Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 17. Снова о видениях и не только.

Гарри вышел из машины и подошел к полуразвалившемуся домишке. Давно, очень давно он тут не был. Кажется, целую вечность. А ведь тут он впервые узнал, что у него есть любящий крестный, с которым он когда-нибудь будет жить вместе. Тут он впервые узнал правду о смерти своих родителей, о том, что его отец был зверомагом и прочая, и прочая, и прочая…

Сириус тоже встал рядом, вдыхая полной грудью чистый прохладный воздух.

— Кажется только вчера это было, — негромко произнес он, зная, что его крестник думает о том же самом. — И почему я тогда не убил этого мерзавца?

— Это ты обо мне? — с подозрением спросил Снейп, выгружавший сумки измашины.

— Ты сам это сказал! — поднял руки Сириус.

Шив тоже закончил копаться в багажнике и огляделся по сторонам.

— Это мы тут будем обитать следующие недели?

Обитать. Очень точно сказано. Это место домом никак не назовешь. Совсем никак. Здесь просто превращался вволка Люпин во время своего обучения в школе. Тут даже мебели нет нормальной. Сириус рядом тоже дернулся: похоже, эта мысль пришла ему в голову впервые.

— Неволнуйтесь! — усмехнулся Снейп. — Если я правильно все понимаю, то тут все уже устроено до нас.

— То есть как? — Гарри недоуменно уставился нанего.

Снейп только кивнул на вход. В дверях стоял профессор Люпин собственной персоной. Шив отсалютовал ему. Сириус стоял некоторое время с разинутым ртом, а потом бросился в объятия своему другу. Гарри перевел изумленный взгляд с Люпина на Снейпа, но тот избегал его глаз, делая вид, что всецело поглощен откатыванием Феррари в ближайшие заросли, где она не могла быть обнаружена.

— Привет, Гарри! — как всегда жизнерадостно поздоровался Люпин.

— Но, сэр, как это может быть?! Вы же должны были покинуть Хогвартс на поезде!

— Да, но когда я вернулся в Лондон, меня выселили с квартиры.

— Как выселили? — Сириус был потрясен.

— Да вот так. Сказали, оборотням и вервольфам там не место. Отдали ее одному дружку Люциуса Малфоя, а меня вышвырнули, едва дав вещи упаковать, — Люпин развел руками. — Вот мне и пришлось переехать сюда. Жить-то где-то все-таки надо. Ну ладно, заходите, гости дорогие! Очень вам рад! Ждал с нетерпением. Так и думал, что Северус помчится выручать товарища и почти не сомневался, что ты, Гарри, ему будешь помогать. Кстати, Северус, как ты догадался, что я буду тут?

— Элементарно, Ватсон! — Снейп закинул сумку на плечо и зашел в дом. — Я предполагал, что Люциус предпримет что-то в этом роде. Я его знаю. Потому и послал тебе сову.

— Так это ему ты писал на пляже? — догадался Сириус.

— Ну да. И сову специально для него приготовил. Где она, кстати?

Гарри вспомнил, как профессор, используя заклятье уменьшения, покидал тогда в чемоданчик все до единой вещи из своей комнаты. Значит, он бросил туда же и клетку с совой.

— У меня в комнате. Идемте, не стойте же на пороге! Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома. А потом расскажете о своих приключениях. Мне очень интересно послушать, как вам удалось убежать от дементоров.

Гарри неожиданно для себя понял, что не узнал, как его спутникам удалось скрыться из крепости. Сам-то он выложил все, как на исповеди, а про друзей-товарищей забыл. Хорош, нечего сказать! Эгоист проклятый!

— Мы тебя просто пугать такими рассказами не хотели, — положил руку на плечо крестнику Сириус. — Сейчас все расскажем. Пошли внутрь.

