Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 15. Штурм.

День ушел на маскировку автомобиля. Мало того, что Феррари не та марка машины, что может остаться незаметной среди немногочисленного местного населения, так ее-то как раз могут украсть без зазрения совести, увести из-под самого носа! И желающих, бесспорно, отыщется немало. Однако провозиться пришлось очень долго. Найти необходимое разлапистое дерево, чтоб оно полностью закрывало машину от любопытных глаз, нарубить веток, чтоб создать видимость куста, и составить нужное заклинание для заметания следов и одновременно защищающее от контрзаклинаний авроров оказалось делом хитрым. Гарри выпала нелегкая должность лесоруба, в то время как Снейп, используя обширные библиотечные познания и собственную голову, творил защитную волшбу, а Сириус откатывал машину в нужное место.

Мальчик орудовал непослушным топором с такой скоростью, с какой мог, однако закончить дотемна у него не вышло. Уж больно упрямым и неломким было выбранное им дерево. Лезвие только бессильно по нему скользило и не причиняло особого вреда. После тридцати ударов топором, например, по одному месту кора начинала едва подаваться, откалываясь крошечными кусочками. Гарри взмок, пытаясь его повалить. Но других деревьев в округе не было, и трудиться приходилось в поте лица, чтоб закончить работу раньше Сириуса и Снейпа. Он так и делал, однако ничего, кроме насквозь мокрой рубашки, не достиг.

— Ну, как ваши дела, молодой человек? Нет, Поттер, вы положительно ни к чему не способны. У вас даже веток нарубить не получается. Будь это школьным заданием, я был бы вынужден снять с вас очки.

— Я не виноват, профессор, что дерево такое… — очередной удар, не увенчавшийся никаким успехом, — такое… упрямое!

— Ну-ка, дайте-ка взглянуть… Поттер, вы действительно ничем не интересуетесь, кроме своего Квиддича! Да любой человек бы через три секунды понял, что это за дерево. Жаль, жаль, что вы так мало читаете! Вам надо брать пример с вашей подруги Гермионы: она-то посещает библиотеку регулярно, на худой конец.

— Кончай умничать! — сзади подошел Сириус. — Лучше помоги Гарри.

Он взял у мальчика топор и принялся яростно рубить корни. Снейп наблюдал за этим процессом с наглой усмешкой. Он явно знал что такое, чего не знали Гарри с Сириусом, и потому ощущал некое превосходство над ними.

— А… оно… и впрямь… тупое! — при каждом выдохе зверомаг наносил новые удары по упругому стволу.

— Кончай, Блэк. Ты ничего, кроме боли в мышцах, не заработаешь. А ты мне еще нужен для штурма. Ведь Шива мы пока не нашли и не спасли.

— Значит я тебе пока нужен?! — Сириус с яростью бросил топор. — Тогда сам руби это глупое дерево!

— Ничего я рубить не буду, — Снейп вытащил из кармана ножик с многочисленными лезвиями и легко откромсал небольшие ветки, а потом, вынув меч Слизерина из ножен, с плеча рубанул по стволу. Лезвие погрузилось в древесину до половины. Снейп наклонился и начал орудовать им, как пилой. Дерево легко подалось, и вскоре лишь пенек остался на том месте, где оно раньше находилось. Снейп отсалютовал с неприкрытой издевкой уязвленному Сириусу и изумленному Гарри. — Не смотрите на меня, как будто настал конец света! Разум правит бал, Поттер. Это аксиома. Ваш отец этого не понимал и его дружки тоже. Надеюсь, я вас хоть чему-то научу и сумею преодолеть вашу дурную наследственность. И усвойте на будущее, что это деревце, хрупкое на вид, — тис! А тис, как известно любому образованному человеку, рубится крайне плохо и вообще еле поддается обработке. Зато воло! кна его камбия и сердцевины режутся удивительно хорошо при помощи обычного ножа. Тис, кроме всех его свойств, называют «негной деревом», поскольку он очень долго не поддается разложению и тлению. Тис растет очень медленно, а поскольку его древесина ценится очень высоко, многие хотят нажиться на этой торговле, и тис крайне редко встречается сейчас. По преданию лук знаменитого Робина Гуда был сделан из него. Полагаю, — глаза Снейпа светились презрением, — теперь вы усвоите хоть немного полезной информации!

Он взвалил дерево и ветки на плечо и пошел прочь.

— Я его когда-нибудь убью! — Сириус сжал руку Гарри, с ненавистью глядя в спину удаляющемуся алхимику. — И, клянусь, даже не пожалею!

Гарри промолчал. В конце концов, у любого мог быть ужасный характер… или любой мог пожелать, чтоб все так о нем думали. Из головы мальчика давно уже не выходили слова Дамблдора о талантах Снейпа как актера и неспособности правильно рассудить поступки других. Что думать об алхимике, он просто не знал. Ненавидеть так же сильно, как прежде, например, уже не мог. Почему — не ведал сам.

