Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 10. Ночь. Луна. Он и Она.

Остальные уроки Гарри просидел как на иголках, не в силах дождаться конца учебного дня. На все вопросы, обращенные к нему, он отвечал: «Мммм… да», независимо от того, что спрашивалось. В конце концов, и профессор Флитвик, в кабинете которого Гарри ухитрился устроить пожар, не справившись с заклятьем Огненного Шара, и Рон, безуспешно старавшийся вывести друга из задумчивости, махнули на него рукой.

За обедом Гарри почти ничего не ел, из рук у него все в прямом смысле валилось, и вскоре пол возле него был покрыт жареными яйцами с беконом. Мальчик тотчас заслужил замечание Гермионы. Но когда он развернулся к ней с мечтательным выражением в глазах, девочка тоже отказалась от дальнейших приставаний.

— Знаешь, Гарри, у тебя такой вид, будто ты влюбился по уши, — заметил Фред, когда Гарри свалил на пол очередной кусок яичницы.

— А… что? Так заметно?

— Да ты и впрямь втюрился! — поставил диагноз Джордж, проследив восхищенный взгляд Гарри, которым он проводил Чоу. Девочка, заметив его, послала в ответ ослепительную улыбку.

— Ага, похоже, — рассеянно сказал Гарри, ковыряя бекон вилкой.

Его признание развеселило всех. Рон фыркнул. Дэвид, трясущийся от смеха, прикрылся газетой, которую читал. Гермиона сделала вид, что закашлялась. Фред и Джордж прилагали неописуемые усилия, чтоб казаться серьезными.

— Это очень плохо, Бледнолицый брат мой, — сказал Ли Джордан, тоже слышавший разговор. — Ты рискуешь упасть в глубокую пропасть без дна, Большой Змей. Полет будет долог и нескончаем. Оттуда не возвращаются.

— Да-да, опасная трясина любви вот-вот поглотит тебя, могиканин! — подхватил Фред.

— Гарри, нет, ты действительно?… — Рон вопросительно посмотрел на друга.

Тот не ответил, пожирая Чоу взглядом.

— Это уже клиническое и неизлечимое, — вздохнул Джордж, — ему не поможешь, Рон.

Гарри наконец сообразил, что говорят о нем и Чоу, и немедленно поспешил исправить ситуацию.

— Я вот все думаю, почему репортер написал, что Шив прислан для моей личной защиты? Официальная версия Министерства, что Шив тут для охраны всего Хогвартса.

— Слава Богу! — с облегчением откинулся на спинку стула Рон, проглотивший наживку. — А я то уж решил, что ты и вправду так задумчив из-за девчонки! Нет, наш Гарри не таков! Он их чарам неподвластен! Верно, приятель?!

Гарри, покраснев до корней волос, кивнул, скрестив за спиной пальцы.

— А хорошо, что Дамблдор заставил Снейпа отменить наказание! — сказал Рон. — А то этот паршивец намеревался припаять мне четырехчасовую уборку его лабораторий. И без магии! Хотя тогда я бы узнал многое о его подземельях и личных запасах химикатов, что могло бы нам когда-нибудь пригодиться.

— А ты заметил, как он изменился в последнее время? — Гарри бросил быстрый взгляд на алхимика, что в эту секунду разговаривал с Шивом. — Потише стал, что ли.

— Это на него Люпин с Шивом хорошо влияют, — сказала Гермиона уверенно. — Стоит им и Дэвиду исчезнуть, и, могу спорить, все будет, как раньше. И Малфой вновь станет его любимчиком.

— Кстати о Малфое. Посмотрите на его физиономию: не ожидал, верно, что любимый Севви так на него набросится! Если честно, то мне доставило чертовское наслаждение смотреть, как Снейп держал его вот так, на вытянутой руке! Ну и силища у него, однако!

— Дядя каждый день вместе с Шивом тренируется, — вмешался Дэвид, — они такие гимнастические штуки выделывают, что я бы с магией не сумел.

— По-твоему выходит, что Снейп — гигант мысли и духа! — усмехнулся Рон. — И мистер Всезнайка к тому же!

— Ты не видел, как он фехтует! — обиделся Дэвид.

