Глава 8. Ореховый прутик и Пять Стихий.
— Так что ты хочешь мне показать? — Сьюзен сгорала от любопытства, пока Гарри тащил ее по лестнице в свою комнату наверх.
— Погоди, сейчас увидишь, честное слово, я и сам в это пока не верю! — Гарри раздувало от гордости и желания похвастаться своей находкой, пока взрослые пили кофе внизу в гостиной. Эммет Боунс взволнованно щебетал какие-то известные ему отрывочные сведения о Древних Эльфах, все еще изумленный, что один из них сидит как раз напротив и вежливо слушает его нервное стрекотание. Валери радушно подавала на стол пирожные и конфеты, сыр и печенье, периодически отодвигая Винки, судорожно пытающуюся быть полезной. Из угла комнаты на всю эту кутерьму неодобрительно взирал еще один гость: Уолли тоже пригласили на обед, но он, несмотря на присутствие Древнего Эльфа, чувствовавшего себя совершенно свободно, решительно отказывался нарушать традиции семьи Боунс и садиться за один стол с господами. Он искоса рассматривал Глориана с каким-то трепетным преклонением шестилетнего ребенка перед большой старинной игрушкой, но упрямо цеплялся, как называла это Гермиона, «за свои вериги».
Гарри открыл дверь в свою комнату, затащил внутрь Сьюзен и тщательно закрыл дверь. Потом прошел к письменному столу, отодвинул нижний ящик и вынул из-под горки старых конспектов почти дочиста отмытую старинную бутылку.
— Что это? — Сью с удивлением рассматривала по ее мнению совершенно бесполезный предмет. С куда большим удовольствием она оглядела саму комнату: большую и светлую, с внушительного размера письменным столом и многочисленными книжными полками, наполненность которых книгами за последний месяц внушала уважение даже самому Гарри. Ее взгляд остановился на большой картине, изображающей перевязанный тесьмой букет полевых цветов, лежащий на подоконнике, и она неохотно вновь перевела его на старую зеленую бутыль. — Откуда это у тебя, Гарри?
— Вчера из моря выудил, — Гарри осторожно выглянул за дверь. Убедился, что взрослые все еще попивают кофе внизу (отец Сью дотошно расспрашивал преподавателя своей дочки об успехах Сьюзен в Защите от Сил зла). И только тогда осторожно оттеснил Сью в угол и предостерег. — Осторожно, пробка может выстрелить! Только Сью, ничему не удивляйся и не кричи, а то сбежится народ, знаешь, какие чуткие у Винки уши!
Сью послушно отошла в уголок и удивленно уставилась на бутылку. Гарри вынул палочку профессора Эвергрин (он стащил ее, пока она готовила обед на кухне вместе с Винки) и наставил ее на бутыль:
— Ваддиваси!
Столб дыма, стрельнувший из горлышка, чуть не заставил Сьюзен закричать от ужаса, но она отчаянно сдержалась, зажав рот руками, и побелевшими глазами следила, как из вонючей туманной завесы сформировалась человеческая фигура. Потом Сью покраснела — фигура была без штанов.
— О, повелитель! — радостно помахал рукой Джим. — С добрым утром, мудрейший мой хозяин! Вы позвали своего ничтожного раба, чтобы дать ему какую-нибудь работу? Придумали свое первое желание, о мой великий господин?
— Джинн! — реакция Сьюзен была мгновенной. Гарри тут же пришло в голову, что и начитанная Гермиона, несомненно, среагировала так же быстро. — У тебя есть джинн, Гарри?
— Джим, познакомься, это Сьюзен Боунс. Сью, это Джамаледдин Кудама ибн-Омар ибн-Алим абд-аль Азим, джинн зеленой бутылки. Кажется, в ней было вино раньше…
— И хорошее вино, — уныло подтвердил Джим. — Когда мой первый хозяин нашел меня, я был совершенно пьян, и даже не смог как следует превратить его жену в козу — получилось просто ужасное чудовище. Но он, кажется, остался этим только доволен!
— Слушай, Джим, ты не находишь, что как-то неловко ходить перед женщиной в таком прикиде, как у тебя? Хоть бы штаны надел, — с сомнением протянул Гарри. Сьюзен хмыкнула.
— С радостью, о прекраснейший. Но собака Джамаледдин не так хорошо осведомлен в вопросах современной моды и плохо представляет себе, что надевают невер… твои соотечественники, — пожал плечами Джим. — Может, мой повелитель покажет, что носят подобные тебе?
Гарри и Сью порылись в книгах и журналах. Среди подшивок Защиты от Сил зла в школе отыскался потрепанный экземпляр Вога трехлетней давности с обведенным маркером гороскопом (мисс Эвергрин рассказывала об этом расследовании: три года назад она работала над делом маньяка, черного мага, выпускника Дурмштранга, убивавшего молодых манекенщиц, он работал в магловском журнале, составляя гороскопы, только по ним удалось его вычислить). Джим присосался к журналу, с наслаждением перелистывая страницы и автоматически меняя наружность: то он оказывался в стильном кожаном пиджаке и остроносых туфлях, то в белых джинсах, ворсистом свитере и при тропическом шлеме, то в облегающей черной майке и брюках клеш с прозрачными вставками — Сьюзен еле удерживалась, чтобы не расхохотаться. Вкус у Джима хромал на обе его прозрачные ноги. Наконец, он остановился на форме футболиста клуба «Вест Хэм», прицепил на себя симпатичный галстук в консервативную серую полоску и гордо повернулся к Гарри похвалиться результатом:
— Готово, повелитель! Теперь твой тупой и презренный раб не опозорит тебя!
