Глава 17. Запретный прыжок
Учителя не могли заставить учеников заниматься в таких условиях, поэтому весь день школьники провели у окон, наблюдая за дементорами, ожидая самого худшего с минуты на минуту. Но ничего не произошло. По школе неизвестно каким образом распространилась новость о том, что Вольдеморт потребовал выдачи ему опасных государственных преступников: Гарри Поттера и Альбуса Дамблдора (кстати, уже объявленных вне закона) и дал Дамблдору три дня сроку на размышление. Все косились на Гарри и перешептывались за его спиной. Лаванда и зеленовато-бледная после очередного приступа ясновидения Парвати безвылазно сидели в башне у профессора Трелани, гадали и составляли гороскопы на ближайшую неделю для всех учеников Хогвартса. Первым в списке, естественно, был Гарри. Безутешно рыдая, Лаванда вручила ему результаты на бумажке, проглядев которые, Гарри с удивлением обнаружил, что его ожидает длительное заключение в казенном доме, любовь прекрасной брюнетки, картежный проигрыш и самоубийство из-за невозможности выплатить долг чести. На фоне происходящего это выглядело, как издевательство. Не сдержавшись, Гарри наорал на Лаванду, чем изверг из нее очередной фонтан слез и навлек на себя несколько немного нецензурных выражений со стороны Симуса Финнигана. А когда в зале появились профессор Флитвик и профессор Эвергрин, неизвестно каким образом проникнувшие в Хогсмид и увидевшие то, что там творится, истерика достигла своего апогея. Малютка Флитвик был весь в саже и копоти, его палочка искрила от перенапряжения, а Валери Эвергрин была бледна, у нее тряслись руки, на одной из которых красовалась жуткая ссадина. Они не сказали ученикам, каким ужасам и смертям стали свидетелями, но все это и так поняли без слов. Кошмар нарастал. Все были напряжены до невозможности, и любое незначительно слово или действие вызывало бурю эмоций, а у некоторых — даже истерику.
Клара Ярнли, ненавидевшая подобное слезоизвержение, спаслась в библиотеку, где, на удивление всем, она объединила силы по поиску Защитных заклятий с Гермионой. Рон сидел возле бледной и измученной Джинни, постоянно успокаивая ее. Гарри не смог торчать ни в зале, ни в гостиной без дела. Вечером он снова попросился у профессора МакГонаголл идти на дежурство. Она вначале отказывалась, мотивируя это тем, что он не спал уже больше суток, но Гарри был упрямей.
— Я все равно не смогу заснуть, —оправдывался он перед своим деканом. — Если уж даже третьеклассники летают над замком, охраняя Хогвартс с воздуха, то и я могу оказаться полезным. Если бы у меня была метла, я бы тоже к ним присоединился, но раз ее нет, то могу хотя бы дежурить на башнях!
— Поттер, если вы потеряете много сил, то этим нисколько нам не поможете, а, вероятно, —профессор МакГонаголл прочистила глотку. — Нам понадобятся все наши способности через два дня.
— Мы ведь не знаем точно, что еще случится через два дня, —уламывал ее Гарри, настойчиво идя за ней. — Но, профессор, если с Хогвартсом что-то произойдет, то… Я не могу просто так сидеть, сложа руки. Хогвартс всегда был мне домом, профессор.
Минерва МакГонаголл остановилась и повернулась к нему. Ее острый правый глаз нервно подергивался, но, очевидно, она, приняла решение.
— Хорошо. Отправляйтесь дежурить на балкон шестого этажа, возле кабинета профессора Флитвика. Напарником у вас будет староста Хуффльпуффа.
Лучше ничего и быть не могло. Они проговорили полночи, постоянно вглядываясь в непроглядную мрачную черноту, из которой несло морозным холодом. И кто знает, чем бы закончились их беседы, если бы только среди ночи не пришел Джастин Финч-Флечли. Он мрачно сел рядом, не обращая внимания на то, что Гарри и Сьюзен мгновенно замолчали, и уставился в темноту, тяжело дыша. Изо рта у него вырывались облачка горячего пара.
— Кларенса Дэйвиса только что привели в лазарет, —сказал он, наконец.
— О нет, что с ним случилось, Джастин? — в страхе воскликнула Сью.
— Он упал с метлы во дворе, когда патрулировал западную сторону вблизи от защитной стены. Мадам Хуч и Найджел Монтегю из Слизерина почти успели его поймать, но ногу, он, кажется, немного вывихнул. Кларенс сказал, что внезапно почувствовал, как его оставляют силы, —добавил Джастин и отвернулся. Гарри услышал, как Джастин вполголоса добавил. — Началось. Когда Кларенс сам попытался вылечить себе ногу, у него ничего не получилось.
Если до этого момента Гарри слабо представлял себе, каким образом дементоры могут временно или навсегда лишить колдуна его волшебный способностей, то теперь он отчетливо понял, какая страшная опасность им всем грозит.
— Сью, меня, собственно, прислали, чтобы сменить тебя, — заметил Джастин. — Иди поспи.
— Да нет, спасибо, я бы еще могла подежурить, — Сьюзен Боунс с сомнением посмотрела на Гарри.
— Иди, иди, а то профессор Спаржелла будет ругаться. Она велела тебе идти прямо в нашу гостиную, а то ты уже на ногах не держишься.
— Спасибо, Джастин. Но я лучше сначала схожу к мисс Инь, посмотрю, нельзя ли там чем-нибудь помочь. Пока. Пока, Гарри, —теплые губы Сьюзен мягко клюнули Гарри в макушку, и она убежала.
Гарри и Джастин долго молчали, не зная, о чем говорить, чтобы их разговор неминуемо не перерос в драку. Потом Джастин неохотно сказал.
— Знаешь, я ведь полжизни в магловской семье провел. У тебя было счастливое детство?
