) — прим. авт.В ночь после отъезда делегации Бэльстэка Гарри долго не мог заснуть. Его постоянно мучили неразрешенные загадки. Почему Вольдеморт так поверил Снейпу, что он вернулся к нему? И как профессор зельеделия смог доказать свою преданность Темному Лорду?
Кто этот таинственный шпион Вольдеморта из министерства магии? Как он смог избежать подозрений?
Перевернувшись на другой бок, Гарри подумал о Дамбльдоре. Но что ему ответит директор? Грустно улыбнется и скажет, что все уже закончилось и не стоит забивать себе голову эфемерными вещами.
Что же ему делать? Оставить эти загадки неразрешенными? Это не в его правилах. Он уже не был тем мальчиком, который пять лет назад растерянно стоял на вокзале Кингс-Кросс, не имея представления о том, что ему делать. Теперь он знал, что такое истинное волшебство, он прикасался к самым древним тайнам магии, прошел через все мыслимые и немыслимые испытания, выбрал свою судьбу. И еще он знал, что не успокоится, пока не сможет объяснить все, что случается вокруг него.
В тишине раздался храп Невилла. Гарри встал, подошел к кровати своего одноклассника и перевернул Невилла набок. Храп тут же прекратился.
Вот еще одна раскрытая тайна, думал Гарри. То, что Невилл и Снейп тайком помогают друг другу — кто бы мог себе вообразить такое?
Гарри вернулся и снова забрался под одеяло. Но еще долго не мог уснуть.
На следующий день в Большом зале собралось едва ли не два десятка учеников. Гермиона, которая уже была в курсе всех событий, объяснила, что многие уехали еще вчера, на ночном поезде. Понизив голос, староста Гриффиндора рассказывала, что в последние дни Дамбльдора завалили письмами, в которых требуют его отставки. Почти все родители, забравшие своих детей домой, обвиняли его в неспособности обеспечить безопасность учеников. Ирония судьбы — ситуация прошлого года повторялась в точности наоборот — теперь Фудж поддерживал Дамбльдора и даже выступил по волшебному радио с призывами прекратить панику. Если год назад никто не верил, что Вольдеморт воскрес, то сейчас никто не хотел поверить, что Темный Лорд исчез и, скорей всего, навсегда. Кое-где уже готовились к концу света, опасаясь повторения бойни, произошедшей в Хогвартсе. Газеты раздули все до немыслимых масштабов, описывая «реки крови и множество зверски убитых». Многие в панике уезжали из крупных городов, нисколько не заботясь о противомагловой безопасности и желая только одного — скрыться где-нибудь вдали. Ситуация грозила выйти из-под контроля, и поэтому для решения этой проблемы были привлечены почти все сотрудники министерства.
Гарри слушал Гермиону, периодически отправляя себе в рот кусочки клубничного рулета. Рон читал газету, которую ему сбросил Свинринстель, и находил в ней все новые и новые подтверждения тому, что говорила Гермиона. Все совы уже закончили разносить почту, и ребята были очень удивлены, когда на стол перед ними упал конверт с надписью «Хогвартс. Гарри Поттеру». Он открыл его и вытащил письмо. Рон и Гермиона пододвинулись поближе. Письмо было очень коротким:
Игра не закончена.
Мы еще увидимся.
P.S.: Приятных летних каникул.
И оттиснутый на весь лист Смертный знак.
Гермиона изменилась в лице. Она открыла рот и, позабыв про то, что может говорить, жестами показывала на письмо. Рон выглядел менее растерянным. Он вопросительно взглянул на Гарри.
— Что это значит?
— Не знаю, — честно ответил Гарри. — Скорее всего, кто-то из Упивающихся Смертью решил меня попугать. Гермиона, да успокойся же ты! Рон, приведи ее в чувство, пожалуйста!
Но Гермионе уже было лучше.
— Вы что, не понимаете? — воскликнула она. — Смотрите сюда!
Гарри и Рон только сейчас увидели в правом углу письма незнакомый вензель. «Л.В.» — буквы красного цвета, перевитые зелеными змеями.
— Ты думаешь, что это значит…
— Лорд Вольдеморт, — закончил за Рона Гарри. Теперь на него наседали уже с двух сторон.
— Ты уверен, что ты убил его? — перебивая друг друга, спрашивали Рон и Гермиона. — Ты точно это видел?
— Я очень качественно его убил, — обиделся Гарри. — Я же вам уже рассказывал. Конечно, он не умер, развоплотился. Он же был почти что бессмертным.
— И откуда же тогда это письмо?
— С того света, — улыбнулся Гарри. — Подождите, есть у меня одна мысль.
Рон и Гермиона наблюдали, как Гарри спокойно допил чай, а затем направился к учительскому столу и остановился как раз напротив Северуса Снейпа. Профессор зельеделия поднял голову.