Он и Сириус спустились к морю. В лунном свете оно выглядело еще краше, чем в дневном. Гарри никогда раньше не видел моря. Может быть, лишь по телевизору, но он и его смотрел редко. Но то были дальние страны, путешествия, приключения… Несбыточные мечты, одним словом. Но чтоб так близко — никогда. Он даже не грезил об этом, боясь, что Дурслеи накажут его за неуемные фантазии, как частенько случалось в детстве. Сами они ездили на отдых раз десять на памяти Гарри. Каждый раз его оставляли с миссис Фигг, по мнению Гарри, ужасной старухой со сдвигом по фазе на почве кошек. И каким же мучением для мальчика всегда было видеть розового поросенка Дадли, раздавшегося вширь на курорте до размеров слона и загоревшего до стадии картошки в мундире, когда он возвращался домой с виндсерфингом под мышкой (хотя ничто на земле не могл! о его заставить на него залезть даже при угрозе собственной жизни; но имидж прежде всего) и кучей новых удивительных подарков в багажнике машины!… Но море всегда манило Гарри своей непредсказуемостью и одновременно покоем и тишиной в глубине. Он страстно желал и надеялся, что когда-нибудь туда попадет, ощутит привкус соленых брызг на губах, вдохнет чистый и пряный воздух полной грудью, залезет в воду и поплывет вот так, при луне, в даль… И будет рассекать пространство, доселе ему неведомое, свежее, чистое и непокоренное, подобно тому, как вспарывает воздух на своем «Файерболте-Всполохе»… И узнает все тайны морских глубин, постигнет секреты смерчей и штормов и станет властителем этой необъятной стихии…

Он почти залез в воду, но вовремя опомнился, вспомнив, что плавать почти не умеет. И даже почти возненавидел себя за эту слабость и неуклюжесть. А ведь мечта, о которой он боялся помыслить, была близка к осуществлению.

— Любуетесь морем? — это был Снейп. Он подошел к двоим, стоявшим на берегу, и тоже бросил взгляд на блестящую зыбь. — Никогда раньше не видели этого великолепия? Я тоже когда-то стоял, разинув рот, глядя на такое чудо… Не мог поверить, что есть на свете нечто подобное. С тех пор не могу забыть того первого чувства, стремлюсь вновь и вновь вспомнить его…

Сириус посмотрел на давнего противника. Тот стоял и что-то шептал:

— …Нет, в минуту роковую,

Тайной прелестью влеком,

Душу, душу я живую

Схоронил на дне твоем.

— Что это?

— Стихи. Прочитанные, кажется, уже годы назад. И все равно, они так же прекрасны, как и все это…

— Не знал я, что ты романтик, Северус.

— Я им никогда не был. Но сейчас очень близок к сентиментальности, ты прав. Красиво…

Все трое стояли и смотрели на море. Серп месяца, скрывшийся было за тучами, вновь выглянул. Блики заплясали на поднявшихся от легкого бриза волнах. Лунная дорожка побежала по поверхности вод, накатывавших с негромким шумом на песок и гальку. Гарри осторожно наклонился и поболтал рукой в морской воде; потом набрал ладони и попробовал влагу на вкус. Она действительно была соленой, как рассказывали. Но это стало для него таким приятным открытием, что он забыл про все на свете и полез глубже.

— Гарри! — это был предостерегающий голос Сириуса.

— Пусть посмотрит, Блэк. Это ведь для него впервые.

— Он же плавать не умеет! Он утонет!

— Не должен. Вода из моря чем и хороша, так это тем, что держит на поверхности. Соль повышает плотность жидкости, та есть важная составляющая выталкивающей силы; то есть с ее увеличением Архимедова сила тоже увеличивается. Элементарная физика, Блэк. Так что будь спокоен: с мальчиком будет все в порядке. Да и волн сейчас особых нет, течения — тоже.

— И в кого ты только такой умный! — с подозрением посмотрел на противника Сириус. — Зачем тебе эти Маггловские премудрости? Просто диву даешься, о скольком ты имеешь представление!

— Да вот я еще большему диву даюсь, когда думаю, о скольком я не имею абсолютно никакого понятия. Мир бесконечен в возможностях для его постижения, Блэк. Да только никто его не горит желанием постигать. Кроме…

— Кроме Серых?

