Draco Sinister

Глава 4. Дракон и Адмантин.

Во время полёта, Драко понял, что Эпиклический амулет работал примерно как компас. Каждые двадцать миль Драко останавливался и настраивал его. И поэтому он, конечно, летел первым, а остальные следовали за ним. Гарри летел вторым, потом Джинни и позади всех Рон. Они летели над лесистой местностью уже несколько часов, едва не касаясь макушек деревьев. Через час Малфой опять остановился и дотронулся до амулета. И опять его посетило то же самое видение: лес, полу сожжённый замок, и круглая башня. И Гермиона. Драко чувствовал, что лес в видении был тем же самым лесом, над которым они сейчас летели.

Он посмотрел на Гарри, Рона и Джинни, которые летели несколько дальше, чем он сам. И почувствовал некое чувство самодовольства: они никогда не смогут найти путь к Гермионе без него. Даже великий Гарри Поттер.

Драко уже хотел сказать, что они уже близко, как вдруг заметил какое-то постороннее движение и посмотрел вниз. Было очень сложно смотреть сквозь толстый навес перемешанных ветвей, но он всё-таки разглядел…линию идущих тёмных фигур, это было подобно столбцу огромных муравьёв, петляющих между деревьями. Были ли это люди? Но эти… существа больше смахивали на каких-то странных животных.

Драко наклонился вперёд, пытаясь увидеть больше, но лишь холодная, иссушающая все чувства волна, вдруг нахлынула на него. Драко вернулся в вертикальное положение, но холод никуда не исчез. Он раньше никогда не чувствовал ничего подобного, Драко ощущал какое-то подобие боли…словно кто-то разрезал и сжигал его внутренности. Испугавшись, Драко попытался крикнуть что-то Гарри, но он не мог услышать даже собственного голоса. Внезапно Драко услышал или даже скорей почувствовал другой вопль у себя в голове. Он сразу узнал этот голос.

— ТЫ БОЛЬШЕ НЕ МОЙ СЫН! — Это был Люциус, отец Драко.

— Я ЕЩЁ МОЛОДОЙ И МОГУ ИМЕТЬ МНОГО ДЕТЕЙ.

Драко сжал свою метлу. Меня это не волнует, пытался объяснить он это как своему отцу, так и самому себе. Тут голос Люциуса Малфоя стал звучать более приглушенно, но Драко не стало легче, потому что этот голос сменился множеством других голосов, голосов, которые он не знал. Эти голоса кричали, и кричали от боли. Драко осознал, что эти голоса он помнил из его снов, но один голос, хриплый и гневный, словно возвышающийся над всеми другими, причинял гораздо больше боли, чем все вместе взятые:

— ТЫ ЛГАЛА МНЕ! ЛГАЛА!

— Я НИКОГДА НЕ ЛГАЛА ТЕБЕ! — Раздраженно кричал другой, женский, голос — ТЫ САМ ПОВЕРИЛ В ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛО ТО, ВО ЧТО ТЫ ХОТЕЛ ВЕРИТЬ!

— ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО СКАЗАЛА ТАК. НЕ ДУМАЙ, ЧТО Я НЕ МОГУ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ВРЕД. НИКТО НЕ МОЖЕТ ТАК РАНИТЬ ТЕБЯ, КАК МОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО Я.

— НЕТ! НЕТ! — Вновь закричал незнакомый женский голос, — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С НИМ? ГДЕ ОН? САЛАЗАР, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ЕМУ?

Драко обхватил свои уши руками, но крик никак не хотел уходить из его головы. Но хуже всего было то, что этот ужасный крик накрывал его черным туманом. Ледяные пальцы обхватили Драко, вырывая рукоятку метлы из его рук. В своих ногах он увидел небо, а затем все провалилось в пустоту. Он упал.

— Гарри, Гарри! Всё в порядке?

Гарри посмотрел на Рона, который был очень обеспокоен.

— Думаю, да, — ответил Гарри, хотя сам он выглядел бледным и растерянным, — Но не уверен. Клянусь, это были дементоры, — Гарри замедлил ход своей метлы, потом снял очки и протёр глаза.

Рон остановился около него, и секундой позже Джинни сделала то же самое. Гарри задрожал:

— Мне немного холодно, — сказал он.

Но Рон лишь покачал головой:

— А я ничего не чувствую

— Может быть, — ответил Гарри и изменился в лице, — Малфой! — позвал он, — С тобой всё хорошо?

Рон и Джинни повернулись и проследили за взглядом Гарри, как раз во время, чтобы увидеть Драко, согнутого пополам, как если бы у него вдруг что-то заболело. Но тут Малфой как-то странно наклонился и упал с метлы. Пока Рон и Джинни в ужасе наблюдали за происходящем, Драко летел вниз и быстро исчез в листве деревьев. Джинни чуть не задохнулась то ли от испуга или же от ужаса, она посмотрела на Гарри, но Гарри уже не было на месте. Направляя свою метлу прямо на землю, как будто проделывал обманку Вральского, он пулей летел к земле сквозь деревья.

Без задней мысли, Джинни проделала какое-то странное движение, как если бы она хотела полететь за ними, но Рон успел схватить её за запястье.

— Джин, не надо…

— Но Рон мы должны полететь за ними…

— Да, — терпеливо ответил тот, — Но мы не Гарри, мы не можем летать также как он. Ты просто убьёшься.

Всё ещё сжимая руку Джинни, Рон наклонил свою метлу и полетел вниз. Джинни последовала за ним. И вскоре она поняла, что имел в виду Рон. Деревья были так плотно сплетены, что требовалось очень хитро лететь, чтобы не врезаться или не запутаться в ветках. Джинни вспомнила скорость Гарри, с которой он летел вниз и задрожала.

— ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ С НИМ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ, — молилась Джинни, — И ДРАКО. ПУСТЬ С НИМ ТОЖЕ БУДЕТ ВСЁ В ПОРЯДКЕ.

— Позволь рассказать тебе одну историю, — сказал Салазар Слизерин.

Гермиона посмотрела на его лицо, он смотрел на гобелен с изображением основателей Хогварца, висевший на стене. Гермиона не могла сказать, на кого он смотрит.

— Ровена, — произнёс Салазар.

Не зная, к ней ли это он обращается, Гермиона стояла не шевелясь.

— Мы росли вместе, — продолжал Слизерин, — Я знал её с самого рождения. Я помню её ещё в колыбели, тогда мне было около пяти лет. Я знал и любил её всё время. Я наблюдал, как она приобретает великую силу и, конечно, мудрость. Тогда у меня совсем не было волшебных навыков. Вплоть до пятнадцати лет я считался позором для своей семьи. Это случилось, когда я признался Ровене в любви, и она ответила мне взаимностью. И это что-то открыло во мне. Я понял, что не только не плохой колдун, но ещё и магид, с просто непревзойденной силой и умением. Я мог говорить на языке чудовищ и животных, я мог контролировать погоду, я мог выполнять различные заклинания, не используя палочки. Но всё это я мог лишь тогда, когда был рядом с Ровеной.

Он поглядел на Гермиону, а его глаза были полны печали и жестокости. Тут Гермиона почувствовала нежелательную жалость, которую она уже испытывала раньше. «ОНИ ДРУЖИЛИ И РОСЛИ ВМЕСТЕ; ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА С ДЕТСТВА. КАК ГАРРИ И Я. НО, ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ОН СОВСЕМ НЕ БЫЛ ПОХОЖ НА ГАРРИ.»

— Ровена была моим источником, — сказал Слизерин, — Наверное, тебе этого не понять. Что ж, это магия, магия тайны. Без Ровены я становился слабее младенца. С Ровеной же я мог завладеть миром

— Но она не хотела, чтобы вы управляли миром, — медленно произнесла Гермиона, — Не так ли?

— Я делал всё, о чём она просила, — ответил Слизерин хрипло, — Я согласился основать школу, которую она всегда хотела. Я позволил ей основать школу вместе с Гриффиндором и Хуффльпуффом, хотя они оба были ужасные дураки. Среди учеников школы я начал искать кого-то, кто мог заменить Ровену, как источника силы. Но таковых не находилось. Тем не менее, чем больше я нуждался в ней, тем больше она отдалялась от меня. Вскоре начал замечать, как она смотрит на Годрика. Ровена смотрела на него так, как она смотрела на меня, когда мы были ещё детьми. Грязный магло-рождённый дурак вот, кто он был. И я даже знаю, почему она предпочла его, а не меня. Это случилось, потому что я был слаб, слаб без неё, я не мог выполнить даже обыкновенное призывное заклинание.

Гермиона очень сомневалась в том, что Ровена бросила Слизерина именно поэтому, но держала свой рот на замке.

— Как только она отдалила свою любовь от меня, моя сила стала заканчиваться, и вместе с этим росло и моё отчаяние. Также для меня было невыносимо знать, что Ровена видит таким слабым. Я делал всё… всё, что мог… чтобы вернуть силу…

— И вы начали использовать Чёрную Магию, — медленно произнесла Гермиона.

— Тогда я призвал все силы ада, — сказал Слизерин, — Я решил, что больше не могу полагаться на Ровену. Я хотел усилить свою власть, чтобы встретиться с Годриком лицом к лицу, и без её помощи. Я призвал силы зла, и они вернули мне то, что забрала Ровена, уйдя к Годрику.

— Она перестала любить вас, потому что вы использовали Чёрную магию, а не из-за Годрика! — сказала Гермиона.

— Она должна была любить меня в любом случае, — прохрипел Слизерин, — Ведь я бы любил её независимо от того, что Ровена могла сделать.

Заметив холодную ярость на его лице, Гермиона отступила назад.

— С той силой, которая у меня появилась, я был непобедим, — выговаривал Слизерин медленно, — Я решил показать, что стал самым великим волшебником в мире. Я создал армию монстров, и армии людей просто увядали перед ними. Я управлял молнией и громом, я мог расколоть землю на две половинки. Но я бы никогда не уничтожил мир, в котором жила Ровена. И я до сих пор люблю её, даже после всего того, что она сделала мне. В конечном счёте, я вернулся, чтобы найти её, показать ей, кем стал, и почувствовать её гордость. Но она уже была с Годриком, Ровена больше не любила меня. Она посоветовала убраться подальше и оставить их в покое.

Гермиона уже в который раз посмотрела на Салазара Слизерина, проследила за его пристальным взглядом, с которым он смотрел на гобелен, и внезапно поняла, что должно было случиться.

— Вы убили его, — чуть ли не пропищала Гермиона.

— Конечно, я убил его.

Гермиона вздрогнула, но не только потому, что Годрик Гриффиндор был немного похож на Гарри.

— Ровена, должно быть, ненавидела вас, — как-то жёстко произнесла Гермиона, а потом вздохнула, — Или вы убили и её тоже?

— Нет, я не убивал её, — ответил Слизерин, — Я даже не смог взять её жизнь, после всего того, что она отобрала у меня. Я не мог убить её. После этого моя собственная жизнь перестала что-либо значить для меня, и я отдалился от всех, использовал сложную и опасную магию. Эта магия полностью обеспечила мне восхождение над миром, восхождение с другой Ровеной, как источник моей силы…

— Но я не Ровена, — возразила Гермиона дрожащим голосом, — Она умерла тысячу лет тому назад, как и Годрик, и как должны были умереть вы! Вы не должны были возвращаться… никогда!

Чёрные, пустые глаза Слизерина на мгновение остановились на Гермионе. Казалось, что он сейчас улыбнётся:

— Но я вернулся для тебя.

— Твоя сила ушла, когда Ровена разлюбила тебя, — отчаянно произнесла Гермиона, — Тогда должен был быть другой источник твоей силы.

— И это так.

— Но я не хочу, не хочу оставаться с тобой, и ничто не сможет заставить меня сделать это. Даже если ты будешь пытать меня.

— Это совершенно не нужно, — ответил Слизерин, — Да и к тому же неэффективно. Это может только повредить тебе. Ты станешь моим источником, и если я буду использовать пыточное проклятие, это будет не по законам любви.

— Любви?, — разозлилась Гермиона, — Да это просто… отвратительно…

А вот теперь Салазар Слизерин улыбался.

