Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 13. Меченый Хэллоуин.

С момента получения Гарри страшного письма от Сириуса прошло больше двух месяцев. Рон ходил как в воду опущенный, учебу совсем забросил бы, кабы не Гермиона, которая способна заставить заниматься даже того, у кого мозгов не больше, чем у курицы. Например, Крабба или Гойла или Флинта-младшего. Конечно, идти в гости к этим Слизеринцам девочка не собиралась, и потому обратила все свое пристальное внимание на Рона. Которого это обстоятельство безумно обрадовало, так как теперь от конкурента в лице Дэвида он был избавлен.

Джинни и Фред с Джорджем разделяли настроение своего брата, но в отличие от Рона заглушали тоску тренировками Квиддича и отчаянными проказами соответственно. Дела в хохмазине сразу после письма у Уизли и Джордана пошли как нельзя лучше, и тут пришлись очень кстати давние изобретения Снейпа и Шива. Чего-чего, а денег у семьи теперь хватало. А вот отца…

Мистер Уизли однажды прислал своим отпрыскам письмо, где сообщал, что он, разумеется, невиновен, что все это дело рук Малфоя, который его бессовестным образом подставил и теперь радуется и пожинает лавры, и что живется ему в изоляторе в принципе даже и не плохо, только он безумно скучает по детям и жене Молли и потому даже выпросил разрешение черкнуть им пару строк. Правда, это послание стало причиной лишь дикой истерики Джинни, тихих слез в подушку Рона и гробового молчания весельчаков-близнецов в течение целой недели.

Шив — добрая душа — воспользовался своим влиянием в Министерстве и нанял хорошего адвоката, лучшего из всех, что смог найти, и даже выплатил его гигантский гонорар из собственного кармана. Адвокат этот не проиграл ни единого даже самого безнадежного и запутанного дела, что было единственным, что внушало надежду несчастной семье.

Малфой, наоборот, выглядел, точно именинник. Его искренне развлекали и забавляли боль и печаль Рона и пройтись по этому поводу он никогда не забывал. Однажды он сделал это во всеуслышание прямо в кабинете Алхимии, и тогда Рон, заорав, что ему плевать на взыскания, набросился на него и поставил Малфою огромный сизо-красный фингал, с которым тому пришлось разгуливать в течение двух недель. Снейп, самое интересное, не отреагировал на склоку вообще никак, не сделав ожидаемых замечаний Малфою и лишь пробурчав что-то непонятное в адрес Рона. Зато он очень меланхолично провожал хмурым взглядом из-под нависших бровей летевшие повсюду клочки светлых прядей Драко и характерной рыжей шевелюры Уизли.

К концу месяца о беде, постигшей Рона и прочих, знали уже все. И большинство считали своим долгом подойти и посочувствовать Уизли. Но Гарри заметил, что все эти утешительные слова и ободряющие хлопки по плечу только усугубляют ситуацию, так как Рон все больше замыкался в себе. Под конец Гарри доходчиво объяснил всем, что первому, кто еще раз заикнется об отце Рона, он выбьет все зубы, неважно, с палочкой или без.

Траурное настроение в Гриффиндоре несколько развеялось с приближением праздников, особенно Хэллоуина. Близнецы Уизли оживились и каждый вечер начинали с новой каверзы. Их визиты к неистощимому на выдумки и изобретения Шиву и его коллеге механизатору и оформителю, заву по технической части Снейпу стали делом обыденным. Зато уроки у Минервы МакГонагалл обычно прерывались веселой трелью какой-нибудь незадачливой канарейки-ученика или грозными воплями Чревовещательных Масок, которые не всегда говорили то, что достойно печати.

Гарри переговорил о своих видениях с Трелони, не говоря однако, что он видел конкретно. Профессор радостно рассказала, что если человек не изменится внутри, не преодолеет страх, например, или не станет добрым, изжив злобу из своего сердца, видения сбудутся. И сбываются они почти всегда. Редко кто может понять, что же может стать причиной того или иного случая и поступить по-иному. Гарри это явно не успокоило… Но Дэвид поднял ему настроение, сказав, что вероятность реальности этих предсказаний, как он высчитал, равна приблизительно пятидесяти семи сотым процента. И друзья успокоились, так как и в самом деле ничего не происходило. И происходить, как будто, не собиралось.

