Двадцать четвертое июня наступило. За завтраком вся школа вела себя довольно бурно, гриффиндорский стол был не исключением. Все обсуждали предстоящее состязание, споря о том, кто же все-таки выйдет победителем. Уже пришла почта, Иннори, как всегда, не получила никакого письма, но Годрик прилетел просто так, чем-нибудь полакомиться и повидать свою хозяйку.
Гермиона уже читала «Прорицательскую». Вдруг она поперхнулась соком, и Иннори постучала ей по спине.
— Спасибо, — выдавила Гермиона, все еще кашляя.
— Что там? — сразу же заинтересовались Рон и Гарри.
Гермиона попыталась скрыть, но разве что-то скроешь, когда почти вся школа получает эту газету? Иннори взяла номер у озабоченной подруги и прочла скандальную статью «Гарри Поттер. Нестабилен и очень опасен», но только ухмыльнулась.
— Не обращай внимания на эту репортершу, — сказала она Гарри. — Когда ты выиграешь турнир, никто уже не будет обращать внимания на эту писанину.
— Осталось только пройти третье испытание, — тяжело вздохнул мальчик. — И я вовсе не уверен, что приду первым.
— Весь «Гриффиндор» будет болеть за тебя, — Иннори встала из-за стола, хотя завтрак только начался.
— Ты куда это? — удивилась Гермиона. — Ты почти ничего не ела!
— Я пойду повторю немного. Жду вас у кабинета.
Иннори вышла из зала, бросив взгляд на Малфоя с дружками, которые вовсю потешались над Гарри, который, впрочем, не особенно обращал на них внимания.
К кабинету Гарри не пришел, и Рон объяснил, что его позвала МакГонаголл.
Иннори первой сдала историю магии — самый последний и легкий экзамен — и теперь гуляла, изучая окрестности. На улице почти никого не было, некоторые просто не хотели вылезать из прохладного замка на жару. Но Иннори, просидевшая полгода в школе, не стала сидеть в помещении и пошла исследовать территорию. Проходя мимо лабиринта, она увидела, что Хмури несет Кубок именно туда, и она проследовала за ним. Кажется, он ее не заметил, это была еще одна ее особенность — ходить, как тень, бесшумно. Она увидела, как Хмури установил Кубок на постамент, отчего-то воровато оглянулся, хотя этого совершенно не требовалось с его-то волшебным глазом, и вынул палочку. Произнес вполголоса какие-то слова, отчего из палочки ударил по Кубку сноп синеватых искр.
Иннори удивилась: для чего Хмури было заколдовывать Кубок? Девочка вдруг заметила, что Шизоглаз стал меняться — кожа разгладилась, вместо седых волос проглянули светло-желтые. Ругнувшись, Хмури, или кто там был, достал фляжку и отпил содержимое. Снова вернулся облик старого аврора, но Иннори уже знала, что это не он… Она вдруг поняла, кто подсунул в Чашу имя Гарри, и что примерно должен сделать Кубок… Она, конечно, подозревала что-то подобное, но чтобы это… Она должна помешать лже-Хмури совершить задуманное. Но она не успела — волшебный глаз заметил ее движение, и скрывающийся под личиной аврора поднял палочку.
— Ступефай! — даже слегка лениво произнес он, и ее поглотила тьма.
Иннори пришла в себя в темноте. От удара сногсшибателем болело все тело, голова кружилась и подташнивало. Еще плохо соображающая Иннори попыталась сесть, чему очень помешали связанные сзади руки. Тем не менее ей удалось рассмотреть, где же она находится. Это была маленькая каморка без окон, лишь из-за двери пробивалась маленькая полоска света.
Словно почувствовав, что пленница пришла в себя, в каморку заглянул Хмури.
— Очнулась, — проговорил он. — Сногсшибатель не такая приятная штука, но ты это заслужила — не нужно было меня выслеживать.
— Кто вы? — выдавила Иннори, преодолевая головокружение.
— Когда-нибудь ты это узнаешь, — жутко усмехнулся лже-Хмури, и его лицо перекосилось от гримасы, человеческий глаз загорелся ненавистью. — я убил бы тебя там, потому что чувствую, что ты враждебна нам. Но хозяин велел доставить тебя к нему. Чем я и займусь, когда отправлю мальчишку.