— Ты так на неё похожа на неё — произнёс он, — И когда я немного поработаю с тобой, ты станешь Ровеной. Ровеной, лучше, чем та, которая уже была у меня однажды, — Салазар поднял свою голову и позвал Червехвоста, стоящего прямо за спиной Гермионы.

Через секунду тот уже был рядом со своим новым хозяином. Червехвост как-то фальшиво «улыбался» Гермионе, а его маленькие крысиные глазки искрились:

— Время пришло, хозяин?

— Почти, — ответил Слизерин, — Уведи её обратно в комнату и запри там. Очень скоро время придёт.

Летя только по собственному инстинкту, Гарри спускался всё ниже и ниже, чудом избегая столкновения с деревьями. Преодолев последние ветви он, наконец, увидел землю. И через несколько секунд Гарри уже стоял на ногах и озирался вокруг. Он оказался на небольшой полянке, окружённой высокими деревьями. Здесь почти не было света, но острое зрение ловца помогало Гарри замечать малейшие шорохи и изменения даже в неосвещённом пространстве. Он практически сразу увидел поломанную метлу Драко, а потом и самого Малфоя, лежащего недалеко от неё. Гарри сразу поспешил на это место, и по мере приближения заметил раскрытые глаза Малфоя. Тут же в голову полезли всякие нехорошие мысли, и несколько секунд Гарри даже думал, что Драко был мёртв.

Но тут серые глаза моргнули и посмотрели прямо в зелёные глаза Гарри. Драко шумно вздохнул, а потом пробормотал:

— О, Поттер…

— Малфой, с тобой всё в порядке?

— Меня сдуло ветром, — Драко попытался приподняться на локтях, — О, и ещё у меня сломана нога.

— Сломана? Ты уверен? Она болит? — спросил Гарри, ощущая себя в роли…какой-то заботливой бабушки, но неспособной хоть как-то помочь.

Малфой действительно создаёт ситуации, в которых очень сложно испытать к нему хоть какую-то жалость, подумал Гарри раздражённо.

— И я слышал как нога хрустнула, — добавил Драко, — Это, примерно, как хруст сломавшейся метлы.

— Кстати говоря, — сказал Гарри, — твоя метла действительно сломана.

Драко посмотрел на него с выражением глубокого и чрезвычайного ужаса на лице.

— Но это вовсе не так страшно, — быстро добавил Гарри, — Ты можешь полететь с кем-нибудь из нас… — Поттер, — каким-то сдавленным голосом перебил Драко, к этому времени он уже начал покрываться какими-то серыми пятнами, — Оглянись назад.

Гарри обернулся и застыл на месте.

Они были ещё на достаточном расстоянии от ребят. Но невозможно было ошибиться, если сказать, что около двадцати или тридцати существ в чёрных робах сочились, словно яд, между деревьями, и шли они именно крошечную полянку, где сидели мальчики.

Гарри почувствовал, что его сердце перевернулось.

ДЕМЕНТОРЫ.

Драко в шоке пробормотал что-то нечленораздельное. Гарри повернулся обратно и увидел, что Драко, прижимая обе руки к своему лицу, как-то странно дёргается, словно рыба, которую вытащили из воды.

— Малфой, — произнёс Гарри, в ужасе и удивлении одновременно. Но тут первая волна холода достигла его. Гарри вдохнул побольше воздуха, пытаясь рассеять туман, который поднялся у него в голове. Он пытался не шататься перед стеной жестокого холода. Гарри видел, что дементоры были уже совсем близко.

Хорошо зная Драко, Гарри был крайне удивлён его такому восприятию дементоров. Твердо сжимая в руке палочку, Гарри никогда ещё не было так сложно вспомнить какое-нибудь счастливое воспоминание, он не создавал Патронуса с четвертого курса. Квиддитчные матчи и выигрыш школьного кубка казались очень глупыми и маленькими воспоминаниями. Гарри старался припомнить как можно больше счастливых мгновений жизни. Он возвращал свои мысли всё дальше и дальше в прошлое… и, конечно, думал о Гермионе, Гермионе, признающейся в любви. Но сейчас это почему-то причиняло ему боль, намного большую боль, чем что-либо ещё. Гарри заставил свои мысли покинуть воспоминание в котором… дождь… зеркало… поцелуй Гермионы… Он заставил себя вспомнить озеро, письмо Сириуса, смеющихся Драко и всё туже Гермиону. Гарри вспомнил, что их смех был столь заразителен, что он даже стал смеяться сам, а особенно смех Гермионы, которая вообще очень часто смеялась, но в то же время очень редко так, как тогда, так, что не могла устоять на ногах, так, что не могла контролировать себя и своё счастье. Губы Гарри изогнулись в непринуждённой улыбке, когда он вспомнил, как она толкнула его вниз, а потом ещё долго смеялась ему в плечо.

Он поднял свою палочку и услышал собственный голос, звучащий откуда-то из далека:

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

И уже знакомое бело-серебряное сияние вырвалось из конца палочки. С облегчением Гарри упал на колени, поскольку расплывчатое сияние уже сформировалось в животное с разветвлёнными рогами и приближалось к дементорам. В тусклом свете олень сиял словно новая луна, а в то же время дементоры начали отступать, они уже скрылись в тени деревьев. Животное не последовало за ними, оно обернулось посмотреть на Гарри, попытавшегося изобразить слабое приветствие, но потом всё-таки исчезло в густом невидимом лесу.

Всё ещё стоя на коленях, Гарри обернулся и посмотрел на Драко, который всё ещё прижимал руки к лицу, но больше не дёргался.

— Они ушли — сказал Гарри.

— Поттер, — медленно произнёс Драко, — Меч…

— Что?

— Убери его от меня, и подальше…

Гарри взялся за рукоятку меча, который Драко заткнул себе за пояс (при этом только чудом не поранив себя во время падения), и вскрикнул. Меч был холодный, как лёд. Гарри стиснул зубы, обхватил рукоятку и оттащил меч от Драко. Гарри почувствовал холод, излучаемый от меча, как будто тысячи гвоздей разом вонзились в его вены, и ощутил огромную силу…

Тоненький, ледяной голос послышался позади Гарри:

— ГАРРИ ПОТТЕР?

Меч больше не был таким холодным. Казалось, к нему перешло тепло от тела мальчика. Гарри казалось, меч был частичкой его самого, но намного тяжелее и более гладкий.

— ГАРРИ, — опять произнёс голос у него в голове.

Но сейчас он уже говорил совершенно другие вещи.

Гарри бросил, меч и отскочил, как ошпаренный.

— Гарри! — Но это уже был голос Рона. Он повернулся и увидел Джинни и Рона, они были очень бледные и усталые. И Рон, и Джинни были покрыты листьями, и даже несколько прутиков торчали из рыжих волос девочки — наверное, они запутались в ветвях.

— Гарри… это был…

— Патронус, — кратко ответил Гарри, — Дементоры.

Рон начал покрываться какими-то серыми пятнами:

— Нам надо побыстрей убираться от сюда.

— У Малфоя сломана нога, — произнёс Гарри тем же отчётливым тоном.

Рон посмотрел на Гарри, потом на Драко. Затем он повернулся к Джинни:

— А ты не можешь залечить рану?

Но Джинни лишь покачала головой:

— В прошлом году я залечивала порезы, ушибы, но не кости. И я не хочу рисковать. Если допустить хоть малюсенькую ошибку, то можно вставить в ногу две кости вместо одной, или…

— Удалить их целиком, — перебил Гарри, вспоминая Локонса.

— Вижу, что рисковать нельзя, — согласился Рон, — Гарри, подойди-ка сюда на минуточку. Мне нужно поговорить с тобой.

Гарри отошел вслед за Роном на небольшое расстояние и посмотрел на него непонимающе. У Рона было решительное выражение лица, что иногда было просто прекрасно, а иногда не очень.

Гарри восхищался постоянностью и решительностью Рона, но плохо то, что было практически невозможно переубедить его в чём-то, в чём он глубоко уверен.

— Ты в порядке? — спросил Рон, — Ну ты понимаешь, дементоры… и всё такое?

— Со мной всё хорошо, — ответил Гарри. И к его же удивлению это была правда — Странно, что дементоры повлияли на Малфоя намного больше, чем на меня.

— Действительно странно, — согласился Рон.

— Но я не уверен, что это ничего не значит. Обыкновенная слабость? Это означает что-то, но я не знаю что.

— Я думаю, что у вас будет время это выяснить, — сказал Рон

— Что ты имеешь ввиду?, — спросил Гарри.

— То, что думаю, мне и Джинни нужно отправиться за помощью, а ты останешься с Малфоем. Мы же не бросим его одного в лесу со сломанной ногой, даже если он и не нравится мне, и уж тем более я не оставлю с ним Джинни.

— Даже со сломанной ногой? — усмехнулся Гарри, — Да он даже не сможет поймать её, если она убежит.

— А если она не убежит?

— Да ты параноик, — сказал Гарри.

В ответ Рон бросил сомнительный взгляд куда-то вперед. Гарри, повернулся и увидел Драко, опирающегося на ствол дерева, а Джинни заботливо, поддерживающую его.

— Совершенно ничего не значит, — произнёс Гарри.

— Я не хочу, чтобы она кружила возле Малфоя, изображая заботливую нянечку. Потому что…потому…

— Потому что игра в нянечек ведёт к игре в непослушных стюардесс?

— ГАРРИ, — сказал Рон с негодованием.

Гарри сложил свои руки на груди:

— Да ты становишься ненормальным по теме: «Малфои»

Рон пожал плечами:

— Я был рожден, чтобы ненавидеть имя «Малфой» и приглядывать за младшей сестрой. Что, по-твоему, я должен делать?

— Сейчас всё ещё больно? — с тревогой спросила Джинни, убирая небольшой локон волос с лица. Она помогала Драко сесть напротив дерева, а на его коленях лежал Слизеринский меч.

— Конечно, больно, — раздражённо ответил Драко, — Моя нога сломана. Естественно она болит. Ну хоть кто-нибудь знает какое-либо обезболивающие заклинание? Что с вами всеми случилось?

— А ты сам знаешь? — спросила Джинни резко.

— Нет, — ответил Драко без тени смущения.

— О, Боже! Ты раздражаешь людей даже со сломанной ногой, — произнесла Джинни со злобой — Разве это сложно, просто спокойно посидеть? — она положила руку ему на плечо и мягко толкнула, чтобы прислонить Драко обратно к дереву.

— Спасибо, — сказал он и закрыл глаза.

— Не за что, — глядя на него. В некотором смысле ей было проще от того, что он сидел с закрытыми глазами, т.к. ей не пришлось смотреть куда-нибудь в сторону. Он был бледен, вероятно, от боли. У него были длинные, темные ресницы, которым позавидовала даже Лаванда Браун.

— Не надо, — вдруг сказал Малфой, не открывая глаза.

— Не надо что? — спросила Джинни.

— Смотреть на меня. Это заставляет меня нервничать, — Драко открыл глаза изучил выражение лица Джинни, потом опять закрыл их и произнёс:

— А вообще то забудь. Всё равно не сработает.

— Да что не сработает?

Драко вздохнул:

— Я знаю, о чём ты думаешь — сказал он, — Ты думаешь о том же, о чем думала прошлым вечером: «Ой, посмотрите на Малфоя, симпатичный и беспомощный, но всё же хороший. Он ранен. Всё что ему нужно, это только любовь и, сейчас он может получить её» Ты об этом думаешь, я угадал? — спросил он, обратив внимание на её реакцию, — Но учти я не хорошенький. И я не нуждаюсь в любви, особенно в твоей.

— Да я никогда — заикалась Джинни — Конечно, я никогда не думала…

— Отлично, — перебил Драко, — Выкинь эти мысли из головы. А если тебе нужен хорошенький бойфренд то, пожалуйста, у тебя всегда есть…воображаемый ГАРРИ ПОТТЕР.

Джинни чуть не взорвалась от возмущения, она даже хотела ударить Драко. Но у него была сломана нога, и Джинни сказала себе: «Ты не можешь побить его, он и так ранен». Она хотела бросить Малфою словечки, типа: НЕ УДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ТВОЙ ОТЕЦ НЕ ЛЮБИЛ ТЕБЯ или ДАЖЕ ВООБРАЖАЕМЫЙ ГАРРИ ПОТТЕР ЛУЧШЕ, ЧЕМ НАСТОЯЩИЙ ДОАКО МАЛФОЙ, СПРОСИ ГЕРМИОНУ, ЕСЛИ НЕ ВЕРИШЬ.

