Я Лорд Вольдеморт

Глава 1. Мальчик, который никогда не улыбался.

Это был обычный день. Воздух был холодным, и многочисленные облака напоминали хлопья овсянки в ледяном сером небе. Должен был пойти снег, но влажность была слишком низкой. Том мог почти чувствовать засуху, пока дышал резко через рот, и это было очень неприятное чувство. Он натянул ещё один легкий свитер на себя, чтобы унять дрожь, бьющую его с головы до пальцев ног. Его дыхание, превращалось в пар, смешиваясь с Лондонским туманом. Прошел час с тех пор, как закончились последние уроки, и приютские сироты высыпали на улицу, чтобы высвободить всю накопившуюся энергию.

Том пристально глядел на резвящихся детей со смесью ревности и ненависти. Не одно из розовых, счастливых лиц не принадлежало тому, кто хоть немного его любил. Даже девочки, смотревшиеся столь мило в своих вычурных платьях и косичках, даже они были достойны отвращения. Каждая из них, не пропускала случая, чтобы хорошенько пнуть Тома. Девочки, по сравнению с мальчиками были просто цветочками. Том знал, что они презирали его, и он не переваривал их в свою очередь.

С первого взгляда Том Марволо Ридлл не казался человеком, которого можно было ненавидеть. Он был довольно высок и худощав, и выглядел всегда каким — то потерянным. Сколько он себя помнил, ему все время хотелось есть. Его школьная форма была ему слишком коротка, и из рукавов выглядывали тонкие запястья. У Тома были черные волосы, цвета вороньего крыла, которые давно нуждались в стрижке, но именно его глаза притягивали внимание. Они были ярко бирюзовые, почти неестественные в своем оттенке, и обрамленные темными ресницами, которые были не меньше чем у девочки.

Большинство детей в приюте, где жил Тома были брошены собственными родителями, но Том отличался от обыкновенного изгоя. Том знал, что он не такой как все, хотя его товарищи (если их можно было так назвать) не знали, насколько странным он был, дело в том, что он был более чем особенный. Когда дети играли в футбол, тем, кому не хватило места в команде, от нечего делать устно оскорбляли его или били. Том однажды сломал четыре ребра, когда мальчик по имени Грегори Хамилл спихнул его с лестницы, чтобы посмотреть, что такое острые ощущения.

В этот холодный мартовский полдень Том сидел около окна, потирая руки, чтобы чуть-чуть согреться. Он прикрылся книгой, для того чтобы наблюдать за тем, что происходит во дворе. Почти все отсюда выглядели мило и безопасно. С интересом он уставился на лицо, которое прежде не видел. Это была девочка с длинными золотыми волосами и огромной синей шелковой лентой на голове. Она не носила школьную форму, на ней была шубка из меха и бархатное платье. Том почувствовал острую боль гнева. Он всегда ненавидел людей, которые хвастались своим богатством.

Девочка стояла около ворот, посматривая на кучу детей. Она была внезапно окружена двумя взрослыми, мужчиной и женщиной, оба были одеты шикарно. Они обменялись парой фраз и направились к дверям приюта. Том внезапно понял, что богатая девочка не была сиротой, она приехала со своей семьей по делам. Его отношение к девочке вмиг изменилось далеко не в лучшую сторону.

Поскольку люди подошли ближе, Том увидел на руке женщины кольцо с бриллиантом, это вывело его ещё больше.

— Извини, парень, — сказал мужчина довольно приятным голосом, — Ты не подскажешь, где я могу найти мистера Карнея?

Том прекрасно знал, где сейчас может находиться мистер Руперт Карней, директор приюта. Он заседал в местном баре, заливая в себя уже наверное пятую банку джина, Том также догадывался, что не доживет до утра, если сообщит это странному семейству.

— Он уехал в город приблизительно два часа назад, — ответил Том. Настолько вежливо, насколько он смог это сделать Том спросил : — Может быть ему что-то передать.

— Мы хотим усыновить маггла, — проболталась девочка. Ее мать шикнула на ней, извиняюще улыбнувшись, она хотела что — то сказать.

— Я вас прекрасно понимаю, — ответил Том. — Это будет достаточно просто, потому что магллы здесь на каждом шагу. Фактически, я — единственный ребенок в этом приюте, кто знает, что такое Маггл.

Мужчина посмотрел на него с двусмысленным выражением. — А ты случайно не сын Марии Саламейр? — спросил он нетерпеливо.

— Да, — вздохнул Том. Мгновение его взгляд стал настолько странным, но затем он моментально пришел в себя. — Меня зовут Том Риддл. А Вас?