Они очутились в том самом Шалмане, который оставили позади где-то года полтора назад. Только сейчас в нем все заметно изменилось. Пыль, раньше покрывавшая все сверху донизу, куда-то исчезла. Наоборот, пол, потолок, стены — все блестело, как стеклышко. Разорванные обои были сорваны, а на их место поклеены новые. Пятна на полу теперь стали почти незаметны: словно кто-то долго и упорно тер их каким-то сильным средством. Окна были по-прежнему заколочены, но теперь это выглядело не столь уродливо, как раньше. Ступеньки, которые Гарри помнил полупрогнившими и грязными, теперь были устланы ковром. На стенах появились небольшие картины, в коридоре висело большое зеркало с витиеватыми узорами. В центре комнаты находился стол, покрытый сероватой выцветшей скатертью. На белой кружевной салфетке, что была постелена на нем, стояла вазочка со ! свежесрезанными тюльпанами. Вокруг стола разместилось три наполовину изрезанных когтями стула — видимо, Люпин в юности хорошо над ними поработал в волчьем обличье. У дальней от входа стены стояла тумбочка, рядом с ней — кресло (судя по древности, явно из вещей самого Люпина), обитое бархатом. Правда, он в нескольких местах был выеден молью, но это не портило общего вида. В довершение всего камин, недавно сооруженный (Гарри не мог припомнить, что видел его в свой прошлый визит), горел ярким магическим огнем, который оказался неожиданно теплым и согревал комнату. Похоже, главным его отличием от настоящего было то, что он не давал дыма, по которому можно было определить, что в доме кто-то находится.

— Я немного прибрал тут, — смущенно сказал Люпин, помогая Снейпу с сумками. — Нельзя жить в такой пыли, верно? Если что не понравится, не взыщите.

— Нам все нравится, — успокоил его Шив, озираясь кругом. — Нет, определенно мило. Да и я не думаю, что наше пребывание тут затянется очень уж надолго. Надо лишь что-то придумать с Фуджем, и тогда вернется Дамблдор, и все станет на свои места.

— Но как это сделать? — вздохнул Сириус. — Севв… Северус, у тебя есть план?

— У меня никогда не бывает плана, я действую по обстоятельствам, — Снейп встал возле заколоченного окна, что-то напряженно обдумывая. Глаза его сверкали странным огнем, которого Гарри раньше никогда не видел.

— Ну ладно! — Люпин снял скатерть, вытряхнул ее с помощью простенького колдовства прямо в комнате, обтер стол и водрузил скатерть на место. Вазочка при этом чуть не упала на пол, только отменная реакция Ловца помогла Гарри схватить ее в полете. — Рассказывайте: что да как!

Гарри сначала поведал свою историю. Люпин похвалил его за догадливость в случае с бумагами и листками из книги. Ведь в протокол были занесены все улики и показания свидетелей, а так как часть из них подвергли стиранию памяти, все восстановить в точности уже не удастся. Затем Сириус и Снейп рассказали про собственные злоключения.

Блэку пришлось тащить полумертвого Шива на закорках через весь пролив, благо лодка оказалась под рукой. Правда, старик-сторож оказался не промах: тут же наложил заклятье Шторма, и суденышко раз двадцать едва не переворачивалось, и в конечном итоге именно это и случилось, но Сириус и пришедший наконец в себя Шив тогда были уже возле самого берега и сумели добраться до земли вплавь.

А на долю Снейпа выпали самые захватывающие и опасные приключения. Когда они с Гарри расстались, профессору пришлось принять на себя основной удар дементоров. Патронус не получился: из палочки только выползла струйка сизо-серебристого дыма. Да и какой там патронус, если на тебя лезут сразу два десятка стражей Азкабана, а ты от одного-двух в обморок едва не падаешь!