Но Джинни не могла так поступить.

Вместо этого она просто сказала:

— Малфой, а ты слышал когда-нибудь о такой вещи, как тактичность?

Драко открыл глаза и посмотрел на неё. Она увидела, как расширились его зрачки, но не знала от чего. Его глаза стали черными, если не считать окружавшей их полоски серебра.

— Тактичность — это ложь для взрослых, — сказал он спокойно.

— Это одно из знаменитых выражений твоего отца?

— Нет, — ответил Малфой, — Это моё собственное.

— Волынки, — произнес Сириус твёрдо.

Нарцисса покачала головой, не отрывая взгляда от свадебного журнала:

— Никаких волынок, — сказала она, взяв подушку и положив её под голову. Нарцисса сидела на кровати в номере отеля, и была окружена различными журналами, книгами и кусочками пергамента, на которых она пыталась изобразить всевозможные виды свадебных приглашений.

— Я из Шотландии, — стоял на своём Сириус — И хочу такую свадьбу, как люди устраивают в Шотландии.

Нарцисса улыбнулась, всё ещё не отрывая взгляда от журналов:

— Я уже говорила, что если ты так хочешь, то можешь надеть юбку, но…

— Шотландку, — перебил Сириус.

Но Нарцисса полностью проигнорировала его.

— И даже если ты наденешь подтяжки и высокие каблуки, мне будет всё равно. Я говорила, что мы можем приготовить телячий рубец с потрохами и приправой и, если ты хочешь, мы можем швыряться им весь полдень на заднем дворе, но я не могу заставлять моих друзей и знакомых слушать эти волынки. Подумай, что на это скажет Драко.

— Подумай лучше, что он скажет, когда увидит костюм, который ты выбрала для него.

— Этот костюм, просто очарователен, — усмехнулась Нарцисса.

Выцветшие на солнце и без того белые волосы Нарциссы, такие же, как и у Драко, блестели и падали искрящимися локонами ей на спину. Сейчас она выглядела также, как и когда они ещё учились в школе. Удивительно как её сын походил на неё. Но только у Нарциссы лицо было более круглое, а подбородок не такой острый, но глаза, их общие серебряно-серые глаза, были абсолютно одинаковые.

— Но Драко возненавидит его, — настаивал Сириус.

— Ты не можешь знать этого заранее.

— Но я всё равно уверен в этом.

Нарцисса закатила глаза:

— Ты должен понять, что Драко это не твоя шестнадцатилетняя копия, Сириус. Я полностью согласна, что ты бы ненавидел этот костюм, но Драко любит такую одежду, и…

— Ставлю пятьдесят галлеонов, что он сожжёт этот костюм, прежде чем согласится надеть его.

Нарцисса внезапно заинтересовалась журналом.

— А ты не хочешь поспорить со мной, — предложил Сириус, — А если я выиграю, то на нашей свадьбе будут…волынки!

— Никаких волынок, — ответила Нарцисса приглушенным тоном.

— Если там не будет волынок, то будет кровопролитие.

— Ну тогда это будет похоже на мою предыдущую свадьбу, — злобно усмехнулась Нарцисса.

«Когда, она так улыбается, то действительно очень похожа на своего сына» — подумал Сириус

— Э… э… — произнёс голос из угла комнаты. И нарцисса, и Сириус подскочили, — Мне не хотелось бы вам мешать, но…

Сириус подошёл к камину:

— Ремус?

— Мне очень жаль, — повторил Люпин, чьи голова и плечи появились в камине. Он выглядел чрезвычайно печальным, — Я бы никогда не побеспокоил вас, если бы это не было важно, — Взгляд Люпина задержался на кровати, — Прости Нарцисса.

Она отложила журналы и с тревогой посмотрела на Люпина:

— Всё в порядке?

— Гарри, — произнёс Сириус, становясь на колени перед камином, — Что-то случилось с Гарри?

— Он сбежал, — тяжело ответил Люпин, чувствуя себя виновным за то, что Сириус побледнел.

— Сбежал?

— Гарри пропал, и его метлы тоже нигде не видно. Мой кабинет разрушен, и меч, о котором я вам рассказывал, тоже исчез.

— Драко? — быстро спросила Нарцисса — А ты не спрашивал Драко о том, куда мог деться Гарри?

— К сожалению, это не возможно — произнёс Люпин, — Потому что, Драко тоже нет.

Нарцисса побледнела так же, как Сириус.

— Итак, мы хотя бы знаем, что они вместе, — сказал Сириус, — А ты уверен, что это они разрушили твой кабинет?

— Да, уверен, — ответил Люпин, — Помнишь тот шар, со снегом и рыжеволосой нимфой внутри? Так, она видела их вместе, она видела, как Драко и Гарри взяли меч, — Люпин вздрогнул, — Они разрушили защиту, созданную вокруг меча, и я понятия не имею, как они смогли сделать это. Это был адмантин. Я бы не смог её разрушить.

— Драко и Гарри, — Магиды, и это говорит о многом, — выдавил из себя Сириус.

— Но они же дети, — сказала Нарцисса, вставая с кровати, — Они взяли меч— что это значит? Это может причинить им вред?

— Вот этого я действительно не знаю, — ответил Люпин, — Я весь день рылся в книгах, искал хоть какую-нибудь информацию о том, что может произойти. И, к сожалению, ничего не смог найти, кроме какого-то неопределённого пророчества, — Ремус протёр свои глаза руками, и Сириус заметил, что все они были измазаны чернилами, — Но если вы спрашиваете меня, может ли меч причинить им боль, мой ответ «да». Они могут быть в опасности.

— Мы возвращаемся домой, — решил Сириус, — Прямо сейчас.

Люпин спокойно пожал плечами.

— Спасибо, Бродяга.

— Благодарность здесь неуместна, — ответил Сириус, — Гарри полностью под моей ответственностью. И Драко. Я отвечаю за них обоих. Я должен был уделять больше внимания тому, о чём ты мне рассказывал в последний раз. Драко и Гарри оказались в худшей из бед, которые мы только можем себе представить.

— Я даже не думал, что такое может случиться. Я не знаю, что я скажу Дамблдору…, — в отчаянии произнёс Люпин.

Внезапно до Сириуса что-то дошло, и он спросил:

— Ремус, сколько времени прошло с тех пор, когда ты последний раз был на территории Запретного леса?

— Леса?… — удивился Люпин, — О, Бог мой! Годы!

— Если бы я сказал тебе, куда нужно идти, ты бы мог…мог пойти туда и встретиться с тем, кто, думаю, может помочь нам.

— Пойти в Запретный лес и встретить кого-то для тебя? — изумлённо повторил Люпин.

— Скажи, я бы просил тебя об этом, если бы это не было важно?

— Да — твёрдо ответил Люпин.

— Лунатик…

— Хорошо, хорошо…, — согласился Люпин. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Прекрати, — сказал Гарри раздраженно, — Меня это нервирует.

Двумя часами после того, как Джинни и Рон улетели, Драко уже понял, что если вытянуть руку по направлению к мечу, он прилетит прямо к тебе в ладонь. Драко настолько впечатлило это открытие, что он начал отбрасывать меч на некоторое расстояние от себя и позже ловить его. Гарри это просто раздражало.

Гарри думал о боли. Должно быть, это ужасно лежать со сломанной ногой и даже не жаловаться.

— Малфой, — позвал он.

— Что? — Драко посмотрел на него

— Когда дементоры приблизились к нам, что ты услышал?

— Церковное пение, — наконец ответил Драко, — Знаешь, я ненавижу церковное пение.

— Ага, очень смешно, Малфой. Что ты слышал на самом деле?

Драко не смог подавить пробежавшую по его телу дрожь:

— Ужасные вещи, — произнёс он.

— Если ты закончишь практиковаться со своим мечом, я могу научить, как можно избавиться от всего этого.

Драко подумал несколько минут, а затем положил, наконец, свой меч. Он посмотрел на Гарри, который встал с того места, где сидел, и подошёл к Драко, пытаясь точно вспомнить, что же говорил ему Люпин три года назад, когда учил его заклинанию Патронуса.

— Итак, — начал Гарри, — Во-первых, ты должен вспомнить какое-нибудь счастливое воспоминание.

Драко моргнул:

— Что?

— Счастливое воспоминание. Это очень важно. Самое счастливое воспоминание, на котором ты действительно сможешь сконцентрироваться.

Драко закрыл глаза и начал думать, и ещё раз думать. Счастливое воспоминание. Когда же он был по-настоящему счастлив? Точно не с собственными родителями и не в школе. Драко вспомнил случай с платяным шкафом в поместье Малфоев, он сидел там с Гермионой, которая ела Шоколадных Лягушек, а потом…поцелуй. Драко вспомнил ту ночь, когда он не позволил своему отцу убить Гарри, как позже он лежал на траве с Гарри, Сириусом и Гермионой, как Гермиона похвалила его за удивительную храбрость. Но все эти воспоминания были затемнены знанием, что она не любила его. Драко знал и принимал это, но всё же некие предупреждающие боли временами мучили его. Боли, подобные зубной

Драко открыл свои серебряные глаза и произнёс:

— У меня нет абсолютно никаких счастливых воспоминаний.

Гарри даже удивился:

— Что ты имеешь ввиду?

— Только то, что уже сказал, — ответил Драко, — У меня нет счастливых воспоминаний, — Он пожал плечами, — И не устраивай из этого большую проблему, Поттер.

Гарри был ошеломлён:

— Но у тебя должно быть хоть что-то.

— Ну, может быть, когда Слизерин выиграл Кубок Школы во время первого года моего обучения в Хогвартсе. Хотя нет, подожди, там же был ещё ты, разрушивший всё это. И мы никогда не выигрывали матчей против Гриффиндора, так что это вообще не подходит. Что я могу сказать? Ты искажал все счастливые моменты моей жизни, которые вообще могли произойти.

Драко опять закрыл свои глаза. Невидимое присутствие Гермионы словно встало между ними. И в первый раз в жизни Гарри почувствовал себя виноватым за удачу где-либо, где Драко терпел поражение.

— Давай же, Малфой, — сказал он нерешительно, — Ты же должен был выиграть что-нибудь. Соревнование. Да хоть что.

— Я хотел рассказать, когда мне было семь, то мама, выдвинула мою кандидатуру в качестве Самого Красивого Мальчика на каком-то конкурсе, но думаю, что никакая сила на Земле не заставит меня досказать эту историю до конца, так что не бери в голову. Нет, Поттер, я не выигрывал никаких соревнований, — Драко поудобнее облокотился на дерево, — Может, ты подумаешь над каким-нибудь другим способом борьбы с дементорами?

— Но другого способа не существует, — ответил Гарри, — Хотя… Малфой, как у тебя с воображением?

— Как у меня с чем?

— С воображением. Ты можешь вообразить какое-нибудь счастливое мгновенье? Придумать что-либо? Сфантазировать?

— Ну…если только я буду восседать на вершине пирамиды, одетый в золотую блестящую робу, и окружённый обнаженными девственницами…?

— Если это делает тебя счастливым, — перебил Гарри с сомнением, — Могу я напомнить тебе, что прежде всего ты должен быть счастлив, а не… э-э…

— Правильно, — Драко открыл глаза и усмехнулся, — Счастлив… хорошо, — он закрыл глаза и снова задумался. Гарри наблюдал за тем, как лунный свет, играющий на лице Драко, рисовал темные круги под глазами, как тень листьев падала на его бледную кожу, и думал: «И он будет моим братом. Братом.» — Но тут его прервал Малфой.

— Готово. Придумал одно.

— Правда? — поинтересовался Гарри, — И что же это?

— Если я скажу, что оно включает в себя: Гермиону, сексуальное боа, музыку из «A Summer Place,» …ты будешь очень зол?

— Да, — быстро ответил Гарри.

