Последние изменения: 08.06.2003    


Harry Potter, names, characters and related indicia are copyright and trademark of Warner Bros.
Harry Potter publishing rights copyright J.K Rowling
Это произведение написано по мотивам серии книг Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере.


Гарри Поттер и лесные тени

Реклама
Гарри Поттер и принц-полукровка
Гарри Поттер и огненный кубок
DVD купить

Глава 13. Таланты

— Нет, это не наш поезд потерпел крушение, Гарри, а тот рейс, что шел прямо за нами: восьмичасовой. Я там не была, но мистер Моуди уже рассказал, какой ужас там творился! Семь вагонов сошли с рельсов, перевернуты, искорежены. Везде лежат тела погибших, люди кричат, мечутся, ищут своих родных, хорошо, что я этого не видела, такие зрелища оставляют кошмарное впечатление и долго снятся мне по ночам. А с нашим поездом все в порядке, мы с Глором занимались дементорами около часа, пока не вычистили всех. Их было около тридцати, хорошо, что у меня очень сильный заступник…

Интересно, какой у нее заступник?

— А люди? Что с пассажирами поезда? — Гарри затаил дыхание и посмотрел на профессора Эвергрин, которая с усталой невозмутимостью прижимала к себе журнал третьего класса и стопку двигающихся иллюстраций какой-то черномагической живности.

— Погибших нет, зато дементоры успели так напугать нескольких человек, что после этого их пришлось госпитализировать. Специалисты из Св.Манго уже ими занимаются, так что не волнуйся, Гарри, — Валери опустила руку с надкусанным пирожком, — по-человечески поесть она как всегда не успевала, — и добавила. — А насчет ваших вещей не волнуйся. Авроры уже продезинфицировали все, что было в сундуках. Скажи Гермионе, что с ее книгами все в порядке, и у Рона цела гитара, зато твой сундук был перерыт до самого дна. Неужели дементоры что-то искали, как думаешь?

— Хм-м-м… — вряд ли это были дементоры.

— Ладно, милый, я с этим разберусь. Но мне очень неприятно тебе сообщать о том, что твой Всполох…

— Я знаю, — быстро сказал Гарри, оглянувшись на бегущих на урок второклашек из Рэйвенкло. Большой зал быстро пустел после завтрака. — Ничего, когда-нибудь куплю себе новую метлу. Думаю, она все равно будет лучше этой.

— Гарри, я с тобой должна серьезно поговорить, — мисс Эвергрин всполошенно посмотрела на часы и добавила. — Только не сейчас, я уже опаздываю на урок. Но потом тебе все же придется мне объяснить подоплеку этой странной истории с летающим ковром! — она не преподавательским галопом бросилась по коридору, чуть не сбив несшегося в свою аудиторию профессора Флитвика. Извинившись на бегу, Валери прибавила темп и исчезла.

Гарри вздохнул. И как же это можно объяснить? Он подбежал к изнывающим возле класса Истории Магии Рону и Гермионе и с облегчением заметил:

— Гермиона, все наши вещи целы, твои книги в порядке! Рон, с гитарой ничего не случилось!

— Ой, как же хорошо-то, Гарри! Было бы ужасно жалко потерять столько замечательной литературы! Я, конечно, уже успела выучить все книги наизусть, но для подготовки к экзаменам все же необходимо держать их под рукой, как считаешь?

— Я считаю, что вовсе незачем так напрягаться! — выразительно заметил Рон, залетая в класс и швыряя свою сумку на стол. — Иначе можно с ума сойти, если так много будешь читать, Гермиона! Тебе надо больше дышать свежим воздухом. Займемся этим сегодня после уроков? Погодка-то хорошая, — он кивнул на приветливо заглядывающее в окно солнце, особенно тепло гревшее после вчерашних туманов и холодов. Гермиона наморщила лоб.

— Ну, вообще-то у меня уже были планы на сегодня, Рон… — небрежно начала она, но в этот момент в класс вошел профессор Джонс, и шестиклассники торопливо расползлись по своим местам.

Профессор Джонс выглядел импозантно, все парни в классе с завистью оглядели его черную джинсовую мантию — мама дорогая, с гербом Слизерина! — и безупречно белую рубашку. Невилл сиял гордостью за своего дядю и радостно предвкушал легкое постижение той науки, которая еще в прошлом году называлась История Магии. В этом году этот предмет к слову «магия» добавил эпитет «черная». Итак, преподаватель Истории Черной Магии Элджернон Джонс серьезно оглядел класс, внимательно посмотрев на каждого ученика. Гарри мог бы поклясться, что историк ухитрился запомнить всех с первого взгляда, такие странные проникающие вглубь глаза были у профессора.

— Давайте начнем урок, — негромко заметил Джонс, и в классе мгновенно воцарилась гробовая тишина. — Я — ваш новый профессор по Истории Черной Магии, мое имя — Элджернон Джонс. Занятия теперь будут проходить в несколько ином темпе, к которому вы, возможно, не привыкли: я не потерплю никаких прогулов или разболтанности на уроке. Для этого есть очень важная причина: как и все преподаватели, я считаю свой предмет самым важным во всем курсе магического образования. Но если остальные профессора могут подкрепить свое мнение всего лишь эмоциональными всплесками, то у меня для этого припасены кое-какие факты. Факт первый: история, будь она магловская или магическая, делается самими людьми. Нельзя отрицать свою причастность к истории, каждый ваш поступок ведет за собой следствие этого поступка и череду событий, которые могут быть истолкованы, как результаты следствия этого поступка. История вершится именно так. Факт второй: небрежное или бездумное отношение к собственным поступкам приводит к тому, что следствия и события выходят из-под контроля и начинают причинять вред не только вам, но и совершенно неизвестным вам людям, десяткам, сотням и десяткам тысяч людей, а также их потомкам. И третий факт: сами поступки часто забываются, но их результаты всегда оставляют свой след в истории. Поэтому нужно уважать эту науку за то, что она старается не оставить без внимания ничего, даже, самые маленькие факты, с первого взгляда не имеющие большое значение для истории. И, главное, уважать ученых, прилагающих усилия к тому, чтобы людям открылись не только результаты или следствия, но и сами поступки. Задумайтесь о том, что вы делаете, и как вы это делаете. Учитесь нести ответственность за свои сегодняшние действия — они всегда дадут вам знать о себе спустя много лет.

