Глава восемнадцатая. Последняя.
Аппарировав на железнодорожной станции в предместье Йорка, Чарли Уизли поступил крайне благоразумно, приняв решение не мчаться сломя голову к предполагаемому месту сбора селенитов, а расспросить местных жителей о событиях, привлекавших их внимание последнее время. После двух неудачных попыток завязать беседу с почтенными джентльменами, он неожиданно наткнулся на доброжелательную старушку, которая подрабатывала, убирая на платформах.
Миссис Смит — так ее звали — оказалась даже более разговорчивой, чем требовалось. С радостью ухватившись за возможность устроить себе перерыв, она присела на лавочку рядом с Чарли и, перескакивая с темы на тему, выложила ему всю историю жизни их небольшого городка, подробности семейной жизни своей и своих детей и еще массу любопытной, но бесполезной для парня информации. Наконец Чарли удалось навести словоохотливую собеседницу на старое заброшенное здание, которое он будто бы увидел, проезжая мимо на поезде. Миссис Смит моментально переменилась в лице:
— Проклятое место, да-да, проклятое! До войны там была фабрика, которая принадлежала Круппу, немецкому промышленнику. Официально сообщалось, что они производят там мыло, моющие средства, в общем, бытовую химию. Но и дураку было ясно, что что-то тут нечисто: ведь обычно, когда строят фабрику или заводик какой, то рабочих нанимают прямо из местных: это и выгоднее, и отношение властей тогда к объекту более благосклонное, верно?
— Совершенно верно, — улыбнулся ей Чарли, поражаясь ясности ума этой древней дамы.
— А вот Крупп привез всех рабочих прямо из Германии. Представляете, какие это затраты? Никакая бытовая химия этого не окупит, тем более, это сейчас всякие новомодные порошки, отбеливатели да полироли стали в избытке производить, от рекламы спасу нет, а тогда что было? Мыло варили, хозяйственное и для умывания, порошок зубной… Не нужно для этого специалистом особенным быть!
— А что же там производилось? — заинтересовался Чарли.
— Оружие! — шепотом, как будто немецкие шпионы до сих пор были в округе, сказала миссис Смит. — И не только пушки и пистолеты, этим уже тогда никого удивить нельзя было. Неет, там проделывали эксперименты с бактериологическим оружием. Поэтому и ученых везли аж из Берлина, и дома для них специально понастроили, чтоб никто не общался с местным населением. Вот как все засекретили!
— Не может быть, — Чарли недоверчиво улыбнулся, — зачем немцам проводить такие исследования под носом у противников-англичан?
— Мы тоже сначала не поняли, — призналась миссис Смит. — А в 1939 году тут поселился один английский ученый, Коффл его фамилия была. На отдых приехал, у нас ведь местечко живописное, Деруэнт, опять-таки, рядом протекает. Но ученые они знаете ведь, какие! День сидит спокойно, на второй ему уже отдыхать скучно, а на третий глядишь: и он снова формулки выводит. Вот этот Коффл и заинтересовался заводиком-то! Сначала пошел туда открыто, процессом производственным поинтересовался, а его и на порог не пустили! Тогда он под покровом ночи туда как-то проник, взял пробы. И оказалось, что в нашей Йоркской почве находится какое-то диковинное вещество, которое в реакции с обычным углеродом дает амонал, взрывной потенциал которого куда больше, чем, скажем, у нитроглицерина или динамита.
— Да вы что? — Чарли наклонился вперед, ловя каждое слово женщины. — И что было дальше?
— Дальше? — миссис Смит подставила морщинистое лицо солнышку. — Дальше Коффл написал куда следует, но пока письмо шло, началась война, и немцы сами сбежали… Не поверите, все побросали6 и станки, и опытные образцы, они все там до сих пор находятся, устарели давно да и не нужны никому. За шесть лет войны там вообще никого не было. Потом, правда, приезжала комиссия, проверяли, не опасна ли концентрация углерода в воздухе. Коффл пытался доказать, что если вдруг произойдет какая-либо физическая вибрация, типа землетрясения, то амонал может активироваться, но его подозрения оказались беспочвенными. Да и какое у нас тут землетрясение, местность равнинная, горы далеко…
— И с тех пор завод пустует?
— Да как сказать, — миссис Смит покосилась по сторонам и тихо продолжила, — говорю же, нехорошее место, проклятое. Видать, из-за того, что там производилось оружие, которое погубило тысячи душ невинных, стало это место нечистым. По ночам оттуда доносятся странные звуки, а в последнее время некоторые утверждают, что видели там странные огни, похожие на небольшие костры.
