Глава 24. Роковая красота
Гарри устало ёрзал на метле. Средневековое средство передвижения постоянно норовило резко терять высоту и камнем падать вниз, от чего захватывало дух, а в довольно-таки проголодавшемся желудке отчетливо ощущалось отсутствие обеда, судя по гимнам, которые он распевал. Ко всему прочему Гарри еще и промёрз до костей, хотя летел не больше полутора часов. Гарри уже озверел от свиста ветра в ушах и таких диких рывков, точно он ехал на необъезженном скакуне, к тому же, несмотря на его умения, парень с трудом управлялся с метлой и одновременно использовал заклятие Четырех точек, чтобы не сбиться с курса. Лес Теней он преодолел без проблем, только пару раз задел носком сапога верхушки деревьев и один раз обнаружил на поляне весьма агрессивно настроенное семейство гиппогрифов. Глава семейства, очевидно решив, что Гарри покушается на их послеобеденное спокойствие, сделал решительную попытку, взлетев, разобраться с обидчиком и надрать ему шею, но занозистая метла ООО «Мастерс» неожиданно повела себя послушно и на крутом вираже значительно обогнала разъяренного гиппогрифа, оставив его далеко позади и пустив ему пыль в глаза в буквальном смысле слова — стряхнув на него запутавшиеся в прутьях стружки.
Уже подлетая к острову Гарри заметил, как по берегу мечется какая-то фигурка, и мысленно попросил Мерлина помочь ему выйти живым из грандиозного скандала, который затевался в его честь. Сейчас он уже не думал, что самостоятельно сбежать искать Валери в Лесу Теней было правильным решением взрослого человека. Тормозя перед бледной до синевы Валери, явно не спавшей всю ночь, Гарри приготовился к моральной схватке за свое достоинство. Мисс Эвергрин галопом бросилась к нему по смерзшемуся песку, забыв о всяком достоинстве, которое полагалось иметь почтенному профессору по Защите от Сил зла. На её лице отчетливо виднелись следы истерики. Когда Гарри приземлился с самым сокрушенным и виноватым видом, который он смог только придать своей физиономии, Валери схватила его и так крепко прижала к себе, что чуть не задушила в объятиях и чуть не утопила в слезах.
— Гарри, господи, где ты был?!! Я чуть с ума не сошла! Возвращаюсь — а тебя и след простыл, Глориан сказал, что не видел тебя, никто из Эльфов не смог тебя найти на Инисавале, а в лесу нашли следы единорога и кровь… Я думала, что тебя загрыз тролль или искусали бешеные хлюпнявки…
— Мне уже шестнадцать! — возмутился полупридушенный её взволнованным бюстом Гарри, осторожно освобождаясь от тесной хватки мисс Эвергрин. — С хлюпнявками-то я бы и сам справился!
— Справился?! А если бы ты наткнулся на дикого дракона?! В Лесу Теней и не таких чудовищ встретишь, глупый мальчишка-а-а! — откровенно рыдала Валери.
— Я уже несколько раз был в Запретном Лесу и ничего, живой пока, — отшучивался Гарри, стараясь оттянуть неприятный момент разборок. Ему хотелось побыстрей пройти этот этап, потому что новость, которую он привез мисс Эвергрин и всем остальным, была просто ошеломляющей.
— Живой! — профессор Эвергрин будто очнулась, быстро вытерла слезы и напустилась на парня с утроенной энергией. — А ты знаешь, что мы все здесь пережили?! Мало вам того позора, который вы с друзьями устроили внутри Черного Кромлеха?! Из-за него вы подвергли и себя и своих друзей такому кошмарному риску, который тебе не снился даже на твоем хвалёном Тремудром Турнире! До сих пор не понимаю, почему вдруг Куно решил оставить вас в живых, любого Эльфа ждала бы неминуемая смерть…
— Мисс Эвергрин, я не хотел…
— Молчи, глупый мальчишка! — орала Валери, трепля его за уши. — И после этого происшествия, которое стоило крова тебе и всем остальным — ты ведь знаешь, что всем приказано отсюда выметаться, ты усугубляешь свой проступок и отправляешься к чёрту на рога? У тебя есть хоть какие-то остатки совести? Ты знаешь, что мы здесь пережили? Рон и Гермиона с ума сходят, Сьюзен Боунс плачет, не переставая, правитель Глендэйл чуть не убил профессора Снейпа, потому что решил, что все это — ваш с ним хитрый план…
— Мой — и Снейпа? — Гарри чуть не расхохотался.
— Он, конечно, как только поговорил с ним, убедился, что профессор не при чем, но, ради всего святого, Гарри, где ты был всю ночь?! Боже, какая ссадина, — она только сейчасзаметила рану у Гарри на лбу и побледнела от ужаса. — Глориан был в лесу, он сказал, что, скорее всего, тебя сбросил единорог и ты ударился головой о ветку дерева. Там была кровь на суке и на снегу тоже следы крови. Их немного занесло, но всё равно Эльфы разглядели, что следов было несколько. Там проходил один единорог и две лошади. Сперва одна, а потом другая. Ты, видимо, поскакал за первой, а потом, когда ты лежал на снегу, пришла вторая. Этот-то всадник тебя и увёз оттуда. Гарри, где ты был? Кто эти люди? Это они дали тебе метлу?
— Да, — Гарри посмотрел на тяжело дышащую Валери. Она до сих пор не могла поверить, что видит его перед собой живым и здоровым, и парню стало отчаянно стыдно за то, что заставил её так переволноваться.
— Да не тяни! — закричала Валери возмущенно. — Ты хочешь сказать, что они видели тебя, говорили с тобой… Что ты им натрепал?!
Гарри серьезно посмотрел на Валери Эвергрин, с трудом опустившуюся на холодный прибрежный камень.
— Гарри, скажи мне, что они ничего от тебя не узнали, прошу, скажи…
— Напротив, — решительно возразил Гарри Поттер, хватая быка за рога. — Я им рассказал о нас всё!
— Гарри, ты что, болен? Всё? О нас? — бледные губы профессора Эвергрин еле шевелились.
— Да, мисс Эвергрин. И знаете что? Я нашел место, где мы сможем жить.
— Что ты сказал, Гарри Поттер? Повтори, мне это не мерещится?