— Фехтует?! — у Гарри глаза на лоб вылезли при одном воспоминании о…

— Да, в семьях древнего рода принято обучать детей владению оружием, — кивнул, сбив с мысли Гарри, Дэвид, — я, например, тоже немного шпагой владею. А Малфоя, насколько я знаю, каждый день папаша с мечом гоняет.

— Повезло, что я не из числа аристократов! — Рон был искренне счастлив. — Хоть нет папочки, что норовит длинным ножиком приголубить до смерти!

— Это очень полезно, — не согласилась Гермиона, — я бы не отказалась научиться фехтованию.

— Надо много времени и учиться нужно с детства, — покачал головой Гарри. — В нашем возрасте мы уже задубели от ничегонеделания. Я прав?

Дэвид кивнул.

— Меня и Веру учил сам дядя. Он очень хорош. Насколько я знаю, был победителем чего-то там, чего точно — не помню. Шив тоже неплохо владеет шпагой. Он с ней не расстается никогда. Даже когда спит, рядом кладет на всякий случай.

— Наш старина Снейп как всегда чемпион! — расхохотался Рон. — Что я вам говорил?!

— Значит, двое фехтуют, — пробормотал Гарри. Мысли о Чоу на время вылетели из его головы. Он вспоминал одно из своих ощущений возле Купели Судьбы и многочисленных видений…

«…Соломенноволосый человек, что был на месте ссоры, с обнаженным клинком, отбивающийся от наступающих орд, которыми (даже сейчас Гарри не сомневался) командует Волдеморт. Неподалеку еще кто-то знакомый в темном плаще, тоже с мечом наголо…» — так, кажется, он увидел все тогда. Значит, Шив и Снейп на поле боя. И оба с мечами… Что ж, пока все сходится: они вместе, судя по всему, заодно и фехтуют. Не хватает пока только орд Волдеморта для полного счастья.

Гарри поежился. Если все это правда, и видения сбываются, то будут и дементоры, и Темный Лорд, и уезжающие Дурслеи, и разрушенный Хогвартс, и три визитера в Азкабане, и прочие ужасы. Он вспомнил слова Трелони об изменении самого себя и решил во что бы то ни стало поговорить с ней. Серьезно. Впервые за два года учебы. Вдруг существует вероятность того, что ничего не сбудется? Упускать ее Гарри не имел права. Хотя бы ради мирного населения, не виновного в войне, что вот-вот должна разразиться и прокатиться по всей планете, стирая города и людей.

Война. Впервые Гарри задумался о чем-то подобном. Его отец участвовал в баталиях и был героем, ему подсказывало сердце. А вот предначертано ли ему, Гарри, скромному мальчику из семьи волшебников, стать великим воином? Или хотя бы спасти себя и друзей в предстоящем бешеном и беспощадном круговороте событий? Он не знал. Как не ведал и о том, как же скоро сбудется все то, чего он предпочел бы никогда не видеть…

Он вновь впал в задумчивость. Рон только вздохнул, глядя на меланхолию приятеля. Что уж тут поделаешь, видать, и взаправду влюбился!

— Знаешь, о чем я думаю? — начал Гарри.

— О Чоу.

Гарри покраснел.

— Нет, не о ней. А о видениях.

— Опять? Мы же договорились пока ничего не предпринимать.

— Да, но я вспомнил про Шива со шпагой, помнишь, рассказывал?

Рон мгновенно все понял и побледнел.

— Ты хочешь сказать, все сбывается?

— Похоже, что так, Рон.

Гарри переглянулся с Гермионой и Дэвидом. Те имели тот же вид, что и Рон: белые как полотно, обескураженные, испуганные.

— Надо поговорить с Трелони, — поднялся Гарри.

— Сейчас?!

— Нет, Рон, завтра! Конечно, сейчас!

И Гарри, схватив портфель, вылетел из зала.

К его несчастью, Трелони в классе не оказалось, что было само по себе из ряда вон, ибо пребывание снаружи класса вечно мешало четкости ее «внутреннего ока». Визит вежливости пришлось отложить напотом. Гарри уныло поплелся на Заботу о Магических Созданиях.