— Тогда лучше не спрашивай, — пожелал Драко. Он попытался сесть прямо, но это у него не очень-то получилось. Гарри протянул руку, чтобы помочь ему и Драко, не особо задумываясь, принял её:

— Ну что? Я готов. Начнём? — спросил…

Они тренировались вызывать Патронуса около часа, вплоть до того, как Драко не усовершенствовал своё «счастливое воспоминание», чтобы оно действительно казалось РЕАЛЬНЫМ. Гарри уже начал зевать с так часто, что Драко даже почувствовал себя немного виноватым.

— Послушай, Поттер, — произнёс Драко, — Если ты хочешь спать, то иди, поспи часок, другой.

— Но заклинание…

— В таком виде ты совершенно бесполезен, — перебил Малфой, — Ты только что сказал «Экспекто Патрррррррооооооннууум,— сымитировал огромный зевок Драко.

— Я не хочу спать, — упрямился Гарри, — Может только прилечь на минуту.

— Ну так иди и ложись, — сказал Драко. Как только Гарри лёг, он тут же заснул. Драко смотрел на него несколько минут и вспоминал худенького, застенчивого мальчика, которого он впервые встретил шесть лет назад на Диагон аллеи. Он посмотрел на его растрепанные волосы, на его очки и подумал: «Студент милосердия». Драко думал о том, что же заставило его самого сначала ненавидеть его, а теперь беседовать с ним. В Гарри было что-то, что привлекало внимание. Драко не понимал, что же на самом деле, но он знал, что, так или иначе, это было какое-то специфическое, неопределённое качество, которому он всегда завидовал. А Гарри имел его даже когда был истощён голодом, даже когда спал, и когда пускал слюни на свою робу. Об этом думал Драко, раздражённо глядя на мальчика, который выжил. Была ли эта та самая отличная черта, которую и полюбила в нём Гермиона?

Драко вздохнул и посмотрел на меч, лежащий на коленях. Но вдруг он заметил какое-то движение. Драко посмотрел на Гарри, но тот все ещё неподвижно лежал на траве, а потом с чувством неловкости развернулся и посмотрел назад.

Два красных глаза с желтыми вытянутыми зрачками, смотрели на него откуда-то из темноты.

Драко попытался отскочить назад, но тут острая боль пронзила его ногу.

— Привет, — произнёс Демон. «О, Боже» — подумал Драко безнадежно, поскольку демон пододвинулся поближе, а Гарри все ещё спал. Драко опять посмотрел на демона, который уставился на него своими круглыми красными глазами. «Я просто буду…сидеть спокойно и никого не трогать, думал Малфой. Может быть, он не подумает, что я не могу встать и сделать ему что-нибудь»

Драко откашлялся, надеясь, что его голос не будет звучать пискляво. — Вы опять…, — еле слышно произнёс он, — Вы не должны так подкрадываться к людям и пугать их.

— Я пришёл за своей второй половинкой — ответил демон, смотря на меч, лежащий на коленях Драко с чем-то похожим на нездоровый аппетит.

— Я предполагал, что вы скажите это, — сказал Драко.

— Тысячи лет я разыскивал его. Где я только не искал: по морю под землёй…

— Да, да, — перебил Драко, боль в ноге становилась невыносимой, — Я уже слышал всё это раньше: «Я разыскивал его тысячи лет, это моя вторая половинка… бла-бла-бла… я ужасный демон, дайте мне меч и все такое»

Глаза демона блеснули: — А ты быстро понял суть моей миссии.

— А теперь исправь меня, если я не прав, — произнёс Драко. Он вытянул свою левую руку перед собой, и Слизеринский меч подпрыгнул прямо к его ладони. Глаза демона расширились, — Я могу убить кого угодно с помощью этого меча, не так ли? Человека…монстра…, — Малфой вытянул меч по направлению к демону, который резко отпрыгнул назад, — Демона…

— Ты угрожаешь мне, мальчик? — прошипел демон.

— Этот меч может причинить тебе вред и…, — произнёс довольный Малфой.

— Ты не можешь быть в этом так уверен.

— Нет, это будет просто удар наугад. Который ты получишь, если ты не уберёшься отсюда через минуту.

Демон оскалился, но продолжил — Тысячу лет назад, — произнёс он свирепо, — Я продал свою власть, которая содержалась в мече, волшебнику, заключившему сделку с моим народом. Он использовал этот меч, чтобы стать самым могущественным колдуном его или любого другого времени. Таковы были условия сделки, всё было записано в контракте, по которому сообщалось, что он должен вернуть меч через определённый срок времени, — демон покачал головой, — Но этот колдун не вернул его, он просто взял и исчез. Исчез, но он ВСЁ ЕЩЁ должен мне! Всё ещё должен мне мою вторую половинку!

— Я не думаю, — ответил Драко, — Что кто-то включил в сделку стопроцентное получение меча обратно.

Демон безучастно посмотрел на него: — Не думаю… Меч…ты не сможешь приручить его, контролировать, ты не смоешь заставить его служить тебе, — прорычал демон, уставившись Малфою прямо в глаза, — Вместо этого ты будешь служить ему. Ты же уже видел в своих снах, что становится с теми, кто неблагоразумно использует этот меч?

Драко почувствовал холод рукояти меча — Нет, — соврал он, — У меня нет никаких снов.

Демон смотрел на него. А Драко ещё сильнее сжал меч, что он может сделать, если это существо нападёт на него — он не мог представить, как можно победить демона, сидя на траве.

— У тебя нет никаких прав на этот меч, — прорычал демон, — Вот какие, какие у тебя права?

Драко подумал с минуту, а потом очень спокойно произнёс: — У меня есть право наследства. Этот меч принадлежал моему отцу, и отцу моего отца, и отцу отца моего отца. И поэтому, Я абсолютно ничего тебе не должен.

Несколько минут демон молчал. Драко даже разочаровался, он подумал, что это была довольна впечатлительная речь. Очень по Малфоевски.

— Ты можешь сохранить меч, — в конце концов, сказал демон, — Это твоё последнее слово? — Да, — ответил Драко. Демон пожал плечами. — Хорошо, — как-то весело согласился демон — Храни его. И дай нам знать, если передумаешь, — И он исчез.

Драко ошеломлённо смотрел на место, где только что стоял демон. Он вспомнил слова своего отца — один и многочисленных полезных советов Люциуса Малфоя: «Если вполне сложное задание внезапно оказывается очень лёгким, то это не спроста. Надо быть осторожным.»

— Проклятье, — ругнулся Малфой и посмотрел по сторонам, ища хоть один признак демона, — Вернётся ли он ещё? Вернётся и приведёт с собой «своих людей»? Лужайка казалось вполне пустой, тёмной и тихой. Но тут кончиком глаз Драко заметил движение между деревьев. Его руки затряслись: «Ну, это уже слишком» С чувством сомнения он заметил две чёрные робы, две фигуры, направляющиеся к нему. Драко хотел произнести имя Гарри, но не смог.

Только одна мысль крутилась у него в голове. Так или иначе, он должен был встать на ноги. Схватив рукоятку меча, Драко оперся им на землю и медленно начал вставать. Теперь он стоял. Пусть облокотившись на меч и оперевшись на ствол дерева, но он стоял.

Смотря через водоворот цветных пятен в глазах, он различил две тёмных фигуры приближающихся к нему и к Гарри, который всё ещё спал.

Драко вдохнул больше воздуха, пытаясь отбросить мысли о боли в ноге, о таинственных фигурах, о дрожащих руках, и сосредоточится на счастливом воспоминании, на каком либо счастье. «Счастье», — внушал Малфой сам себе, — «Счастье, счастье…» Драко закрыл глаза и прижал ладонь к мечу, необычайно холодному и…сильному. Его руки перестали дрожать.

Сконцентрировавшись на счастливом воспоминании, с закрытыми глазами, Драко выкрикнул: «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»

Что-то огромное серебристо-белое вылетело из рук Малфоя, подобно летней молнии. Драко не смог устоять на ногах и его отбросило назад. «Моя нога — она болит. Гарри», — попытался выговорить Драко, но его голос исчез куда-то, весь мир словно перевернулся, а перед глазами всё вращалось и улетало в темноту.

Я НЕ ПОТЕРЯЮ СОЗНАНИЕ. Я НЕ ПОТЕРЯЮ.

Малфой открыл глаза и увидел три бледных лица, склонившиеся над ним. Гарри, Рон и Джинни смотрели на него с беспокойством и удивлением одновременно. Драко попытался немного приподняться на локтях:

— Дементоры…

— Малфой, — произнёс Гарри, протягивая руку к его груди и не давая ему встать, — Это были не дементоры.

— Но я видел…

— Это были Рон и Джинни, — перебил Гарри, с некоторым развлечением в голосе, — Прости.

Драко перевёл взгляд на кивающих Рона и Джинни.

— Проклятье, — опять выругался Малфой.

— Но у тебя получился отличный патронус, — поддержала Джинни, — Да и ты выглядел устрашающе, пока не завопил и не упал в обморок.

— А вы двое в порядке? — спросил Малфой у Уизли.

— Заклятие Патронуса защищает тебя от какой-то беды, угрожающей тебе, — ответил Гарри, — А Рон и Джинни это не беда. Поэтому твой Патронус… испарился.

— А я даже не смог увидеть его, — мрачно произнёс Драко, — Он был классный?

— Конечно, — сказал Гарри, чьё грязноватое лицо расплылось в улыбке, — Ты сделал это, Малфой. Это значит, что у тебя было счастливое воспоминание, и оно сработало.

Драко слишком устал, чтобы ответить ему ответной улыбкой, но он сказал, — Ты же знаешь, Поттер, оно НЕ включало в себя Гермиону, музыку, боа и…

— Конечно я знаю, — отрезал Гарри. Рон и Джинни смотрели на них с любопытством, — Я уже научился различать, когда ты просто пытаешься раздражить меня или когда говоришь правду, — добавил он, но тут вспомнил кабинет Люпина, а точнее то, что от него осталось, и произнёс, — Ну…почти научился.

Джинни всё ещё смотрела на Драко с тревогой. — Да ты весь дрожишь.

— Дрожь это всего лишь последствие шока, — сказал Драко, — Не беспокойся об этом.

Гарри посмотрел на Рона. — Вы нашли что-нибудь?

Рон покачал головой. — Ничего, — ответил он, — Ни души за мили от этого места. Ни городов, ни домов. Мы вернулись только потому, что начало темнеть. Гарри и Рон обменялись взволнованными взглядами, — Я подумал, — Рон понизил голос, — может быть, мы могли бы сделать что-нибудь вроде носилок и поместить их между мётлами. Мы не можем больше оставаться здесь, мы должны что-то сделать.

— Меня раздражает, когда вы решаете, как обо мне позаботиться и не спрашиваете моего мнения, как будто меня здесь вообще нет, — язвительно заметил Малфой.

— Это можно легко устроить, — произнёс Рон и, схватив Гарри за рубашку, оттащил на некоторое расстояние, где они продолжили начатую беседу шепотом.

Драко немного приподнялся на локтях и посмотрел на Джинни: «Уизли…», — начал он, но Джинни перебила его.

— Это был дракон, — тихо сказала она.

— Это было что? — переспросил Драко пораженный.

— Твой Патронус, — добавила она, — Это был дракон. Он был серебряный. Я подумала, что ты должен знать.

Драко открыл рот, чтобы сказать что-то, но был перебит хриплыми возгласами Рона и Гарри. Полностью игнорируя боль в ноге, Драко резко обернулся посмотреть, что произошло. И увидел Гарри и Рона, стоящих с высунутыми волшебными палочками, а между ними находилась тёмная фигура высокого мужчины. Какой-то незнакомец аппарировал на эту самую лужайку.

Люпин тревожно повернулся в залитой лунным светом роще. Он не был в запретном лесу уже много лет, но с тех пор здесь мало, что изменилось. Конечно, всю эту территорию Люпин и его друзья пересекали вдоль и поперёк уже много раз, каждый на своих четырёх лапах.

Лес, будучи диким местом, говорил не только с его человеческими чувствами, но также и с его волчьей сущностью. Через узкие коридоры деревьев он замечал движения крошечных животных, нёсшихся по лесу, бледно-зелёный блеск их глаз. Люпин вдыхал холодный ночной воздух и сопутствующие запахи почвы, мха и диких животных, запахи существ или растений, живущих или уже умерших. Он знал, этот лес был домом не только для оленя или сони (животное), но и для гигантских пауков, вампиров, гиппогриффов, кентавров и единорогов, всех магических существ, ни одного из которых Люпин не боялся в облике оборотня.