— Я сказал, что они приглашают нас. Нас всех. Там хватит места для ста пятидесяти человек. О, Мерлин, там для всех хватит места с избытком! — Гарри издал странный почти истеричный смешок. Ему казалось, что это сон. — О, мэм, вы не поверите, когда я вам скажу, как называется этот замок!!! Там-то вы точно сможете думать над предложением Глориана, сколько захотите…
— Идиот!!! — рыдала Гермиона, колотя кулаками по плечам Гарри. Он, однако, с философским спокойствием воспринял тот факт, что его, видимо, не собираются ругать так сильно, как это себе представлял раньше. Напротив, пережив всплеск эмоций своего опекуна с истрепанными нервами, он теперь терпеливо ждал, пока собравшаяся вокруг него толпа гриффиндорцев закончит делать то же самое. — Как ты мог вот так уйти и не взять нас с собой!
Гарри уже получил исчерпывающую информацию о том, что происходило на Инисавале, когда он исчез. Ребят всех разогнали по домам, Эльфы стали вести себя странно отчужденно: хотя никто, казалось, им этого не приказывал, они, невербально общаясь между собой, ухитрялись получать приказы, по-видимому, непосредственно от правителя Глендэйла. Гриффиндорцев отвели к Северной скале и Алар Аржантейль, молчаливый, сменивший приветливое лицо на маску холодного безразличия, наложил какую-то древнюю магию на проход в скале, чтобы никто не смог оттуда выйти. Ребята почувствовали, что они в тюрьме. Со свойственной им гриффиндорской бесшабашностью Рон и Симус уже принялись составлять план побега (они трудились над ним всю ночь, но разногласия помешали им довести дело до логического конца), но он не понадобился потому, что как только Гарри вернулся обратно, всем разрешили выходить. Впрочем, уходить далеко от Северной скалы никому не позволили. На всех девчонок это происшествие произвело такое впечатление, что они дружно изобразили обильные осадки. Ревела Гермиона («Гормоны, Гарри, что поделаешь!» — пояснил Рон и тут же получил по шее от дамы сердца), ревела Джинни («Гарри, ты можешь представить, что мы здесь пережили?!»), ревели Лаванда с Парвати — по привычке, ревели Гвинетт и Стелла — за компанию. Не развозила слезы по щекам только одна Клара Ярнли, напротив, она нетерпеливо дергала Гарри за рукав уже минут пятнадцать и требовала, чтобы он изложил свои приключения в подробностях.
— Да заткнитесь вы все, наконец! — проорала она так громко, что Добби, сунувшийся было в комнату, суматошно ойкнул и шмыгнул обратно за дверь. — Дайте человеку рассказать, где он был!
Испуганные клариным воплем гриффиндорки послушно свернули истерику. Гарри воодушевился. В такой атмосфере рассказывать было намного легче. Он начал с того, как оказался в Лесу Теней, скромно опустив, правда, все, что касалось причин, по которым он туда отправился. Затем перешел к тому, как проснулся в незнакомом месте, вызвал несколько удивленных возгласов (и несколько — недовольных), повествуя о встрече с сэром Кэдогеном, и дождался гробовой тишины, когда дошел до встречи с двумя из Основателей Хогвартса. Закончив свой рассказ эффектным описанием полета обратно на изделии мастера Мастерса, он обвел глазами однокашников, с чувством выполненного долга откашлялся и впился зубами в сушеное яблоко, лежащее на столе. Тишина несколько секунд стояла мертвая, а потом взорвалась дикими выкриками:
— Гарри, это невероятно!
— Нет, скажи, что ты врёшь, а? Ну, скажи! Не может человеку так повезти на третий день после того, как он оказался здесь! Почему я не была на твоем месте?!
— Великий Шотландец, Гарри, и ты вышел живым оттуда? Тебя не сожрали бородатые колдуны-людоеды, не вызвали на поединок средневековые рыцари с манией преследования, не сожгли на костре инквизиторы? Тогда всё, что нам пять лет рассказывал Биннз — сплошные враки!
— Это — метла? Гарри, и как ты на этом ухвате сумел пересечь Лес Теней и озеро?
— Говоришь, Ровена — красивая? М-м-м…
— Не могу поверить, видел Основателей — и рассказывает об этом, точно всего-навсего выиграл очередной матч по квиддичу!
— Святое не трожь, Гермиона! Квиддич — это наше всё. Слушай, Гарри, ты не спрашивал, они там в него играют?
— Жаль, нашего не увидел. Ну, вы понимаете, я Гриффиндора имею в виду…
— Гарри, Гарри, ну и как там, вообще, а? Как Хогвартс — сильно похож на то, какой он сейчас?
Озвереть можно, подумал Гарри, оглядывая шумно бесящуюся толпу гриффиндорцев. Сам он уже, казалось, привык к тому, что с ним произошло. После маленьких инцидентов с философским камнем и Тремудрым Турниром, нескольких милых тусовок с Вольдемортом, тот факт, что Гарри имел возможность повстречаться с Хельгой Хуффльпуфф и Ровеной Рэйвенкло уже не имел подобной ценности. В конце концов, здраво рассудил Гарри, он виделся и с другими выдающимися людьми прошлого, взять, к примеру, призрачного сэра Томаса Мора или желчного фараона Менкау-Ра. Впрочем, со здравствующими знаменитостями ему раньше встречаться не приходилось. Он спокойно доел яблоко, не без ехидства понаблюдал за тем, с каким благоговением братья Криви притрагиваются к ручке поделки мастера Мастерса (посидели бы на этом антиквариате с часок, посмотрел бы я, сколько заноз пришлось бы вам вытаскивать из… сзади) и сконцентрировался на том, как Добби, осторожно поводя ушами, проталкивается сквозь восхищенно галдящую толпу, глядя на него с величайшим благоговением.
— Гарри Поттер вернулся, Гарри Поттер вернулся! — припевал Добби, подпрыгивая на одной ноге, на которой виднелись остатки растянутого розового носка в оранжевую полоску. — Гарри Поттер опять подвергал себя опасности! — посетовал он, недовольно покачав головой.
