не к добру. Интересно, у мадам Щипц есть что-нибудь про переходный возраст?
Они вместе спустились в Большой зал, где были накрыты столы к обеду.
Иннори придвинула к себе кубок с тыквенным соком, чуть-чуть вытащила палочку, чтобы никто не заметил, что она колдует, легонько коснулась кубка. Сок в нем стал другого оттенка и Гермиона уловила другой запах.
— Апельсиновый? — удивилась она. — Как ты это сделала?
— Вчера нашла в одной книжке заклинание решила попробовать, — ответила ей Иннори и отпила. — Ничего, получилось.
— Какое заклинание? — к ним наклонился Гарри.
— Да, какое? — подался вперед Рон. — Я тоже хочу попробовать!
— Ну не здесь же! — зашипела Гермиона. — Только экспериментов нам еще тут не хватало! Чтобы с нас баллы сняли?
— Не будь такой занудой, Гермиона, — сморщился Рон. — Кстати, с кем ты идешь на бал?
— Рон, — остановила его Иннори, легонько сжав руку возмущенной Гермионы, уже готовой разразиться гневной тирадой. — Ты все сможешь узнать на балу, не так ли? Ведь ты идешь туда?
— Ну иду, — буркнул Рон, взяв свой кубок отпил, поперхнулся и подозрительно глянул на Иннори. — Что это?
— Сок манго. Если не нравится, могу вернуть обратно.
— Нет, спасибо.
В кубке Гарри оказался яблочный сок, в кубке Гермионы — тоже апельсиновый. Заметив, в чем дело, близнецы переглянулись и наколдовали себе тоже каких-то невообразимых соков: у Фреда был ярко-зеленый и пах киви, у Джорджа — красный с запахом ананаса и клубники. По-видимому они тоже успели прочесть те книги по заклинаниям, что были разложены на столе Иннори. А потом развеселились и стали менять соки в кубках у всех гриффиндорцев. Дин Симус поперхнулся, когда в его кубке оказался сок гуавы, Невилль опрокинул свой, в котором теперь был ананасовый, вместо тыквенного. Парватти чуть не подавилась черносмородиновым, Алисия с подозрением посмотрела на свой кубок — кажется там был черничный, Ангелина сразу же строго глянула на близнецов, заметив изменение у себя в соке, а Кэтти погрозила кулаком. Веселье продолжалось недолго: МакГонаголл встала из-за учительского стола и направилась к столу своих подопечных, чтобы узнать в чем дело. Близнецы тот час прекратили свои шуточки, и как ни в чем не бывало заканчивали обед.
После обеда Гермиона вытащила Иннори на прогулку. Они смотрели, как мальчишки играют в снежки и лениво отмахивались палочками от летящих в них белых комочков.
— Видела, как сегодня на нас Злей посмотрел? — сказала Гермиона, сжав в руке комок снега. — Если бы не МакГонаголл, точно бы снял с «Гриффиндора» баллов двадцать. Он так и ищет повода для этого.
— Мне Злей нравится больше, чем Хмури, — заявила Иннори, не глядя на Гермиону. — Он конечно придирается, ненавидит Гарри и все такое… Но мне кажется он просто очень много пережил потерь в своей жизни.
— Хм, — Гермиона с любопытством смотрела на Иннори, — интересно… С чего ты это взяла?
— Я не знаю. Просто мне так кажется, — она посмотрела на серое небо с какой-то непонятной тоской.
— Ты… хочешь полетать? — удивилась Гермиона.
— А можно?
— Не знаю. Квидиша в этом году не будет. А мадам Самогони запирает метлы. У Гарри, конечно, есть метла…
— Нет, не надо, — тряхнула головой Иннори.
— Только не говори, что ты можешь летать без метлы, — нахмурилась Гермиона.
— Не знаю, не пробовала, — улыбнулась Иннори. — Но рисковать не буду. Смотри.
Она кивнула назад, где с крыльца за ними наблюдал Злей.
В рождественское утро Иннори проснулась оттого, что Гермиона и другие девочки уже встали и шуршали оберточной бумагой. Сама она никаких подарков не ждала, и поэтому не спешила вставать.
— Счастливого Рождества! — за балдахин всунулась сияющая Гермиона.
— Тебе тоже, — ответила Иннори, потянувшись за одеждой.
— Ты не хочешь посмотреть подарки? — удивилась девочка. — Смотри сколько у тебя их!