Гарри и Сью, не выдержав, повалились от хохота. Джамаледдин расценил это, впрочем, как знак одобрения и гордо задрал горбатый смуглый носище.
— Джим, так одеваются только те, кто играет в футбол, это игра с мячом такая, — объяснил Гарри, вытирая глаза от смеха. — А галстук носят с костюмом, вот, гляди, — он перелистнул несколько страниц и указал на солидного итальянского бизнесмена, подписывающего контракт с фирмой по производству пуговиц. Джим недовольно изучил картинку и скривился:
— Как вы ходите в таких штанах, мой повелитель! Они же узкие!
Гарри вспомнил, как пару лет назад встретил колдуна в дамской ночной рубашке. Похоже, его новый приятель из той же компании. Джим неохотно обрядился в такой же костюм, как на фотографии и сейчас хмуро изучал систему застегивания брюк на молнии. Впрочем, теперь, по мнению Гарри, джинн стал выглядеть, по меньшей мере, как премьер-министр какого-нибудь маленького, но очень-очень богатого нефтяного государства. Новый гаррин свитер от «Хэрродз», который лежал в стирке, весь измазанный в песке, выглядел далеко не так солидно, как тот наряд, что до такой степени не нравился Джиму.
— Так сойдет, о величайший? — джинн уныло повернул к Гарри и Сью смуглую кислую физиономию.
— Здорово выглядишь! — подтвердила Сьюзен. — Тебе очень идет.
— Благодарю, госпожа. Это ваша наложница, о повелитель? — бесхитростно поинтересовался Джамаледдин, вызвав у Гарри обильное опомидоривание лица и радостное облегчение от того, что Рона нет поблизости. — Она свежа и благородна, как чайная роза из садов Кордовы! Желаю вам счастливых дней и долгих ноче…
Сьюзен остолбенела.
— Джим! — рявкнул Гарри, непроизвольно сжав кулаки. — Заткнись! Она вовсе не моя… Мы просто вместе учимся в школе!
Джинн мгновенно пал на колени, сминая штаны от Тома Форда.
— О, прости, прости, величайший и мудрейший из мудрых! Не погуби своего тупого раба, собаку Джамаледдина, о всемилостивейший! Что может сделать для тебя твой глупый слуга, чтобы заслужить прощение! О, знаю! — Джим испарился на долю секунды, но тут же материализовался вновь, протягивая Сьюзен гигантское блюдо с апельсинами, виноградом, бананами и прочими дарами востока. — Это не войдет в рамки нашего контракта, господин, — жалобно пояснил Джим. — Но твой глупый и бесполезный слуга должен же как-то замолить свой ужасный грех и оскорбление благородной госпожи Сьюзен-джан!
— О каком контракте он говорит? — заинтересовалась Сью, сгибаясь под тяжестью огромного, как мельничное колесо, золотого блюда.
— У нас с моим господином волшебный контракт, — важно заметил Джамаледдин, склоняясь перед Сью, чтобы подать ей украшенный драгоценными камнями нож для фруктов. — Я исполняю три самых заветных желания господина, а он не имеет ко мне никаких претензий.
— Об этом ты мне не говорил! — воскликнул Гарри, подавившись громадным персиком. — Погоди, Джим, это значит, что если ты неправильно выполнишь мое желание, или сделаешь что-то не так, то не несешь за это никакой ответственности?
— Именно так, о повелитель! — захихикал джинн, сразу становясь похожим на хитрого торговца с восточного базара. — Я же предупредил вас, что нужно хорошенько сформулировать свое желание, иначе может случиться нечто непредвиденное, — он довольно откинулся на стуле, извлек из воздуха здоровенную самокрутку и закурил, не обращая внимания на остолбеневших Гарри и Сью. В воздухе отчетливо заблагоухало кисловатым ароматом марихуаны.
— Гарри, ты хоть когда-нибудь читал о джиннах? — Сью закашлялась, зажимая нос. — Они же самые хитрые из магических существ! Да он сделает все, чтобы поскорее отделаться от тебя! Может, просто выбросить бутылку — в отчаянии предложила она. Джинн всплеснул руками.
— Сью, знаешь, может, это глупо, но если есть возможность исполнить самое заветное свое желание, то, я думаю, ошибкой было бы не попробовать… — Гарри было мучительно стыдно за свое мнение, но он упрямо решил, что джинн останется.
— Боюсь, что тогда желания загадывать придется осторожно, мне кажется, что он настроен делать пакости. Сперва надует тебя, а потом…
— О госпожа, обижаете! — демонстративно закатил очи Джим. — Как я могу надуть моего обожаемого господина! Я выполню любое его желание, что бы он ни хотел! Правда, люди всегда желают того, что им не приносит ни счастья, ни добра, но это же не мое дело! Выполнять их смешные просьбы всегда было так забавно для меня! А еще забавнее, что они всегда позволяют взять верх своим самым отвратным качествам: глупости, жадности, ревности или честолюбию… Один из моих хозяев, неплохой музыкант, композитор, потребовал сперва славы, а потом и богатства. Что ж, я сделал его знаменитым и богатым. Но потом у него появился соперник, более талантливый музыкант, чем он. Он возжаждал убрать его со своей дороги, причем, радикально. Я не мог убить человека, но принес хозяину яд, чтобы он сам сделал это. Он его убил и…
— И? — замирающим голосом переспросил Гарри.
— И — сам виноват! — его имя история сохранила не благодаря таланту, но лишь из-за его геростратовой славы. Кто ныне помнит музыку этого человека? Да никто, только немногие любители. А вот работы его соперника до сих пор обожают во всем мире. Удивительные судьбы — один колдун, другой — простой магл, а как повернулось дело! Их имена известны во всем мире, но о моем участии в их конфликте, к сожалению, история умолчала.