— Добби, я не виноват, — постарался убедить его Гарри. Впрочем, видя, как домовый эльф неверяще покачивает головой, собрав губы в строгую полоску, комично напоминающую такое же выражение лица, как у профессора МакГонаголл, Гарри нисколечко не сомневался, что и Добби тоже будет его ругать. — Это произошло случайно. Кто знал, что мы находимся так близко от Хогвартса? Профессор Эвергрин сказала, что сто лет назад тут и близко никакого Хогвартса не было!
— Гарри Поттер не должен был сам идти в Лес Теней, — упрямо бубнил Добби, укоризненно мотая головой. — Он мог послать Добби поискать мисс Эвергрин. Добби бы нашел её, нашел обязательно.
— Если бы ты, Добби, отправился бы её искать, то я никогда бы не увидел Хогвартс таким, какой он был через десять лет после постройки, — мечтательно заметил Гарри, забрасывая ногу за ногу. Он сидел на каменном сундуке с резьбой и смотрел на то, как за окном, закрытом Утепляющим Заклятием, падает снег. Мисс Эвергрин отправилась к Куно Глендэйлу с тем предложением, которое он привез из Хогвартса. Нелегко ей, должно быть, будет сообщить это Глориану.
Несмотря на то, что Глор — Эльф, он не такой, как все они, он — другой, убеждал себя Гарри, хотя уже меньше и меньше верил в то, что Глориан Глендэйл отличается от своих собратьев. Какой нормальный мужчина отпустил бы любимую женщину в лес, кишащий злобными тварями, вроде голодных троллей? Я не хочу оставаться здесь, с тоской подумал Гарри, чувствуя, как по спине у него бежит холодок. Он взглянул на заносимые снегом древние — куда древнее самих Эльфов! — камни, торчащие из сугробов наподобие надгробных памятников, и внезапно ему захотелось снова сбежать куда-нибудь. Куда-нибудь подальше отсюда, где воздух пропитан ожиданием смерти, страхом перед абстрактным Злом и завистью к людям. К ним — таким живым, с горячими безрассудными сердцами, к людям, у которых есть душа. У Эльфов же души не было. Их доброта ко всему живому была подернута инеем.
Им надо отсюда уходить.
Гарри посмотрел на Мэри Аржантейль, копавшуюся внизу у подножия Северной скалы и мысленно пожалел её. Не дай бог, Валери Эвергрин уготована такая же судьба. Надо увозить её отсюда, пока не поздно. В этот момент он внезапно почувствовал, что сейчас настала его очередь позаботиться о Валери так же, как раньше она заботилась о нём. Глориан Глендэйл любит её, но хочет ли она этой любви?
— Гарри, Гарри! Да что же ты замолчал! — возбужденно тормошил его Рон. Глаза у него азартно сияли. — Ты сказал, что должен сообщить нам еще что-то очень важное! Гарри!
— Важное? — Гарри очнулся от собственных мыслей. — Ах, да… Нам нельзя здесь больше оставаться. У Эльфов нам теперь небезопасно, они могут захотеть избавиться от нас в любой момент. Любым способом. Поэтому, думаю, стоит принять одно предложение пожаловать в гости, которое поступило мне сегодня утром.
Тишину, воцарившуюся в комнате Гермионы, куда набились все гриффиндорцы, казалось, можно резать ножом.
— Что ты хочешь сказать, Гарри? — дрожащим голосом переспросила Гермиона.
— Думаю, что жить в Хогвартсе нам будет значительно привычней, — пожал плечами Гарри и ухмыльнулся.
— Нет! — вытаращил глаза Рон.
— Да!
— Не может быть! — завизжала Гермиона.
— Может. Нас ждут сегодня вечером, — хмыкнул Гарри и чуть не утонул в потоке полившихся на него гриффиндорцев. Невилл что-то громко вопил, Дин шлепал Гарри по плечу, Деннис радостно подвывал что-то, отдаленно напоминающее гимн Хогвартса. День обещал стать прекрасным.
Эльфы не издавали коллективные вздохи облегчения, когда провожали детей, переправляя их через озеро на лодках, но было заметно, что им теперь намного спокойнее. Гарри по прежнему терялся в догадках, почему их оставили в живых, их, совершивших по эльфийским меркам ужасное преступление! Что-то древнее и таинственное скрывалось в подземелье, наполненном ржавыми призраками былого могущества неизвестного народа. Оружие там было сложено явно не эльфийское: кольчуги и доспехи были сделаны на здоровенных рубак, а не на тонкие фигуры Эльфов, мечи были длинные и тяжелые, не похожие на легкое и изящное оружие Эльфов, сделанное из неизвестного Гарри серебристого сплава. Гарри чувствовал, что, покидая Инисаваль, оставляет неразгаданной ещё одну загадку, но вернуться обратно уже не мог, его нестерпимо тянуло в Хогвартс.
Валери, всё в том же сером с серебром платье, сидела рядом с Гарри, застыв, как изваяние. Рядом замер Глориан. Его фиолетовый взгляд ни на минуту не отрывался от неумолимо приближающейся кромки Леса Теней. ГлорианГлендэйл был мрачен. ГлорианГлендэйлбыл неразговорчив, а его пальцы медленно скользили по эфесу меча на бедре. Напротив них, точно последний осенний листок, трепещущий на ветке, мягко колыхалась ткань плаща Гвеннол Дивир. Сиреневые глаза, казалось, ничего не выражали, но где-то далеко на их металлическом дне Гарри различил что-то, похожее на облегчение. А еще — глубокие рваные зазубрины ревности. Она надеялась.
Гарри в который раз спросил себя, почему же именно ему представилась в жизни такая тяжелая возможность — видеть боль других.
Валери Эвергрин и Глориан Глендэйл уже всё сказали друг другу, и Гарри был свидетелем этой далеко не умиротворенной беседы.
— Это значит, что ты отказываешься от нашего договора?
— Это уже стало всего лишь договором, Глор?
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду!
— Понимаю, да. Тебя интересует, не означает ли это разрыв нашего контракта?! — последние слова мисс Эвергрин почти выплюнула в лицо своему наречённому жениху.
— Что такое контракт?
— Иди ты к черту, Глор… — Валери невесело усмехнулась, повернулась и резко бросила. — Идем, Гарри. Нас тут больше ничего не держит.
— Мисс Эвергрин, — Гарри знал, что вмешивается не в свое дело, но понимал, что эти двое ведут себя, как дети. Как последние глупые детишки! — Я понимаю, что вы не хотите… Это — ваше решение, но Глориан вас все-таки любит.