— Я думал, что история бедного, угнетаемого маглами-родственниками Гарри Поттера всем хорошо известна, —криво усмехнулся Гарри, натягивая на ноги мантию. Становилось все холоднее.
— А у меня все было просто замечательно. Я в семье единственный сын, мама и папа мне все давали, что могли. Моя комната просто ломилась от игрушек, каждое Рождество мы проводили за границей, катались на лыжах во Франции или ныряли с Большого Барьерного рифа. У нашей семьи всегда были и деньги, и положение в обществе. Когда я окончил начальную школу, то думал, что после окончания Итона стану дипломатом или начну работать в адвокатской фирме. Но когда я попал в Хогвартс, то понял, что вот оно — то, чего я хотел всю мою жизнь! Я был так счастлив, что теперь у меня потрясающе широкие возможности: я хотел стать колдомедиком, разводить тигровых лазилей, быть переводчиком с Древних Колдовских языков и возводить волшебные здания. Я не хочу опять становиться маглом, а дементоры снова могут сделать меня таким.
Гарри промолчал. Он был удивлен тем фактом, что Джастин вообще решился заговорить с ним, но еще больше тем, что, похоже, Финч-Флечли вообще не допускал мысли о возможной смерти в этой ситуации.
— Я знаю, что бояться сейчас глупо, —продолжил Джастин. — Дамблдор, конечно, сделает все, чтобы уничтожить дементоров. Он же самый сильный волшебник в мире. Но пока мы тут сидим, нам всем угрожает опасность потерять свою магию. Знаешь, Гарри, я лучше бы поцеловался бы с дементором, но не лишился своей волшебной силы. У меня же еще вся жизнь впереди. Мне шестнадцать лет, а я еще ничего такого не сделал, чтобы быть настоящим волшебником!
— Ты говоришь, как Гамлет, —проворчал Гарри, зарываясь носом в воротник мантии. От этих слов Джастин оживился.
— О, так ты тоже читал?
— М-да… Этим летом только получил возможность. Между книжками по Защите от Сил зла и Квиддич-Экспрессом.
— Тогда ты понимаешь меня. Плевать на богатство моих родителей, на их положение в обществе и благопристойное чаепитие по пятницам. У меня в жизни было только две мечты. Первая — стать хорошим колдуном.
— А вторая? — Гарри почему-то испугался того, что мог услышать. И он услышал это.
— А вторая — она. Гарри, я не знал, что все это будет для меня так серьезно.
— И? — Гарри напрягся.
— Мы ездили в парк развлечений на Лох-Нессе прошлым летом вместе со Сьюзен. Я выращивал для нее целые клумбы цветов, водил в кино и в Ковент-Гарден. Я ей стихи писал, Гарри. Если я потеряю свою силу, то просто стану маглом. Но если я потеряю и ее… Это невыносимо больно, но я должен знать: между вами что-то есть?
— Что значит «что-то есть»? — вскочил Гарри. — Выбирай выражения!
Джастин облегченно вздохнул, и откинулся на стену.
— А, ну, тогда…
— Но если ты хочешь спросить, чувствую ли я что-то по отношению к ней, то я должен сказать тебе правду, Джастин, —решительно пошел в наступление Гарри. — Я не хочу делать тебе больно, но я тоже… — Что «он тоже» Гарри как-то подсознательно понял в какие-то доли секунды перед тем, как сказать это вслух.
Джастин Финч-Флечли бросил на Гарри быстрый взгляд.
— А, так ты все-таки…Ну, для драки сейчас время неподходящее, но знай, Гарри, — Джастин наклонился ближе. В его глазах упрямо сверкнула луна. — Она сама нам скажет! Ты понял? Пусть Сью решает, кто из нас это будет. Давай условимся, что не будем ничего предпринимать после того, как Сью сделает свой выбор. Если она выберет тебя, я уступлю тебе дорогу, но если я окажусь счастливее, ты тоже примешь это. Мир? — и он протянул Гарри руку. В темноте ее почти не было видно, но Гарри все же нашел ее и решительно пожал.
— Мир! Я согласен.
На следующий день стало плохо еще двум помощникам мадам Хуч. Вместо них на метлы пересели профессора Вектор и Синистра, но это не помогло делу: к вечеру в больнице оказались еще трое членов квиддичных команд, двое из Слизерина и один — из Хуффльпуффа, с подозрением на понижение волшебных способностей. Профессор МакГонаголл призвала оставшихся и попросила помочь запасных игроков и тех, кто хорошо держался на метле, но не попал в команды. Драко Малфой немедленно отказался, сославшись на усталость после предыдущего дежурства и головокружение, и Симус тотчас же занял его место. Клара Ярнли отчаянно рвалась помочь, но в этом вопросе профессор МакГонаголл была тверда: никаких второклассников. Поэтому Клара скрепя сердце одолжила свою метлу Гарри и отправилась обратно в библиотеку к Гермионе.
Облетая школу, Гарри заметил, что дементоры, еще вчера стоявшие, как неживые, не делая ни одного движения, зашевелились. По их строю пробегала серая рябь, и они жадно тянули свои крючковатые конечности к защитному барьеру. Чувствовалось, что за эту ночь что-то изменилось, и они это знали. Гарри ощутил легкое головокружение и опасливо подал назад. Метла Клары, тоже Всполох, слушалась его беспрекословно. Когда к нему приблизилась мадам Хуч, Гарри высказал ей свои опасения.
— Знаете, Поттер, наверное, вам лучше спуститься. Вы достаточно дразнили судьбу, находиться вблизи от дементоров такое долгое время — не шутки. Летите в замок, а вас пока заменят братья Криви.
— Но, мэм, неужели вы не чувствуете, что они явно что-то затевают?!
— Поттер, отправляйтесь в замок, я сказала. И, желательно, сразу к мисс Инь.