— Простите, профессор, — извиняющимся тоном сказал Гарри, — но я хотел у вас кое-что спросить.
— Во время завтрака? Поттер, ваша наглость переходит все границы. Если через пять секунд вы еще будете стоять на этом месте, то я не посмотрю на то, что учебный год уже закончился и назначу вам взыскание.
Гарри проигнорировал слова Снейпа.
— Вы случайно не знаете, кто мог прислать мне это? — он протянул Снейпу конверт. — Такая бумага была только у Вольдеморта или еще у кого-нибудь?
Снейп с кислым видом взял письмо, прочел его и вернул Гарри. В его глазах зажегся недобрый огонек.
— Такая бумага была только у него. Никто, даже его самые ближайшие сторонники не могли ею владеть. Поэтому пораскиньте мозгами и, может быть, вы и поймете, что к чему.
— Приятного аппетита, — буркнул Гарри и вернулся за гриффиндорский стол. — Снейп говорит, что такая бумага могла быть только у Вольдеморта.
К счастью, Гермиона, даже напуганная, не потеряла способности разумно мыслить.
— Давайте рассуждать логически. Где-то же у Сами-Знаете-Кого эта бумага лежала. Так? Так. После его падения ее мог увидеть кто-то из Упивающихся Смертью. Где это могло быть? Да хотя бы в имении Малфоев.
— Точно, — подтвердил Гарри. — Ведь Люциус Малфой снова выкрутился. Сириус рассказал мне, что все обвинения с него были сняты. Да и предъявлены они были по незначительным статьям. Никто так и не смог доказать, что он — один из Упивающихся Смертью. И кстати, Рон. Помнишь, когда мы снова спускались в Тайную Комнату? Так вот. Вольдеморт сказал мне, что не имеет к этому никакого отношения. Скорей всего, ты был прав — это козни Малфоя.
— И он, как и его отец, снова выкрутится, — злобно сверкая глазами, сказал Рон. — Никто не отправит его в Азкабан за то, что он наложил проклятие подвластия на Плаксу Миртл.
Гарри покосился на Драко Малфоя. Тот сидел за слизеринским столом, оживленно рассказывая что-то Пэнси Паркинсон.
— Ничем его не проймешь, — вздохнул Гарри. — Даже падение Вольдеморта для него ничего не значит. Думает только о себе.
— Я поняла! — вдруг воскликнула Гермиона. — Гарри, помнишь, ты говорил о каком-то шпионе Вольдеморта в министерстве? Он и послал тебе это письмо. А бумагу взял там, где она была у Сам-Знаешь-Кого. Ну, он мог проводить там обыск…
Гарри и Рон молча посмотрели друг на друга. Гарри повертел в руках злосчастное письмо.
— Но кто конкретно это мог быть? — спросил он. — Кто-то из авроров? Или из Секретного отдела? Вообще-то, против Вольдеморта боролось все министерство. То есть все, кто сейчас здесь, в Хогвартсе.
— Вот именно, — кивнула Гермиона. — А их не так уж и много.
— Ну да, — согласился с ней Рон. — Всего несколько десятков.
— Вечно ты портишь все версии своими высказываниями, — Гарри укоризненно посмотрел на Рона. — Что ж, эта загадка так и останется загадкой.
Скоро наступил и день отъезда. Так уж получилось, что взрослых, уезжавших на «Хогвартс-Экспрессе» было раза в два больше, чем учеников. Уезжал и Сириус. Накануне вечером они долго разговаривали с Гарри о том, что будет дальше.
— Сириус, ты уверен, что мы точно сможем жить вместе? С тебя полностью сняли все обвинения? А Дурслеи? А бумаги на оформление опекунства?
Сириус беззаботно рассмеялся. Они вдвоем сидели в гриффиндорской гостиной, наблюдая за тем, как Косолапсус гоняется за игрушечной мышью. Сердито мяукнув от неудовольствия, он остановился — Рон, управлявший мышью с помощью волшебной палочки, применил к ней заклятие левитации.
Гарри снова перевел взгляд на крестного.
— Это все ерунда, Гарри, — ответил он. — Я попрошу кое-кого в министерстве, там подмахнут нужные бумаги. Твои родственники будут только рады от тебя избавиться. Может, даже Артур Уизли сам займется этим. Вот только, — он немного погрустнел. — Помнишь, тогда, в третьем классе, ты спрашивал меня, есть ли у меня свой дом? Просто… у меня нет своего дома. Точнее, был, но за четырнадцать лет он пришел в полный упадок. Легче построить новый, чем восстановить старый. Так что теперь я настоящий Бродяга.
— А дом моих родителей в Годриковой Лощине? — тихо, но настойчиво спросил Гарри. — Что теперь там?