— Гарри! — прорычала мисс Эвергрин, шагая так быстро, что длинное платье путалось у неё в ногах. Она с остервенением рванула зацепившуюся за куст оборку, и серебряное кружево неловко повисло на ветке. — Тебе не кажется, что это немного не твое дело? Я, наверное, могу и сама решать, что для меня лучше! И не говори мне ничего о договоре между Эльфами и Дамблдором! — предостерегла она Гарри, уже открывшего рот. Рот моментально захлопнулся, хотя хотел спросить вовсе не о том. Валери Эвергрин была сейчас не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы. Справедливая учительница и добрый опекун, она в этот момент напоминала разъяренную мегеру.
Но, похоже, она всё же чувствовала, что Глориан Глендэйл всё ещё стоит на склоне пальца и смотрит ей вслед. Ее губы мучительно сжались, а затем уронили напоследок через плечо:
— Глор, это не значит, что я ухожу навсегда. Мне надо побыть одной и подумать. Подумать вдали от тебя. Хотя бы месяц, а потом посмотрим, — она обернулась. — Хотя бы то, что я не могу оставить детей, ты можешь понять?
Глаза Глориана могли бы прожечь дырку в покрытой сухим плющом скале напротив.
— Могу. И я даю тебе еще больше времени — до Зелёного Праздника. Но я все-таки надеюсь, что ты будешь думать побыстрее.
Легкая, чуть горькая ответная улыбка.
— Ладно.
— И, Валери…
— Да?
— Я правда не хотел, чтобы дети уходили отсюда… Ты веришь мне?
У её улыбки усиливается привкус горечи.
— Верю. Ты действительно немного другой. Не такой, как все они.
На что она надеялась, Гарри не знал, но услышал, как Валери, помогая выходить из легкой эльфийской лодки двум второклассницам из Рэйвенкло, негромко сказала Гвеннол Дивир.
— Ты же этого добивалась, моя ласточка? Что ж, попытайся воспользоваться возможностью, пока у тебя ещё есть время!
— Знаешь, насколько вы кажитесь мне омерзительными, вы, люди? — Гарри поразило, с каким отвращением Гвеннол произнесла это слово. — У вас слишком горячие сердца! Это заставляет вас постоянно бросать в их топку чьи-то страдания, чтобы жить дальше! Что он нашел в тебе? Что в тебе есть такого, кроме твоей пустой красоты? Он как бабочка летит на твой огонь!..
Валери подняла на Гвеннол глаза, и в их синей глубине плеснула жалость.
— О, кажется, ты наконец сказала, что думаешь. Это уже большое достижение. До свидания, Глориан, — обратилась она к принцу Глендэйлу, ссаживавшему в это время детей из другой лодки на подтаявший снег.
— Я буду тебя ждать, — негромко сказал Глор, когда все садились на единорогов. — Слышишь, Валери! Я всё равно буду ждать тебя!
Единорог Гарри медленно переступал копытами через лесные сугробы. К нему молча приблизились грациозные животные, несущие на спинах Рона и Гермиону.
— Ты видел это? — спросил Рон у Гарри с дрожью в голосе. — Видел, как Эльфы на нас смотрели? Кажется, мы ещё дешево отделались. Мерлин, как же здорово, что нам есть куда теперь податься! Хогвартс, Гарри! Вот повезло.
— Рон, ты и правда, думаешь, что там будет безопасней? — Гарри точно подумал вслух.
— А что? — насторожился Рон. — Ты что-то там такое видел? Что-то опасное? Что, неужто старикашка Слизерин там уже пакостит вовсю? Если честно, мне даже интересно на него посмотреть — не может же он быть страшнее Вольдеморта. Гермиона, а ты что скажешь? Эй, Гермиона!
Гермиона, казалось, даже не обращала внимания на то, о чём её спросил Рон. Гарри осторожно потряс её за плечо.
— Эй, Гермиона, ты о чём задумалась? Проснись.
Гермиона встряхнула шевелюрой и зябко поежилась под своим черным плащом.
— Не выходит у меня из головы наша дикая выходка, — призналась она. — Я все время думаю, почему Эльфы не убили нас тогда… Им же было всё равно, кто мы такие, раз нарушили их закон. Похоже, правителя Глендэйла остановил лишь тот факт, что мы смогли как-то туда проникнуть. Он этого старался не показать, но, мне кажется, что он был чрезвычайно этим удивлен.
— Мне тоже это показалось странным, — приглушенным голосом заметил Гарри. Валери Эвергрин и профессор Снейп ехали неподалеку от них, тоже во главе колонны (Гарри показывал дорогу), изредка негромко переругиваясь. — Ты же помнишь, как они избавлялись от троллей — раз, и вспарывали им брюхо! Они могли с нами поступить так же, но, почему-то не поступили.
— Брось, Гарри! Стоит радоваться тому, что нам повезло, и не забивать мозги всякой дрянью! Хотя, если честно, мне даже жалко, что Малфоя Эльфы не прикончили…
— Что весьма странно, если учесть тот факт, что Куно Глендэйл видел всех нас насквозь и, конечно, знал, что за тип Малфой, — негромко сказала Гермиона. Она о чём-то напряженно думала. — Почему ему он ничего даже не сказал
— Как это мне не обидно, Малфой — тоже человек, Рон, — буркнул Гарри, не веря, что говорит такое. — Пусть он — последнее дерьмо, но это же не значит, что его нужно размазать по стенке, как троицкий пирог. Кажется, об него лучше не марать рук.
— О, Гарри, он этого ещё как заслуживает, и ты это знаешь! Я уверен, что именно этот трусливый хорек каким-то образом узнал, как снять защиту с Хогвартса, иначе бы дементоры в жизни туда не проникли, — Рон упорно стоял на своём. Взгляды, которые он бросал на Малфоя, едущего на постоянно брыкающемся единороге неподалеку от них, были далеко не дружественные.
— Да ладно тебе, Рон, — скривилась Гермиона, старательно удерживаясь за шею своего единорога и пытаясь не слишком сильно дергать его за пышную белую гриву. — Малфой, конечно, мерзавец, но у него пока не написано на лбу — Упивающийся Смертью.