— Вольдеморт?
— Черный Лорд, мой хозяин, которому я предан душой и телом, ради него я пойду на смерть. Но тебе этого не понять. Мне пора на третье испытание, нужно проследить, чтобы все прошло, как надо.
— Вы отправите Гарри к Вольдеморту?
— Так пожелал мой хозяин. Ты слишком проницательна для четырнадцатилетней девочки, — лже-Хмури снова усмехнулся, и его лицо страшно перекосилось гримасой ненависти. — Когда ты появилась, я был против того, чтобы ты оставалась здесь. Но хозяин велел присматривать за тобой, похоже, он имеет на тебя свои виды. Что ж, пора, и теперь уже никто не сможет помешать мне! — он захлопнул дверь, заколдовал ее и ушел.
— Сумасшедший, — вслед ему сказала Иннори, но он, похоже, ничего не услышал.
Девочка немного посидела, размышляя, как же развязать веревки и выбраться из каморки, но потом ее как током ударило: Гарри! Ведь он в опасности, а она тут, сидит и не может никак выбраться и помочь ему, не может предупредить Думбльдора, он же ничего не знает… До состязания еще есть время, надо попытаться вылезти из этой каморки. Но как это сделать, если у нее нет палочки, и связаны руки? Этот колдун предусмотрел все: ведь он знает, что она может колдовать и без палочки, поэтому связал руки неизвестно чем, которое не поддается никаким ее манипуляциям. Она долго пыталась высвободить руки, но странная веревка не поддавалась, а перерезать ее было просто нечем. Иннори попробовала наколдовать нож, но у нее ничего не вышло, потому что она просто не знала подходящего заклинания. А превратить что-либо в нож она не могла по очень простой причине: каморка была абсолютно пуста. Сколько времени прошло — она не знала, но почувствовала вдруг, что Гарри предупредить уже не сможет. Иннори поняла, что слишком поздно… Из глаз покатились невольные слезы от гнева и бессилия. Уже ничего нельзя было изменить. Девочка стала злиться на себя и свою слабость. В конце концов, ведьма она или нет? Она подогревала в себе гнев, а когда сдержать его уже было не в силах, направила его на дверь, надеясь таким образом вышибить ее совсем.
Полновесный магический заряд успешно отрикошетил от заколдованной двери и ударил в девочку, совершенно вышибив из нее дух и лишив сознания — второй раз за день.
Очнулась она с дикой болью в голове и искренне поклялась больше ни на кого свой гнев не направлять — на себе испытала, как он действует. Иннори не знала, сколько времени провела в отключке, но за дверью каморки услышала голоса:
— Минерва, я могу попросить вас посторожить его, пока я отведу Гарри наверх?
— Конечно, — отозвалась профессор Макгонаголл сдавленным голосом.
— Злодеус, — снова заговорил Думбльдор, — попросите, пожалуйста, мадам Помфри спуститься сюда. Аластора Хмури нужно отправить в больницу. Затем пойдите во двор, разыщите Корнелиуса Фуджа и приведите его в этот кабинет. Он, без сомнения, захочет сам допросить Сгорбса. А если ему понадобится видеть меня, скажите, что через полчаса я буду в больничном крыле.
Иннори услышала, как хлопнула дверь, наверное, Злей ушел. Потом директор увел Гарри — оказывается, и он был тут.
— Странно, это же волшебная палочка Иннори, — снова заговорила МакГонаголл. — И ее не было сегодня целый день — ни в Большом Зале, ни на состязании. Уж не твоих ли рук это дело, Сгорбс?
— Да, она там, — услышала Иннори незнакомый молодой голос. — Она догадалась, что я не Хмури, и выследила меня, когда я превратил Кубок в Портшлюс. Хозяин приказал доставить ее к нему, он очень заинтересован.
— Что?! — воскликнула МакГонаголл и немедленно вскрыла дверь. Иннори вышла на свет, увидев того, кто скрывался под личиной Хмури все это время: еще молодой, но уже весь покрытый сетью морщин человек со светлыми волосами.
Иннори, щурясь, проговорила:
— Освободите меня, пожалуйста. У меня ничего не вышло.