— Костры? — Чарли вскочил на ноги. — Миссис Смит, мне было очень приятно с вами пообщаться, но я только что вспомнил… В общем, мне надо срочно бежать.
— Куда же вы? — с тревогой посмотрела на него старушка. — Неужели к заводу проклятому? Ох, не ходите, молодой джентльмен, не стоит вам туда идти!
— Нет-нет, что вы, — поспешил разуверить ее Чарльз. — Я просто вспомнил об одном… неотложном деле.
Он развернулся и быстро пошагал к выходу с вокзала. Конечно, он не собирался, в отличие от Снейпа, сам пытаться остановить селенитов, но он хотел убедиться издалека, что это именно они обосновались на старом заводе.
Он шел по центральной улице Йорка, когда услышал свое имя.
— Мистер Уизли?
Чарли обернулся и с изумлением понял, что его зовет совершенно незнакомая пожилая дама, выглядывающая из дверей книжного магазина.
— Откуда вы меня знаете?
— Ведь вы же Чарльз Уизли, не так ли? — улыбнулась ему дама. — Я — старая знакомая профессора Дамблдора! Зайдите ко мне на секундочку, у меня кое-что для вас есть!
Чали поколебался, но дама выглядела такой хрупкой и излучала такие положительные эмоции, что он не счел опасным зайти в ее магазинчик. Он вошел в старомодную лавку, услышав звонок колокольчика над головой, и с интересом огляделся: магазинчик напоминал волшебные лавки, какими их изображали в магглских фильмах. Дама, которая его звала, куда-то пропала.
— Э-эй, — позвал Чарли. — Леди… Где же вы?
— Добрый вечер, мистер Уизли, — послышался голос за его спиной. Чарли резко обернулся и увидел согбенного пожилого мужчину, с неприятным морщинистым лицом и седой головой. Рядом с ним сидела черная желтоглазая кошка.
— Филч? — Чарли во все глаза смотрел на старика. Тот издевательски склонил голову.
— Ваш покорный слуга, — вне всяких сомнений, перед Чарли стоял Хогвардский привратник, вечно угрюмый и незаметный Филч.
— Хорошая работа, мистер Уизли, — почесывая кошачью голову проговорил Филч. — Я, признаться, не ожидал вас здесь увидеть. Неужели старичок Дамблдор оклемался?
— Вы — селенит? — в голове Чарли пронеслась мысль, что Филч был бы последним подозреваемым в его списке Хогвардских сотрудников. Хотя… ведь у него были ключи и пароли от всех комнат, он мог свободно передвигаться по Хогвардсу в любое время дня и ночи, пользовался множеством привилегий… и никогда не любил магглов.
— Как проницательно, мистер Уизли, — засмеялся Филч. — Очень жаль, что такой сообразительный молодой человек должен будет погибнуть!
— Да что вы… — Чарли попытался выхватить палочку, но та сама выскользнула из его рук и оказалась у Филча. А ведь тот не произнес никакого заклятия! Чарли попытался аппарировать, но почему-то не смог.
— Входная дверь надежно заперта, — проследил за взглядом парня Филч. — Смиритесь, мистер Уизли. Все не так плохо: вы станете жертвой на празднике бога Луны. Займете место Саманты Блэр!
— Вы… кто вы? — Чарли не ожидал, что в обычном привратнике Хогвардса хранится такая колдовская сила.
— О… позвольте представиться, — Филч ухмыльнулся, и у Чарли мороз пробежал по коже от его ухмылки. — Магистр черной магии Александр Филч. Глава Круга.
— Глава Круга? Это вы? Вы убили профессора Макгонагалл? Вы стали инициатором всех этих убийств? Вы будете вершить ритуал? — Чарли был шокирован.
— Да-да, это все он. Правда, с моей скромной помощью, — Чарли был окончательно добит, когда миссис Норрис, кошка Филча, превратилась в высокую рыжеволосую женщину. Безусловно, очень красивая, она излучала демоническую энергию, а в каждом ее движении, каждом грациозном жесте сквозили сила и власть. — Лилит приветствует тебя, Чарли.
Чарли разглядывал потолок. Покрытый мхом и паутиной, ставший домом для семейства летучих мышей, он не внушал парню оптимизма. Над его головой, на заброшенном химическом заводе готовился ритуал, а он не мог этому помешать. Запертый в подвале, лишенный палочки и возможности аппарировать, он был абсолютно беспомощен. Правда, его не убили: это, своего рода, плюс.