На утро третьего дня плохо стало Джинни. И Деннису. И двум девочкам из Слизерина. На обеде в Большом зале Флер, сидящая вместе с гриффиндорцами, стала внезапно клониться на сторону и потом бессильно сползла на пол. Ее унесли. Дежурные преподаватели и Дамблдор, показавшийся в своем кресле, кажется, первый раз за три дня, повскакивали со своих мест. Почти сразу же раздались крики со стороны хуффльпуффского стола, где ткнулся носом в свою тарелку Эрни Макмиллан. Пока Сью и Ханна поднимали его, что оказалось нелегким трудом, потому что Эрни ухитрился этим летом значительно поправиться, позади Гарри знакомым зеленым огнем вспыхнул камин. Так менять цвет пламя могло только при использовании кружаной муки, поэтому все гриффиндорцы аж подскочили от испуга: всем было известно, что кружаная сеть отключена Упивающимися Смертью уже давно. А ну, как они решили напасть на школу отсюда? Сзади уже раздавались истошные визги девочек и младших школьников, а в огне камина показались два лица. Два слишком хорошо знакомых Гарри лица.
Люциус Малфой брезгливо отряхивал от копоти белоснежный плоеный воротник. Доктор Бладштейн смотрел исподлобья и мрачно. Его кругленькое лоснящееся лицо уродовал страшный шрам, тянувшийся через весь лоб, и Гарри понял, что это — презент от него самого. Хм, ишь, как модно нынче стало со шрамами ходить, подумал он почему-то, пока не зная, чего ждать от пришельцев. Оба Упивающихся Смертью выглядели откровенно нагло. Бладштейна, кроме Гарри и его друзей, среди школьников явно мало кто знал, зато Люциус Малфой был широко известен, благодаря той рекламе, которую периодически демонстрировал широкой публике Драко Малфой. Рон выхватил палочку. Гермиона — тоже, некоторые гриффиндорцы скопировали их действия по инерции. Гарри почувствовал, как его слегка отодвинули в сторону, и по полуиздевательскому движению бровей Малфоя-старшего понял, что это был Дамблдор.
— Люциус, — холодно кивнул он. — Морис, добрый вечер. Чем обязаны? И, если уж на то пошло, что за демонстрация прямо в Большой зале во время обеда? Если уж вы подключили кружаную сеть, почему бы нам не поговорить в моем кабинете?
— Послушай, старый хитрец, —глухо отозвался Бладштейн. — Нам нечего играть в игры в такое время. И то, что мы хотим сказать, должно дойти до ушей каждого из этих младенцев у тебя за спиной. Мы не зря выбрали это место и время для разговора.
— Итак, — спокойно поинтересовался Дамблдор, присаживаясь в гущу гриффиндорских третьеклассников. — Что именно вы хотели нам сказать? Кажется, у нас еще есть время, уж не думаете ли вы нарушить наш первоначальный договор?
Сзади подошла профессор МакГонаголл. По ее хриплому дыханию Гарри понял, что их декан с трудом сдерживается, чтобы не броситься в ярости на две головы, торчащие из камина.
— Дамблдор, где наш Лорд? — очень тихо и зловеще спросил Люциус Малфой.
Вопрос повис в воздухе. Дрожащие дети начали перешептываться. Безмятежность же Дамблдора поразила Гарри. Знал директор или не знал, что происходит, но он вел себя с удивительной выдержкой, как блефующий в покере.
— Ваш лорд? — любезно переспросил он. — Странный вопрос, Люциус. Почему-то мне кажется, что ты это должен знать куда лучше меня.
— Не прикидывайся, Дамблдор, —резко рявкнул Бладштейн, оттесняя Малфоя назад. — Он бесследно исчез вчера ночью. Петтигрю был в этот момент с ним. Он клянется, что нашего Лорда унесло какое-то чудовище! Это твоих рук дело, старый мерзавец?! Ведь так?
Гарри нашел глазами Сьюзен, и они осторожно переглянулись. Неужели?..
— Что ты, Морис, даже понятия не имею, кто бы мог послать чудовище к вашему лорду! А вы уверены, что он сам не задолжал ничего тем милым ребятам, которые любят заключать договоры и скреплять их кровью? С ними не рекомендуется шутить, быть может, один из них решил наведаться в гости к вашему господину?
— Это ты пытаешься шутить, мерзкий маглолюб! — заорал Малфой, моментально теряя свою благородную холодность. — Но у тебя ничего не выйдет, так и знай! Если через три часа Лорд Вольдеморт не будет освобожден, то дементоры уничтожат вас в мгновение ока! Я не предупреждаю дважды! — Тут его взгляд упал на сына, стоящего возле слизеринского стола с обыкновенно-презрительным выражением лица. — А, Драко! Здравствуй, Драко. Я бы поинтересовался, как у тебя дела, но, боюсь, что сейчас я в этом вопросе куда тебя осведомленней. С тобой все в порядке? Тебя никто не пытался…
— Мы воюем не с детьми, Люциус, —напомнил Дамблдор. — Хотя, кажется, ты об этом вспоминать не хочешь.
— Маглокровки — не дети, —равнодушно сказал Малфой. — Это — грязь, как та, что у нас под ногами. Кстати, твоя попытка подослать к нам своего шпиона бездарно провалилась, —Люциус достал какой-то круглый сверток и швырнул им в Дамблдора прямо через камин. — Жаль, что больше некому делать волшебные палочки, но ты сам в этом виноват… Старый дурак.
Альбус Дамблдор проигнорировал это замечание. Он лишь на секунду развернул зеленую бумагу, его губы сжались, зубы скрипнули, а очки подпрыгнули на длинном крючковатом носу. Гарри покосился на сверток, но ничего не сказал, заметив глаза Гермионы. Белые глаза на белом лице. Девушка успела увидеть, что это такое… Гермиона развернулась и понеслась прочь из зала, зажимая рот руками.
