Глава третья.
Несмотря на предсказание Лили, к обеду в зале появилась великолепная Гриффиндорская четверка в полном составе. Все, кроме Люпина, выглядели выспавшимися и довольными собой. За столом Сириус Блэк заставил Лили отсесть вместе с ним от остальной компании и тоном заправского сыщика начал описывать ей последние события и свои соображения по их поводу.
— …И тот нож, его Хагрид естественно тоже нашел, был выкраден позавчера из кухни из-под самого носа у эльфов. Представляешь, как они бедные испугались, что их обвинят во всем. Но нет сомнений, что убийца единорога из самого Хогвардса. А я еще не сомневаюсь, что он был не один, их было трое как минимум! И кстати, это были ученики. Я уверен, я почувствовал запах стирального порошка, которым стирают школьные мантии. Учителя не пользуются в этом услугами эльфов, только дети, я знаю. И еще, это были парни! Никаких духов и запах не самых свежих носков… Точно, я уверен, я… ой!
Сириус так заговорился, что чуть не подавился куриной косточкой, которую, не переставая, грыз. Девушка стукнула его по спине, он прочистил горло и, запив еду бокалом тыквенного сока, продолжал: — Приехали сыщики из Министерства Магии. Привезли нормальных собак, а не таких лентяев, как пес Хагрида, и те вывели на поляну с тремя соснами. Сыщики опознали эти жуткие рисунки. Таким символом пользуется некий Лорд Судеб Вольдеморт, пока тихий, но вообще довольно опасный тип. Я читал как-то в Оракуле про него: настоящий псих, готовит войну против маглов и маглокровок…
На этот раз чуть не подавилась Лили. Она закашлялась и с укором посмотрела на парня. Только тогда до него дошло, что он задел за ее больное место. В школе всегда был кто-то, кто считал своим долгом напомнить маглорожденным детям, что им тут не место, а поскольку Лили таковой являлась, она часто страдала от идиотской дискриминации.
— Извини, Эванс, я забыл, — пробормотал Сириус виновато.
— Ладно, говори уж дальше!
Он стал рассказывать о своих предположениях. Если в Хогвардсе есть соратники Вольдеморта, то они наверняка из Слизерина. Ведь сам великий Салазар Слизерин был против обучения детей маглов, и этот Вольдеморт тоже учился в Слизерине, да и вообще, всякая грязь в школе именно оттуда. Оставь, это не стереотип! Это правда.
Переубедить его было бы сложно, но она и не пыталась. Только она вдруг вспомнила, что во всем Слизерине есть один человек, которого она считала порядочным.
— Я знаю, с кем надо поговорить. Севериус Снейп. Он их староста и должен быть в курсе новых веяний в своем колледже.
— Этот козел?! — ужаснулся Блэк, — да он с нами за угол не отойдет поговорить, он нас терпеть не может. И за то, что бы в финальной игре со Слизерином Джим пропустил снитч, он продаст душу даже дьяволу, а не только Вольдеморту.
— Ну-ну! — Лили безразлично выслушала его тираду, — зато со мной у него нормальные отношения. Мне он может всего не расскажет, но хотя бы врать не станет. Надо попытаться. Знаешь, мне даже Джулия это сегодня нагадала.
Вечер наступал в Хогвардсе совсем незаметно, особенно когда подготовка к будущим экзаменам и финальному матчу по Квиддичу шла полным ходом. После уроков и ужина Джим Поттер ушел на тренировку, Сириус с кучей других поклонников спорта тоже отправился на поле любоваться непобедимой командой Гриффиндорских Львов, Питер, собрав группу первоклассников, пошел на факультатив к МакГонагал, а Лили отправилась на поиски Снейпа.
