План работ составили быстро: Гермиона четко представляла, что нужно делать и когда. Когда план был готов и записан на двух листках пергамента — четким подчерком Северуса и округлыми каракулями Гермионы, они вышли из кабинета и отправились в лабораторию. Он со странным чувством наблюдал, как ловко Гермиона отбирает нужные реактивы.
— Этот… этот… и еще вот этот. Вот и все, что необходимо нам на первой стадии. Поместим все это в «яйцо» и запечатаем его, — она установила на столе большой стеклянный сосуд овальной формы — «яйцо философов». Обычно «яйцо» использовали для обеспечения герметичности при работе с сильно ядовитыми веществами, источающими газ.
— Да, именно так, — оживленный тон Гермионы прервал его мысли. — Вы уверены, что у нас все компоненты?
Снейп кивнул. Они уже говорили на эту тему, и он подтвердил, что у них есть все, что Гермиона внесла в список.
— Тогда нам нужно аккуратно следовать инструкциям, а затем терпеливо ждать результатов. Когда мы получим камни, что Вы сделаете с Волдемортом? — неожиданно спросила она.
— Убью, — ответ прозвучал без замедления, прямой и однозначный. Гермиона отшатнулась от него. Снейп ожидал, что она потребует от него объяснений, и был удивлен ее реакции.
— Это личная месть, не так ли? Плата за то, что он долгие годы злоупотреблял Вашим доверием, и пытался уничтожить, когда узнал, что Вы перешли на сторону Дамблдора? Да, в этом нет даже тени благородства… — сейчас голос Гермионы прозвучал как-то опустошенно и потерянно.
Снейп на мгновение замер. Но тут же ему в голову пришла мысль: все данные и все инструкции по созданию камня, план работ у него в руках. Даже если она откажется, он сможет продолжить один. Конечно будет трудно без ее помощи, но он справиться. Он должен справиться.
— Мои личные мотивы не главное. Волдеморт способен принести гораздо большие беды, чем Вы предполагаете мисс Грейнджер, — он специально обратился к ней так официально, — и без его смерти мы не может претендовать на абсолютную победу.
Лицо Гермионы превратилось в неподвижную, непроницаемую маску
— Вы забыли, профессор, я написала книгу о том, чего может достичь Волдеморт. Не важно, главное, я не хочу верить, что мои идеи претворит в жизнь Темный Лорд. Правда если он достигнет успеха первым, мы даже не узнаем об этом, у нас не будет времени понять это. Он нас просто уничтожит, — вгляд Гермионы потух. Посторонний человек увидел бы нем только боль и печаль.
«Удалось ли ей поспать хотя бы немного прошлой ночью? Девочка явно напугала перспективами Волдеморта и своими открытиями», — в лаборатории повисла тишина, каждый думал о своем.
Первой заговорила Гермиона.
— Не обращайте внимания на мои слова. Нам необходимо продолжать, даже если мои апокалиптические ночные кошмары не прекратятся.
Фраза прозвучала легко, но Снейп знал, каких усилий ей это стоило.
«Она стала взрослой, — подумал он. — Обычная храбрость Гриффиндора, но у нее есть большая целеустремленность, чем у остальных выпускников этого факультета».
Гермиона потянулась и поднялась со стула. «Яйцо» было запечатано, газ начал подниматься от темного вещества внутри. Температура огня под «яйцом» была отрегулирована и зафиксирована заклинанием, на всем протяжении процесса она должна оставаться постоянной. Гермиона тихо радовалась, что они не последовали древней методике поддерживания нужной температуры. Конский навоз ни каким образом не способствовал улучшению атмосферы в лаборатории. Неудивительно, что в средние века общество избегало алхимиков. Будучи сами по себе людьми довольно вредными, они использовали в своих опытах такие пахучие вещества. Да и ванны были распространены гораздо меньше, чем сейчас.
Мысли Гермионы были полностью поглощены мечтами о большой, горячей ванне. Мысленно она уже выбирала между ароматическим маслом корицы и ванильной пеной, когда голос Снейпа нарушил ее фантазии. Она вернулась в лабораторию с ее пылью, запахами студенческих бед и смешанных зелий.