— Не стоит мучить мальчика, — промурлыкала Лилит. — Он же потомственный маг. Пусть он увидит, во что превратятся его любимые магглы после ритуала, и поглядим, на чьей он будет стороне уже через несколько часов.
«Лучше бы убили, — мрачно подумалось Чарли. — Тогда бы я не чувствовал себя таким виноватым, что не успел предупредить Дамблдора и остальных». Конечно, была надежда, что кто-нибудь догадается, почему Чарли не вернулся, и тогда Дамблдор или Снейп что-нибудь придумают… Но на часах было уже почти десять, и никто не спешил на помощь.
Чарли подошел к двери и в который раз ее осмотрел. Обычная деревянная дверь, слегка прогнившая. Если бы найти, чем ее открыть…
Порывшись в груде хлама, которым изобиловал подвал, Чарли откопал нечто, похожее на ломик. Если вставить такой между дверью и стеной, то, может быть, запертая на обычный засов, а не хитрое заклятье, дверь и откроется…
Чарльз без особой веры в успех поднапрягся и услышал треск дерева. Получается! Приложив еще больше усилий, он смог выломать одну из досок, составляющих дверь. Дальше работа пошла легче, и уже через 20 минут парень мог наслаждаться относительной свободой.
— Ну хорошо, — сказал Чарли сам себе. — И что теперь? Нет смысла пытаться покинуть завод и аппарировать к Дамблдору, осталось слишком мало времени. Бороться своими силами с Лилит и Филчем я не могу — силы-то неравны. Чтобы их остановить понадобится целая природная катастрофа: цунами или землетрясение. А землетрясений в Йорке не бывает… Или?
Чарли пришла в голову замечательная идея, для осуществления которой нужна была изрядная доля везения. Он подумал, что хотя землетрясение обычно обусловлено подземными толчками, оно может быть также вызвано и внешним воздействием. Скажем, когда по мосту едет груженый состав, то мост тоже начинает вибрировать. А если заработают сразу несколько машин или станков, то вибрация опять-таки не исключена. Неизвестно было лишь: работает ли все еще старое фабричное оборудование, покинутое более 60 лет назад.
Прокрасться в один из цехов не составило труда: все селениты собрались в центральном зале для подготовки ритуала. До Чарли доносились крики несчастных жертв, но Чарли старался быть глухим.
Машины стояли мертвые, покрытые пылью. Чарли неплохо разбирался в магглской технике. Он с удивлением понял, что на фабрике есть электричество: видимо, селениты решили благоустроить свое ристалище. Машины были соединены в цепь, так что если включалась одна, то начинал работу целый конвейер. Оставалось только надеяться, что все в не слишком запущенном состоянии.
Было почти одиннадцать, когда Чарли окончательно разобрался, что, где и как включается. Поколдовав с распределительным щитком, он вздохнул (помоги мне, Мерлин!) и опустил рычаг, включающий подачу электроэнергии на машинный зал. С секунду все стояло тихо, а потом вдруг, словно из-под земли, начал зарождаться и возрастать шум. Чарли восхищенно, как загипнотизированный, смотрел на набирающие обороты колеса (Вот техника, — подумал он, — 60 лет, а она запускается с первого раза! Умели же немецкие магглы строить!)
Снаружи послышались голоса селенитов, недоумевающих по поводу природы шума. Чарли поспешил укрепить баррикаду, закрывающую дверь, соединявшую машинный зал с центральным.
— Да что же это я? — он хлопнул себя по лбу. — Надо же срочно отсюда смываться!
Снова через подвал, он долго путался в цеховых переходах, начиная ощущать дрожь под ногами. Но только когда он уже бежал по полю, в нескольких метрах от завода, раздался мощнейший взрыв. Взрывной волной Чарли отбросило на добрую сотню метров, спину обожгло огнем.
«Получилось, — пронеслось в голове парня, прежде чем он потерял сознание. — У меня получилось!»
Чарли медленно открыл глаза и огляделся. Светлые стены и потолок, в забавной формы окно заглядывает солнце. Да он же в Хогвардском госпитале! Потрясающе! Как же он сюда попал?
В комнату вплыла мадам Помфрей. Никогда Чарли еще не был так счастлив видеть ее, как в эти минуты.
— О, наш профессор пришел в себя, — пропела она.
— Я долго здесь нахожусь? — спросил ее Чарли.
— Почти неделю, — мадам Помфрей коснулась холодной рукой его лба, оттянула веко, заглядывая в глаза, осмотрела кожу на руках. — Пришлось долго выхаживать вас после того, как вас, так сказать, полечили в маггловской лечебнице! — в голосе слышалось явное неодобрение.