— Я вижу, ты понял, что мы не шутим, Дамблдор. Мы даем тебе час сроку, —Бладштейн в последний раз посмотрел Дамблдору в глаза, и зеленый огонь, вспыхнув необычайно ярко, заслонил их головы. Когда огонь вновь обрел свой обычный цвет, в камине больше никого не было.
— Всем учащимся оставаться в Большом зале до специального приказа лично от меня, —громко сказал Дамблдор и поднялся. Гарри посмотрел на его руки. Пальцы Дамблдора тихонько вздрогнули и сжали сверток. — Старосты — присмотрите за младшими. Мисс Боунс — под вашу ответственность. Мистер Бут, если появятся новости снаружи — немедленно ко мне. Пароль — шоколад с изюмом. Мистер Блаунт, —слизеринский староста подобрался и осторожно посмотрел на Дамблдора. — Вы отвечаете за порядок в зале. Пойдемте, Минерва. Гарри, я думаю, что тебе тоже стоит пойти.
В кабинете их уже ждали профессор Флитвик, профессор Спаржелла и профессор Глендэйл. Глориан мерил ногами комнату, профессор Флитвик — письменный стол директора, а профессор Спаржелла просто рыдала в платок. Ее никто не утешал.
— Где Элджи и Хуч? — Дамблдор стремительно вошел в свой кабинет, положил сверток на стол и направился прямо к книжному шкафу. Он с трудом подвинул лестницу к нужной полке и стал, кряхтя, взбираться на нее. — Где Валери? Где Северус? Где Бенджамин?
— Профессор Эвергрин и профессор Иррегус-Штраус сейчас снаружи, она отправились проверить, надежна ли защита на южном склоне. Мадам Хуч с капитанами квиддичных команд проверяет небо. Профессор Джонс только что передал, что на пару минут восстановилась каминная связь. За это время он успел получить несколько подтверждений того, что к нам идет помощь. Вероятно, часть членов Ордена Феникса сейчас находится в дороге. Мы ждем прибытия гигантов уже к вечеру, —просипел Флитвик. Бедный преподаватель Заклинаний уже не мог говорить.
— К вечеру — это уже слишком поздно, —отозвался Дамблдор с высоты витой стремянки.
— Что это, Альбус? — испуганно покосилась на сверток профессор Спаржелла.
— Доказательство того, что шутки кончились, и все стало чрезвычайно серьезно, Роза. Это — свидетельство того, что наш план А полностью провалился. Они вычислили Огдена Олливандера.
Гарри внезапно понял, что именно лежит на столе, завернутое в полосатую зеленую оберточную бумагу, как рождественский подарок. Его затошнило. Дамблдор, похоже, понял по взглядам, направленным на зловещий сверток, что подумали его коллеги и Гарри. Одним движением пальца он испарил отрубленную голову.
— У наших оппонентов слегка изменились планы. Минерва, расскажите…
Профессор МакГонаголл, с трудом отвлекшись от страшного видения, описала встречу с представителями Упивающихся Смертью.
— Исчез? — поднял глаза Глориан. — Но куда? — он перевел взгляд на Гарри. Почти автоматически, но Гарри все равно почувствовал, как его лицо заливает краска. Он отвернулся и стал внимательно разглядывать феникса, сидящего на своем обычном месте в углу кабинета директора. Фокс внимательно смотрел на Гарри, так внимательно, что его большие красивые глаза показались парню выражающими разнообразные оттенки укора. Черт! Признаться? Или содержание в неволе живого джинна и его контрабандный провоз в Хогвартс считается уголовно наказуемым? Черт! Черт, черт…
Впрочем, куда его могут посадить? В Азкабан?
Дамблдор, кажется, нашел то, что искал: это был хрупкий набор страниц, который с трудом можно было назвать книгой. Перехваченный сбоку засаленным кожаным шнурком он выглядел как несколько обрывков из детской тетради. Или черновика. Очень старого черновика. Дамблдор впился очками-полумесяцами в набор диких, с точки зрения Гарри, значков, коими черновичок был испещрен, и с волнением что-то шептал.
— И где же выход из этой ситуации? — плаксиво осведомилась профессор Спаржелла. — Они обвиняют вас, Альбус, что вы это сделали?
— Но я этого не делал, Роза, —серьезно заметил Дамблдор, погруженный в чтение загадочного черновичка.
— Какая разница! Все равно они воспользуются этим, чтобы напасть на школу раньше!
— Или все это просто уловка, —мрачно проговорила МакГонаголл. — И Сами-Знаете-Кто никогда и не исчезал. Поттер, что с вашим шрамом?
— Не болит, — заметил Гарри.
— Странно, — заметил Глориан. Он с хрустом размял свои изящные тонкие пальцы. — В такой момент ты бы обязательно почувствовал боль?
— Непременно, — заверил его Гарри.
— В таком случае, нужно считать, что он действительно исчез?
— Дорогая, я хотел бы, чтобы это было так, —Дамблдор поднял пронзительные голубые глаза от старой тетради. — Но это мало нам поможет, если помощь опоздает.
— Дементоры, Альбус, —дрожащим голосом напомнила Минерва МакГонаголл.
— Боюсь, дорогая, что с таким количеством дементоров мы справиться не сможем, пока на нас будет лежать и обязанность присматривать за детьми. Сами мы могли бы предпринять кое-какие рискованные шаги, но подвергать риску школьников мы не вправе, —твердо отрезал Дамблдор и вновь погрузился в чтение аляповатых картинок.
Повисла тишина. Громко высморкалась профессор Спаржелла.
— Что будет с детьми? — спросил Глориан.
— Я, пожалуй, пойду к ним, —вздохнул Флитвик и спрыгнул со стола. — В такой момент мне нужно быть с ними.