Хагрид, согласно своей наклонности к ужасным монстрам, принес на урок «очаровательных зверюшек», напоминавших дракончиков, только уменьшенного размера. Назывались они Огненными Саламандрами — на удивление просто, вопреки заумным Взрывастым Драклам или Скучечервям. Но огнем плевались не хуже взрослых румынских собратьев. Как ни странно, клыки у двухмесячных детенышей (как объяснил Хагрид), уже прорезались, и один дракоша успел за первую же минуту урока цапнуть за руку Драко Малфоя. Тот немедленно завопил, что его убили, что Саламандры наверняка ядовитые, и даже начал стонать, изображая из себя смертельно отравленного и неизлечимо больного. Хагрид, на сей раз, не обратил на его стенания ни малейшего внимания, хотя бы потому, что укуса как такового не было: зубы дракончиков были еще слишком малы, чтоб причинить реальный вред.

— Зачем нужны эти Саламандры? — спросил Симус.

— Они могут быть хорошими… это… охранниками, вот, например, — немедленно ответил Хагрид.

— Только с хозяином дома таким, как Хагрид, — проворчал Рон.

— А вообще-то… это… их чешую используют во многих зельях. Вы у профессора спросите, у Снейпа, вот так вот, значит. Он, значит, вам многое расскажет, больше, чем я… это… смогу. Я ж не специалист большой по зельям, вот, значит, какое дело…

— А их огонь? — спросил Гарри. — Они как, большие струи пускают? Ну, как настоящие драконы?

— Они, Гарри, в огне рождаются, живут и умирают, значит. Только они вроде не умирают, а это… возрождаются заново, что ли. Как фениксы. Потому и к огню у них способности большие. Они когда взрослыми вырастают, бывают до тридцати метров длиной (изумленные возгласы), да, значит… И огнем они дальше пышут, чем обычные драконы, они ж его не должны разжигать у себя внутри, как те.

— А драконы разжигают внутри огонь? — удивилась Лавендер.

— Да, они… это… жемчуг есть должны с известняком. Почему так, не знаю, вы у брата Рона спросите, он мастер по драконам. Ну, когда у драконов полностью кончается огонь, они его, значит, восстанавливать должны. И если не хотят ждать — а у них долгие промежутки, по несколько дней — они едят жемчуга и известняк, потом вдыхают и летят.

— То есть существует связь между их огнем и способностям к полету? — уточнила Гермиона.

— Ага, точно, Гермиона!

— Значит, если лишить дракона огня, он не сможет летать? — презрительно спросил Малфой.

— Выходит так, значит.

— Почему тогда Саламандры не полетят? — Малфой откровенно издевался. — У них, как я понял, огонь есть всегда, и его запасы не кончаются.

— А у Саламандр ведь нет крыльев, — сказал Рон. — Они не летают.

— О нет! Взрослые могут немного летать! — успокоил его Хагрид. — Это у малышей нет крылышек пока что. Но они скоро вырастут. Вот будет им года три, тогда и полетают.

— Какое счастье, что меня тогда тут не будет! — заявил во всеуслышание Малфой.

— Какая жалость, что они еще такие маленькие! — столь же громко съязвил Рон. — Сожрали бы тебя, Малфой, с потрохами!

— Даже если бы они были большие, Рон, — наставительно сказал Гарри, — они бы им подавились. Или заполучили бы несварение желудка. Держу пари, его не в состоянии переварить даже его собственный папаша.

— Тебя больно все переваривают! — сжал кулаки Драко.

Тут маленький дракончик, которого Хагрид назвал Трайосом, положил конец ссоре, плюнув огнем на куртку Малфоя. Та не загорелась — видно Люциус не жалел денег на хорошие вещи для сына, но дым от нее повалил столбом, и через несколько секунд Малфой-младший стоял весь в саже и пепле.

Все вокруг засмеялись. Не удержались даже Гойл и Крабб, что немедленно подверглись пытке разъяренным и негодующим взглядом Малфоя.

— Все видели! — провозгласил Драко. — Он плюнул в меня огнем! Да его надо изолировать! Он может убить человека!

— Только не тебя, Малфой! Об тебя ему лапы жаль марать! — бросила Гермиона.

— Спокойно, это, вот! — воскликнул Хагрид. — Я забыл сказать, что они ненавидят, когда рядом кричат. Саламандры живут глубоко в огненных вулканических озерах, там тихо и потому они непривычны к… это… громким звукам, вот. Кроме того, они очень чувствительны к эмоциям и не любят, когда люди злятся. Мистеру Малфою просто нужно было, как это, умерить свой пыл, вот. А теперь, Драко, ты это, сходи умойся.