— И зря, — ворчал Рон. — Было бы легче прицеливаться при отстреле в сезон охоты на Малфоев…
— Привет, — рядом возникла Сью Боунс. Она раскраснелась на морозе, ее щеки разрумянились, а носик лишь чуть-чуть выглядывал из чёрно-желтого хуффльпуффского шарфика. — Гермиона, Рон… Гарри!
Гарри Поттер мгновенно просиял и забыл обо всех тайнах и загадках.
— О, Сью! — помахал рукой Рон. — Как там Джастин поживает? Ногу ему вылечили?
— Профессор Снейп что-то такое ужасное сварил, — кивнула Сьюзен. — Пахло отвратительно, но когда я смазала Джастину ногу этим коричневым э-э-э… варевом, прошло через пару часов. Вон он, едет поблизости.
Финч-Флечли, и верно, скакал неподалеку от Гарри. Выглядел он до отвращения здоровым. С другой стороны, он больше не требовал ухода, и Сьюзен, готовая помочь каждому, не будет больше бросаться к нему по первому зову… стону… Гарри нахмурился, когда у него перед глазами возникла не совсем приятная картина того, как именно протекал процесс излечения джастиновой ноги. Гарри мрачно послал Джастина куда подальше: чёртов кучерявый Финч-Флечли! А как же их перемирие?
— Гарри, я не совсем поняла то, что нам сказала профессор Эвергрин. Неужто мы действительно едем в Хогвартс? Ты уверен, что там мы будем в безопасности? Всё-таки Слизерин… Он ещё здесь?
— Сейчас ни его, ни Гриффиндора нет в замке, — пояснил Гарри. — Нас пригласили мистриссХуффльпуфф и леди Рэйвенкло, но они сказали, что берут всё на себя. А ты что, за Джастина беспокоишься? — внезапно съязвил он. — Боишься, что Слизерин его того…
— Ну, — неуверенно начала Сьюзен. — В общем-то, я думала об этом, но, пока мы ещё не встречались со Слизерином, нельзя предсказать, как он себя поведёт. Вдруг он не такой плохой, как мы думаем? Мало ли что могла утаить от нас история, прошло столько времени.
— Жаль, записать всё это никак не могу, — пожаловалась Гермиона. — Чуть только пытаюсь начать делать заметки, Снейп мгновенно меня на этом ловит. Недавно пригрозил наложить на меня Отнимающее Почерк заклятье, если увидит, что я снова что-то записываю. Представляю, как будет разочарован профессор Джонс, когда я вернусь и не смогу ему предоставить ни единой строчки о том, что видела в прошлом.
— Ты сначала вернись, попробуй! — Рон хмуро вглядывался в спину профессора Снейпа впереди. Тот крепко удерживал своего единорога, чтобы тот не забрал влево, где в опасной близости от тропинки жадно шевелились лапы хищных Рычащих Ракит.
— Если мы и вернемся, то застанем ли его в живых, — тихонько добавил Гарри. — Его и всех.
Сьюзен вздохнула. Рана — её отец — была еще совсем свежа. Гарри вспомнил как простодушно и заразительно смеялся Эммет Боунс, описывая свои безопасно хуффльпуффские квиддичные приключения, как гордо помахивал потускневшей наградой — кубком Хогвартса по квиддичу за какой-то там давнишний год. С какой любовью смотрел на то, как они со Сью, все перемазанные в земле, возились в саду, сажая трансфигурированные ложки и карандаши. Как восторженно разглядывал Глориана в тот момент, когда Эльф, меланхолично свернувшись в кресле и заложив непокорную прядь волос за ухо, что-то старательно записывал на больших листах пергамента. Ещё одна жертва. Одна из многих. И Гарри пообещал себе, что если будет хоть малейшая надежда на то, что они вернутся обратно, он сам, лично будет готовить Некромортус. Вольдеморт, подумал Гарри, за все свои преступления заслуживает куда худшей участи. Но хуже Мертвой Воды еще пока никто ничего не придумал, поэтому Черному Лорду придется довольствоваться этим. Он сделает это. И пусть его посадят в Азкабан за то, что он занимался чёрной магией. Он все равно сделает это сам.
Впрочем, где собрать слезы мученика и тому подобные кошмарные ингредиенты, Гарри пока не знал.
Обогнув кромку Леса Теней, Гарри и его друзья, следовавшие за ним, оказались перед огромным заснеженным полем. Крохотный незамерзающий ручеек, вившийся по обледеневшей тропинке, огибая усыпанные снегом кусты ежевики, резко подавался вправо и вливался в голубоватые полузамершие воды озера, освобождая ребятам дорогу прямо над казавшимися кружевными от инея и кудрявыми от наносов снега ветками. В образовавшийся проход проскользнул сперва единорог Гарри, затем животное Рона, потом — Гермионы и, наконец, Сьюзен. Открывшаяся картина Гарри потрясла.
Наверное, ничего прекраснее ему еще никогда видеть не приходилось. Далеко на горизонте вздымались башни Хогвартса, покрытые снегом. Внушительные ворота, которых не было тогда, когда Гарри ужепоступил в школу, были закрыты мощным подъёмным мостом, а под ним, поднимая клубы горячего пара, бежала кипящая вода — несомненно, одна из выдумок Ровены, подумал Гарри, только она была способна на такую умную оборонительную уловку. Вместо опасного леса, в котором могли скрываться враги, перед замком расстилалась обширная равнина, вся в снегу, покрытом следами лошадей. На сторожевых постах над воротами и вокруг башни Гарри заметил часовых. Их ждали, но ни Хельга, ни, тем более, Ровена, не стали бы ради того, чтобы продемонстрировать свое гостеприимство, забывать о безопасности замка. История, рассказанная им Гарри, была настолько невероятна, настолько безумна, что, как выразилась Ровена после долгих раздумий, могла быть только правдой. Но не подстраховаться они не могли. Этот мир был слишком агрессивен, чтобы ожидать от него только мира и счастья.
— Ух ты! — Рон с восторгом осматривал замок. Его возглас восхищения не был единственным, позади многие ребята охали и ахали, потрясенные тем, что видят Хогвартс таким, каким он был за девятьсот лет до их рождения. — Получается, что Лес Теней — это НАШ Запретный лес?! Никогда бы не подумал! А это же… НАШ Хогвартс! — заметил он, критически оглядывая наружную замковую стену с узкими бойницами. — Но все равно, я чувствую себя здесь куда спокойнее. Я словно бы домой попал! В наш Хогвартс!
