Глава 2. Чернила, кровь и братство
— Она порвала со мной, — сказал Гарри.
— Она что?
— Она расстается со мной, — сказал Гарри снова с немым отчаянием.
— Нет, — сказал Драко уверенно, — Ты неправильно прочитал письмо. Дай мне.
Было понятно, что Гарри был в шоке, так как он молча протянул Драко письмо. Тот взял и быстро его прочитал.
Дорогой Гарри,
Я увидела Виктора сегодня днем и поняла, что любила его все эти годы и до сих пор люблю. Я еду с Виктором к нему домой, в Болгарию, где мы можем быть вместе. Ты всегда будешь дорогим мне другом, но я осознала, что мое сердце принадлежит только Виктору. Пожалуйста, не пытайся найти меня.
Гермиона.
— Не многое тут можно не понять, — сказал Гарри мертвым голосом, — Абсолютно четко.
— Она не может любить Виктора, ну просто не может, — возразил Драко, снова и снова просматривая письмо в попытке найти еще какие-нибудь зацепки в коротком послании Гермионы, — Я имею в виду, я всегда был уверен, что если она расстанется с тобой, то будет со мной. Прости, — добавил он, взглянув на Гарри, — Ну посуди сам — Виктор Крум?!
Гарри безразлично посмотрел на него:
— Почему не Виктор Крум?
— Потому что он тупой неандерталец, который даже ее имя произнести не может!
— Это не имеет значения, — сказал Гарри, — Она не любит меня. Вот что важно! — Он взял письмо у Драко, посмотрев на него (письмо) так, как будто это был какой-то странный неизвестный предмет и положил в карман:
— Я думаю, нам лучше пойти на урок.
— Что?
— Урок, — сказал Гарри, — У нас урок Люпина в девять.
— Ты имеешь в виду, что мы должны идти на урок, как будто… как будто ничего…
Но Гарри уже повернулся и шел по коридору. Драко уставился ему вслед с недоумением. Он не понимал, почему Гарри ведет себя так, как будто его только что поцеловал Дементор. На его месте он бы орал и разбрасывал тяжелые вещи. Может быть у Гарри шок? Драко читал о людях, которые в шоке. Нужно заставить их лечь и укрыть теплым одеялом. Как бы то ни было, свалить Гарри в коридоре и кинуть на него одеяло, было невозможным.
— Пйивет, Драко, — раздался голос над его ухом.
Флер. Именно ее ему хотелось видеть сейчас меньше всего.
— Флер, мне сейчас нужно на урок…
— У тебя уйок Люпина, правильно? У меня тоже. Мы можем пойти вместе! — она объявила это, выглядя весьма счастливой, и пошла, схватив Драко под руку. Они шли пока не поравнялись с Гарри. Тот по-прежнему выглядел безразличным ко всему.
— Пйивет, `Арри! — прощебетала Флер.
Гарри ничего не ответил.
— С Гарри все в порядке? — спросила она, понизив голос, у Драко.
Он не успел ответить, потому что Флер заметила профессора Люпина, идущего по коридору выше. Тот кивнул в знак приветствия, оглядел их и скользнув в класс.
— Сейчас он выглядит лучше, — благодушно заметила Флер, — Не как остальные профессора. Этот, он, как….
— Животный магнетизм, — предположил Драко.
— Да, — сказала Флер и улыбнулась.
Драко стало намного легче, когда она выпустила его руку и вошла в класс. Он быстро повернулся к Гарри:
— Поттер, ты уверен…
— Я В ПОРЯДКЕ, Малфой!
Драко хотел сказать, что на «все в порядке» Гарри не тянет. Он выглядел, как будто его сейчас вырвет. Ученики начали заходить в класс, Гарри шел следом. Драко последовал за ним и сел так, чтобы можно было приглядывать за Гарри. Он не был уверен, что это странное спокойствие Гарри не было показным, во всяком случае, хорошим его точно назвать нельзя.
Сам Драко был поражен: Гермиона… убегает с Виктором Крумом? Она влюблена в него? Это можно сравнит только с тем, как если бы она не подготовилась к итоговому экзамену. Никто не знал Гермиону, как Драко, никто на нее так не смотрел, никто, кроме Драко, не видел, как она смотрит на Гарри. Так часто видеть, как она смотрит на Гарри… .После всего этого она никак не может не любить Гарри. «Возможно, его мировоззрение и было странным», — мрачно думал Драко, — «Но, черт возьми, оно было; и если бы Гермиона убежала с Крумом, то оно бы разрушилось. Каким местом она думала?»
— …очень рад преподавать в этом классе, — Голос профессора Люпина прервал его мысли. Драко поднял взгляд. Люпин стоял возле своего стола, на котором стоял большой стеклянный глобус, и лежала стопка книг. Он закончил писать тему урока: ОСНОВЫ МАГИЧЕСКИХ ПРЕВРАЩЕНИЙ МАГИДОВ.
Флер сидела в первом ряду, неотрывно смотря на Люпина. Драко начал гадать, что случится, если Люпин заметит это. Взгляд Флер обычно заставлял мужчин вести себя весьма эксцентрично.
— Теперь, — продолжил Люпин, — Вы все знаете, что как Магиды, вы получили гораздо больше возможностей, чем остальные волшебники. Вы можете попытаться научиться использовать эти возможности полностью, если хотите. У вас есть потенциал. Для начала, вы должны узнать какие именно это возможности.
Он отвернулся снова и написал: АНИМАГИЯ.
Неясный шепот удивления пробежал по кабинету. Драко рефлекторно обернулся и посмотрел на Гарри, который уставился на перо, как будто оно хранило все секреты мира. Казалось, что он никак не отреагировал на слово, которое произнес Люпин.
— Любой волшебник может стать анимагом, — продолжал Люпин, — Но для большинства это требует огромного труда и многих лет обучения. Чем большим животным вы хотите стать, тем большими врожденными магическими способностями вы должны обладать.
Для Магида, однако,…
Драко перестал слушать Люпина, он снова смотрел на Гарри. Гарри все еще пялился на свое перо без всяких видимым эмоций. Драко наклонился к нему и сказал уголком рта:
— Я только что думал о Гермионе, Поттер, и я…
БУМ!
Стеклянная чернильница на столе Гарри взорвалась, как маленькая бомба. Стекло и чернила разлетелись в разные стороны, пачкая одежду и парту удивленного Гарри. Драко коснулся рукой своего лица, и она стала черной и красной — кровь и чернила. Осколок поранил его щеку.
Некоторые, сидевшие рядом с Гарри и Драко начали удивленно переговариваться. Не обращая внимания на них, Драко посмотрел на Гарри с внезапной тревогой. Гарри не очень хорошо контролировал свои эмоции, вообще-то у него это вообще не получалось, и если шок начинал…
БУУУМ!!!