Дамблдор же окончательно всех взбодрил известием о празднике, который впервые решили провести без видимой значимой причины. Намечался бал, прийти на который могли все желающие, в отличие от прошлогоднего, который могли посетить лишь четвероклассники и старше. Пожалуй, во всей школе не было людей, недовольных перспективой прекрасного вечера. Разве что Снейп, с кислой физиономией выслушавший известие, но тот не собирался приходить, как всегда, впрочем.

Из-за предстоящего бала все были чрезвычайно взвинчены. Молодые люди срочно искали себе девушек-партнерш для танцев, те были озабочены нарядами, так как самой красивой и умелой паре танцоров щедрый Дамблдор обещался выдать приз. Гарри в первый же день намеревался спросить Чоу, хочет ли она на этот раз идти с ним, но после матча Равенкло со Слизерином, в котором Чоу поймала Снитч раньше Малфоя и привела тем самым команду к победе, у нее появилось гигантское число ухажеров. И Гарри опоздал: Чоу не устояла перед чарами своего однокурсника Ричарда Теннисона и согласилась на его предложение. Гарри смертельно обиделся, не разговаривал с подругой около недели и оттаял только после того, как она сказала, что все равно станцует с ним парочку танцев, а приглашение Рича приняла, только чтоб не обижать хорошего и доброго парня. Гарри это прибавило но! вых забот: танцевал он не слишком хорошо. Если честно, то очень нехорошо; если еще честнее, то плохо; ну а уж если совсем откровенно, то просто не умел. А научиться следовало: Чоу не Парвати, с ней следовало быть поласковей, при условии, что Гарри хотел продолжить свои с ней отношения.

Гермиона тоже «шла нарасхват». Рон и Дэвид немедленно предложили ей свои услуги, но она, чтоб не обидеть никого из них, пошла с Симусом. Но и после этого навязчивые кавалеры не давали ей прохода. Даже Невилл, прежде чем пригласить Джинни, попытал счастья. Гермиона только засмеялась и призналась, что уже занята.

Малфой прогуливался под руку со своей протеже Панси Паркинсон, которая выглядела чрезвычайно довольной, так как обставила всех прочих девчонок, запавших на Малфоя. Тому, в отличие от остальных юношей не надо было ни за кем бегать: девушки всех возрастов слетались к нему сами, точно мухи на мед. Но, по глубокомысленному замечанию Фреда, мухи летели не только на мед…

Сами близнецы взяли в пару Алисию и Сюзи Гарпер, которая училась с ними на одном факультете и была очень хороша собой. Рон, после неудачи с Гермионой, немедленно проследовал к столу Хаффлпаффа и пригласил Сьюзен Боунс, которая поступала в школу вместе с ним, Гарри и Герми. Дэвиду оставалось только позавидовать такой расторопности, ибо сам он не успел никого спросить. Но каково же было его удивление, когда самые красивые девчонки из Равенкло облепили его, точно Малфоя, и начали обихаживать. В итоге Дэвид пошел с Лизой Турпин, тоже их однокурсницей, а для Гарри присмотрел симпатичную Мэнди Броклхерст, подружку Чоу.

Колин Криви был абсолютно счастлив, потому что Джинни предпочла Невиллу его. А бедняга Лонгботтом был подавлен: ни одна девушка не захотела с ним пойти на бал! Успокоился он, только когда сердобольная Ханна Аббот из Хаффлпаффа позвала его.