Сириус помрачнел.
— Я был там в тот год, когда сбежал из Азкабана, перед тем, как отправиться на поиски Петтигрю. От вашего дома остались одни развалины. Заклятие Вольдеморта не оставило камня на камне. И ты уцелел лишь благодаря твоей матери. Рушащиеся стены почти что засыпали тебя, но не оставили ни царапины. Представляю себе изумление Хагрида, когда под кучей камней он обнаружил тебя.
— Сириус… — медленно начал Гарри и запнулся. — А что… А что, если мы восстановим этот дом? Ну, просто… наверное, все мои предки жили в Годриковой Лощине, и мне не хотелось бы нарушать эту традицию. Все лучше, чем на Бирючиновой Аллее.
Сириус взглянул на Гарри глазами, полными восхищения.
— Ты действительно хочешь там жить?
— Конечно. Если мои отец и мать жили там, значит, им это место нравилось. Значит, оно понравится и мне.
— Тогда решено, — улыбнулся Сириус. — Мы будем жить там.
— Ур-ра! — подскочил Гарри с диким воплем, таким, что Косолапсус испуганно шмыгнул под шкаф. Рон выронил палочку из рук.
— Ты чего кричишь? — спросил он.
— Ты представляешь?! — Гарри тряс Рона из стороны в сторону. — Мы с Сириусом будем жить в доме моих родителей! — он отпустил Рона и в один прыжок достиг столика, за которым Фред и Джордж колдовали над шоколадушками. — Это просто классно! — заорал он. Фред от испуга дернулся, и шоколадушка взорвалась.
— Да, Гарри. Ты, несомненно, прав. Это действительно классно, — и Джордж посмотрел на перемазанное шоколадом лицо брата.
Из своей спальни, привлеченная шумом внизу, спустилась Гермиона. Не успела она спросить, что происходит, как Гарри подхватил ее на руки и закружился по гостиной.
— Гарри! — взвизгнула Гермиона, и Рон мгновенно обернулся на ее голос. — Отпусти меня сейчас же!
Гарри осторожно поставил ее обратно на землю.
— Мы с Сириусом будем жить в доме моих родителей, — сообщил он.
— Правда? — поинтересовалась она. — Но это еще не повод, чтобы так неожиданно меня хватать, — но, видя, какое восхищенное у Гарри лицо и как горят глаза, сменила свой тон на более мягкий. — Это в самом деле здорово. А там разве не требуется ремонт?
Гарри вопросительно взглянул на Сириуса, подошедшего к ним и вставшего рядом.
— Вообще-то, Гермиона, дом полностью разрушен, и мы с Гарри собираемся отстраивать его заново.
— Ерунда! — весело бросил Гарри. — Гермиона знает заклинание, как землю превращать в кирпичи. А Рон идеально овладел заклинанием левитации. Они нам помогут!
— Мм… может быть, — замялась Гермиона, и Гарри вспомнил, как Рон толковал что-то насчет путешествия для него и Гермионы на какие-то экзотические острова на все лето.
— Ну, тогда мы с Сириусом справимся сами, — махнул рукой Гарри. Рон жалобно посмотрел на Гермиону.
— А может, мы и поможем, — неожиданно сказала она, и Рон в знак одобрения поднял вверх большой палец.
Утро отъезда выдалось пасмурным и дождливым. Гермионе пришлось применить Водоотталкивающее заклятие, чтобы друзья не вымокли, ожидая приезда безлошадных карет. Зато в поезд они вошли совершенно сухие.
— Жуть какая! — проворчал Рон. — И это называется май. Эй, смотрите! Это же Хагрид!
И правда — по платформе, раскрыв свой розовый зонтик, шагал Хагрид. Размеров зонта явно не хватало, и плечи лесничего вместе с длинной бородой были порядком подмочены. Он подошел к ихнему окошку и постучал в него кулаком. Рон с силой отжал защелку, и ему в лицо сразу же ударил фонтан дождевых брызг.
— Эй, Гарри, порядок?! — прокричал он, перекрикивая шум дождя.
— Все нормально, Хагрид.
— Мне это, крестный твой уже сказал, что вы дом строить будете. Тогда, если чо… сову мне пошли, я приеду, подмогу.
— Спасибо, Хагрид, — искренне поблагодарил его Гарри, и лицо великана расплылось в улыбке. Он пожал Гарри руку и, обрадованный, заспешил обратно к замку.
Раздался свисток, и поезд осторожно тронулся. Гарри долго смотрел вслед мелькающему за платформой розовому зонтику. Рон, фырча и отплевываясь от воды, закрыл окно, и Гермиона долго вспоминала заклинание, высушивающее одежду и волосы. После этого она собралась подстричь Рона с помощью волшебной палочки, но тот упорно сопротивлялся.