Стеклянный глобус на столе Люпина разлетелся на куски. Люпин отпрыгнул, несколько студентов увернулись от летящих над их головами порядочных кусков стекла и они ударились о противоположную стену. Драко быстро встал и дернул Гарри за мантию: — Пойдем, Поттер, — сказал он.
— Но я не…
— Пойдем!
Таща Гарри за собой, Драко вырвался из класса, пока Люпин и остальная часть класса смотрела на них в изумлении. Только оказавшись в коридоре, Драко захлопнул дверь в класс и отпустил Гарри, который в изнеможении опустился на пол и ошеломленно посмотрел на него.
— Какого черта по твоему мнению ты делаешь, Поттер? — воскликнул Драко, сердясь. Он был покрыт чернилами и осколками стекла и был уверен, что его рубашка была безнадежно испорчена, — Посмотри на себя!
— Я ничего не делаю! — взбешенно выкрикнул в ответ Гарри.
ДЗЫНЬ!!!
Одно из стеклянных окон, находившееся высоко над их головами, разбилось и посыпалось вниз светлыми кусочками стекла.
— Прекрати! — закричал Драко, укрывая голову, — Ты хочешь, чтобы вся школа спустилась и толпилась тут, ты, тупой придурок?
Сейчас Гарри выглядел обеспокоено:
— Но я не хотел…, — он прервался, на другом окне появилась большая трещина.
Драко уже был серьезно обеспокоен. Уже зная о способностях Гарри вызывать ливень из сов, делать снег голубым, он боялся, что в любой момент может пойти дождь из лягушек. Или из кирпичей. Или из острых, отравленных предметов.
— Поттер, — сказал он, — Я хочу, чтобы ты знал кое-что. Это для твоего же блага.
— Что? — спросил Гарри, глядя на него в изумлении.
— Это, — сказал Драко и хорошенько врезал ему по ребрам.
— Ух! — сказал Гарри или что-то очень похожее на то, что он задыхается. Когда он восстановил дыхание, то посмотрел на Драко в ярости: — Ты задница, Малфой, — сказал Гарри, подошел к Драко и заехал ему в глаз.
В принципы Драко не входило не давать сдачи. Он размахнулся и дал Гарри в челюсть. Вообще-то это был дохлый номер. Драко был выше и у него был больше размах, но у Гарри была невиданная сила, потому что он был ослеплен яростью. Нет, не из-за Драко, а вообще из-за жизни такой… . К тому времени, как Люпин и остальной класс вывалились из кабинета, посмотреть что происходит, Гарри сидел на Драко и лупцевал его обоими кулаками.
— `Арри! — закричала Флер, которой не нравилось видеть мальчиков дерущихся не из-за нее, — Ты не ударишь Драко! Ты повредишь ему лицо!
— ГАРРИ! — прогремел Люпин, — ДРАКО! ВЫ НЕМЕДЛЕННО ОБЪЯСНИТЕСЬ!
Гарри перестал лупить Драко и в недоумении уставился на Люпина.
— НЕМЕДЛЕННО В МОЙ КАБИНЕТ! — добавил Люпин.
Гарри поднялся, Драко тоже. Оба были в крови, но Драко выглядел намного хуже Гарри. Они неохотно пошли за Люпином в его кабинет, ощущая любопытные взгляды остальных учеников, сверлившие им спины. Люпин рывком открыт дверь, втолкнул их внутрь и прошипел:
— СЯДЬТЕ И НЕ ДВИГАЙТЕСЬ ДО МОЕГО ПРИХОДА! — и закрыл дверь.
Внезапно наступила абсолютная тишина, прерываемая лишь тиканьем часов на стене. Драко посмотрел на Гарри уголком глаза. Гарри тоже посмотрел на Драко уголком глаза. И увидел, что тот усмехается:
— Что смешного, Малфой? — спросил он с любопытством и негодованием.
— Спас тебя от погребения под штукатуркой, разве нет? — сказал Драко, который мог улыбаться только одной стороной рта, что придавало ему кривобокое и идиотское выражение, — Прервал тебя в крушительный момент. Сейчас тебе лучше?
Гарри, действительно чувствовавший себя лучше, посмотрел на свои кровоточащие суставы пальцев, затем на Малфоя и внезапно почувствовал вину: — Малфой, — сказал он, запинаясь, — Мне действительно, действительно жаль, что я…
— Забудь — жизнерадостно сказал Драко, — Выражение твоего лица, когда я треснул тебя в ребра, стоило того.
— Не имеет смысла извиняться перед тобой, да? — чувство вины Гарри испарилось.
— Я никогда не извиняюсь, почему же ты должен? — махнул Драко рукой.
— Ты не извиняешься? Это делает тебя слабым?
— Да, — ответил Драко.
— Что еще ты не делаешь?
— Я не плачу, — сказал Драко, — И я не танцую. Ненавижу танцевать, — содрогнулся он: — А также я не думаю, что Гермиона влюблена в Виктора Крума.
Гарри вздрогнул: — Давай не будем говорить об этом.
— Да ладно, Поттер, брось! — сказал Драко, который стоял возле стола Люпина и небрежно разглядывал то, что на нем лежит, — Подумай об этом. Это глупо…, — он прервался, — Эй, Поттер, взгляни на это.
Гарри глянул из-за плеча Драко: большой, дряхлый том лежал открытым на столе Люпина. Гарри аккуратно до него дотронулся: его обложка была из тонкой кожи, и страницы были старыми и желтыми. Книга была открыта на странице, на которой были рисунки различных вырезанных из дерева предметов: что-то, похожее на старую рукавицу, жуткий на вид череп, а под этими рисунками было изображение меча. Оно не было детальным, но камни в рукоятке были ярко зелеными.
В начале странице было написано: «Демонические экспонаты. Пособие пользователю. Живущий меч» То, что было написано под этим, было трудно читать, потому что оно было покрыто пятнами от воска свечей и подозрительно коричневыми…:
«Этот меч являлся или является какой-то частью тела или духа демона…кто бы ни обладал этим мечом, он должен знать его природу. Этот меч приведет к победе, но взамен у своего владельца он берет тело или душу. Кто владеет такой вещью, должен знать, что это — Талисман Самого Чистого Зла и что он может быть использован только для его уничтожения»
— Самое Чистое Зло, — задумчиво сказал Гарри, — Звучит плохо.
— Что звучит плохо, так это то, что он собирается уничтожить мой меч, — сказал Драко, выглядя разъяренным, — Я не должен был позволять ему брать его… Чем я думал?