И вот остался только один день до Хэллоуина. Девушки часами прятались в своих комнатах, пришивая друг другу ленты на платья и споря, какое из них может оказаться самым красивым. Слизеринцы единогласно высказались за одеяние пассии Малфоя Паркинсон. Платье на самом деле было просто замечательным: длинное бархатное голубое с синими лентами и кружевами, подстать тем, что носили дамы восемнадцатого века. К нему очень шли изящные голубые же туфельки на каблучках. К тому же, голубой цвет соответствовал цвету глаз Панси. Ребята из Равенкло отдавали предпочтение своей первой красавице Чоу, у которой было кремовое легкое платьице, больше какого-то летнего фасона. Туфли у Чоу не уступали по красоте туфелькам Паркинсон. Хаффлпаффцы единогласно называли отличницу Сьюзен Боунс, чем Рон немало гордился: все-таки шел с одной из претенденток на ! ;звание королевы вечера! Да и платье у Сюзанны располагало к легкомысленному настроению: с большим вырезом до талии сзади, одуряющего красного цвета, и под него одевались ярко-красные туфли на шпильках. Но по мнению Гарри и прочих Гриффиндорцев равной прекрасной Гермионе не было. В отличие от остальных, которым помогали другие девочки, она сама сшила себе сама, с помощью магии и собственных рук, наряд, достойный Золушки, когда она приехала на бал к принцу. Он был жемчужного цвета, с обилием лент, но ленты эти не были просто гротескно навешаны, как у Панси, а расположены со вкусом. Подол был прошит тесьмой и оборочками, юбки платья украшены цветами, собранными опять же из лент белого и кремового цветов. Туфельки — только что не из хрусталя в самом деле! Худые, но изящные руки Гермионы должны были прикрывать легкие перчатки, а на шею она соб! иралась надеть роскошное колье своей матери. «Жаль, что у меня нет фотоаппарата!» — выдохнул Гарри, впервые увидев подругу такой красивой.

Юноши тоже должны были состязаться в оригинальности. Но, конечно, по полгода перед зеркалом они не проводили. Лучше всех, надо признать, смотрелся Малфой. Сразу видно — из приличной и богатой семьи. К голубому платью Панси лучше всего подошел его белый костюм («Как у жениха!» — хихикали близнецы). Идеальные рубашка и жилет, строгие брюки и белые ботинки (где такие достали — неизвестно). Составить ему конкуренцию смог лишь, пожалуй, Дэвид. Племянник Снейпа щеголял в роскошном черном костюме — в противоположность Драко. Вместе с красным (но не таким ярким, как у Сьюзен) платьем Лизы он образовывал классическое сочетание. Кроме того, Дэвид и Лиза оба оказались прекрасными танцорами и без устали показывали желающим все от вальса до рок-н-ролла. А зрителей нашлось немало: к своему облегчению Гарри понял, что не он один&! nbsp;плохо танцует.

Рон, по совету того же Дэвида, также надел черные брюки и черную рубашку. Жилета или пиджака он решил не надевать: «Пусть эти Малфои щеголяют и показывают богатство своего папеньки!». А вот Гарри никак не мог выбрать что-то подходящее к зеленому платью Мэнди из своего скудного гардероба. Да у него и не было, собственно, ничего. Неужто Дурслеям когда-либо приходило в голову прикупить шикарный воскресный костюм для своего племянника?! В конце концов, выручил тот же Дэвид, который вместо одного из походов в Хогсмид потянул Гарри в Маггловский магазин, где парочка тотчас присмотрела великолепный наряд для такого вечера. В итоге Гарри оказался облачен в черные брюки, но светлую рубашку.

— Тебе идет, — заметил Дэвид, критически оглядев приятеля. — Берем! Заткнешь за пояс Малфоя!

Гарри устало подумал, что Малфой-то как раз умеет танцевать и не опозорится.

Наступил долгожданный вечер. Все собрались в Главном зале. Столы ломились от яств, но были вновь отодвинуты к стенкам, дабы не мешать танцующим парам; на месте учительского была шикарная стереосистема. У Гарри даже слюнки потекли, как он увидел мощные колонки и музыкальный центр. Рядом с ней весело крутился Шив в белоснежном костюме. Дамблдор в своей лучшей мантии стоял подле, что-то говоря МакГонагалл в ее темно-синем наряде.

— Извините, что музыка не живая! — улыбнулся Дамблдор. — В этот раз групп пригласить не удалось. Ну да ладно! Начинаем наш концерт!! Кавалеры приглашают дам!