— Я этого так не оставлю! — прошипел Малфой. — Я все расскажу отцу! И тогда посмотрим, кто будет смеяться: я или вы!

И он гордо удалился в сопровождении верных Крабба и Гойла.

— Что у вас тут происходит? — в дверь хижины всунулась голова Шива. — Я призван охранять тут порядок, а ваш класс огнем пышет. А Малфой посреди урока ходит в одежде, как у трубочиста и с бульдожьим выражением на лице. Чем вы занимаетесь?

— Шив, мы просто учим про Саламандр, а Малфой не знал, что они не любят, когда рядом ругаются, и вспылил, как обычно, — поспешил объяснить Гарри.

— Ясно, — кивнул аврор.

— Он пригрозил Хагриду тяжелыми последствиями, — обеспокоено добавила Гермиона. — Один раз уже такое было, и гиппогрифа Конькура чуть не казнили. Даже человек из Министерства приезжал.

— Ну, пока я здесь, не думаю, что до такого дойдет, — покачал головой Шив, останавливаясь на пороге, — Хагрид может жить спокойно: я отправлю в Министерство свою версию случившегося. Вы все подпишите документ, и ничего не будет. А как зовут этого очаровательного малыша? — он шагнул вперед, наклоняясь над Трайосом.

— Трайос он, — сказал Хагрид, радуясь такому вниманию со стороны Шива.

— А вы знаете, что с помощью вот этой спинной чешуйки и еще пары компонентов можно погрузить в сон настоящего дракона? Или приготовить зелье, вызывающее монстра глубин? Или то, что огонь Огненной Саламандры может в секунду расплавить стену, толщиной в метр, из самого тугоплавкого металла в мире — вольфрама? Или то, что в темноте глаза Саламандры лучше всякого факела? — Шив так и сыпал информацией.

— Хагрид говорил про зелья, но он не мастер, — сказал Гарри. — А откуда вам все это известно?

— Мы с Северусом очень часто тайком влезали в закрытую секцию библиотеки под покровом ночи! — заговорщически подмигнул Шив, беря Трайоса на руки. — Он всегда был полиглотом. А я лазал с ним за компанию и набирался у него ума-разума. Он читал все подряд, в том числе, и книги про монстров. Оттуда я и знаю про Саламандру. Кстати, когда она маленькая, не старше года, она очень легко поддается дрессировке.

— А кому-то может прийти в голову ее дрессировать?! — изумился Симус.

— Не кому-то, а целому отделу из Министерства. Я этим ребятам всегда завидовал: работа интересная и животные Саламандры хорошие. Только в ожогах все вечно ходили. Но, если хотите знать, у нас существует целая команда Саламандр в подчинении. Они и их наездники из того самого департамента выполняют задания почище поимки беглецов из Азкабана.

— Клево! — Рон взял в руки другую Саламандру. — Хотел бы я там служить! Мне всегда нравилась работа Чарли.

— А Чарли — это твой брат? Чарли Уизли?

— А вы его знаете?

— Сталкивался, — кивнул Шив, — в последнем задании мы с ним вместе ловили сбежавшего дракона. Это был Венгерский Шипохвост. Ох и намучились же мы с этой зверюгой! Он мне весь плащ изодрал, пока я от него прыгал да уворачивался.

Все с восхищением смотрели на бесстрашного работника Министерства.

— А чем вы обычно занимаетесь? — спросил Гарри.

— Да так, всего помаленьку. Тяжело быть ищейкой Министерства. То вот к драконам пошлют, то убийц ловить, то еще что-нибудь.

— А ранения получали? — глаза Рона светились обожанием.

— Я весь в шрамах, как бродячий котенок!

— Вот это работа для настоящего мужчины! — с восторгом заключил Дин Томас.

— Спасибо на добром слове! — Шив по-доброму усмехнулся.

— А у вас там напарник есть?

— Нет. Я привык работать один. Раньше я, правда, работал с Северусом Снейпом, но потом он пошел сюда, к Дамблдору. И я остался один. Ко мне прикрепляли, конечно, напарников, но они не смогли приспособиться к моему стилю, а я не мог во всем на них положиться. А вот с Севом мы были командой, что верно, то верно.