— Ты ведь точно не знаешь, что он собирается уничтожить ТВОЙ меч, — рассуждал Гарри, — Он может быть не из этих… Живущих клинков.
Драко посмотрел на Гарри. Гарри выглядел глуповато:
— Хорошо, хорошо. Наверное, это он. Но если это талисман чистого зла. Тебе действительно хочется хранить его?
— Черт, да, — сказал Драко.
Гарри покачал головой: — Я тебя не понимаю, Малфой.
Дверь открылась, и они оба отскочили назад на несколько шагов. Конечно же, это был Люпин, выглядевший весьма мрачно. Он вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и сел за стол. Он посмотрел сначала на Гарри, стоявшего возле одной стены, затем на Драко, стоявшего возле стены напротив и сказал: — Извините, что накричал на вас. Вы… меня встревожили. Я не люблю, когда злость выплескивают физически, и Гарри, я также думал, что ты не любишь.
— О, обычно он не любит, — весело сказал Малфой, — Но Гермиона протопталась по его сердцу в ботинках с шипами, так что он немного перешел грань.
— Гермиона? — повторил Люпин, выглядя весьма удивленным. Гарри покраснел, нахмурился и ничего не сказал. — Хорошо, — сказал Люпин, — Не берите в голову. Я всегда думал, что это неудачно, — добавил он, — Что сила Магида, так тесно связанная и с волшебными способностями, и с умением контролировать свои эмоции. А что еще хуже, так это то, что она проявляется в юности, когда так мало и того и другого. Гарри, перестань хмуриться. Я уверен, что Гермиона никогда бы, эээ, не сделала что-то чтобы…, — он прервался, — Ладно, это не мое дело. Но ты действительно расстроен, Гарри. Может тебе стоит поговорить с Сириусом?
— О, — сказал Гарри, — Я так не думаю.
— Вообще-то это неплохая идея, — сказал Драко, — Он может побить Виктора Крума для тебя, Поттер.
— Виктора Крума? — повторил Люпин, удивленно вскинув брови.
— Гермиона уехала в Болгарию с Виктором Крумом прошлым вечером, — сказал Драко. Сегодня он определено решил выступить в качестве Греческого Хора, — И написала Гарри письмо. Но я говорил ему, мне не кажется, что она именно это имела в виду, потому что, если вы когда-нибудь видели фотографии Виктора Крума, у него только одна бровь. Поттер, возможно, не победитель конкурса красавцев, но…
— Это невозможно! — сказал Люпин, выглядя сердитым и удивленным одновременно.
— Возможно! — сказал Драко, — У него действительно только одна бровь. — Я подразумевал, — заметил Люпин, — что Гермиона не могла уехать с Крумом в Болгарию.
Гарри выглядел удивлено: — Почему вы так думаете?
— Потому что, — ответил Люпин, — Виктор Крум в Лондоне. Он принес болгарской команде потрясающую победу над швейцарской этим утром. Я слышал трансляцию в прямом эфире по радио на волшебной волне. Это абсолютно точно, — добавил Люпин, — он абсолютно точно НЕ в Болгарии.
— Да ладно, Перси, — раздраженно сказал Рон, — Ну неужели ты не можешь нам помочь, хотя бы один раз?
— Перси, пожалуйста, — добавила Джинни, с мольбой глядя на старшего брата, по крайней мере, на ту его часть, которую было видно — это была голова, находившаяся в камине. Рон и Джинни сидели на коленях возле камина, стараясь не кашлять от сажи и дыма.
— Нет, — твердо сказал Перси, выглядя весьма сердито, — Я не собираюсь давать вам домашний адрес Виктора Крума в Болгарии. Вы знаете, какие у меня могут проблемы с Департаментом Магических Игр и Спорта?
— Мы не собираемся разыскивать или убивать его, Перси, — нервно сказал Рон, — Мы всего лишь хотим послать сову Гермионе, чтобы узнать в порядке ли она.
Перси раздраженно фыркнул: — Слушай, Рон, мне жаль, что твоя девушка убежала с Виктором Крумом, но он очень известный и богатый, так что ты действительно не можешь винить ее. Всего лишь попытайся достигнуть того же в спорте…
— Гермиона не МОЯ девушка, — сказал Рон сквозь зубы, — Она девушка Гарри.
— Что ж, — сказал Перси наставительным тоном, — Теперь она девушка Крума, не так ли?
— Вот именно! — сказал Рон, — Я не думаю, что она его девушка, по крайней мере, добровольно. Я думаю, — сказал он упавшим голосом, — Я думаю, что она под влияние чего-то вроде заклинания… или любовного зелья.
— Рон! — воскликнул Перси с ужасом, — Ты же знаешь, что использование любовных зелий абсолютно нелегально! Виктор Крум никогда бы этого не сделал, он… он… всемирно известная личность!
— Так же как и Волдеморт, — внезапно сказала Джинни.
Перси и Рон повернулись в ней: — Не произноси это имя!
— Почему нет? Гарри произносит.
— Ты не Гарри, — сказал Рон и снова повернулся к Перси, — Перси, только то, что он известный игрок в Квиддич, ничего не значит. Он преследовал Гермиону два года назад, это было ужасно, он гораздо старше нее…
— Рон! — прервал его Перси, — Ты понимаешь, как я сейчас занят? Все Министерство на ногах! На улицах беспорядки! Этим утром министр Фадж получил пятьсот сов! Пятьсот! Догадайся, кто должен на них всех отвечать? Я!
Рон и Джинни переглянулись, затем снова посмотрели на Перси: — Пятьсот сов? — удивленно спросил Рон, — Почему? Что происходит?
Перси побагровел: — Вы хоть когда-нибудь читаете газеты? — заорал он.
— Мы слишком беспокоились за Гермиону, — ответила Джинни, выглядя испуганно.
— Ну так пойдите и почитайте, — огрызнулся Перси, — И не трогайте меня снова, пока не прочитаете!
И он исчез.
Джинни и Рон уставились друг на друга, затем Джинни поднялась на ноги, молча подошла к двери, забрала из почтового ящика «Ежедневный Пророк», занесла его внутрь и развернула на кухонном столе. — О, — сказала она испуганно, прочитав заголовок, — Рон…
Рон подошел к ней и взглянул на заголовок, где было написано большими буквами:
ДЕМЕНТОРЫ ПОКИНУЛИ АЗКАБАН
Министерство магии подтвердило, что дементоры, долгое время охранявшие волшебную тюрьму Азкабан, покинули свои посты охранников более 200 преступников, которые содержатся в Азкабане. Неизвестно, куда они могли пойти. Вот что говорит по этому поводу Корнелиус Фадж, Министр магии: «Похоже, что они просто испарились. Мы не знаем, куда они делись. Как бы то ни было, никто из заключенных не сбежал, и дементоров заменили полностью обученные и квалифицированные волшебники из Агентства по Применению Магических Законов» Фадж подчеркнул, что магическое общество должно сохранять абсолютное спокойствие. Все заключенные в Азкабане и не было доложено ни об одном побеге.