Человек, кланяясь слегка, представился. — Я — Патрицио Чабб. Это — моя жена, Берта… моя дочь, Люси.

Том присмотрелся к незнакомцу и вдруг понял, что он тоже волшебник.

— О, здорово. Может, вы пройдёте, хотите выпить чая, мистер Карней скоро вернется — Том выплюнул слово «Карней», как если бы это было отвратительное богохульство.

— Да, конечно — улыбнулась миссис Чабб. Том не улыбнулся в ответ, его все — таки задело, что Чаббы такие богатые. Он, однако, проводил их в гостинную, которая располагалась недалеко от кабинета Руперта Карнея

— Ханна все ещё на кухне, — сказал Том гостям — Я попрошу, чтобы она приготовила нам чай — семья Чаббов дружески закивала.

Ханна Хидди была управляющей по дому, единственной из взрослых и детей, она тоже была волшебницей. И неудивительно, что она тоже знала, кто такие магглы. Ханна была хрупкой молодой женщиной с очень симпатичным лицом и облаком легких каштановых волос. Она работала в сиротском приюте Вайт Чеппела с тех пор, как Тому исполнилось четыре, и была ему вместо тети. Так как она знала тайну Тома, она была его единственным другом. Том нашел ее на кухне, она мыла посуду.

— Ханна? — сказал он. — У нас гости, и они хотели бы выпить по кубку чая. — Ханна посмотрела на него. Ее лицо странно пылало, и вообще она казалось немного больной.

— Что? — спросила она. Том определенно заметил, что у ней перехватило дыхание. — У меня нет времени, Том, при магглах я не могу использовать… заклинание… для приготовления чая.

— О нет, Они не магглы, Ханна, они такие же как мы, — ответил Том нетерпеливо. — Используй заклинания, а я помогу тебе помыть посуду.

Ханна понравилось такое предложение. Она вытащила палочку из кармана передника и направила в сторону плиты. Плита сразу же нагрелась. Затем Ханна направила палочку в сторону буфета — Аcio чайник, — чайник вылетел из буфета и сам начал наполняться заваркой. Тем временем, Том мыл посуду и это ему уже порядком надоело.

— Спасибо, что ты обо мне заботишься, Том, — поблагодарила его Ханна, и что то пролетело за её спиной. — Раньше мне было не сложно мыть посуду маггловским способом, но в последнее время я плохо себя чувствую.

— Ты была у доктора? — спросил Том обеспокоено.

Она только махнула рукой. — Мне не так плохо. К тому же я не доверю свою жизнь какому-то маггловскому шарлатану, который даже не подозревает о существовании волшебной палочки. — Том не засмеялся, он всегда чувствовал, когда люди лгали ему, и сейчас Ханна врала.

Налив чай и помыв посуду, Ханна и Том вернулись в гостиную. В руках у Ханны был поднос с чаем, и Том заметил, что Ханна дышала слишком часто. Мистер Чабб встал, чтобы поздороваться с Ханной.

— Неужели это маленькая Ханна Хидди? — Он усмехался. — Мы учились в одном колледже, помнишь?

— Рейвенкло, — кивнула Ханна. — Ты учился на пятом курсе, когда я поступила в Хогвартс, Патриций?

— Я думаю на шестом, , — Г.Чабб ответил. — Я уверен, что ты помнишь Берту, она была на шестом курсе, Хаффлпафф, помнишь?

— Да. — Ханна выглядела более больной чем когда-либо.

— Мы должны рассказать, зачем мы сюда пришли, садись с нами, и ты тоже конечно, добавила Берта, смотря на Тома, который всё это время молчал. Ханна с тоской посмотрела на стул, сказав, что у ней слишком много работы. Однако мистер Чабб настаивал, и ей ничего не оставалось делать, чтобы сесть.

Поскольку мистер Чабб принялся вести разговор с Ханной, Люся решила поговорить с Томом.

 — Так, — начала она, — ты идешь в Хогвартс?

— Не будь такой дурой, дорогая Люси, — захохотала миссис Чабб добродушно.

— Имея такую мать, как Мария Саламейр, мальчик будет великим волшебником! — Её дочь надулась и замолчала, миссис Чабб спросили.

— Ты пришел проведать Ханну, Том? — спросила она. Том медленно покачнул головой.

 — Нет.

— Я живу здесь, — Том пробормотал. — Моя мама умерла через два часа после моего рождения, она только успела дать мне имя.

Госпожа Чабб выглядела сочувствующей. — Она всегда казалась мне слишком хрупкой, чтобы иметь детей, — сказала она. — А что относительно твоего отца?