— Да что ты заладил со своими Серыми! Но можно сказать, что да, кроме них, мало таких энтузиастов. Волшебникам никогда не было дела до мирской суеты. Магия — вот что достойно восхищения! С ее помощью можно сделать все, что угодно, стоит лишь взмахнуть палочкой и сказать волшебные слова! И забыли мы, что великая четверка тоже наверняка не гнушалась умственной работой, так как Хогвартс и первые заклятья нужно было придумывать, чтоб потомки потом воспользовались. Ничего не появляется из ничего по мановению волшебной палочки, Блэк, так гласит один из важных законов мироустройства и построения естества, законов физики и не только ее. Мы деградируем, Блэк, превращаемся в ничтожеств, полагаясь на собственное всемогущество и мощь магии. И в конечном итоге наш вид исчезнет, так как Магглы куда больше внимания уделяют умственной работе. Но в последнее время многие из них тоже сч! итают, что привносить в бытность нашу что-то новое, не их удел. И меньше становится тех ученых энтузиастов, что раскапывают все до песчинки, перелопачивают горы пустой породы в виде глупых домыслов и ненужных гипотез, чтобы потом отыскать ту единственную песчинку золота, что есть Истина. Быть может, вскоре все исчезнет в этой бессмысленной сече, что грядет вскоре, Блэк. Мы научились лишь убивать за тот срок, что отмерян нам сущим. И на смену нам придут другие, которые будут умнее и не станут втыкать кинжал под лопатку лучшему другу, кидать на невинных людей бомбы и кричать: «Авада Кедавра!» на каждом перекрестке. И если уж говорить о Серых, то их путь — гармония — должен быть нам ближе всего. А иначе наш век, век человечества, останется в памяти лишь самой короткой вехой в истории существования различных рас и существ. А, попросту говоря, иначе мы исчезнем как в! ид. Тот путь Серых — он ненасильственный, он объединяющий, он должен служить примером нашим детям, их детям и детям их детей. А вы все примеряете на себя одежку служителей Света иль Тьмы! Смешно! Они же по сути — одно и то же, вы сами твердите об этом в любых случаях жизни, вы учите в школе этому и сами себе противоречите! Только Свет идет своим путем, а вы, глупцы, слепо идете следом, вообразив его идеалом! И забываете про ту часть Тьмы, что родна Свету; не помните, что вместе Свет и Тьма есть то, без чего мир существовать не может! Они — опора всему! А уничтожив одну составляющую вы поставите все на грань гибели! Это как стол на трех ногах, когда четвертая перепилена. Когда ног четыре, он и не думает падать на сторону; но стоит одну обломить, как стол рухнет на пол. Вот так-то, Сириус. Так что пусть мальчик познает новое. Таких жаждущих знаний люд! ей, как он и его товарищи, осталось мало.

— Ты… ты назвал меня Сириусом?!

— Это тебя так удивляет?

— Честно говоря, да. Ты раньше никогда меня так не звал.

— Пришло время. Время тоже важно, оно четко отмеряет всему свой срок: Свету иль Тьме, жизни иль смерти… Но скажи: неужто то, как я тебя назвал, — единственное, что ты понял из моей речи?!

— Нет, успокойся, философ! Я тебя в такой роли никогда не представлял, кстати…

Снейп не ответил. Он смотрел вдаль. Но не на Гарри, барахтавшегося в водах у берега в мокрых рубашке и брюках, а на едва заметный в темноте силуэт Азкабана.

— Хватит разговоров! — его голос окатил Сириуса и Гарри ледяной волной. — У нас впереди лишь одна эта ночь, пока нас не обнаружат. Пора идти на штурм крепости!

Подготовка заняла совсем мало времени. Снейп и Сириус наколдовали лодку и пару весел. Посудина получилась не шедевром, но, по крайней мере, воду бортом не черпала и дырявым, точно сито, дном не щеголяла. А большего, по мнению обоих мужчин от нее и не требовалось. Кроме этого они не взяли практически ничего. Лишь Снейп пристегнул к поясу меч Слизерина, а Гарри взял все свои три рации и часы с картой. «Файерболт» он, подумав, решил не брать. Все равно на метле от дементоров не скрыться, и из Азкабана вчетвером не сбежать. Плащ-невидимку он намеревался надеть, но Сириус отсоветовал. Дементоры чувствуют человека, даже не видя его, поэтому от мантии будет немного проку. Сам он не взял вообще ничего, так как ничего и не имел, по сути дела. Только вот о нехватке оружия пожалел. Палочка — хорошо, но надежный клинок в ! руке в придачу — лучше.

Но вот все было завершено. Гарри сел на корму, зябко кутаясь в джинсовую куртку. Прохладный ночной морской ветер продувал насквозь, что доставляло большие неудобства. Он даже пожаловался Сириусу и профессору, но последнего это обстоятельство не тронуло ни в малейшей степени, и он заявил, что все познается в сравнении: было бы куда хуже, если б всю дорогу пришлось преодолевать вплавь. Сириус только подмигнул Гарри и отдал ему собственный плащ. Снейп в это время, как заправский гребец, оттолкнул лодку от берега и налег на весла. Утлое суденышко быстро и плавно заскользило по волнам. Сириус покинул Гарри и удобно устроился на носу, выполняя роль впередсмотрящего. С его звериным чутьем и собачьим зрением это представлялось легкой задачей.