— Я перепугался жутко, — необычно оживленно жестикулируя и захлебываясь смехом, сбивчиво рассказывал Снейп, — дорога назад была для меня отрезана. Вперед тоже не пойдешь, потому что тогда не миновать очаровательного поцелуя. И я сделал самую большую глупость в своей жизни: меч-то был у меня под рукой, и я начал крестить им во все стороны! Отсек несколько особенно хватких лап, одному, по-моему, вообще голову снес. А потом, не знаю, как, но просочился мимо них в проход и ринулся вниз по ступенькам. Тут, что называется, у страха глаза велики: я услышал какое-то движение, немедленно вообразил, что это толпа дементоров, и свернул куда-то. Там была большая дыра в стене… шахта, что ли… не знаю. Ну я и сиганул туда и помчался со скоростью света вниз. Знаете, это как если бы я спрыгнул с башни Хог! вартса прямо во двор или пошел в гости к Дамблдору из своего кабинета, прыгая с карниза на карниз! Потрясающая глупость! Я сам себе удивляюсь! В общем, вылетел я неизвестно где, чуть не сломав себе руку и чудом не проломив череп. Только вижу: окно! Но зарешеченное. Откуда у меня силы такие взялись — черт его знает! — но я выломал решетку, выбил стекло и выскочил вниз прямо в море, как Гарри. А там — шторм, ветер, ураган! Меня теоретически должно было волнами о скалы разбить, но я заклинание успел наложить, только вот, — профессор задумался и покачал головой, — какое — не помню. Вынесло меня под утро на берег где-то метрах в двухстах от нашей машины. Как раз на лодочной станции. И там сторож этот, Грин, увидел меня и побежал сразу куда-то. А я так, с палочкой в руке, добрался до машины. В! от и вся история, собственно.

Гарри закрыл глаза, представляя Снейпа с мечом наголо против двадцати внушающих ужас дементоров. Затем вновь представил себе крепость… Сейчас она показалась ему странно, до боли знакомой. Как будто он мог видеть ее раньше, не вчера или позавчера, нет, раньше, много раньше… И это было очень явственно.

И тут воспоминания окатили его ледяной волной. Прорицания. Кабинет Трелони. Купель Судьбы, стоящая на столе. Видения… Три фигуры, ползущие по стене крепости, от которой веяло ужасом и смертью, двое взрослых и один ребенок.

Гарри пошатнулся, едва усидев на стуле. Голова его странно закружилась, на лбу выступил пот. У него не возникало сомнений в том, кто еще отважится приблизиться к проклятой крепости. Рон был прав: это реальные видения! И вот одно сбылось.

— Гарри? — Сириус внимательно смотрел на крестника. — С тобой все в порядке?

Мальчик кивнул, изобразив бледную улыбку.

— Я пожалуй пойду наверх, — слабо произнес он и поднялся по ступенькам в ту самую комнату, где полтора года назад разыгрывались странные и страшные события. Она тоже преобразилась: стала куда чище и опрятнее. Но Гарри сейчас ничуть не волновало убранство. Он просто рухнул на большую кровать, застеленную дорогим одеялом, и попытался привести мысли в порядок.

Одно видение сбылось! А он и забыл обо всем в этой сумасшедшей поездке, не придал значения сразу. А теперь возможно придется поплатиться за все!… Что там говорила Трелони? Одно, пусть даже маленькое и незначительное событие, может повлечь за собой чудовищную череду бед и неприятностей. Только теперь могут сбыться все те кошмарные видения, что пригрезились ему на уроке! Не стоило, не стоило ему отправляться ни в какие путешествия! Но, Гарри приподнялся и уставился на подушку, тогда Шив остался бы в заключении. Ведь если бы не идея Гарри, профессор вряд ли бы оторвался от погони на автомобиле так легко, да и вообще — Сириус бы не пошел с ним, он помогал только Гарри! И Шив остался бы в Азкабане… И потеряна была бы всякая надежда на расшифровку надписи на амулете, и книга Скелоса никогда бы не могл! а быть найдена ими, и Волдеморт в конечном счете добился бы своего и установил свое господство над миром, и Дамблдор никогда бы не вернулся в Хогвартс и не смог чем-либо помешать распространению Зла — именно Зла, не Тьмы, теперь Гарри знал точно — на планете. И он, Гарри, скорей всего погиб бы вместе со своими друзьями в неравной битве, и получилось бы, что его мать и отец бесцельно умерли, а их сын не оправдал их жертвы…

Гарри готов был расплакаться при этих мыслях, но вовремя отмел их в сторону. Если бы, да кабы! Он становится похожим на Трелони. Ничего этого не случилось, значит, он, наверное, сделал правильный выбор. Или все-таки нет?

