Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 14. В поход, друзья туристы!

Дамблдора и Люпина в тот вечер провожала вся школа. Министр Фудж с Диггори и прихвостнем Волдеморта Макнейром наблюдал за этой сценой с плохо скрываемым презрением. Ни Артуру Уизли, ни Шиву, ни Дамблдору слепец Фудж не верил ни на грош. Люциус Малфой и Валден Макнейр стали теперь его лучшими друзьями. Люпин даже не смотрел в его сторону; лицо его было белым от унижения, которому его подверг давеча Макнейр при всех учителях. По школе разнеслись слухи, что Пожиратель назвал Рема «грязной волчьей шавкой» или чем-то в этом роде. Но самым страшным было то, что Фудж сказал, что, быть может, так и есть, и будь он на посту директора Хогвартса или, по крайней мере, знай он о том, что здесь творится., он бы тысячу раз подумал, прежде чем взять «пса» на работу. Диггори же явно пребывал в каком-то ступоре, ! потому что не отреагировал никак. А ведь Гарри помнил его эмоциональным человеком и до сих пор не мог забыть ту горечь, с которой Аммос смотрел на тело своего сына Седрика, убитого Волдемортом. Словом, что-то с ним было не так. Быть может, Проклятие подвластия, подумал Гарри, глядя, как беспрекословно Диггори повинуется каждому слову Фуджа и Макнейра.

Минерва МакГонагалл плакала, обнимая Дамблдора и Люпина. Флитвик вставал на цыпочки, чтоб поцеловать коллег на прощание. Ученики, особенно первоклассники, выли и причитали от горя: слухи о Маккензи, автором которых невольно стал Дэвид, разнеслись уже очень и очень широко. Единственным, кто не вышел попрощаться с отъезжающими, был Снейп, но все понимали, как тяжело было профессору. Даже Дэвид не стал беспокоить дядю подолгу, пытаясь его утешить. Нет, профессор не лил слез, он просто смотрел часами в одну точку и ничего не говорил, ни с кем не беседовал, даже с родным племянником. Казалось, с исчезновением Шива он потерял всякое желание продолжать жить.

Дамблдор обнял по очереди каждого, сказал просто: «Будьте мужественными, ребята!» и вместе с Люпином уселся в поезд. Хогвартс Экспресс тронулся с места, а двое профессоров уныло махали оставшимся на платформе ребятам. Хагрид стоял тут же, всхлипывал и теребил за хвост Фоукса, которого бывший директор оставил на его попечение. МакГонагалл помахала поезду платком, а затем громко в него высморкалась. Профессор Спрут горестно покачала головой, а Флитвик просто развернулся и пошел назад, понурившись и спотыкаясь на каждом шагу. Самому Гарри, как и Рону, Гермионе и Дэвиду с Невиллом слезы просто застилали глаза. Его двое наставников и учителей уезжали в никуда. Как то теперь они тут будут с этим несусветным кошмаром в лице нового директора, если верить Дэвиду?… Как он обойдется без их советов в борьбе против Волдеморта?… Дамблдор и Люпин не сказали, только п! осоветовали держаться друзей и Снейпа с МакГонагалл: они, дескать, в обиду не дадут никогда.

Пресловутый новый директор приехал на следующее утро и оказался таким, каким все и ожидали его увидеть, наслушавшись накануне вдоволь сплетен племянника Снейпа. Если кто-то в Хогвартсе еще ожидал увидеть безобидного старичка, вроде Флетчера или Дамблдора, то эти надежды рухнули окончательно. Маккензи оказался, не в пример Альбусу, сухим морщинистым типом с мрачной бульдожьей физиономией, удивительно вязавшейся с его грубым резким голосом, от которого через пару минут начинали болеть уши. Но, самое ужасное, он, как и предсказывал Дэвид, был деятельным и вездесущим. Он тотчас снял десять очков с Малфоя за то, что тот держал руки в карманах, с Гарри — пять за растрепанную шевелюру, а с Равенкло и Хаффлпаффа — по пятнадцать за не вычищенные до блеска ботинки у двоих студентов. Прогнозы сбывались по всем статьям: спокойного житья больше не&n! bsp;будет ни одному факультету ни на одном уроке, поняли все. А почему ни на одном уроке, спросите? Ведь Дамблдор предоставлял возможность учителям делать то, что они захотят. Но Маккензи оказался не таким. Дать учителям свободу — как бы не так! Он чуть ли не просматривал конспекты каждого, оказываясь, точно Филч, сразу повсюду.

Это выяснилось на первом же уроке, которым оказалась Алхимия. Дэвид, позабыв о неприязни к Слизерину и Малфою, собрал всех учеников обоих факультетов вокруг себя и объяснил, как нужно себя вести при Маккензи или, наконец, хоть показывать, что ты ведешь себя именно так, как он того хочет. В противном случае — Дэвид уверил всех — очков будет снято немеряно. Снейпа он тоже предупредил заранее о поведении нового главы Хогвартса, потому профессор вел урок ни на кого не  крича и даже ничего, по сути, не объясняя, а диктуя. Некоторым, вроде Невилла, это поначалу понравилось, но потом Маккензи, который решил посидеть самолично на этом уроке (он был алхимиком в Дурмстранге все-таки и хотел глянуть на работу коллеги) не сказал, что они должны прочитать десять параграфов к следующему уроку и знать наизусть рецепты приготовления всех ста сорока чет! ырех зелий, что описаны в этих параграфах, и выучить назубок весь сегодняшний конспект. От такого задания отвисла челюсть у самой Гермионы, которая могла выучить все и в любом количестве. Даже Снейп был удивлен, хотя находил мрачное удовлетворение в том, чтобы давать классам невыполнимые и огромные задания. Он сначала осторожно сказал, что в этом классе есть ученики, вроде Лонгботтома, которые и одно зелье учат с трудом, а уж сто сорок четыре — подавно. На что Маккензи сказал, что если у Невилла проблемы с памятью, ему ее нужно развивать таким вот радикальным способом. Снейп уже было радостно подтвердил эту гигантскую домашнюю работу, сверкая глазами на Поттера, Грейнджер и Уизли, которые переводили полные отвращения взгляды с одного на другого, но тут Маккензи совершил единственную возможную ошибку: раскритиковал стиль преподавания Снейпа. Тот, якобы, не обладал достаточно хорошей! дикцией и потому не мог монотонным голосом вещать, как, по убеждению директора, должен быть разговаривать любой добропорядочный учитель. Не в привычках профессора было кому-либо уступать, он немедленно вспылил и, к ужасу Дэвида и огромной радости всех прочих учеников, выложил Маккензи все, что он о нем думает, и одновременно, что думали о «старом пылесосе», как назвала его вежливая Гермиона, ребята из всех колледжей. Гарри даже подивился, насколько моментально расширился словарный запас почтенного алхимика. Так выражался только старый дворник-пьяница из его старой школы в Литтл Вингинге. Маккензи в долгу не остался и пригрозил, что сам будет вести Алхимию и Защиту от Темных Сил. Тогда Снейп, видя полные ужаса глаза Дэвида и Слизеринцев, стиснув зубы, извинился и шаркающей походкой пошел вон из класса. Но тут голос новоявленного директора застал его на п! ороге:

— Профессор, а почему вам никто не задает вопросов? И почему вы не оставили где-нибудь мыть парты после урока?