— Осторожно, прямо по борту рифы! Да, правее, правее. Все, нос по ветру! Севви, у тебя ведь есть какой-то план?

Гарри почти прочел мысли профессора, с отвращением посмотревшего на Сириуса: «Теперь у меня появился еще один повод прикончить тебя, Блэк».

— Не зови меня Севви. Для тебя я всю жизнь останусь Северусом. И это наибольшая уступка, на которую я готов пойти. А насчет плана — у меня его нет. И появится только когда мы спасем Шива. Или, наконец, хоть найдем его.

— У тебя нет плана? — повторил Сириус, думая, что ослышался. — Там же дементоры, дурья твоя башка! Они шутить не станут! Особенно после того, как принесли клятву Фуджу!

— Держу пари, все они перешли на сторону Волдеморта, а клятва так, для отвода глаз! — внезапно догадался Гарри. — Ведь Фудж в кармане у Волдеморта!

— Ты слишком смышлен, парень, это тебя и погубит в конечном итоге, — Снейп посмотрел на мальчика с хмурым интересом.

— Ты ему угрожаешь? — Сириус подался вперед; глаза его сверкали в полумраке.

Профессор ничего не сказал, а только быстрее заработал веслами. Гарри перевел взгляд на вырастающую крепость. Азкабан… Название, которое боятся упоминать не меньше, чем имя Волдеморта. Куда страшится попасть любой из волшебников. Крепость, откуда нет иного пути, кроме как в клинику Св. Манго или, как ни грустно говорить, на кладбище… Где люди сходят с ума в первые же дни, где ночи кажутся нескончаемыми, где жизнь останавливается и превращается в тоскливое бытие, влачение горького, достойного сожаления существования. Где не знаешь, что лучше: жизнь иль смерть. Где нет ничего, кроме вечных страхов, ужасов, страданий и боли, физической и душевной… И туда сейчас они направляются. Чтоб спасти человека, которого Гарри едва знал, чтоб рискнуть своей жизнью, честью — всем, ради него.

Мальчик посмотрел на Сириуса. Блэк монотонным голосом вещал Снейпу о скалах и камнях на пути, но Гарри видел, что крестный был поглощен созерцанием этих зловещих стен, надвигавшихся на них. Там были похоронены лучшие годы его жизни, его молодость. Там остались все его мечты и надежды, вся радость, все светлое, что когда-то согревало ему сердце. Гарри понимал, что Сириусу не хочется вновь попасть туда, когда у его жизни появился новый смысл, в облике его, крестника, сына Джеймса. Блэку было страшно. Страшно, что он может вновь потерять себя в мрачных каменных стенах, от которых веяло могильным холодом и безысходностью…

Между тем, они подобрались совсем близко к крепости. Гарри во все глаза смотрел на бастионы, веками считавшиеся неприступными, из которых не мог сбежать никто. Кроме человека, что сидел сейчас рядом с ним. Внезапно мальчик ощутил, как ледяные когти страха начали медленно подбираться к его сердцу, сковывать движения… Огромным усилием он отогнал от себя неприятное ощущение и сосредоточился на Азкабане. Как замок Иф, подумалось ему вдруг. Гарри не слишком увлекался чтением в детстве, в школьную библиотеку не ходил, но пару раз дядя Вернон, в виде особой милости, разрешал брать что-то из его личной коллекции. И книги Дюма случайно попались будущему волшебнику в руки. Вот таким он и представлял себе страшную тюрьму для моряка Дантеса: холодный угрюмый гранит, узкие бойницы, решетки на отдушинах, которые невозможно было даже назвать окнами, сквозь которые в ! ;подземелья и башни в равной степени с трудом проникал свет и свежий воздух. И здесь обитали люди. Или существа, бывшие ими когда-то. Мальчику очень не хотелось, чтоб Шив разделил участь большинства обреченных.

— Все! Дальше надо вплавь! — Снейп бросил весла на дно лодки. — Иначе нас заметят.

Он встал на борт лодки и рыбкой прыгнул в воду. Раздался негромкий плеск, и море мягко сомкнулось над головой профессора. Гарри поежился. Перспектива провести время в холодной воде его не радовала. Сириуса, судя по  го виду, тоже.

— Надо, Гарри! — вздохнул он и, превратившись в собаку, спрыгнул вслед за профессором.

Гарри сглотнул. Чья-то рука уцепилась за край. Это был Снейп.