Дверь скрипнула и вошел Шив.

— Гарри, почему ты ушел? С тобой правда все нормально?

— Да… то есть, не совсем. Шив, ты никогда не задумывался о правильности решения, принятого тобой? Решения, которое может очень здорово повлиять на судьбы многих людей и твою в частности. Которое может принести смерть и разрушения во многие дома в случае неудачного исхода событий.

— Задумывался, — Шив присел на краешек кровати. — Но поверь мне, Гарри, это неважно. У каждого своя судьба, каждый делает ее сам, своими руками, идя собственной тропой. Иногда она бывает гладкой и спокойной, иногда тернистой и опасной, как у тебя, но для каждого она — своя, и ты не можешь быть в ответе за других. Только за себя, только. Ты можешь повлиять прямо, косвенно или опосредованно на жизни других, но не забывай: действие равно противодействию, и они оказывают на тебя такое же точно давление и эффект, как ты на них. Может, иное по качеству, но одинаковое по степени. Так что не думай об этом, а просто радуйся тому, что ты сам имеешь право решать. Но решать только за себя. И в этом главная ошибка Волдеморта и большинства его сторонников. Кроме верхушки: Малфоя, Макнейра и, пожалуй, все.

— Ошибка? — повторил Гарри. — Но в чем?

— Он считает, что может ими распоряжаться, а они с этим согласны. Они просто трусят, боятся его, забыли о собственной воле и самолюбии, о чести и прочих моральных принципах. А он этому и рад, потому что считает, что они принадлежат ему. А вот с Малфоем и Макнейром дело иное. Люциус и Валден всегда были «себе на уме», никогда ничего не делали задаром и не забывали о собственной выгоде и благополучии. Если когда-нибудь случится Темному Лорду пасть по-настоящему, они будут в списке первых перебежчиков, можешь быть уверен, Гарри. Вот эти-то, о своей судьбе пекутся и делают ее сами. Они решают сами за себя, и в том их особенная для тебя опасность. Если остальные пойдут в огонь и воду по приказу Лорда, эти задумаются и найдут тысячу и один способ, как затушить этот огонь и выпарить воду. Люциус и Валден непредсказуемы, Гарри, пот! ому просто держись от них подальше.

— А Петтигрю? Червехвост?

— Червехвост такой же, как и все иные. Глупец, наивный и бестолковый. Но его тоже нужно поберечься, потому что он немало полезного почерпнул из общения с твоим отцом, Сириусом, Ремом, Северусом и теми же Малфоем и Макнейром.

Шив встал.

— Идем ужинать. У Люпина уже все на столе.

Они вышли из комнаты и спустились вниз. Стол действительно был уже накрыт, а Люпин хлопотал в кухне над весело поющим на плите чайником. Гарри посмотрел на аппетитные булочки и пироги, поджаренные сосиски и только теперь понял, как проголодался. Сириус тоже смотрел на все это великолепие, сглатывая слюнки. Только Снейп меланхолично смотрел на камин, сидя на стуле.

Вбежал Люпин с горячим чайником в руке.

— Усаживайтесь, гости дорогие! Угощайтесь, не стесняйтесь, ешьте все что хотите, как хотите и сколько хотите.

Сириус немедленно впился зубами в сосиску.

— Мммм, Рем! Я знал, что ты всегда прекрасно готовил, но чтоб так!

Гарри еле разобрал эту фразу, потому что крестный говорил с набитым ртом. Сам мальчик решил не отставать и взял румяный пирожок с капустой величиной с хороший блин. Шив в одно мгновение смолотил всю тарелку жареной картошки с грибами, не оставив никому и кусочка. Только Снейп по своему обыкновению ел мало, едва притронувшись к стряпне Люпина.

— Не бойся, я туда крысиного яду случаем не насыпал, — Люпин намазывал вареньем тост. —Только цианистого калия.

— Угу, — отозвался Снейп, не слыша фразы.

— Он в трансе, не обращайте внимания, — Шив по примеру Гарри вгрызся в пирог, но с яблоками. — Это состояние у него ничем не прерываемо. Вот смотрите: Северус, как ты смотришь на то, чтоб тебя вышвырнули из дома?