«Мы с Министерством задолго до этих событий обсуждали замену дементоров квалифицированными волшебниками» — добавляет Перси Уизли, помощник Министра Магии, — «В действительности, это к лучшему, так как дало нам возможность воплотить в жизнь нашу новую программу.
— Перси, ты гад, — сказал Рон, выдохнув, — Как это «к лучшему»? Дементоры свирепствуют за городом…
— Но они пока этого не делают, — сказала Джинни, — Тут говорится, что они только испарились.
Рон задумчиво потирал подбородок: — Как Гермиона, — сказал он.
— Ты что, думаешь, эти два происшествия связаны, да? Или ты думаешь, что все они убежали с Виктором Крумом?
— Что ж, это не очевидно, но есть некоторые вещи, которые я узнал, будучи другом для Гарри все эти годы, это — когда странные события начинают происходить одновременно, то они обычно связаны. Это. А также то, что большой паук не может быть чьим-то другом.
Джинни покачала головой и беспокойно посмотрела в небо, в котором не было видно Свинристеля: — Я только хочу получить весточку от Гарри, — сказала она нервно, — Я хочу знать, что она сказала ему.
Рон посмотрел на нее уголком глаза: — Если она действительно бросила его ради Виктора Крума, — медленно сказал он, — Разве ты очень расстроишься, Джинни?
— Я давно поняла — ответила Джинни, не смотря на брата, — Что, либо я должна всю свою жизнь ждать, пока Гарри Поттер заметит меня, либо строить свою собственную жизнь.
Рон с облегчением вздохнул: — Хорошо, Джин. Это приятно слышать.
Он вернулся к прочтению газеты.
— Да, хорошо, — сказала Джинни и добавила, чтобы он не слышал, — Только я еще не выбрала.
— Если ты будешь продолжать также топать, Поттер, — сказал Драко, не открывая глаз, — Я прибью твои ноги к полу. И не думай, что я этого не сделаю.
Гарри остановился и посмотрел на Драко, который лежал на кровати полностью одетый, в положении, в котором он обычно спал — на спине со скрещенными на груди руками. — Как ты можешь так спать? — спросил Гарри, в голосе которого чувствовалась обида, — Ты спишь, как вампир. Это… ненормально.
— Моя мама всегда говорила мне, что я спал, как маленький ангелок, — невозмутимо сказал Драко.
Гарри снова начал мерить шагами комнату. Он ходил так с тех пор, как они покинули кабинет Люпина. Сейчас было уже 5 часов вечера. Драко вздохнул, сел и опустил руки. Ему не хотелось спать. Он боялся, что если он заснет, то ему приснится очередной кошмар.
— Поттер…
— Я не могу поверить, что Рон мне не написал до сих пор. В смысле, она была с ними в Норе, если она куда-то уехала, то он бы меня оповестил…
— Но ведь это его сова прилетала с утра? Возможно, у него нет другой?
Гарри вздохнул и убрал волосы с глаз: — Да, скорее всего, — он посмотрел на Драко, — Знаешь что? Ты прав. Мерить шагами комнату глупо. Я больше не собираюсь этого делать…
— Замечательно, — сказал Драко с облегчением.
— Вместо этого я собираюсь полететь в Нору.
— Что? Да это самое нелепое…, — Драко прервался, — Вообще-то, — сказа он с неохотой, — Это имеет некоторый смысл. Мы не можем быть дальше, чем в 4 часах на метле оттуда? Если мы сейчас вылетим, то будем там к девяти и вернемся к завтраку. Это гораздо лучше, чем ждать какую-то глупую сову.
Гарри смотрел на него с полуулыбкой: — Мы?
— Я поеду с тобой — сказал Драко, вставая и доставая из сундука свою мантию для поездок.
Гарри достал свою мантию: — Неужели этим ты хотел сказать, что мы сейчас с тобой команда?
— Нет, — сказал Драко, выпрямляясь, — Я хотел сказать, что если ты не возьмешь меня с собой, то я пойду прямо к Люпину и расскажу, что ты улетел в Англию, и когда ты вернешься, тебя исключат.
Гарри сел на метлу: — Ты бы не настучал на меня, да, Малфой?
— Я проделал прекрасный жизненный путь, стуча на тебя, Поттер. Не думай, что я сейчас остановлюсь. Услышав стук в дверь, Джинни бросилась открывать с надеждой, что это Гермиона.
Но это была не Гермиона.
Она сразу узнала человека за дверью. Так сильно ненавидя его, она его четко запомнила. Он выглядел немного по-другому, чем год назад — выше, загорелее и если это было возможно, даже блондинистее — но это был абсолютно точно Драко Малфой, одетый в черную мантию для поездок и держащий метлу одной рукой.
— Привет, — сказал он, вглядываясь в ее лицо, как будто бы ее не помнил, — Ты Джинни, верно? А твой брат дома?
Она закрыла дверь прямо перед его лицом и уставилась на нее.
Некоторое время за дверью царила тишина. Затем заговорил другой, очень знакомый голос, заставивший Джинни подпрыгнуть.
— Джин, — осторожно сказал голос Гарри, — Это я. Я, ммм, здесь с Малфоем. Ты позволишь нам зайти?
Если бы Гарри попросил Джинни поджечь дом, она бы, наверное, это сделала. Она открыла дверь, недоверчиво оглядев двух мальчиков, стоявших на пороге: Драко, выглядевшего ошарашено и Гарри — бледного, усталого, но такого знакомого Гарри, с теми же зелеными глазами, непослушными волосами и шрамом в виде молнии.
— Рад видеть тебя, Джинни, — сказал он обеспокоено, — Все в порядке?
Джинни почувствовала, как ее губы задрожали: — Гарри, — сказала она, — О, Гарри. Мы так волновались. Гермиона…
Рон появился за Джинни, увидев Гарри, затем Драко. Он не улыбнулся, но сказал: — Вам обоим лучше зайти.
Драко посмотрел на Гарри, который был ошарашен непривычно холодным приемом. Гарри кивнул, и они оба переступили через порог и последовали за Джинни и Роном на кухню.
— Держу пари, вы пролетали мимо совы, которую мы вам послали, — сказал Рон. Все четверо сидели вокруг кухонного стола и пили чай. Драко уплетал орехи из банки. Гарри, который не был голоден, только что закончил обмениваться информацией с Роном и Джинни, пересказывая события двух прошедших дней, начиная с новостей в «Ежедневном пророке», и заканчивая содержанием письма Гермионы. — Свин слишком устал, чтобы снова лететь с Ирландию, так что нам пришлось брать государственную сову на почте в городе, — сказал Рон.