— Рон, с такой прической мои родители не пустят тебя дальше порога моего дома. Да и твои тоже, — Гарри не сдержал улыбки. Рон действительно отрастил такие волосы, что до Билла ему оставалось совсем немного. Дело кончилось тем, что Гермиона все-таки победила и принялась за стрижку. Рон каждую минуту вертелся и давал указания.
Так прошло около часа. Дождь не прекращался. Сначала Гарри наблюдал за Роном и Гермионой, чьи диалоги порой просто поражали его, а потом решил сходить проведать, как там Чу. Не успел он соскочить с сиденья, как в дверь купе постучали. Гарри в два прыжка достиг двери и открыл защелку. Но там стояла не Чу Чэнг, а Амос Диггори.
— Гарри? — улыбнулся он. — Можно зайти?
— Конечно, мистер Диггори, — опешил тот. — Заходите, — Рон и Гермиона с удивлением посмотрели на неожиданного гостя.
— Знаешь, Гарри, — сказал Амос Диггори, — я только хотел тебе сказать, что сейчас все и закончится, — и с этими словами он достал из рукава робы палочку и наставил ее на Гарри.
Рон и Гермиона дернулись, но замерли. Гарри ошеломленно стоял на месте. Что такое происходит? Он посмотрел в глаза Амосу Диггори.
— Прости, Гарри, но у меня нет другого выхода, — спокойным и уверенным голосом сказал он. — Только твоя смерть поможет искупить тебе твою вину за гибель моего сына.
— Это неправда! — и он с силой сжал кулаки. — Я… Я знаю, что в чем-то виноват, но не настолько. И тень Седрика ни в чем меня не обвинила!
— Я говорю не об этом, — перебил его Амос. — Ты убил его второй раз, когда снова поверг в небытие Темного Лорда. А ведь он обещал…
После этих смутных и неразборчивых фраз Гарри подумал, что мистер Диггори, возможно, сошел с ума. Нормальные люди так себя не ведут. Он вроде бы пережил гибель сына в прошлом году, но кто знает, какие воспоминания сейчас пробудились в его памяти. Однако палочка в его руке смотрела прямо на Гарри.
Но Гермиона не зря носила звание «лучшая ученица школы». Двух предложений ей хватило, чтобы восстановить всю цепочку событий.
— Вы — шпион Сами-Знаете-Кого? — широко раскрыла она глаза. — Его шпион в министерстве? И вы заключили союз с Темным Лордом, который пообещал вам, что найдет способ оживить Седрика?
Гарри и Рон бросили изумленный взгляд на Гермиону. Такого поворота событий никто из них не ожидал. Амос Диггори, наоборот, как-то сгорбился и немного поник.
— Он обещал мне, — едва сдерживая слезы, сказал он. — Обещал, что вернет Седрика к жизни, если… Если я помогу ему кое-в-чем.
— Да как вы могли! — крикнул Гарри, вскакивая со своего места. — Как вы могли поверить убийце Седрика?! Это ведь он убил его, он! А вы стали ему служить! Да он ни за что бы не выполнил вашу просьбу! Дамбльдор сказал, что никакая магия не способна оживить людей!
— Он бы смог. Только ты, Гарри, победил его и отнял у меня последнюю надежду. Поэтому ты и должен заплатить за это, — и острие палочки нацелилось ему прямо между глаз.
Гарри обернулся и бросил взгляд на Рона и Гермиону. Те сидели, широко раскрыв глаза от ужаса. «Если я брошусь на него, — мелькнула у Гарри мысль, — то он, скорей всего, меня убьет, но у Рона и Гермионы появятся шансы спастись». Он уже хотел было привести свой план в исполнение, как дверь в купе отворилась и на пороге появилась Чу.
— Гарри, почему… — она замерла, в недоумении уставившись на открывшуюся ей сцену. Мистер Диггори резко обернулся на звук ее голоса, и в этот момент его нервы не выдержали. Палочка заплясала у него в руках, а потом устремилась на Чу.
— Авада Ке…
— Нет!!! — заорал Гарри, прыгая вперед. Рон и Гермиона последовали за ним всего через секунду. Они навалились на Амоса Диггори одной большой кучей, и сбили его с ног. Он так и не успел закончить заклинание, но палочка осталась у него в руках, хотя Гарри сразу же схватил его за руку, пытаясь отобрать палочку.
— Чу, беги! — заорал он, когда из палочки вылетела зеленая вспышка и пронеслась в десяти сантиметрах от головы напуганной девочки. — Беги за Сириусом!
К счастью, Чу послушалась. Она мгновенно шмыгнула за дверь, и Гарри смог услышать, как по коридору стучат ее каблучки.