— Ну — его тон как-то изменился. — Я некогда о нем не вспоминаю. Нет, нет, они были женаты, — он бросил в торопливо, видя удивление на лицах женщин. — Но он отказался от нее прежде, чем я был рожденное потому что, он выяснил, что мать была ведьма. — Чайная чашка Тома внезапно взорвалась, и чай брызнул по всей комнате. Том слегка вздохнул. Ханна рассеяла беспорядок волной своей палочки.

— Успокойся, Том, — резко сказала она. Он сутулился в углу стула. Люси хихикала, но замолчала, когда Том посмотрел на неё, его глаза казались слишком яркими. Ханна вручила ему другую чайную чашку с грозным видом.

— Извините — пробормотал он через некоторое время, только чтоб нарушить эту тишину. — Я вас немного отвлек. — Что вы говорили, миссис Чабб…?

— А… ну… хорошо, моя Люси поступает в Хогвартс в этом году. Ей исполняется одиннадцать в Мае, — трещала миссис Чабб, говоря пока довольно неуверенно. — Твой семестр начинается осенью, Том?

— Да, — он ответил, — мой день рождения в декабре. — Том обижено думал о дне рождения. За всю жизнь его единственными подарками была карта от маггловского учителя и маленький, в кожаном переплете дневник, который он купил себе на проезде Воксхолл, и в котором он все еще не писал.

— Действительно? — спросила Люси нетерпеливо, прежде, чем ее мать могла останавливать ее. — А в какой колледж ты хочешь?

Школа Хогвартс — Школа Колдовства и Волшебного Мастерства, наиболее престижная школа волшебства в мире, была разделена на четыре колледжа: Грифиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло, и Слитерин. Грифиндорцы были храбры и смелы, Хаффлпафофцы были усердны и справедливы, Рейвенкловцы были начитаны и умны, и Слитеринцы были проницательны и честолюбивы.

Одна из самых больших тайн Тома, про которую не знала даже Ханна, было то, что мать Тома была потомком Салазара Слитерина, одного из четырех магов, которые основали Хогвартс.

Дело было в том, что почти все волшебники, попавшие с Слитерин, имели ужасную репутацию, потому что большинство из них становились темными волшебниками. Исключением было семейство Саламейр. Почти все остальные семейства чистокровных волшебников, учившихся в Слитерине, выпускали темных магов один за другим.

— Я не знаю — ответил Том. — Всё зависит от черт характера. А ты, Люси? — Люси покраснела.

— Конечно Гриффиндор, это самый лучший колледж, — Руки Тома произвольно дернулись. — Рейвенкло тоже хорошо, да и Хаффлпафф неплохо, только не знаю, что буду делать, если попаду в Слитерин. Уж лучше вообще не учиться. Да и вообще, все слизеринцы такие мерзкие и противные!

— ЛЮСИ! — Госпожа Чабб отвела дочь в сторону и шептала что — то ей на ухо. Глаза Люси расширились, и она поглядела на Тома, чьи глаза сверкнули снова.

— Я приношу извинения от имени моей дочери, — сказала она ему, — она не знала историю твоей семьи. Твоя мать была хорошей женщиной. Я знала ее. Никогда не говорили ничего плохого о её жизни. — Она впилась взглядом в Люси, которая снова смотрела обиженно.

Том посмотрел вокруг себя. Миссис Чабб и Люси о чем — то спорили. Он посмотрел на Ханну, но она до сих пор разговаривала с мистером Чаббом, вспоминая прошлые школьные годы. Он поглядел в окно, и чуть снова не опрокинул свой чай. По дороге шел никто как сам мистер Карней, мягко покачиваясь из стороны в сторону, одежда на нем оставляла желать лучшего. Том бросился к двери.

— В чем дело Том? — спросила Ханна, но шаги мистера Карнея были слышны уже в коридоре, — слишком поздно Том, давай быстрей сюда! — Он бросился к шкафу. — Посиди пока здесь, я скажу тебе, когда он уйдет. — Том шарил руками по стенам, натыкаясь на коробки. Мистер Карней остановился у дверей, очевидно что-то услышав.

— Что здесь происходит? — спросил он. Ханна прикрыла дверь шкафа так, чтобы Том мог видеть, что происходит. Чаббы выглядели удивленными.

— Тсс ! — шикнула Ханна. Она тоже была напугана. — О, мистер Карней! Вы уже вернулись, мы пили чай с семьей Чабб, они ждали Вас…

— Я поговорю с ними — холодно ответил мистер Карней. — Возвращайтесь к своим обязанностям. — Она беспомощно посмотрела на шкаф и пошла на кухню.