Класс молчал, переваривая услышанное. Профессор Джонс подвинул стул поближе к партам и свободно сел, поддернув край своей джинсовой мантии и положив ногу на ногу. Он поковырялся в своем видавшем виды рюкзаке и вынул список класса на большом желтоватом пергаменте. Гарри разглядывал профессора Джонса и раздумывал, стоит ли задать тот вопрос, который возник у него сразу после этого сухого и логичного вступления. Дело в том, что после беседы с мисс Эвергрин о возможностях использования времяворота Гарри несколько в ином свете представлял себе прошлое и его отдаленные последствия. Но почему-то этому молодому, но такому суровому человеку задавать подобные вопросы не хотелось: сразу обвинит в предвзятости и эмоциональности. Безапелляционностью мышления новый учитель Истории Черной Магии напоминал профессора Снейпа: одна слизеринская школа. Элджернон Джонс тем временем начал перекличку. Дойдя до Невилла, порозовевшего от смущения, профессор слегка откинул назад свой длинный черный пучок волос и вполголоса заметил:

— Кстати, мистер Лонгботтом, вы уже успели довести до сведения класса, что мы с вами, в некотором роде, являемся родственниками?

Невилл вспыхнул. Еще вчера вечером он довел это до сведения всех и вся, развлекая одноклассников историями о безумных выходках на которые всегда был способен его двоюродный дядя-слизеринец. К историям о том, как дядюшка Элджи выкупал Невилла, сбросив с пирса, и уронил его же со второго этажа, прибавилась сага о пожаре на чердаке, где сушились простыни и подштанники всего семейства Лонгботтомов. Эта авария произошла по вине дядюшки Элджи, решившего проверить, хорошо ли действует разысканное им в древних рукописях Сушильное проклятие. За этим захватывающим рассказом последовала повесть о прожорливом сфинксе, запертом в кладовке бабули Лонгботтом: сфинксом дядя Элджи, как оказалось, «пользовался для заострения логического мышления». В процессе совершенствования оного у профессора Джонса сфинкс ухитрился слопать все сухофрукты и копчености, а также разбить своими тяжелыми лапами девять банок с тыквенным конфитюром — гордостью бабушки Невилла. После же приглашения на ужин окровавленного безголового призрака королевы Марии Шотландской в семье Лонгботтомов-Джонсов приключилась истерика, чуть не закончившаяся разводом. Дядюшка Элджи с пеной у рта объяснял, что подобная непринужденная беседа могла бы пролить свет на многие таинственные подробности жизни этой леди, но его жена, тетушка Инид, посчитала это приступом некрофилии и грозилась вызвать бригаду колдомедиков. Развода не произошло, но профессор Джонс обиделся на всю семью и в отместку наложил порчу на расческу жены, ручку двери комнаты Невилла и шляпку бабушки Лонгботтом. Расческу из тети Инид вынимали всем миром, рука Невилла долго заживала после укуса взбесившейся дверной ручки, а бабушке срочно потребовалось найти блокирующее заклятие от выпадения волос. Словом, все представляли себе профессора Джонса совсем не таким, каким он предстал перед классом.

— Скидок не будет, — негромко пригрозил профессор Элджернон Джонс. — Никому! Ни за какие родственные связи, Невилл! Ты у меня живо станешь учиться, как подобает! Никакие таланты вам не помогут! Только чистое, твердое знание и ответственность за свои поступки делают человека человеком, будь он магл или колдун, вам понятно?

— Понятно, — прогудел класс в унынии.

— Превосходно. Тогда запишите первую тему нашего урока: Современная Черная Магия и ее истоки.

Все заинтересованно заскрипели перьями. Никто еще не знал, что вообще представляет собой Черная Магия, поэтому все гриффиндорцы дружно решили уделить этой теме особенно пристальное внимание. После сухого и практичного введения в свою специальность, внятно, в отличие от покойного профессора Биннза, задиктовывая лекцию, профессор Джонс подергал плетеный галстук на шее и поинтересовался:

— Кто может сказать, кто был самым сильным черным магом нашего столетия?

Рон, желая покрасоваться своей смелостью, поднял вверх руку:

— Вольдеморт!

— Неправильно, мистер Уизли, — покачал головой профессор Джонс. Рон удивленно опустился на свое место и пожал плечами. — У кого-нибудь есть другие предположения?

Естественно, другое предположение было наготове у Гермионы.

— Гриндельвальд, сэр! — выпалила она, подскакивая за своей партой, как мячик. — Генрих фон Гриндельвальд! Он считается самым страшным магом нашего времени, потому что его действия когда-то стали причиной двух крупнейших мировых катаклизмов за историю ХХ века… — зачастила она, гордо глядя на приунывшего Рона.

— Отлично, мисс Грэйнджер, — профессор Джонс поставил возле фамилии Гермионы какой-то крестик в своем списке. — Пять баллов. Я не настаиваю, чтобы вы и дальше рассказывали вместо меня, поэтому, с вашего разрешения, я продолжу. Итак, Генрих фон Гриндельвальд. Имя, до сих пор наводящее ужас на многих колдунов. Человек, обладавший когда-то огромной волшебной силой, по величине с которой могла сравниться лишь его власть. Всю первую половину нашего века он повелевал судьбами Европы: по мановению его руки люди сотнями шли убивать во имя его и умирали десятками тысяч. Его власть казалась абсолютной и не было такого смельчака, пожелавшего бы его ниспровергнуть и остаться в живых. Обладая колоссальным колдовским потенциалом, этот маг заставил стоять на коленях перед собой всех магов и маглов, последних он мечтал сделать своим рабами, и руками немногих из них, преданных ему, бывших ширмой для его кровавых планов, он творил безграничное Зло, сам оставаясь в тени.