— Он тоже служил в Министерстве? — удивился Гарри.

— Да, пару лет. Но потом ему все надоело. Я его понимаю: не его это был смысл жизни, не его. Ему нужны были тайны и приключения — настоящие, я имею в виду. А там одни сплошные вызовы: то здесь надо поймать кого-то, то там. Рутина, одним словом. Да, вам это кажется романтикой. Но и мне, если честно, за пятнадцать лет все приелось. Ко всему постепенно привыкаешь, к опасностям вроде драконов и привидений с заклинаниями — тоже. Так что назначение в Хогвартс я счел продвижением по службе: хоть какое-то разнообразие.

— Вы пятнадцать лет работаете в Министерстве? — Рон присвистнул.

— Около того. Но это не так грандиозно, как ты думаешь, Рон.

— Откуда вам известно мое имя? — удивился Рон. — Я ведь не представлялся.

— Твой братец мне все уши прожужжал о вашей с Гарри и Гермионой дружбе. О том, какая замечательная у вас команда! И про ваши приключения немало порассказал. Про философский камень или Кубок Огня, например.

Из замка до них донесся звук звонка.

— Извините за беспокойство! — откланялся Шив. — А на Малфоя не обращайте внимания: его папочка уже почти ничего не может, растерял половину влияния в Министерстве из-за того случая у твоих дяди с тетей, Гарри. Ну, мне пора.

Он мягким движением выпорхнул из хижины.

— Вот это человек! — Рон провожал его взором, до  пор, пока тот не скрылся из виду. — Вот это я понимаю, свой парень! И говорит не напыщенно, а по-простому, как мы! Только интересно, почему он в Слизерине учился. Из него вышел бы превосходный Гриффиндорец.

— Это точно! — согласился Гарри.

Дэвид, за все время урока не произнесший ни слова, как-то странно посмотрел на них. Но опять смолчал.

Наступил вечер. Гарри спешно одевался в свою лучшую робу. Часы Джинни показывали уже пять минут восьмого, а он собирался попасть на место встречи к семи тридцати. Заколов изящной фибулой плащ, он пристально оглядел себя в зеркало. Волосы, пожалуй, чуть топорщились и были все такими же грязноватыми. Стекла очков тоже еще несколько запотевшие. Поправив воротник белоснежной рубашки, Гарри взялся за расческу и яростно начал зачесывать непослушную челку назад. Шевелюра никак не хотела укладываться так, как ему было нужно, и промучился он с ней примерно минут двадцать. В оставшиеся три минуты Гарри тщательно протер очки, водрузил их на нос, поправил пряжку на поясе и бодро сбежал вниз.

В гостиной Гриффиндора сидели сейчас почти все, в том числе Рон и Гермиона. Они играли в шахматы.

— Эй, Гарри! Ты куда собрался? — спросил Рон, переставляя слона.

— Прогуляться.

— Хочешь, мы пойдем с тобой? — предложила Гермиона, задумчиво рассматривая доску и делая ответный ход.

— Нет, спасибо. Я бы лучше побыл один. Надо о многом поразмыслить.

— Как пожелаешь, — пожал плечами Рон и тронул коня. — Шах!

— Только не задерживайся, — посоветовала Гермиона. — Пароль на сегодня сменили. Новый: Летящий феникс. Ох, Рон, с тобой невозможно играть! Постоянно торопишь, подумать не даешь… Вот! — она двинула пешку на F4. — И вилка!

Рон схватился за голову.

— Как я мог прозевать!

Оставив играющих, Гарри прошел сквозь портрет. К нему тотчас кинулся Невилл, торчавший на ступеньках, судя по лицу, уже не первый час.

— Гарри! Прости, я забыл пароль, теперь вот здесь сижу.

— Пароль сменили. Теперь он — летящий феникс, — портрет Полной Леди послушно отъехал в сторону.

— Спасибо! — Невилл не вошел. — Ты прогуляться? Можно мне с тобой?

— Э-э-э… Нет, я должен побыть один. Хочу поразмыслить кое над чем.

— Если тебе хочется подумать, давай подумаем вместе! Одна голова — хорошо, две — лучше!

— Это секрет, — пытался защищаться Гарри.

— Прекрасно! Я буду нем, как могила.