— Я сам этим займусь! — процедил Снейп сквозь зубы, желая Маккензи провалиться сквозь землю и чем дальше, тем лучше.

— Это не достойно звания учителя.

Снейп закашлялся и сказал деревянным голосом:

— Мистер Малфой, уберите кабинет.

— Я же говорил, он его теперь шпынять будет! — торжествующим шепотом сказал Дэвид на ухо Гарри.

— Десять очков с Гриффиндора за разговоры во время урока! — немедленно провозгласил профессор Маккензи.

— Но, сэр, урок ведь уже закончился: звонок был минуту назад…

— Пока учитель не отпустил класс, он должен сидеть смирно! Еще пять очков с вас за то, что мне перечите! Вам понятно, мистер Роули?

— Да, сэр, — Дэвид по горькому опыту знал: с Маккензи лучше никогда не спорить.

Невилл покраснел от такой несправедливости.

— Ты, — немедленно обратился к нему Маккензи, — как тебя зовут? И пять очков с тебя за то, что не встаешь, когда тебя спрашивают.

— Невилл Лонгботтом, — сказал бедняга «ботаник», поднимаясь.

— Лонгботтом? Что за идиотская фамилия! Десять очков!

— Класс свободен! — поспешно сказал Снейп, кривясь, точно от боли, при взгляде на нового директора. — А мистера Поттера попрошу остаться.

Гарри встал, не собрав портфель, и тотчас получил замечание от Маккензи за то, что сначала надо собрать книжки, а потом идти отбывать наказание. Мальчику все меньше нравился этот профессор, но спорить он, понятное дело, не стал. Не хватало еще, чтоб с Гриффиндора сняли пятьдесят очков за оскорбление преподавателя или что-то в этом роде! Его тогда убьют свои же родные Фред с Джорджем. А может, нет. Такого взбалмошного субъекта, как этот Эммануэль Маккензи, в школе еще не было. Даже болван Локхарт казался настоящим ангелом по сравнению с ним!

— Если вы не возражаете, я останусь, — встрял Маккензи, — хочется посмотреть на ваши методы наказания.

— А с чего вы взяли, что я хочу его наказать? —искренне, как показалось Гарри, удивился Снейп.

— А зачем вам оставлять его в классе иначе? И потом, он слишком громко дышал весь урок и чересчур усердно скрипел пером.

— Я просто снял бы с него очки за это.

— А я за это наказываю, так как это мешает работать другим ученикам.

— Поттер, конечно, мешает работать и довольно часто, но сегодня он ничего не спалил и не поджег. А если бы вы слышали, как сопит Невилл Лонгботтом…

— Еще раз засопит, можете снять с него сто очков. Дисциплина превыше всего. Насколько вы помните, я снимал с вас очки за ее нарушения и сделал из той обезьяны, которой вы были, человека, потому ваш долг поддерживать дисциплину в классе сейчас!

Снейп тихонько застонал. Или не застонал, а издал какое-то сдавленное рычание сквозь зубы.

— Вот что я вам скажу, сэр: УБИРАЙТЕСЬ К ЧЕРТУ ИЗ МОЕГО КАБИНЕТА!! Я УЖЕ НЕ ТОТ МАЛЬЧИК, КОТОРЫМ МОЖНО ПОМЫКАТЬ!! ВАМ ЯСНО?!

Маккензи посмотрел на бывшего ученика, резко повернулся и ушел. Снейп удовлетворенно повернулся к Гарри.

— Вас, Поттер, я пожелал бы видеть у себя в комнате сегодня в семь вечера по известной вам причине. Вы свободны, — он сел в кресло и задумался.

— И это все, что вы хотели сказать мне, сэр? — Гарри чуть помедлил, прежде чем задать вопрос.

— Вы еще здесь?! Убирайтесь к чертям, Поттер, вслед за этим старым полоумным придурком! Пока я не снял с вас очки! — Снейп был очень раздражен тем, что его размышления прервали самым нахальным образом.

Гарри поспешил убраться от разъяренного профессора. В Главном зале он присоединился к приятелям.

— Снять десять очков с человека только из-за его фамилии! — возмущался Рон. — Это же надо! И десять очков за фразу на перемене! Это кошмар! О, Гарри, ты живой?

— Живой! — кивнул Гарри, плюхаясь на стул. — Но мне показалось на мгновение, что Снейп меня убьет. А я просто помешал его размышлениям. Но это ладно. Вы послушайте, как он расправился с ним…

— Он так и сказал: идите к черту?! — округлил глаза Рон. — Ну старина Севви дает! Я бы так не смог!! И, ты говоришь, он был учеником этого мерзавца?

— Да, Шив рассказывал мне про те шутки, которые они над ним проделывали постоянно. Как-то отрастили ему петушиный хвост, потом зубы до пояса, а раз Снейп его пол-урока отвлекал, а Шив тем временем брил его лысину! Только я же не знал, что это был именно этот алхимик.

— А с бритьем интересная идея, — заметил Джордж, намазывая джемом тост. — Надо как-нибудь попробовать.

— Он снимет с Гриффиндора очков триста! — покачал головой Дэвид. — У Эмми лучше не вставать на дороге. Он очень уж принципиален в этом отношении.

В остаток дня с Маккензи успела поругаться еще и профессор МакГонагалл. И самое ужасное: тот ударил ее. Профессор со слезами на глазах выбежала из кабинета, а через минуту в класс завалились Снейп и Хагрид. Оба разъяренные, выведенные из себя.

— Да как вы смеете поднимать руку на женщину! — рявкнул Снейп, приближаясь к директору. — Я могу стерпеть оскорбления в свой адрес, но ударить профессора МакГонагалл — это уже чересчур, дорогой Эммануэль!

Директор только небрежно сложил руки на груди. Что-то тускло блеснуло на его среднем пальце левой руки. Какое-то кольцо. Гарри увидел, как переменился в лице Снейп, увидев этот золотой ободок.