Тон мистера Карнея стал масляным: — Чем могу служить столь прекрасному семейству? — Том с неприязнью заметил, что мистер Карней давненько не мыл голову, жир так и капал с его волос.

Чабб пожал руку директора: — Я — Патриций Чабб, а это моя семья: моя жена Берта и дочь Люси. Мы хотим усыновить ребенка.

— Да, конечно. Какого возраста и пола? — мистер Карней напоминал продавца, готовившегося получить большой куш.

— Мальчика лет шести, — ответила миссис Чабб, — нам нужен талантливый ребенок, уже умеющий читать. — Том недовольно фыркнул. Он не считал талантливым ребенка, умеющего читать в 6 лет.

— Я соберу всех шестилетних мальчиков, и решим, кто же подходит Вам. — Это звучало, подобно распродаже на ярмарке. Миссис Чабб вздрогнула.

— Вам не холодно? — спросил мистер Карней. — Здесь в шкафу есть свитер. ( — Черт, кашлянул Том). — Мистер Карней взялся за ручку шкафа, в животе Тома все перевернулось.

— Нет, спасибо, — отказалась миссис Чабб, вспомнив про Тома.

— Через несколько минут я вернусь с детьми, и вы сами всё посмотрите. — Том вздохнул с облегчением, поскольку Руперт Карней направился к двери, но тут случилось нечто ужасное. Коробка, на которой стоял Том прогнулась и он потерял опору под ногами. Несколько других коробок звякнуло, что — то разбилось и Том очутился на полу.

Кто — то поднял его за шиворот и встряхнул. Том смотрел на бледное лицо Карнея. От него резко несло джином.

— Что ты там делал? — прорычал он. Том с ужасом подумал, что будет, если он скажет правду.

— Играю в прятки, — солгал Том. Он владел двумя качествами, затрагивающими ложь: он тут же распознавал ложь и превосходно врал сам.

— Как долго ты там сидел?

— Около часа. Я думал, что никто меня здесь не найдет, — ответил невинным голосом Том.

— Сиротам нельзя находиться здесь! — прошипел мистер Карней сквозь зубы, — Иди в спальню, я поговорю с тобой позже. — Он с силой сжал запястье Тома, делая вид, что помогает ему встать.

Том побежал так быстро, как только мог, его трясло. Он нашел Ханну, прибирающейся в спальне. Она выглядела ужасно бледной. Она обрадовалась, увидев Тома.

— Чаббы вытащили тебя от туда? — спросила она. Том упал на кровать. Ханна побледнела ещё больше.

— Забавно, — сказал мрачно Том. — Я смотрю на этих тупых маглов в течение одиннадцати лет, я бы мог показать им всем такое, если б захотел. — Том затих и повернулся к Ханне. — Не одолжишь мне свою волшебную палочку?, — пошутил он. — Я хочу испробовать проклятье Cruciatus на Руперте Карнее.

Глаза Ханны вспыхнули. — Это не смешно, — строго сказала она. — Проклятье Cruciatus — одно из трех непрощаемых проклятий. За употребление хоть раз такого проклятья ты окажешься в Азбакане.

— Не так, Ханна, — вздохнул Том. — Все не так. — Он лег. — Ты посидишь со мной здесь, прежде чем…?

— Конечно,  — Ханна села рядом. — Чего ты хочешь?

Том вздохнул, проведя пальцем по фотографии. — Расскажи мне что - ни будь про маму, Ханна.

Ханна глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить старшеклассницу, которая она знала. О Марии Саламейр можно рассказывать очень долго. Ханна начала говорить о том, как Том похож на мать. — У неё были такие же иссине — черные волосы, завивающиеся в мягкие кудри, высокие скулы и миндалевидные, бирюзовые глаза. Она пела, как соловей, а её чудный смех, как десятки колокольчиков… — шептала Ханна, держа руку на лбе Тома, — и чудесный характер. Она всегда была веселой и беззаботной. Кроме того времени, когда её отец Марволо скончался, она была точно ангел, печальный ангел.

Прошло полчаса. Том отвернулся, неудержимо мигая. Они оба вздрогнули от громких ударов в дверь. Том проследил за полетом вылетающей двери, за ней стоял Руперт Карней, его глаза излучали ненависть.

— Ридлл! — прорычал он, выплевывая слово также, как Том произносил — Карней. — Ты успокаиваешь мисс Хидди. — Мисс Хидди, ВЫ-НАЧНЕТЕ-КОГДА-НИБУДЬ-РАБОТАТЬ! — Ханна вновь начала прибираться, стараясь не подслушивать.