— Сэр? — поднял руку Симус. — Значит, это Гриндельвальд начал Вторую Мировую Войну?

— И первую тоже, мистер Финниган. Один мой знакомый японский бизнесмен как-то назвал его куромаку — тем, кто стоит сзади. Гриндельвальд был той фигурой за темным занавесом, которая дергает за ниточки магловских политиков, точно кукол. Русские диктаторы, Адольф Гитлер, доктор Геббельс и Бенито Муссолини были жалкими игрушками в его хитрых руках. С помощью магловских военных технологий он планировал прибрать к рукам весь мир, чтобы единолично править им, оставаясь всего лишь мифом, загадкой, легендой. Это было время, когда само слово колдун или ведьма вновь стало произноситься маглами с ужасом. Магия повсюду стала проникать в магловский мир: рецепты самых страшных зелий и описание кровавых древних обрядов черных магов, просочившиеся в магловскую печать, стали обычными вещами. Гриндельвальд считал, что маглы должны представлять саму власть, как нечто магическое, данное свыше и для этого использовал множество магических предметов далекой древности. Он добивался, чтобы к нему в руки попали священные легендарные артефакты древних британских королей: волшебный меч и чаша. Их поискам он посвятил многие годы, посылая за ними как своих учеников, так и магловские экспедиции. Слава Мерлину, он ничего не нашел, иначе…

— Профессор, можно вопрос? — заинтересованно поднялась Парвати. Она стояла на цыпочках, чтобы лучше видеть профессора. Обычно они с Лавандой располагались на задней парте, чтобы как следует поспать на уроках Биннза, но сейчас девушки явно подумывали о передислокации: новый молодой преподаватель был так интересен! — Если у него были ученики-черномаги, то куда они потом делись, после войны? Не верится, что все погибли.

— Мисс Патил, терпение явно не входит в число немалого количества ваших достоинств. Если бы вы соизволили немного подождать, то вам не пришлось бы задавать этот вопрос. За нетерпение я снимаю с вас один балл, — сурово начал профессор Джонс, и класс угрюмо зашептался. Парвати обиженно заморгала длинными ресницами. — Но за пытливость ума я, пожалуй, прибавлю вам два балла, — хитро прибавил профессор, и Гарри повеселел вместе с остальными. Несмотря на свои слизеринские замашки, Элджернон Джонс был явно своим в доску парнем. — Конечно, у него были ученики. Но многие погибли еще в Первой Мировой войне, другие были убиты во второй, и главный секрет Гриндельвальда — тайна бессмертия, как считается, так и не был унаследован никем из его последователей. Кроме одного, самого талантливого.

— Вольдеморт, — пробормотал Гарри себе под нос, но на фоне оглушающей тишины в классе, это слово прозвучало, как пушечный выстрел. Все гриффиндорцы ощутимо задрожали. Профессор Джонс с интересом взглянул на Гарри. Тот все еще находился в шоке от своей догадки.

— Именно так, мистер Поттер, — мягко заметил профессор. — Хотя нужно было бы сперва поднять руку, прежде чем дать ответ. Пять очков. Вольдеморт считается последним из учеников Генриха фон Гриндельвальда, оставшихся в живых после поражения их учителя великим волшебником Альбусом Дамблдором.

Благодаря волшебным карточкам в шоколадушках этот факт был известен повсеместно. Но, тем не менее, когда парни и девушки высыпали с урока, они были в состоянии полнейшего шока.

— Кто бы мог подумать! — восклицал Дин, обращаясь к Симусу и размахивая рюкзаком. — Что Дамблдор мог победить бессмертного колдуна! Может быть, он сам бессмертен?

Гарри, Рон и Гермиона осторожно переглянулись: не хватало еще, чтобы весть о том, что Дамблдор является главой Ордена Феникса, просочилась в широкие массы.

— Что ты такое говоришь, Дин! — быстро возразила Гермиона, вручая Рону свою стопку книг. — Это невозможно! Дамблдор бы никогда на это не пошел! Представь, что ты живешь вечно: ты видишь, как умирают твои родные и друзья, не остается никого из близких.

— А как же философский камень? — восторженно отпарировал Симус, припоминая историю, случившуюся с Гарри в первом классе. — Флямель тоже был бессмертен!

— Но он наделил бессмертием и свою жену!

— Нет, — после некоторого раздумья решил Симус. — Я не хочу быть бессмертным. Подумать только: жить вечно рядом с одной и той же женщиной! — они с Дином и идущий рядом Невилл громко захохотали.

— Пошляк! — фыркнула Парвати.

— Дурак! — добавила Лаванда, обиженно отбрасывая светлые волосы с лица. На ее браслетах звякнули камешки.

— Шовинист! — звонко выдала напоследок Гермиона. Последнее слово наповал убило все парней. Все три девочки как по команде повернулись и отправились к двери в кабинет Магического Домоводства — нового в этом году предмета. Ребята же должны были работать с профессором Флитвиком во дворе и постигать нелегкую науку: строить, пилить, строгать и резать с помощью волшебных заклинаний.

— Почему наши девчонки стали такие зануды? - удивился Симус, радостно вдыхая влажный воздух. Они вышли в школьный двор и с наслаждением помотали головами, отряхивая неприятный осадок, оставшийся с урока по Истории Черной Магии. Гарри теперь мог понять, почему Дикоглаз Моуди видел везде черную магию и черных магов: он вышел с лекции Джонса о методах черномагического наблюдения за жертвой во времена Гриндельвальда с ощущением, что за ним отовсюду следят десятки враждебных глаз.