— Это что, уже приговор? — ядовито поинтересовался голос профессора Эвергрин от двери.
Все обернулись. Валери стояла в дверях, всем своим видом выражая негодование по поводу упаднических настроений, царящих в преподавательском составе. Позади нее маячила мрачная долговязая фигура профессора Зельеделия.
— Неужели больше ничего нельзя придумать? Совсем ничего? Гарри, ты, кажется, выбирался из школы много раз. Неужели ты не знаешь никакого тайного хода, через который вы могли бы уйти?
— Ну, на карте Мародера есть несколько проходов, —Гарри напряженно размышлял. — Но половина из них слишком стара. Многие обвалились. Есть ходы, через которые смогут пройти только младшие ученики, там недостаточно места для высокого человека. К тому же, —добавил он совсем тихо. — Все проходы ведут в Хогсмид.
Все головы как по команде обернулись к окну. Зарево над Хогсмидом полыхало уже всю ночь и весь день.
— Я могу предложить один вариант, —заметил Дамблдор мягко. Его голос рассеял холодный страх, повисший в комнате. — Но он тоже чрезвычайно рискованный.
— Альбус, разве можно сейчас думать о риске, когда мы своим промедлением можем погубить полторы сотни детей? — воззвала Минерва МакГонаголл.
— Я не об этом, профессор МакГонаголл. Даже при покойном бедняге Фудже за одно лишь предложение подобного рода меня бы выставили за пределы не только Хогвартса, но и всей Европы, и поселили на необитаемом островке в Тихом океане без единого камина и возможности по воскресеньям аппарировать в Лондон за лимонными дольками. К тому же этот план потребует от одного из нас некоторого напряжения своих возможностей, а от другого — его способностей.
— Если речь идет обо мне, Альбус, то я всегда готова, —начала декан Гриффиндора, гордо выпрямляясь в кресле.
— Спасибо, дорогая, но я имел в виду сэра Глендэйла и профессора Эвергрин.
Гарри изумленно посмотрел на Валери и Глора. Они переглянулись.
— Я всегда рад помочь, сэр, —заметил Глориан спокойно.
— Что от нас требуется? — поинтересовалась Валери. Ее глаза так сверлили директора, что Гарри показалось, что этот момент Валери жалко, что она не может читать его мысли и понять, что кроется за идеей Дамблдора.
Дамблдор подошел к окну, за которым все еще мерцали сполохи огня.
— Ваш корабль довольно большой, сэр Глориан, —негромко заметил он. — Но сможет ли он вместить сто пятьдесят человек?
Флитвик поперхнулся.
— Мерлинова палочка, Дамблдор, вы же не хотите сказать, что?..
— Именно это я и хочу сказать, Филиус, —отрезал Дамблдор. — А если вы все знаете другой способ для детей уйти отсюда, то скажите сразу?
Никто другого способа не знал.
— Гарри, вы с друзьями пользовались подпространственным модулем перемещения, когда прошлым летом вернулись в Хогвартс. Мисс Грэйнджер целый год пользовалась времяворотом. И ничего не произошло. Наш опыт пройдет удачно, я не сомневаюсь в этом, — улыбнулись глаза директора.
— Куда же мы отправимся, сэр? — изумился Гарри. — В прошлое или в будущее? Где Упивающиеся Смертью не смогут найти нас? Где мы не причиним никакого вреда, не наступим случайно на бабочку, не сорвем одуванчик, не выпьем стакан воды, из-за которого может повернуться история? Профессор Джонс говорил, что очень важно…
— Я вполне согласен с профессором Джонсом в этом вопросе, но другого выхода все равно не вижу. Будущее вряд ли нам поможет, к тому же это слишком опасно. А вот прошлое… Тысячи лет вполне хватит, и там о вас могут позаботиться. Ведь я могу надеяться на помощь вашего народа, сэр Глориан? — обернулся Дамблдор к Эльфу.
— Вполне можете, сэр. Я берусь уговорить своего отца, а если он согласится, то никто из нашего народа не возразит против присутствия на Инисавале ста пятидесяти юных волшебников. Если вы отвечаете за них, сэр?
— Я обещаю от имени каждого из них, уважаемый сэр Глендэйл, что никто из детей не причинит вреда вашему народу. И не оскорбит ваши традиции. Наша дорогая Валери присмотрит за этим, не так ли?
— Конечно, профессор, —отозвалась Валери. — Правда, сто пятьдесят учеников — и я одна… Многовато. Придется просить старост и старших учеников помочь. Поможешь, Гарри?
О, не может быть! До Гарри только что дошло: они отправляются в прошлое! Сейчас! На тысячу лет назад! Кто бы мог поверить! Дамблдор — псих, они же могут натворить там все, что угодно, так повернуть историю, что когда вернутся обратно, не узнают свой мир. Как можно уследить за ними за всеми?
— Директор, — тихий голос Снейпа прорвался сквозь эйфорию в сознании Гарри. — Вам не кажется, что ваш план… он, конечно, не лишен привлекательности, но… он же безумен! Сто пятьдесят слонов в маленькой посудной лавке — вот что он мне напоминает! Допустить хоть кого-то из них в прошлое — самоубийство! Если, например, Поттера…
— Без выражений в отношении моего воспитанника, пожалуйста! — рявкнула Валери
— …Или Лонгботтома пустить туда одного — уже один этот факт может дать эффект магловской водородной бомбы посреди общества с примитивной культурой…
— Это чью же культуру вы имеете в виду? — холодно поинтересовался Эльф. Снейп замолчал на минуту, но потом сказал:
— Я решительно против. Против!