— Моцарт и Сальери, — тихо сказала Сьюзен.
— О да, госпожа! Именно!
— Магл завидовал волшебнику, это я могу понять, — задумчиво пробормотал Гарри, машинально вертя в руках кисточку винограда. — Завидовал его колдовскому дару, помогающему создавать магию новой музыки.
— Нет-нет, мой повелитель! Вы ошибаетесь! Сальери был магом, а маглом — Моцарт!
— Да-а-а… Слушай, Джим, выбрось ты эту гадость! Ужасно воняет! Что, если мисс Эвергрин придет и унюхает это? Мне так влетит, что мало не покажется! Убери эту дрянь!
— Это ваше первое желание, мой господин? — вскинулся Джим. В его руках немедленно оказался свиток и перо.
— О, черт! Нет-нет, Джим, не надо! — завопил Гарри в ужасе, видя, что перо вот-вот коснется бумаги. Но джинн, к счастью, правильным образом среагировал на его отчаянный вопль.
— Хорошо, господин. Я буду ждать вашего первого желания с нетерпением, — ухмыльнулся Джим и испарился вместе со свитком, пером и запахом.
— Я же говорила тебе, что джиннам нельзя доверять, — испуганно выговаривала Сьюзен Гарри, роняя нож на пол. — Они все ужасные мизантропы! Представь, что человек заточил тебя на веки вечные в какой-то предмет и заставил подчиняться его обладателям и выполнять их желания. Да ты бы сейчас же возненавидел их самих и их мелкие жадные страстишки! Джинны всегда стараются навредить людям! Возьми, например, эту историю с Моцартом и Сальери — один убит, другой — навсегда опозорен! Он просто мстит людям за то, что был их рабом!
Гарри задумался. Может быть, Сью и права. Следует быть осторожным в выражениях с Джимом, кто знает, что на самом деле у него на уме? Но три желания? Разве нельзя воспользоваться такой возможностью. Он мог бы пожелать что-то не для себя, а для других. Сделать мир лучше. Ни войн, ни смерти… Но на что тогда будет похоже человеческое общество, не станет ли оно каким-то другим, еще более страшным? Кто знает, как повернется история? Если бы он мог знать наверняка, что произойдет.
— Сью, а у тебя есть заветное желание? — уныло спросил он, с трудом ковыряя ананас ножом с бриллиантами. Нож был тупым. — Может, ты мне что-нибудь подскажешь?
Сьюзен вздохнула. Ее взгляд уплыл в сторону окна и безжизненно застыл на белых занавесках.
— Больше всего на свете я хочу, чтобы Вольдеморт исчез из этого мира, — тихо сказала она. — Но он здесь, и мое желание ничего не изменит. Он будет убивать, а мы будем бороться: такова наша судьба.
Когда все обитатели Дома на болотах собрались у камина, чтобы проводить гостей, Гарри тихонько отозвал Сьюзен в сторону и шепнул ей:
— Приезжай завтра к камням, я хочу кое о чем попросить тебя. Две вещи. Мне нужна твоя помощь, Сьюзен!
Он тут же начал сомневаться, правильно ли поступил, выбрав ее, а не Рона и Гермиону, своих самых близких и верных друзей. Но они были далеко, а доверить свои проблемы совиной почте Гарри не хотел. Никто не должен знать, что он — ментолегус. Гермиона, конечно, поймет, но вот Рон… Лучше, если не будет еще одной вещи, из-за которой он мог бы завидовать Гарри, Рон и так слишком многое вынес в этом году. А вот в другом деле, Гарри был уверен, ему может помочь только Сьюзен.
На следующее утро они встретились в условленном месте возле каменного круга. Сью была заинтригована. Гарри спрыгнул с коня, шлепнул его по крупу, и Риок, галантно выгибая шею перед Фиа, отправился пастись неподалеку. Юноша водрузил на камень громадный рюкзак и вывалил из него кучу книжек, напугав таким количеством Сьюзен.
— Создай сам свою волшебную палочку, — прочитала она заголовок на верхней брошюрке. — Гарри, зачем тебе это?
— У меня нет палочки. Я ее… словом, потерял пару месяцев назад. У меня есть волшебный ингредиент, перо феникса, но его же надо еще как-то поместить внутрь. И я подумал о тебе.
— Обо мне? — удивилась Сью. Она отбросила назад свои длинные светлые косы и изумленно поглядела на Гарри. Ее пальцы все еще машинально перелистывали страницы. — Почему?
— Я вчера всю ночь рылся в книгах, — пояснил Гарри, вручая ей потрепанный томик «Магическое самообразование. Том двенадцатый: Волшебные палочки и их изготовление в домашних условиях». — Везде говорится об одном и том же: поместить волшебное содержимое в палочку может только сильный волшебник и только при помощи мощной магии, без участия подручных инструментов. Это же ты, Сью! Только ты это можешь. Ты можешь просто нарастить палочку вокруг пера!
У Сьюзен зажглись глаза от предвкушения процесса.
— Слушай, Гарри, а ведь и правда, это возможно! Но ты считаешь, что у меня получится?
— Должно получиться, — храбро сказал Гарри, закатывая рукава. — Но ты же не одна будешь ее делать. Я тебе помогу.
— Так ты сперва объясни, что для этого требуется!
— Вот, держи, — перо Фокса оказалось в тонких пальчиках Сьюзен. Она повертела его, любуясь красивыми пурпурными отблесками на малиново-алом пере с золотистой остью. — А теперь действуй!