— Невилл, я правда никого не могу в это посвящать, даже Рон и Гермиона не пошли со мной.

— Но я помогу!

— Боюсь, тут ты ничем помочь не сможешь.

— Это настолько серьезно? Тогда ты просто обязан рассказать!

— Невилл, я не могу и не хочу! И послушай, Рон и Гермиона играют в шахматы, иди к ним!

— Я не умею играть в шахматы.

— Вот и научишься! Иди-иди! Ну, что ты стоишь?

— Ты меня прогоняешь?

— Невилл, если бы я мог кого-то взять, я бы взял тебя и Рона с Гермионой и Дэвида, но я правда не могу рисковать! Пойми, пожалуйста!

Невилл наконец сдался и, бросив на Гарри полный обиды взгляд, зашел за портрет. Гарри вздохнул с облегчением:  хватало еще, чтоб он шлялся возле них с Чоу на свидании! Он окинул быстрым взором часы на руке и обомлел: без пяти восемь! Он чуть не опоздал из-за упрямого Невилла! Пулей слетев вниз, Гарри вылетел на улицу и помчался к озеру. Без одной минуты восемь он оказался на месте.

Чоу стояла уже там.

— Ты почти опоздал, — она улыбнулась.

— Пришлось отшивать Невилла, который порывался пойти со мной! — Гарри улыбнулся в ответ. — Надеюсь, ты не сердишься.

— Нет, что ты! Я просто уже подумала, что… что ты не придешь.

— Что ты! — Гарри, чувствуя в себе подъем эмоций, приблизился и нежно провел рукой по ее волосам. Чоу так же мягко обвила руками его шею, закрыла глаза, и их губы, как и вчера, соединились в поцелуе.

На этот раз он продолжался куда дольше, ведь не было жестких временных рамок уроков и не было МакГонагалл и Снейпа, чтоб рыскать рядом. Но все хорошее когда-либо кончается, и влюбленные просто сели на корни могучих сосен, прижавшись друг к другу и тихим задушевным голосом шепча слова любви. Потом поцелуй повторился… и снова… и еще…

У Гарри не было опыта встреч с девушкой, но его отсутствие он без труда компенсировал энтузиазмом и чувствами, искренними и нежными. Его просто опьяняла близость Чоу, ее прекрасные темные глаза, смотревшие, казалось, прямо ему в душу, ее ласка и ее чистая любовь.

— Гарри, почему ты раньше не сказал мне все?

— Я боялся. Не мог заставить себя признаться в первую очередь себе в своих ощущениях. Но теперь, — еще один чувственный поцелуй, — теперь все по-иному. Теперь мы можем быть вместе, верно?

— Конечно! Но что подумают твои друзья? Они, мне показалось за обедом, несерьезно отнеслись к твоей привязанности.

— Это верно, но они поймут, я уверен.

— Ой, Гарри, знаешь, мне никогда не было так хорошо, как сейчас с тобой…

— Мне тоже…

Еще один долгий, счастливый поцелуй…

Они сидели рядом, мальчик и девочка. Наслаждались друг другом, смотрели на блестящую в лунном свете гладь озера, на сверкающую спину глубинного стража, что показался на несколько секунд из воды. Они забыли про все на свете: про время и школьные запреты, про волнующихся друзей, не находящих себе места при мысли, что Гарри и Чоу все еще нет в замке, несмотря на то, что часы в Главном зале пробили уже одиннадцать вечера, а затем и полночь. Им не было дела до учителей, прочесывавших окрестности в их поисках. Они думали только друг о друге, своем счастье и будущем, представлявшемся им лучезарным.

— Я люблю тебя, Гарри…

— Я тоже люблю тебя, Чоу…

Луна с неба освещала их. Высыпали звезды.

— Ты любишь смотреть на них, Гарри? Я вот очень люблю. Каждый раз, когда я смотрю на них, то вспоминаю тебя, такого же яркого, как звездочка, такого же горячего и темпераментного, как солнце.

— Никогда не считал себя темпераментным! А вот мне они напоминают тебя, такую же красивую, блестящую и запоминающуюся…

Они были готовы говорить друг другу комплименты вечно.

— А вот те два созвездия…

— Персей и Андромеда. Персей спас прекрасную девушку Андромеду от лап огромного чудовища. Хотел бы я быть на его месте, и чтоб ты была моей Андромедой!