— Я бы хотела, чтобы вы поменьше высказывали свое мнение таким образом, Северус, — оборвала его МакГонаголл. — Мы уже приняли решение, ведь так? Тогда наш спор — трата времени. Нужно объяснить ученикам наших колледжей, что им нужно сделать, и собраться самим. Пойдемте, Поттер…
— Погодите, Минерва, —остановил ее Дамблдор. — Разве я сказал, что отправляются и учителя тоже? Кажется, я ясно дал понять, что за учениками там будет присматривать только профессор Эвергрин!..
— Это безумие! — заорал Снейп.
— Но логичное безумие, согласитесь, мой дорогой. Остальные преподаватели мне понадобятся здесь. Не имея под рукой детей, о которых нужно беспокоиться больше, чем о себе, мы достигнем большего успеха в борьбе с дементорами. У меня уже есть кое-какие мысли на этот счет.
— Она одна — и сто пятьдесят тупых, безмозглых малявок?!!
— Северус, успокойтесь!
— Не успокоюсь! Тысячу лет назад все было не так безоблачно! Кучи колдунов-плебеев по всей стране, ненормальные ублюдки, ими управляющие, нет ни горячей воды, ни квиддича, зато сколько угодно драконов, гоблинов, троллей, чумы и маглов, которые хуже, чем чума!
— О, Северус, вы натолкнули меня на замечательную идею, —просиял Дамблдор. — Действительно, профессору Эвергрин вполне может потребоваться помощь. Отправляйтесь и вы — уж вас-то ни один ученик не посмеет не послушаться!
— Что?! — захлебнулся криком профессор Снейп.
— Что? — воскликнул сэр Глориан Глендэйл, нахмуриваясь.
— Подумайте, Северус, пока вы здесь, исчез Вольдеморт или нет, вам грозит опасность, — втолковывал ему Дамблдор. — Я бы предпочел, чтобы вы были вне ее. Пожалуйста, Северус, согласитесь! Это же ваша жизнь, вы сейчас решаете свою судьбу! Я прошу вас!
— Мантикоре под хвост мою судьбу… директор! Я не поеду!
— Я тоже не хочу, чтобы он ехал! — заорала Валери. — Этот ненормальный тогда будет способен испоганить не только настоящее, но и прошлое! И он будет вмешиваться в мои методы работы, критиковать меня посреди соплеменников моего будущего мужа и накладывать проклятия на учеников, которые не моют рук перед едой, хотя сам этого никогда не делает!!!
— Истеричка!
— Скандалист!
— Чем оказаться с вами в одной лодке, я скорее расцелую дементора!
— Он и сам будет не против. Кроме вас, вряд ли ему еще представится возможность пообщаться с подобным добровольцем!
— Сэр Глориан, от вашего решения зависит судьба профессора Снейпа, —серьезно сказал Дамблдор, повернувшись к Глору. — Если он не исчезнет, то, боюсь, по возвращении, не найдя в Хогвартсе ни одного ученика, Вольдеморт будет с ним несколько неласков.
Глориан молчал, взвешивая за и против. Наконец, бросив взгляд на пышущую ненавистью Валери, он кивнул.
— Хорошо.
Профессор МакГонаголл стояла у входа в школу и проверяла у всех учеников наличие теплых мантий и отсутствие разнообразных ненужных или опасных в прошлом предметов. Она извлекла мобильные телефоны у пары-тройки старшеклассников из Рэйвенкло и вытрясла из карманов у недовольной леди Клары Ярнли полфунта навозных и полфунта чесночных бомб. Теперь профессор сражалась с Гермионой, пытаясь отобрать у нее охапку книг с подозрительными, с точки зрения МакГонаголл, названиями, типа История Хогвартса, Самые знаменитые черные маги Средневековья, Англия эпохи изобретения квиддича, и еще кучку других, не таких толстых, но совершенно необходимых Гермионе для подробного изучения.
— Но, профессор, я не успела подготовиться… — ныла Гермиона, прекрасно, однако, понимая, что этот спор бессмысленен. Уж кто-кто, а она сама понимала всю ответственность правильного поведения в прошлом. Кстати, пока МакГонаголл воевала с настырной Гермионой, а Рон и Джинни тихо прощались с Биллом в стороне, профессор Эвергрин, упрямо вздернув подбородок (этот жест у нее выражал крайнюю степень волнения), читала школьникам лекцию о правилах поведения в прошлом таким тоном, который, скорее, напоминал интонации профессора Зельеделия, хмуро стоявшего рядом с крошечным узелком в руке.
— Никуда от нас не отходить! Шаг вправо — шаг влево будет рассматриваться, как попытка изменить историю, и караться превращением в сушеную поганку или мухомор! Держаться друг друга. Ни с кем из незнакомых людей и прочих существ не разговаривать! Если они настойчиво пытаются с вами познакомиться — прикидывайтесь глухими, немыми или вовсе ненормальными. Не зная, как именно общались люди тысячу лет назад, не зная особенностей общества и тогдашних правил этикета, вы рискуете сесть в такую лужу, из которой уже не выплывете! Слушаться профессора Глендэйла, профессора Снейпа и меня как своих родителей! — Сдержанные смешки. — Если заметите что-то необычное — сразу обращайтесь за разъяснениями к нам, а не пытайтесь выяснить суть дела сами! — грозный взгляд в сторону гриффиндорцев. — Не сметь ни до чего дотрагиваться или самовольно присваивать без моего разрешения! — камень в огород Слизерина. — Палочками во все стороны не размахивать и ни на минуту не забывать, какое отношение к колдунам и ведьмам тогда было принято! И не сметь терять вещи! Это ко всем относится, Невилл!
— А можно мне взять жабу?
— Ничего лишнего!
— Тревор — не лишний!
— Тысячу лет назад жаб хватало и без вашего уродца, мистер Лонгботтом! — свистящим шепотом процедил Снейп.