— Задержите дыхание и прыгайте в воду, Поттер, — он выплюнул воду изо рта. — Не утонете, пока я здесь. Не волнуйтесь, просто сразу всплывайте на поверхность. Заодно и плавать научитесь.

Гарри посмотрел на часы и рации, которые держал в руках. Слава Богу, они водонепроницаемые. И ничего им не сделается. Эх, была не была!

Мальчик набрал воздух в легкие и сиганул вниз. Он ожидал удара, но вода мягко обняла его, принимая в свои глубины. Толкнувшись ногами, Гарри оказался на поверхности и закашлялся, барахтаясь во внезапно усилившихся волнах. Сильная рука Снейпа обвила его талию и потянула вперед. Сириус уже исчез из виду, хотя в темноте трудно было разглядеть черный мокрый комок шерсти.

— Гребите, Поттер! Я что, вечно должен вас тащить на своем горбу?! Вы даже руками и ногами двигать не в состоянии, я смотрю! Когда-то я вам, кажется, говорил, что слава — еще не все, и сейчас готов повторить то же снова.

Гарри было смешно слышать эти возмущенные возгласы Снейпа сейчас, когда они, насквозь мокрые, бороздили холодное Северное море. Но смеяться он не стал, так как вовремя вспомнил слова своего школьного учителя по физкультуре, который обожал рассказывать истории об утопленниках, когда вел инструктаж по технике безопасности перед летними каникулами. Тот говорил очень верно, что когда расслабляешься, быстрее идешь ко дну. Если бы не Снейп, с Гарри это давно бы уже случилось. Хотя если бы профессор не затащил его сюда…

Внезапно Гарри поймал себя на том, что начинает бояться воды. Самые страшные истории того самого учителя, репортажи криминальной хроники о суицидах и несчастных случаях на море, озере или речке оживали в самых ярких красках в его памяти. Яснее ясного, что это было влияние Азкабана. Снейп, видимо, начал ощущать что-то похожее, потому что заскрипел зубами и еще яростней загреб руками и ногами. Гарри попытался выкинуть навязчивые мысли из головы, но с приближением к крепости страх только усиливался. Мальчику начали чудиться монстры и вампиры повсюду на скалах и рифах, и более прозаические акулы-убийцы и киты-людоеды в море. Каждый блеск водной глади вблизи он принимал за вспышку гибельного света Авады Кедавры. Чепуха, думал он, лихорадочно толкаясь ногами и стараясь как можно меньше мешать профессору. Между тем паника охватывала его все сильнее и сильнее, рассудок был омра! чен, ужас сковывал движения, глаза остекленели… Это наваждение, уверял себя Гарри, до крови кусая губы, просто морок, мираж. Это все дурацкие сказки и страхи. Но ощущения лишь усиливались. Мальчик уже готов был закричать и тут…

Тут они выбрались на прибрежные скалы. Сириус уже приплясывал от нетерпения (а может холода), стоя на самом большом уступе. Он успел перевоплотиться в человека. Снейп подтянулся и влез следом, втаскивая Гарри за собой.

— Вам следовало не столь активно цепляться за меня, мистер Поттер. Хотя вы всю жизнь привыкли выезжать за счет других…

— Ох, да замолчи ты, Севв…Северус! — поспешно поправился Сириус. — Давай веревку лучше. Тут единственный вход — во-он та бойница на третьем этаже. Главные ворота охраняются не хуже здания Министерства. А может и лучше. В любом случае нам не пройти. Я пытался — не вышло. Еле убежал от дементоров.

Снейп, не слушая его историй, вытащил пеньковый канат с кошкой на конце, прищурился, взвесил крюк на ладони, примерился и резко бросил его вверх. Короткое звяканье возвестило о том, что кошка зацепилась, где надо. Гарри присвистнул: надо было обладать зорким глазом, чтоб с первой попытки забросить крюк в полной темноте. Он начинал думать, что зря они с Роном и Гермионой всегда столь пренебрежительно относились к алхимику. Тот был полон сюрпризов.

Сириус повис на канате, проверяя его. Тот выдержал.

— Глаз как алмаз, Сев! Ладно. Я лезу первым. На всякий случай привяжу себе вторую веревку. Если вдруг сорвется эта. И держи наготове палочку!

Снейп молча вытащил ее. Сириус ухватился за конец, обвил ногами канат и полез вверх. Гарри показалось, что прошла вечность, прежде чем веревка трижды дернулась, что было условным знаком. Сириус был внутри. Вниз полетела вторая веревка.

— Лезь! — Снейп ухватился за нее и подтянулся, одновременно кивая на первую. — Просто иди ногами по стене и перебирай руками.

«Что он, совсем неумехой меня считает?!» — с обидой подумал Гарри, начиная свое восхождение. Эти мысли на время выкинули из головы горькие воспоминания и пустые страхи. А это было очень важно, чтоб руки не разжались сами собой.