— Но симпатичные зануды, верно? — толкнул его под локоть Рон.

— Эй, глядите, кто это там? — Дин показывал на ту сторону двора, где росла Дракучая Ива. Возле нее белел силуэт сидящего человека. — Айда, посмотрим?

— Опоздаем на урок, — опасливо посмотрел на часы Невилл.

— Да брось, успеем! На минутку всего!

Гарри вместе с другими гриффиндорцами подошел на безопасное расстояние к драчливому дереву. Под ним, совершенно не опасаясь того, что ее достанут кровожадные лапы столь же опасного, сколь и редкого дерева, спокойно сидела женщина в белом платье и рисовала что-то углем на большом листе бумаги. Длинные черные косы падали ей на плечи и скреплялись золотой шпилькой за левым ухом. Как ни странно, агрессивное дерево не трогало загадочную незнакомку.

— Гаррьи? Рон?

— Здрассте, мэм! — хором сказали Гарри и Рон, дружно недоумевая, как Инь Гуй-Хань могла узнать их по шагам.

— Здрассте! — так же растерянно добавили Симус, Невилл и Дин. Они не оставались на прошлое Рождество в замке, поэтому никогда до этого не встречали китайскую художницу.

— Что вы рисуете, мэм? — с любопытством вытянул шею Дин Томас. Из-за плеча Инь он рассматривал искусный — всего в несколько штрихов, — набросок Дракучей Ивы на фоне Запретного леса. Под деревом была видна слегка намеченная тень волка с большими грустными глазами. — Как здорово у вас получается! — восхитился он.

— Это вашьи друзья, Гаррьи? — Инь повернулась к юношам, и ответом ей было восхищенное «ах». Ее внешность произвела впечатление на всех гриффиндорцев. Инь улыбнулась и повела плечом. Одна из узких черных кос медленно заскользила по белому шелку платья.

— Ага, мы вместе учимся, мисс Инь. Парни, это мисс Инь Гуй-Хань, наш новый школьный врач, — представил ее Гарри и в который раз похвалил прозорливость Дамблдора, исподволь наполнявшего Хогвартс членами Ордена Феникса.

— Врач? — по-мужски небрежно развернул плечи Симус. — Для врача вы слишком красивы.

— Врач? — недоверчиво переспросил Дин. — Для врача вы слишком хорошо рисуете!

— Врачьи тожье могут быть художьниками, — важно заметила Инь, заканчивая наводить красоту на левую ветку Дракучей Ивы. В ее исполнении она была совсем не такая агрессивная, скорее, напротив, в дереве, наводившем ужас на всех школьников, появилось нечто неуловимо печальное. — Одно другьому не мешаьет.

— Это волк? — поинтересовался Невилл, с сопением наклоняясь поближе к листу бумаги и близоруко разглядывая фигуру животного. — Разве здесь есть еще и волки?

— Вервольфы! — сделал страшные глаза Симус. Невилл тихо ойкнул.

Гарри заметил, что рука Инь, водившая узкой палочкой угля по листу, чуть ощутимо вздрогнула.

— Это мой дрьуг, — веско уронила она. — Вам нье порьа на урок, ребьята? Кажется, я замьетила на холмье профьессора Флитвик!

— О, уже бежим! — спохватился Симус. — Мисс Инь, я обязательно приду к вам лечить мои многочисленные травмы! Пусть их будет побольше! — крикнул он, уже убегая и хохоча во всю глотку. Припустивший за ним Невилл только глаза закатил.

— Вот придурок, — вполголоса хмыкнул Рон. - Эй, Дин, ты чего?

— Идите, я вас догоню! — отозвался Дин Томас, вновь наклоняясь над рисунком. Он о чем-то спросил Инь Гуй-Хань, но Гарри не услышал, о чем. Они с Роном пошли обратно к площадке перед замком.

— Если Дамблдор решил напихать членами Ордена весь Хогвартс, то он боится, что на Хогвартс будет совершено нападение, — вдруг сказал Рон, резко останавливаясь. — Защитная стена, запрет на выходные в Хогсмиде… осторожности с совами. Тут пахнет большой заварушкой с дементорами, не думаешь?

— Знаешь, Рон, мне кажется, что Дамблдор опасается не только дементоров, — Гарри задумчиво грыз совершенно негигиеничную травинку и размышлял о своем. — У меня из головы не идет мистер Олливандер с его фокусами…

— Считаешь, он все-таки поддерживает Вольдеморта? Ох, не хотелось бы верить в такие ужасы. Но, Гарри, страшно ведь не это. Если дементоры бросят Азкабан, то все преступники выйдут на волю. Авроры и сотрудники Отдела Тайн ничего не смогут сделать, Азбакан слишком огромен, и в нем сидит столько бандитов, убийц и… Упивающихся Смертью, что… Шрам, у тебя, кстати, не болел? — спохватился Рон, осторожно поглядывая на лоб Гарри.

— Да нет пока. И мне это не нравится, — Гарри добрел до холмика, на котором маленький профессор Заклинаний что-то объяснял остальным шестиклассникам со всех факультетов и, извиняясь, пожал плечами. Флитвик махнул ему палочкой, приглашая занять место в строю.

— Сегодня, ребятки, — пискнул миниатюрный декан Рэйвенкло. — Мы будем учиться строить стены!

Позади Гарри послышалось презрительное фырканье. Драко Малфой протолкался вперед, больно задев Гарри локтем и наступив Рону на ногу. Следом за ним к Флитвику, набычась, подошли Крэбб и Гойл.

— Ну и зачем нам все это нужно? — привычно растягивая слова, презрительно поинтересовался Малфой. — Неужели, профессор, вы думаете, что нам придется строить что-то, когда мы закончим школу?