За окном продолжал хлестать дождь, а в купе шла ожесточенная схватка. Навалившись втроем на Амоса Диггори, ребята никак не могли с ним справиться. Ярость придала ему дополнительные силы. Гермиона, схватившись за его руку, чтобы вывернуть палочку, вдруг вскрикнула от боли. Оказывается, ее пальцы попали на запястье, где полыхал чернотой Смертный Знак. Гермиона в изумлении уставилась на свою руку, а мистер Диггори умудрился повторно приложить знак Вольдеморта напротив ее сердца. Гермиона сдавленно охнула и откатилась в сторону, бессильно раскинув руки. Рон, которого это зрелище повергло в шок, на мгновение потерял бдительность, и вылетевший из палочки фонтан красного огня ударил ему в грудь, пробив ее почти что навылет. Он отлетел к противоположной стенке и медленно сполз по ней. С правой стороны груди у него хлестала кровь, заливая его тщательно высушенную робу. Гарри напряг все мышцы так, что ему показалось — еще чуть-чуть, и его сухожилия не выдержат, но все-таки дотянулся двумя руками до палочки и выбил ее из руки Амоса. Тот моментально вскочил на ноги, а Гарри повис у него на спине, обхватив его за шею рукой. И в этот момент подоспела помощь.
Сириус, Артур Уизли и Перси ворвались в купе. Увидев их, Амос совершил прыжок за своей палочкой, но воспользоваться ею не успел. Три Сногсшибателя попали в него одновременно, и их сила была такой, что мистера Диггори отшвырнуло прямо на окно. Гарри, не успевший разжать руки, последовал за ним. Раздался звон бьющегося стекла, и Гарри вместе с Амосом Диггори, выбив окно и сломав раму, вылетели из поезда, который мчался со скоростью 80 миль в час. И в это время он как раз проезжал по мосту. Над чем был этот мост — над рекой, или просто над пропастью, никто, кроме Гарри, так и не узнал.
(Как хотелось закончить рассказ именно здесь ) — прим. авт.
Падая, Гарри почувствовал, как освободился от захвата Амоса Диггори. За две секунды перед ним промелькнуло все, что он видел за неполные шестнадцать лет своей жизни. И, словно что-то ударило его по голове! Он запустил руку в карман, схватил почему-то лежащий там чехол для метлы — подарок Рона и развернул его. «Всполох» мгновенно оказался у него в руках. Он мгновенно вцепился в метлу двумя руками, и она, почувствовав прикосновение своего хозяина, плавно замерла, повиснув в воздухе. Гарри вскарабкался на метлу, и только сейчас понял, что весь дрожит от напряжения.
А дождь продолжал хлестать с нечеловеческой силой, залепляя стекла очков и не давая ничего разглядеть. Не раздумывая долго, Гарри спикировал вниз и… сразу же затормозил. Он достиг дня ущелья, в котором нашел свою судьбу Амос Диггори, и до дна которого оставалось десять метров, когда Гарри взобрался на метлу. Дождь мешал смотреть, и Гарри был только этому рад. Он не горел желанием увидеть, что случилось с мистером Диггори. Гарри развернул метлу и взмыл вверх. Долетев до железнодорожных путей, он вспомнил, в какую сторону ушел поезд и помчался вслед за ним.
Вскоре он с трудом, но все же смог разглядеть задние предупредительные огни последнего вагона. Самое неприятное заключалось в том, что его очки снова треснули. Пристроившись по левому краю, он осторожно обгонял один вагон за другим, пока не долетел до выбитого окна. Он резко развернул метлу и буквально свалился внутрь купе. Но оно было совершенно пустое.
Гарри почувствовал, как у него рождаются слезы. Неужели Рона и Гермиону не удалось спасти? Неужели раны, нанесенные им, оказались смертельными? Гарри медленно сполз на пол, одной рукой сжимая «Всполох», а другую прижимая к лицу. Все из-за него, только из-за него. Он с трудом поднялся, вышел в коридор… и нос к носу столкнулся с Роном и Гермионой, которые стояли рядом с дверью купе. Впечатление, произведенное ими друг на друга, оказалось колоссальное. Гермиона, увидев вымокшего до нитки Гарри с порезами от стекла на лице и держащего в руке метлу, потеряла сознание. Рон пробормотал «привидится же такое» и бросился к Гермионе. Гарри прислонился к стенке, чтобы не упасть.
— Вы живы? — тупо спросил он. Рон произнес «Энервейт», и Гермиона открыла глаза. Первое, что она увидела, это Гарри, который все еще стоял над ней.