— Но, Гарри, у меня же просто получится новый росток! Волшебной палочкой он станет, когда в него вдохнут волшебную силу, а я не знаю, каким образом это происходит. Потом, нужно еще ее выточить, отлакировать… Ты представляешь, что все это придется делать в полевых условиях? Мы можем повредить не только перо, но и пострадать сами, — колебалась Сью, тем не менее, жадно разглядывая перо. Идея явно показалась ей ужасно любопытной, и ей страшно хотелось испытать свое мастерство, но было, несомненно, страшно. Гермиона на ее месте просто бы кинулась пробовать, что получится, подумал Гарри, а Сью боится. Взвешивает все «за» и «против». Хуффльпуфф, не Гриффиндор. Поэтому, он твердо сказал, стараясь смотреть Сьюзен прямо в глаза.
— Сью, честно, если я увижу, что тебе что-то угрожает, мы сразу же прекратим эксперимент, обещаю! Честное слово даю! И я возьму тебя за руку, если тебе страшно, хочешь?
Сью немного расслабилась и кивнула. Честное слово для хуффльпуффской девушки было законом. Она поверила Гарри.
— Ты точно знаешь, что делать дальше? — последний раз взволновано переспрашивала Сью, вытянув руку с пером перед собой. Гарри судорожно перелистывал книги.
— Да, да, Сью… Конечно. Ну, что, начнем? — он влез на камень и подал Сьюзен руку.
— Начнем! — дрожащим голосом прошептала Сьюзен и закрыла глаза. Перышко качнулось в ее руке и замерло. Гарри обхватил ее маленькую, мокрую от волнения ладошку и накрыл ее своей.
Гарри напряженно смотрел, как Сью полностью отключается. Ее веки расслабленно замерли, руки, сжимающие перо, прекратили нервно подергиваться. Она опустилась на колени посреди большого камня и высоко подняла голову. Каменный круг, в центре которого она сидела, был мощнейшим концентрическим образованием магической энергии, поэтому Гарри настоял, чтобы это происходило именно здесь. И теперь он, человек, волшебство у которого было в крови, чувствовал, как пульсирует вокруг них магия, как ее волны сотрясают их тела, как их руки, сомкнутые вокруг малинового огонька в пальцах Сью, становятся проводниками для чего-то большого и могучего. Энергия потекла в них потоком ветра и огня. Сьюзен дрогнула, Гарри еще крепче сжал ее пальцы своими и почувствовал, как перо внезапно зашевелилось. Оно дернулось, вытянулось вверх и начало изменять свою форму. Сьюзен, закрывшая глаза, этого не видела, но Гарри с изумлением наблюдал за этим невероятно захватывающим процессом. Малиново-алое перо сначала понемногу позеленело, пустило длинные ветвистые корешки, потом его цвет начал изменяться на серо-коричневый, потом — на темно-коричневый, на нем образовалась кора, и вбок потянулись крохотные веточки. Лопались почки, разворачивались маленькие листки, вокруг которых кипела энергия, потом вдруг листки опали, осыпались, росток последний раз вытянулся вверх и затих. Шумящее, давящее ощущение в ушах, которые секунду назад закладывало, точно от полета на метле (Гарри никогда не летал на самолете), пропало, точно и не было его никогда. И вот, не осталось больше ничего, только большой камень, с вырезанными на нем древними символами, и сидящие на нем парень и девушка, сжимающие в своих ладонях тонкий длинный прутик.
Сьюзен глубоко вздохнула и осторожно открыла глаза. Она увидела Гарри, изумленно смотревшего на то творение, которое они только что произвели на свет. Одиннадцать дюймов, темно-коричневое, твердое и гибкое, пахнущее… Сьюзен нагнулась и вдохнула аромат, исходящий от палочки, смешивающийся с чуть ощущавшимся в воздухе запахом озона.
— Орех, — сказала она, неверяще разглядывая их с Гарри произведение. — Лесной орех.
— Мы сделали это, — пробормотал Гарри. — Я чувствую, что перо там, внутри!
— Чувствуешь? Но как?
— Не знаю. Думаю, у меня какая-то связь с этим фениксом. Иначе бы так не получилось.
— Но Гарри! — Сьюзен наконец-таки очнулась от потрясения. — Я не верю своим глазам, мы сделали это! Сделали! Никогда у меня не выходило так хорошо! Смотри, она уже готова к тому, чтобы ее обточить и лакировать! Слушай, Гарри, побежали к нам домой, я посмотрю в книгах подходящие заклинания, и мы доведем ее до ума. Мне прямо не верится, боже мой, как это было…
— Волшебно!.. — подыскал Гарри подходящее слово. Он улыбался, глядя на то, в какой эйфории пребывает девушка. Сью была на седьмом небе от счастья, она восторженно закружилась вокруг камня с прутиком в руке.
— Никогда не забуду это ощущение: на меня точно небо обрушилось, точно я в облаках утонула! Это было прекрасно! Я сегодня же напишу профессору Спаржелле! Вот она удивится! Пойдем, поехали скорее, Гарри! — Сью уже взбиралась на Фиа. — Я уверена, что сегодня у тебя будет настоящая волшебная палочка! — Сью поскакала так быстро, что Гарри едва поспел погонять Риока, чтобы не отстать.
И к вечеру у него, действительно уже была волшебная палочка…
Гарри несколько раз взмахнул тонко отточенным, гладко отполированным кусочком дерева. Блестящая, лакированная поверхность палочки сверкнула в свете камина Боунсов. Знакомое тепло разлилось по его руке, когда он почувствовал, как палочка оживает у него в пальцах. Это была настоящая волшебная палочка, ничем не отличающаяся от шедевров мистера Олливандера. Перо феникса было надежно спрятано под слоем древесины ореха.