Гостиная, как и наверно все крыло замка, пустовала. Тут на мягком старинном диване и устроилась еще одна скандальная гриффиндорская пара. Джулия сидела рядом с Рэмом, положив кудрявую голову ему на плечо. Они читали учебник по заклинаниям и, поскольку у обоих проблем с этим предметом не было, девушка время от времени зевала от скуки. Но парень и так был не особо весел, он неохотно разговаривал с ней и даже отказался идти с друзьями на поле. Девушка волновалась то ли за его бабушку, то ли за него самого, но когда она решила поинтересоваться, что случилось, то он ответил, что все без изменений. Она и не ожидала услышать что-то новое.
Рэм почти никогда не обсуждал с ней свои поездки, а если и говорил что-нибудь, то это были общие фразы. Они встречались лишь несколько месяцев, и она как-то привыкла, что он иногда пропадает. Ее только злило, что это всегда было без предупреждения. Но она ни разу не ругала его за это и вообще почему-то ни о чем не расспрашивала. Не то что бы ей было все равно, просто она чувствовала и без слов, что он страдает и говорить про это тем более не хочет. Его друзья, возможно, знали больше чем она, ведь Рэм далеко не первый год вот так ежемесячно уезжал. Когда-то она спросила их об этом, и они рассказали такую же туманную историю про больную бабушку и заботливого внука. Они посоветовали ей не лезть в это, и она послушалась. Джулия еще никогда никому так слепо не доверяла как ему.
Он ласково поцеловал кудрявую макушку девушки и сжал в ладонях ее хрупкую ручку. Она расслабилась и закрыла глаза. С ним она всегда ощущала спокойствие и защиту. А все ее «почему» пусть останутся без ответа. Напротив, ей даже нравилась его загадочность.
А еще недавно он для нее был лишь одним из сотен Хогвардских мальчишек, скромным, тихим, пусть и не совсем обычным.
Джулия вспомнила, как тогда увидела его с верхнего этажа: Рэм Люпин сидел на одной из вращающихся, и поэтому небезопасных, школьных лестниц. Он увлеченно рисовал волшебной палочкой на куске пергамента, иногда рассматривая что-то по сторонам. Но ее он не замечал. Она помнила, что этот мальчишка, как и его друзья, славится изготовлением разных занятных вещей, и ей стало интересно узнать, что он там делает. Девушка несколько минут бегала вокруг лестничной клетки пока непослушная лестница, наконец, повернулась в ее сторону и она смогла спрыгнуть на ее ступеньки. С трудом удерживаясь за шаткие перила, она добралась до парня и заглянула ему через плечо. Это была странная карта, на которой по мановению его палочки появлялись разные полосы и стрелочки.
И тогда он обратил внимание на девушку, поднял на нее свои огромные серые глаза и вдруг сказал:
— Знаешь, Джулия, а я ведь уже давно тебя люблю.
И хотя подобные признания были ей не в новинку, она покраснела как первоклассница. Самое странное, что не отвернуться, не ответить она не могла… Только не отрываясь смотрела в его глаза, чувствуя как безвозвратно тонет в их глубине.
Потом она опустилась рядом с ним на лестницу и, положив голову на его плечо, стала наблюдать. Позже она узнала, что друзья давно составляют Карту Мародера. На ней были изображены все места и все люди, которые были знакомы ребятам. Вскоре сами Джулия и Лили смогли внести свой вклад в ее усовершенствование, а в тот памятный день Люпин всего лишь намечал на карту маршрут той самой лестницы.
Ее воспоминания прервала влетевшая, как ураган, Лили.
— Люпин, где это ваше пособие для будущих правонарушителей? Я уже оббегала пол школы, а Снейпа не нашла. Ведь Карта Мародера покажет мне его, да?
— Да, если он на территории школы, — ответил Рэм и отправился в свою комнату за картой.
— Что вы тут сидите? — спросила она у Джулии.
— Он сегодня не в духе, — вздохнула девушка, — Молчит и хмуриться.
— А ты ему скажи, что хорош грустить. Через пару дней Джим побьет Слизерин в Квиддич, а я с Блэком выведу на чистую воду всех тех мерзавцев, которые убивают в лесу единорогов.