Гарри выглядел растерянно, он с трудом понимал суть того, что говорил Рон: — Так, когда она улетела… она показалась тебе странной?
— Я тебе уже это говорил, — повторил Рон с нетерпением, — Я считаю, кроме того, что что-то странное заставило ее встречаться с Крумом, прежде всего, она показалась мне странной.
— Я думаю, он опоил её любовным зельем, — уверенно сказала Джинни, — Я знаю, что они нелегальные, но у него много денег, и он знает много людей, держу пари, он смог использовать его без проблем.
— Но если он хотел только заставить Гермиону полюбить его, то зачем весь этот маскарад с отъездом в Болгарию, если он точно в Лондоне. И если он в Лондоне, то где Гермиона? — сказал Драко.
— Может быть, она не хочет, чтобы мы знали, где она, — сказал Гарри, — Может она хочет, чтобы мы оставили ее в покое.
— Не говори глупостей, — огрызнулся Драко, — Слушай, если бы она была влюблена в Крума все это время, то…, — он прервался. Он хотел сказать: «то она бы увидела Крума в зеркале Йиналеж, а не тебя» — но он не знал, было ли Джинни с Роном известно о зеркале, а это было довольно личное… Странно знать что-то о Гарри, чего не знают они. — Хорошо, тогда почему она не осталась с ним в Болгарии, когда у нее была возможность тогда — 2 года назад? Вместо того чтобы попросить Рона забрать ее? Вряд ли ей там понравилось.
— Тогда ей было только четырнадцать, — тихо сказал Гарри.
— Почему? — сказал Драко, повысив голос, — Почему из нас всех, только ТЫ веришь в то, что она уехала с Крумом по собственной воле?
— Я не верю, — с раздражением ответил Гарри, — Я только не думаю, что испытывать сумасшедшее бешенство и зависть к Виктору Круму это…
— Испытывать сумасшедшее бешенство и зависть к Виктору Круму это именно то, что ты должен делать! — парировал Драко, — Остается тот же вопрос: сбежала ли она с Крумом или нет? И кто знает это лучше чем он сам? Я предлагаю найти его и вежливо спросить. А если это не сработает, то мы схватим его и пригрозим сбрить его бровь!
Рон откашлялся, — Я согласен с Малфоем, — сказал он, как будто с болью в животе, словно сказать слова: «Я согласен с Малфоем» — было равносильно тому, чтобы съесть таракана, — Когда мы прочитали в газете, что Виктор Крум в Лондоне, то снова связались с Перси, и он сказал, что иностранные игроки в Квиддич останавливаются в Международном Клубе Квиддича на Диагон аллее. Я думаю, мы должны пойти туда и поговорить с ним…
— Я там был, — сказал Драко, — С отцом. Там куча охрана, я имею в виду, что звезды Квиддича настоящие шишки. Мы не сможем просто войти.
— Что ж, я думаю, что я похож за Перси, — уверенно сказал Рон, — Мы довольно похожи и я могу сказать, что я Перси Уизли и что мне надо увидеть Виктора Крума…
— Зачем? — прервал его Драко. Он смотрел на Рона, сощурив свои серые глаза, — Зачем тебе нужно видеть Виктора Крума?
— Что ж, — сказал Рон, — Над этим я еще не подумал, но…
— Вот поэтому, — сказал Драко, — Ты должен позволить МНЕ все продумать.
— Тебе, — спросил Рон, вставая и уставившись на Драко.
— Я слизеринец, — холодно ответил Драко, тоже вставая и отвечая взглядом на взгляд Рона, — Я проницательный и хитрый. Я здесь специалист по хитрым планам, не ты. Ты не узнаешь хитроумный план, даже если он будет синим и станет голым танцевать на столе, распевая: «Перед вами хитрые планы»!
— Это не правда! — завопил Рон, — Я разбираюсь в хитрых планах!
— Ты гриффиндорец, — усмехнулся Драко, — Твой план будет чем-то вроде «Все на счет три!»
Рон бросился на Драко, но Гарри успел вовремя встать между ними. Рон влетел в Гарри, содрал себе локоть, а удар оказался такой силы, что Гарри отлетел к печи. Несколько горшков и кастрюль упали на пол, а зеркало, висевшее над печкой, закричало: «Следите за собой, нахалы!»
Рон потирал ушибленный локоть: — Черт, Гарри, — гневно начал Рон, — Зачем ты это сделал?
Гарри поднялся на ноги. Он выглядел взбешенным: — Так, Рон. Нам нужно поговорить. Снаружи. Сейчас.
Все еще потирая локоть, Рон последовал за Гарри в темный сад, оставив Джинни и Драко стоящими на кухне в замешательстве. Гарри и Рон отошли на несколько метров от дома, затем Гарри оглянулся и сказал со злостью: — Что за черт с тобой, Рон, что ты позволяешь Малфою так себя довести? Ты же знаешь, что он пытается досадить тебе. Наверняка у него и плана даже нет!
— Что за черт со мной? — переспросил Рон. Обычно когда он был зол, то становился красным, как его волосы, но сейчас он перешел границу обычной злости, будучи охваченным яростью, так что каждая веснушка на его белом лице выделялась так ярко, как чернильное пятно, — Что с тобой, Гарри? Разве я разрешал тебе притаскивать Малфоя ко мне домой? Да? Ты знаешь, что его отец сделал моему! Ты знаешь, как моя семья относится к Малфоям! Как ты думаешь, что скажут мои родители, узнай они, что он был здесь?
Гарри побледнел: — Рон, я не подумал…
— Да, именно, ты не подумал! Ты вообще не думаешь последнее время! Что с тобой случилось, Гарри?
— Кроме того, что моя девушка встречается с семифутовым болгарским игроком в квиддич?
— Ты даже не пытаешься разобраться с побегом Гермионы! — огрызнулся он, — Ты заявляешься сюда, абсолютными друзьями с Малфоем: «О, Малфой мой сосед по комнате, Малфой мой лучший друг, Малфой будет моим братом, Малфой, Малфой, Малфой.» — И ты знаешь, что он за человек!
— Он спас мне жизнь, — сказал Гарри.
— Он спас свою жизнь, только чтобы залезть Гермионе под юбку, — холодно сказал Рон.
— Не сработало, — сказал Гарри, пытаясь усмехнуться.
— Ты этого не знаешь, — ровно сказал Рон.
Усмешка Гарри испарилась: — Это не смешно.