— Не может быть! — вскочила Иннори.
— Очень даже может, — в свою очередь хихикнула Парватти. — Забыла, где учишься?
— Разворачивай, интересно же! — торопила ее Лаванда.
Иннори увидела в изножие кровати небольшую горку подарков. Она взяла самый большой, легкий, внутри которого что-то трепыхалось. Она сорвала бумагу, и взорам девочек предстала клетка. В ней сидел нахохлившись небольшой сокол.
— Сокол! — ахнули девочки. — Интересно от кого?
Иннори развернула конверт, прилагавшийся к клетке и прочла:
Счастливого Рождества, Иннори!
Директор Думбльдор
— С ума сойти! — пискнула Парватти. — Подумать только! У нас есть только совы, почему же тебе подарили сокола?
— Странно, — проговорила Гермиона. Ей на колени вспрыгнул Косолапсус и заурчал, косясь на клетку, но достать сокола не помышлял. — Как ты его назовешь?
— Годрик, — ответила Иннори, любуясь соколом.
Девочки фыркнули и засмеялись.
— Годриком Гриффиндором звали основателя колледжа, — пояснила Гермиона.
— Поэтому я его так и назвала, — ничуть не смущаясь, пояснила Иннори.
— Ну, давай, разворачивай. Что там дальше?
Дальше был подарок от Гермионы — книга. Сама Иннори подарила ей тоже книгу, которую увидела в магазине Завитуша и Клякца, когда они были с МакГонаголл на Диагон-аллее, и она уговорила профессора купить и ее. Потом был подарок от Огрида, у которого Иннори была только один раз за все время, его огромный немецкий дог Клык обслюнявил ей тогда все руки. Огрид прислал всевозможные сладости.
Потом был подарок от гриффиндорских девочек — набор расчесок и щеток для ее великолепных волос.
Иннори так растрогалась, чуть не расплакалась, а девочки подбадривали ее, уговорили причесаться новыми расческами.
Рождество удалось на славу, кажется такой счастливой Иннори никогда себя не чувствовала.
С Гарри и Роном они встретились в гостиной и вместе спустились к завтраку.
Во второй половине дня все вышли на улицу, подышать воздухом, а Иннори взяла Годрика, чтобы он немного полетал. Выпустив сокола из клетки — тот вылетел оттуда пулей с торжествующим присвистом, Иннори и Гермиона стали наблюдать за ним, как он летает, ныряя туда-сюда.
— А вдруг он не вернется? — усомнилась Гермиона. — Он же только сегодня узнал тебя.
— Сейчас посмотрим, — Иннори резко подняла правую руку, смотря на резвящегося в воздухе сокола. Птица тут же прекратила выписывать петли в воздухе и спикировала вниз. Через секунду Годрик сидел на руке у Иннори, смотря на нее, словно ожидая указаний.
— Здорово! — хлопнула в ладоши Гермиона. — Значит он уже совсем-совсем твой.
— Годрик, ты хороший, — сказала Иннори соколу, погладив его по оперению. — Ты можешь полетать еще.
Птица послушно спорхнула с руки и устремилась ввысь.
— А все-таки странно, — проговорила Гермиона. — Где он будет жить? Не у нас же в спальне? Ему летать надо, а то он зачахнет. И в совяльне для него компания неподходящая.
— А если у Огрида? — предложила Иннори. — Он хоть его будет выпускать когда надо. А то у меня почти времени нет. Да и все равно писем мне посылать некому.
— Точно! Только ты все это должна своему соколу объяснить. Он может прилетать за завтраком, когда приходит почта.
— Хорошо. Пойдем? — Иннори снова подняла руку и сокол спикировал вниз, сел ей на запястье.
Огрид встретил их радушно. Так как девочки обе прислали ему подарки на рождество и не только они одни, то пол в хижине был завален оберточной бумагой, а разнокалиберные подарки лежали везде: на кровати, на столе, на полках и на полу.
— Как тебе сокол? — спросил Огрид, пошевелив пальцем под клювом птицы.
— Он очень хороший, — сказала Иннори. — Только можно он у тебя будет жить? Ему у нас в спальне в клетке неудобно будет. Он должен быть на воле, понимаешь?
— Конечно, понимаю, отчего ж не понять, — добродушно рокотал Огрид. — Пусть остается ежели захочет. Я за ним пригляжу.