— Только тебе для этого надо близко пообщаться с самим мистером Снейпом.
— Ерунда, я готова перенести эту пытку. Не вешай нос, Джулия, лучше вытащи Люпина на свежий воздух. Сегодня чудесная теплая и звездная ночь. Хотя луны нет, — она вдруг задумалась, но потом мотнула головой, будто отгоняя неприятные мысли, и добавила, — Да-да, сходите погулять, посмотреть на тренировку или хоть навестить Хагрида.
В это время вернулся парень и протянул Лили Карту Мародера. Снейпа они нашли через минуту. Маленькая точка с его именем и фамилией обнаружилась в подсобке класса Зелий профессора Фигг, причем сама профессор там отсутствовала. Лили поблагодарила друзей и выбежала из гостиной.
— Странно, что твоя мама доверяет ему, — проговорил Рэм, опускаясь на диван, — даже оставляет его в классе, пока ее нет, он наварит ядов на нас всех…
— Люпин! — позвала вдруг Джулия, которую мало волновал Снейп.
— Ну? — буркнул он, снова открывая учебник.
— Иди сюда!
Он взглянул на протягивающею к нему руки девушку и, вскочив с дивана, обнял ее.
— Улыбнись! — приказала она грозно.
Он подчинился. В глазах запрыгали озорные искорки, хорошее настроение, кажется, возвращалось.
— Вот видишь, ты можешь улыбаться! Не грусти больше, ты такой красивый, когда не грустишь… — она и не заметила, как стала целовать его.
— С тобой невозможно грустить, Джулия! — шептал Рэм, осыпая поцелуями ее лицо и шею. Она обвила его руками и откинула назад голову. В глазах потемнело от удовольствия, она прогнулась в его руках, тяжело дыша…
Джулия была достаточно взрослой, чтобы признаться себе, что ее чувства к Рэму уже не только платоническая любовь, но и физическое влечение. Ее тянуло в его объятья каждый раз, когда они были рядом, а его страстные поцелуи вызывали у девушки такие фантазии, что она краснела даже думая о нем перед тем как заснуть.
— Может, сходим полюбуемся на нашу команду? — предложила она.
— Давай! — он, казалось, ждал, когда же она предложит это.
Держась за руки, они вышли за картину, и стали спускаться вниз. Рэм крепко сжимал ладонь девушки и не сводил с нее глаз. Больше всего на свете он боялся потерять ее… А после возвращений «от бабушки» этот страх мучил его еще сильнее. Риск был огромен, особенно сейчас, когда ее лучшая подруга знает правду. Он доверял Лили, более того он хотел, что бы она узнала. Но даже поделившись с ней своей тайной, он не почувствовал облегчения. Это его судьба: вечно скрывать свое проклятье. Пора бы и привыкнуть…
Она постучала в дверь.
Снейп как раз заканчивал фильтровать свое зелье, и маленький флакончик по капле наполнялся прозрачной розоватой жидкостью. Он был очень доволен собой уже потому, что его любовный напиток вышел такого же цвета и плотности как было написано в книге. Оставалась совсем малость: испытать его действие. Снейп уже не понимал, чего он больше желает: доказать себе, что он смог сварить такое сложное зелье или влюбить в себя девушку…
Осторожно сняв с подставки наполненный флакон, он заткнул его пробкой, и опустил в карман своей мантии. В этот момент постучали. Снейп поспешно затушил спиртовку и слил остатки зелья из котла в мусорное ведро.
— Войдите!
Дверь отворилась, и в дверном проеме показалось то, что он бы не назвал иначе, как подарок судьбы.
— Лили! — выдохнул он, чувствуя, как быстро забилось его сердце.
— Привет! — обворожительно улыбнулась она, — А тебя не легко найти, Севериус. Мне нужно с тобой поговорить.