— Я и не стараюсь тебя рассмешить! — закричал Рон, — Я стараюсь открыть тебе глаза на происходящее! Он тебе не друг!
— Я знаю, — сказал Гарри.
Рон удивленно посмотрел на него.
— Он мне не друг, — продолжал Гарри, — Я не знаю, кто он мне. Я знаю, что могу доверять ему, по крайней мере, когда дело касается Гермионы. Он все для нее сделает. Он продаст меня работорговцам, если это сделает ее счастливой. И ты знаешь? Я абсолютно нормально к этому отношусь, — Гарри вздохнул и провел рукой по волосам, которые и так были беспорядочно взъерошены, — Ты мой лучший друг, — сказал он — И знаешь почему? Потому что я тебя выбрал. Я не выбирал Малфоя в свою жизнь, но он есть, и я мало, что могу с этим поделать.
На лице Рона злости поубавилось. Теперь он выглядел усталым, наклонившись к дому, потирая левой рукой ушибленный локоть: — Я только не понимаю, почему ты считаешь Малфоя надежным.
— По двум причинам, — ответил Гарри, — Первая: Гермиона любит его, а она, как мы знаем, совсем не глупая…
— Ты меня снова запутал, — сказал Рон, — Что хорошего, в том, что Гермиона любит его?
— Я сказал, что она любит, а не влюблена в него. Он и тебя любит. Я же не собираюсь с тобой из-за этого драться, правда?
Рон вздохнул: — Ты или слишком самоуверен или ловко введен в заблуждение, — сказал он — И я не уверен, что именно из этого.
— Вторая причина, — сказал Гарри, подняв палец, — И наиболее важная…, — он расстегнул куртку, распечатал внутренний карман и вынул что-то очень потертое, протянув это Рону.
Рон пригляделся: — Вредноскоп… тот самый, что я купил тебе в Каире! Я даже не знал, что он все еще у тебя.
Гарри улыбался: — Он ни разу не вертелся, когда рядом был Малфой. — сказал он, — Отсюда следует, что …Малфой надежен.
— Отсюда следует…, что вредноскоп сломан, — сказал Рон, все же неохотно улыбнувшись в ответ.
— Ну-у, — сказал Гарри, — Он давал знать о себе пару раз. Когда мы с Малфоем разговаривали с Люпином, и я уверен, что это было весьма в тему.
— Правда? — заинтересованно спросил Рон, — А о чем вы говорили?
— Ну, о разных вещах. И во второй раз, когда Люпин сунул газету «Ежедневный пророк» в ящик своего стола. Я думаю, он не хотел, чтобы я узнал об исчезновении дементоров.
— Мда… он знает, что у тебя что-то вроде… аллергии на дементоров, — сказал Рон.
— Да, — сказал Гарри, — Но я не могу поверить, что он до сих пор думает, будто я слишком хрупок. Я имею в виду, после всего, что я пережил…, — он посмотрел на Рона, — После всего, что МЫ пережили, я хотел сказать. Меня здесь не было, если бы не ты, — сейчас Гарри выглядел немного смущенным, но твердо продолжил, — Когда Сириус и Нарцисса поженятся, Малфой станет моим братом, технически…, но ты мой брат по-настоящему. Я имею в виду, если бы я мог выбрать себе брата, то это был бы ты.
Рон покраснел до ушей, но выглядел чрезвычайно довольным: — Что ж — сказал он, — Я думаю точно так же.
Гарри посмотрел на него и улыбнулся: — А сейчас что? Мы должны обняться?
Рон покачал головой: — Я думаю, что это не совсем по-мужски, — Он несильно ударил Гарри по плечу, — Вот что мы сделаем вместо.
— Правильно, — сказал Гарри и тоже хлопнул его в ответ, — А сейчас, я думаю, нам лучше поспешить в дом пока твоя сестра не заколет Малфоя вилкой для тостов.
В своих предположениях насчет Джинни и Малфоя Гарри был не очень далек от правды. Когда Гарри и ее брат покинули кухню, Джинни подошла к столу, села на стул и, скрестив руки, уставилась на Драко.
Он тоже посмотрел на нее, ничуть не смущаясь от ее взгляда. Он привык, что на него глазеют: — Ты изменилась — сказал он.
— В хорошую сторону или в плохую? — спросила Джинни с плохо скрываемым любопытством.
— В хорошую, — сказал Драко, — Ты ведь только что вернулась из программы по обмену студентами, да?
— Да, — сказала Джинни, теребя в руках чайную ложку, — А ты когда-нибудь участвовал в таких программах?
«Мой отец пытался продать меня Армянскому колдуну, когда мне было три года, это считается?
Джинни нахмурилась, смотря на Малфоя, чье лицо было вкрадчивым: — Ты пытаешься меня рассмешить?
— Если бы Я пытался тебя рассмешить, — уверенно ответил ей Драко, — То ты бы уже каталась на полу от смеха.
— Как я вижу, ты так же самоуверен, — сказала Джинни, — Тот же самый Малфой.
Глаза Драко вспыхнули: — Как я вижу, ты все еще влюблена в Гарри, — сказал он мягко, но со злостью, — Та же самая Джинни.
Начиная краснеть, Джинни бросила чайную ложку на стол и поднялась: — Не удивительно, что Гермиона променяла тебя на Гарри, — сказала она с такой ненавистью, на которую только была способна.
И вылетела из комнаты.
Драко посмотрел ей вслед и закричал: — Что я такого сказал? — но она уже его не слышала, так что это было бесполезно.
В этот момент входная дверь открылась, и вошли Гарри с Роном. Рон посмотрел на пустое место, где только что сидела его сестра: — Где Джинни?
Выражение злости исчезло с лица Драко, и сейчас он выглядел наивно: — Она убежала, — сказал он.
— Что ты ей сделал, Малфой?
— Ничего, — мягко сказал Драко, — Она боится своей любви ко мне.
Рон хотел что-то сказать, но Гарри опередил его: — Давайте вернемся к делу. К Гермионе и к тому, где она сейчас находится.
— Правильно, — вместе сказали Рон с Драко.
Гарри глубоко вздохну: — Хорошо. Давайте осмотрим вещи Гермионы. Может быть, там есть какие-то зацепки, чтобы понять, где она сейчас. Но я, ммм, не хочу этого делать. Драко… как ты смотришь на то, чтобы осмотреть ее вещи без разрешения?
— Мне, в общем, нравится эта идея, — сказал Драко, — Это не делает меня моральным уродом?
— Не больше, чем обычно, — сказал Гарри.
— Хорошо, — сказал Драко, — Я пошел, — и он побежал вверх по лестнице. Они услышали, как он открыл дверь в комнату Гермионы, затем закрыл ее за собой. Наступила тишина.
