Акцио, Акцио

Предисловие автора.

Hermione Granger unexpectedly meets up with Ron Weasley 23 year after the destruction of the death-eaters. Hermione is a writer and single mother, Ron is a teacher at Hogwarts, and far too much has been left unsaid between them. Is it too late?

Предисловие переводчиков.

Привет! Очень прошу не оценивать этот фанфик строго. В принципе это - мой первый перевод. Если будут замечания или предложения, то присылайте на почту Evgenii Pavlenko или Ann

Глава 1. Добрая воля.

Застенчивая первогодка ворвалась в класс. Ее мантия сбилась набок, волосы были растрепаны, и книги чуть не выпали у нее из рук, но ее умные глаза светились нетерпеливым огнем. Она скользнула на свое место и осмотрелась, будто надеясь, что ее приход никем не замечен.

Учитель тихо смеялся — Нина Таннер была лучшей ученицей своего курса, но она всегда была какой-то взбудораженной, чрезвычайно рассеянной, одетой кое-как. И не очень популярной, с грустью заметил он себе. Учитель нахмурился и пересек класс. Он остановился у того места, где сидела провинившаяся.

— Вы опоздали, мисс Таннер. Минус десять баллов с Гриффиндора.

Ее губы жалобно задрожали.

— Итак, вы можете мне сказать, какое заклинание заставит вас приходить в класс без опозданий?

По классу прошла волна смеха. Даже первогодкам было известно, что профессор Колдовства питал слабость к Гриффиндору. Нина была лучшей ученицей по Колдовству, Зельеварению, Истории Магии… в принципе по всем предметам, но единственный, который был у нее в крови — Уход за Магическими Животными.

— Ну, гипотетически, профессор, я могла применить на себя Заклинание Левитации, чтобы мне было легче пробираться сквозь толпу. Если бы у меня была бы лицензия и у Хогвартса не было бы защиты от подобных действий, я могла бы просто аппорировать. Я думаю, что если бы у меня была бы карта, которая показывает кратчайший путь до класса, то это тоже было бы решением, но, к сожалению, такую карту очень сложно сделать… хм, конечно есть множество других возможностей… — она замолкла.

— Превосходно, Нина.

— Э… профессор, я хочу, чтобы вы понимали, что эти возможности только гипотетические. Я хорошо знаю об ограничении волшебства на переменах… — она запнулась

— Я знаю, Нина. Я знаю о вашем уважении школьных привил.

Дальний ряд засмеялся. Девочка из Слизарина, с длинными белокурыми волосами, завладела вниманием ее класса. Она перешептывалась со своими друзьями.

— Последнему ряду тоже есть что добавить?

— Да, профессор. У меня есть еще один вариант. Так как Нине очень тяжело добираться до класса, вы могли бы притянуть ее Манящими Чарами, — Люсинда лениво подняла руку, в которой она держала палочку, и направила ее на неопрятную гору книг Нины.

— Акцио свиток, — пробормотала она.

Домашняя работа Нины со скоростью пули перенеслась в левую руку Люсинды. Слизарин зааплодировал.

Профессор провел пальцами через свои толстые красные волосы и вздохнул.

— Очень хорошо, мисс Малфой. Пожалуйста верните работу мисс Таннер. Сегодня я собирался еще раз пробежаться по Вингардиум Левиоса, но я вижу, что не все поняли заклинание, которое только что прозвучало. Давайте поговорим на эту тему. Кто может мне сказать что такое Акцио?

В воздух взметнулись несколько рук. Он обратился к Тиму Тоттеру — долговязому ученику из Пуффендуйля, сидевшему в переднем ряду.

— Это заклинание вызова, профессор.

— Так… Кто помимо мисс Малфой может продемонстрировать Манящие Чары? Это задание не на оценку. Мне просто интересно.

В основном смогли те ученики, у которых были братья или сестры в старших курсах. Так, например, Тим притянул ластик из другого конца комнаты к своему столу. Нина вызвала обратно свой свиток. Люсинда, горевшая от нетерпения снова в впечатлить класс, притянула из спальни фотографию ее старшего брата. Раздались аплодисменты.

— Мисс Малфой. Теперь я хочу дать вам задание на оценку. Вы уверены в своих силах?

— Абсолютно.

— Хорошо, притяните меня.

— Что, профессор?

— Притяните меня. Вы высказали свою идею по поводу того, чтобы я притянул мисс Таннер. Так притяните меня.

Она подняла палочку.

— Акцио профессор Уизли, — твердо сказала она.

Ничего не произошло. Профессор Уизли остался стоять на том же месте. На ее лице появилось удивление — она явно не ожидала такого результата.

— Вы видите каков результат?! Вопрос — почему? Почему миссис Малфой может перемещать разные вещи, но не в состоянии переместить меня? — вопрос был обращен ко всему классу.

Нина глубокомысленно нахмурилась.

— Может из-за вашего веса, профессор? Акцио ограничен перемещением только маленьких предметов?

— Хорошее предположение. Испытайте его — попробуйте переместить мой стол. Он не относится к маленьким предметам.

— Акцио стол.

К удивлению Нины заклинание подействовало — стол задрожал и прополз несколько дюймов. К сожалению профессор Уизли перед уроком пил кофе (прискорбная магловская привычка, которую он перенял в прежние годы). Чашка сомнительно качалась у края стола, затем прозвучал громкий звук бьющегося фарфора.

Казалось класс взорвался от смеха. Нина неистово покраснела до кончиков ушей.

— Это не ваша ошибка, — заверил он ее. — Мне надо было подумать о кофе. Урок закончен. Все свободны.