— Не хочешь ее опробовать? — Сьюзен сидела на полу возле камина среди рассыпанных в беспорядке книг. Она только что закончила покрывать палочку волшебным водоотталкивающим лаком, который моментально высох, и теперь пыталась сложить все книги, в которых они искали нужные заклятия. Книг было больше тридцати. Сьюзен нетерпеливо смотрела на их с Гарри шедевр и предвкушала заключительную часть эксперимента, самую важную. — По-моему, пора. Какое заклятие думаешь использовать?
Гарри задумался. Действительно, какое лучше? Он не знал, что придумать, потому что считал, что первое заклинание должно быть каким-нибудь светлым, радостным, и не причинять никому зла. Попробовать сделать что-то приятное, приятное… для Сьюзен. И тогда ему пришло на ум…
— Флорабеллио!
Глаза Сью широко открылись, когда прямо из дубовой столешницы к потолку рванулся длинный светло-зеленый росток. Он молнией вытянулся почти на метр, выстрелил снизу еще и купами листьев, вывесил несколько остроконечных бутонов и мгновенно распустился крупными белыми цветками, распространяя тяжелый, острый аромат лилий по всему дому. Такой мощной реакции даже Гарри не ожидал. В конце концов, в прошлом году у Рона получились только незабудки…
— Г-хм, это тебе, Сью, — парень поднялся на цыпочки, чтобы дотянуться до ближайшего бутона (куст получился невероятно высоким и огромным), сорвал цветок и протянул его Сьюзен. — Ты не считаешь, что твое достижение надо как-то отметить?
— Невероятно! — девушка смущенно помялась и взяла цветок из пальцев Гарри. Поднесла к лицу, вдохнула запах. — Гарри, ты понимаешь, что мы сейчас совершили? Это же настоящее открытие! Ты действительно сильный волшебник! Сделать палочку не всякий может!
— Сьюзен, да что ты! — испугался Гарри. — Какой из меня сильный волшебник? Это же ты все сделала! Ты превратила перо в ветку, ты его отшлифовала Стругальным заклятием и Лакировочным покрыла! Без тебя ничего бы не было! У тебя самый настоящий талант!
— Брось, Гарри, то, что я умею превращать предметы в ростки деревьев никак не помогло бы мне создать настоящую волшебную палочку! И я никогда не ощущала того, что и сегодня, когда трансфигурировала перо! Вокруг меня точно воздух сгустился и запылал, если бы ты не держал меня за руку, этого бы не было, я уверена! — заключила Сьюзен и покраснела. — В тебе скрыты громадные силы, Гарри. Тебе обязательно нужно их развивать, — добавила она, отворачиваясь и начиная расставлять по полкам книги.
— А я и развиваю, — тихо пробормотал Гарри. Сью резко обернулась и с интересом взглянула на него. — М-м-м, послушай, Сью… А ты бы не хотела мне и в этом помочь, а?
— И что же от меня потребуется? — с готовностью отложила книги девушка.
— Н-ну-у-у-у… Как насчет того, чтобы прочитать твои мысли? — выпалил Гарри, думая, что за его нахальство ему сейчас достанется по голове солидным Тезаурусом Троллингвы, красующимся на видном месте в библиотеке Боунсов. — В качестве еще одного эксперимента, конечно, — быстро добавил он.
Сью немедленно выронила из рук учебник по Магическому Домоводству и зарделась, как маков цвет.
— Ты умеешь читать мысли?! — выдохнула она.
— Только учусь, — скромно заметил Гарри, поздравив себя с тем впечатлением, которое он произвел на Сью. — Э-хм, не хочешь поработать над этим со мной?
Сьюзен Боунс открыла рот (чтобы послать меня подальше, мрачно решил Гарри), и в эту драматическую минуту в комнате обнаружился Уолли.
— Мисс Сью, мастер Гарри Поттер, прошу к столу… О, ужас, что вы сделали со столешницей, мисси Сью! Почему из нее растут цветы? — грозно потребовал ответа Уолли, наступая на Сьюзен и потрясая своими сморщенными кулачками.
— Э-э-э… Уолли. Не сердись, я все уберу сейчас, — засуетился Гарри. — Видишь ли, это я все натворил…
Уолли погрозил Гарри дряхлым пальцем.
— Ай-яй-яй! Такой милый молодой господин и пытается обмануть старого Уолли! Всем известно, что Великий Освободитель Гарри Поттер не способен причинять другим неприятности и поступать как непослушный мальчик!
Рассказать ему, что ли, про философский камень, безмятежно подумал Гарри. Или про Комнату Секретов? Или про путешествие в прошлое? Или про драку с Вольдемортом на кладбище? Или про ту ярость (Гарри содрогнулся), которую у него вызывало Жидкое Зло?
Видя, что он мысленно перебирает те проказы, которые могли бы послужить свидетельством того, что Гарри — отнюдь не пай-мальчик, Сьюзен ухмыльнулась и приложила палец к губам.
Нервы старика Уолли в этом доме явно берегли.
— А, Гарри, это ты вернулся, — рассеянно прокомментировала Валери Эвергрин очередное эффектное появление Гарри через камин. Парень отряхнул колени от сажи и, покрепче прижимая к себе палочку, спрятанную в рукаве, осторожно кивнул. — А мы уже без тебя поужинали. Был у Сьюзен?
Гарри снова закивал и приободрился. Ругать, кажется, его не собирались.