— Мы должны отправиться в Оксфорд сейчас, пока еще не стало слишком темно.
Гермиона неохотно согласилась. Мечты напомнили ей старую ванну здесь в школе. Школьные ванны были огромны, возле них легко размещались целые стопки книг, чашечка горячего шоколада и оставалось местечко для любимого кота. Он часто сидел рядом и наблюдал за ее купанием, всем своим видом показывая, что ему совершенно непонятно, как может она добровольно погружаться в воду. Он умер пять лет назад. Он был уже старый, когда Гермиона купила его. К сожалению, коты не могут жить вечно. Однажды утром он просто не проснулся. Гермиона была убита горем, хотя старалась это скрыть. Она была благодарна коту за то, что он и так прожил достаточно долго. До сих пор она тосковала по своему любимцу. Ощущение пушистого, мягкого меха под рукой успокаивало. А под тихое мурлыкание так хорошо работалось.
Назад они опять шли через сугробы. Было уже темно, на севере Шотландии зимой темнеет рано. Подтаявший днем снег застыл ледяной коркой и хрустел под ногами. Шли молча. Гермиона не любила светские беседы. Похоже, Снейп разделял ее антипатию. Он произнес только одну фразу, позволившую понять направление его мыслей.
— Что Вы ожидаете от нашего проекта при удачном завершении?
Гермиона задумалась на мгновение.
— Вероятно, кое-что, вроде Zen — абсолютного смысла, истины. Абсолютного понимания любого предмета, как если бы была им сама. Как будто бы я являюсь всем миром и весь мир являются мной.
Снейп кивнул.
— Подобно стрелку, сливающемуся с целью, чтобы выпущенная им стрела поразила ее. Быть всем сразу и стрелком, и стрелой и целью.
Гермиона мигнула, но момент удивления прошел. Конечно же, Снейп читал Zen- литературу. На его книжных полках похоже нашли отражение все области человеческого познания.
— Точно, — сказала она.
Когда они подошли к воротам, те медленно окрылись. Уже стоя по другую сторону ворот, Гермиона запахнула пальто посильнее и сказала:
— Возьмите меня за руку. Я знаю одну тропинку, она хорошо скрыта от посторонних глаз и постоянно находится в тени даже в летний полдень. Мы аппарируем туда, не привлекая излишнего внимания.
— Мостовая вблизи Ориел?
Гермиона насмешливо посмотрела на него.
— Вы знаете это место?
— Я пользуюсь им при случае, — тем не менее он предложил ей руку. — В свое время у меня были причины бывать там.
Десятью минутами позже Снейп и Гермиона работали в лаборатории Оксфорда, проверяя реактивы. Пока они шли по коридорам, Гермиона рассказала, что фактически лаборатория принадлежит Ориелю, но в настоящее время её арендует для исследований Амерджин.
Работа была в полном разгаре, когда в лабораторию ворвался высокий парень, примерно одного возраста с Гермионой. Его волосы были ярко рыжего цвета, в этом он мог превзойти даже Уизли. Снейп заметил, что Гермиона вздрогнула, но сделала вид , что полностью увлечена работой. «Старый дружок?» — подумал он.
Незнакомец явно искал Гермиону. Пробираясь между столами и аккуратно обходя оборудование, расставленное по всей лаборатории.
— Гермес? Проф сказал, что я найду тебя здесь. Я знаю, сейчас не время для визитов, но я просто был здесь рядом. Зашел пообедать в старую Almamater. Должен сказать, я не удивился, увидев тебя здесь, — от его жизнерадостного тона у Снейпа свело зубы.
Северус посмотрел на Гермиону и приподняв бровь, спокойно спросил.
— Гермес?
Гермиона быстро покачала головой и с отчаянием посмотрела на него. Вновь прибывший, казалось, только что заметил Снейпа.