— Конечно захочет, — сказала Иннори и стала объяснять соколу: — Годрик, ты должен остаться здесь, понимаешь? Ты можешь прилетать ко мне, как все остальные совы, утром, а в остальное время ты должен слушаться Огрида.
Сокол что-то коротко свистнул в ответ, спорхнул с руки Иннори на могучее плечо Огрида.
— Он все понял! — захлопала в ладоши Гермиона. — Он такой умный, прямо как Косолапсус! Огрид, а ты придешь на бал?
— Конечно, отчего ж не прийти, — ответил он.
— Ну, тогда мы пошли, нам надо еще готовиться! — Гермиона помахала рукой. — Пока, Годрик!
— Пока, Годрик, — погладила сокола Иннори и ушла вслед за подругой.
— У нас всего три часа на то, чтобы подготовиться, — глянула на часы Гермиона. — пора!
Они вернулись к себе в спальню и начали готовиться. Прежде всего Гермиона стала укладывать свои волосы: такие непослушные уложить так, как хочется было не так-то просто. Иннори немного помогла ей — вдвоем они справились с упрямыми волосами девочки и Гермиона, похорошевшая до неузнаваемости, стала одевать парадную робу голубого цвета.
— Тебя невозможно узнать, — сказала Иннори. — Тебе очень идет.
— Ага, — рассеянно проговорила Гермиона. — Чего-то мне не по себе.
— Ты просто волнуешься, — заметила Иннори, расчесывая длинные волосы. — Это пройдет.
— Ты думаешь? — покосилась на нее Гермиона. — Нет, мне кажется все это ужасно.
— Да нет же, ты очень красивая! — воскликнула Иннори, кивнув на зеркало. — Ну посмотри на себя!
— Ладно, — вздохнула Гермиона, оглядывая себя. — Все равно, не отступать же.
Она глянула на часы.
— Мне пора. Увидимся на балу.
— Удачи. Не волнуйся, все будет хорошо, — пожелала Иннори и Гермиона ушла.
Иннори закончила возиться с волосами, одела свою новую парадную робу, глянула в зеркало. А ничего, прилично. Без украшений, конечно, но пойдет. Поправив челку, она вышла из спальни.
В гостиной ее ждали Фред с Ангелиной и Джордж.
— Идем, что ли, — сказал Фред.
— Отлично выглядишь, — сказал Джордж, оглядывая Иннори.
— Спасибо. Идем, а то опоздаем.
— Ничего, без нас не начнут, — подковырнул Фред, и они устремились на выход.
В вестибюле было полно народу. Все ждали, когда же откроются большие дубовые двери в Большой зал, искали свою пару из других колледжей. Гвалт стоял невообразимый: здесь собралась вся школа. Иннори увидела Гарри с Парватти и Рона с Падмой, сестрой Парватти из «Равенкло», заметила Малфоя в черном, с девочкой, имени которой она не знала. Открылась входная дверь и в вестибюль вошли дурмштранговцы. Шествие возглавлял Крум с Гермионой, которая заметно нервничала.
— Кто это с Крумом? — удивился Джордж, разглядывая вошедших.
— Как кто, Гермиона, — пряча улыбку, сказала Иннори. — Разве ты ее не узнал?
— Ого, — вмешался Фред. — Классно выглядит. Чего она сделала с волосами?
— Просто уложила их в прическу, — ответила Иннори. — Ничего особенного.
В вестибюле появилась МакГонаголл, отвела чемпионов в сторону и открыла двери в Большой зал. Учащиеся хлынули туда не торопясь, оживленно обсуждая предстоящий праздник.
Фред, Ангелина, Джордж и Иннори расположились за столом, который заняли гриффиндорцы: сегодня не было тех больших столов, что всегда — стояли небольшие столики на 12 человек, украшенными фонариками, стало очень уютно, наверное оттого, что царила совершенно праздничная атмосфера.
Последними вошли чемпионы и их партнеры — под восторженные аплодисменты остальных собравшихся, прошествовали через весь зал и были усажены за стол вместе с учителями и судьями турнира.
— Кто это там рядом с Гарри? — спросила Иннори у Джорджа, заметив новые лица.
— А, этот, в зеленом? — усмехнулся он. — Мой брат Перси. Он работает в министерстве, и по-видимому замещает мистера Сгорбса, который постоянно болеет.
— А вон тот, в бордовом со звездами?
— Людо Шульман, — нахмурился Джордж. — Попадется он мне сегодня… Дальше знаешь? Каркаров и мадам Максим.
