Глава 11. Самаркандский скоростной снегоградодождеотталкивающий!
Джинни отказалась наотрез.
— Дядя Джон отвезет меня, - решительно отвергла она все попытки Валери вручить и ей маленький синий билетик. - Я договорилась с ним, у него хорошая машина и к вечеру мы уже будем в Хогсмиде.
— Но Джинни, разве ты знаешь, как найти Хогсмид? — вмешался Рон, все еще стряхивая пыль с рук. Над бровью у него прилип кусочек апельсинового желе - они с Гарри, идя со двора, влезли (с большой пользой для себя) в одну из коробок с Кричащими тортами. — Я никогда не слышал, чтобы в него можно было попасть каким-нибудь другим путем, кроме камина или аппарирования.
— Рон, ты, кажется, зациклился на волшебных средствах передвижения. Если место где-то находится, то в него можно как-нибудь попасть. К тому же я никогда раньше не ездила на джипе.
— Каком? — заинтересовалась Валери Эвергрин.
— Митсубиси-паджеро. Последняя модель, — небрежно бросила Джинни. Глаза у мисс Эвергрин зажглись отчаянной завистью. — Дядя Джон купил ее на ту прибыль, которую мы с ним получили за этот месяц.
— Неплохо! — присвистнул Гарри. — Вот это денежки! Джинни, да ты теперь богатая невеста!
Рон громко заржал, Гермиона фыркнула, а Джинни даже ухом не повела. И это притом, что подобную шутку отпустил Гарри Поттер, Мальчик-В-Которого-Она-Раньше-Была-Влюблена. Джинни Уизли сильно изменилась. И продолжала меняться дальше со скоростью света.
— Только не спрашивай ее, что она делает сегодня вечером, — предостерег Гарри Джордж. Он только что закрыл магазин, зашел в подсобку и теперь наливал себе чаю в самую большую кружку. — Потому что она скажет: ах, извини, милый, но у меня накопилось столько непроверенных счетов! — Джордж так точно скопировал интонации Джинни, что все зашлись от хохота.
— Когда вы закончите глупо хихикать, — холодно заметила Джинни, освобождаясь от тесной мантии и подсаживаясь поближе к горячему чайнику и наколдованным Джорджем пирожным. — То не забудьте сказать мне спасибо, за то, что я завтра возьму с собой ваше зверье. Гарри, оставь мне клетку с Хедвигой, думаю, маглы в поезде будут обращать на вас куда меньше внимания, если вы не потащите с собой целую стаю сов. Рон, когда Свин вернется, я заберу и его тоже! Гермиона…
— Криволапсус поедет со мной на поезде, Джинни! — возразила Гермиона. Откуда ни возьмись, у нее в ногах появился здоровенный рыжий котище и принялся с урчанием, сравнимым по громкости с заводящимся трактором, тереться об ее ноги. — Он не любит ездить на машине!
— Ладно, как хочешь, — равнодушно заметила Джинни, отрезая себе маленький кусочек торта. Как только она откусила от него немножко, торт взорвался возмущенными воплями, понося на чем свет стоит тех садистов, которые посмели так жестоко с ним обращаться.
Комнатку снова потряс взрыв смеха.
— Джинни, роясь в счетах, не забывай, пожалуйста, иногда, чем мы, собственно, торгуем! — мягко сообщил Джордж. — Кстати, профессор, а почему они не могут поехать Хогвартс-Экспрессом?
— Небезопасно, — коротко ответила мисс Эвергрин.
Ей как-то сразу все поверили. А Глориан Глендэйл смотрел не на нее, а на Гарри. В его глазах плескалось странное предчувствие, и по спине у парня пробежал холодок. Что-то происходит, о чем никто не знает, кроме мисс Эвергрин. Глориан, как неожиданно подумал Гарри, словно бы почувствовал приближение Зла.
Вставать на следующее утро было трудно. Хотя бы потому, что вставать пришлось почти ночью. Хотя четыре часа называют временем рассвета, мрачно думал Гарри, душераздирающе зевая и пытаясь засунуть руку в рукав рубашки, но по всему видать, что нормальные люди должны еще спать в это время. Он сонно глянул в окно, где рассветом еще и не пахло, а потом принюхался к другому запаху, тянувшемуся из кухни внизу: старый Том варил свежий кофе и пек булочки им на дорогу. Выйдя на лестницу, Гарри столкнулся с растрепанной и заспанной Гермионой, отчаянно пытавшейся запихнуть в сундук, стоящий возле ее комнаты, еще одну грандиозную стопку литературы, совершенно необходимой ей для дополнительного чтения, как пояснила она, пытаясь скрыть зевоту. У Гарри сложилось впечатление, что за укладкой сундука девушка провозилась до поздней ночи. Поезд отходил в шесть утра от платформы номер два с Кингс-Кросс, совсем рядом от платформы 9 3/4. Но в отличие от Хогвартс-экспресса, их скорый шел на Эдинбург.
— Как же мы попадем из Эдинбурга в Хогвартс, мисс Эвергрин? — спросил Гарри за завтраком своего бывшего и будущего профессора по Защите от Сил зла.
— Мы и не станем доезжать до конечной станции, Гарри. На границе с Шотландией мы сойдем и дальше поедем машиной. К сортировке уже будем в школе, не волнуйся, — сама Валери волновалась куда больше, чем говорила. Глориан медленно пил травяной настой, принесенный ему Томом. Он выглядел собранно и не обращал внимания на заинтересованные взгляды, которые украдкой бросал на него старик Том. Авроры, дежурившие в Дырявом Котле всю ночь, хмуро смотрели каждый в свою лоханку с кофе (наверное, уже десятую за ночь, подумал Гарри), больше не интересуясь принцем Глендэйлом. Аластора Моуди не было, да и вряд ли нынешний большой начальник в Министерстве станет торчать здесь дни и ночи напролет, решил парень. Мало ли у него других дел. Кстати о делах…
— Профессор, а другие ученики тоже отправляются в школу на магловском транспорте? — сонно спросила Гермиона, не попадая овсянкой в рот с первой попытки и перебив гаррину мысль.