— Вот и отлично, она милая девочка, мне нравится, что вы дружите. И ее отец тоже симпатичный человек, — Валери думала определенно не об этом. Очки почти съехали у нее с носа, в руках у нее была какая-то схема из нескольких точек и линий, соединяющих их, полускрытая под грудой книг и ксерокопий, свисавших над экраном компьютера. На коленях у нее покоился внушительный Китайско-английский словарь магической терминологии, а на мониторе застыли столбики иероглифов.
— А где Глориан? — Гарри огляделся. В это время Глор всегда сидел в библиотеке под лампой и что-нибудь читал или вел черным пером длинные непонятные записи на эльфийском языке. У Гарри уже давно чесался язык попросить у Глора научить его эльфийскому.
— Ему пришлось снова отправиться в Министерство Магии. Бумажная волокита. Будто я не имею права просто так взять и уйти, — недовольно буркнула Валери, вновь утыкаясь в свои записи и схемы. — Но за ним там присмотрят, не беспокойся. Даже мистер Эммет Боунс обещал ни на шаг не отходить от Глориана. Он им просто покорен! Кстати, Гарри, я только что получила письмо от Инь, она передает тебе привет.
— Спасибо, — обрадовался Гарри. Инь Гуй-Хань, молодая, красивая китайская художница и тоже член Ордена Феникса ему всегда нравилась. У нее был приятным даже акцент. Они с Валери Эвергрин дружили и, вероятно, достаточно давно, потому что Валери была даже знакома с матерью Инь. — И от меня ей привет передайте!
— Уже. Гарри, мне нужно кое с кем связаться. Думаю, тебе этот опыт тоже будет полезен, ведь ты еще ничего не знаешь о тех способах, которыми пользуются волшебники, чтобы связаться с магами из других государств. Это что-то, вроде, международных телефонных звонков. Ты же понимаешь, что границы между государствами ничего не значат при умении аппарировать, например. Но мы же должны поддерживать хоть какой-то порядок, иначе начнется анархия в мире, жители которого могут свободно появляться и исчезать где угодно. К тому же, аппарировать через океан небезопасно. Поэтому мы традиционно поддерживаем границы между разными странами и аппарируем только возле пропускного пункта, чтобы, как обычные люди, пройти паспортный и таможенный контроль. Точно так же дело обстоит и с международными разговорами. Просто было бы использовать камин, но кружаная сеть слишком слаба и не выдержит такого напора желающих пообщаться с родственниками или друзьями за границей. Не все колдуны такие продвинутые, как Дамблдор, — со смешком добавила мисс Эвергрин. — Дикоглаз Моуди так и не научился доверять телефону или электронной почте. Поэтому многим колдунам до сих пор удобнее использовать традиционные методы. Например, Улетальный состав для зеркал.
Гарри хихикнул. Название показалось ему жутко смешным. Валери фыркнула.
— Возможно, название и забавное, но это ужасно удобная штука, видеотелефоны же пока не вошли в широкое употребление. Хотя это зелье еще и кошмарно дорогое. Кажется, у меня осталось еще немножко с того раза, когда мне пришлось беседовать с Али Баширом. Сегодня мне нужно поговорить с одной женщиной и, я считаю, ты можешь присутствовать при нашей беседе.
— С одной женщиной? Я ее знаю? — заинтересовался Гарри, отправляясь в спальню мисс Эвергрин следом за нею. — С Инь Гуй-Хань?
— Нет, но они с Инь очень хорошо знают друг друга, — улыбнулась Валери, останавливаясь перед туалетным столиком и рассматривая большое зеркало, висящее над ним. Она тщательно изучила его на предмет пыли, не обнаружила таковой, но, на всякий случай все же протерла зеркало носовым платком. Затем Валери покопалась в своей внушительной шкатулке с зельями, стоящей на комоде, извлекла оттуда большую бутыль, наполовину заполненную ядовито-зеленым раствором, просмотрела ее на свет и удовлетворенно кивнула:
— Годится. Срок годности еще не истек, осадок не выпал.
— Что это? — заинтересовался Гарри, разглядывая блестящую нарезку на флаконе. Он наклонился поближе и прочел надпись на наклейке — «Визуалус Аудиалис. Лучшее Улетальное Зелье в Европе и на Дальнем Востоке! Лаборатории доктора алхимии Бертолета Ворожейкина. Покупайте составы доктора Ворожейкина, и мутный налет на зеркале никогда не помешает вашему общению!»
— Русские иногда делают отличные Улетальные зелья, если хотят, — довольно заметила Валери, нанося состав на кисточку и тщательно смазывая им зеркало. — Не все ж, понимаешь, яблочками на тарелочке баловаться по старинке.
Зеленая жидкость растеклась по зеркалу, как разбитое яйцо на сковородке, еле слышно шипя по краям. Гарри не успел испугаться, что Визуалус испортит стекло, как зеленая пленка подернулась дымком, начала переливаться радужным блеском, по граням зеркала забегали искорки, и немного усталый женский голос нетерпеливо бухнул из недр зеркала:
— Оператор номер двести семнадцать! Ваше имя?
— Профессор Валери Эвергрин, — вежливо отозвалась Валери.
— Пункт связи и вызываемое лицо?
— Китайская Народная Республика, Шанхай, Министерство Магии Китая, отдел по связям с магической общественностью, госпожа Инь А-Цзы, — четко произнесла мисс Эвергрин прямо в середину туманного зеркала.
Прошло немного времени, Гарри рассматривал непрерывно галопирующие по краям зеркала огоньки. Валери подвинула к зеркалу два стула и опустилась на один из них. Гарри присел на второй, и тут все тот же невежливый женский голос устало объявил:
— Соединяю!