— Ты жив? — переспросила она, и тут Гарри не выдержал и расхохотался. Он понимал, что это истерика, вызванная всем случившимся, но больше не мог сдерживаться. Отшвырнув метлу в сторону, он сел прямо на пол рядом с Гермионой и, всхлипывая, продолжал смеяться. Постепенно засмеялась и Гермиона, а за ней и Рон. Скоро все трое, сидя на полу плечо к плечу, дружно хохотали, не обращая внимания ни на что другое. Сириус, появившийся в коридоре минутой позже, остановился и замер. Это не было похоже ни на что, виденное им в жизни. Трое лучших друзей, которые несколько минут назад чудом остались в живых, сейчас вместе смеялись. Один весь в порезах, из которых сочилась кровь, разбитых очках и вымокший насквозь, другой в перепачканной кровью разрезанной робе, из-под которой была видна страшная запекшаяся рана на груди. Девушка с опаленными спутанными длинными волосами и перевязанной рукой. И им было все равно, что происходило вокруг. Они снова были вместе.
— Гарри! — бросился Сириус к крестнику, когда понял, что ребята еще не пришли в себя от всего пережитого. — Гарри, что с тобой? Ты не ранен? У тебя что-нибудь болит?
Гарри перестал смеяться и серьезно посмотрел на Сириуса.
— Я оцарапался о стекло. И еще, по-моему, подхватил насморк.
— Я сейчас приведу кое-кого, — и Сириус, превратившись в собаку, с огромной скоростью умчался прочь.
— Вы двое, — обратился Гарри к друзьям, которые сидели, обнявши друг друга. — Как вы остались живы?
— Все просто, — ответил Рон. — Отец залепил мне рану на груди каким-то заклинанием. Сильным, причем. Они произносили его втроем. Ощущение не из приятных. А вот Герми досталось больше, — он вздрогнул и нежно поцеловал девушку в лоб. — Этот Смертный Знак… Никто и не знал о его способностях. Даже Хмури. Оказывается, в приливе ярости он может действовать как слабое Убийственное проклятие. Достаточно приложить его к наиболее уязвимому месту человека — сердцу или голове, и они перестают работать. Пройдет буквально несколько минут, и тебя уже никто не спасет. Нам повезло — искусственный массаж сердца, который показал мне отец, и сердце Гермионы заработало снова. Но что ты? Как ты смог выбраться? Ты случайно не превратился в сову?
— Меня спас подарок Сириуса, — Гарри показал на метлу, — и твой подарок, — он достал из кармана чехол. — Сам не знаю, почему он оказался у меня в кармане. Видимо, со дня финала Кубка школы по квиддичу. Мы торопились на праздник, и я машинально свернул метлу и сунул чехол в карман.
Вернулся Сириус, а с ним мистер Уизли и Корнелиус Фудж. Сзади, стуча деревянной ногой, шел Шизоглаз Хмури.
— Дай-ка я посмотрю, — мистер Уизли нагнулся над Гарри. — Репаро! — и очки стали как новые. — Унфлоу! — и ссадины Гарри перестали кровоточить. — Фините Ринус! — и Гарри почувствовал, как его насморк отступает. — Все, — закончил мистер Уизли. — Ах, да, твоя одежда. Импервус!
Гарри осторожно встал с пола и почувствовал, что может снова жить.
— Это был Амос Диггори? — пророкотал бас Хмури, подошедшего к ребятам. Гарри кивнул.
— Он слишком любил своего сына, — пробормотал Сириус, уставившись в пол. — А мы это проглядели. Хотя у нас уже был подобный пример в прошлом году.
— Да-да, — поддакнул Фудж. — И вот к чему это привело. Хорошо еще, что никто из ребят не пострадал.
— Ну да, — фыркнул Рон. — Только Гермиона была при смерти, а Гарри упал в пропасть.
Гермиона с силой наступила ему на ногу, а мистер Уизли метнул испуганный взгляд на Фуджа. Однако министр магии выглядел смутившимся.
— Но все же обернулось хорошо, Рональд, — он как будто извинялся перед Роном. — Ладно, ладно, мы пойдем. Артур, пошли, пожалуйста, сову миссис Диггори. Аластор, отправляйся к ним домой. Вдруг нам удастся что-нибудь найти.
— А мне его жаль, — вдруг сказал Гарри. — И я его понимаю. Но не до конца. Представьте себя на его месте. Что бы вы сделали для того, чтобы вернуть к жизни любимого человека?
Теперь смущенно выглядели абсолютно все.
— Все, что угодно, но только не то, что сделал он, — заключил Гарри и скрылся за дверью купе. Рон, Гермиона и Сириус последовали за ним. Остальные же остались стоять в коридоре, понимая, что на этот раз им нечего добавить.
Вслед за ними в купе ворвалась Чу. Никто не успел опомниться, как она уже обняла Гарри и не желала его отпускать.
— Да отпусти ты его! — весело воскликнул Рон. — Ничего ему не будет. Мы и здесь выкрутились!