— Не все. Но всем рекомендовано воздержаться от поездок на Хогвартс-Экспрессе. Я думаю, что если и ожидать нападения дементоров, то именно в поезде, везущем детей в школу. Многие ребята отправятся не в Хогвартс, а в Хогсмид через камины, арендованные школой у жителей деревни. Но каминов немного, на всех учеников, боюсь, не хватит. К тому же, единственная на всю страну полностью колдовская деревня – тоже потенциально привлекательное место для дементоров! Поэтому, думаю, что только затерявшись среди маглов, мы сможем незаметно доехать до школы. Уж она-то защищена как следует, директор об этом позаботился со всей ответственностью, — угрюмо посмотрев на ломтик сыру, Валери отправила его в рот, похоже, даже не осознавая, что она есть. Слишком уж мисс Эвергрин был погружена в расчеты.
Рон, с трудом поднявшийся сегодня с третьей попытки (Гарри пришлось заколотить в дверь так, что из нее посыпались щепки) недовольно рассматривал Глориана и угрюмо следил за взглядами, которые он бросал то на мисс Эвергрин, то - а это уже интересно, подумал Гарри, - на Гермиону. Деликатность Рона Уизли была потрясена тем фактом (он только вчера обнаружил его), что его профессор по Защите от сил зла, опекун его друга, и этот большеухий волосатый лилипут, оказывается, ночуют в одной комнате! Он нервно заглатывал овсянку и придерживал свою гитару другой рукой, безуспешно стараясь не смотреть в их сторону, что у него получалось с трудом. Гарри ухмыльнулся. Думая летом о каникулах, которые Рон с Гермионой проводят вместе, и зная о страсти, снедавшей его друга, он был почти убежден, что эти двое не будут больше терять времени. Но, по всей видимости, Рон до сих пор не мог похвастаться своей блестящей победой. А может быть, просто не хотел?
На вокзале Гарри вертел головой во все стороны, пытаясь разглядеть своих однокурсников и других учеников Хогвартса, но безуспешно. Он никого не заметил, нигде не кричали совы, и не квакали жабы. За лето он успел соскучиться и по недотепе Невиллу, и по хитрюге Кларе, и по увальню Тобиасу. Сейчас им всем угрожала опасность, и знать, что с его друзьями ничего не случилось, для Гарри было важно. Он бы порадовался даже зазнайкам-пророчицам Парвати и Лаванде, но он по дороге на платформу номер 2 не встретил никого из знакомых колдунов. Впрочем, возможно, я и ошибся, подумал Гарри, неожиданно углядев в толпе знакомого джентльмена странно скучающего вида. Обычно этого человека Гарри привык видеть с широкой улыбкой на лице в тот момент, когда принимал из его рук свое любимое клубничное мороженное с цукатами и колотыми орешками. Флоран Фортескью стоял, опираясь на одну из кирпичных колонн вокзала, и с отсутствующим видом сосал полосатый леденец на палочке, безразлично наблюдая за барьером между платформами 9 и 10. Он был похож на человека, вставшего спросонья для того, чтобы встретить приезжающего к нему в такой ранний час друга, а не на аврора со спецзаданием. Гермиона тоже увидела его и только собралась поздороваться с самым известным на Диагон-Аллее мороженщиком, любимцем всех детей волшебников, как Гарри перехватил ее руку, уже почти задранную в приветственном жесте.
— Ты чего, Гарри? — удивленно распахнула глаза Гермиона, когда они уже прошли мимо Флорана и поднимались по лестнице-переходу ко второй платформе.
— Не оборачивайся, — прошипел Гарри, и из гермиониной корзинки отозвался таким же шипением Криволапсус.
— Гарри, да что с тобой? Это же был Фло…
— Вот именно. И оставь его в покое, он работает.
— Он - что? — глаза Гермионы раскрылись еще шире. Но к ее чести, девушка мгновенно проанализировала ситуацию и сделала почти правильный вывод. — Ты хочешь сказать, он охраняет вход на платформу? Он - тень?
— Нет, Гермиона, он - аврор, — безмятежно поведал Гарри, наблюдая за тем, как вытягивается лицо у Рона. — Уже очень давно.
— Круто! — вырвалось у Рона. Он перебросил ремень от гитары через плечо покрепче и поинтересовался. — Ну, где же мисс Эвергрин? Мы не опоздаем на поезд? — Скорый "Лондон - Эдинбург" уже разводил пары. — Тем более, если здесь могут появиться дементоры…
— Вон она, — негромко заметил Глориан. Валери, не торопясь, шла по платформе, в руках - промасленные пакеты с едой из фаст-фуда за углом. Она вручила кулёчек Гермионе и проконтролировала внешний вид своего избранника (рваные джинсы, длинная хламида с вышитым на ней узором в стиле африканских пигмеев и усыпанная глиняными бусинками, куртка из дубленой кожи с оборванной бахромой и ожерелье из покрытых резьбой древних желудей и деревянных листочков, сзади на куртке был изображен большой красивый лист марихуаны - остатки ее хипповской юности). Она осталась довольна своей работой: Глор был похож на запоздалое дитя цветов. Волосы ему забрали в хвост, чтобы скрыть уши, но это было уже излишней предосторожностью. Дело в том, что перед отъездом Валери наложила на Глора так называемые Чары Разнавождения, отводящие глаза от настоящего облика заколдованного. Любому постороннему человеку и в голову не могло прийти, что Глориан маленького роста, или что его уши на несколько дюймов больше обычных.