— Вам, возможно и нет, молодой человек, — с достоинством отпарировал малютка-профессор. — Вряд ли вас допустят к столь ответственному занятию, если вы и дальше будете уделать ключевым моментам магического обучения недостаточно внимания.

— Отвали, Малфой, — Рон отер Драко плечом от Флитвика. — Лучше бы и правда, слушал, что профессор рассказывает. Если авроры сравняют с землей замок твоего папеньки, ты даже курятника не сможешь себе построить!

— Ты, Уизли, сам всю жизнь прожил в курятнике, — язвительно прошипел Драко, задирая свой острый бледный нос перед Роном. — Поэтому ничего лучше и представить себе не можешь, фантазии не хватит!

Крэбб и Гойл тупо заурчали. Стоявший сзади них Эрни Макмиллан нахмурился и наполовину вытащил палочку из кармана. Джастин Финч-Флечли — из рукава. Гарри подумал, что устраивать свару прямо на уроке Флитвика, единственного профессора в Хогвартсе, который был неспособен постоять за свой авторитет (не потому что был слишком маленького роста, а по причине своей скромности и способности теряться перед любым хамством) — верх подлости. А слизеринцы явно только этого и добивались.

— Отстань от него, Малфой, — негромко сказал Гарри. Драко тут же повернулся к нему, точно ждал именно такой реакции и именно от Гарри.

— А, Поттер, что ж ты как поздно спохватился? — прошелестело ядовитое жало слизеринца. — Замедленная реакция после встречи с Черным Лордом? Ты теперь всю жизнь тормозить так будешь, жаль только, что недолго.

Гарри демонстративно отвернулся. Тоненький голос профессора тут же привлек его внимание куда больше, чем ядовитое шипение Малфоя:

— И тогда нужно сказать «Париус Петрус», мальчики, и палочкой — вот этот жест проделать! Повторите. Нет, не так, мистер Бут, слева направо…

На обед они с Роном притащились ужасно уставшие. Сдвоенные Заклинания по Магическому Домоводству сказались не только на мозгах, но и на физических силах. Камни, которые не желали ложиться в основание, упорно норовили упасть прямо на ногу и отдавить все, что можно. Гарри заработал здоровенный синяк, когда Невилл, желая подвинуть свой камень поближе к его камню в кладке, своротил оба Гарри на руки. Рон ухитрился не только сотворить вместо камня здоровенное бревно, но и загнать громадную занозу в локоть. Сейчас он, скрипя зубами выцарапывал ее из зудящей ранки грязными пальцами, предвидя, что за подобные антигигиенические действия Гермиона вынесет ему выговор и даст нагоняй.  Но когда они вернулись в гриффиндорскую башню и смыли с себя трудовой пот, то Гермионы не обнаружили ни в ее комнате, ни в гостиной. Недоумевая, Гарри и Рон отправились в Большой Зал, надеясь, что их староста уже спустилась на обед, но и там ее не было. Дочиста вылизав тарелку с супом (после физического труда на свежем воздухе у него разыгрался зверский аппетит), Гарри недоуменно спросил у Парвати, увлеченно читающей прямо за обедом какую-то симпатичную книжицу на немецком языке страниц эдак в тысячу:

— Слушай, а куда это вы дели Гермиону? Она обедать вообще собирается?

— Неужели профессор Спаржелла рассказывала вам что-то настолько интересное, что Гермиона снова решила пожертвовать обедом ради библиотеки? — скривился Рон.

Парвати перелистнула древнюю слипшуюся страницу, на которой двигалось изображение тасующейся колоды карт, и рассеянно заметила:

— А вы разве не слышали?

— Что мы должны были слышать? — раздраженно поинтересовался Рон вновь яростно принимаясь расчесывать свою занозу.

— Про то, что случилось на уроке у профессора Спаржеллы? — откликнулась Лаванда с места напротив.

— А что случилось? — разволновался Гарри. Они с Роном вскочили со своих мест и уставились на Лаванду. — Говори же, не тяни!

— Она полностью провалилась! — с легким оттенком превосходства заметила Парвати Патил, с шумом захлопывая древний том, со страниц которого посыпалась пыль. — Мы учились делать самое простое — жарить яичницу с помощью магии, и у Гермионы не получилось ничего. Она разбила яйца себе на мантию, обожглась горячим маслом и засыпала солью все глаза Миллисент Булстроуд. Та ее чуть не убила за это, хорошо мы оттащили. Профессор Спаржелла была очень разочарована.

Гарри и Рон переглянулись. Бедная Гермиона. Винки всегда говорила, что у нее нет никаких талантов к домашней работе.

— Она сильно обожглась? — Рон тряс Парвати за мантию. — И где она сейчас, в больнице? Да отвечай же, не молчи!

Парвати с ледяным спокойствием отцепила покрытые цыпками пальцы Рона от своей мантии и холодно заметила:

— Ничего с ней не случилось, успокойся. Профессор Спаржелла смазала ей ожоги, а Сьюзен Боунс из Хуффльпуффа повела ее в ванную для старост, чтобы промыть царапины.

Рон с такой скоростью сорвался с места, что Гарри еле нагнал его в конце коридора, ведущего к лестнице. Перепрыгивая через несколько ступенек и периодически увязая в исчезающих, парни влетели наверх и остановились перед дверью в ванную для старост, только тут сообразив, что не знают нового пароля.

— Черт! — Рон яростно потряс дверь, но она не поддалась. Тогда он просто замолотил в нее кулаками, громко вопя. — Гермиона! Открой! Это мы, открой, слышишь! Да пусти же меня, с тобой ничего не случилось? Гермиона, ты там! Ты жива? — он оглушительно дубасил в дверь, пока она не открылась сама, чуть не сбив его с ног, и на пороге не показалась Сьюзен.

— Что здесь… Гарри, здравствуй! Вы…

— С Гермионой все в порядке? — поспешно перебил ее Гарри.