— Не надо так кипятиться, Северус! Не стоит, не стоит. Я прошу прощения у профессора МакГонагалл. Я погорячился, признаю.

— А… э-э-э… да… — только и смог произнести Снейп, все еще глядя на изящное колечко.

— Почему вы так на меня смотрите? Вас что-то удивило в моем облике?

— Нет, что вы, просто это кольцо кажется немного знакомым. Хотя нет, это не оно.

— Это кольцо мне подарили, если хотите знать. В награду за боевые заслуги.

— Ага, я так и подумал, — Снейп поспешил убраться восвояси.

Хагрид тоже порычал на профессора и исчез вслед за алхимиком. А с уходом Маккензи из головы Гарри вылетели и мысли об этой загадке.

В пятьдесят минут седьмого Гарри в одиночестве отправился в подземелья, где должны были находиться апартаменты Снейпа. Дэвид вызывался проводить его, но он отказался. Дорогу, авось, сам найдет. Но это оказалось не так-то и просто. Ходы сплетались в единую ветвящуюся цепь-систему лабиринта. Заблудиться можно было запросто. Но Гарри повезло: Снейп сам выбрался на свет Божий из своей норы и встретил его. В молчании они спустились куда-то глубоко под землю; профессор называл нужные пароли чуть ли не на каждом углу. На безмолвный вопрос Гарри он просто ответил:

— На всякий случай. Мало ли кто сунется.

Вскоре Гарри спустился в уже знакомую нам комнатку, заставленную книжными шкафами. «Гермионе тут бы понравилось», — подумал он, оглядываясь кругом. Ничего не изменилось с момента визита Дэвида два с лишним месяца назад. Только на столе лежала открытая книга; на странице было изображено кольцо, формы и размера, вроде бы, такого, как на пальце у Маккензи. Рядом с книгой лежал развернутый амулет. Гарри вновь почувствовал смутное желание подержать его в руках, полюбоваться на красивую гравировку на поверхности, снова изучить таинственные витые буквы. Однако зачем Снейп пригласил меня сюда, подумал он, борясь с преступным влечением к амулету.

— Вы разгадали надпись, профессор? — спросил он без обиняков.

— Нет. Я хотел поговорить с тобой о Шиве. Мы должны вытащить его, — Снейп плотно притворил дверь и наложил заклятье. — Теперь нас не подслушают.

— Мы?! Но почему?

— Мы с ним всегда были вместе, разве вы не поняли, мистер Поттер? Он — мастер Рун, Древней Магии и вымерших языков. И, кроме того, он был третьим.

— Так вы попали туда вместе с мистером Ралсиром?

— Именно, Поттер. В самую точку. А поскольку мы не можем никому больше доверять эту тайну, мы должны вызволить его. Волдеморт охотится за амулетом, он ему нужен, очень нужен. Потому он решил избавиться от Шива или нет, я не знаю. Но заключение Ралсира в Азкабан дает ему свободу действий в Министерстве и здесь тоже. От Дамблдора и Люпина он избавился тоже. Следующим шагом станете вы, а может, я. Школа уже под его надзором.

— Но откуда, как он может контролировать Хогвартс?!

— Все просто, Поттер: Маккензи.

— Новый директор?! Но как?

— Я догадывался с сегодняшнего утра, когда он заявил, что дисциплина важнее всего. Это было его кредо, за что его не любили. Он его не сменил. А теперь Фудж назначает его. Значит, Фудж ему доверяет, а поскольку Маккензи пропагандирует свою точку зрения в Хогвартсе — именно в Хогвартсе: там, где ты сейчас и был Дамблдор! — то кому-то выгодно, чтоб он здесь занимался этим. Чтоб он надзирал за нами. Ну а кому как не Волдеморту может прийти такое в голову? Да и когда он установит в мире всеобщий порядок, Маккензи будет счастлив.

— Но, может, вы ошибаетесь…

— Мистер Поттер, стал бы я выкладывать все вам, если бы у меня были сомнения?! Они пропали, когда я увидел это кольцо, — Снейп кивнул на книгу.

— Но что это? — Гарри наклонился, чтоб рассмотреть получше.

— Это кольцо вашей матери, Лили. Она всегда носила его в Хогвартсе и после окончания школы. А что за «боевые заслуги», я думаю, вы сами догадаетесь.

— Моей матери?! — ахнул Гарри, разглядывая красивую вещицу.

— Да, вашей матери. Оно досталось ей от бабки, как я слышал. Это ваша семейная реликвия.

— Но… зачем вы мне это все рассказываете? Вы же… гм… не очень меня…

— Это меня развлекает и, кроме того, отвечает моим интересам. По крайней мере, на ближайший срок.

— Так вы… вы и правда Серый? — Гарри отступил на шаг. — Это ведь их методы.

Снейп недобро рассмеялся.

— Какой вы любопытный молодой человек, Поттер! Да если б я даже и был Серым, неужто я выложил вам все про эту организацию?! Ведь это агентство крайне засекреченное. А, учитывая ту милую компанию во главе с дражайшим господином Волдемортом, что идет по вашему следу… Я должен был быть последним тупицей, чтоб насказать все именно вам. Да и потом, я ведь, в сущности, сам ничего о них не знаю… А мои слова… Считайте, что я решил так сделать — и это будет абсолютной правдой — из привязанности к приятелю, которого подставили. И я хочу его вытащить из передряги. А вы не сможете отказаться, поскольку слишком не хотите дать Волдеморту восстановить его силы. А с помощью книги Скелоса он это спокойно может сделать.

— Книги Скелоса? Что это?

— Это легендарная книга, мистер Поттер. О ней ходит еще больше небылиц и слухов, чем о тайной организации Серых. Говорят, она может исполнить что угодно, хоть даже мертвых воскресить.

— Но профессор Дамблдор сказал, что ни одно волшебство…

— Альбус говорил об обычной магии. Не этой. Что это за вещь, не знает никто. Впрочем, известно о ней только нескольким людям. Вы не представляете, сколько литературы со всего мира мне пришлось перерыть, прежде чем я что-то дельное обнаружил! Информации даже сейчас не хватает катастрофически… А Волдеморт просто ищет ключ. Он чувствует и чувствовал раньше: амулет — загадка. Разгадаешь — суперприз твой. Нет — что ж, бывает. Оставайся с носом, пока не додумаешься. А что приз стоит того, чтоб искать, он знает и верит. Мы должны овладеть книгой раньше.

— Но зачем нам разгадывать? Разве не проще просто хранить этот амулет где-то далеко?