Гарри с Роном переглянулись. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Рон.
— Да, — сказал Гарри и встал на ноги. Они вместе поднялись по лестнице и остановились перед дверью в комнату Гермионы. — Малфой! — закричал Гарри, — Ты уже что-нибудь нашел?
— Нет, — закричал ему в ответ Драко, — Но я прочел ее дневник и примерил всю ее одежду.
Закатив глаза. Рон открыл Дверь. Драко стоял посреди комнаты Гермионы, скрестив руки на груди со странным выражением лица. Комната Гермионы была идеально чиста, как всегда. Ее сундук лежал нетронутым на кровати.
Гарри ухмыльнулся, он не смог сдержаться. — Ты не смог сделать это, — сказал он.
Драко выглядел очень сердито: — Я пытался, — сказал он, — Я пытался посмотреть ее вещи, но внезапно у меня странно скрутило живот.
— О, мы называем это совестью, — сказал Рон.
— О, ради бога! — сказал нетерпеливый голос. Это была Джинни. Она проскользнула между Роном и Гарри и вошла в комнату, — Давайте я сделаю это. Я девушка, и она девушка, так для нее будет лучше. А сейчас отойди, Малфой, — сказала она, и Драко, к его собственному удивлению, отошел, пропустив Джинни открыть сундук Гермионы, и посмотрел в него. Джинни тоже оглядела его и, не найдя ничего, обратила внимание на стол, большинство ящиков которого были пусты. Под столом, она нашла скомканный кусок бумаги, развернула его, прочитала и молча протянула Гарри.
Он посмотрел на него и закусил губу. Это было письмо, которое Гермиона начала писать сутки назад, но не закончила, так и не найдя подходящего обращения к Гарри. Все что там было написано: «Дорогой Гарри… дражайший Гарри… Гарри, Моя любовь.»
Он поднял глаза и встретился с глазами Джинни. — Ты ведь не допускаешь теперь даже маленькой возможности, что Гермиона по собственной воле стала встречаться с Виктором. Да? — сказала Джинни устало, — Гарри? Правда?
Гарри снова посмотрел на письмо, затем сложил его и положил к себе в карман: — Давайте пойдем и поговорим с Виктором Крумом, — сказал он.
— Ура-а-а, — закричал Драко, — Давайте пойдем и набьем Круму задницу!
— Мы не собираемся бить ему задницу, — сказал Рон, — Мы собираемся выудить из него информацию.
— Правильно, — счастливо согласился Драко, — А если не получится, то замечательным запасным вариантом будет надрать ему задницу.
— Кстати, о планах, — сказал Гарри, повернувшись к Драко, — В чем заключался твой блестящий план нашего проникновения в Лондонский Клуб Квиддича?
— Эй, привет, — сказал Гарри волшебнику, — охраннику, стоявшему возле двери Клуба Квиддича, который оказался большим и невероятно красивым зданием вроде отеля на Диагон Аллее. Оно было построено не у дороги, но они сразу же узнали его по развевающемуся на крыше флагу: две скрещенные метлы на красном фоне, окруженные кругом золотых звезд, — Я Гарри Поттер, и я хочу видеть Виктора Крума.
Охранник фыркнул. — Ага, конечно, — сказал он, не поднимая взгляда. Гарри повернулся и посмотрел на Рона и Драко, стоявших позади него и глядящих вполне ободряюще. (Джинни осталась в Норе на случай, если Гермиона вдруг попытается связаться с ними.)
Гарри снова повернулся к волшебнику: — Я Гарри Поттер,— сказал он снова, — И я хочу видеть Виктора Крума. Он ждет меня.
— Нет, ты не…, — сказал охранник, поднял голову и прервался, переводя глаза с очков Гарри на его шрам. — Эээ, — сказал он, — Ты Гарри Поттер, да?
— Уже как шестнадцать лет, — сказал Гарри.
— Правда, что ты будешь играть за команду Англии в Квиддич в следующем году? — сказал волшебник, с открытым ртом оглядывая Гарри.
Гарри подмигнул ему. — Может быть, — сказал он, — Знаете, Виктор собирался познакомить меня с некоторыми английскими игроками. Немного повлиять на них.
Волшебник выглядел восхищенным. — Гарри Поттер играющий за английскую сборную по Квиддичу! — воскликнул он.
— Только не говори никому, — сказал Гарри, указывая локтем на дверь, — Это секрет.
— О, хорошо, хорошо, — быстро сказал волшебник, — Я сейчас свяжусь с мистером Крумом и скажу, что вы приехали, — добавил он, — Он попросил не беспокоить его, но раз это вы, Гарри… я могу называть вас Гарри?
— Конечно, можете, — сказал Гарри, улыбаясь. Обычно он делал все, чтобы скрыться от славы в волшебном мире, но сейчас он обнаружил, что ему это нравится.
Волшебник повернулся к стене, на которой была панель с пронумерованными кнопочками. Он нажал одну и произнес: «Мистер Крум? Вы здесь?»
Очень маленькое изображение лица Виктора Крума появилось на гладкой кнопке. Он выглядел сердито: — Што вам нушно?
— Гарри Поттер и…, — он вопросительно посмотрел на Драко и Рона.
— Они мои друзья, — сказал Гарри.
«… И его друзья хотят видеть вас»
Затем ненадолго наступила тишина, и Крум сказал: — Очень хорошо, я жду их, — и испарился.
Гарри облегченно выдохнул, когда волшебник повернулся к нему и улыбнулся. — Болгарская команда на втором этаже, — сказал он, — Дверь Крума первая справа. И… можно автограф?
— Видите, — сказал Драко, когда они поднимались по лестнице, — Лучшие планы самые простые, так же как лучшая ложь основана на крупице правды.
— Это фирменное выражение семьи Малфоев? — язвительно спросил Рон, — Мне бы хотелось услышать остальные.
— Мое любимое всегда было — «You can get more with a kind word and a two-by-four, than you can with just a kind word» (Ты получишь больше, пользуясь любезным словом и мелочью, чем, если бы ты использовал только любезным словом (мелочь — в данном случае деньги)) — сказал Драко жизнерадостно, — Мой отец говорил так. А вот мы и на месте.
Гарри постучал в дверь, минуту спустя Виктор Крум открыл ее. Он был одет в красную мантию болгарской Команды по Квиддичу и выглядел раздраженно. — Гарри — сказал он, узнавающе оглядев Рона, затем, безразлично посмотрев на Драко, — Я конечно рад тебя видеть, но уже довольно поздно, разве нет?
— Мне нужно спросить тебя кое о чем. Виктор, — сказал Гарри, — Это… это связано с Гермионой.