— В маггловской лечебнице? — переспросил Чарли.
— Именно там мы вас нашли! Мы уже отчаялись было, думали, вы погибли вместе с… с теми негодяями и их безвинными жертвами, когда вдруг мисс Андрюс случайно прочла статью в магглской газете про вас! Профессор Снейп тотчас же выехал в Йорк, и вас транспортировали сюда в ужаснейшем просто состоянии.
— О, — у Чарли просто не было слов. — А мисс Андрюс, она…?
— В полном порядке и ждет не дождется, когда же ее к вам пустят, — лукаво усмехнулась мадам Помфрей. — Прибегает сюда раз по десять на день, очень переживала за вас, бедняжка. Ну и остальные, конечно, тоже: ваш брат, мисс Грейнджер, мистер Поттер, ваши родители приезжают каждый день…
— Сколько я наделал шуму, — улыбнулся Чарли.
— Вы — наш герой, — доверительным шепотом сообщила мадам Помфрей. — Общественности, конечно, неизвестно, от какого ужаса вы всех нас избавили, но в Хогвардсе секреты сохранить невозможно, вы же знаете.
Чарли согласно кивнул.
— Ну да я заболталась, — нахмурилась мадам Помфрей. — А ведь профессор Дамблдор просил сразу после вашего прихода в сознание его позвать!
С этими словами врач Хогвардса выбежала из палаты. Чарли усмехнулся и откинулся на подушки.
Разговор с Дамблдором прояснил все детали. Во время взрыва погибли Лилит и Филч, а также все члены Круга. К сожалению, — добавил Дамблдор, — жертвы их погибли тоже, но ведь они были обречены, и спасти их никак бы не удалось. По странам мира прокатилась волна арестов, прикрывались селенитские культы, проводились чистки в официальных учреждениях, создавались программы по сотрудничеству с магглами. В общем, можно было успокоиться на следующие 1313 лет, пока не наступит конец
— И тогда, — сказал Дамблдор, — я надеюсь, маги позаботятся о том, чтобы никакие предрассудки против магглов не привели к такому печальному результату.
— Мне жаль, что я не смог спасти тех людей, — сказал Дамблдору Чарли.
— В этом только моя вина, — склонил голову Дамблдор. Он уже совсем оправился и обрел былое величие, а с ним — и законный пост директора. — У себя под носом я позволил развиться селенитским идеям, селенитскому культу, а когда пришла пора исправлять ошибки, я не смог ничего сделать. Я в большом долгу перед вами, мистер Уизли.
— Я… я поступил так же, как и любой другой на моем месте поступил бы, — чувствуя, что говорит банальную вещь, сказал Чарли.
— Как бы там ни было, — усмехнулся Дамблдор, — я предоставляю вам отпуск до конца учебного года. Отпускные Хогвардс берет на себя. Ну, а после — как насчет того, чтобы взять на себя преподавание азов черной магии?
— Что? — не верил своим ушам Чарли. — Но мне еще и
— Опыт придет со временем, — улыбнулся Дамблдор. — А ваш здравый смысл и ваш ум и находчивость многому научат учеников. Так как? Согласны?
— Конечно, — просиял Чарли. — Почту за честь.
— Ну что ж, — Дамблдор поднялся, чтобы уходить, — тогда до встречи! Ах да, чуть не забыл. Тут еще кое-кто пришел, чтобы вас увидеть.
Почти сразу после ухода Дамблдора в комнату просунулась хорошенькая темноволосая головка. Лисенок неуверенно улыбнулась Чарли, проскользнула вовнутрь и прикрыла за собой дверь поплотнее.
— Как ты?
— Почти отлично, — Чарли пристально наблюдал, как девушка проходит через всю комнату и присаживается на краешек его кровати. — И говорят, я этим обязан тебе.
— Мне как-то не хотелось верить, что ты погиб, — девушка сидела, не сводя взгляда с точки на желтой стене.
— Мелисса, я…
— Погоди, Чарли, дай мне сказать, — девушка упорно не смотрела ему в глаза. — Когда я услышала взрыв и поняла, что ты в этот момент находился где-то рядом и почти наверняка погиб… Наверное, это было эгоистично с моей стороны, — она нервно пожала плечами, — но мне тогда было все равно совершился ли ритуал, и что там с этими магами и магглами… У меня только стучала в мозгу мысль, что мы поссорились с тобой накануне, и я наговорила тебе гадостей, хотя хотела сказать совсем другое…
— Эй, — прервал ее Чарли. Он протянул руку и, коснувшись ее лица, развернул девушку к себе и посмотрел прямо в эти желто-зеленые, такие теплые глаза. — Только что ко мне приходил профессор Дамблдор. Представляешь, он назначил меня преподавать азы черной магии со следующего года, а до конца этого семестра предоставил отпуск, и это чертовски меня радует. Знаешь, почему?