— Как вы не поймете, юный вы осел, что Волдеморта притягивает этот амулет. Он попал в ту пещеру, где с вами слегка поиграли, потому, что я оставил ключ спрятанным на выходе. Он ощущал его там, и мне пришлось отдать его вам! Теперь он понял, что ключ где-то в Хогвартсе, и шлет сюда своих агентов! Маккензи и тот, кто сотворил Метку, — только начало. Он наводнит крепость Пожирателями раньше, чем вы успеете глазом моргнуть, Поттер. Дети ему не нужны. Ему нужны вы, как выживший, ведь он понимает, что это наверняка как-то связано с амулетом, и сам этот талисман. А может, я. Я не знаю, подозревает ли он меня в чем-то.

— Потому Маккензи и решил утром послушать, что вы мне скажете! — догадался Гарри.

— Ну наконец-то до вас дошло, мистер! И оставаться тут вам небезопасно. Вас, конечно, объявят вне закона, на вас откроют охоту, но это лучше, чем целая стая Пожирателей под боком. Да и Шиву никак без нас не выбраться. Даже если он — зверомаг.

— Мистер Ралсир — зверомаг?!

— Да, он трансформируется в сокола. Ты можешь увидеть его имя в списке официальных зверомагов планеты. Думаю, профессор МакГонагалл упоминала о нем, когда водила вас на урок начальной анимагии.

— Вы знали?! И никому не сказали?

— Нет! Что я, идиот? Это же такая тайна! Ну а о том, как узнал… Мне сказал Дамблдор. И вообще, я пас вас чуть ли не с самого июля. Чтобы вы не впутались в какое-то дело… Но в любом случае, книга — единственное, что поможет нам уничтожить Волдеморта. Нам вдвоем не справиться. Нужен кто-то еще. Ребята отпадают, хотя Дэвида я бы мог взять. Но…

Тут послышался стук в дверь. Снейп вытащил палочку и, напрягшись, спросил:

— Кто там?

— Это я, дядя. Гарри пришла сова.

— Ты ждешь чего-то? — тихо спросил Снейп.

Гарри покачал головой. Снейп безмолвно собрал все вещи со стола в свою куртку и, водрузив на него книги по зельям, открыл дверь.

За ней стояли Дэвид и директор Маккензи.

— Миленькое местечко! — заметил Маккензи, входя и оглядываясь.

— Мне тоже нравится! — дружелюбно улыбнулся Снейп. — Чаю не желаете?

— Нет, спасибо. А чем вы тут занимаетесь в такой поздний час?

— Алхимией. Я предложил Гарри утром зайти ко мне часов в семь. У него проблемы с аттестацией по моему предмету. Не идет и все. Снятие очков уже не помогает. Наказания — тоже. Приходится пользоваться таким вот способом! — Снейп сокрушенно вздохнул.

— Понятно. А почему не в классе?

— Там холодно, — серьезно, не моргнув и глазом, заявил Снейп. — А тут камин горит все-таки. Не очень жарко, но все же…

— А других чего ж не пригласили? У многих проблемы с Алхимией, как я посмотрю.

— Завтра и другие пойдут. Гарри, Дэвид, передайте мистеру Лонгботтому просьбу завтра зайти ко мне. Не знаю, увижу ли я его завтра в школе. У вас ведь нет завтра Алхимии.

— И чему же вас научил сегодня профессор? — издевательски поинтересовался Маккензи.

— О, многому, сэр! — и Гарри принялся расписывать то, что он запомнил из одного задания Гермионы по С.О.В.У., которое она делала у него на глазах. Снейп, не мигая, смотрел на него.

— Отлично, мистер Поттер. Пять баллов Гриффиндору станут хорошим поощрением для вас. Занимайтесь так же и впредь.

— А почему же я не слышал кипения котла? Вы же готовили зелья, надеюсь.

— Нет. Сегодня была только теория. Иногда и она очень важна. Это ваши собственные слова, профессор. А почему с вами Дэвид? У тебя есть ко мне дело, мой мальчик?

— Нет, просто профессор попросил отвести его к тебе. Вот я и привел. А Рону пришло письмо от миссис Уизли. Она просила передать Гарри свитер, который она ему связала.

— А где амулет? — холодно спросил Маккензи в открытую.

— Какой амулет? Ах, тот, что мы рассматривали! — «понял» Снейп. — Вам показать?

— Да, пожалуйста.

Снейп залез в стол, открыл второй ящик и вытащил оттуда целых три амулета.

— Вот, — он кивнул на самый древний, — Гарри видел его у Шива и просил показать вновь. До того, как вы постучали, я его убрал.

Маккензи внимательно изучил все три штуки и разочарованно отдал их владельцу. Подозрения если у него еще и оставались, то уменьшились весьма значительно.

— Если что заметите подозрительное, сообщите мне.

— Непременно, сэр.

Маккензи ушел. Дэвид опустился на стул и спокойно смотрел на Гарри и дядю.

— Так чем вы тут занимались?

— Амулет вот этот разглядывали. Алхимией занимались. Что ж еще?

— Ясно… — протянул Дэвид. — Ну ладно, я пошел. Рону обещал сыграть с ним в шахматы.

— Да-да, иди играй! — кивнул Снейп.

Дэвид вышел. Гарри открыл рот, чтоб задать вопрос, но Снейп приложил палец к губам и бесшумно приблизился к двери. Гарри тоже прислушался, уловил звук чьего-то слабого дыхания в коридоре. Судя по шуму, это мог быть только притаившийся в темноте Маккензи. Снейп сделал знак Гарри читать книгу. Мальчик с нарочитым грохотом раскрыл том на первой попавшейся странице и начал ровным голосом читать вслух: «Зелье Бледная Немочь.

Состав: три маленьких молодых мухомора; пять капель сока белладонны; семнадцать капель крови дракона; две акриды; семь сушеных пауков; листья эстаниоли, известной как »кровавая трава;« корень фирны; четыре ягоды »Слезы праведника«.

Способ приготовления: мухоморы очистить, мелко покрошить и положить в холодную воду. Выжать сок листьев эстаниоли и смешать с соком ягод »Слезы праведника« и кровью дракона (ровно десять капель). Акрид вымочить в остатках крови дракона (семь капель) и соке белладонны и добавить к мухоморам. Котел поставить на огонь. Когда вода начнет закипать добавить пауков и корень фирны. Когда варево закипит, снять пенку и добавить смесь сока ягод, эстаниоли и крови дракона. Продержать в состоянии кипения еще пять минут, затем снять с огня и дать настояться в течение десяти минут. Полученное варево и будет нужным эликсиром.