Выглядя ошарашено, Виктор отступил на пару шагов и позволил всем троим войти в свою комнату, которая по сравнению с роскошной обстановкой клуба выглядела довольно скромно. Там стояла обычная кровать, стол, несколько стульев, и повсюду снаряжение для Квиддича.
Виктор не предложил им присесть, он вообще не выглядел гостеприимно. Вместо этого он повернулся, скрестил руки на груди и нахмурился: — Хорошо. Што случилось?
Глядя на Крума перед Гарри с Драко, Рон тут же осознал недостатки их плана. Особенно насчет предложения Драко надрать Круму задницу. Соотношение было неравным. И Гарри и Драко были сложены примерно одинаково — жилистые и худощавые. Виктор Крум же наоборот был и огромного роста и очень мощный, не толстый, зато мускулистый. Он мог уложить Гарри и у него осталось бы достаточно силы, чтобы швырнуть Драко через бассейн для олимпийских игр.
Молча Гарри достал письмо Гермионы из кармана и протянул его Круму, который взял его и прочитал. Затем он поднял взгляд и на его лице было написано волнение: — Это письмо, — сказал он, — Оно действительно от Гер-ми-оу-нины?
Гарри кивнул — Я всегда узнаю ее подчерк.
— Тогда это шутка, — сказал Крум, протягивая письмо обратно Гарри, — Я не фидел Гер-ми-оу-нину два года. И я, конечно, не…, я имею в виду никогда не…, — он пожал плечами, — Как вы видите, я не в Болгарии. Я не понимаю, что это за письмо.
— Ты просил ее о встрече в «Дырявом котле»? — спросил Драко.
Крум отрицательно покачал головой: — Нет.
— Я видел Гермиону, — сказал Рон, — Вчера вечером. Она сказала, что улетает с тобой в Болгарию. Она села с тобой на метлу… что ж, было темно, но он был очень похож на тебя.
Виктор сейчас выглядел уже явно беспокойно: — Я не знаю, где она, — сказал он, — Я говорю вам, я не видел Гер-ми-оу-нину. Я не помню, чтобы видел ее…
— Тогда, если тебя не затруднит, то ответь, — сказал Гарри, — Где ты был прошлым вечером?
Виктор открыл рот, затем закрыл его. Он переводил взгляд с Гарри на Драко и Рона, которые внимательно смотрели на него. Затем сказал: — Я не помню.
— Ты не помнишь? — откликнулся Рон.
— Нет, — повторил Крум с несчастным видом, — Вчера у меня была тренировка по Квиддичу, затем я вернулся сюда. По-моему, потом я пошел спать, потому что когда я проснулся этим утром, то не помнил того, что делал вчера. Я думаю, наверное, у меня грипп или переутомление.
— Так ты говоришь, что не помнишь ничего что было вчерашним вечером и ночью? — недоверчиво спросил Гарри.
— Верно, — ответил Крум.
— А днем его «так называемые оправдания» всех убедили, — сказал Драко, — Мы стояли вокруг в благоговении и смотрели.
— Я говорю вам, это правда! — закричал Крум. Выглядя взволнованно, — Я не помню. Что было вчера! И когда я проснулся сегодня утром, то очень забеспокоился потому что…, — он прервался.
— Почему? — спросил Гарри, сощурив глаза.
Несчастное выражение лица Крума стало еще явнее. Было очевидно, что в нем происходит сражение чувств. Наконец он вздохнул и сказал, борясь с собой: — Мне кажется, я должен… Мне кажется, я бы лучше…
— Что? — закричал Гарри. Который был близок к взрыву ярости.
— Когда я проснулся сегодня утром, то увидел это, — сказал Крум и закатал рукава. Он протянул одну руку чтобы они могли видеть.
Глубокие порезы до предплечий Крума, на его левом запястье было пять глубоких красных порезов в виде полумесяца. Гарри сразу понял, что это — отпечатки ногтей, впившихся в запястье Крума, кто хотел убрать его руки от себя прочь? Гарри внезапно представил себе Гермиону, борющуюся с Крумом, который приложил руку с ее рту, и почувствовал прилив ярости.
Но первым отреагировал Драко. Он поднял свою палочку прежде чем Гарри и Рон успели пошевелиться:
— Да говорю же я вам, — сказал Крум с обреченным выражением лица все еще державший порезанные запястья перед ними, — Я ничего не помню.
— Что ж, посмотрим, — сказал Драко, направив палочку в грудь Круму, — Веритас!
Пробуждение было таким, каким бывает всплывание сквозь темную, мутную воду на поверхность. Гермиона еще некоторое время полежала, находясь между серым сном и реальностью. Странные картины проносились перед ее закрытыми глазами: столб черного дыма, мокрые деревья, поезд. Лица, которые Гермиона не знала. Затем лицо Гарри, выглядевшее устало и взволнованно. Но почему?
Гермиона открыла глаза. Через некоторое время окружающие предметы перестали расплываться. Затем она села и оглянулась в отчаянии.
Она лежала на полу маленькой круглой комнаты, не больше чем ее комнатка в Норе, хотя потолок в этой комнате был как минимум пятнадцать футов высотой. Комната была построена из кусков камня, кусков, которые выглядели очень и очень старо. Также там была дверь в стене, сделанная из дуба, окованная полосами железа, которые выглядели такими же древними, как и стены. Одно окно, над её головой, было зарешечено железными прутьями и позволяло попасть в комнату маленькому серому лучику света. Комната была абсолютно пуста за исключением соломы, сваленной на полу. Гермиона лежала на этой соломе.
Чувство потерянности, такое сильное, какого она никогда не испытывала, заполнило ее. Все вокруг было не только незнакомо, но и чуждо, причем совсем не походило на то место, где она рассчитывала проснуться — в теплой кровати в Норе. Гермиона напрягла сознание, как только могла, чтобы понять, где она могла находиться. Последнее что она помнила это поход в «Дырявый котел» с Джинни, встреча с Крумом там, она зашла за ним в комнату, а потом…
Раздался громкий грохочущий звук. Гермиона огляделась в панике и увидела, что дверная ручка начала поворачиваться. Она попыталась встать, но не смогла — ее ноги все еще подкашивались. Вместо этого, она отползла на локтях подальше от двери.
Дверь медленно открылась и вошла высокая фигура в капюшоне. Вошёл Он. Если это конечно был он, носивший волшебную мантию из тонкого зелёного бархата, достающую до пола и окантованную серебром вокруг горла; носивший перчатки из черного атласа…
Гермиона только открыла рот, чтобы спросить, где она находится и как она сюда попала, но вместо этого из ее горла не послышалось не звука.
Волшебник очень медленно поднял руки, взял капюшон своей мантии и откинул его назад.
И Гермиона закричала.