Радужная пелена начала рассеиваться, зеркало сперва помутнело, затем начало светлеть по краям, а потом в нем начали вырисовываться какие-то неясные очертания. Гарри с любопытством сунул нос поближе и увидел, что зеркало теперь отражает совсем не ту комнату, какую должно. В нем Гарри увидел широкий полупустой зал с деревянным, натертым до блеска полом. Из небольших квадратных окон лился горячий южный свет, падая на яркие шелковые ширмы, расписанные экзотическими цветами, и массивные деревянные колонны желтого цвета. Посреди комнаты прямо на полу сидела китаянка в широком красном платье. Она что-то писала, чуть склонив голову со сложной прической над своей работой, рядом на полу стояла чернильница в виде свернувшегося в клубок дракона, и были разбросаны желтоватые листки бумаги. Женщина подняла лицо, улыбнулась, и тут Гарри заметил в ней удивительно знакомые черты: эта немолодая уже красавица была удивительно похожа на Инь Гуй-Хань. Гарри решил, что это и есть ее мать. Единственным дефектом в ее внешности можно было считать только широкий белый след от старого шрама на щеке. Инь А-Цзы радостно протянула руку к Валери, точно хотела поздороваться прямо через зеркало.
— Дорогая, — сказала она высоким и удивительно мелодичным голосом без малейшего акцента. — Дорогая Валери, как я рада вас видеть!
— Я тоже, уважаемая Инь-тян, — поклонилась Валери. — Как ваше здоровье? Больше не беспокоит?
— Благодарю, милая, все в порядке. Удивительные травы прислали ваши друзья, как рукой все снимает. Даже в Тибете не готовят таких волшебных настоев. Рецепт, думаю, просить бесполезно, — засмеялась женщина, и ее морщинки заиграли на лице, как добрые лучики. — Секрет автора?
— Да нет, просто не думаю, что сейчас можно сунуться к автору за секретом — превратит в бородавчатую жабу или ящерицу без хвоста. У него хронически плохое настроение, и обычно это катастрофическим образом отражается на окружающих, — нахмурилась мисс Эвергрин.
Инь А-Цзы понимающе улыбнулась, как показалось Гарри, даже с каким-то намеком.
— В таком случае, передайте ему мою благодарность, — она грациозно расправила складки платья, и Гарри в ужасе разглядел шевельнувшийся под юбкой рыжий лисий хвост. И, — ой-ёй! — даже не один, кажется! Как это Инь говорила? Это у нас семейное… Видимо, он наклонился слишком близко, и А-Цзы заметила его.
— О, Валери, это и есть твой воспитанник, верно? Гарри Поттер? Здравствуйте, юноша.
— Здравствуйте, — смущенно поздоровался Гарри. Валери притянула его поближе, чтобы Инь-старшая могла получше его разглядеть.
— Милый мальчик, — задумчиво сказала А-Цзы, рассматривая лицо Гарри и изредка поднимая взгляд на его шрам. Почему-то это не было Гарри неприятно, наверное, потому, что его собеседница тоже оказалась обладательницей шрама. Интересно, он у нее тоже от сильного проклятия? — Думаю, рядом с тобой ему ничего не грозит, — обратилась старая кицунэ к Валери Эвергрин. — Если моя дочь права, то этот юноша…
— Я видела Инь-младшую несколько дней назад, — осторожно перебила ее мисс Эвергрин. — Сейчас она, наверное, уже на задании в Шварцвальде. Она просила передать, чтобы вы за нее не волновались, все будет хорошо.
— Я и не думаю волноваться, — улыбнулась женщина. Несколько рыжих хвостов зашевелились у нее в складках платья. — Судя по всему она там не одна. Ох, не зря на ее картинах в последнее время фигурируют волки…
— Один волк, — уточнила Валери.
— Он заслуживает доверия?
— В полнолуние настолько, насколько и любой другой оборотень, но в остальное время профессор Римус Люпин — один из самых приятных и тактичных людей, которых я встречала.
— Опять оборотень. Это никогда не кончится, — вздохнула Инь А-Цзы. Один из рыжих хвостов нервно дернулся. — Неужели и мы, и все наши потомки обречены на это страдание во всех последующих жизнях…
— Я думала, интересно жить по триста-четыреста лет, — с легкой завистью заметила Валери. У Гарри отвисла челюсть.
— Вам, простите, мэм, что, триста лет? — обалдело переспросил он. Кицунэ добродушно улыбнулась.
— Юноша, разве ты не знаешь, что волшебники живут куда дольше обычных людей? А мы, оборотни, вообще можем существовать веками.
— Неужели и ваша дочь тоже? Сколько же ей лет?
— Всего тридцать, мой мальчик. Не сравнить с моим возрастом, но это уже немало, если учесть тот груз знаний, который она на себе несет. Тебя, вероятно, удивляет, что мне — почти пять веков, а ей всего тридцать?
— Ох, Гарри, это же не проблема для людей, которые могут сварить себе Молодильный Состав или просто оттянуть свое старение с помощью разных заклятий! — засмеялась Валери.
Гарри замялся. Он никогда не думал, что может жить так же долго, как Дамблдор. И не был уверен, что ему этого захочется. Или — что ему представится такой шанс, учитывая такие объективные обстоятельства, как Вольдеморт, например, для которого день лишения жизни Гарри Поттера стал бы кануном исполнения величайшей мечты, и который он объявил бы всенародным праздником, в случае (а о таком случае Гарри думать не очень хотел), если все, в конце концов, повернется не в лучшую для него, Гарри Поттера, сторону.