Так как Люпин никогда не был полностью человеком, и поэтому не было ничего необычного в том, что он услышал приближение кентавра за долго до того, как это стало видимым и слышным, вплоть до похрустывания веток на земле. Это был довольно молодой кентавр-мужчина с бледными белокурыми волосами. Через его спину был переброшена сумка, а глаза, как только они заметили Люпина наполнились подозрением.

— Вы вызывали меня, — произнёс кентавр, — Но вы не Сириус Блэк.

— Сириус Блэк послал меня сюда, — быстро ответил Люпин, — Он сказал, что ты должен ему. А я его близкий друг.

Ноздри кентавра раздулись: — Мой вид и ваш вид — старые враги, оборотень! — произнёс он, — Вы должны посчитать, что я вернул свой долг только потому, что не растоптал вас насмерть. Если бы нас здесь было больше…

— Да, — произнёс Люпин, — А где сейчас большинство из вас? Сириус велел спросить о Ронане и Бейне…

— Сбежали, — ответил кентавр с лёгкой усмешкой, — Испугались и сбежали. Все они.

— Испугались? Чего?

— Того-Кто-Восстал, — только и сказал кентавр. Он посмотрел на ничего не понимающее выражение лица Люпина, — Конечно, вы знаете его. И знаете, что он создал ваш вид, а также ещё вампиров и вейл около тысячи лет назад.

Люпин почувствовал тяжесть в животе. — Салазар Слизерин, — выдохнул он, — Так он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вернулся?

— Сейчас он ещё слаб, — добавил кентавр, — Он только, только вернулся в этот мир. Он пока не обладает своей той же, прежней силой, которая была у него в тысячу лет назад. Но она вернётся к нему. Это видно по движению планет, это предсказано в древних книгах.

— В каких книгах?

Но кентавр проигнорировал Люпина: — Но у него достаточно сил, чтобы призвать своих «детей». Они уже начали стекаться к нему со всех концов света.

— Дементоры, — произнёс Люпин, — Именно поэтому они покинули Азкабан.

— Возможно, скоро вы почувствуете призыв для себя, оборотень. А что сейчас с другими существами вашего вида?

— Я не общаюсь с такими же, как я. Но лично я не получал абсолютно никаких сигналов или призывов.

— Пока не получали, — сказал кентавр.

— Но если он ещё слаб…если нуждается в прежней силе…

— У него нет Источника, — произнёс кентавр, — Он не сможет сделать что-нибудь без источника сил. Но он найдёт его. Это предсказано. И когда это произойдёт…

— Источник? — перебил Люпин изумлённо.

Кентавр вздохнул: — У меня нет времени инструктировать неосведомлённого оборотня, — сказал он, — Мне нужно поддерживать порядок в целом лесу, и мне некому помочь, — Он снял с плеч свою сумку и достал какую-то рваную, обветшалую книгу. Кентавр бросил её Люпину, который сразу же поймал её.

— Прочитай её, — произнёс кентавр, — Тогда вы узнаете столько же, сколько знаю я.

— Эта книга, — спросил Люпин, — Она поможет нам?

Кентавр засмеялся, но без особой радости: — Вам уже ничего не поможет, — ответил он, развернулся и умчался галопом. Люпин смотрел на него, потом вновь посмотрел на книгу. Он знал, что должен покинуть этот лес как можно скорее, но всё же Ремус открыл книгу и посмотрел на страницы.

Страницы книги были полностью покрыты непостижимыми загогулинами. Если это и был какой-то язык, то он никогда не встречал его раньше.

— Проклятье, — выругался Люпин с чувством.

— РОН? — произнёс незнакомец изумлённо, — Какого черта ты здесь делаешь?

Рон понизил свою палочку: — ЧАРЛИ?

Несколько минут царила шокирующая тишина. В конце концов, Гарри хватило ума поднять палочку. — ЛЮМОС, — произнёс он дрожащим голосом.

Белый свет брызнул из его палочки, освещая поражённого Чарли Уизли. Для Гарри он выглядел так же, как и обычно: одетый в тяжёлый кожаный жакет, а выглядел так, словно его только что немного подпалили, хотя изумление на его лице было не совсем обычной вещью.

— Рон? — переспросил он.

Рон издал какой-то булькающий звук, замолчал и попытался ещё раз: — Я…А что ты делаешь здесь, Чарли?

— Я…я прибыл сюда, потому что… здесь был дракон, не так ли? — выговорил Чарли, — Я услышал о драконе, просто так гуляющем в этом лесу, точнее именно в этом месте, и аппарировал сюда. Я видел его в течение нескольких секунд, но потом он просто исчез. Рон, какого чёрта вы слоняетесь в диком лесу, за мили от дома, да ещё и с драконами? Вы все окончательно посходили с ума?

Рон выглядел разъярённым. Гарри быстро сделал шаг вперёд. — Здесь не было никакого дракона, Чарли, — сказал он, — Ну… вообще-то был, но он был не настоящий. Это был Патронус.

— Что? — переспросил Чарли, — Я, вообще-то, могу отличить Патронуса от чего-то ещё, и зачем же это он понадобился вам здесь? — Он посмотрел на Гарри, — Гарри, ты…

— Нет, — твёрдо ответил Гарри, — Это был не мой Патронус, — Он направил луч из палочки по направлению к дереву, где лежал Драко, а Джинни сидела около него, — Это был его.

У Чарли от изумления открылся рот, хотя он абсолютно не смотрел на Драко: — ДЖИННИ?

— Привет, Чарли, — еле выговорила девочка.

Чарли бросился к дереву, наклонился к своей младшей сестре и взял её за плечи: — Джинни! С тобой всё в порядке?

— Со мной всё хорошо, Чарли, всё в порядке, правда, я…

— О…, — перебил Драко резким голосом, — О…Пожалуйста, не сидите на моей сломанной ноге.

Чарли отпрыгнул назад, потом уставился на Драко, как будто видел его первый раз в жизни: — Кто ты?

— Драко Малфой, — ответил Драко.

Чарли был просто шокирован: — Сын Люциуса Малфоя?

— Да!

— И это был твой Патронус?

— Да, — повторил Драко.

Чарли усмехнулся: — Это был просто жуткий дракон.

— Я не видел его…, — произнёс Драко.

Но Джинни перебила их: — Чарли, у него сломана нога, — сказала она.

Тут Чарли уже не улыбался: — Как это случилось?

— Это очень длинная история, — нервно вклинился Рон.

— Упал со своей собственной метлы, — коротко ответил Драко.

— Очевидно не так давно, — сказал Чарли и опустился на колени, — Какая именно нога?

Драко показал. Пока Рон, Гарри и Джинни смотрели: Рон с удивлением, а Гарри и Джинни с беспокойством — Чарли вынул свою палочку и указал на ногу Драко немного ниже колена, затем произнёс нужное заклинание и сказал: — Вам всем нужно вернуться со мной в лагерь. Это не далеко отсюда.

— Но как? — спросил Гарри, — Малфой не может лететь с такой ногой!

Чарли поднёс руку к нагрудному карманчику и вытащил оттуда маленькую серебряную коробочку. Он открыл её и достал небольшой металлический шарик.

— Портшлюс, — объяснил Чарли, — Мы всегда носим его с собой.

— А когда мы доберёмся до лагеря, ты сможешь залечить ногу Малфоя? — спросила Джинни.

— Когда работаешь с драконами, то всё равно так или иначе сталкиваешься с какими-нибудь серьёзными повреждениями — бодро продолжал Чарли, — Один из наших медиков сможет залечить её прямо сейчас. А тем временем…, — Старший Уизли строго посмотрел на Рона, — вы можете рассказать, что вы здесь затеваете.

Гермиона, облокотившаяся на каменную стену башни, посмотрела на открывающуюся дверь. К её удивлению, это оказался Червехвост, а не Слизерин. Он закрыл дверь и посмотрел на неё. Гермиона увидела какой-то серебряный дымящийся кубок в его руке.

У Гермионы все внутри похолодело. — Здравствуй, Гермиона, — произнёс он спокойно.

— Что тебе надо? — спросила она холодно.

— Я просто не понимаю, — сказал Червехвост, — почему такая умная девочка как ты не смогла научиться хоть каким-то манерам.

— А знаешь чего я не понимаю? — огрызнулась Гермиона, — Как Сириус и отец Гарри могли быть лучшими друзьями с такой сволочью как ты? Ты отвратителен!

Гермиона думала, но не могла быть уверена, что заметила, как Червехвост вздрогнул. Но секундой позже на его лице уже сияла широкая улыбка, он сделал ещё несколько шагов ближе к Гермионе. В руке, где только что находился серебряный кубок, резко появилась волшебная палочка: — Мой хозяин уже дал разрешение применять к тебе различные наказания, волшебные наказания, — усмехнулся Червехвост, — только дай мне повод, и я сделаю это.

Гермиона молчала.

— Что, затихла? — злобно проговорил он, — В горле пересохло? — Червехвост протянул кубок ближе к ней — Пей!

Гермиона посмотрела на чашу, в которой дымилась какая-то синевато-красная жидкость. У неё был сильный запах — не плохой, даже довольно приятный, примерно как лимоны, розы или свежеиспеченный хлеб. — Меня не мучает жажда, — ответила Гермиона.

Червехвост опять усмехнулся: — Ты выпьешь это, или же я нашлю на тебя Пыточное заклятие, и буду пытать тебя до тех пор, пока ты не сможешь пошевелить своими конечностями. Потом ты всё равно выпьешь это. Но если тебе хочется быть глупой и храброй, я только за. Потому что мне действительно хочется немного помучить тебя.

Гермиона тут же почувствовала сумасшедшее биение своего сердца где-то… в пятках. Она вспомнила, как Люциус Малфой пытал её в особняке Малфоев, пытаясь заставить сказать, где тогда находился Гарри…вспомнила желание умереть. Это не относилось к тем вещам, которые можно было просто забыть или простить.

Гермиона протянула свою руку и позволила Червехвосту вложить туда кубок.

Она поднесла кубок к губам и выпила.

Гермиона ощутила вкус кусочка сахара, сладкого и язвительного. Она начала кашлять и посмотрела на Червехвоста, жадно смотревшего, как она глотает.

Мир словно наклонился в эти ужасные моменты. Где-то хихикал этот предатель, бывшая крыса, но Гермиона уже не слышала его. Какой-то головокружительный шум затрещал в её ушах. Как будто в её голове тысяча бабочек, пытающихся выбраться наружу. Она была испугана, и в то же время, чувствовала вызывающее отвращение удовольствие, что было намного хуже. — Это был…, — задыхалась Гермиона, — Это был яд?

Червехвост резко засмеялся. — Вовсе нет…, — сказал он, наклонившись и ловко забрав кубок из ослабевших пальцев Гермионы, — Это, моя дорогая, была обыкновенное любовное зелье.

Веки Гермионы были столь тяжелы, что закрывались уже сами, но она переборола себя, открыла глаза и посмотрела на Червехвоста со смешанным ужасом. — Любовные зелья… они не настоящие…они не срабатывают…

— О, нет, они есть, и они прекрасно выполняют свою задачу, — произнёс Червехвост, — Это было одно из самых древних зелий. Его использование, само собой, не законно. Приговор — пожизненное заключение в Азкабане. Но…,— он пожал плечами, — это не имеет никакого значения.

— Я не могу…, — всё ещё задыхалась Гермиона, — Я хочу спать…

— Так и должно быть, — произнёс Червехвост «поющим» голосом, — Кода ты проснёшься, первый человек, которого ты увидишь, будет именно тот, кого ты начала любить уже с этого момента, любить отчаянно, безоговорочно и навсегда. Чёрная магия, — улыбнулся он, обнажив свои маленькие крысиные зубы, — Не существует ничего подобного ей. Глубокого тебе сна, дорогая девочка. И когда ты проснёшься, лицо Салазара Слизерина будет первым, что ты увидишь.