Подъем был очень долог и утомителен. Гарри миновал два ряда бойниц, одна в метрах двадцати пяти-тридцати от другой, и несметное число зарешеченных отдушин. Из некоторых доносились слабые стоны, из иных — вопли, плач, крики о помощи. Все это напомнило Гарри, что он лезет в самую страшную тюрьму волшебного мира, а отнюдь не идет на легкую прогулку. Но внезапная мысль вытеснила все прочие: как они найдут Шива за одну ночь в этом высоченном здании в сорок шесть — как сказал Сириус — этажей? Каким образом это может быть возможно? Да им потребуется остаток жизни, чтоб обойти весь этот замок, а профессор сказал, у них впереди лишь около восьми часов — столько осталось до рассвета. А если они не исчезнут до восхода солнца… Лучше и не думать, что дементоры с ними сделают, если обнаружат. Сириусу в&nbs! p;таком случае поцелуя не миновать точно.

Самого Блэка эта мысль тоже посетила, поскольку он немедленно спросил Снейпа, как только тот и Гарри перевалились через карниз внутрь узкого коридора, перекрещивавшегося с другим, чуть более широким и явно чаще использовавшимся. Снейп вместо ответа вытащил какую-то пуговицу золотистого цвета. Гарри вспомнил, что видел такие на одном из роскошных камзолов Шива.

— Заклятье Поиска, самое обычное. Только надо немного перенастроить действие…

Профессор принялся спешно что-то бормотать. Сириус нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Лицо его стало белым как мел, едва он заслышал какое-то движение в соседнем коридоре.

— Скорее, ты, идиот! Дементоры вот-вот будут тут! Здесь один из их главных постов! Тут их десятка три-четыре обычно было!

Гарри сглотнул. Три или четыре десятка. Даже когда половина переметнулась на сторону Лорда, противников более, чем достаточно. Пятнадцать-двадцать дементоров против двух мужчин и мальчика, который еще и школу-то не закончил и неизвестно, сдал бы экзамены в конце этого года или нет.

— Ты же знаешь, как тут тяжело колдовать! — огрызнулся Снейп. — Азкабан на то и Азкабан, что из него даже с палочкой не выбраться! А дементоры — отвлеки их чем-нибудь!

— Чем??

— Да иллюзией хоть какой! Неважно! Дай мне еще полминуточки…

Гарри вытащил свою палочку. Руки его тряслись, в горле застрял комок, язык прилип к гортани, голос отказывался повиноваться. Но он сумел как-то прошептать: Экспекто Патронум! Из палочки вырвался серенький дымок, который тотчас устремился к потолку. Заклинание не удалось.

Но оно вывело Сириуса из ступора. Он выхватил свою волшебную палочку и начал лихорадочно шептать побелевшими губами: Экспекто Патронум! Экспекто Патронум! Экспекто…! Серебристое облачко образовалось перед вышедшими из-за угла дементорами. Оно приняло какие-то неясные очертания, так и не сформировавшись во что-то определенное. Но это был патронус, и дементоры, странно зашипев, испарились.

Сириус с облегчением вытер пот со лба.

— Впечатляюще, — ответствовал Снейп, едва удостоив творение зверомага взглядом. — Я уже закончил. Поинт ми! Указуй!

Палочка, покачавшись возле пуговицы, развернулась в направлении узкого коридора.

— Бежим! — Снейп бросился вперед по коридору. Гарри и Сириус не отставали.

Снейп еще несколько раз сверялся с палочкой. Им приходилось бежать по тоннелям и переходам, где можно было едва протиснуться боком и, наоборот, провести целую роту солдат. Они продирались сквозь препятствия в виде колючей проволоки, которая загораживала коридоры и лестницы между этажами, которыми дементоры пользовались редко. Проволока была с ядовитыми шипами, как заметил Снейп, наспех давая глотнуть каждому сверхсильного противоядия из одной из своих бутылочек. Пару раз крохотный отряд едва не сталкивался с дементорами, но патронусы Сириуса и профессора позволяли вовремя смыться в другие ответвления. Трижды они проходили мимо изуродованных трупов узников, которые, по словам Сириуса, должны были скоро выкинуть. Гарри оставалось только бороться с тошнотой, вызываемой невыносимым запахом тления и гниющей плоти. Ему не хотелось думать, что будет с ними, если придется провести пару лет в здешних т! емницах. Во всяком случае, проломленные черепа, переломанные руки и ноги, синюшные лица и следы от укусов каких-то животных («Крысы, скорей всего», — невозмутимо пояснил Снейп) говорили о всех испытаниях, что вынуждены были вынести пленники, весьма красноречиво. Правда, Сириус сказал, что по большей части заключенные сами наносят себе эти раны, будучи в помешательстве. Но Гарри это уточнение, понятное дело, не утешило и уверенности не прибавило.