— Если бы маглы могли устроить себе такую же долгую жизнь, интересно, выбрали бы они ее или тихую старость и спокойную смерть?
— Люди, дорогая Валери, сильно изменились, но, увы, многие не в лучшую сторону. К нам они и по сей день остались все так же несправедливы и жестоки, — тихо сказала Инь-старшая, дотрагиваясь кончиками пальцев до шрама. У мисс Эвергрин тут же сделалось виноватое выражение лица, словно она дотронулась до открытой сердечной раны.
— Я связалась с вами, Инь-тян не только для того, чтобы сообщить новости от вашей дочери, — быстро сказала она. — Дело в том, что у нас возникли проблемы с кое-какими компонентами для одного препарата. Вероятно, Инь-младшая говорила вам, что для него не хватает разных мелочей. Очень нужных мелочей. И нет шансов, что нам как-нибудь скоро удастся их раздобыть. Но мне известны ваши глубокие познании в магии Востока, уважаемая. Дело в том, что мне не так давно попалось на глаза одно мощное заклятие для уничтожения Зла, сила которого превосходит многие другие. Но в нем мне кое-что не ясно, перевод довольно сложен… это, скорее, по вашей части.
— Я вас слушаю, дорогая. Если я смогу вам помочь, то буду просто счастлива. Мой долг перед вами мне предстоит платить еще во многих новых рождениях, — серьезно сказала А-Цзы.
— Не нужно об этом, уважаемая Инь-тян! — замахала руками Валери.
— Так о чем вы хотели спросить у меня, милая Валери?
— Что получится, если соединить, — быстро процитировала мисс Эвергрин. — «Огонь, Воду, Землю, Металл и Дерево, заключив внутри них Зло неразделимыми цепями Инь и Ян?»
Инь А-Цзы застыла.
— Кто дал вам этот текст? — еле слышно прошептала она.
— Такамити-сан по моей просьбе прошерстил хранилища храма Исэ и любезно предоставил эту рукопись в мое распоряжение, — удивленно воззрилась мисс Эвергрин на Инь-старшую. — Почему вас так удивляет это заклинание, Инь-тян?
— Это заклятие Пяти Стихий, — тяжело дыша, пробормотала кицунэ. — Я слышала о нем больше трехсот лет назад! Мир так тонок, его существование столько непрочно. Но лишь немногие заклинания могут прервать его существование. Очень страшные заклинания — Замыкающие. Заклятие Пяти Стихий — одно из них. Созданное больше двух с половиной тысяч лет назад великим мастером Лао, оно еще ни разу не было применено: связывая Зло, заключенное внутри символической фигуры, оно способно убить и все живое вокруг, перевернуть целый мир… Если связи Инь и Ян, сковывающие Зло внутри этой фигуры, окажутся непрочными, то мир будет обречен. Еще не встречалось Зло такой мощности, чтобы во имя его уничтожения можно было пойти по такому опасному пути…
— Возможно, пришло время, — пробормотала Валери, грызя кончик дужки своих очков. — Кто знает…
— Это заклинание не даст Злу вырваться за пределы фигуры, образованной Пятью Стихиями, но уничтожить его не сможет, — покачала головой А-Цзы. — Замыкающие заклятия чрезвычайно сильны и опасны, но убить Зло они не в силах. Так что вы ошибаетесь, моя дорогая, увы, убить Вольдеморта этим заклятием невозможно. Да, я знаю, что это вас расстроило, — протянула кицунэ пальцы к зеркалу. — Но стоит ли такой жертвы с вашей стороны всего лишь один злодей?
Валери молчала. Гарри тоже. Он не знал ответа на этот вопрос. Вольдеморт — «всего лишь один злодей»? Он сомневался, что это «лишь» подходит к Вольдеморту и его злодеяниям. С одной стороны: его собственные родители, дедушка и бабушка Сьюзен, Седрик, Хагрид, Фред, Чу и многие-многие другие. А с другой — кошмарнейший риск для всего остального человечества. Я не могу отвечать за это решение: жить или умереть такому количеству людей во имя победы над Вольдемортом. Я не могу взять на себя такую ответственность, думал Гарри, искоса поглядывая на мисс Эвергрин. Она тоже не могла, он видел это. Но все-таки сомневалась.
— Что ж, спасибо за консультацию, почтенная Инь-тян, — вздохнула, наконец, Валери. — Мне жаль, что пришлось вас побеспокоить.
Китаянка встала, мягко шурша красным платьем, и подошла к зеркалу поближе. Рыжие хвосты выглядывали из-под переливчатой ткани, и это казалось совершенно естественным и привычным для такой, как она.
— Удачи, дорогая. Передайте моей дочери, что я люблю ее и жду поскорее домой. И не тревожьтесь так, милая Вэл. Злодеи приходят и уходят, а мир остается. Они еще ни разу не смогли разрушить его или присвоить себе. Они могущественны, но в чем их сила? В подлости и обмане.
…Движенье солнца
Он остановил копьем воздетым.
Много их, идущих против Неба,
Власть его присвоивших бесчинно…
— Но это еще не конец стихотворения, — негромко заметила Валери Эвергрин, странно глядя в глаза Инь А-Цзы.
— Я хочу смешать с землею небо,
Слить всю необъятную природу
С первозданным хаосом навеки
И избавить мир от их разбоя…
— процитировала она. Кицунэ наклонила голову, прощаясь, и Валери кивнула ей в ответ. По краям зеркала вновь появилась туманная дымка, а потом переливающаяся жидкость начала собираться в центр стекла, постепенно скрывая от Гарри и солнечную комнату с яркими шелковыми ширмами, и девятихвостую кицунэ Инь А-Цзы.