 — Итак, мама с отцом знают где ты находишься? — спросил Чарли у Рона с таким выражением лица, что Гарри был так благодарен, что у него нет старших братьев.

Когда они прибыли в лагерь — который оказался вполне НАСТОЯЩИМ лагерем, с кучей палаток самых разных размеров, большинство из которых были заняты изучающими драконов коллег Чарли — первую вещь, которую сделал старший из Уизли, это позвал несколько колдунов-докторов, которые оттащили Драко в отдельную палатку, которая, очевидно, служила чем-то вроде больницы.

Именно поэтому теперь Гарри, Рону и Джинни только и оставалось, что «наслаждаться» музыкой. В данном случае, в роли музыки выступал Чарли, который изгорал желанием немедленно послать сову мистеру и миссис Уизли и рассказать им, что Рон и Джинни, находились не дома, а блуждали по лесу вместе с сыном Люциуса Малфоя и Гарри, оба которые должны были бы сейчас находиться в школе.

— Чарли, не надо, — в отчаянии уговаривал его Рон, — Родители сейчас в отпуске, они отдыхают…И я не хочу беспокоить их….

Но Чарли только качал головой. — Ты знаешь кое-что, Рон. Но ведь Фред и Джордж и мои родственники тоже. Я знаю, что «Не хочу их беспокоить» всегда срабатывает.

— Всё время, когда я был ребёнком, и ты устраивал что-нибудь, я никогда не закладывал тебя, Чарли, ни разу.

— Ты — ещё ребёнок, Рон, — сказал Чарли, — И твоя безопасность — это моя обязанность, я же за тебя отвечаю, Рон! За тебя и за Джинни.

— Не говорите обо мне так, как будто меня здесь вообще нет! — вмешалась Джинни, — И ты, Чарли, абсолютно не справедлив к Рону!

Чарли выглядел ошеломлённым.

— Он же не Фред или Джордж, — настаивала Джинни, — Когда Рон делает что-нибудь, что родители или ты не одобрили бы, то делает это только потому, что у него всегда имеется серьёзная причина. Он никогда не идёт на глупый риск. И всё то же самое я могу сказать о Гарри!

— Мама с папой не будут счастливы узнать, что…

Джинни подняла руку, тем самым показывая, чтобы Чарли замолчал. — Я помню, когда ты решил, что хочешь работать с драконами, мама кричала примерно с неделю, — сказала она резко, — Она была уверенна, что ты погибнешь. Пойми, точно также родителям не нравится твоя работа, или… волосы Билла, или то, что наш Перси — настоящий трудоголик, но они доверяют нам, всем нам, и особенно Рону. А почему ты не доверяешь, Чарли?

Чарли открыл рот, с выражением кого-то, кто знает некую лазейку в логическом монологе, который только что услышал, и попытался всё-таки высказаться: — Но…

— Просто поверь нам, Чарли, — перебила Джинни.

Устало, Чарли поднял руку и протёр глаза. Потом он вздохнул. — Кто-нибудь хочет пойти посмотреть драконов? — предложил он, довольно неожиданно.

— Я хочу, — тут же ответили Гарри и Джинни одновременно — Джинни, потому что она действительно любила драконов, а Гарри, потому что думал, что это был способ получше подобраться к тому, доброму Чарли. Рон, который всё ещё злился, тоже неохотно согласился.

Все последовали за Чарли через весь лагерь. И не смотря на внезапное предложение Чарли, они чувствовали, что он всё ещё справедливо опасающемся настроении.

Спустя несколько метров от последней палатки начиналась большое чистое поле, размером, примерно, с два Квиддитчных поля, и окружённое магическим барьером. Внутри этого поля ребята увидели несколько драконов, и ни один из них не был больше Венгерского шипохвоста, с которым Гарри столкнулся во время четвертого года обучения в Хогвартсе. Гарри даже подумал, что узнал одного из драконов — Шведского Тупорыла. Чарли указал на него: — Именно этот дракон сказал мне о Патронусе Драко.

— Дракон сказал?— изумительно переспросил Рон.

— Ну, Вы должны знать язык драконов, чтобы связываться с ними, даже когда это совсем не нужно, — ответил Чарли, — Но иногда они сообщают очень полезную информацию. Как, например, сегодня ночью.

— Но мы же сказали тебе, — сказал Рон, — Это был ненастоящий дракон. Это был Патронус.

— Который помог мне найти вас, не так ли?

Рон посмотрел на Чарли, так, будто уже не был уверен, что это хорошо. — Так вы будете смотреть на них или нет? — вдруг произнёс голос позади них. Это оказался Драко, появившийся из больничной палатки. Его одежда была вся грязной и местами порванная, но все порезы и ушибы на руках и лице были удаленны, а нога, очевидно, тоже уже была в порядке, хотя врачи-колдуны отрезали левую штанину Драко, возможно, чтобы добраться до сломанных костей. Малфой казался вполне заинтересованным. — Это просто фантастика! — произнёс он. Чарли даже просиял: — Правда?

— Не знаешь, почему мы никогда не проходили драконов на Уходе за Магическими Существами? — спросил Драко.

— По той же причине, что и мы никогда не учились Смертельному Заклинанию на уроках Флитвика, — кисло ответил Рон, — Уровень смертности.

— Малфой, — позвал Гарри, — дракон смотрит… на тебя.

И он был прав. Голубой Шведский Тупорыл остановил свои огромные, как тарелки, глаза на Драко и пристально смотрел на него взглядом, который смело можно назвать любящим. Чарли был поражён: — Я думаю, ты ей понравился, — обратился он к Драко, — А это едва ли вообще возможно.

— Может быть, Драко пахнет, как еда — пробормотал Рон.

Драко приблизился к барьеру, так близко, как мог, и уже сам уставился на дракона, испускающего смешно выглядящие клубки дыма.

— Итак, я сейчас буду…, — недоговорил Чарли, он повернулся к Драко и продолжил, — Ты не хочешь… не хочешь попозже помочь мне покормить их? Я бы даже не просил, но эта такая большая редкость, когда они так реагируют на людей…я просто подумал….

Драко кивнул: — Конечно.

Чарли даже разволновался. Рон посмотрел на него обиженно, а, в довершение ко всему, Чарли ещё и по-братски похлопал Драко по спине: — Это здорово, это просто очень здорово, — но потом, наконец, заметив вид Малфоя, быстро добавил, — Думаю, тебе надо сменить одежду.

— Только брюки, — подтвердил Драко, — Я даже не представляю себе, как может ходить с одной штаниной, даже если мы находимся неизвестно где.

— Ты можешь взять что-нибудь из моей старой одежды, — предложил Чарли вполне по-дружески. — Следуйте за мной, все. Кстати, вы можете вымыться в палатках.

— Через секунду, — произнёс Драко, — Мне нужно поговорить с Гарри.

— Встретимся в палатке, — сказал Гарри Рону, который пожал плечами и ушёл вместе с Чарли и Джинни.

Гарри с любопытством посмотрел на Драко: — Что случилось, Малфой?

— Мы близко, очень близко, — ответил Драко тихим, возбуждённым голосом, — Кулон, как только мы добрались до лагеря, он начал… хм… ВИБРИРОВАТЬ. Думаю, мы не можем быть больше, чем в часе от места, где находиться Гермиона.

Гарри посмотрел на Драко: — Ты уверен?

Драко усмехнулся: — Я когда-либо подводил тебя?

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил?

— Да ладно, я уверен, что прав. Думаю, мы должны отправляться немедленно…ну, как только я получу новую одежду. И ещё, мы должны взять с собой как можно меньше Уизли, настолько меньше, насколько это возможно.

Гарри выглядел удивлённым: — Уйти без Рона и Джинни?

Драко кивнул.

— Но это смешно, Малфой. Я никуда не пойду без Рона, — ответил Гарри.

— Но почему? Ты же должен беспокоиться о том, как защитить их…

— Ты не знаешь Рона! — завопил Гарри.

— А ты думаешь, что знаешь?

— Что ты имеешь ввиду?

Драко кинул на него пронзительный взгляд. — Ничего, если ты не хочешь слышать это, — сказал он.

— Я не слушаю Рона, когда он говорит о тебе, — произнёс Гарри, — Тогда, почему я должен слушать тебя, когда ты говоришь о нём?

Драко был поражён. Он не думал, что Гарри мог защищать его.

— Я уже устал от вас обоих, — продолжал Гарри, — Я устал от вашей глупой семейной вражды. Пожалуйста, воюйте, сколько хотите. А я просто не буду обращать на вас внимания.

— Да, да, конечно! Ты не хочешь принять очевидное!

— Тебе не удастся разозлить меня, Малфой! — сказал Гарри, уходя прочь, — Во всяком случае, сейчас.

Драко последовал за ним: — Естественно, Поттер, ты как всегда убегаешь…

— Я не убегаю. Я ставлю точку на этом разговоре и иду в палатку, и ты должен идти со мной, Чарли за тебя беспокоится.

Палатка Чарли располагалась немного поодаль от остальных. Она также как и другие волшебные палатки была намного больше внутри, чем казалась снаружи. Внутри, палатка оказалась небольшой опрятной квартиркой с кухней, в которой Драко ждал свою обещанную одежду. Он мог представить себе остальные комнаты, которые располагались вдоль узкого коридора. Каждая была обставлена красивой деревянной мебелью, которую, казалось, Чарли сделал собственными руками. В кухне же, над камином Драко заметил семейный портрет Уизли, все они улыбались и махали ему руками. Дальше, на стене висело квадратное серебряное зеркало.

Драко посмотрел в него и тут же вздрогнул, увидев, как ужасно он выглядел: весь в крови, грязи — Оче-е-нь интересно, — протянуло зеркало решительным женским голосом так, что Драко даже подпрыгнул, — А ты нечего. Не могу дождаться, когда ты будешь переодеваться.

Чарли, который только что вошёл с грудой всякой одежды, фыркнул. — Оставь его, Одри, — серьёзно обратился он к зеркалу, — Ему только шестнадцать.

— Мне исполниться семнадцать всего через месяц, — автоматически вставил Драко, отворачиваясь от зеркала. Естественно он уже видел говорящие зеркала, но не ТАКИЕ же искренние, каким было это.

— Вот, — произнёс Чарли. Он сел и положил одежду на стол, — Некоторая из моей одежды, я не знаю подойдёт ли она тебе, но…в общем, я принёс один из своих старых жакетов, на случай, если ты пойдешь со мной кормить драконов. Ты действительно понравился им. Советую тебе подумать об изучении драконов, может быть, после школы!?

— Никогда не думал об этом, — честно ответил Драко, снимая свой и надевая жакет Чарли. Старший Уизли присвистнул: — Это, — произнёс он — это — необычный меч.

Драко посмотрел вниз, на меч Слизерина. — Спасибо, — сказал он, — Этот меч принадлежал моей семье многие столетия.

— А можно мне взглянуть на него? — спросил Чарли, вытягивая руку.

Драко покачал головой. — Он заколдован, — с сожалением произнёс он. — Меч бы прожёг тебе всю руку.

— Но кто мог так заколдовать его? — снова спросил Чарли, — Хотя…, — добавил он, — ты не правильно носишь его, — Чарли усмехнулся, увидев выражение лица Драко, — Не имеет никакого смысла носить его за поясом, т.к. он будет больно врезаться в твою ногу при каждом движении. Неплохо было бы носить его за плечом, при этом ты можешь легко достать его. Если меч вдруг понадобиться тебе и, к тому же это удобно. Но есть один минус, он будет вне твоего зрения.

— Должно быть ты много знаешь о мечах? — спросил Драко.

— Мне нравятся мечи, — сказал Чарли, — Может быть это даже из-за драконов. Да, я действительно многое знаю о них и могу поделиться с тобой некоторой информацией.

— Что ж, спасибо, — ответил Драко.

— Вообще-то, — глубокомысленно произнёс Чарли, — если хочешь работать с драконами, то необходимо полностью всё снаряжение. Подожди минутку, я сейчас вернусь.

— А твоему брату, должно быть, понравился Малфой, — сказал Гарри, как только они с Роном смыли всю грязь с лица и рук в палатке Чарли. — Малфой понравился драконам, следовательно, он понравился и Чарли, — ответил Рон, пожав при этом плечами, — Ему бы и Тёмный Лорд понравился бы, если бы он подружился с Венгерским Шипохвостом. Во всяком случае, он требует это от нас.