Шив поставил диск, самый обычный, Маггловский, и заиграла прелестная музыка. Гарри, жутко стесняясь, подошел к Мэнди и пригласил ее на танец. Рядом Дэвид раскланивался перед Лизой, чуть поодаль Рон важно шествовал с Сьюзен. Гермиона и Симус (тоже в безупречном белом костюме) невозмутимо прошли мимо покрасневшей от злости Панси, платье которой оказалось не столь великолепным, как у соперницы из Гриффиндора. Чоу и Ричард уже плавно кружились в такт музыке. Невилл, которому уроки Дэвида и Лизы пошли на пользу, даже не наступил ни разу на ногу Ханне, пройдя с ней первые три круга. А Колин, сияя точь-в-точь как пуговицы на его собственном жилете, вел под руку Джинни. Как ни странно, танцевать он умел также ловко, как и управляться с метлой. Юный Джесс с улыбкой подошел к Милинде Вудро, девочке, чью Сортировку Гарри наблюдал из чаши в зале, где ви! тал призрак его отца, и мигом закружил подружку в туре вальса. «Один я — неуклюжий медведь, и плавно ходить не умею!» — мысленно обругал себя Гарри, прилагая титанические усилия, чтобы не отдавить ноги Мэнди сразу же.

Шив что-то сказал Дамблдору, а затем, улыбаясь встречным, вышел из зала.

Они успели станцевать несколько танцев, как вдруг…

Раздался громкий звук взрыва. Свечи и тыквы-фонарики, которые Хагрид все же принес для украшения зала, погасли. Крики, паника поднялись в зале. Послышался только властный голос Дамблдора:

— Всем стоять!! Не разбегайтесь! Мы сейчас выясним, в чем дело!

Через мгновение вновь загорелся свет. Гарри посмотрел на Мэнди, крепко сжавшую его руку, затем поискал глазами Чоу. Та была бледной как смерть, и вцепилась в плечо Ричарда, тоже трясшегося. Рон, забыв про Сьюзен, первым делом подскочил к Гермионе, которая испуганно озиралась в поисках Симуса. Тот отбежал к своему приятелю Дину и Лавендер, что тоже ахали и охали. Дэвид спрашивал о чем-то Лизу, она вяло что-то ему отвечала. И в этом смятении послышался изумленный голос Малфоя:

— Вы только посмотрите!

Все повернулись туда, куда он указывал. Девочки закричали, юноши судорожно сглатывали, прижимая спутниц к себе. Под самым потолком зала горела знаменитая Черная Метка Темного Лорда.

— Спокойствие, только без паники! — перекрыл шум громогласный крик Дамблдора. — Сохраняйте спокойствие! Мы все выясним! Во всем разберемся!

— Не вы разберетесь, Дамблдор, мы разберемся! — раздался голос из-за спин ребят.

Все испуганно обернулись. Перед ними стоял сам Министр Магии Корнелиус Фудж. Рядом расположился отец Седрика Аммос Диггори, справа от него стоял и ухмылялся не кто иной, как Валден Макнейр. Гарри поспешил спрятаться в толпе, прежде чем назойливый взгляд Пожирателя его отыщет.

— Мы прибыли сюда, едва почуяв творящееся здесь злое волшебство! — провозгласил Министр. — И мы хотели бы проверить палочки всех присутствующих и вообще всех, кто находится сейчас в этом замке. Убежать преступнику не удастся: мы уже перекрыли все ходы и выходы! Будьте спокойны, дети, все образуется! А вот с вами, профессор Дамблдор, нам предстоит очень серьезный разговор о безопасности…

Гарри увидел, как посерело лицо Дамблдора, и протиснулся к Рону, Гермионе и Дэвиду. Последний шептал:

— Это не реально! Они не могли сюда попасть так быстро! Прошла едва ли пара минут! В Хогвартс нельзя аппарировать и из него нельзя дисаппарировать! Они не могли преодолеть пятьдесят километров за две минуты! Это нонсенс! Это смешно! Об этом пишут во всех справочниках!