— Конечно, мы все думали, что это ужасно забавно — она всегда так интересовалась алхимией. Наверно, хотела разбогатеть, не так ли Гермес? Гермиона и искусство Гермеса, разве Вы не знаете? Гермиона и Гермес, — он объяснял тщательно, как ребенку. Снейп был взбешен, он с трудом сдерживал себя, но парень продолжал говорить.
— Не верится, что мы встретились. Я Карл. Я был счастлив работать вместе с Гермионой в этой лаборатории, во время учёбы в колледже. Было забавно, не так ли Гермес? Конечно, пока нас не распределили.
— Распределили? — вопросом Снейп поощрил ненавистного щенка к дальнейшему разговору. Если Карл еще раз скажет «конечно», то он за себя не отвечает. Северус сдерживала только мысль о том, что этот разговор поможет ему лучше разобраться в Гермионе.
— O, yes, крошка Гермес иногда выдает не плохие идеи, не так ли? — еще один риторический вопрос, на этот раз обращенный к Снейпу. — Но избавьте, эта одержимость учебой — она так доставала многих из нас. Не всех, конечно. Снейп стиснул зубы, истекали последние капли его терпения
— Тут нельзя быть лучшей ученицей и знать все ответы. Это же Оксфорд, в конце концов.
Снейп медленно кивнул, его терпение, которое никогда не было особенно надежным, кончилось.
— Хватило двух месяцев, не так ли? — продолжал рыжий. — Конечно, ты замечательный парень Гермес. Однажды мне показалось, что ты готова заплакать. Но нет, это было всего лишь мое воображение. О, мне пора идти. Было здорово снова встретить тебя, поболтать. Пока, старина, — прежний, как считал Снейп, коллега Гермионы исчез за дверью.
Снейп смотрел на дверь, мысленно провожая незнакомца проклятиями. Эта неожиданная встреча вызвала в нем ярость и восхищение; его поразила способность мальчика говорить без перерыва, даже не делая пауз для вдоха-выдоха, его удивительное высокомерие и нежелание замечать, что в ответ Гермиона не сказала ни одного слова.
Он перевел взгляд с двери на девушку. Она кусала губы, опустив взгляд к полу. Её глаза подозрительно заблестели.
«О нет, только не слёзы!» — он не терпел женских слез, всеми способами пытаясь избежать их.
— Очаровательный молодой человек, — язвительно растягивал слова Снейп, — ему определенно нужно комментировать квиддичные матчи. Я давно не слышал, чтобы кто-то говорил так быстро и бесцельно, с тех пор как мистер Джордан в последний раз комментировал матч школы по квиддичу.
Сарказм Снейпа достиг нужного эффекта. Гермиона улыбнулась и теперь выглядела более спокойной.
— Карл никогда не был особенно чутким. Однако, он был прав, за пару месяцев им удалось то, чего Вы не смогли достигнуть за семь лет — заткнуть меня в классе, — в голосе Гермионы звучали нотки былой обиды.
Снейп вынужден был защищаться, что редко случалось в его жизни. Возможно причиной была боль, все ещё читающаяся в её глазах или возрастающая симпатия, в которой он еще не отдавал себе отчета.
— Я верю, мисс Грейнджер, что такие замечание всегда больнее выслушивать от сверстников, чем от преподавателей.
— О, они достаточно болезненны и от преподавателей. Нет, нет, не Вы, — она остановила его движением руки. — Вы, по крайней мере, не были особо избирательны в своих нападках. И я была не единственной в классе, которая подвергалась им.
В её словах слышалось легкое отчаяние. Что же случилось с ней в колледже? Он не мог вспомнить, но предполагал, что она была единственной студенткой её выпуска, поступившей в Амерджин. Большинство сразу пошли работать. Университетское образование было для тех, кто был искренне заинтересован исследованием и познанием, поэтому слова мальчика были более чем странными.
Снейп сказал об этом Гермионе. В ответ она только покачала головой.
— Карл не волшебник, он магл. У меня не было проблем в Амерджин. Кроме того, я была единственной студенткой, которая изучала алхимию в том году. Карл был одним из студентов — физиков в Ориел.
На лице Снейпа отразилось непонимание. Поэтому Гермиона продолжила.