— Она все время плачет, никак не может успокоиться. Я уже ей много раз говорила, что это не такая большая трагедия, если ты не обладаешь такими талантами, но бедная девочка…

Рон молча отстранил ее рукой и стремительно вошел в ванную.

Гермиона громко рыдала, скорчившись в уголке возле раковины. Белокурая русалка на картине, не на шутку встревоженная ее всхлипами, свесилась из-за рамы и, плеская хвостом, пыталась утешить Гермиону, поглаживая ее по плечу. Рон кинулся к Гермионе и бухнулся возле нее на колени прямо в лужу.

— Гермиона, солнышко, перестань плакать, не надо!

Гермиона зарыдала еще сильнее, вытирая слезы рукавом грязной мантии. Она отвернулась от Рона и попыталась отодрать его руку со своего лица.

— Уйди, Рон! Не трогай меня!

Но Рон, не обращая внимания на слова брыкающейся, как гиппогриф, Гермионы, привлек ее к себе, обнял и начал укачивать на плече ее голову. Пальцы девушки, подрагивающие от рыданий, сперва бурно отталкивали его, а потом вцепились в мантию Рона, точно не желая его больше никуда отпускать.

— Я такая неумеха, Рон, — горько плакала Гермиона. Ее пушистые кудри окутали лицо и плечи Рона густым каштановым облаком. — Я умею только книжки читать, а в реальной жизни я совершенно бездарна и бесталанна!

— Ну что ты такое говоришь, мое солнышко! Глупости все это. Плевать мне, умеешь ты что-то там варить или жарить! Мне важна ты сама, какая ты на самом деле, — Рон горячо шептал в ушко Гермионе всякие бессмысленные ласковые слова. Русалка на картине деликатно высморкалась в знак солидарности с Гермионой и утерла выступившие на глупых голубых глазах слезы своим чешуйчатым хвостом.

Гарри очнулся и потянул Сьюзен за собой наружу. Они вышли из ванной и прислонились к стене.

— Бедняжка Гермиона, — грустно сказала Сью. — Я помню, как сама в первый раз пыталась вскипятить чайник, и что мне устроил Уолли, когда чайник распаялся. Он так орал, что я места себе от стыда не находила! Ничего, это со временем придет. Я помогу Гермионе, — она вытерла еще мокрые от гермиониных слез руки маленьким белым платочком. — Профессор Спаржелла разрешит мне пользоваться на переменах кабинетом Магического Домоводства, я уверена.

— Спасибо, Сью, что так помогла, — благодарно сказал Гарри, осторожно прикрывая дверь ванной, чтобы Сью не услышала, как оттуда доносятся звуки уже не рыданий, а страстных поцелуев. — Хорошо, что ты оказалась рядом с Гермионой в такой момент.

— Да ладно, Гарри, — Сью смущенно затеребила свою косу, отвернувшись, чтобы он не увидел вспыхнувшего на ее щеках румянца. — Не беспокойся за нее, она научится.

— Сью, а как ты попала в школу? Я вчера не видел тебя в Большом Зале. И сегодня на завтраке тоже…

— Па привез меня только сегодня. Он ужасно нервничал, сказал, что второго сентября мы не привлечем такого внимания, как первого. Ты слышал, что вчера стряслось? Безумие какое-то! Как можно быть таким жестоким? Даже для дементоров это чересчур!

Открылась дверь, и на пороге возникли Рон и еще всхлипывающая Гермиона.

— Отведу ее к профессору Эвергрин, — пояснил Рон, не снимая руки с талии девушки. — Думаю, что сейчас Гермионе будет полезно поговорить с ней.

— Это точно, Гермиона. Мисс Эвергрин расскажет тебе, как она сражается с кофеваркой на кухне каждый раз, когда хочет сварить кофе, — ухмыльнулся Гарри и похлопал подругу по плечу. — И сколько ожогов она заработала, когда по рассеянности налила воды в сковородку с кипящим маслом. Винки тогда чуть удар не хватил.

Гермиона улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Рон увел ее куда-то к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Что у вас сейчас? — поинтересовался Гарри. — Ты что-то на урок не торопишься!

— Гербология. Профессор Спаржелла не будет меня ругать: сегодня мы проходим Ромовые Ромашки, а с ними я с детства привыкла возиться в саду. Думаю, она и вас с Роном простит, когда узнает, что вы помогали Гермионе. Знаешь, Гарри, — Сьюзен смотрела на Гарри своими огромными серыми глазами, в которых танцевала безумная радость. — Я рассказала ей о нашем эксперименте, и профессор Спаржелла настаивает на том, чтобы мы продолжили его! Говорит, что таланты нужно развивать, — счастливо заключила девушка. — Наш декан сказала, что постарается раздобыть кое-какие магические составляющие для волшебных палочек в ближайшее время для наших опытов. Ты не против провести еще один эксперимент?

Естественно, Гарри не был против.

— Идет, Сью. Только и ты будешь мне дальше помогать с мыслечтением, заметано?

— С удовольствием, — порозовели щечки Сьюзен. — Только…

— Да, Сью?

— Только бы Джастин не обиделся, — отчаянно прошептала скромная девочка из Хуффльпуффа.

— А Джастина я на себя возьму, — уверил ее Гарри, проклиная про себя кучерявую шевелюру Финч-Флечли, так нравившуюся хуффльпуффским девушкам.

Они завернули за угол и наткнулись на презабавную картину. Посреди коридора с полтора десятка домовых эльфов создавали изрядную давку, выстроившись в очередь, чтобы припасть к стопам нового профессора по Древним Колдовским Языкам. Глориан хмурился и становился мрачнее тучи с каждым восторженным возгласом в его честь. У него слегка дрожала рука, когда очередной домовый эльф с благоговением прикладывался с ней, дабы облобызать эту священную длань.