— Этакие магические спецэффекты, — объяснила мисс Эвергрин Гарри и Рону. Гермиона, естественно, уже давно все знала о Чарах Разнавождения. — Помогают нам скрывать кое-какие элементы нашей волшебной жизни от маглов. Многие ими пользуются постоянно, но Чары Разнавождения надо периодически обновлять, чтобы они не рассеялись, поэтому в комплекте с ними я рекомендую употреблять Зелье, Заостряющее Память!"
Они разместились в двух соседних купе. Валери и Глориан беседовали в коридоре напротив двери ребят, охраняя их от постороннего вмешательства. Профессор Эвергрин купила билеты на все четыре места, но раз Джинни не поехала, то никто из посторонних не должен был их беспокоить. Дождь давно кончился, но за окном взошло такое унылое, зябко кутающееся в утренний туман солнце, что у всех троих было не особо прекрасное настроение. Гермиона выпустила из корзинки Криволапсуса: он размял лапы, выгнул спину дугой, зевнул, продемонстрировав всем два ряда крупных зубищ, и голодным взглядом посмотрел на пакеты с магловской едой. Ему предложили кусочек котлеты из гамбургера, но Криволаспус с возмущением отказался и, одарив презрительным взглядом Рона и Гарри, улегся спать на ронову мантию.
— Спрячь мантию, Рон, — сурово велела Гермиона. — Ты забываешь, что мы не в Хогвартс-экспрессе!
— Да что может случиться, если даже маглы и увидят мантию? — скривился Рон, но, тем не менее, выдернул ее из-под недовольного Криволапсуса и запихал в сундук. — Подумаешь, будто они нормальной одежды никогда в глаза не видели.
— У волшебников и маглов разные представления о том, какую одежду считать нормальной, — заметил Гарри, разглядывая сонный серый пейзаж за окном. — Но, могу только сказать, Рон, что в джинсах мне ходить куда удобнее, чем в жутко длинной мантии, которая путается в ногах и выглядит, как девчачье платье.
— В платье ходить удобно! — воскликнула Гермиона, намериваясь до последней капли крови отстаивать права женщин. — Ну, если оно не слишком длинное, конечно…
— Ты еще скажи, что тебе удобно ходить на каблуках, — ехидно ввернул Рон. — В коротком платье и на высоких каблуках ходить могут только законченные мазохисты, то есть, мазохистки.
— Интересное мнение, — безмятежно приняла этот удар Гермиона. — А летом, когда мы с тобой ходили в кино, и я была на каблуках и в короткой юбке, ты, по-моему, говорил совсем другое. Или ты врал, Рональд Уизли?
Рональд Уизли сказал бы еще много чего в ответ, но за него ответило его лицо, начавшее заливаться краской.
— О, вы были летом в кино? — заинтересовался Гарри, усугубляя этим вопросом печальное положение Рона. — И что же смотрели?
— Нет, не говори этого! Гермиона, не надо! — Рон в ужасе уставился на девушку, его глаза просили, нет, требовали пощады!
— Рон плачет на мелодрамах, — мстительно сказала Гермиона и довольно откинулась на спинку сиденья, закрывшись учебником Анчара Бэйнмена «Магическая медицина и ядолечение для начинающих колдомедиков».
Гарри расхохотался. Рон стукнул кулаком по столу так, что по нему ходуном заходили стаканы.
— Ну знаешь, Гермиона!..
— Что? — невинно захлопала глазами девушка. — Я-то хоть не соврала!
Путешествие обещало стать просто превосходным. За окном распогодилось, Криволапсус гулко гудел во сне на коленях у Гарри, периодически выпуская когти - ему, наверное, снились мыши и садовые гномы. Перепалка Гермионы и Рона близилась к концу, самые опасные моменты были позади, и фразы типа, «Да кто ты такой, Рон Уизли?!» и «Считаешь себя самой умной, Гермиона?» уже были позади и не заставляли Гарри падать от хохота. После того, как Гермиона и Рон в очередной раз хором прикрикнули на него («Заткнись, Гарри!»), он смирился со своей тяжкой судьбой - быть другом этих ненормальных! - и, подобно Гермионе, постарался сосредоточиться на книге. Снейповой книге. До перебрасывающихся восхитительными колкостями Рона и Гермионы не скоро дошло, что за книга лежит у Гарри на коленях. Первой пришла в себя Гермиона:
— Ч-что это ты чита…, — она спрыгнула с сидения и подошла, чтобы поближе разглядеть книгу. Потом уставилась на Гарри с таким подозрением, какое не было бы свойственно даже профессору МакГонаголл, поймавшей его за полу плаща-невидимки. Гермиона еще раз тщательно изучила обложку фолианта и снова села напротив Гарри, скрестив руки на груди.
— Гермиона, ты чего? — начал Рон, но она перебила его.
— Гарри, почему ты нам не сказал? — Гермиона нахмурилась, а ее губы моментально сжались в тонкую оскорбленную полоску. Она ждала ответа.
— Не надо думать обо мне плохо, Гермиона, — мягко начал Гарри, откладывая книгу в сторону. За нее тут же схватился Рон, и его глаза начали становиться все больше и больше. «Практическое пособие для начинающих ментолегусов» оказало на него внушительное впечатление, и он растерянно посмотрел на Гарри. - «Я же не лезу в твои мысли, и не…»
— Ты не сказал, — настаивала Гермиона. — Это все равно что соврать! Почему ты что-то скрываешь от нас? Мы же твои лучшие друзья, или это уже не так?