— Я училась на двух факультетах: алхимия и физика. Только в Амерджин нет магловских курсов, поэтому я изучала физику в Ориел. Амерджин и Ориел объединяют столетия совместного существования. У них общие общежития, общие обучающие программы. Только, к сожалению, студенты — маглы не так уважительно и ответственно относятся к учёбе, как студенты Амерджина. По крайней мере внешне.
Снейп кивнул. Карл отвлек их пора было вернуться к работе. Тема разговора была исчерпана.
Гермиона подавила вздох облегчения. В этом разговоре Снейп проявил необычный для него такт. Карл был не самым неприятным студентом-физиком в Ориел; он просто был одним из тех, кто не очень озабочен учебой. Они были слишком непоседливыми чтобы учиться. Быстро освоившись в Оксфорде, они стали заражать своим отношением к учебе других студентов.
Она помнила свой первый год в Хогвардце. Полгода, из-за издевок сверстников, она провела в слезах, пока не подружилась с Гарри и Роном. В Ориел было тоже самое, но 19-летние студенты были более изобретательны и жестоки, чем 11-летние школьники Хогвардца. На сей раз, ей четко дали понять, что на дружескую поддержку и сочувствие она может здесь не рассчитывать.
Позже Гермиона поняла, что у неё не было особой нужды в дружбе физиков. Но школьные привычки были сильнее. Она привыкла общаться в дружеской компании Гриффиндора. Все в Ориел беспощадно третировали её, даже на лекциях. Некоторые прямо советовали ей собирать вещи и уезжать. Особенно трудно было иметь дело с преподавателями. Один из них сказал ей, что не нуждается в её замечаниях и комментариях лекций. И впредь не желает слышать, пока её не спросят. И всё это на глазах у студентов — одногруппников.
Тогда Гермиона серьезно подумывала оставить факультет физики. Даже Снейп в школе не нападал на неё лично, её доставалось от него наравне с другими. Только мысль, что она еще не разу не отступила от поставленной цели (уроки Прорицания — не в счёт) удерживала её на физическом факультете.
Она научилась молчать и скрывать свои чувства. В конечном счете, это примерило её с остальными студентами. Теперь её просто игнорировали. На лекциях она хранила полное молчание, и даже отвечая, старалась не вдаваться в подробности вопроса. Однако, в Амерджин она оставалась прежней. Там преподаватели поощряли обсуждения и её неуемную жажду знаний. На курсе алхимии она была одна, некому было шептаться и строить каверзы за её спиной.
Учеба на двух факультетах практически не оставляла ей свободного времени. Свободные от лекций часы она делила между библиотекой и лабораторией. Слабые попытки, войти в компанию сверстников и познакомится с ночной жизнью Оксфорда, были жестоко высмеяны. Несмотря на то, что большинство каникул она проводила дома, Гермиона была мало знакома с миром интересов магловской молодежи.
Теперь, семь лет спустя, она оценивала ту ситуацию непредвзято, как взрослый сторонний наблюдатель. Её сверстники, впервые уехавшие от родителей, были также испуганы и потеряны, они скрывали это нападками на более слабых ровесников. Она сильно отличалась от них, и это было расценено, как признак слабости. Типичное эволюционное поведение — слабые пытаются утвердиться за счет более слабых. Им было легче учиться, как никак они прослушали базовый курс физики ещё в школе. Гермионе было тяжело одновременно бороться за выживание, нагонять сверстников и изучать новый очень сложный материал. В итоге она была зачислена в разряд тупиц и зануд.
Гермиона прогнала мысли навеянные визитом Карла и тут заметила, что Снейп с любопытством наблюдает за ней. Она пожала плечами и обратила свое внимание на реактивы. Через пару секунд, она заметила, что Снейп тоже вернулся к работе.
Снейп медленно разминал уставшую спину. Он мог часами стоять за лабораторным столом изготавливая очередное зелье или готовя сложные реактивы. Но сегодня был тяжелый день, они подготовили все реактивы для двух камней лабораториях Хогвардца и Оксфорда. Лампы ярко освещали только лабораторные столы, по углам комнаты уже собирался мрак. За окнами уже давно было темно.