— Еще бы! — воскликнула МакГонаголл, рассматривая странные путы, похожие на проволоку. — Это же сшивень!
— Что? — удивилась Иннори.
— Растение, — пояснила профессор. — Как ты себя чувствуешь, и почему у тебя такой дикий вид?
— Нормально я себя чувствую… Я просто пыталась открыть дверь.
В это время влетела мадам Помфри со Злеем.
— Боже, в каком ты виде! — завопила мадам Помфри. — Что тут произошло?
— Ничего серьезного, — попыталась вырваться из рук фельдшерицы Иннори, но та уже осматривала ее «с пристрастием».
— Опять ваши авантюры, — проворчал Злей. — Вы такая же, как и ваши друзья — безрассудны и легкомысленны.
— Ах, оставьте свои проповеди, Злодеус! — в сердцах воскликнула мадам Помфри. — Вы же видите, что она еле стоит!
— Я хорошо себя чувствую, — буркнула Иннори. — Он мне ничего не сделал, кроме сногсшибателя.
— Иди в медкорпус, я сейчас приду, — сказала фельдшерица. — Я должна убедиться, что у тебя ничего не болит.
Иннори забрала свою палочку и отправилась в свою гостиную, зная, что мадам Помфри будет сейчас не до нее, а там можно узнать последние новости.
Гостиная жужжала, как улей. Весь «Гриффиндор» обсуждал происшедшее состязание. Появление Иннори заметили только близнецы, они и подошли к ней.
— Где ты пропадала? — удивленно поинтересовался Джордж. — Ты была на испытании?
— Нет. Я все пропустила, — ответила Иннори, — Хмури-то, оказывается, был совсем не Хмури. Это Сгорбс младший, слуга Вольдеморта. Вернее сказать — преданный раб. Он весь год пил Всеэссенцию, следил за Гарри, положил его имя в Чашу, следил за мной…
— Ну, где же ты была? — нетерпеливо спросил Фред.
— Я провела все эти часы в каморке в кабинете Хмури. Я видела, как он превратил Кубок в Портшлюс, а потом стал немного меняться. А когда понял, что меняется — выпил что-то из своей фляжки и снова стал как Хмури. А когда он заметил меня — то сбил сногсшибателем и запер в каморке. Он сказал, что Вольдеморт заинтересовался мной, собирался и меня отправить к нему.
— И ты провела все это время там? — нахмурился Джордж. — И не смогла выбраться?
— Он заколдовал дверь, и руки у меня были связаны, — объяснила Иннори. — Я попыталась открыть дверь, но мое заклятье просто отрикошетило от двери.
— Оно попало в тебя?
— Каморка слишком узкая, — ответила девочка, не смотря на братьев. — Ничего страшного со мной не произошло.
— Конечно, — каменным голосом проговорил Джордж. — Если учесть, что случилось с Дрюзгом… мы ведь первые его видели.
— Но ведь ты могла защититься, — ввернул Фред, испытывающе глядя на девочку.
— Я не успела. Можно я поговорю с вами завтра? — Иннори нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Я устала, уже поздно…
— Хорошо, — проговорил Джордж, пропуская ее. — До завтра.
Когда она проснулась, был день. В спальне никого не имелось, наверное уже все ушли.
Иннори спустилась в гостиную, где народу было совсем немного. Близнецы сидели у камина, и как только увидели девочку, так переглянулись, но к ней подошел лишь Джордж.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.
— Спасибо, нормально, — ответила она, глядя на него. Вид у Джорджа был немного виноватый. Отчего бы это?
— Думбльдор велел тебе идти к нему, как только проснешься. Ты проспала завтрак — может быть, съешь что-нибудь, мы проведем тебя на кухню.
— Нет, спасибо.
— А зря. Эти эльфы, кажется, тоже про тебя что-то знают, но молчат, к сожалению.
— Ничего. Думбльдор может меня вызывать только по одному поводу: сегодня должны определить моего опекуна, — Иннори состроила страдальческую мину.
— Не бойся, все будет хорошо, — постарался успокоить ее Джордж.
— Я ничего не знаю о состязании, — сказала Иннори. — Расскажи мне, что там было?
Джордж рассказал ей все, что произошло вчера, и как окончилось состязание…
Выслушав его, Иннори направилась к портрету:
— Пора мне уже. Директор ведь ждет.