— Гермиона, — осторожно начал Рон.
— Отстань, Рон!.. Гарри, разве это честно? — то, что сверкнуло в глубине темных зрачков Гермионы, Гарри не взялся расшифровать. — Ты же скрыл от нас, что ты - ментолегус!
— Во-первых, я еще не ментолегус, — обдумав линию своего поведения, начал Гарри. — Во-вторых, я опасался именно такой реакции, поэтому и не решался вам сказать правду. Я читал, что ментолегусов всегда боятся, потому что считают, что они могут воспользоваться информацией, выуженной из мозгов своих собеседников. Их никогда не любили, а в средние века маглы за это даже сжигали ментолегусов на кострах! И, в-третьих, боятся ментолегусов только те, кому есть, что скрывать. А разве у нас есть тайны друг от друга?
Гермиона помолчала, а потом обиженно пробормотала:
— Оказывается, у тебя есть.
Помощь пришла оттуда, откуда Гарри ее и не думал получить.
— Гермиона, — раздался настойчивый голос Рона. — Оставь его в покое! Гарри, ты правильно сделал, что не сказал. Не знаю, как я бы к этому отнесся пару месяцев назад, — Рон тряхнул рыжими лохмами, отчаянно отгоняя страшные видения, столпившиеся у него перед глазами. — Но сейчас я думаю, что Гарри прав. Мы все имеем право на собственную жизнь и собственные тайны, хотя от Гарри я ничего не скрываю.
— Значит, у тебя есть тайны от меня? — слова Рона, очевидно, немного обидели Гермиону.
— Я не беспокоюсь о том, что Гарри может прочесть у меня в мыслях, — беспечно заметил Рон. — Я не думаю ни о чем таком… А вот чего ради ты трепыхалась, я не пойму! Это ты что-то скрываешь от нас, Гермиона!
— А вот и нет! — густо покраснела девушка.
Спор снова перерос в расчудесную перепалку между Роном и Гермионой. После того, как Гарри наслушался удивительно богатых эпитетов, которыми награждали друг друга Рон и Гермиона, он словно бы вскользь заметил:
— Собственно, у меня есть еще кое-какая тайна…
Его интригующая интонация мгновенно заставила его друзей оборвать милую беседу на самом интересном месте («Так тебе его рост нравится? Или его симпатичные острые уши?» - «Отстань, Рон! Между прочим, он очень милый, а уж знает куда больше тебя!») и обратить к нему удивленные лица.
— Но я ее вам пока не открою, — продолжил Гарри, кивая на довольно тонкую дверь, отделяющую их купе от коридора, в котором, стоя у окна, все еще беседовали профессор Эвергрин и Глориан Глендэйл. — Подождите, для этого нужно укромное место. Вот приедем в Хогвартс, и в ванной для старост я вам ее открою, — интригующе прошептал он, таинственно выпучив глаза.
Гермиона и Рон жадно смотрели на него.
— Черт, скорей бы мы уж приехали, что ли! — не выдержал Рон.
После полудня они налегли на гамбургеры, жареную картошку и кока-колу. Отпив немного, Рон долго рассматривал резьбу на бутылке и, наконец, объявил:
— А у маглов получается делать неплохие напитки! — с этими словами он присосался к своей бутылке, а потом покусился и на колу Гарри. Гарри великодушно уступил ему свою порцию.
— Этот напиток далеко не так полезен, как ты думаешь, — фыркнула Гермиона, предпочитавшая простую минералку.
— Овсяная каша моей мамы тоже полезна, но я не особенно люблю ее вкус, — хмыкнул Рон, с аппетитом закусывая картошкой. — Гарри, кетчуп передай… Ты почему ничего не ешь?
— Не буду портить вам аппетит, — Гарри с трудом отвлекся от странного предчувствия, которое беспокоило его с самого утра. Даже, нет, еще со вчерашнего дня, когда он услышал разговор мисс Эвергрин и Аластора Моуди. Сейчас его подозрения усилились. — Рон, ты помнишь, что тебе сказал мистер Олливандер, когда ты покупал свою первую палочку?
— Первую палочку я получил по наследству от старшего брата, — пожал плечами Рон, не понимая, отчего этот вопрос так занимает Гарри. — А вторую мне купили мама с папой, она у меня и сейчас с собой. Так что с мистером Олливандером я не встречался в его магазине, только на улице, мне его Билл показывал. Слушай, Гарри, ты все равно не ешь, можно я и твою картошку заберу?
— Да, конечно, — рассеянно подвинул Гарри к Рону свою порцию. — Гермиона, а ты что помнишь? — поинтересовался Гарри у девушки, неодобрительно разглядывающей Рона, с чавканьем заглатывавшего магловское угощение.
— Ты про кого, про мистера Олливандера? Ну, в общем, довольно хорошо его помню. Это же было для меня как открытие! Когда сотрудник Министерства в первый раз провел нас с папой на Диагон-Аллею, у меня голова кругом пошла от всех этих чудес! Конечно, я превосходно помню, как покупала палочку, — Гарри в этом и не сомневался. Трудно было поверить в то, что Гермиона способна что-либо забыть. — Он был очень мил. Я еще подумала тогда, какой он симпатичный старичок. Дамблдор показался мне куда более грозным… Мистер Олливандер предложил мне на выбор несколько палочек и на третьей же понял, что у меня в руках то, что нужно: слива и сердце дракона. Он очень вежливо поговорил со мной, пожелал удачи. А вот к папе он даже не обратился ни разу, но я этому тогда совсем не придала значения. Возможно, он из тех волшебников, которые не слишком жалуют маглов или опасаются их, но мне ужасно жаль его, беднягу. Жив ли он теперь, интересно? Вольдеморт, кажется, не склонен к милосердию, — пробормотала она, уже наклонившись к уху Гарри, чтобы последней фразы не услышал Рон.