— Что касается тебя, Ридлл, — продолжил мистер Карней, — тебя ждут большие неприятности.

— Из-за пряток в шкафу? — невинно спросил Том. — Я не вижу в этом ничего страшного.

— Ты был там, где запрещено быть сиротам, особенно тебе, ты разбил очень дорогие рождественские украшения, ты подслушал чужой разговор, ты ничего не делал в это время. По этим причинам, или просто потому, что я не выношу тебя, у тебя, Ридлл, большие неприятности.

— Я не думаю, что ваши предпочтенья имеют отношение к правосудию, — сказал Том шепотом, а потом громче — Неужели, вы, мистер Карней, такой дурак, и думаете о себе так много? В таком темпе вы скоро подпишите соглашение с Адольфом Гитлером и вырежете всех голубоглазых мальчишек в Европе!?

Мистер Карней побледнел. — Да как ты смеешь, сукин сын! — он схватил Тома за руку. — Ты заплатишь за это!

Ханна делала вид, что не замечает происходящего, и с жалостью посмотрела на Тома. Его наказали бы, так или иначе, но после того его действительно ждут неприятности. Мистер Карней протащил Тома по лестнице и грубо втолкнул в маленькую комнатку, затем вышел. Том хорошо знал это место. Сироты называли эту комнату — комнатой вопящих. Том бывал здесь чаще других сирот и знал каждый дюйм стены. Это была маленькая комната с единственным окном, забитым решеткой. Всё что его окружало, состояло из старой пыльной кровати и многочисленные кроваво — красные пятна на полу, стене и даже потолке. Том сел на кровать и уставился в одну точку. Он слышал, как мистер Карней снова вошел в комнату, но не стал на него смотреть. Он глядел в сторону большого красного пятна и старался не думать, откуда оно здесь.

— Снимай верхнюю одежду, — пролаял мистер Карней. Том снял свитер и рубашку, всё ещё смотря на пятно. Его знобило от холода. Он слышал, как мистер Карней вытягивает пояс. Том продолжал смотреть перед собой. Пояс в руке мистера Карнея взвизгнул, рассекая воздух, и опустился на плечи Тома, ударив по лицу, а потом ещё раз, и ещё раз, и ещё, и ещё…

Том старался думать о чем-то другом. Он так старался не кричать, не выдать своей агонии, но с каждым разом сдерживаться становилось всё труднее и труднее.

— ЗА-ТО-ЧТО-ПОДЛСЛУШИВАЛ, — ревел Карней. Он наконец остановился, чтобы отдышаться.

— Ты не ревешь? — спросил он разочарованно. — Я сделаю так, что ты заплатишь, ты должен заплатить за то, что оскорбил меня, паршивец! — Пояс снова опустился на спину Тома, мало того, он бил концом с пряжкой. Так или иначе, пояс сделал своё дело, и Том не выдержал. Он кричал изо всех сил в надежде, что в соседних домах его услышат и вызовут полицию. Что — то внутри подсказывало, что мистер Карней не делал ничего противозаконного, но сейчас это было не важно, была только боль…

Он кричал так громко, но мистера Карнея это только забавляло. Он посмотрел на часы. Том плача упал на стеганое одеяло старой кровати.

— Только посмей оскорбить меня снова, — прорычал мистер Карней. — Только посмей…

Лицо Тома горело, правого плеча он не чувствовал, глаз дергался. Он прошипел что-то на непонятном языке, и Карней принял это за оскорбление.

— Ещё день ты просидишь здесь, Ридлл, и никакой еды! Затем добавил: — И ещё час за то, что только что сказал. — Хлопнула дверь.

Том слышал приглушенные голоса с улицы и смех. Через три секунды Грегори Хамилл, заклятый враг Тома, стукнув его по голове, сказал:

— Из тебя вышибли все мозги, Ридлл, — хихикнул он, его симпатичное лицо расплылось в усмешке. — Целый день, а? Не волнуйся, мы уже придумали праздник в твою честь, когда ты вернешься. Кроме того, ты не попадешь в воскресную школу, а там намечается кое-что интересное, ха.

— Ты будешь предлагать всем выпить человеческой крови, Хамилл? — еле выговорил Том. Грегори улыбнулся ещё шире и ушел, хлопнув дверью. Как только Том остался один, он попытался потрогать спину, вся майка была мокрой и въелась в кожу. Том вздрогнул от прикосновений и быстро убрал руку. Кончики пальцев были в крови. Том вздрогнув, зарылся лицом в подушку.