Чу не обратила на слова Рона никакого внимания и не успокоилась, пока Гарри с силой не оторвал ее от своей робы.
— Ну что ты, Чу, в самом деле, — смутился он. — Рон прав, ничего с нами не случилось.
Чу подняла на него свои блестящие глаза.
— Просто я видела в окно, как ты падаешь в пропасть, — прошептала она, и по щеке у нее сползла слезинка. Со словами «О, Чу» Гарри снова обнял ее.
Когда все страсти успокоились, и ребята расселись на сиденьях, Чу вспомнила, зачем она шла к Гарри.
— Помнишь, во время нашей игры мы каждый поймали по снитчу?
— Конечно! — вспомнил Гарри. — Он как будто бы раздвоился!
— В том-то и дело, — рассмеялась Чу. — Он на самом деле раздвоился. Это все Джоу.
— Твоя сестра?!
— Именно, — кивнула Чу. — Она призналась мне, что заколдовала снитч так, чтобы мы каждый смогли его поймать. Какое-то хитрое заклятие Расщепления. Она, видите ли, не хотела, чтобы мы с тобой боролись за один снитч, отталкивая друг друга и…
В купе раздался дружный смех. Смеялся даже Сириус.
— Вот до чего доводят чересчур хорошие отношения, — сказал он сквозь смех, и остаток пути ребята провели вчетвером, весело болтая и забыв про то, чего недавно избежали. Сириус же ушел, сказав, что «надо подготовить миссис Уизли к встрече с сыном и мистера и миссис Грейнджер ко встрече с дочерью».
Поезд медленно подъехал к вокзалу. И, как на заказ, из-за туч выглянуло солнце. Дождь, преследовавший «Хогвартс-Экспресс» на протяжении всего пути, прекратился.
Встречавших поезд родителей было совсем немного. Они стояли маленькой тесной кучкой, с тревогой вглядываясь в приближавшихся детей. Как и предполагал Гарри, миссис Уизли тоже была там. Неудивительно, что она стояла рядом с Грейнджерами. У всех троих широко раскрылись глаза, когда они увидели друзей, идущих вместе. Рон так и не поменял окровавленную робу, Гермиона размахивала забинтованной кистью, а Гарри красовался с исцарапанным лицом. Кто знает, что было бы с ними, если бы не мистер Уизли, выскочивший вперед и объяснявший что-то своей жене и мистеру и миссис Грейнджер.
— Привет, мам, — весело бросил Рон, когда они с ними поравнялись.
Несмотря на все старания мистера Уизли, лицо миссис Уизли осталось каменным, хотя ее губы дрожали.
— Так, — это слово далось ей с трудом. — Быстро в машину, оба. Дома я с вами разберусь. — Из такси, ждущего неподалеку, им уже строили рожи Фред и Джордж, изображая самые суровейшие наказания для мистера Уизли и Рона.
— Я приеду, — Рон хлопнул Гарри по плечу. — Ты пошли мне Хедвигу, если вам потребуется помощь.
— Хорошо, — улыбнулся Гарри, но его прервал голос миссис Уизли.
— Быстро, — невозмутимо произнесла она. Рон виновато улыбнулся и зашагал вслед за отцом. Но перед этим он очень долго прощался с Гермионой.
Взгляд миссис Уизли скользнул по лицу Гарри.
— Гарри, дорогой, я просто не представляю, как вам удается ввязываться в неприятности.
— Я тоже не знаю, миссис Уизли, — улыбнулся Гарри. — Но спасибо, что вы за нас беспокоитесь.
Миссис Уизли поджала губы на манер профессора МакГонаголл и пошла к машине. Гарри повернулся к Гермионе.
— Если будет время, вы все-таки приезжайте, — сказал он. Девочка улыбнулась.
— Хорошо, — и поцеловала его в щеку. Ее родители, обычно спокойные и невозмутимые, сейчас, похоже, были в том же самом настроении, что и миссис Уизли. Гарри закатил глаза к небу. Гермиона ответила ему тем же самым и побежала к своим родителям.
Платформа постепенно пустела. Гарри попрощался с Чу, пообещав, что в ближайшие дни ей напишет. Напоследок она подарила ему такой долгий и такой настоящий поцелуй, что он долго еще стоял с мечтательной улыбкой на лице. Скоро они остались одни с Сириусом.
— Куда мы теперь? — спросил Гарри. — В Годрикову Лощину? А как мы туда доберемся?
— Нас кое-кто ждет, — ответил Сириус и показал на только что подъехавшую машину. Гарри отдал свой чемодан крестному, а сам взял клетку с Хедвигой. К его удивлению, за рулем старенького «кадиллака» сидел Рем Люпин.