— Мне кажется, — тихо заговорил Гарри, — это работа Макнейра. Он хочет добиться снятия Дамблдора с должности, а может быть хочет и подставить кого-то. Знать бы кого…

— С этого мерзавца станется! — пробормотал Рон, с ненавистью глядя на самодовольную физиономию бывшего аврора, а ныне ближайшего сподвижника Волдеморта. — А вдруг он хочет отделаться от тебя, Гарри? Прошлый раз тебя уже обвиняли в сотворении Черной Метки.

Гарри молниеносно вынул палочку и прошептал: Приор Инкантатем!. Мрачный голос произнес: Энклозио!. Гарри расслабился: это было всего лишь заклинание закрытия двери.

— Но если не тебя, то кого? — спросил Дэвид.

— Не знаю, — тихо ответил Гарри. — Не знаю. И не уверен, что хотел бы знать.

Медленно, но верно очередь с палочками двигалась. Гарри в свою очередь подошел к Диггори, который, не глядя на него, произнес то самое Приор Инкантатем! и получил уже известное Энклозио!. У Рона получилось Вингордиум Левиосо!, у Гермионы — Фигуратио! (одно из заклятий с Арифмантики), у Дэвида — то же самое. Диггори молча отдал им палочки и продолжил осмотр у остальных.

Наконец, все присутствующие оказались вне подозрения. И тут зашли Шив и Снейп. Оба оживленно беседовали и вдруг застыли, увидев ярко горящую Черную Метку.

— Профессор Снейп, мистер Ралсир, подойдите сюда! — медоточивым голоском пропел Фудж. — Это не долго. Мистер Диггори лишь проверит ваши палочки и все!

Снейп опасливо опустил свою палочку на стол подле Диггори.

— Приор Инкантатем!

— Бойлио! — заклятье Кипения. Одно из немногих, используемых в Алхимии.

— Очень хорошо! Теперь вы, мистер Ралсир!

Шив полез в карман за палочкой и вдруг начал лихорадочно рыться в нем. Он вывалил все ключи и прочее, что у него там было, на стол, но палочки не обнаружил.

— Я, должно быть, ее выронил, — пожал он, наконец, плечами.

— Вот это, не ваша палочка? — Макнейр подошел к помосту и, наклонившись, поднял светлый кусок дерева.

— Да, моя! — кивнул тот.

Макнейр положил палочку перед Диггори. Тот произнес привычное заклятье и все услышали в ответ зловещее: МОРСМОРДЕ!

Присутствующие так и ахнули. Это было то самое заклинание, создававшее Черную Метку.

— Ай-яй-яй! Мистер Ралсир! — сказал Фудж с укоризной. — А мы-то вам доверяли! Как жаль, что сведения мистера Малфоя подтверждаются уже вторично. Такой человек… Пятнадцать лет работы в Министерстве! И какая змея подколодная!… Ай-яй-яй! Как вам не стыдно быть на одной стороне с Ним?!

— Да вы вон на него посмотрите! — взорвался Шив, тыкая пальцем в сторону Макнейра. — Вот он-то как раз служит Волдеморту! А ему вы верите! Да что вы за Министр, черт вас подери?! Не видите дальше собственного носа! Да что там дальше, даже нос-то сам разглядеть толком не в состоянии! Верите всяким проходимцам!

— Ай-яй-яй! Оскорблять Министра нехорошо, очень плохо! Все Министерство изумляется моей дальновидности и прозорливости!

— Конечно, другого такого человека, у которого они полностью отсутствуют не найти на всем белом свете! — Шив кричал, а ему в это время два прибывших аврора скручивали руки за спиной.

— Мистер Ралсир, как не больно мне это говорить, но вы арестованы за сотворение запрещенного заклятья и будете немедленно переправлены в Азкабан.

— Нет! — Снейп вылез вперед. — Министр, вы сделаете ужасную ошибку! Шив не мог ничего сотворить, потому что был все время со мной!

— Так вы тоже признаетесь, профессор?!

— Да вы что, с ума посходили, что ли? Конечно, нет! Мы готовили вместе одно нужное для урока зелье!

— И он от вас ни разу не отлучался?

— Профессор, — влез Малфой, — мистер Ралсир же был здесь, запускал музыку. Вы его встретили прямо в переходе?