— Я пойду с тобой. Хоть как-то поддержу тебя, если что.
— Спасибо, Джордж, — грустная улыбка появилась на ее губах.
Они отправились к кабинету директора.
— Ты не бойся, — увещевал ее Джордж по дороге. — Опекун — это только опекун, и когда ты все вспомнишь, кто ты и где живешь, то он уже не будет иметь значения. Он временный.
— Может быть, — согласилась Иннори. — Но в выборе опекуна — последнее слово за Фуджем, а он мне доверия не внушает.
— Не будем предаваться мрачным мыслям раньше времени, — подбодрил ее собеседник.
У каменной горгульи их встретила МакГонаголл с таким непроницаемым лицом, что Иннори подумала, что случилось самое худшее, чего можно было ожидать. Профессор впустила только Иннори, оставив Джорджа дожидаться снаружи.
Думбльдор встретил ее, стоя возле стола, где лежало распечатанное письмо, а лицо его было так же непроницаемо, как и у завуча внизу.
Янгус со своего насеста смотрел на Иннори умным проницательным взглядом и тихонько что-то пропел.
— Иннори поздоровалась с директором, он ей ответил и пригласил сесть.
— Расскажи мне, пожалуйста, что произошло вчера, — попросил Думбльдор. Он сильно устал за эти дни и казался просто старым человеком, а не величественным колдуном. — Профессор МакГонаголл рассказала мне все, но я бы хотел все услышать от тебя.
— Да, — вздохнула Иннори и рассказала директору обо всем в подробностях, потому что он постоянно задавал наводящие вопросы.
Ее поступок он не осудил никак, на его лице не отразилось никаких чувств.
— Ты неплохо сдала экзамены, — проговорил Думблдор, когда она закончила. — Все учителя остались довольны результатами. Профессор Злей впервые похвалил кого-то из учеников не его колледжа.
— Что? — удивилась Иннори, вспомнив, как мучительно сдавала она зельеделие. — Профессор похвалил меня?
— Да, и не он один вынужден был признать, что волшебство дается тебе очень легко. По крайней мере, одолеть за полгода четыре курса школы… это феноменально. Я учитываю твои усилия, ты занималась больше остальных в четыре раза и все успевала.
Иннори зарделась от похвалы.
— Сегодня пришло письмо из министерства о назначении опекуна.
— И… что там? — подавив в себе какой-то вяжущий и липкий страх, спросила Иннори.
— Прежде чем ты отправишься к опекуну, тебя осмотрят и проведут обследование в клинике св. Лоскута.
— Кто будет опекуном? — нетерпеливо спросила Иннори.
— Совет постановил, что им станет Люциус Малфой.
— Малфой! — воскликнула она невольно. — Упивающийся смертью!
— К сожалению, Фудж так зол на меня, что допустил это. Медики прибудут с минуты на минуту, чтобы сегодня забрать тебя в клинику.
— Я понимаю, — повесила голову девочка, вся съежившись от неприятного известия.
— Милая моя девочка, — вздохнул Думбльдор, — я сам все это время, пока ты живешь здесь, пытался что-то отыскать о тебе, хотя бы какое-нибудь упоминание. Но не нашел ничего. Кентавры усиленно не хотят отвечать на мои вопросы и в последнее время избегают встречи. Я подсознательно знаю, что ты — не просто юная ведьма, а нечто большее. В тебе большая сила, которой ты можешь управлять. По-видимому, Вольдеморт тоже хочет узнать твою тайну, и если я правильно понял его тактику, они хотят тебя изучить.
— Изучить?
— Ну да. Для него ты такая же загадка, как и для меня. Пока он ее не разгадает — ты в безопасности. Но, я так думаю, что он ее еще нескоро разгадает. Просто так на коже феникс не проявляется. Только это обстоятельство нужно держать в тайне.
— А… как же Хмури, ну, тот, который Сгорбс? — спросила Иннори. — Разве он не знал об этом?
— Не знал. Я просто забыл ему об этом сказать, а потом у нас у всех были другие заботы. Ну, теперь ты можешь идти в свою гостиную, когда приедут медики, тебя позовут.
— Хорошо, — кивнула Иннори, встала и вышла.