В голове у Гарри, как мозаика, начала складываться картина, смысла в которой он пока не видел. Но фактам следовало верить…
— Почему Вольдеморт до сих пор не объявился? — глядя в окно на пробегающие мимо столбы электропередачи, пробормотал Рон. — Все, кажется, способствует его возвращению. Эти психи - его сторонники - будоражат народ так, что все боятся на улицу нос высунуть. Мистер Олливандер похищен - мы остались без волшебных палочек. Дементоры уходят из Азкабана и мерзопакостят на улицах почти в открытую. Все и так уже в панике. Чего же он ждет?
— В самом деле? Чего? — Гарри показалось, что он уже догадался, но в это время почувствовал странный холодок, пробежавший у него по спине. Рядом с ним встрепенулся и зашипел Криволапсус. Кот подскочил и, дрожа, забился за ноги Гермионе. Ребята разом вскинули головы: очевидно, странный холод, который ощутил Гарри, почувствовали и Гермиона с Роном. Точно вдруг подуло из всех щелей. В купе мигнул, включился и снова погас свет, а откуда то из дальнего конца вагона послышались вопли и топот ног убегающих людей. Все вскочили на ноги, и тут с резко открылась дверь.
— Дементоры! — рявкнула Валери Эвергрин. Она была встрепана и зла. Сзади за ней виднелся пронзительный фиолетовый взгляд Глориана, блеснули драгоценные камни на эфесе короткого эльфийского меча. — Закройте дверь! Живо! Забаррикадируйтесь! — дверь с грохотом захлопнулась, и Гарри услышал, как двое бежали в направлении, противоположном тому, которого придерживались истерично кричащие пассажиры поезда.
Гарри запер дверь на замок, коротко глянул на друзей и судорожно начал искать глазами то, чем можно забаррикадировать купе. Что-нибудь длинное и твердое. Рон вскочил с места и сжал кулак со своей палочкой, на его лице была написана твердая решимость защищать Гермиону до последнего вздоха. У девушки было совершенно белое лицо, но в ситуации она сориентировалась куда лучше Рона.
— Гарри! — выдохнула она, хватаясь за ручку его сундука. — Всполох! Закроем дверь на метлу! — Они выгребли из сундука половину барахла, пока не наткнулись на уменьшенный заклинанием Всполох. Гарри выхватил его, поднял свою новую палочку и одним движением увеличил метлу до обычных размеров. Они с Роном втыкали Всполох в дверную ручку, а Гермиона, тем временем, запечатывала дверь заклятием. Она была жутко напугана.
— Эта дверь их надолго не задержит , — мрачно рявкнул Рон, прислушиваясь к звукам за дверью. Слышались чудовищные вопли и все сильней становился знакомый холод, проникающий в самую душу - холод присутствия дементоров. — Господи, мисс Эвергрин!..
— Она справится, Рон, — Гермиона, тяжело дыша, смотрела за окно. Поезд, казалось, припустил еще быстрее, и столбы за окном замелькали с ужасающей скоростью. Поезд несся, как стрела, а вагон качало из стороны в сторону, как корабль в бурю. — Но вот мы… Наверное, поезд понесся, потому что они напали на машиниста! Гарри, из нас только ты один знаешь, как бороться с дементорами! Скорее! Расскажи нам! Ты же когда-то пытался мне сказать!..
— Нет времени! Это очень сложно, я с Римусом тренировался несколько месяцев!
— Это наш единственный шанс, — почти плакала Гермиона. — Мы иначе не сможем уйти отсюда!
— Метла! — осенило Рона. — Всполох! Можно попробовать улететь на нем!
— Он не выдержит троих, — тихо сказал Гарри. Его палочка смотрела на дверь, сквозь которую внезапно подул морозный ветер. Дементоры были совсем близко. — Он и двоих не выдержит.
В гробовой тишине они услышали, как чья-то рука нажимает на ручку двери. Ручка покрылась инеем. Гермиона издала неопределенный звук, похожий на истерический всхлип. Дверь затряслась сильнее. Рон держал в одной руке палочку, а в другой сжимал бутылку из-под кока-колы:
— Гермиона! Метла выдержит ее одну, скорее, Гарри! — но Гарри застыл, наставив палочку на дверь и пытаясь собрать в кучу все свои счастливые мысли. Мысли путались, и в такой каше он никак не мог поймать ту, которая ему еще несколько недель назад казалась самой счастливой. — Гарри, не спи!!!
— Я не полечу одна! — взвизгнула Гермиона. — Я вас не брошу! — Поезд качнуло, и ребята попадали друг на друга. За дверью уже не было слышно ни единого крика, точно весь поезд вдруг вымер. В дверь начали ломиться сильнее, и Всполох жалобно заскрипел. По рукоятке пошла трещина. — Я… попробую сама!"
— Вздор! — заорал Рон. — Ты не сможешь, ты не умеешь пока хорошо левитировать! — он стоял, позеленевший от страха, и прижимал к себе отчаянно цеплявшегося ему за рубашку Криволапсуса. Зеленые глаза кота были наполнены смертельным ужасом. — Черт, что же… что же делать?! Может просто прыгать?