Наконец они дошли до нужного этажа. Путь до каждого из них, кстати, занимал около двадцати минут или даже получаса. Поднявшись по ступенькам, Гарри очутился в тускло освещенном коридоре с массой дверей по обе стороны от перехода. За решетчатыми запертыми окошками, через которые дементоры передавали еду узникам, находились люди. Стоны и причитания доносились со всех сторон, но за почти четыре часа пребывания в тюрьме Гарри привык к ним и начал относиться к ним как к своего рода шумовому фону. По проходу мерно вышагивали дементоры. Гарри охватили ужас и паника; он увидел, что Сириус рядом тоже затрясся, а Снейп, изрыгая ругательства и проклятья сквозь зубы, стиснул рукоять меча.

— Нам не убежать, — констатировал он. — Значит, надо драться. Я удивляюсь, как они нас до этого не заметили, но теперь точно никуда не деться.

— Ты грязный ублюдок, Снейп, — дрожащим голосом пробормотал вдруг Сириус, — ты заманил сюда Гарри, а теперь…

— Будь оптимистом! — Снейп сам трясся и был белым от ужаса, но держался.

— Оптимист у нас ты, а я буду реалистом!

Дементоры заметили три фигурки, вцепившиеся друг в друга и скорчившиеся от страха на входе в коридор, и медленно двинулись к ним. Стелящейся походкой пятеро уродливых созданий приближались и приближались. Гарри, остолбенев от ужаса, вцепился в руку профессора. Видимо, это придало тому сил, потому что маг выпрямился и закричал:

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

Гарри второй раз в жизни увидел настоящего, полноценного патронуса. То, что он видел сегодня у профессора и Сириуса и на матче Квиддича в своем исполнении, не шло ни в какое сравнение с Охранником у Хогвартса когда-то давно и Защитником нынешним. Только если в прошлый раз Гарри сотворил Сохатого — огромного мощного оленя, то у Снейпа получился силуэт исполинского ворона, в котором многие черты были сходны и с американским кондором (Гарри видел такого в зоологической передаче по телевизору). Ворон расправил свои крылья и бросился на дементоров. Битва была недолгой: патронус растворился в воздухе, а дементоры исчезли в одном из переходов.

— Скорее, у нас мало времени! — немедленно опомнился Снейп, на ходу стирая пот с лица и заправляя сальные волосы за уши. — Указуй!

Палочка повернулась к одной из камер. Трое путников бросились к ней. Дверь, разумеется, была заперта. Снейп с размаху ударился о нее, но ничего не добился и, со стоном потирая плечо, отошел.

— Алохомора! — Гарри направил палочку на запор.

Ничего.

— Эх, придется использовать старые способы! — вздохнул Сириус. — Булавки или проволоки не найдется?

Снейп безмолвно протянул кусок медной проволоки зверомагу. Тот вставил ее в замок, поковырялся секунд двадцать и отступил, победно распахивая дверь.

— Молодец! — Снейп снизошел до того, чтоб хлопнуть спутника по плечу. — Талант! Где научился?

— Мы так с Джеймсом, Ремом и Питером в ванную и спальни девушек проникали! — подмигнул Сириус.

Гарри тихонько засмеялся. Снейп фыркнул и прошел в каморку. Там, на груде грязных тряпок, бывших ранее красивой одеждой, сидел Шив.

Гарри никогда не думал, что человек может так измениться. Он помнил Шива молодым веселым парнем с озорными блестящими глазами и вечной улыбкой на губах. Человек, устало прислонившийся к стене и время от времени тихонько постанывавший, казался лет на десять старше. Лицо бедняги осунулось, щеки ввалились, глаза были закрыты, улыбка угасла, а черты кривились в гримасе боли. Не физической, понял Гарри, — Шив был невредим — но душевной, эмоциональной. Как, впрочем, и у всех остальных заключенных в этом ужасном месте.

— Шив! — Снейп бросился к другу, обнимая его за плечи. — Как ты?!

Глаза пленника приоткрылись. Взгляд их был тусклым, полным тоски и усталости.

— Зачем вы пришли? Вам еще не хватило моих мучений? — глухо вымолвил он. Очевидно, он никого не узнавал.

— Бредит, обычное дело, — подтвердил опасения Гарри Сириус. — Я сам нашего Министра, что с проверкой заявлялся, раз пять за Джеймса принимал и публично извинялся за то, что ничем помочь ему не смог. Это мне уже в последние годы рассказали, когда я открыл для себя анимагию.

— Шив тоже зверомаг, — Снейп легко поднял тело друга. — Мы не можем ждать. Все уже наверняка перекрыли.