Он смотрел, как Гермиона заканчивает работу с «яйцом философов». Она его запечатала и маленькие струйки газа уже начали подниматься вверх. Девушка вздохнула с облегчением, должно быть она устала не меньше его. День был длинный и они ничего не ели с самого завтрака. Он как мальчишка увлекся и потерял счет времени. Он уже хотел предложить Гермионе прерваться и сходить поужинать, когда она опередила его.
— На сегодня всё. Я ужасно голодная. Вы не против поужинать?
Снейп кивнул и предложил пару мест, где можно было перекусить в любое время суток. Гермиона в ответ покачала головой.
— Я так устала, что вряд ли смогу туда дойти. У меня есть комната в Амерджин и пара домовых эльфов. Они будут ужасно рады, если я позволю им приготовить нам ужин. Обычно, я разрешаю им только убрать постель.
— Все ещё продолжаете компанию по освобождению домашних эльфов? — Снейп вспомнил, что именно Гермиона была инициатором одной из таких компаний. Неизменно, раз в несколько лет один из маглорожденных студентов начинал борьбу за права домашних эльфов. Обычно она не шла дальше протестов и быстро затихала, как только студент понимал, что любые разговоры о свободе только оскорбляют порядочного домового эльфа. К удивлению учителей, компания мисс Грейнджер продолжалась более длительное время. Снейп не был уверен, оставила ли Гермиона свои попытки освободить маленьких эльфов.
Гермиона рассмеялась, в её голосе явно чувствовалось усталость.
— Я давно это прекратила, еще до окончания школы. Это глупо, пытаться освободить существо которое категорически отказывается быть свободным. Я бываю в колледже редко, так что мало нуждаюсь в их услугах. У меня есть комната, только потому что я наставник у пары студентов — новичков, и мне надо где-то заниматься с ними. Кроме того, раз в неделю я должна присутствовать на общем обеде в Амерджин. Редко я остаюсь здесь на ночь, только если допоздна задержусь в лаборатории и нет желания возвращаться в Лондон.
Снейп вышел из лаборатории вслед за Гермионой. Они наложили на дверь несколько охранных заклинаний, содержание «яйца» лучше хранить подальше от любопытных глаз.
Амерджин был скрыт по видом простого дома, подобно кабачку «Дырявый котел» в Лондоне. Если Вы не знаете куда смотреть, ни за что не увидите его. Даже студенты–маглы по несколько лет проходя мимо, не замечают его. Амерджин — самый старый колледж Оксфорда был построен из золотистого песчаника. Здание окружали аккуратные газоны, приглушающие звук шагов. О начале лекций извещало тихое пение птиц, вместо неприятно громких звонков Оксфорда.
Комната Гермионы находилась вблизи лаборатории — через древнею деревянную дверь Амерджина, вверх по лестнице, за тысячу лет истертой ногами студентов. Комната была обычной. Было ясно, что она проводит здесь мало времени. Стандартная мебель, немного книг, подключенный к сети камин. Домовые эльфы появились почти сразу, как только они открыли дверь. Гермиона точно предсказала реакцию эльфов на просьбу об ужине. Эльф убежал с заказом, пританцовывая от восторга, что может кое-что сделать для «профессора Гермионы».
— Они никак не могут освоить различия между аспирантом и преподавателем, — прокомментировала Гермиона, закрывая дверь. Не желая продолжать беседу, Снейп просто кивнул. Он выбрал одну из книг и, листая её, отошел к камину. Гермиона развернула кресло и уютно устроилась в нем, наблюдая за ним.
Северус резко захлопнул книгу. От неожиданного звука она вздрогнула. Гермиона была утомлена гораздо больше, чем можно было сказать по её внешнему виду — сказывалась бессонная ночь. Она покачала головой, как будто отгоняя ненужные мысли.
— Извините, я задумалась.
Снейп медленно кивнул, наблюдая за ней. Девочка — молодая женщина — уютно устроилась в кресле и обхватила руками колени, словно пытаясь согреться. «Ей стоит напомнить, для чего люди обычно используют огонь и камин, — подумал он. — Это уже второй вечер, когда она, замерзая, не пытается зажечь огонь. Похоже, это даже не приходит ей в голову.