На такой скорости прыгать из поезда означало неминуемо разбиться насмерть, подумал Гарри. Если бы мы могли уместиться на Всполохе втроем! Улететь отсюда прямо в Хогвартс! О, Мерлин, если бы желания могли исполняться, я бы пожелал, чтобы Всполох стал в три раза больше! Пожелал бы… БОЖЕ, КАКОЙ Я ИДИОТ!!!…
— Пусти, Рон! — Гарри рванулся к своему раскуроченному сундуку и жадно зашарил на самом дне. Где же она? Ну, где же! В двери щелкнул замок, она начала поддаваться, и из-за нее в купе вновь ворвалась волна холодного ужаса. Гермиона зажала рот руками, чтобы не закричать. Гарри выхватил старую бутылку в тот момент, когда в щель протиснулась омерзительно скользкая серая рука, похожая на клешню живого мертвеца, покрытая слизью и струпьями, и начала нашаривать ручку двери и метлу в ней.
— Ваддиваси!
— Привет, о мой прекрасный господин! — вырвался клуб дыма из бутылки. — Что прикажешь, слушаю и повинуюсь… О, это тоже благородные друзья моего господина? Припадаю к вашим стопам, о неверны… высокородные господа! Я - ваш покорный раб - Джамаледдин Кудама ибн… — он замолчал, видя, какое потрясающее впечатление произвел на высокого и нескладного рыжего парня и девушку с растрепанными каштановыми волосами, забившуюся в угол купе, и хвастливо пригладил лысину смуглой ладонью. Джим имел право гордиться собой: пиджак от Тома Форда сиял чистотой, на его кривом глазу кокетливо сидел золотой монокль - это приспособление Джим углядел в какой-то книжке из библиотеки Гарри, а тающие в воздухе ноги элегантно облегала серая блестящая ткань, костюмы из которой могли шить исключительно на Сэвил-роу.
— Заткнись, Джим, и скорее унеси нас отсюда! — заорал Гарри, видя, как мерзкая конечность дементора скользит по двери, оставляя на ней липкие следы слизи. Дверь начала поддаваться, Всполох отчаянно хрустел.
Джим обернулся и его хитроватая морда засветилась счастьем:
— Неужели мой великий хозяин Малик-бей ибн-Асад изволит произносить свою первую просьбу? О, твой презренный раб не верит в такое счастье!.. Что же конкретно ты хочешь, о повелитель?! — мучительно долго шурша пергаментом, джинн разворачивал свою летопись исполнения желаний, что-то бормоча и ковыряясь в ухе пером. — Сейчас, сейчас, где же конец…
— Это что - джинн? — слабым голосом спросила Гермиона, почти теряя сознание от ужаса: вся дверь обледенела и покрылась налетом слизи. Криволапсус жалобно заорал от ужаса.
— Джим, скорей же! — взвыл Гарри, налегая всем весом на дверь, за которой сгрудились дементоры.
— Да, величайший? Итак?..
— На нас напали дементоры! Доставь нас с друзьями в Хогвартс! Скорее!
— Что-что, о дражайший повелитель?
— В ХОГВАРТС! В НАШУ ШКОЛУ! ДОСТАВЬ НАС ТУДА КАК-НИБУДЬ! ЭТО МОЕ ПЕРВОЕ ЖЕЛАНИЕ!
— Слушаю и повинуюсь, мой великий хозяин! — торжественно провозгласил джинн, радостно потирая руки. Он пробормотал какое-то заклинание, и на голову Гарри свалился тяжелый сверток, почти оглушив его. Сверток был пыльный и грязный, и когда они с Роном дрожащими руками начали разворачивать его, то он оказался старым дырявым ковром, изъеденным молью и покрытым пестрой шерстью неизвестного животного. Судя по цвету шерсти животное, которое последний раз путешествовало на ковре, было тигром.
— Великолепное приспособление, о повелитель! ССС-СуперКовер! Самаркандский скоростной снегоградодождеотталкивающий…
— Нет, Гарри! Летать на коврах-самолетах запрещено законом от… — Крик Гермионы потонул в хрусте ломающейся под ударами целой армии дементоров двери. Рон уже открывал окно. Поезд мчался, как бешеный.
— Гермиона, наплевать! Быстро, Джим, как им управлять?!
— Я сам поведу его, повелитель! — оскорбился джинн. Ковер встряхнулся, расправил углы (пыль осела на открытый сундук Гарри, ласково окутав пушистым облаком все его вещи) и с готовностью выпорхнул наружу. Он стремительно летел в воздухе, держась у самого окна купе, и приглашающе махал одним уголком.
— Полезай, Гермиона!
— Нет! Я боюсь! — Гермиона мотала лохматой шевелюрой, прижимаясь к стене.
— Да скорей же! — Рон вскарабкался на столик и перелез через форточку прямо на приспособление под названием ССС-СуперКовер. Ковер мягко спланировал пониже, помогая Рону устроиться поудобнее, а затем парень свесился в окно, протягивая руку Гермионе. — Это совсем не страшно! Скорее! Гарри, помоги ей!
Гарри помог Гермионе вскарабкаться на стол, подсадил ее, и девушка, дрожа, вцепилась в вышитый край ковра. Гарри сунул в карман куртки карту Мародера, затолкал под свитер плащ-невидимку и схватил в охапку Криволапсуса. Кот орал дурным голосом и упирался, впиваясь когтями в одежду и руки Гарри. Парень крепко прижал Криволапсуса к себе и прыгнул на стол. Джинн вежливо поддержал его под локоть.
— Изволь присесть, мой господин!