Свойства: При воздействии на человека происходят необратимые изменения в организме, способные вызвать паралич и мгновенную смерть. При добавлении цветка розового лотоса зелье способно погрузить в сон дракона одним своим ароматом. Очень эффективно при борьбе с Огненными Саламандрами, на которых оказывает сходное с драконами действие…»

— Все, вроде ушел! — Снейп отодвинулся от двери. — Слушать про смертельные яды ему всегда было неприятно. Вы выбрали правильную страницу, мистер Поттер.

— Я случайно, — признался Гарри. — Но это и в самом деле получился урок Алхимии. А зелье это правда способно убить мгновенно?

— Почти. Если нет противоядия. От этого конкретного зелья ты умрешь только после паралича, который наступает обычно через десять-двенадцать часов после принятия. Пока не наступил паралич, человека еще можно спасти. Но до того симптомы не ощущаются. Знаете, мне это зелье довелось однажды на практике алхимиков. На вкус какое-то жутко кислое, с привкусом хвои. Откуда она там — не представляю. Однако вкус ужасен. И еще более ужасно действие. Желудок сводит только так. Хорошо хоть противоядие под рукой было, — Снейп невесело усмехнулся. — Если честно, чем меня только не потчевали, не травили! Но, это уже к делу не относится. Вы знаете кого-нибудь, кому можно доверять и кто согласился бы вам помочь в первую очередь?

— Знаю, — кивнул Гарри, — и вы тоже знаете.

— Только не говорите мне, что это…

— Сириус Блэк.

— И вы полагаете, что я приму его помощь?! Поттер, вы с ума сошли!

— Он единственный, кто может нам помочь. Вам придется смириться, профессор.

Снейп презрительно сморщился. Но, видимо, беспокойство о судьбе Шива пересилило его неприязнь к Сириусу.

— Ладно. Но если он выкинет какую-нибудь штуку… я за себя не ручаюсь.

— Я пошлю ему сову, — Гарри поднялся, а затем вновь сел на стул. — Я забыл: я уже вчера написал ему. Он должен приехать, если я все правильно понял из его предыдущего послания.

— Будем надеяться, он прибудет скоро. Мы не можем ждать. Ну, мистер Поттер, я вас провожу. Мало ли кто тут околачивается в коридорах.

Учитель и ученик зашагали по тем же мрачным гулким тоннелям назад. Снейп великолепно ориентировался в темноте и не зажигал света. Внезапно рядом что-то хрустнуло. Гарри испуганно обернулся, но Снейп увлек его в другой коридор, и мальчик не успел ничего увидеть. А увидеть стоило: новый директор Хогвартса Маккензи, стоя в одном из тайных переходов, улыбался странной улыбкой, смотря им в спины…

Гарри благополучно добрался до башни своего факультета. Снейп вернулся назад, взяв с него слово известить его о первой же весточке от Сириуса. В гостиной Гриффиндора не было никого, когда он вошел. Дэвид и Рон, очевидно, наигрались в шахматы и улеглись спать. Остальные ложились куда раньше. Гарри прокрался по ступенькам, стараясь производить как можно меньше шума, и отворил дверь в спальню пятиклассников. Дин, Симус и Невилл, как и следовало ожидать, уже спали. А Рон и Дэвид тихонько беседовали. Головы их повернулись на скрип открываемой двери.

— Вот и ты, наконец, — донесся приглушенный шепот Рона. — А мы уже заждались. Гермиона — тоже. Она сидит в своей спальне. Просила нас прийти туда. Если что, там и ночь проведем. Бери одеяло и подушку.

Гарри кивнул и забрал свое постельное белье с кровати. На всякий случай прихватил он и сумку с книжками. Уроков-то он приготовить не успел. Рон и Дэвид тоже забрали все свое и прошмыгнули прочь из комнаты. Гарри последовал за ними. Друзья пробежали на цыпочках мимо спальни девочек, где еще горел свет: небось Лавендер и Парвати рассуждали о том, какой из мальчиков Равенкло симпатичнее — и остановились возле двери с надписью: «Гермиона Грейнджер. Староста» и ниже рукописной запиской: «Просьба не беспокоить по пустякам».

— Она бы написала еще «Осторожно злая староста»! — фыркнул Рон.

— Или «Не влезай — убьет», — отозвался Гарри.

— Я думаю, ей бы больше подошла надпись: «Осторожно идет подготовка домашнего задания. Если войдете, профессор МакГонагалл ответственности за последствия не несет», — меланхолично добавил Дэвид.

— Угу, а еще приписать: «Трупы выдаем с двух до четырех ежедневно»! — захихикал Рон.

— Не, лучше: «С семи ноль-ноль и до упора», — поправил Дэвид.

— И еще дописать после слова ежедневно: «Пока не надоест», — предложил свой вариант Гарри. — И нарисовать…

— Гермиону, отдирающей кусок от штанов Малфоя! — развеселился Рон.

— Зубами, — добавил Дэвид.

— Размером с крокодильи, — уточнил Рон.

— Да, тогда про злую старосту будет в самый раз, — глубокомысленно сказал Гарри. — Но лучше нарисовать Гермиону на лесоповале, чтоб она теми самыми зубами стволы перегрызала.

— И в каске ее шахтерской…

— И чтоб зубы побольше…

— И подписать: «Так мы повысим количество добываемой древесины в миллион раз!»…

— И снизу мелкими буквами: «Самый экологически чистый метод!»

— И еще ниже: «Одобрено стоматологической ассоциацией Великобритании»!

— А можно нарисовать нашу Гермиону с глобусом… это модель земли, Рон, только уменьшенная… и указкой и изобразить рядом несчастных первоклассников в креслах…

— И чтобы ремнями были привязаны…

— И на головах — шлемы с датчиками…

— И написать: «Вы работаете на полиграфе? Детектор лжи вышел из строя? Не работает функция »промывка мозгов«? Это могло бы испортить вам настроение, если бы не Гермиона. Одного часа ее работы хватает, чтобы промыть целую гору мозгов! Гермиона! Чистая работа, блестящие результаты!»

Все трое засмеялись шутке Гарри. Отсмеявшись, Рон спросил:

— А что такое полиграф?

Гарри и Дэвид только разулыбались в ответ.

— А что мы стоим-то? — спохватился вдруг Дэвид. — Стучим!

И они дружно забарабанили в дверь. Та отворилась. На пороге стояла недовольная Гермиона в белоснежной кружевной ночной рубашке.

— И нечего так стучать. Люди спят. А я все прекрасно слышу. Ну, заходите, что вы ждете?

— Осторожно злая староста, — шепнул Рон на ухо Гарри. Тот кивнул.