Лисенок слабо улыбнулась и медленно покачала головой.
— Потому что хорош бы был преподаватель, который вместо того, чтобы объяснять предмет, пялится на свою самую красивую студентку, — Чарли ласково провел рукой по щеке девушки. — Я люблю тебя, Мелисса.
Он наклонился, чтобы коснуться губами ее губ, но еще прежде, чем это произошло, Чарли уловил едва слышное: «Я тоже люблю тебя, Чарли».
Эпилог.
Высокий представительный мужчина стоял, облокотившись на стену в зале ожидания аэропорта. Самолет из Парижа, посадки которого он так ожидал, задерживался, и профессор Уизли нетерпеливо поглядывал на часы.
В свои тридцать лет его жена все еще с опаской относилась к магическим способам перемещения и предпочитала им обычный маггловский самолет. Как Чарли не убеждал ее, что авиакатастрофы куда чаще, чем несчастные случаи при аппарировании, и что каждый ее полет прибавляет по седому волоску в его голове, упрямая женушка настаивала на своем.
Наконец в толпе показалась все еще стройная, не испорченная десятью годами брака и рождением сына, фигурка. Мелисса Уизли, в девичестве Андрюс, сияющая и красивая так, как бывают красивы только очень счастливые в браке женщины, словно школьница взвизгнула, побежала по залу и повисла на шее у мужа.
Обнимая жену, профессор Уизли вздохнул: ох уж эти ее постоянные командировки! Закончив с отличием Хогвардс, а затем (предварительно она выдержала ряд баталий с матерью) факультет политологии в Оксфорде, Мелисса получила приглашение на работу в министерство магии, где вскоре возглавила департамент по связям с магглами.
— Как дела? — спросила молодая женщина, с любовью глядя на мужа. — Как прошло распределение? — год назад Чарли был, к великому неудовольствию Снейпа, назначен завучем школы, и ему прочили, после ухода Дамблдора, стать самым молодым директором в истории Хогвардса.
— Все, как мы с тобой и предсказывали, — профессор Уизли не удержался и еще раз поцеловал жену. — Вики Поттер и моя любимая племяшка Алиса оказались в Гриффиндоре, а вот сынишка Джорджа почему-то оказалась в Рейвенкло!
— Может, потому, что там училась его мать Чжоу? — засмеялась Мелисса. — Ну а Гермиона Малфой? До сих пор удивляюсь, что Драко и Парвати назвали свою дочку в честь Гермионы!
— Она в Слитерине. Они уже успели подраться с Майклом Гойлом. Кстати, милая, — Чарли обеспокоено взглянул на Мелиссу. — Герм и Гарри ждут нас сегодня к ужину.
— Гарри уже вернулся со сборов? — Гарри отыграл несколько сезонов в сборной Англии по квиддичу, а теперь стал ее тренером. Гермиона писала аналитические статьи для «Таймс» и «Магического обозрения»
— Да, и они хотят познакомить Рона с очередной замечательно-подходящей-ему-девушкой, — Рон, известный в профессиональных кругах специалист по волшебным тварям, оставался убежденным холостяком, что не давало покоя двоим его лучшим друзьям.
— Думаю, Рон до сих пор неровно дышит к Герм, — Мелисса внезапно остановилась. — Чарли, помнишь, когда я согласилась выйти за тебя замуж, то поставила одно условие?
— И я его выполнил, — пожал плечами Чарли. — Наш сын Кевин учится в обычной, маггловской школе, и я вовсе не против, хотя хотелось бы передать кому-то свои знания…
— А если я тебе скажу, что скоро тебе будет КОМУ их передать? — лукаво усмехнулась Мелисса.
— Что? — недоверчиво посмотрел на нее Чарльз. — Ты хочешь сказать…
— Двойня, — в глазах Мелиссы Уизли заплясали веселые чертики, — это совершенно точно будет двойня! Я хочу мальчика и девочку, или двух девочек, или кто там еще может родиться и…
— И?
— И если им придут письма, то я не стану возражать, чтобы они учились в Хогвардсе, — торжественно пообещала Мелисса.
Стоя посреди магглского аэропорта и обнимая свою упрямую, но такую любимую женушку, профессор Уизли чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.