Гарри посмотрел на себя в зеркале, висящем над раковиной. Он смыл всю грязь и кровь, и теперь ему открылось очень бледное, несчастливое лицо, где в зелёных глазах виднелось истощение.

Он надел свои очки, выпрямился и быстро пробежал рукой по всё таким же непослушным волосам. «Не унывай, дорогой» — мягко произнесло зеркало.

Выйдя из палатки, они встретили Джинни, которая не была такая же грязная как мальчики, и поэтому помылась гораздо быстрей их. Её рыжие волосы, мокрые после мытья, свисали влажными пламенными усиками вокруг лица. Джинни улыбнулась Рону, потом с тревогой посмотрела на Гарри, — Ты чувствуешь себя лучше?

Гарри пожал плечами: — Я просто немного устал.

Рон, в ответ, улыбнулся сестре, но потом его глаза посмотрели куда-то в бок и застыли в изумлении: — Хм, посмотрите на Малфоя.

Джинни и Гарри повернулись и посмотрели туда, куда указал Рон. Драко шёл прямо к ним, Чарли одел его в специальное оборудование, выглядевшее как его собственное. Это оборудование представляло собой обыкновенную одежду человека, работавшего с драконами, если конечно что-нибудь, что носил «эксперт» по драконам, можно было назвать нормальным.

На собственную рубашку Драко был надет жакет Чарли, а также обтягивающие чёрные кожаные брюки. (Прим. Ред.: «Они должны быть обтягивающими? Пусть будут. Но вы будете виноваты, если он не сможет сесть», Прим. Читателя: «Так сексуальнее»). Чарли также дал Драко пару крепких чёрных ботинок, которые были немного ему великоваты и чёрный пояс с застёжкой в форме дракона. На фоне всего чёрного серебряные волосы и бледная кожа Драко смотрелись поразительно. Он выглядел старше, думала Джинни, Малфой казался совсем другим, но, так или иначе, в «разбитой» кожаной одежде Чарли. Она придавала ему больше симпатии, крутизны…какой-то темноты, которых у него никогда не было раньше.

— Высшие небеса, — произнесла Джинни, не осознавая, что говорила вслух, — Малфой выглядит действительно «горячим», — добавила она и тут же прикрыла рот рукой, — вы слышали, что я сказала?

Рон кивнул.

— О, Боже! — продолжила Джинни, — Кто-нибудь, убейте меня. Я больше не хочу жить.

Гарри фыркнул, еле подавляя в себе смех.

— Джинни, заткнись, — сказал Рон сердитым голосом, — Он выглядит как идиот!

— Нет, это не правда, — спорила Джинни, — Он выглядит…как…всё равно, что на рисунке или картине…

Гарри опять фыркнул, на этот раз с отвращением. — А я просто вижу висящую картину, — произнёс он, — Натюрморт а-ля Зад в Нелепых Брюках. Джинни полностью проигнорировала его, она так и стояла, закрывая рот рукой. Когда Драко уже подошёл к ним, он посмотрел на девочку с любопытством. — Что-нибудь не так? — спросил Малфой.

Джинни как-то странно пискнула, развернулась и убежала в противоположном направлении.

Теперь Драко смотрел с любопытством на Рона. — Её что-то беспокоит?

— Кожа, — быстро ответил Гарри, смотря в след сестре Рона, с выражением смешанного развлечения и удивления, — Она ненавидит кожу. Джинни вегетарианка.

Драко лишь закатил глаза: — Это кожа дракона, — произнёс он, — Её сняли уже с мёртвого дракона. Чтобы снять с дракона кожу его надо убить.

Рон хмыкнул.

— А, вы хотите, чтобы я пошёл и сказал ей об этом? — сердито спросил Драко.

— О, нет, — быстро сказал Рон, — Думаю, ей надо побыть одной, со своим, хм…

— Вегетарианством, — добавил Гарри.

Драко смотрел на них совершенно спокойно и безразлично: — Вы два самые ужасные лгуны в мире, — проговорил он, — Вы двое, и ещё, Невилль Лонгботтом!

— Что ж, по крайней мере, ты знаешь, что я не вру, когда говорю, что ты выглядишь просто сме-ш-но! — сказал Гарри, — Кожаные штаны, Малфой?

— Но они чрезвычайно важны при работе с драконами, — произнёс Чарли, который только что подошёл, — А Драко как раз будет помогать мне…

— Нет, не будет, — перебил Рон, — Мы должны идти. Сейчас. А если Малфой хочет прыгать вокруг дракончиков, то, пожалуйста! Просто пусть он отдаст нам кулон, и мы пойдём без него.

Чарли перевёл взгляд от Драко к Рону. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но посмотрел на Гарри, и закрыл рот. Затем Чарли снова заговорил: — Хорошо. Я не знаю что вы, мальчики затеваете, НО, на тебя, Рон, я наложу Прослеживающее Заклятье. И если ты не вернёшься через три часа, то я аппарирую туда, где ты будешь находиться. Всё ясно?

Рон кивнул. — Ясно.

— И Джинни остаётся здесь, — добавил Чарли.

— Ей это не понравится! — произнёс Гарри.

— Мне всё равно, — сказал Чарли со слабой усмешкой, — Мне и так достанется, если мама узнает, что я позволил Рону уйти и делать Бог-Знает-Что с вами двумя. Добавьте сюда Джинни, и я могу больше никогда не вернуться домой.

Я НЕ БУДУ СПАТЬ. Я НЕ ЗАСНУ.

Гермиона лежала на соломе в башне, в той же комнате, где Червехвост оставил её. Она прижимала руки к глазам. В момент, когда Червехвост покинул комнату, Гермиона начала шептать Пробуждающее заклинание, которое она часто использовала, когда допоздна засиживалась за уроками. Медленно, очень медленно туман начал отступать от её мозга, яркие танцующие пятна перед глазами исчезали, и Гермиона больше не чувствовала опасности заснуть. Ей хотелось думать, что с момента как она победила сон, любовное зелье также перестанет работать, но Гермиона понимала, что это вряд ли правда.

Чтобы защитить себя от паники, она пыталась думать о приятных ей вещах, вещах, которые однажды сделали её счастливой. Гермиона закрыла глаза, думая о родителях, о школе, о гуляниях по Хогсмиду вместе с Роном и Гарри. А самое счастливое, что было у неё в жизни, были мгновенья двух последних школьных недель, которые она провела вместе с Гарри. Сейчас, больше всего на свете она хотела опять услышать голос Гарри. Гермиона представила его образ в своих мыслях: Гарри улыбался ей, сжимая её руку. Он тащил её куда-то вниз, по коридору, за пределы Гриффиндорской гостиной:

— Гар ри, надо делать уроки, — протестовала Гермиона, смеясь, — Гарри нельзя пользоваться Картой Мародеров, только что бы найти туалет, в который мы можем зайти и всё выяснить.
Гарри засмеялся: — Почему бы и нет? — Он проконсультировался с картой, — Как тебе этот. Это великий туалет. — Гарри, все туалет одинаковы! — О, нет. Этот туалет просто исключительный, — он поднял Гермиону вверх и понёс в туалет, аккуратно посадил её, и одним ударом ноги закрыл дверь позади себя, — Ну, мы на месте. Хороший туалет, не правда ли? — Гарри… мы здесь по какой-то причине? — У нас всю неделю были экзамены. И я чувствовал, что всё, что я делал, учил и т.д. — все полнейшая чепуха. Я почти не видел тебя. Я хочу побыть с тобой наедине. Мне всё равно, что мы будем делать, правда. Я просто хочу на тебя посмотреть.
— Что ж, я не буду сидеть в туалете только для забавы.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что тебе лучше поцеловать меня Гарри Поттер, иначе я запру тебя, и ты будешь сидеть тут, пока тебя не найдёт Филч, — ответила Гермиона. Гарри в восхищении бросил Карту в воздух: — Наконец-то, именно это я и собирался сделать!

Тут её пальцы уже не смогли сдержать поток слёз, давно застывший в глазах. Гарри сейчас за миллион миль от сюда, думала Гермиона. Всё находилось за миллион миль от этого проклятого места.

Драко оказался прав, они были очень близко. Они летели только сорок пять минут, когда Драко жестами указал Рону и Гарри, что пора снижаться.

Они оказались на месте, которое, возможно, когда-то представляло из себя огромную ровную поляну, но сейчас на ней явно было слишком много деревьев. Немного пройдя дальше, они обнаружили полуразрушенные стены какого-то старинного замка, но всё-таки где-то там, в тени скрывалась целёхонькая башня, обросшая тем, что осталось от такого же старинного сада.

Что касалось земли под деревьями, то она была слишком сырой и не внушала никакого доверия. Вероятно, раньше на этом месте был ров. Вся троица тревожно переглянулась. — Думаю, нам придётся каким-то образом карабкаться по стенам, — высказал предположение Гарри.

— Но у нас же есть мётлы! — сказал Рон.

— Слишком заметно, — сказал Драко, — Тогда уже сразу надо маршировать к стенам. — Что если мы…, — начал Рон. — Я марширую с ружьем, — перебил Драко, — Только не говори снова, что у тебя есть хороший план, который мы не хотим выслушать.

Гарри бросил на Драко быстрый предупреждающий взгляд, а Рон просто проигнорировал его.

— Я говорил, что…, — продолжил Рон.

Его прервал звук, исходящий из противоположной стены и звучащий как музыка.

Сначала Гарри подумал, что это, могла быть, песня феникса. Это музыка звучала также… «сладко», но прислушавшись получше, он понял, что она была… «выше», приятнее и более проникновенной. И казалось, музыка, так или иначе, вела его… прямо к разрушенным стенам.

— Эй! — окликнул Драко, смотря на Гарри с Роном, оба которые направлялись к стенам и, казалось, собирались действительно вскарабкаться по ним, если понадобиться. Догнав, Драко одёрнул их за робы и потащил назад. К счастью, «пение» начало постепенно затихать, — Да прекратите вы или нет?!!

Рон выдернул свою робу из руки Драко и прошипел: — Прекратить что?

— Да вы уже были готовы залезть наверх по этим стенам!

— Нет, это не правда, — протестовал Рон.

— Рон, по-моему, Драко прав, — вдруг сказал Гарри, — Что это было, Малфой?

— Думаю, ни что иное как пение вейлы, — ответил Драко, — Неплохо, не правда ли?

— Вейлы? — повторил Рон с удивлением.

— Это вполне может быть место, охраняемое вейлой, — добавил Драко, — Хорошая идея.

Рон фыркнул: — И что же они могут нам сделать? Зацеловать насмерть,?

Драко посмотрел на него с выражением некого отвращения.

— Что? — опять «прошипел» Рон.

— Ты абсолютно ничего не знаешь о вейлах, Уизли, не так ли? — сказал Драко, — Настоящая вейла может использовать мужчин только двумя способами: это деторождение… и питание.

— Питание, т.е. они едят нас? — слабо выдохнул Рон.

— Да, — согласился Драко. И он усмехнулся, — Однажды я читал дневник моей прапрабабушки, — продолжал Малфой, — И там было что-то вроде того, как обычный человек пригласил её на обед, конечно он ещё не понимал, что обедом БУДЕТ именно ОН. Короче, дальше вам слушать будет не очень интересно…, думаю, вы догадываетесь почему. Будет достаточно сказать, что вейлы очень опасны. Они существа, принадлежащие Чёрной магии.

Гарри был поражён. — Люпин, — тихо произнёс он.

— О, Флёр— вейла только на четверть, — хладнокровно ответил Драко, — Самое большое, что она может сделать это отгрызть мочку его уха.

Но Гарри всё ещё смотрел на Драко: — Ладно, но что будем делать мы?

— Ну…, — начал Драко — Вы можете пойти туда и минут через десять стать обедом какой-нибудь вейлы или остаться здесь и подождать, пока туда схожу я.

— А ты не станешь обедом для вейлы? — в надежде спросил Рон.

— Я— потомок вейлы, — ответил Драко, — Они не тронут меня.

Гарри посмотрел на него: — И ты так уверен в этом?