Комната Гермионы оказалась довольно просторной и, без сомнения, очень удобной. В ней прежде всего было почти так же много шкафов, как у Снейпа, и, как у алхимика, они были забиты рукописями, толстыми необъятными томами, словарями и прочими необходимыми, школьными и не очень, премудростями. Полки эти тянулись вряд по левую руку от стены до стены. Возле противоположной стенки, отгороженная от полок тумбочкой с настольной волшебной лампой, стояла большая просторная кровать («На двоих!» — захихикал Рон) под огромным бордовым балдахином. Застелена она была роскошным ватным одеялом того же цвета, расшитым золотом. По правую руку от входа возле открытого окна стоял массивный стол древней работы («Восемнадцатый век!» — с видом знатока важно определил Дэвид), с львиными лапами и инкрустацией. Возле него стоял такой же работы стул. Сто! л был завален книгами и тетрадями, но все они лежали в определенном порядке или последовательности. Возле стола стояла и сумка Гермионы. Напротив кровати стоял платяной шкаф, судя по плохо закрывающимся дверцам, набитый доверху. На окне раскачивались на ветру массивные портьеры темно-алого цвета («В память о ее многочисленных жертвах», — не успокаивался Рон). Пол был устлан мягким персидским ковром, большая картина, изображавшая джунгли, украшала стену возле кровати, а на потолке висела экзотического вида люстра из чистого хрусталя, с таким количеством кистей и прочих побрякушек, что в глазах начинало рябить от крошечных солнечных зайчиков, отражавшихся от отшлифованных граней. В общем и целом комната имела несколько гротескный вид, и создавалось некоторое впечатление переизбытка деталей. Но все было выполнено с большим вкусом и могло резануть глаз только умелого дизайнер! а. Ни один из мальчишек к нему не относился.

— Не слабо! — заметил Гарри, оглядываясь.

— Более, чем неслабо, — кивнул Дэвид. — Прямо как у дяди в поместье.

— А у твоего дяди есть поместье? — удивился Рон.

— Спрашиваешь! — — фыркнул Дэвид. — Мой дядя и я сам — из одной из самых знаменитых, богатых и уважаемых семей волшебников в мире! Наше имя даже Магглы произносят с должным трепетом и почтением. И я стану наследником огромного многомиллионного состояния в банках, недвижимости и акций компаний! Так что поместья у нас есть, не сомневайся!

— Свозишь нас когда-нибудь в гости? Если такой важной шишке как ты пристало водить знакомство с чернью?

— Сначала тебе надо подучиться хорошим манерам, Рон. В высший свет так просто не попадают. Если честно, я бы тебя туда не пустил еще и из-за твоего внешнего вида в этой… гм… ночной рубашке вместо мантии.

— Ну, тут уж я не виноват! Это мамочка в прошлом году из-за нехватки средств купила мне старую поношенную мантию. «Секонд-хэнд» одним словом. А теперь у нас вообще денег мало. Только Фред и Джордж прилично получают, а Билл, Перси и Чарли… Ну, ты сам понимаешь. Без отца нам туго, — Рон тяжело вздохнул.

Дэвид закусил губу. Он уже жалел, что начал эту тему. И поспешил заговорить о другом.

— Гарри, нет, ты скажи все-таки, что вы там с дядей делали? Ведь ничего вы там не читали, меня не проведешь! Вся эта история выдумана для Маккензи, да я ведь не он.

— А вот и читали!

— Назови хоть одно зелье, про которое ты прочел сегодня вечером!

— Бледная Немочь! — с чистой совестью ответил Гарри.

— А состав?

— Мммм…… Три маленьких молодых мухомора, пять капель сока белладонны, семнадцать капель драконьей крови…

— Достаточно! Это оно! — сморщился Дэвид. — Тебе что, делать больше нечего, кроме как Алхимию по ночам зубрить?

— От предложений твоего дяди трудно отказаться! — отшутился Гарри.

— А мама прислала тебе новый свитер, — сообщил Рон. — Красного цвета и опять с буквой. И как ей только не надоело их вязать! Я все удивлялся поначалу, откуда она нитки в таком количестве достает, да потом понял, что это наша тетя Энн ей оставила. У нее тоже дом всегда был завален всякой всячиной.

Тут раздался тихий стук в окно. Ребята повернулись и увидели Быстрое Крыло, который сидел на узеньком карнизе, сжимая в одной лапе письмо, и колотил клювом в стекло. Гермиона поспешно открыла окно, и сова залетела внутрь. Гарри схватил послание и лихорадочно его распечатал. Оно было коротким и лаконичным.

«Милый Гарри!

Я наслышан о том, что случилось у вас на >Хэллоуин. Сейчас все газеты наперебой кричат об этом. Какой кошмар: Дамблдора нет, Рем вернулся, бедняга Шив — в Азкабане. Никогда не думал, что буду искренне сочувствовать Снейпу! Короче, я чувствую, что тебе нужна моя помощь. Ведь с этим Маккензи… Если ты читаешь это послание, то я — поблизости.

Если тебе что-то нужно, посвети мне (если это ночь) волшебным огоньком из спальни Гермионы, она видна лучше всего. Если захочешь видеть меня днем, просто подойди к опушке Запретного леса. Встретимся у хижины Хагрида. И постарайся, чтоб на сей раз никто не узнал о нашем разговоре!

Остерегайся Маккензи. Он всегда был человеком странным. Не исключено, что он работает на Волдеморта.

Твой Сириус».

Рон, Дэвид и Гермиона по очереди прочли послание. Гарри, тем временем, подошел к двери спальни.

— Ты куда? — тихо спросила девочка.

— Я на пару минут. Посвети пока огоньком в окно. Мне надо поговорить с ним.