Гарри поежился. Он ухитрился контрабандой пронести мимо Минервы МакГонаголл плащ-невидимку, карту Мародера и бутылку с джинном, а в заднем кармане брюк тихонько елозил крумов снитч, пока она мучительно размышляла, позволить ли ему взять с собой его очки. Очки остались на гаррином носу после заверения профессора Эвергрин в том, что очки тогда уже были изобретены, хотя и не распространены в широких слоях населения. Понадеявшись на гаррину сознательность, профессор крупно просчиталась. Гарри корил себя за это, но сдержаться не мог. Толпа школьников возбужденно гудела. Дементоры в дворе начали напирать на радужную кромку защитной границы, а охраняли ее профессора Джонс и Иррегус-Штраус. Элджернон подошел к Невиллу, обнял его на прощание (хотя никогда раньше не позволял себе подобных семейных фамильярностей в присутствии других учеников) и с завистливой тоской сказал:
— Эх, если бы я мог отправиться с вами! Это же такое потрясающее научное исследование!
— Вы нужны нам здесь, Элджернон, профессор Дамблдор ясно намекнул вам на это, — строго заметила МакГонаголл, отвлекаясь от карманов какого-то хуффльпуффца, решившего прихватить с собой альбом с семейными фотографиями. Страсть профессора Джонса к науке и его истинно слизеринская хитрость вызывала у декана Гриффиндора жесточайшие подозрения. Ради научной истины Элджернон Джонс смел бы все на своем пути, но попал туда, куда ему было бы нужно. Лишь просьба директора удерживала его от немедленных решительных действий, и он скрепя сердце подчинился.
— По четверо, быстро, на корабль! — приказал Глориан, пропуская учеников вперед. По две пары ребята перебегали через двор, превозмогая ощущение тошноты и головокружения от невыносимой близости отвратительных существ. Дементоры начали прибывать вновь, они толпились возле радужной границы уже тысячами, пенились, как серое море, грязное после шторма. Некоторые из них уже начали толкать защитную стену омерзительными, покрытыми струпьями конечностями. Учителя, Флер и Билл, даже Аргус Филч выстроились вокруг ребят, охраняя их от нападения. Первые полсотни детей уже утрамбовались на кораблике, поднявшись по шатким мосткам. Профессор Снейп, стоя на мостике, упихивал их поплотнее. Изредка раздавался его хриплый голос: «Дименсио!» Освободившееся место тут же занимали ученики. Ребята сидели почти друг у друга на головах, хоть со стороны корабль казался и большим, но внутри оказался весьма узким. От просмоленного борта приятно пахло свежей сосновой древесиной. Гарри бросил свой рюкзак в угол, поручил Кларе Ярнли за ним присмотреть и протолкался к борту. Гермионы и Сью пока не было: они помогали профессорам переправлять младших учеников.
Рон был на самом носу, его от Гарри оттеснили второклассники из Слизерина. Внизу стояли Билл и Флер. Флер протянула Джинни свою мантию.
— Возьми, п'игодится!
— Спасибо, мне не нужно! — пыталась отказываться Джинни, но Флер все равно всучила девочке теплую шерстяную накидку с капюшоном.
— Тебе она будет нужнее, чем мне. В замке теплее, а там — кто знает? 'арри, будь очень осторожен! — зазвенела Флер Делакур, обращаясь к Гарри. — Профессор Л'Еспаньоль рассказывал нам об ужасных вещах, которые могут слючиться с путешественниками во…
— Ох, Флер, не надо! Со мной все будет в порядке, —ободрил ее Гарри. — Позаботься лучше о себе, —посоветовал он. — И о Билле!
— О, Гийом! О нем я позабочусь с радостью! — заметила Флер с искоркой чисто женского коварства в глазах. — 'арри, ты не находишь, что он замечателен? Мне оч'ень повезло!
Билл долгим взглядом смотрел на Рона.
— Вернешься — маме с папой привет передай!
— Что ты хочешь сказать, Билл? — угрожающе начал Рон. Билл тут же махнул рукой.
— Забудем, старик. Просто передашь привет.
До Гарри начал доходить холодный жесткий смысл разговора между членами семьи Уизли. Он только успел подумать, что дементоры могут напасть раньше, чем обещали Упивающиеся Смертью, как по радужной оболочке растеклись светлые пятна, а остатки школьников, перебегающих через двор, завизжали. Гарри бросился к борту — там еще оставались Гермиона и Сьюзен. Флер и Билл выхватили палочки. Корабль закачался от веса детей, бросившихся на один борт.
— Дети, скорей! — закричала профессор Эвергрин. Одним движением палочки она заштопала стену и пинками погнала группу третьеклассников из Рэйвенкло к кораблю.
— Гермиона! Быстрей! — орал Рон, раскачиваясь на носу древней ладьи. Джинни крепко держала его сзади за штаны, чтобы он не спрыгнул за борт. Невилл, приключившийся поблизости, хотел от волнения схватить гаррину мокрую ладонь, но промазал и вцепился в Джинни. Та ощутимо зарычала и вынула палочку из рукава.
— Джинни, ты что? — отшатнулся Невилл, но Джинни уже направляла ее на первого дементора, просачивавшегося сквозь новую дыру в радужной защите. Палочка чихнула белым туманом и… не сделал ничего.
— Помогите, да помогите же ей кто-нибудь! — взвыл Снейп. — Ты, урод лохматый, она же в опасности!
Неизвестно, что ответил бы на это Глориан, если бы не вмешался Гарри.
— Экспекто Патронум! — заорал он.
Заступник из-за нехватки времени получился не слишком четкий, зато большой. Дементора окутало облако серебристого дыма, и он запутался в нем. Старшеклассники подтягивали на борт младших школьников. Профессор Снейп одним рывком вытянул из озера Гвинетт Макферсон, зачерпнувшую ботинком воды.