— Здравствуй, Гарри, — с некоторым облегчением вздохнул наследный принц Глендэйл, осторожно протискиваясь меж торжествующе покачивающихся длинных ушей и взволнованно блестящих глаз. Эльфы замерли в тихом экстазе, словно морально готовились к схватке за его автограф. — Э-э-э, ты не мог бы проводить меня до кабинета мисс Эвергрин? Дело в том, что я еще не очень хорошо ориентируюсь в замке, а просить этих милых господ мне бы не хотелось. Они и так из-за меня побросали работу… Добрый день, мисс Сьюзен, отлично выглядите.

— Здравствуйте, сэр. Спасибо, сэр.

— Конечно-конечно, Глориан, — закивал Гарри и они втроем завернули в нужную сторону. Эльфы завороженно следовали за ними. — Это на втором этаже, мы спустимся вон по той лестнице, она по понедельникам как раз ведет на второй этаж. К тому же по четным числам она неподвижна, очень удачно, что сегодня как раз…

— Так-так, мистер Поттер. Почему вы не на уроке? — знакомый черный силуэт вырос как будто из-под земли. Мантия колыхнулась, как живая, и ее крылья с шелестом окутали долговязую фигуру профессора Зельеделия. Ледяной голос вновь зашелестел. — Мисс Боунс, мой вопрос относится и к вам в той же степени, — Снейп стоял, меряя ядовитым взглядом смешавшихся от неожиданности Сьюзен и Гарри и не обращая ни малейшего внимания на Глориана Глендэйла.

— Добрый день, профессор Снейп, — холодно заметил наследный принц в должности преподавателя Древних Колдовских Языков, видимо, считая необходимым напомнить и о своем присутствии.

Снейп смерил сверху вниз таким взглядом маленького сэра Глендэйла, что последний должен был бы давно провалиться сквозь землю, но почему-то не провалился, к величайшей досаде профессора Зельеделия. Они с Глорианом настойчиво глядели друг другу прямо в глаза, сверлили друг друга такими мрачными взглядами, что Гарри изумился той ярости, что бушевала и в черных бездонных зрачках Снейпа, и в фиолетовых мятежных глазах Глориана. Мягкого и спокойного принца Древних Эльфов почти никогда нельзя было увидеть в таком душевном состоянии. Пальцы Эльфа спустились на рукоять драгоценного меча, висевшего поверх серого костюма, и медленно сжали ее. Снейп так же медленно смял свою ладонь в костлявый кулак. Пальцы предупреждающе хрустнули.

— Добрый день, — прошипел он в ответ, тотчас забывая о Гарри и Сьюзен. Им бы следовало воспользоваться моментом и дать деру, но Гарри, завороженный агрессией, которую излучали двое мужчин, не отрываясь, наблюдал, как они осторожно выпрямляются, не выпуская друг друга из виду. — Мистер Глендэйл, если не ошибаюсь? Мы, кажется, не были вчера представлены друг другу?

— Отчего же, профессор, директор Дамблдор попытался нас познакомить на вчерашнем банкете. Но, кажется, прошлым вечером вы не были расположены к общению, — пальцы Глора медленно скользили по драгоценным камням короткого меча.

— Я вообще не стремлюсь к общению с существами, подобными вам, — прошелестел Снейп своим шелковым голосом, который использовал в случаях самых изощренных издевательств над учениками.

— Вы сказали — с существами?

Гарри почти с ужасом представил, как Глориан молниеносно выхватывает свое оружие и рассекает Снейпа надвое. Еще в начале прошлого года он бы почти с радостью полюбовался на этот процесс, но сейчас он подумал об этом с содроганием. Снейп поджал губы, а затем они расплылись в ехиднейшей ухмылке.

— Вы, кажется, находитесь в родстве с господами, которые толпятся вон там, в ожидании вашего благоволения? — он небрежно кивнул в сторону прижавших уши эльфов, скопившихся в конце коридора и с нежностью взирающих на своего принца. — Не угодно ли вам будет приказать им не создавать затор? Я тороплюсь на занятие.

— В отличие от многих существ, подобных вам, — отразил удар Глориан. — Я никогда не приказываю им. Я их просто люблю.

Физиономию Снейпа перекосило. Он еще раз бросил взгляд на эльфов, угрюмо толпившихся возле Глориана, точно защищая его, и нервно бросил.

— Безумно приятно было познакомиться, — профессор Зельеделия с трудом протиснулся сквозь строй притихших эльфов и направился вниз по лестнице, ведущей в подземелья. Гарри перевел дух, Сью расслабилась, а Глориан повернулся к эльфам, и его голос медленно и мелодично что-то пропел им. Взгляды у маленьких ушастых созданий просветлели, и они заторопились по своим делам. Через две секунды домовые эльфы испарились, а Глориан обернулся к Гарри. На его красивом лице полыхал гнев.

— Будь очень осторожен с этим человеком Гарри! От него прямо-таки разит Злом!

Вечером, когда Гарри вновь оказался в гриффиндорской гостиной, а Гермиона и Рон после вечерней прогулки ворковали в большом кресле у камина, он нашел в себе силы осмыслить сказанные Глорианом слова о профессоре Снейпе. Интересно, Древний Эльф, необычайно чувствительный ко всем проявлениям Тьмы, уловил внутреннюю суть самого Снейпа или понял, кто его отец? Гарри до сих пор прибывал по этому поводу в некотором смятении и поэтому не сразу услышал, как Гермиона рассказывает сочувственно кивающей ей Джинни об ужасном испытании, выпавшем на ее долю сегодня утром.

— И она сказала: брось даже думать об этом, Гермиона! Возможно, твой талант заключается совсем не в стирке-готовке. Может быть, твой талант еще спит или только начинает развиваться. Ты так хорошо знаешь точные магические науки. Ты ведь не расстраивалась, когда бросила Прорицание? Отнесись к своей неудаче в Магическом Домоводстве точно так же. Подумай о своем даре левитации: вдруг это — твое призвание?