Не зря, наверное, Лили Эванс считалась одной из самых красивых девушек в Хогвардсе. Хрупкая и стройная, как Золушка, с длинными огненно-рыжими волосами, сейчас заплетенными в толстую косу, с яркими, как изумруд, зелеными глазами. Она славилась не только своей красотой: ее ум был достоин Райвенкло, доброта — Хаффлпафа, а хитрость — Слизерина. А вот Гриффиндорское сердце смогла в ней разглядеть только сортировочная шляпа. И она не ошиблась: Лили с первого класса была самой смелой девчонкой в школе. Даже то, что она была очень «правильной», не мешало ей ввязываться во всякие истории, из которых она всегда с честью выходила. Совесть всегда безошибочно указывала ей границу между разумной хитростью и подлостью. И сейчас ее целью не было собрать компромат на кого-либо, так что она будет предельно честна со Снейпом. Хотя предел — понятие растяжимое…
Снейп же не на секунду не сомневался, что это сама судьба послала ее сюда и будет даже грешно не заставить ее сейчас же выпить зелье. Он быстренько стал соображать, чем бы таким угостить Лили. И вот появилась идея. Он поспешно достал из шкафа две кружки (хорошо, что в кабинете Зелий всегда были емкости), а из своей сумки флягу с усладэлем (хорошо, что он всегда носил ее с собой). Демонстративно развернувшись спиной к девушке, он разлил усладель по кружкам, а потом дрожащей рукой достал из кармана флакон с зельем, и вылил в одну из них.
— Ты что там делаешь? — спросила Лили.
— Да так, ерунда, позволишь угостить тебя?
Он обернулся, протягивая ей кружку. Лили опешила. Что это вдруг Снейп решил угостить ее и чем? Но отказ, скорее всего, обидит его, а это ей не на руку. Черт, ничего не поделаешь…
Она ответила ему изящным признательным кивком и приняла кружку. Парень сел на один из стульев и указал ей на другой.
— А что это? — все-таки поинтересовалась Лили, усаживаясь напротив него.
— Усладэль из «Горшочка с медом». Ах да, про кружки не волнуйся, яд там не держали. И я их недавно мыл.
Она засмеялась, очаровательно наклонив головку на плечо. Снейпу было сверхтяжело продолжать вот так бесстрастно смотреть на нее и разговаривать так официально. Он нервно теребил под столом складки своей мантии.
— Алкоголь? Откуда у старосты алкоголь?
— Для активизации мозговых функций! — вспомнил Снейп умную фразу с Магловедения, — могут же два образцовых старосты выпить за мир между их колледжами.
— Конечно, можно выпить за то, чего не существует! — снова засмеялась она и, подняв кружку, отпила из нее. Усладель был свежий и ароматный, со странным привкусом… Наверное, добавляют корицу, решила она. Снейп выпил тоже, краем глаза следя за Лили.
— Но даже если нет мира между Гриффиндором и Слизерином, между нами может быть мир? — спросил он, хитро ухмыляясь.
— Да, — ответила девушка и, чуть задумавшись, добавила, — старосты должны сотрудничать. И кстати, я пришла спросить тебя кое о чем.
— Спрашивай!
Она снова отпила из кружки. Мысли вдруг разбежались, она уже не помнила, как планировала задать этот вопрос. Ну ладно, неважно…
— Ты слышал об убитом единароге?
— Да.
— О знаках, которые его убийцы нарисовали на деревьях в Лесу?
— Да.
— О Лорде Судеб?
— Вольдеморте? Да.
— Ты знаешь, кто это сделал, Снейп? — этот вопрос звучал скорее как утверждение.
— Я знаю кое-что, но я буду говорить об этом с Дамблдором, а не с тобой, Эванс.
— Ну что ж, — она осознала, что больше ничего из него не вытянет, но все же рискнуть стоило, — Они из Слизерина?
Снейп поднял бровь и удивленно усмехнулся.