— Наш, да не наш, Рон, — осторожно поправила его Гермиона. — Мы не должны забывать о том, что не мы сейчас здесь учимся, это — не наш мир, и вести себя нужно крайне осторожно. Эти люди не такие, как мы.
— Они мне не показались такими уж страшными, — пожал плечами Гарри. — Правда, я немногих видел, но скажу я вам, Ровена Рэйвенкло так лихо управляется с мечом, словно это зубочистка или иголка. Хельга добра, но Ровене палец в рот не клади — она очень умна.
— Ты что-то недоговариваешь, Гарри? — Гермиона проницательно взглянула на него. — Что ты хотел сказать?
— Ровена Рэйвенкло еще и ментолегус. Но это не так странно, как то, что она ужасно похожа на…
— Кого? — удивилась Сьюзен.
— А вот увидишь. Я до сих пор понять не могу, как вообще два разных человека могут быть такими похожими. Они иногда даже ведут себя одинаково!
Чем ближе они подъезжали к Хогвартсу, тем больше волнения ощущалось на больших воротах крепости. Из бойниц все дальше высовывались острые наконечники копий, скрип натягиваемой тетивы туго звякнул в морозном воздухе. Гарри заметил, что привратники и часовые засуетились. Он не успел подумать о том, примут ли их всё-таки здесь, как за пятьдесят ярдов, оставшихся до крепости, единороги перешли на медленный шаг, а затем и вовсе остановились, точно что-то не пускало их внутрь.
Гарри переглянулся с Роном и Гермионой.
— Наверное, нам лучше спешиться? — неуверенно предположила Гермиона, безуспешно пытаясь заставить своего единорога двигаться дальше.
— Пожалуй, — Гарри спрыгнул со своего великолепного серебристо-белого зверя и дружески потрепал его по шее, благодаря. Единорог тихо заржал, точно прощаясь, и, повернувшись, затрусил обратно к лесу. Животные Рона, Сьюзен и Гермионы отправились вслед за ним. Гарри увидел, как мисс Эвергрин, профессор Снейп и остальные ребята тоже спрыгивают в снег. Единороги отправились назад, почти теряясь из виду на фоне заснеженной равнины.
Они пошли пешком. Ворота со скрипом опускались через ров, наполненный кипятком и к тому моменту, когда пришельцы достигли рва, верхняя дубовая перекладина, обитая железом, гулко стукнулась о противоположный берег. За воротами виднелись силуэты часовых в кольчугах и несколько фигур с чем-то в руках, похоже, с волшебными палочками.
— Палочки спрятать, — хрипло сказал профессор Снейп, доставая, однако, свою. — Тот идиот, который посмеет сотворить хоть малейшее колдовство, будет немедленно превращен в…
Никто не стал дослушивать, все были настолько захвачены моментом, что обычные угрозы Снейпа не возымели никакого действия. Гарри видел, что Драко Малфой, шедший в безопасной близости от профессора Снейпа, засунул палочку не в карман мантии и не за пояс, а спрятал в рукаве так, чтобы при необходимости быстро её выхватить. Как ни странно, Гарри признал, что Малфой прав, и какого бы теплого приема они ни ждали, нужно быть осторожнее.
Профессор Эвергрин помедлила и вступила на мост. Она шла к встречающим её колдунам мелкими осторожными шажками. Плащ колыхался за её спиной, короткий ежик светлых волос золотисто полыхнул на солнце, когда оно вдруг осветило шпили Хогвартса и скользнуло по снегу. В воцарившейся тишине Гарри увидел, как на подъемном мосту с другой стороны возникла фигура женщины. Ровена Рэйвенкло оперлась на длинный меч и поджидала Валери. Палочки у неё в руках не было. Когда профессор Эвергрин приблизилась вплотную к одной из Основателей, Ровена со звоном вложила оружие в ножны, висевшие у неё на бедре. Золотистая коса мелькнула на плече полоской света и зашла за тучу ее тёмно-синего плаща. Бронзовые цепочки подвесок на её боевом поясе зашелестели, когда она поклонилась пришелице до самой земли.Уже давно подметив это невероятное сходство, Гарри сейчас с изумлением рассматривал обеих женщин, воочию убеждаясь в своей правоте. Обе высокие — Ровена куда выше всех женщин, которых он уже видел здесь, - светловолосые, с большими синими глазами, похожие, как близнецы. Те же удивленно разлетающиеся брови, длинные ресницы, каждый нос — с легкой горбинкой. Широкие плечи и в то же время — мягкие, женственные изгибы фигур. Одна женщина была старше другой на девятьсот лет, но казалась младше: Ровене на вид было не больше двадцати.
— Хогвартс приветствует своих потомков, — негромко сказала она по-латыни. Рука на эфесе, глаза — пожирают Валери Эвергрин. — Мы рады дать вам приют!
— Глянь, глянь, Джиллиан, наша башня еще не достроена!
— Конюшня, курятник, свинарник… Неужто они тут все своими руками делают? М-да, домовых эльфов точно ещё нет. Средневековая грязища…
— Ой, какой поросеночек!
— Ханна, прекрати сюсюкать, на нервы действует. Хм, наружные ворота крепкие. Надеюсь.
— И фонтан ещё не сделали.
— Тут хоть кто-нибудь Историю Хогвартса читал? Фонтан построили в семнадцатом веке.
— Я ни черта не понял из того, о чем они говорили!
— Языки нужно было учить получше, Невилл!
— Черт, почему внутри так холодно?!
— А картины с горным грифом нету. Видимо, не нарисовали пока.
— Не вижу шкафчика для метел на первом этаже. Как считаете, они все пользуются громоздкими штуками, вроде той, на которой прилетел Гарри? Ух и неудобная же метла!
— Слушайте, как они похожи? Не родственники ли?
— Мать честная, мерлинова пятка! Никогда не думал, что увижу Ровену Рэйвенкло! Да ещё и такой молодой и красивой!
— Слушайте, а как она может быть главой своего факультета, если ей даже тридцати нет?
— И это — мудрая Ровена Рэйвенкло? Глазки и ножки, ничего больше… Впрочем, ножки, наверное, ничего…
— Заткнись, Малфой!