— От борта! — рявкнул он на скачущих от возбуждения учеников. — И сядьте по местам, ради Мерлина! От вас только хуже! Поттер, куда вы рветесь?! Уизли!!!
— Там Гермиона! — взвыл Рон.
— Там Сьюзен! — заорал Гарри, работая локтями среди толпы слизеринцев.
— Сядьте!!! — Снейп выглядел так, словно был готов прикончить Гарри, если он не послушается его приказа. Конечно, возможно, все дело было в том, что в этот самый момент Глориан спешно подсаживал на корабль еще нескольких отчаянно рыдающих девочек, а Валери, спокойно наставила палочку на несущихся к ней, как на крыльях, трех первых дементоров. Снейп, со всех сторон окруженный детьми, никак не мог прорваться сквозь сплошное море ревущих девчонок и орущих мальчишек; рыча от злости, он наступил на руку Колину Криви и злобно выругался. Гарри краем глаза заметил, как чинно сидит в уголке Драко Малфой, скромно прикрыв глаза, точно уставшая примадонна, охраняемая двумя телохранителями — Крэббом и Гойлом. Почему-то бросилась в глаза его рука — тонкая, благородная синеватая от напряжения кисть, сжимающая палочку так сильно, что костяшки пальцев были почти белыми. Зачем ему, потомственному колдуну с чистой кровью влезать в это? Гарри почувствовал, что тут что-то не так, но недооформившаяся мысль не успела стать ясной и четкой, потому что из расплывающихся на глазах дыр — точно защиту кто-то расплавил кислотой — как орехи из мешка посыпались дементоры, и те трое, которые совершали обходной маневр вокруг Валери, оказались в большой компании. Валери тоже, поэтому все, что ей показалось возможным сделать в этой ситуации, чтобы спасти детей — бежать. И она побежала. Она сознательно уводила этих ужасных монстров за собой, и когда их стало уже слишком много, она повернулась к ним лицом.
— Нет! — отчаянно закричала Джинни.
— Экспекто… — начал Гарри, взмахивая палочкой, но тут…
— Экспекто Патронум! — крик Валери впился Гарри в мозг. Точно во сне он увидел, как из ее палочки выстреливает громадная серебряная туча. Туча собралась в гигантский столб серебра, оформилась и двинулась на дементоров. Она плыла медленно, но дементоры все равно бросились от нее врассыпную. Туча закачалась и начала видоизменяться. На глазах Гарри она оформилась в фигуру высокого худого старика в остроконечной шляпе с длинным посохом в руках. Длинные серебристые волосы Заступника вились на ветру. Со свистом взмахнув посохом, Заступник поверг наземь десяток дементоров, но на помощь мисс Эвергрин уже пришел Глориан Глендэйл. Он просто вытянул вперед руку, и из его пальца выскочили длинные золотистые искры. Искры неслись, точно пули, гоняясь за дементорами, наполнявшими весь двор. Глориан протянул Валери руку, и она вскарабкалась на борт вслед за последними перепуганными учениками: Сью и Гермионой. Девушки, попав в объятия друзей, тотчас же разревелись от испуга. Гермиону всю трясло, а Сью просто молча плакала, так вцепившись в руку Гарри, что на ней тотчас же остались следы от ногтей.
— Где ваш чертов Времяворот?! — орал Снейп, но в его голосе было слышно заметное облегчение. Валери оглянулась. Гарри с трудом мог разглядеть издалека, как учителя собираются в линию прямо перед порогом Хогвартса, потому что сизо-серые силуэты дементоров уже заслонили их.
— Пора, — сказала Валери. Она быстро прошагала через сидящих детей к самой середине ладьи и оказалась возле руля на корме. С помощью Глориана она повернула руль вверх, и под ним обнаружился самый натуральный переносной компьютер, лэп-топ. Экран горел, и на нем, точно нарисованный каким-то сумасшедшим сюрреалистом скринсэйвер, вертелись большие песочные часы.
— Программа включена, —бормотала Валери. Она повернулась к детям.
— Все возьмитесь друг за друга покрепче! Сейчас нас хорошенько тряхнет!
Гарри впился пальцами в руку Рона. Это было достаточно трудно, потому что на ней уже висели Гермиона и Джинни, а в самого Гарри вцепились Сьюзен и, почему-то, Клара. Зубы герцогини Ярнли выбивали дробь от страха, куда подевалась ее знаменитая гриффиндорская храбрость.
Профессор Эвергрин посмотрела на часы и взялась за крохотный рычажок в виде песочных часиков на том месте, где у лэп-топа обычно бывал дисковод. Рычажок завертелся, а Валери быстро высчитала что-то в программе, подмигивающей с экрана. Откашлявшись, она посмотрела на Глориана. Тот уверенно положил руку ей на плечо.
— Ты справишься, —сказал он. — Ты сможешь, я верю.
Она вздохнула.
— Долго еще? — поинтересовался язвительный голос профессора Зельеделия.
— Будете подкладывать язык не вовремя, профессор, — брошу за борт! — пообещала мисс Эвергрин, взмахивая палочкой над цифрами. — Держитесь крепко!!! Ллиарри эллберра йонна имларио гриннаген-гланнаген гленнойс ауройс!
Их подняло над водой, потом во времявороте что-то громко щелкнуло (Гермиона, сквозь слезы с напряжением наблюдавшая за действиями профессора Эвергрин, тихо вскрикнула). А потом Гарри почувствовал, как кораблик завибрировал, небо заволокло туманом, и начало растворяться на глазах вместе с очертаниями замка, кромкой столетних деревьев Запретного Леса и силуэтами Флер, Билла и присоединившейся к ним профессора МакГонаголл. Дементоры, бегущие к кораблю, вместо своих жертв поймали лишь пустоту: детей больше не было нигде, и черная гладь озера была так же тиха, как тиха бывает лишь осенняя вода, по поверхности которой плывет последний желтый лист.