Гарри влез на ковер, дрожа от ужаса, думая, что случится, если на всех не хватит места, или он окажется слишком тяжел для такой хилой тряпки. Но на ковре оказалось неожиданно мягко и удобно, хотя линялая тряпица и прогибалась под их весом. Передав кота Гермионе (с трудом, потому что несчастное животное не желало отцеплять свои когти от его куртки) он повернулся, стараясь не смотреть вниз - поезд мчался с ужасающей быстротой! - и крикнул Джиму:
— Отчаливай!
Джинн с готовностью протянул бутылку Гарри и просочился на ковер. Места хватило всем, даже еще осталось - коврик был явно семейным средством передвижения, как раз предназначенным для четырех седоков. Джим загнул передний левый край ковра, и дырявое волшебное средство передвижения, сделав элегантную дугу в воздухе (Рон позеленел и схватился за край ковра), оторвалось от окна поезда и заскользило вверх. Гарри увидел, как Всполох отчаянно хрустнул в последний раз, переламываясь надвое, как купе заполнили бесконечные серые капюшоны дементоров, но холод, который они несли с собой, уже не мог повредить ребятам. Ковер плавно удалялся, язвительно помахав вечно голодным дементорам на прощание залатанным уголком.
— Стой, Джим! Мы должны взять с собой мисс Эвергрин и Глориана! — заорал Гарри, превозмогая свист в ушах. Ковер несся вперед стрелой, просто как бешеный, поезд уже был похож на тонкую полоску, мчащуюся где-то далеко внизу. Гарри повернулся к джинну, но тот язвительно развел руками.
— Прости, о величайший, но когда ты говорил, — он достал свой бесконечный пергамент и тщательно сверился с ним. — Доставь нас с друзьями в Хогвартс, я посчитал, что ты имел в виду только тех, кто находится рядом с тобой в этой странной комнате на колесах!
— Плевать мне на то, что ты думал! — взревел Гарри, ползя по ковру по направлению к джинну. Ковер опасно накренился, и Гермиона, обнимающая Криволапсуса, взвизгнула. — Вернись туда, немедленно! Вернись за ними!
— Это твое второе желание, господин? — сладко осведомился Джамаледдин Кудама ибн-шайтан. — Мы уже слишком далеко и не сможем вернуться.
Гарри бессильно опустился на колени. Нет. Нет! НЕТ!!!
— С-скотина! — просипел он, не обращаясь ни к кому конкретно, но все как-то сразу поняли, что он говорит с Джимом. Джинн тут же нацепил мину оскорбленной невинности.
— Вот так всегда, — поджал он губы и выронил монокль из глаза. Криволапсус напряженно следил за ним бешеными глазами. — Все мои прежние хозяева вели себя так же. Я же предупредил, предупредил! — он погрозил Гарри длинным кривым пальцем. — Что нужно как следует обдумывать, что ты пожелаешь, о мой повелитель! Слова важны! За ними скрывается истина! — произнеся эту сентенцию, Джим обиженно отвернулся и сел на край ковра спиной к Гарри, демонстративно свесив полупрозрачные ноги вниз в душераздирающую пустоту.
Все молчали. Ковер летел со скоростью пули, выпущенной из ружья. Джиннова бутылка перекатывалась с одного конца ковра на другой. Наконец, Рон нарушил тишину. Осторожно подвинувшись к Гарри, он потряс его за плечо.
— Гарри…
Гарри дернул рукой. Он не мог отвести от глаз страшную картину: Валери Эвергрин и Глориан Глендэйл, совсем одни, сражаются в тесном коридоре с целой толпой дементоров, напирающих со всех сторон. Вот они падают под натиском страшных серых фигур, одна из них наклоняется к Валери, и снимает капюшон. Для поцелуя…
— Гарри, они останутся живы, — не совсем уверенно, но с надеждой сказал Рон. — Подумай только, где только мисс Эвергрин ни была, с какими только чудовищами ни встречалась! Пять штук мантикор - это же рекорд! Китайского огненного демона смогла побороть! Полтора десятка вампиров и Упивающихся Смертью! И почти победила Вольдеморта… К тому же она смогла подойти к раненому разъяренному Снейпу, а это о многом говорит! — неловко попытался пошутить Рон.
— Гарри, в самом деле, — подала голос со своего края ковра и Гермиона. — Она сильная, она справится, я не сомневаюсь в этом! К тому же с ней еще и Глориан, а он обладает очень могущественной древней магией, которая способна подчинить себе многие волшебные силы… Может, и дементоров тоже.
— Как раз за этого коротышку я не особенно волнуюсь, — буркнул Рон. — Гарри, ты не должен думать, что все будет так плохо.
Гарри поднял глаза на Джима. У обитателя бутылки был очень виноватый взгляд. Если он и не собирался принимать близко к сердцу все переживания хозяина, то сейчас, кажется, почти забыл об этом.
— Если с ними что-то случится, то это будет… на нашей совести, — резко сказал Гарри, глядя прямо в глаза своему верному рабу.
— О, прости, прости меня, повелитель! — громко всхлипнул Джим, утирая глаза рукавом. — Я… так виноват!
— К дьяволу твои извинения! — Гарри не знал, что сделать, чтобы ударить джинна побольней. Единственное, что пришло ему в голову, это взять джиннову бутылку и швырнуть ее с ковра куда подальше. Бутылка описала изящный полукруг и исчезла в лесной глуши прямо под ними.
— О нет! — завопил джинн, кидаясь к краю ковра, от чего хлипкое средство передвижения опасно закачалось. — О нет! Что вы наделали, господин мой?! Это же был мой дом! Где я теперь буду жить?
— Где хочешь! — зарычал Гарри. — Я жил с теми, кто остался там, в поезде! И теперь они могут не вернуться… Кажется, это хуже, чем потеря твоей глупой стекляшки, не находишь?!