Ученики сорвались со своих мест и вышли из класса. Он принялся собирать осколки магловским способом — привычка, от которой было очень трудно избавится бывшему ученику.

— Профессор?

Он огляделся.

— Нина, вы еще здесь?

— Мне очень жаль, что так получилось, профессор, — ее лицо еще было красным. — Я осталась, чтобы узнать правильный ответ. Почему Люсинда не могла вас притянуть?

Он немного улыбнулся и пожал плечами.

— Не получились не из-за недостатка практики или из-за того, что он недостаточно хорошо владеет этим заклинанием.

— Это также не из-за веса, — пробубнила она.

— Конечно, — согласился он. — Причина в то, что мы никогда не можем насильно держать возле себя людей или управлять ими без использования Темной Магии.

— Вы хотите сказать, что требуется что-то еще помимо волшебства?

Он хихикнул.

— А вы проницательны, мисс Таннер.

— Вы скажите мне это?

Он улыбался — ее постоянный поиск знаний очень сильно напоминал ему Гермиону.

— Добрая воля, — прошептал он.

Она кивнула, как если бы поняла, и убежала.

Пролог: долгий путь домой

Знай, если ты захочешь уехать,
то я не буду удерживать тебя.
Но скоро ты будешь найдена…
Ты можешь бежать, можешь скрываться,
но ты не спрячешься от моей любви…
Я буду любить тебя вечно…

— Герми?

Герми, — подумала она немного смутившись. — Никто так не называл меня с тех пор… с тех пор… ты знаешь, что я никогда не любила, когда ты меня так называл. Мое имя — Гермииона. Но какое-то необычное трепетание в животе выдало ее. Она сонно перевернулась на другой бок, обнимая рядом лежащую подушку.

В свои 40 лет Гермиона Грейнжер, заработавшая самостоятельным трудом каждую оказанную ей почесть, была самой успешной ведьмой Америки. После получения высшего образования в Оникорском Университете, который она закончила с отличием по Магловедению и Нуменологии, она получила докторскую степень в Волшебно-Магловых Отношениях. Некоторое время она работала в Министерстве Магии под руководством Артура Узили. У нее было две дочери-близняшки: Джинерва, которую звала Джинни, и Элизабет, которую звала Бет.

После непродолжительной работы в Министерстве Гермиона начала разрабатывать собственные идеи. Если мои родители, будучи маглами, спокойно воспринимают волшебство, то почему необходимо считать, что это не может сделать любой магл?

С помощью Гарри она начала издавать маленькую газетенку, которая быстро росла в обществе. Они назвали ее «Волшебники Против Изоляции Маглов». Газета просуществовала 5 лет.

В 26 лет Гермиона решила найти более выгодное применение своим талантам. Она хорошо поняла, что только из-за нее мир волшебников не изменится. Гермиона уехала в Америку, чтобы там обучать молодых ведьм и волшебников. Гарри остался, ведь Англия — его дом. Он располагал своими предположениями, как изменить мир.

Первые два года для них прошли в относительной бедности. Джинни и Бет были вынуждены посещать магловскую школу. Профессор в школе «Салем» (прим. переводчика: в четвертой книге, на чемпионате, Гари увидел надпись «Салемские ведьмы») сжалился над девочками и решил дать им уменьшенное образование, за которое Гермиона в течение 3-х лет должна была преподавать Зельеварению.

Наконец, когда ей исполнилось 28 лет, у нее появилось идеальное решение: «Если мои идеи так плохо усваиваются взрослыми, — уведомляла она известных американцев, — то я помещу их в детскую литературу».

По началу ей было очень трудно найти нужного издателя. Они все сомневались, что ее книга будет популярна в Америке. В конце концов она решила пропустить книгу, написанную под псевдонимом, по побережью Атлантического океана. Ее произведение имело головокружительный успех. Издатели, которые первоначально отказались публиковать ее книгу, часами стояли около ее дома и повсюду следовали за Гермионой.

Еще одна ее гениальная идея — «Школа Чародейства И Волшебства Гарри Поттера». Корнелиус Фадж вылетел из Англии, чтобы собственноручно ее поздравить. Он вручил ей Орден Мерлина второго класса за сближение волшебников и маглов на еще одну ступень.

— Своими трудами и книгами, — говорилось на конференции, — Гермиона Грейнжер положила основу для успешного соединения двух миров. Она объяснила наше присутствие в детской литературе маглов и для таких, как мы, мир становится все более и более безопасным. Сегодня наши знаменитости — легенды у маглов. Вполне возможно, что в скором времени они станут нашими друзьями.

Ей предложили место в Министерстве Магии — глава нового отдела, созданного в ее честь, Волшебно-Магические Отношения. Гермиона отклонила это щедрое предложение, так как Бет и Джинни готовились заканчивать «Салем». Она даже в самые трудные времена всегда и во всем поддерживала дочерей.

Но теперь близнецы готовились получить высшее образование в университете.

Я так утомлена этим вынужденным одиночествам, — сонно дума она. Если бы Гермиона полностью проснулась, то никогда бы не допустила этой мысли. У нее была гордость, она всегда ставила свои принципы превыше чувств, принимая только объективные решения.

Утром она едет в Англию, чтобы провести Рождество со своими дочерями в Оникорском Университете. Гермиона снова перевернулась, сжимая медальон, в котором были фотографии ее дочерей. В ее голове всплыла ясная картина — тихая Джинни с ее темными волосами и приятными голубыми глазами, и Бет со своими карими глазами и злобным смехом…

Герми, — голос в ее голове стал настойчивее. — Герми, не уходи…

Но Гермиона уже спала. Ей снились Джинни с синими глазами… Бет с непокорными красными завитками.