Гарри выскользнул на лестницу. Он уже совсем было подошел к двери своей комнаты, как вдруг услышал чьи-то тихие и осторожные шаги за собой следом. Сердце мальчика заколотилось. Это не мог быть никто из Гриффиндорцев: все давно спали. Значит, это кто-то чужой. А кто станет разгуливать темной ночью по башне Гриффиндора, если у него нет дурных намерений? Хорошо, что его не было видно за колоннами на втором этаже, а то бы снизу легко можно было заметить движение…

Что делать? Что делать? Этот вопрос колотился в висках Гарри. Он принял единственно верное решение: нырнул в комнату. Там темно, и это ему на руку: заметят не сразу; там его «Файерболт», его Мантия-Невидимка! Он может спастись! Гарри на ощупь пробрался к своей постели, похватал все свои вещи до единой и запахнулся в отцовский плащ. Шаги ночного визитера замерли прямо перед их спальней! Сердце Гарри готово было птицей выпорхнуть из груди. Да и немудрено испугаться, когда дверь с легким шорохом вдруг открывается и на пороге появляется фигура в капюшоне, с горящими глазами, и обнаженным мечом в руке (как выразился Рон, вот-вот приголубит тебя длинным ножичком до смерти)! И движется эта фигура к ТВОЕЙ кровати, заносит над ней меч и…

Дальше Гарри уже ничего не видел: он вылетел, не заботясь о шуме, из комнаты, ворвался на несколько секунд к Гермионе, схватил вещи и, крикнув друзьям: «Не ищите меня, я сам вас найду!», бросился вниз по ступенькам. В любое другое время он бы сгибался под тяжестью двух здоровенных чемоданов, едва прикрываемых мантией, но сейчас у него открылось второе дыхание: он летел, как на крыльях!

Зловещая фигура в плаще уже исчезла из мальчишеской комнаты и загораживала собой проход сквозь портрет. Что делать, что делать? Гарри вновь остановился, лихорадочно раздумывая, что бы сделать, а затем приблизился к стоявшему на игорном столике графину с водой и с размаху швырнул его в стену. Раздались возмущенные крики разбуженных Гриффиндорцев. Гермиона, Рон и Дэвид выскочили на площадку в одних ночных сорочках и смотрели за мечущейся туда-сюда фигурой в черном. В руках у всех троих Гарри заметил палочки. Но это было все, что отложилось у него в памяти. Человек-призрак невольно отпрыгнул от дыры, и Гарри немедленно сквозь нее просочился. И помчался вниз по ступеням.

Страх ускорил течение его мыслей и обострил память и чувства, в первую очередь, чувство опасности. Гарри словно слышал за собой топот тысяч ног гигантской погони и мчался как олень по этажам. Он не выскочил на площадку, где должен был ждать Сириус, ведь там уже могла быть засада; не побежал к МакГонагалл, если ее разбудить, может подняться паника. Он пулей бросился туда, где был человек, который мог его защитить, несмотря на всю его к нему неприязнь. Он ринулся прямо в подземелья. К Снейпу.

Память неожиданно подсказала Гарри всю ту добрую сотню паролей, что надо было назвать на пути. Он благополучно преодолел путь и яростно застучал в массивную дверь. Он слышал шаги за спиной: кто-то тоже спускался, выкрикивая пароли. И Гарри мог бы поклясться, что это не был Дэвид. А никто иной не мог знать нужных сочетаний слов.

Из-за двери послышались приглушенные ругательства, и она отворилась. Прежде чем Снейп успел что-то спросить, Гарри вскочил к нему в комнату и плечом навалился на дверь. Надо отдать должное профессору. Он моментально сориентировался и закрыл дверь мощным деревянным брусом, окованным железом. Ясно, что алхимик доверял не только заклинаниям.

— Профессор, Сириус тут, он меня ждет! — выпалил Гарри, не успев толком отдышаться, поспешно срывая мантию невидимости.

— А этот… там, кто это?

— Если бы я знал! Но к нам в спальню вломился человек с мечом! И пошел к моей кровати! Я так перепугался, что сразу похватал все и побежал к вам.

— Ох уж эти мне современные раскольниковы! — проворчал Снейп, спешно натягивая брюки. Гарри совсем забыл про то, что некоторые спали в этот поздний час в отличие от него.

— Извините, что я так, посреди ночи…

— Да брось ты! — Снейп от волнения заговорил с ним на «ты», как говорил лишь единожды: во время памятного разговора в палате второго августа этого года. — Думаешь, было б лучше, если б тебя выпотрошили прямо в вашей комнате?!

Он уже надел рубашку и застегивал куртку.

— Сейчас, у меня уже готово все… — пробормотал он.

Раздался стук в дверь.

— Профессор! — это был слащавый голос Маккензи. — Откройте! Я знаю, Поттер у вас! Он шляется по ночам без разрешения, и я обязан назначить ему заслуженное наказание.

Снейп схватил свою сумку и, использовав заклятье Уменьшения, легко покидал в нее всю свою библиотеку. Гарри только изумился, как же можно вместить в один рюкзак столько всего.

— Нельзя, чтоб что-либо из этих бесценных манускриптов угодило в его грязные руки, — пояснил он, запахиваясь в свой обычный темный плащ.

— Профессор! — тот же идиотский настойчивый голос.

— А не пошли бы вы к чертовой бабушке, дубина стоеросовая?! — таким же сладким тоном осведомился Снейп, беря Гарри за руку и подводя его к какой-то стене. Гарри успел заметить, что последнее, что взял с собой профессор, был меч Слизерина. Снейп спокойно держал его голой рукой. — Ломитесь ко мне среди ночи, орете на меня!… Утром обращайтесь по адресу!

Последние слова он бросил уже из коридора. Комната сзади осталась пустой: хоть шаром покати, как говорится.

Двое, мужчина и мальчик, выскользнули из хода в стене. Гарри задумался только, нанесен ли этот ход на карту Мародеров, которую он нес с собой в сумке — подарке Рона. Все его самые дорогие вещи с ним: все три рации, «Файерболт», плащ-невидимка, часы Джинни, книга по анимагии, ну и сама эта карта, конечно. Да еще набор от Фреда и Джорджа, который он пока даже не открывал. И вот так, не сказав ни слова МакГонагалл и друзьям, он убегает из Хогвартса, чтобы попасть в розыск за попытку освобождения Шива Ралсира! Никогда бы не подумал!

Снейп осторожно огляделся.

— Где он сказал, он тебя будет ждать?

— Возле хижины Хагрида, как в прошлый… — Гарри запнулся на полуслове.

— В прошлый раз, ты хотел сказать, верно? Это когда ты хотел сказать, что мне самое место в клинике Святого Манго? — Снейп смотрел на него с открытой насмешкой. — Сколько ж я тебя буду из разных передряг вытаскивать вместо Блэка? А мне за это, между прочим, денег не платят! А работа телохранителем сейчас дорого ценится.

— Не шутите так, профессор, мне тоже не улыбается перспектива путешествия с вами! Но   же терплю. А если бы вы стали моим телохранителем, я бы повесился…

— Заткнитесь, Поттер! Я и так всем ради вас рискую не в первый раз!

— Слушаю и повинуюсь!