Они выскочили в коридор. Дементоров видно уже не было, но движение ощущалось в самом спертом воздухе. Сомнений не было: весь замок был поднят на ноги. А рассвет был уже чудовищно близок… По расчетам Гарри, который постоянно сверялся со своим хронометром (картой, правда, пока не пользовался), было уже около трех часов ночи. Еще два-три часа — и восход. А поскольку они только сюда добирались порядка пяти часов, то нельзя ожидать что теперь, с Шивом на руках, их путь продлится меньше.

Сириус и Снейп это тоже поняли.

— Придется проходить через камень, — сказал профессор задумчиво.

— А это возможно? — усомнился Сириус. — Здесь, где вся магия половинчато действует?

— Придется рискнуть. А иначе мы — покойники.

Гарри смотрел на старших и ничего не понимал. Гермиона никогда не говорила о такой возможности, хотя она имела представление о всем на свете.

— Как вы собираетесь сделать это?

— Сотворим воду внутри этих стен, — Снейп уже вынимал палочку. — Известка старая, камни раскрошились. Будем надеяться, это сработает.

— А если нет?

— Если нет, мистер Поттер, то вам никогда больше не придется думать о Волдеморте. А ему о вас и подавно.

— Это почему? — насторожился Гарри.

— Потому что мертвые ни о чем не заботятся. Но вы можете «понадеяться» стать призраком. Как Плакса Миртл или сэр Николас де Мимси Порпиньон. Или Пивз с Кровавым Бароном.

Гарри сглотнул. Становиться привидением ему очень не хотелось.

— Помогайте, мистер! Аква Аклевито!

— Аква Аклевито! — послушно воскликнул Гарри.

Стена внезапно покрылась сетью тонких, как паутинки, трещин. Они змеились везде: по полу и потолку, по стенам коридора и камер. После второго прочтения заклятья трещины расширились, и Гарри увидел, что они наполнились водой. Огромная лужа, даже целое болото, растекалось по полу. Вода сочилась отовсюду, быстро заливая пол. Камни стен начали подаваться и выдвигаться со своих мест, известка посыпалась на пол. Гарри прижался к двери одной из камер. Всем сердцем он надеялся, что потолок не свалится ему на голову. Или кому бы то ни было еще. Профессор и Сириус в запале совсем позабыли про тех несчастных, кого упекли в Азкабан, кроме Шива.

— Сев, по-моему ты переборщил! — крикнул Сириус во всю глотку, надеясь перекрыть шум воды, вливавшейся теперь широким потоком через дыру в стене. — Сейчас крепость рухнет!

— Не рухнет! — голос Снейпа был едва слышен. — Я наложил заклинание!

— И оно сработает как должно?

Короткая пауза, затем озабоченный голос:

— Об этом я н  подумал!

Гарри глубоко вздохнул. Хорошо, если дементоры не явятся раньше времени! Стоп. Дементоры. Они же должны вот-вот прийти сюда! Весь замок поднят по боевой тревоге, а они-то хороши: забыли напрочь!… Гарри кинул быстрый взгляд на часы с картой: около десяти точек движутся с одного направления, столько же с другого. Выходов нет: их окружают!

А вода тем временем прибывала. Трое спасателей и полубесчувственный Шив были уже по щиколотку в воде. Снейп шептал все новые и новые заклинания; Гарри увидел, как над ними под потолком развернулся светящийся разноцветный купол, задерживавший рушащиеся камни. Стены меж тем превратились в странное месиво, смешанное с глиной, галькой и отвратительной пылью. Сириус, задыхаясь, придерживал за плечи опадающего Ралсира и одновременно озирался вокруг в поисках пути к спасению. Гарри сомневался, что он его найдет.

— Так, Блэк, вместе с Шивом, быстро! — Снейп закончил ворожбу. — Прыгай туда!

— Ты с ума сошел! Там же камни!

— Тебя зря что ли в школе учили?! Вингордиум Левиосо!

Сириус и Шив поднялись в воздух. Блэк посмотрел на Гарри, а затем отвернулся к расползающейся стене и смело шагнул в нее. Фонтан грязи и брызг окатил оставшихся Гарри и Снейпа.

— Поттер, давайте следом!

— Поздно! — Гарри указал пальцем в конец коридора. Там стояли мрачной толпой дементоры. На мальчика вновь навалились воспоминания…

— Лили, бери Гарри и уходи! Это он! Беги, я его удержу…

А затем крики матери:

— Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста — все что угодно!….

— Отойди ты, глупая девчонка! Отойди!…

Чьи-то руки встряхнули Гарри. Мальчик открыл глаза и увидел белое лицо профессора.

— Нам не сбежать, Поттер, — глухим голосом произнес Снейп. — Они заблокировали мое заклятье. Придется прорываться с боем.