— Господи, какой ты смешной, Гарри!

Внезапно послышался шорох. Гарри, прижимая к себе Чоу, огляделся. По узенькой тропинке быстрыми шагами к ним приближались профессор МакГонагалл, профессор Дамблдор и Снейп.

— Все! — вздохнул Гарри. — Теперь о наших отношениях узнает вся школа!

— Ну и пусть, — прошептала Чоу, и они вновь поцеловались.

Гарри краем глаза наблюдал за реакцией преподавателей. Дамблдор заулыбался себе в усы и бороду, закатив глаза и деликатно избегая взглядов на влюбленную парочку, и, видимо, вспоминал что-то из безумных дней своей молодости. МакГонагалл смущенно закашлялась, тоже отвернув голову и не смотря на Гарри и Чоу. Снейп же, напротив, без всякого стеснения буравил юного чародея злобным взором. Казалось, что такое стыд, ему вообще не ведомо.

Наконец юные влюбленные снизошли до взгляда на учителей.

— Ой, профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, профессор Снейп! — Гарри великолепно изобразил удивление. — А мы вас и не заметили. Чудный вечерок, не правда ли, профессор Снейп, сэр?

Снейп так определенно не считал, потому что заскрипел зубами и уставился на озеро, чтоб не дать выхода своему гневу перед директором.

— Мистер Поттер, мисс Чэнг, вы хоть понимаете, который сейчас час? — спросила профессор МакГонагалл, прилагая усилия, чтоб голос ее звучал строго.

Гарри отдернул рукав, прикрывавший хронометр.

— Ой! — на сей раз, изумление играть не пришлось. — Уже полвторого утра!

— Мы, конечно, понимаем, что пятнадцать и шестнадцать лет — возраст, когда гормоны и чувства затмевают то, что именуют рассудительностью и здравым смыслом, но просидеть на берегу озера до утра — это уже чересчур! Полагаю, мы будем вынуждены снять с Гриффиндора и Равенкло по десять очков. За вашу безответственность!

— Минерва, не думаю, что их стоит судить столь строго! — Дамблдор пришел на выручку. — Ты сама знаешь: молодость, лето, у мальчишек в голове одни девчонки. А у тех — наоборот. Вспомни его отца: сколько раз ты приводила его и Лили ко мне в кабинет за то, что они допоздна засиживались на лужайке близ Хогвартса? Раз сто, наверное! Не мы в праве упрекать сына за то, что он идет по стопам отца.

— Все эти вызовы кончались тем, что вы отпускали их без единого штрафного очка, — сухо вмешался Снейп.

— А вспомни, сколько раз ты, Северус и твой закадычный приятель Шив ночью лазали в библиотеку? И бегали по коридорам от Аргуса Филча, когда он ловил вас на краже пирожных? И разве я снимал очки с вас?

Гарри вытаращил глаза. Чтоб Снейп воровал пирожные?! До чего интересные подробности выясняются о нем теперь, после приезда племянника и лучшего друга!

Самого алхимика эти воспоминания тоже явно не обрадовали, потому он сказал:

— Это не одно и то же. То было хулиганство, а это…

— Мальчишество! — радостно закончил Дабмлдор. — Ну же, Северус, не хочешь ведь ты портить влюбленным прекрасный вечер?

Судя по виду Снейпа, это было именно то, что он мечтал сейчас сделать. Но директору он, разумеется, в открытую перечить не стал.

— Мистер Поттер, мисс Чэнг, просим прощения за ваше прерванное свидание. Минерва, Северус, полагаю, молодые люди сами разберутся в своих чувствах и без нашей помощи.

Снейп, как и утром, злобно зыркнул на Гарри и нехотя поплелся за Дамблдором и МакГонагалл.

Гарри засмеялся. Его бархатистому смеху вторил мелодичный голосок Чоу.

— Бедняга Снейп! Его уже второй раз поставили на место за сегодняшний день, не дав насладиться снятием очков с Гриффиндора! Я бы на его месте стал трагиком!

— Он скорее комик, — задумчиво сказала Чоу.

Гарри посмотрел на нее, потом вслед долговязой фигуре Снейпа и кивнул:

— Пожалуй, ты права.

Остаток ночи они провели в уединении, никем не потревоженные.