Так за этой перебранкой, которую сам Гарри неожиданно для себя счел почти дружеской, они добрались до опушки. Гарри в темноте почудилось, что деревья обступили ее со всех сторон плотным кольцом, отгораживая их от посторонних взглядов и заклятий из замка. Из окна в хижине Хагрида, как и в тот памятный вечер лился тусклый свет. Но, по опыту Гарри, это еще не означало, что великан там находился, и действовать следовало как можно быстрее. В эту секунду послышался шорох: навстречу беглецам выпрыгнул черный, как смоль, пес, бросился было к Гарри, но, увидев Снейпа, остановился.

— Спокойно, Сириус, мы теперь вместе с профессором. Нам нужна твоя помощь. Шива надо срочно вытащить из Азкабана. Он нам нужен. Нам нужны его знания.

Сириус трансформировался в человека.

— Я был в Азкабане и не горю желанием возвращаться туда! Это слишком ужасные воспоминания. Нет, нет и еще раз нет.

— Я понимаю, но мы с профессором решили…

— Гарри, как ты можешь быть с этим… этим!…

Он посмотрел на Снейпа с отвращением. Тот на Блэка — тоже.

— Сириус, от этого зависит судьба мира! И моя судьба вместе со всем прочим! На меня только что напал какой-то сумасшедший с мечом!

— Держу пари, это был дорогой Маккензи, — вмешался Снейп. — Ты может не знаешь, Блэк, но новый директор — Пожиратель смерти. И у него на пальце кольцо Лили.

— Лили?! Да ты шутишь!

— Ничуть не бывало. Я узнал бы это кольцо из тысячи других, потому что много раз видел его. Это оно, уверяю тебя. Маккензи сказал, он получил его за боевые заслуги. Думаю, ты понимаешь, что это были за заслуги… Черт, я уже это, кажется, сегодня говорил.

Сириус посмотрел на него.

— Так ты на нашей стороне? Ведь ты — Серый, или я ничего в этом не смыслю.

— Я не скажу тебе, и ты прекрасно знаешь, почему, — сказал Снейп спокойно. — Но я работаю на Дамблдора. И буду на него работать, что бы ни случилось. Я так думаю, — добавил он, помедлив.

— Думаешь? Так ты не уверен?!

— Там посмотрим. Но сейчас я должен спасти Шива. И еще мы с Поттером должны разрешить одну очень занятную и примечательную загадку.

— Сириус, идем, мы должны…

— Гарри, он может предать! Он может сдать нас с потрохами!

— Тебя — быть может. Специально за ту милую шуточку с вервольфом. Но мне это не нужно в данный момент. Однако специально для тебя, Блэк, подчеркиваю: пока. Я действую только в своих собственных интересах. И пока в моих интересах спасти мальчишку и освободить Шива. Что будет потом, увидим. Не хочешь верить — не надо. На твоей помощи я и не настаивал. А позиции своей я тоже не скрываю.

— Как цинично! — Сириус усмехнулся. — И ты ему веришь, Гарри? После того, как он сам признался, что при первой опасности для своей шкуры скормит тебя Волдеморту?

— Д-должен! — выдавил Гарри. — Это единственный вариант, Сириус, честно. Мы должны попытать счастья.

— Ну хорошо! — сдался тот. — Но только ради тебя. Не ради него или ради его чокнутого дружка…

— Не смей говорить о Шиве в таком тоне! Я твоего Джеймса вонючим болваном никогда раньше не называл; зато сейчас время пришло! А Рем твой, действительно, шелудивая шавка!

— Да как ты смеешь?!…

— Замолчите! — прикрикнул на них Гарри. — Взрослые мужчины, а ведете себя, как трехлетние! Сейчас тут будет весь этот сброд Маккензи, а мы даже убежать не успеем!

В замке действительно вспыхнули ярким огнем почти все окна. Слышался шум и топот ног на первом и втором этажах. Троица едва успела скрыться за кустом, как мимо протопал Хагрид, волоча за поводок Клыка. Гарри понял, что великан приговаривал что-то вроде:

— След, малыс, след! Надо зе, каким подлецом оказался этот профессор Алхимии! Забрал нашего Гарри и убежал с ним, значит! Небось, сдаст его Темному Лорду, да вот, так получается… А мы-то ему верили, Клык, так вот, какие дела… Кажется, ты тут не очень популярен, — заметил Сириус, провожая Хагрида взглядом. — Прямо скажем, даже чересчур непопулярен.

— Ты прав! — Снейп огляделся вокруг. — Тут попутку можно чуть дальше за Хогсмидом поймать. Мы еще пока не в поголовном розыске и, думаю, что-то подходящее отыскать удастся. Итак, в поход, друзья туристы! Нам предстоит нелегкая задача!

Троица двинулась к Хогсмиду, обогнув его спустилась по долине небольшой речки к первому попавшемуся Маггловскому городку. Там Снейп (Дэвид не врал насчет богатства) купил машину, оказавшуюся не чем-нибудь, а настоящей Феррари последней модели, они погрузились в нее и поехали. Снейп был за рулем, и водителем он был очень хорошим, умелым и опытным. Машина потому ехала очень быстро, но расход бензина был чудовищным, и кошелек профессора оскудел на порядочную сумму, пока они доехали до морского побережья. Дорога затянулась аж на целых три дня, так как во всех мало-мальски крупных городах были страшнейшие пробки, и львиная доля пути ушла на простаивание в них.

Несколько раз их тормозила полиция. Снейпу пришлось срочно наложить заклятья изменения внешности, когда они пересекали границу досмотра на въезде в Лондон. Сириуса вообще пришлось накрывать плащом-невидимкой, а Гарри обзавелся новыми темными очками и кепкой, все время сползавшей на глаза. Шрам Снейп все-таки заставил на время исчезнуть, дабы не возбуждать лишних подозрений. Но один раз им все же пришлось скрываться от погони, так как вместе с полицейскими машины досматривали и двое авроров. Гарри думал, что с летающей машиной работники Министерства легко их обнаружат, но Снейп использовал банальный прием: катался туда-сюда по городу, пока у преследователей не закончился бензин и громкий плеск не возвестил о том, что авроры благополучно приземлились в фонтан, установленный в центре Трафальгарской площади. С тех пор троим спасителям мира больше ни! кто не встретился. Даже на выезде из Лондона.

Но наконец показалось долгожданное побережье. Снейп остановил машину, вылез из нее, выгрузил вещи первой необходимости и пошел на пляж. Гарри встал рядом с ним. Кто-то положил ему руку на плечо. Это был Сириус. Но Гарри не оглянулся. Он во все глаза смотрел на четырехугольник, поднимавшийся вдалеке из вод. Снейп ответил на его невысказанный вопрос:

— Да, мистер Поттер, это и есть пресловутый Азкабан, гроза всех волшебников. Тюрьма, откуда не возвращаются.