— Бродяга попросил меня подбросить вас до Годриковой Лощины, — улыбаясь, сказал Люпин. Гарри обратил внимание, что одежда на бывшем профессоре стала получше. Да и сам он выглядел бодрее, чем раньше.
— Вы точно поедете сразу же туда? — спросил Люпин, выруливая с вокзальной площади. — Может, заскочите сначала ко мне?
— Гарри хочет ехать туда, — объяснил Сириус, глядя в окно. — Я могу его понять — там жили все Поттеры еще со времен Гриффиндора.
— Гриффиндора?! — подскочил Гарри и ударился о крышу автомобиля. — Он тоже жил там?
— Поэтому-то деревня и называется Годриковой Лощиной, — объяснил Люпин спокойным тоном, как будто сообщил очередную подробность по борьбе с вризраком. — Но это очень темная история. Сам понимаешь, дело было больше тысячи лет назад. Почему именно там решил поселиться Годрик, неизвестно. Или, лучше сказать, почему там решили поселиться Поттеры. Джеймс хотел найти что-нибудь про это, но не смог.
Гарри заерзал на сиденье. Еще один вопрос, подумал он. Но когда-нибудь я все это выясню. Он оторвался от своих мыслей и принялся весело болтать с Сириусом про квиддич.
Жители одной из многочисленных английских деревень, которая делилась на две части — Лебедевы Холмы и Годрикова Лощина, были удивлены подобным образом всего второй раз в жизни. Все началось с того, что в один прекрасный летний день в деревне появился тот самый мужчина, который приходил на могилу Поттеров. Но дело было даже не в том, что таинственный незнакомец сейчас выглядел намного лучше прежнего. А в том, что вместе с ним приехал и невысокий черноволосый парень, в круглых очках. Эти двое сразу же зашли в местный бар, где мужчина угостил всех желающим пивом, и к нему сразу же прониклись симпатией. На вопрос, что они тут будут делать, он ответил, что строить дом. После этого наступила тишина, которую прервал голос одного из местных старожилов, мистера Самуэля:
— А по какому, собственно говоря, это праву? И как вас, уважаемые, зовут?
— Меня зовут Сириус Блэк, — ответил мужчина. И точно, заохали деревенские жители, точно вас так зовут. Мистер Джеймс Поттер называл вас именно так. А что с вами за юноша?
— А меня зовут Гарри Поттер, — ответил мальчик.
Это заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Абсолютно все кинулись пожимать Гарри руку, напоминая ему тот момент, когда он в первый раз попал в «Дырявый Котел». Тогда тоже все повторяли «Добро пожаловать обратно, мистер Поттер». Гарри и не знал, что здесь живут такие замечательные люди. Все они наперебой здоровались с ним, охали, как он похож на отца и предлагали свою помощь в постройке дома. Только когда Сириус сказал, что им уже пора, жители деревни успокоились, но сразу же стали просить их переночевать в их гостинице. Гарри и Сириусу, у которых не было другого выбора, если только спать на земле, пришлось согласиться.
Засыпая, Гарри подумал, что его отец не зря жил здесь. Такие приветливые люди, многие из которых помнили его отца. Здесь просто не может быть плохо жить, решил он. Интересно, есть здесь кто-нибудь из волшебников, пришло ему в голову, когда он уже засыпал.
Утро началось с того, что Сириус повел Гарри на то место, где стоял дом Поттеров. Из деревенских жителей по соображениям тактичности не пошел никто. Надо сказать, что сами развалины не показались Гарри страшными. Наоборот, он почувствовал, как у него возникает желание увидеть стоящим здесь прекрасный дом. Гарри достал волшебную палочку и повернулся к Сириусу.
— Ну что, начинаем? — спросил он. Сириус тоже достал палочку. — Подожди, а как же остальные жители? Они же увидят, что мы колдуем? Да мне и нельзя колдовать на каникулах!
— А тебе говорили, что нельзя колдовать на каникулах? — хитро улыбнулся Сириус. — Дай-ка я догадаюсь! Тебе было нельзя колдовать раньше, правильно?
— Правильно, — кивнул Гарри.
— Но после того, как ты сдал тест на С.О.В.У., это разрешено, — объяснил Сириус. — Поэтому давай-ка приниматься за работу.
Гарри еще раз окинул глазами то место, где в ближайшем будущем должен был вырасти новый дом, дом Поттеров, и где, продолжая славные традиции его семьи, он будет жить, где он будет встречать друзей и где, возможно, будет жить уже его семья. И он почувствовал, как с этой минуты его жизнь начинает течь совершенно по-другому. Гарри посмотрел на солнце над головой, улыбнулся сам себе и взмахнул палочкой. Строительство обещало быть долгим, а Гарри хотел управиться до своего дня рождения. «Иначе на какой адрес Рон и Гермиона будут присылать мне подарки со своих экзотических островов».