— Урою, Малфой!
— Прекрати цепляться за мой рукав, Ярнли, оторвешь опушку!
— Для тебя — леди Ярнли, ублюдок!
— Соплячка!
— Мне кажется, что меня снова МакГонаголл ведёт по лестнице наверх… Сколько лет прошло!
— А где Хельга Хуффльпуфф?
Все эти разговоры — тихие, вполголоса, — перемежающиеся восторженными охами-вздохами, витали над толпой пришельцев, пока Ровена медленно вела их наверх по главной лестнице замка. Профессора Эвергрин и Снейп шли бок о бок с леди Рэйвенкло и о чём-то тихо разговаривали с ней на латыни. Поднявшись на верхнюю площадку лестницы перед Большим залом, Ровена повернулась к детям. Болтовня тотчас же стихла.
— Хогвартс счастлив, что смог дать вам пристанище, — Ровена говорила негромко, но её голос звучно разносился по всем уголкам коридора. Свет чадящих на стенах факелов играл переливами серебра и жемчуга на обруче у неё в волосах. — Хогвартс постарается помочь вам вернуться домой. Здесь всегда рады гостям, если они не несут с собой угрозы для нашего замка. Коли вы будете вести себя уважительно к обитателям замка, они тоже вас не обидят. Прошу, пройдёмте за мной в Большой зал. Там вас поприветствуют от имени хозяев замка, — Ровена подошла к дверям и с силой распахнула их.
Яркий свет сотен свечей ударил в лицо Гарри, когда следом за мисс Эвергрин и профессором Снейпом он переступил порог Большого зала. Он оглядел стены и потолок. Ничего, ну, просто ничегошеньки в них не изменилось — все те же полукруглые балки и прозрачный потолок, сквозь который виднелось быстро темнеющее мерзлое небо, освещаемое отблесками факелов на стенах и свечек, парящих под самыми звездами. И под этим безграничным звездным небом он увидел вытянутый буквой Г преподавательский стол за боковой стороной которого сидела уже знакомая ему старушка с белоснежной седой косой, уложенной вокруг головы, улыбающаяся ему радостной, но несколько смущённой улыбкой. Гарри улыбнулся ей в ответ, но тут его внимание плавно перекочевало на другой стол, большой и квадратный, за которым сидели несколько человек и с любопытством разглядывали пришельцев.
Учеников в Хогвартсе было не больше двадцати. Девушки и юноши сидели отдельно, по разные стороны стола, но не слишком далеко друг от друга. Только небольшая группка из пяти человек отодвинулась подальше, на крайний левый угол, четверо уже вполне взрослых юношей сгрудились вокруг молодой девушки в богатом зеленом платье, точно защищали её от чего-то. Гарри скользнул глазами по их лицам, но, не запомнив, начал выискивать среди учеников Хогвартса уже знакомых ему людей. Он без труда узнал высокую худую леди Эдит Фрир, разрезавшую хлеб для слепого Китто, сидящего напротив. Мальчик, не видя тех, кто вошел в зал, тем не менее, повернулся к ним своими глазами — на каждом синеватое бельмо — и прислушался к их шагам. Перемазанная чем-то зелёным физиономия Комбса и перемазанная чем-то чёрным, похожим на чернила, физиономия рябого Тео тоже были знакомы Гарри, а со своего места рядом с леди Эдит отчаянно играла глазками и теребила браслет на руке леди Шемрок.
Сорок глаз были устремлены на них, сорок глаз жадно оглядывали потомков тех, кто, возможно, сейчас сидел за этим самым столом.
Ровена быстро прошла мимо пялящихся на незнакомцев учеников к столу преподавателей и что-то шепнула Хельге. Старушка поднялась.
— Устраивайтесь, дорогие гости! — она взмахнула палочкой. — Увы, здесь несколько тесновато, и вам пока негде сесть, но мы сейчас попробуем это исправить. Три, возможно, будет достаточно, как думаете, миледи?
— Пожалуй, четыре, Хельга, — отозвалась Ровена. Ее глаза настойчиво пересчитывали вошедших в зал детей. — Да, четыре. Всё же сто пятьдесят человек…
— Как скажете, — Хельга Хуффльпуфф пробормотала какое-то заклинание, и большой квадратный стол точно расплылся в воздухе вместе со стоящей на нём едой, а потом вновь проявился. Но не один. Столов стало ровно четыре. — Прошу вас, леди и джентльмены, присаживайтесь, окажите нам честь!
За каждым столом теперь находилось по пять человек. Гарри хотел было подсесть к тем, кого уже знал, — к леди Фрир и Китто с Комбсом, которые вызывали у него больше доверия, но тут его кто-то потянул за рукав.
— Тебе зовут сэр Гарри Поттер, правильно? — на уровне плеч Гарри маячила знакомая рябая физиономия. Щербатый рот радостно улыбался. — Ух ты, какой шрам! Это от проклятия, да? А я и не знал, что ты тоже — оттуда! Садись, садись сюда, с нами! — Тео почти силой усадил Гарри рядом с собой, вцепившись в его руку. Рону и Гермионе ничего не осталось, как сесть рядом с ним. За этот же стол начали опускаться и другие гриффиндорцы. Гарри в отчаянии поискал глазами Сьюзен, но толпа их разъединила, и когда Гарри все же ухитрился разглядеть ее светлые косички, они уже находились за дальним столом рядом с леди Эдит Фрир. С другой стороны от Сьюзен сидел Джастин Финч-Флечли. Вот напасть!
— Ты должен рассказать мне всё-всё про то, что будет дальше, сэр Гарри Поттер, — без умолку трещал Тео. Зашуршали листки пергамента, и рябой мальчишка извлек на свет божий колоссальную тетрадищу, исчерканную какими-то косолапыми значками, среди которых Гарри различить смог исключительно привычные ему латинские буквы. Истрепанное перо и деревянная чернильница появились на столе так же мгновенно. — Расскажи, скоро ли кончатся дрязги между норманнскими лордами и местными танами? А что будет с этим ублюдком — королем Ги Рыжим? Вернутся ли потомки Альфреда на британский престол?