— Да! — рявкнул Снейп.

— А под присягой то же повторите, профессор? — прищурился Макнейр.

— Валден, черт возьми, он мой лучший друг! Я за него головой ручаюсь!

— Повторите или нет? — голос Макнейра стал угрожающим.

— Ну… — Снейп замялся.

— Все ясно! — Макнейр только махнул рукой. — Нет! Итак, мистер Ралсир, вы признаны виновным в преступлении. Такой проступок карается заключением в Азкабане ПОЖИЗНЕННО! Вы приговорены! И точка!

— Поддерживаю! — тотчас поднял руку Фудж. — Боже, сначала Артур Уизли, теперь Шив Ралсир — вся наша старая поддержка и опора продалась этому Лорду Тьмы! А вы, профессор Снейп, не дрожите так, не кидайте на нас убийственные взгляды. Все делается для вашего собственного блага и блага ваших учеников. Придется вам поучиться лучше выбирать друзей! Уведите арестованного!

Двое тех самых жлобов, что выкручивали руки молодому волшебнику, схватили Шива за куртку и толкнули к выходу

— Черт меня подери, Шив, если я тебя не вытащу! — только и успел прошептать на ухо другу Снейп. Глаза его полнились злыми слезами. Он резко развернулся, плащ метнулся вслед за ним, и профессор скрылся в одном из переходов.

— Так, а теперь займемся профессором Дамблдором! — Фудж выглядел донельзя довольным собой и всем происшедшим. — Поскольку профессор Дамблдор оказался не в силах разобраться в этом происшествии…

— Да вы ему просто не дали! — — воскликнула возмущенно МакГонагалл.

— Не перебивайте меня, леди! Так вот, поскольку профессор Дамблдор оказался не в состоянии разобраться в случившемся, мы полагаем провести разбирательство по этому поводу. Господа, следуйте все за мной!

Макнейр и Диггори поднялись и пошли за гордым Министром. Учителя нехотя потянулись за ними. Дамблдор задержался, бросив поспешный взгляд на Гарри, и, сказав: «Можете продолжать танцы, друзья мои!» — скрылся в проходе вслед за остальными.

Гарри, Рон, Гермиона и Дэвид, естественно, ничего танцевать уже не хотели. Мэнди, Сьюзен, Симус и Лиза пребывали в таком же настроении и легко отпустили своих партнеров и партнершу восвояси. Лишь Малфой с невозмутимым видом подал пример Слизеринцам, включив музыку и закружив в танце свою ненаглядную Панси.

— Вот змея! — выругался Дэвид. — Держу пари, дядя теперь его возненавидит побольше, чем тебя, Гарри! Ведь ты просто сын его старого противника, а этот, — Дэвид прошипел сквозь зубы такое, что Гермиона покраснела и зажала рот руками, — сдал его лучшего друга! Если бы он не ляпнул, что Шив был здесь, а потом ушел, то… Ах, черт, я сам сверну шею этому Малфою и не буду сожалеть о содеянном! И дядя будет только рад!

— Давно пора вывести подонка на чистую воду! — подхватил Рон. — Гарри, а ты чего молчишь?

— Если не Шив сделал это, то кто? Вот о чем я думаю. Среди нас есть настоящий предатель!

— Это Малфой, говорят тебе! — зашептал Рон.

Гарри только покачал головой.

— Хотелось бы, чтоб это было так. Да вот, боюсь, не будет. Хорошо бы Дамблдор отвертелся от этого болвана Фуджа! Он бы тогда во всем мигом разобрался. А этот Министр на букву «Х», не подумать, что хороший, вы видели его физиономию? Он взаправду верит этому предателю Макнейру, который меня не убил еще только потому, что не представлялось возможности. Вот идиот! Если бы его только можно было сместить, как говорила Гермиона…

— Гарри, ты должен написать Сириусу о том, что тут случилось! — вмешалась девочка. — Он должен приехать и помочь. Если Дамблдора снимут… Нам будет крышка! А эта мразь займет все посты в Хогвартсе.

Рон обомлел, услышав такое выражение от вежливой Гермионы.