— Не ожидал от тебя такой прямоты.
На этот раз она действительно перегнула палку, но парень неожиданно кивнул.
— Что скрывать. Те, о ком я знаю, из моего колледжа. Сомневаюсь, что они убили того единарога. Нет, не потому что у них бы не поднялась рука, а потому что они бы побоялись зайти так глубоко в Волшебный Лес.
— Ты думаешь, есть еще кто-то?
— Я уверен. И не только в Слизерине. Вольдеморт не дурак, он может найти подход к любому. А ты уверена в учениках твоего колледжа?
— Да! Я знаю их всех, старшеклассников знаю довольно хорошо. Никто из гриффиндорцев не свяжется с темным колдуном.
— О, Лили, ты так доверяешь своим львам. Не долог час, и тебя могут предать самые близкие друзья.
Девушку задел его тон: можно подумать, он говорит прописную истину. Возможно, она и доверчива, но не глупа. А львы, они все же львы, что б там змея не шипела!
Она осушила свою кружку и поднялась, что бы уйти.
— Только один мой вопрос, — остановил он ее, — ты — защитница волшебных тварей или просто боишься, что увлечение Вольдемортом всколыхнет волну ненависти к маглокровкам?
— Во-первых, я не боюсь… Но ты чертовски догадлив.
— Не только догадлив, Лили, — прошептал он, словив ее взгляд.
Она вдруг почувствовала легкое недомогание и прикрыла глаза, а когда открыла их, Севериус стоял совсем близко от нее и улыбался. Она заметила, что он привлекателен: бледное благородное лицо и длинные иссиня-черные волосы эффектно контрастировали. Он был выше Лили на голову и довольно неплохо сложен для своих лет. А от легкого запаха его духов у нее вконец закружилась голова.
Она вылетела из класса, захлопнув за собой дверь, а Снейп, видя ее восторженное и одновременно напуганное лицо, довольно потер руки. Ах, как приятно заставить ее бояться. Зелье действует не сразу, но через день она и не посмотрит на своего Поттера.
Лили остановилась в коридоре и попыталась собраться с мыслями. Что вдруг случилось? Ну, пусть Снейп не урод и не дебил, но это же Снейп! Ничего хорошего для нее в нем нет. Что ж она так пылает, как будто впервые влюбилась? Он ее ангел искуситель, змей, но… но целуется он, наверное, бесподобно!
Девушка хлопнула себя по щеке. Что за ерунда! У нее есть парень, самый лучший во всем Хогвардсе, любящий и любимый. А староста Слизерина пусть останется… только несбыточной мечтой.
Но на следующее утро Лили Эванс проснулась от страстного сна, героем которого был не Джим, а Севериус. Ее несокрушимые чувства к Поттеру пошатнулись. Это она ощутила и при встрече с парнем. Она еле смогла скрыть, что он ее раздражает. Лили было так неудобно и противно, что она даже стала избегать его.
Естественно, Джим заметил изменение в поведении подруги и потребовал объяснений. Она не смогла признаться ему и вся в слезах побежала жаловаться на жестокую судьбу к Джулии Фигг. Верная подруга выслушала ее исповедь и посоветовала разобраться со Снейпом. Ведь она не могла так просто потерять Джима ради парня, которому она-то сама была безразлична.
Лили старалась находить Снейпа повсюду, преследовала его, где только могла. Она уже не контролировала себя и дня не могла прожить, не увидев его. Сам же Снейп, довольный действием зелья, не подпускал ее слишком близко, не давая ей повода для радости и тем самым еще сильнее распаляя ее страсть. Ему нравилось смотреть, как девушка терзалась в сомнениях и догадках.
Джим не верил в то, что происходило. Джулия была в ужасе настолько, что решила посоветоваться с матерью. Вот только тогда профессор Фигг узнала, что ее талантливый ученик добился успеха в приготовлении любовного зелья.