— Эй, Квинтус, ты опять? — прошипел кто-то сзади. Гарри обернулся. В лицо ему смотрела выхоленная палочка из темно-коричневого дерева. Палочка метнулась к Тео и обратно к Гарри. — Если ты, грязное отродье троллей, еще вякнешь хоть слово о государе Вильгельме, то я превращу и тебя, и твоего нового дружка в кучи лошадиного навоза!
— Это кто тут грязное отродье? — басом осведомился у вращавшего палочкой возле гарриного носа здоровенный детина, сидящий слева от Тео. — Положи палочку, сквиб безмозглый, сын брауни, или у твоего отца не останется наследников, и род Кэмпбеллов сгниет во веки веков. Впрочем, он уже и так давно сгнил! — с удовлетворением отметил здоровяк, вставая из-за стола. Рост у него был как у небольшого слона. — Продажные шкуры норманнов, макбетовы прихвостни!
— Убью, Макъюэн! — завопил остроносый и плосколицый парень по имени Кэмпбэлл.
— Не дотянешься, гадёныш! — захохотал здоровенный Макъюэн, уперев руки в бока.
— Макъюэн! — восторженно воскликнул гриффиндорский второклассник с такой же фамилией. — Вот это круто! — Гордон вцепился в клетчатый рукав однофамильца и оживленно с ним заговорил.
Кэмпбелл уже полез через стол, чтобы схватиться со своим недоброжелателем, как тут прозвенел мелодичный девичий голосок:
— Сэр Росс, не нужно пошлых сцен. Если хотите отомстить, для этого есть другие способы. Я прошу вас не драться сейчас, когда у нас гости. Это невежливо по отношению к ним.
Гарри взглянул на говорившую эти слова девушку и обомлел. Он никогда не встречал женщин, кроме вейл, конечно, которых можно было с такой уверенностью назвать прекрасными.Но эта девушка была прекрасна, и к этому слову, казалось, нельзя нечего добавить. На него смотрели огромные влажные зеленые глаза, полуприкрытые пушистыми стрелками ресниц (Парвати завистливо вздохнула где-то рядом). Длинные черные волосы, похожие на гладкий шелк, растекались по ее обнаженным плечам, мягко спускаясь по зеленому бархату низко вырезанного вышитого серебром платья. Огромный изумруд украшал её высокий и белый лоб, а пухлые алые губы были похожи на полураспустившийся бутон розы. Маленькие белые ручки были увешаны перстнями и браслетами. Ресницы взмахнули еще раз.
— Сядьте, сэр Росс, — слова были сказаны тоном приказа, голосом, привыкшим повелевать.
Плосколицый Росс Кэмпбелл что-то проворчал и сел, нервно вертя в руках палочку.
— Если еще раз оскорбишь мою семью, Макъюэн, или нашего короля Вильгельма — убью.
— Твой король — просто глупый рыжий пьяница, он ничего не умеет, кроме как охотиться, — проворчал Тео.
— Зато он — из семьи волшебников, а не мерзкий магл, как ваш Альфред!
— Но твой Вилли, кажется, сквиб, не так ли, Росс, дорогуша? — поинтересовались с другого конца стола. Гарри бросил взгляд на удивительную троицу, сидящую там. Трое абсолютно рыжих и настолько похожих друг на друга людей, несомненно, должны быть родственниками. Как Уизли. На Гарри смотрели двое совершенно идентичных парней и одна девушка, близнецы. Встрепанностью шевелюры парни напоминали Рона, а глаза девушки сверкали искорками веселья.
Росс вновь дернулся, но один из парней, сидящих рядом с ним, ухватил его за локоть и силой усадил на место.
— Маглорожденное дерьмо, — высокомерно сказал Росс напоследок.
— Оставь Эгбертов, не связывайся, они на всё способны, — тихо произнес его сосед. Рыжеволосая девушка хмыкнула и повернулась к Квинтусу.
— Тео, ты, кажется знаком с этим юношей? Представь нас, пожалуйста! — её глаза шаловливо щурились. Гарри покраснел.
— Мисс Эгберт, сэр Гарри Поттер, — наскоро провозгласил Тео, вежливо помахав руками, и впился зубами в цыплячью ножку, лежащую перед ним.
— Я — не сэр! — попробовал возразить Гарри, но его не дослушали. Братья Эгберты полезли через стол здороваться.
— Очень приятно, благородный сэ-э-эр! — шкодливо поклонился первый из близнецов. — Я — Эдмунд Эгберт, а это — мой недалекий братец Эдвин! — он толкнул брата в бок, и оба захохотали. — А на Эльвиру внимания не обращайте, она так впивается в каждого обладателя штанов в радиусе десяти футов, если он — не ученик Змееуста, что отцепиться нет никакой возможности!
Стол потонул в хохоте.
— Рон, тебе не кажется, что эти трое очень смахивают на… — Гарри толкал Рона в бок. — Эй, Рон! Да что это с тобой!
Рон не сводил взгляда с девушки в зеленом за соседним столом. Она же, словно сознавая свою красоту, грациозно откинула волосы, упавшие ей на лицо, небрежно выставив на всеобщее обозрение глубокий вырез платья с серебряной бахромой. Рон шумно сглотнул.
— Рон, что это ты там увидел? — недобро поинтересовалась Гермиона, нервно постукивая пальцами по столу.
— Н-ничего, — очнулся Рон. — Эй, Гарри, что ты только что мне говорил?
Гарри не успел ответить, потому что в этот момент из-за стола преподавателей, где сбоку от Ровены уже сидели профессор Снейп и мисс Эвергрин, поднялась Хельга Хуффльпуфф. Шум в зале стих.
— По обычаю, — смущенно сказала старушка. — Хозяева, оказывающие гостеприимство, должны сказать тост в честь своих гостей, и это право традиционно предоставляется самой благородной даме из здесь присутствующих. Баронесса Матильда фон Гриндельвальд, прошу вас!
На столах мгновенно появились кубки с вином. Гарри видел, что все оглядываются куда-то за его спину, и понял, что обладательница ужасно знакомого титула сидит где-то поблизости. Он повернулся и увидел, что из-за стола встает та самая девушка, на которую так откровенно пялился Рон.
Матильда фон Гриндельвальд!
— Прекрасные дамы и благородные господа, — пропела Матильда, поднимая кубок. — Мы счастливы приветствовать вас в Хогвартсе! Добро пожаловать!