— Ага, ясно. Кажется, Гарри не в восторге от праздника, — заметила Иннори.
— Еще бы. Гермиона тебе рассказывала?
— Да, конечно.
— И что ты об этом думаешь? — к ней повернулся Фред, посверкивая глазами.
— Я не знаю, Фред, — покачала головой девочка. — Кроме тех версий, что уже были высказаны, я ничего не могу добавить.
— Ты есть сегодня собираешься? — Ангелина ткнула локтем Фреда, указав на маленькое меню, лежащее рядом с золотой тарелкой. — А то скоро прибудут «Сестрички» и там уже будет не до еды.
Рон сидел на другом краю и хмурился. Падма тоже впрочем не выглядела счастливой, насупившись, она еле прикасалась к заказанному блюду.
— Кажется Рон недоволен, — хмыкнул Фред.
— Ему надо было думать об этом раньше, — отрезала Ангелина. — Все вы, мальчишки, такие.
— Ой, не вгоняй меня в краску, Ангелина! — пропищал Фред, дурачась. — Я об этом не подозревал!
Пир шел своим чередом, Гарри и остальные чемпионы сидели за главным столом, Гермиона увлеченно говорила с Виктором, Рон был мрачен, как никогда.
Наконец, Думбльдор встал и попросил всех сделать то же самое, что вся школа и исполнила. Столы отлетели к стенам, освободив пространство в середине, где была сооружена сцена, на которой расположились музыкальные инструменты: барабаны, виолончель, гитары, и, почему-то — волынка и лютня. «Странное сочетание», — подумала Иннори, когда под бешеные аплодисменты на сцену взошли несколько симпатичных ведьм с вздыбленными копнами волос, в робах, порванных в нескольких местах. Они раскланялись и сели за инструменты. Тут же, как по команде, погасли фонарики и чемпионы стали вставать из-за стола, чтобы открыть танцы.
Иннори увидела, как растерялся Гарри, но Парватти перехватила инициативу и вытащила его в ярко освещенный круг, впрочем Гермиона тоже не выглядела смелой. Под медленную мелодию в ритме вальса, чемпионы открыли танцы.
— Идем, Ангелина, — Фред одним из первых вытащил партнершу в яркое пятно света.
— И нам пора, — Джордж подхватил Иннори за талию и они закружились в танце.
За медленной мелодией последовала очень энергичная, и Фред с Ангелиной показывали класс, танцуя так здорово, что даже директор сделал им комплимент. Иннори, изредка поглядывавшая на стол, где сидел Рон, почти в одиночестве, увидела, что к нему подсели Гарри и Парватти, крайне недовольная поведением своего партнера по танцам. Потом ее пригласил один из бельстековских мальчиков и она ушла. Зато потом подошла Гермиона.
— Не отвлекайся, — сказал Джордж, заметив, что внимание девочки приковано совсем не к нему. — Когда еще придется так повеселиться. Ты хорошо двигаешься.
— Это странно, что я не отдавила тебе все ноги, ведь я не умею танцевать, — с легкой улыбкой ответила Иннори.
— Не скромничай, — усмехнулся Джордж. -Ты прекрасно танцуешь.
Они протанцевали несколько танцев, пока Иннори не попросила Джорджа остановиться, потому что устала. Он отвел ее к столу, где сидели Рон, Гарри и Перси, сказал: «извини, я сейчас», и ускользнул вместе с Фредом. Гермионы не было.
— А где Гермиона? — спросила Иннори.
— Не знаю, — сердито ответил Рон.
Вмешался Перси:
— Она ушла. А вас, кажется, зовут Иннори?
— Совершенно верно, — серьезно проговорила Иннори, глядя на величественного Перси.
— В министерстве сейчас решается вопрос о том, кто будет вашим опекуном, — сообщил он значительно. — Ведь вы сами ничего не помните.
— Да, — рассеянно проговорила девочка, увидев Гермиону в конце зала. — Извините, мне надо отойти.
К столу уже подходил сияющий Людо Шульман.
Иннори подошла к подруге, которая стояла на выходе со злым выражением лица.
— Что случилось? — спросила Иннори, когда подошла. — Я же видела, как ты разговаривала с Роном и Гарри.
— Рон стал совершенно невыносимым! — с обидой в голосе воскликнула Гермиона. — Он сказал, что Виктор может попытаться вывести из строя Гарри через меня, представляешь! Он назвал его врагом! Рон ничего не понимает.