Драко глубоко вздохнул: — Да уверен, — ответил он, — Вы можете поднять меня наверх?

Гарри вынул свою палочку: — Да, я могу, — сказал он. Гарри сделал шаг назад и указал палочкой на Драко, — Вингардиум левиоса!. Малфой начал медленно подниматься вверх и вскоре приземлился на колени на вершину стены. Драко глянул вниз, на Гарри. В его зелёных глазах чувствовалось напряжение.

— Малфой, — позвал Гарри.

— Что?

— Надеюсь, ты вернёшься, а не пойдёшь дальше один?

— Я вернусь, — ответил Драко и спрыгнул со стены в «сад».

И как только он коснулся земли, волна холодного воздуха, благоухающая ароматом пыльных и гнилых лепестков цветов, окатила его. Свет уже не так проникал сюда, хотя солнце всё ещё сияло высоко над лесом. Дальше Драко смог различить только пару рядов бывших цветочных клумб и несколько преград, усеянных бледными и увядшими цветами. А на некотором расстоянии от клумб виднелась единственная уцелевшая башня.

Малфой всё ещё слышал песнь вейлы, которая доносилась до него, как будто звучала за сотни миль от этого места. Когда Драко начал двигаться вперёд, то уголком глаз заметил явно нежелательное мерцание, словно белая блестящая бабочка пролетела где-то неподалёку. Он повернулся, посмотрел на сияние…и увидел необычайно красивых высоких бледных женщин. Их длинные волосы мерцали, словно серебро в тусклом свете. Драко ещё ни разу не видел настоящую, чистокровную вейлу так близко. Он почувствовал, как какой-то холодный кулак сжал его сердце, почувствовал ужас и восхищение одновременно. Сейчас Драко просто стоял и смотрел, как вейлы всё ближе и ближе приближались к нему, но ещё мгновенье и он бы сорвался и убежал прочь, подальше от этой башни и от этих вейл. Тем временим последние подходили всё ближе, но подходили медленно, не спеша — казалось, они просто мелькают назад и вперёд, словно настоящие бабочки. В центре «группы» Драко различил самую высокую вейлу, шедшею немного впереди остальных. Малфой решил, что она должна быть кем-то вроде их предводительницы, т.к. когда они подошли совсем близко, высокая вейла велела всем замолчать.

— Ты повёл себя очень глупо придя сюда, человеческое существ, — сказала она Драко, обнажив белые зубы

— Посмотри на меня, — произнёс Драко, стараясь сохранять спокойствие, — Я действительно кажусь тебе ни кем иным, как человеком?

Вейла моргнула.

Но тут кто-то из них сказал крошечным голоском: «Он не так уродлив, как большинство из них».

— Его волосы похожи на наши, — высказалась другая.

— Но я ужасно голодна, — произнесла ещё одна, что заставило отскочить Драко на фут назад.

— Есть только один способ выяснить правду, — сказала главная вейла и шагнула к поражённому Драко. Она схватила и поцеловала его в губы.

Поцелуй был подобен урагану, внезапно обрушившегося на Драко, который ещё не испытывал в своей жизни ничего подобного. Где-то в глубине сознания Малфой вспомнил слова Рона: «ДА ЧТО ОНИ МОГУТ СДЕЛАТЬ, ЗАЦЕЛОВАТЬ НАС ДОСМЕРТИ?»

Тут вейла выпустила его, и вызывающая отвращение буря его внутренностей резко прекратилась.

Она улыбалась: — Он один из НАС, — объявила предводительница, а другая вейла, вопя от восхищения, повисла на Драко, поглаживая отвороты его воротника и…

— О…, кто меня ударил? — завопил Малфой с негодованием, пытаясь неудачно выбраться из крепких объятий, — Должно быть, в мире было не слишком много полу-вейл, да ещё и мужского пола, — думал Драко, пытаясь убрать руку с его замка на брюках. Жаль, что никто НЕ ГОВОРИЛ мне раньше о таких наклонностях вейл, — Руки прочь! — предостерегающе пропищал он, — О…, руки, руки…это совсем не обязательно… Да оставьте же вы мои волосы! Успокойтесь, ради Бога, сейчас множество таких Драко Малфоев, ну в смысле таких же симпатичных… как я, знаете…

Драко замолк, т.к. при этих словах вейлы сразу выпустили его и в тишине отступили назад. Главная вейла с удивлением посмотрела на него: «Так ты Драко Малфой?» — спросила она.

Драко был поражён. Естественно, он всегда мечтал, что настанет день, когда он станет настолько популярным, что лишь простое упоминание его имени заставит замолчать полную комнату народа. Но он даже и не подозревал, что этот день уже настал.

— Ты должен был сразу рассказать об этом, — сказала главная вейла с возмущением.

— Я — должен был — что? — переспросил Драко, но вейла уже начали отходить от него туда, откуда пришли.

Драко смотрел им вслед, а его рот даже открылся от шока. «Я АБСОЛЮТНО НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗОШЛО» — думал он: « НО ОДНАЖДЫ Я ВЫЯСНЮ ВСЁ, КАСАЮЩЕЕСЯ ЭТОГО «ПРОИСШЕСТВИЯ. НО НЕ СЕЙЧАС»

Малфой тоже начал подходить к стенам башни, немного ожидая что всё-таки одна из вейл сейчас выскочит из-за угла и попытается остановить его. Но такого не происходило. Казалось, они вообще забыли, что он был и до сих пор находится здесь.

Драко продолжал пробираться к башне, как вдруг резко остановился. Он выпрямился, огляделся вокруг… , и тут его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Драко узнал это место: серую башню, чёрные стены, мёртвые деревья. Именно это место он «видел», когда использовал свой магический кулон. Драко понял, что он должен быть очень близко к месту, где сейчас находилась Гермиона. От волнения он даже начал идти быстрее, и как только башня полностью предстала перед ним, Драко внезапно, словно опять услышал голос Гарри: «МАЛФОЙ, НАДЕЮСЬ, ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ?»

Теперь Малфой замедлил свой темп. Имел ли Гарри ввиду вернётся ли он вообще? Или то, что вернётся ли он после разговора с вейлами, чтобы потом спасти Гермиону вместе? Нет, конечно же Драко знал, что на самом деле подразумевал Гарри. Он знал, что Гарри бы никогда не согласился остаться и ждать, пока Драко сам доберётся до Гермионы. «Я должен вернуться» — думал Малфой, — «Я должен вернуться за Гарри и Роном» В этот момент лицо Поттера проплыло перед глазами Драко, бледное и обеспокоенное, точь-в-точь как в последние несколько дней.

ОУЧЬ!

Малфой врезался в стену замка. Он немного отступил назад, потирая ушибленный локоть. Драко стоял прямо перед полуразрушенной стеной, северная часть которой почернела так, как будто горела в огне. Малфой опять узнал эту стену.

Я НА МЕСТЕ.

Где-то в середине стены Драко различил небольшое квадратное окно с такой же небольшой решеткой. Кулон, висевший на шее, уже начинал вибрировать холодными и горячими потоками воздуха одновременно. Гермиона была там, она была очень близко. Драко закрыл глаза и увидел её лицо. Он уже представлял себя, спасающим её, представлял, как Гермиона смотрит ему в глаза и говорит о его необычайной храбрости.

«ЗАБУДЬ ОБ ЭТОМ» — резко приказал сам себе Драко: «ОНА ВЫБРАЛА ГАРРИ. И ГЕРМИОНА НЕ ИЗМЕНИТ СВОЕГО МНЕНИЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ Я СПАСУ ЕЁ, ОНА ВПОЛНЕ НЕЗАВИСИМА, ДА ОНА ДАЖЕ НЕ ОБНИМЕТ МЕНЯ. МОЖЕТ БОЛЬШЕЕ НА ЧТО Я МОГУ РАССЧИТЫВАТЬ, ЭТО ПИНОК В ЛОДЫШКУ?»

«МАЛФОЙ, ТЫ ЖЕ ВЕРНЁШЬСЯ?» — уже в который в голове у Драко звучали эта фраза, принадлежащая Гарри.

ДА КОГО ЗАБОТИТ, ЧТО ТАМ ИМЕЛ ВВИДУ ЭТОТ ПОТТЕР? — произнёс другой, более резкий голос. ГАРРИ — ГЕРОЙ, ПРИЧЁМ ВСЕГДА И ВЕЗДЕ. ОН ВЫИГРЫВАЕТ КАЖДОЕ СОСТЯЗАНИЕ. ПОЛУЧАЕТ ЛЮБУЮ ДЕВЧОНКУ. И ТАК БУДЕТ ВСЕГДА, НИЧЕГО И НИКОГДА НЕ ИЗМЕНИТСЯ. МАЛФОЙ, ЭТО ТВОЙ ШАНС, ТВОЙ НАСТОЯЩИЙ ШАНС ПОКАЗАТЬ, ЧТО ТЫ В СТО РАЗ ЛУЧШЕ ПОТТЕРА. ЛУЧШЕ ИЛИ, ХОТЯ БЫ, ТАКЖЕ ХОРОШ.

Бездумно он поднял свою палочку, указывая на окно с решёткой.

— АССИО!

Какой-то странный звук сопровождал первые движения решётки: железные полосы вырвались из каменных стен и полетели к Драко с такой силой, что тот даже отскочил назад, позволив им с достаточно громким шумом свалиться на траву. Малфой стал дико озираться по сторонам, но в саду оставалось также пусто, как и было до этого.

Теперь вверх, опять приказал Драко сам себе. Однако, прошло ещё некоторое время, прежде, чем он снова смог двигаться.

Червехвост удовлетворённо улыбался сам себе, он открыл дверь и вошёл в круглую комнату. И сразу же увидел Гермиону, ничего не осознающую, лежащую на кровати, нет, даже не на кровати, а на подстилки из соломы. Хвост наклонился к ней, проверяя закрыты ли глаза Гермионы. Затем, удостоверившись в этом, он вытащил из своего кармана какую-то тряпку, и завязал карие глаза девочки. По его мнению, это не позволило бы Гермионе увидеть кого-либо, перед тем как она увидит человека, которого ей предназначено увидеть. Если конечно, Салазара Слизерина вообще можно назвать человеком.

Червехвост проверил, достаточно ли крепок узел, который он завязал, и уже собирался встать и выйти из комнаты, как вдруг уголком глаз заметил или даже скорей почувствовал какое-то движение. Он опустил голову, и к своему величайшему удивлению, увидел руку девочки, высовывающуюся из его собственного кармана, вместе с его палочкой.

— СТУПЕФАЙ! — прокричала Гермиона.

Буквально на секунду Гермионе показалось, что заклинание не сработало. Но затем она услышала глухой стук, который, вероятно, означал, что Хвост упал на пол, причём, тяжело приземлившись на её левую ногу. Вставая, Гермиона вертелась из стороны в сторону, пытаясь высвободить свою ногу. Наконец шагнув вперёд, нога девочки упёрлась во что-то твёрдое и тяжёлое— вероятно, тело Червехвоста.

Чувствуя тошноту, Гермиона шагнула назад. Она вытянула руки и шла до тех пор пока они не упёрлись в стенку. Гермиона начала идти вдоль стены. Несмотря на повязку, её глаза всё ещё оставались закрытыми, её пальцы скользили по грубым каменным стенам. Гермиона пыталась уловить каждый звук, исходящий от Червехвоста, но комната была полностью окутана тишиной.

Тут её руки ощутили гладкую древесину двери, они опустились немного вниз и дёрнули за ручку. Но дверь осталась неподвижной. В отчаянии Гермиона вцепилась в дверной замок и попыталась открыть его, но это было просто невозможно без возможности видеть. Колеблясь, раздумывая, она поднесла свои руки к повязке и сорвала её. «Я НЕ БУДУ СМОТРЕТЬ ВПЕРЁД СЕБЯ, Я НЕ БУДУ» — Гермиона посмотрела на замок, сделала что-то и открыла дверь.

И увидела Драко, который стоял на пороге, и с удивлением смотрел на неё.

Примечание АВТОРА (К.К.): Если вы удивитесь, что сначала Драко находился за пределами замка, а потом вдруг появился внутри его, то довожу до вашего сведения, что так было написано преднамеренно. Об это будет сказанно позже.