Если бы у джинна на голове росли волосы, он бы вырвал их от досады, но свою вину в этом инциденте он признал. Вопя и ругаясь на куче языков, незнакомых Гарри, Рону и Гермионе, он покаялся во всех грехах и валялся в ногах у Гарри, понося тупость его верного, но недалекого раба на чем свет стоит. Гарри ощутил колкую вину за то, что лишил Джима дома.
— Мы оба виноваты, и не будем больше об этом говорить, — скрывая смущение от своей безумной и довольно жестокой выходки, Гарри повернулся к Рону и Гермионе. — Холодно что-то. Мы, верно, высоко летим.
Летели они, и правда, на довольно приличной высоте. Самолеты они пока не обгоняли, но гул от них то и дело слышался с разных сторон.
— Нам страшно достанется, когда Министерство узнает, что мы летали на ковре, — Гермиона дрожала от холода, и Рон стянул с себя куртку, чтобы укрыть девушку. — Представляете, что может случиться? Нас точно теперь выгонят из школы, — Гермиона явно вспоминала о своих книгах, которые остались в поезде, а Рон - о гитаре. Гарри не нужно было даже слушать их мысли, чтобы узнать, о чем они думают.
— Ну, не думаю, что нас выставят, пока школой руководит Дамблдор, — прошептал Гарри. — Он всегда одобрял наши идиотские выходки, но эта, кажется, перевесит все.
— Да, брось, Гарри, неужто с василиском было справиться трудней, чем сбежать от кучки дементоров, — начал Рон, но осекся, вспомнив о мисс Эвергрин. Гарри тоже об этом подумал. И, наконец, вспомнил, что пришло ему в голову за минуту до того, как в дверь постучали дементоры.
Мистер Олливандер. Бедный похищенный мистер Олливандер.
Гермионе, похоже, тоже пришло в голову отвлечь Гарри именно этой проблемой.
— Послушай, Гарри, а почему ты спрашивал нас о мистере Олливандере? С этим что-то связано?
— Мисс Эвергрин занималась его исчезновением, — Гарри откинулся на ковер и поплотнее укутался в куртку. — Что она только ни делала: смотрела всякие книжки по психологии преступников и заложников, аппарировала во всякие места, где, предположительно его могли держать, советовалась со многими колдунами, которые его знали - все бесполезно. Но когда ей в руки попала та самая записка, которую оставили похитители, она все поняла. Немудрено, что ей и в голову не приходило ничего подобного, — задумчиво заметил Гарри. — Раньше она изучала только ее текст, переписанный с оригинала… До меня только сегодня дошло: мистер Олливандер вовсе не был похищен, поэтому она сказала Дикоглазу Моуди, что он не обрадуется результатам расследования.
— Как не был? — изумился Рон. Он все еще сжимал в руке бутылку из-под колы. — Но в Пророке же писали миллион раз…
— Это все ерунда, Рон. Думаю, что ей это пришло в голову, когда она увидела в своем Мысливе, как он расписывается в получении платы за ее волшебную палочку. Она сравнила надписи и увидела, что они…
— Написаны одной рукой, — медленно проговорила Гермиона. Она вскинула глаза на Гарри.
— Именно.
Рон в ужасе открыл рот.
— Но это значит, это значит, что…
— Сегодня меня вдруг словно молнией ударило, — признался Гарри. — Я вспоминал, что я знаю о мистере Олливандере. Когда я покупал у него палочку, ну, ту, первую, мы разговаривали о Вольдеморте. Он сказал, приблизительно следующее, — Гарри нахмурился, пытаясь восстановить в памяти точные слова колдуна. — Сам-Знаете-Кто совершил много великих и ужасных дел. Ужасных, но Великих.
— Мистер Олливандер - сторонник Вольдеморта, — прошептала Гермиона и прикусила губу от этих ужасных слов.
— Точно. Вольдеморту был нужен такой сильный волшебник, как он. Думаю, много лет мистер Олливандер скрывал, что поддерживает Черного Лорда. Возможно у него на руке тоже есть Смертный Знак. Возможно он тоже…
— Бывший Упивающийся Смертью?
— Да. И если Вольдеморт сделал такой шаг, то нам точно недолго осталось ждать его открытого возвращения.
Все замолчали. И тут Гермиона всплеснула руками.
— Боже, Гарри, это же значит,… Все ученики мистера Олливандера погибли! Неужели он сам…
— Убил их, — закончил Рон. — Безумие…
— Нет. Это не безумие. Вольдеморт оставил нас без оружия, вы понимаете? — он видел ужас и выражение обреченности в глазах друзей. — Некому больше делать волшебные палочки, если только…
— Если - что?
— Ничего, — отрезал Гарри и закрыл рот.
Джинн взирал на своего господина и его друзей с тихой паникой.
— Шайтан меня задери, — сказал он в отчаянии без каких-либо следов арабского акцента. — Это же надо было мне угодить в самый разгар войны!
— Вступайте в наш клуб, — уныло заметил Рон и отхлебнул колы. Он вылил остатки напитка в рот и собрался выбросить бутылку, но Гермиона строго одернула его.
— Не сори, Рон! — они как раз пролетали над каким-то городком.
— Ладно, потом выброшу, — буркнул Рон, и тут же просиял. — Эй, Джим, или как там тебя… Может, эта бутылка тебе сгодится вместо прежней?
Джинн встрепенулся и внимательно осмотрел бутылку, затем заглянул в нее и втянулся внутрь тонкой дымной струйкой. Обратно он выполз совершенно счастливый, с улыбкой до ушей. Продукция фирмы «Кока-Кола» оказалась весьма комфортабельна.