— Просто он еще ребенок, — усмехнулась Иннори. — А ты поддаешься его подначкам. Забудь про это. А вот Виктор искал тебя. Ну, вот и он, смотри, идет сюда. Главное, что вам интересно вместе, остальное неважно. По крайней мере сегодня.
— Легко сказать — забудь, — вздохнула Гермиона. — Впрочем, может ты и права, сегодня действительно неважно…
— Иди же к нему, — подтолкнула ее Иннори, потому что Виктору было сложно продраться сквозь толпу.
Гермиона махнула ему рукой и скрылась в толпе.
Иннори вышла в вестибюль, и спустилась в розовый сад. Здесь было очень красиво: тепло помигивали китайские фонарики, каменные статуи прекрасно вписывались в интерьер, вьющиеся дорожки огибали их, уходя в неизвестность. Где-то журчал фонтан и Иннори отправилась туда. Она села на край мраморного бассейна, опустила руку в теплую воду, где большие золотые и серебряные рыбки, похожие на галеоны и сикли, плавали, лениво шевеля кружевными плавниками. Что там сказал Перси? Министерство назначит ей опекуна? Только вот зачем — очень интересно. Хотя и так все понятно — ведь она не знает, кто она и откуда, и что может ждать ее дальше? Деньги, присланные кентаврами кончатся, и что ей тогда делать? Может быть удастся подработать летом… но хватит ли этого на следующий год, неизвестно. Да и где платят так много, а ведь она ничего не умеет…
Ее размышления прервали ввалившиеся сквозь кусты к фонтану Джордж, Фред и Ангелина.
— Вот ты где прячешься, — обрадованно сказал Джордж. — Мы уж тебя обыскались. Чего ты тут делаешь?
— Да так… Думаю. Перси сказал, что в министерстве решают, кого назначить моим опекуном.
— Это тебя пугает? — спросила Ангелина, присаживаясь рядом.
— Еще не знаю. Смотря кого назначат. Но у меня нехорошее предчувствие.
— Не надо бояться того, что еще не случилось, — сказала Ангелина, отбрасывая назад тяжелые черные волосы. — Выбрось все из головы и веселись. МакГонаголл сказала, что ты на удивление быстро всех догоняешь. Волшебство у тебя в крови, я бы сказала.
— Не знаю, — отмахнулась Иннори. — Я ничего про себя не помню.
— Ладно, ты не напрягайся сильно, — усмехнулся Джордж. — Все-таки Хогварц — классное место, разве нет?
— Ага, — подхватил Фред, — мы тут так хорошо проводим время, лучше, чем дома. А в Мугляндии даже и поколдовать нельзя. Но мы выкручиваемся, — он тяжело вздохнул и от этого Иннори стало смешно. Гермиона ей рассказывала, что у братьев есть задумка открыть свой хохмазин, поэтому они много работали над смешными штучками вроде канарейских конфеток и помадок Пуд-язык.
— Хватит сидеть здесь, — сказал Джордж, — давайте вернемся в зал. А то до полуночи не так много и осталось…
Они вернулись в зал и остаток вечера провели очень весело. Фред с Джорджем постоянно шутили, то и дело слышались взрывы смеха.
Танцы закончились ровно в полночь. Чертовы Сестрички раскланялись и, под гром аплодисментов и оваций, устроенных школьниками, удалились. Пора было возвращаться в свою башню. Болтая, Фред, Джордж, Ангелина и Иннори поднялись к себе, пройдя мимо заспанной Толстой Тети. В гостиной они увидели Рона с пылающим гневным лицом и Гарри.
— Вы чего, поссорились опять? — удивился Фред.
— Нет, — ответил Гарри.
— Это Гермиона, — хмуро сказал Рон. — Она ничего не понимает!
Иннори кинулась в спальню.
Гермиона расчесывала волосы и была страшно зла.
— Этот Рон! — воскликнула она, на вопрос Иннори. — Он снова меня довел чуть ли не истерики!
— Опять из-за Виктора?
— Ну да, — Гермиона швырнула расческу на кровать, потревожив Косолапсуса. — Я ему высказала все, что о нем думаю! Он ничего не понимает!
Иннори улыбнулась.
— А он только что сказал, что это ты ничего не понимаешь. Значит вы оба ничего не понимаете и можете на этом успокоиться.
Гермиона неожиданно фыркнула и рассмеялась. Было видно, что ее злость как рукой сняло, и она успокоилась.