— И как ты думаешь поступить? — спросила Джинни. Она водила пером над пергаментом, тщательно выверяя сочинение на Защиту от Сил зла. Отвлекшись, она бросила опасливый взгляд на Невилла, который в другом углу пыхтел над домашней работой по Заклинаниям вместе с Тоби. Невилл, точно почувствовав ее взгляд, по-дурацки счастливо заулыбался. Джинни нахмурилась и вновь повернулась к Гермионе. Гарри, наблюдавший это невербальное общение поверх тетради по Истории Черной Магии, фыркнул и тут же закрылся листом пергамента, чтобы не обидеть Джинни. А Гермиона, была все еще погружена в свою проблему: еще бы, ситуация грозила выйти из-под контроля! Неужели она могла позволить себе роскошь больше не быть первой ученицей по всем предметам? Нет, только не это!

— Я, конечно, понимаю профессора Эвергрин, у нее есть домовый эльф, который о ней заботится, поэтому она имеет возможность уделять больше времени основной работе. Но я-то не могу! Нет, Джинни, мне нужно подтянуться по Магическому Домоводству.

— Я могу рассказать тебе о Кухонных Заклинаниях, — с готовностью предложила Джинни. — Я маме с детства на кухне помогаю.

— Спасибо, Джинни, но Сьюзен Боунс уже пообещала мне помочь. Какая милая девочка, она все умеет делать с такой легкостью, все ей дается, не правда ли, Гарри?

Гарри нахмурился и смутно пробормотал что-то, вероятно, выражающее согласие.

— А еще она очень симпатичная, верно, дружище? — состроил хитрую рожу Рон.

— Кто, кто симпатичный? — Симус Финниган свесился с лестницы, на которой он стоял уже полчаса, заигрывая с Лавандой, весьма недовольной тем обстоятельством, что ей преграждают дорогу к очередному номеру журнала «Современная Хиромантия». — Я ее знаю?

— Староста Хуффльпуффа, — с ехидной ухмылкой выдала Клара Ярнли тайну гарриного сердца. — А что, и правда, Гарри, неплохой выбор! Когда у вас следующее свидание?

— Свидание?! — в ужасе схватился Гарри за голову.

— Следующее? — захихикал Рон.

— Гарри, ты подумай, подумай, куда можно пригласить девушку, если Хогсмид теперь недоступен, — втолковывала ему Клара, счастливая оттого, что можно забросить домашнее задание по Зельеделию. Второклассникам несказанно «повезло» с первым уроком в новом учебном году: говорили, что Снейп еще никогда так не бушевал, как в этот раз, и вознаграждал взысканиями учеников даже за то, что они смотрят во время урока не на котлы и ингредиенты к зельям, а друг на друга.

— Ты уже придумал, какие цветы ей подаришь? — заинтересовался Невилл.

— А какие она любит? — поднял бровь Колин.

— Гарри, наверное, знает, — пискнул его младший брат, Деннис. — Только нам не говорит.

— Ей пойдут ромашки, — начала прикидывать вслух Парвати. — Но в это время года, пожалуй, более уместны хризантемы.

— Желтые, — уточнила Лаванда.

— Желтые. Или белые, — согласилась Парвати.

— Эй, эй, вы чего? — заголосил Гарри, не зная, куда деваться от смущения, и всем сердцем желая, чтобы все его заботливые одноклассники провалились сквозь землю. Рон захохотал так громко, что сверзся с кресла. — Какие свидания? Какие цветы! У нее есть парень!

Гриффиндорцы разочарованно замолчали. Потом Клара решительно заметила.

— Не проблема! С ним может что-нибудь случиться. Например, его может укусить взбесившийся вервольф из Запретного леса или на него случайно выльется Зелье, Отнимающее Память, и он забудет, что Сьюзен ему нравилась. Или, — у нее в глазах зажглись характерные искорки, и Гермиона многозначительно кашлянула, призывая к порядку шкодливую герцогиню.

— Да, все может случиться! — воскликнул второклассник Гордон Макъюэн. — Но, главное, что Гарри не откажется от нее, верно, Гарри?

— Специалисты! — взвыл Гарри, бросая в оглушительно хохочущую Клару огромной Энциклопедией Черной Магии. Клара ловко увернулась, и книжища угодила в Невилла. — Заткнетесь вы, наконец?

— А, по-моему, — раздался тихий голос Дина Томаса. Дин спокойно сидел в углу и что-то рисовал, не участвуя в бурном обсуждении гарриной личной жизни. — По-моему, Гарри и сам поймет, что ему нужно делать. И советчики в таком деле не нужны. Верно, Гарри?

— Верно, — с немалым облегчением подтвердил Наследник Гриффиндора, красный как рак. — Точно. Вот, только один нормальный человек нашелся! А что это ты рисуешь, Дин? — Гарри подошел поближе, чтобы рассмотреть набросок, который лежал на коленях у Томаса. Сменить тему! Срочно нужно сменить тему!

— Я показывал мисс Инь свои рисунки сегодня после обеда, — спокойно ответил Дин, заштриховывая какую-то деталь в правом углу рисунка. Симус многозначительно поднял вверх палец, но Дин не обратил не его издевку ни малейшего внимания. — Она сказала, что мне нужно больше работать над тенью и фигурами людей и животных. Посоветовала для начала скопировать какую-нибудь картину, где есть и то, и другое.

— И что ты выбрал?

— Сэра Кэдогена, — Дин Томас со вздохом продемонстрировал набросок всем гриффиндорцам. По гостиной пронесся вздох сочувствия. — Неплохо выходит, как думаете?

Автор: Constance Ice,

Система Orphus Если вы обнаружили ошибку или опечатку в этом тексте, выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter.


Главы параллельно публикуются на головном сайте проекта.


Пожертвования на поддержку сайта
с 07.05.2002
с 01.03.2001