Снейп быстрым движением палочки зажег камин. Огонь быстро охватил поленья, и от камина потянуло теплом. Гермиона улыбнулась — теперь Северус действительно понял, насколько она устала. Гримаса не её лице была просто призраком прежних улыбок.
Они долго молчали, любуясь языками пламени. Гермиона в своём кресле, Снейп у камина.
Его голос прозвучал неожиданно и резко.
— Я полагал, что Вы уже создали камень.
Эти слова поразили Гермиону.
— Нет, теперь, — продолжил он, — я знаю, что это не так. Но до сих пор, это было единственным объяснением, произошедших с Вами резких перемен, Гермиона.
Во взгляде Гермионы читался вопрос, поэтому Снейп счел нужным продолжить.
— Вы очень отличаетесь от ребенка, которого я учил в школе. Я ожидал незначительных изменений, все-таки Вы повзрослели и провели семь лет вне школьных стен. Допускаю, что мое понимание Вашего характера было ограниченно только теми чертами, которые Вы изволили демонстрировать мне в классе. Но, несмотря на все допущения, изменения очень велики.
Она усмехнулась, и усталость на секунду оставила её. Снейпу вдруг стало интересно, что она думает об этом. Эта мысль должно быть отразилась на его лице, потому что Гермиона заговорила, не торопясь излагая свои мысли.
— Вы вероятно, правы. Малфой — самодовольный, высокомерный мерзавец, не зависимо от того, что не стал сторонником Волдеморта. Гарри был и остается шалопаем… — она бросила хитрый взгляд на Снейпа. — Это не очень заметно, но Рон слишком импульсивен. И я… В конце концов, я должна дать себе реальную оценку, — она продолжила, не дав Снейпу вставить ни одного слова. — Это была страсть, одержимость учебой. Сейчас, я сама преподаю у пары новичков. И один из них очень напоминает меня в детстве. То же стремление к учебе, порой оно очень достает…
Гермиона рассмеялась, и Снейп непроизвольно улыбнулся ей в ответ.
— Итак, — спросила Гермиона, — почему теперь Вы думаете, что я не создавала камень?
— Вы очаровательны, как Ваш бывший коллега, — ответил Снейп с сарказмом. — Я полагаю, что он и его так называемые друзья, имели на Вас большее влияние, чем я. — Он поспешил сменить тему разговора. Ему не хотелось в завершении этого тяжелого дня утирать слезы уставшей Гермионы. — Вы не упомянули о духовном очищении и возвышении. В некоторых книгах об этом сказано, как о последнем этапе создания камня.
Снейп не стремился прямо сейчас начать процесс «духовного очищения и возвышения», он никогда не был поклонником самоанализа, не видел в нем ничего полезного.
Гермиона покачала головой.
— Мы не можем пренебрегать даже самыми незначительными комментариями средневековых алхимиков. Возможно, таким способом они концентрировали всю волшебную силу алхимика на последней стадии создания камня. Это же дополнительные инструкции для нас. Многое изменилось со времен Фламеля, — мягко напомнила Гермиона. — С тех пор о камне не было написано ничего нового. В древних книгах можно найти ещё много полезного о процессе. Заключительная стадия менее всего освещена в работах Фламеля. С некоторых пор на эти книги наложено табу — возможно из-за эликсира жизни.
Снейп кивнул, чтобы она продолжала.
— Едва ли алхимики искали только способ превращения свинца в золото. Это может сделать любой третьекурсник Хогвардца. В наши дни алхимики могут делать гораздо более сложные преобразования. Мы начинаем работать на квантовом уровне.
Снейп думал над тем, что она сказала. Сам он давно пришел к тем же выводам. Это означало, что для создания камня алхимик должен достичь определенного состояния души. Этим можно было объяснить медитации Волдеморта. Он хотел сказать об этом, когда дверь открылась, и вошли три домашних эльфа.
Ужин был готов.