— Ты права! — кивнул Гарри. — Бежим в совятню!

Четверо друзей со всех ног бросились туда. Хедвига немедленно высунула голову из-под крыла, услышав приближение хозяина. Но Гарри только покачал головой.

— Нет, ты сегодня не полетишь, ты слишком заметна, Хедвига. Прости, но я не могу рисковать.

— Возьми Свина, — предложил Рон, — он может быть хорошим почтальоном.

— Нет, он не сможет отбить нападение если что. Нужно что-то другое…

Дэвид уже с готовностью вынул свою птицу из клетки.

— Быстрое Крыло отнесет все куда надо в кратчайшие сроки. Не волнуйся, он найдет дорогу. Он у меня молодец.

Гарри быстро, корявым почерком, настрочил записку обо всем, что случилось за последний день и привязал ее к лапе совы Дэвида. Быстрое Крыло легко взмыл в небо, стремительно рассекая воздух могучими крыльями. Он действительно заслуживал того, чтоб зваться быстрым.

— Вот и все, — тихо произнес Гарри. — Неприятности начинаются. Как и говорила Трелони.

— Но этого не было в твоих видениях, — полуутвердительно, полувопросительно сказал Рон.

— Не было, — тихо подтвердил Гарри. — Но что-то мне подсказывает, что вот-вот все сбудется…

Неразлучная четверка отправилась к себе в гостиную. Все Гриффиндорцы уже сидели там. Было пугающе тихо. Даже Фред и Джордж не распевали песенок и не взрывали хлопушки, как делали обычно по вечерам.

— Они его увели, — тихо сказал Фред, не глядя на вошедших. — Посадили в обычную машину и увезли. В Азкабан, наверное.

— Дядю… никто не видел? — едва слышно спросил Дэвид.

— Видели, — устало отозвался Невилл. — Вид у него был — краше в домовину кладут. Он ведь был его лучшим другом.

Дэвид развернулся и наклонился, чтоб пройти назад сквозь портрет, но тут сквозь дыру влезла Минерва МакГонагалл. Она тоже была смертельно бледна.

— Мистер Роули, вы сейчас никуда не пойдете. Дети, я должна вам сообщить ужасную новость: профессор Дамблдор вынужден уйти из нашей школы по приказу Министерства Магии. Нам назначат другого директора. Им будет профессор Эммануэль Маккензи. Он специалист в области Алхимии и Защиты от Темных Сил и прибудет к нам из Дурмстранга.

Дэвид так и сел на пол.

— Боже, только не он! — возопил племянник Снейпа. — За что нам такое наказание?! Да еще директором!

— Я бы тоже рада была, если б профессор Дамблдор остался с нами, — тихо прошептала МакГонагалл, вытирая выступившие на глазах слезы платочком. Сейчас она была просто сухонькой старушкой и уж никак не тем грозным преподавателем Трансфигурации и суровым деканом, каким все привыкли ее видеть. — Но мы не властны что-либо изменить! Кроме того, придется уехать и несчастному Рему Люпину: он ведь здесь только с ходатайства Альбуса!

Она всхлипнула и скрылась за портретом. Дэвид все еще причитал, сидя на полу.

— Кто такой Маккензи? — мрачно спросил Фред.

— Кошмар и ужас во плоти! — отозвался Дэвид. — Вообрази себе самое худшее и не ошибешься! Я был счастлив, когда ушел от него из Дурмстранга. Мой дядя покажется вам сущим ангелом по сравнению с этой отвратительной личностью! Очков Гриффиндору не видать, как и остальным факультетам, впрочем. Этот болван очки только снимает! А ума у него — считай: калека!… Дамблдор вообще гением станет для вас! Боже, я не вынесу этого старого шизофреника Маккензи в качестве нашего учителя, а директора — тем более! А Люпин? Если вместо него и дяди встанет этот болван Маккензи, я повешусь!

Никто еще не слышал, чтоб Дэвид так нелестно о ком-то отзывался. А ведь он был добрейшей души парнем и всем все прощал!

— Гарри, ты был прав, — со стоном сказал Рон, — неприятности только начинаются…