— Да, хорошо, — невпопад пробормотал Снейп.

Сириус подавился седьмой сосиской. Люпин от смеха не донес ложку с вареньем до рта, вывалив все на скатерть. Гарри заслонился пирогом, так как профессору его лицо было видно лучше всех остальных. А неугомонный Шив продолжал:

— А может мы тебя на Маккензи женим? Как считаешь?

— Неплохо, — Снейп задумался настолько глубоко, что облизывал ложку без джема уже третью минуту подряд.

— А Дэвида — на Драко Малфое…

— Отлично! — Снейп неожиданно стукнул кулаком по столу, так что все подскочили.

— Только ты ему сам предложение сделаешь, — Шив подмигивал остальным: вот, дескать, как ему понравилась моя идея!

— А, что? — наконец встрепенулся профессор. — Вы о чем-то говорили.

— Все в порядке, ты уже согласился, — Шив развел руками с чашкой горячего чая и бубликом так широко, что плеснул на Люпина кипятком, а Гарри заехал в нос недоеденной баранкой. Люпин взвизгнул и подскочил метра на два, а затем поспешно кинулся в оборудованную кухню остудить руку, чтоб не осталось ожога.

— Согласился на что? — нахмурился Снейп.

— Жениться на Маккензи, — с невинным видом пояснил Сириус, дожевывая одиннадцатую сосиску. — А Дэвида выдать за Драко.

Люпин выскочил из кухни, не  державшись от искушения видеть реакцию Снейпа. Она превзошла все ожидания.

— А что, неплохая партия, — пожал плечами Снейп. На его лице не дрогнул ни один мускул, и глаза смотрели необычайно серьезно. — Очень выгодное предложение. Ты будешь нашим шафером, Блэк.

Наступила неловкая тишина.

— Сев, — осторожно начал Шив, — это была шутка. Ш, У, Т, К, А — понимаешь? Шу-тка!

— Зато я не шучу. Маккензи мне всегда нравился.

— А я думал, у тебя нормальная ориентация, — протянул Сириус, отодвигаясь от Снейпа.

Профессор, насмешливо улыбаясь, обвел всех торжествующим взглядом.

— Купились! — с написанным на лице выражением превосходства процедил он сквозь зубы. — Тоже мне нашлись, ценители юмора! Остряки-самоучки, массовики-затейники!

— Слава Богу! — воскликнул Шив. — А я-то начал думать, что с Джулией тогда это был легкий флирт! А ведь что тогда было… Ого-го-го!

— Заткнись! — внезапно рявкнул Снейп, краснея как вареный рак.

— И что тогда было? — немедленно поинтересовался Сириус.

— Он просто…

— Шив, я тебя убью!

— Молчу-молчу! Какой ты стеснительный, однако! А ведь все знают, что…

— Шив!!! — Снейп вскочил из-за стола.

Шив с искренне довольным видом смотрел снизу вверх на своего лучшего друга.

— Вот таким ты мне куда больше нравишься! — заявил он. — Садись! Я пошутил.

— Если б ты умел это делать! — закатил глаза Снейп.

Тут пробили часы на каминной полке.

— О, уже одиннадцать вечера! — удивленно сказал Гарри, вытирая губы салфеткой. — А на улице, по-моему, светло.

— Это из-за луны, — пояснил Шив. — Вчера, когда мы ехали, я видел ее. Чертовски яркая. Сегодня — полнолуние.

— Полнолуние… — прошептал еле слышно смертельно бледный Люпин, глядя на свои руки. На тыльной стороне его ладоней к ужасу всех присутствующих показалась первая шерсть.

Вервольф выпрыгнул из-за стола, бросаясь к двери. Он резко распахнул ее настежь, и Гарри увидел над Запретным лесом ясный силуэт бледного круга. Люпин, едва увидев его, согнулся в три погибели, точно от боли, и побежал прочь от дома. Снейп во мгновение ока оказался на ногах.

— Скорее! Его надо остановить! Здесь же деревня, люди! Если он кого-то укусит, его просто и незатейливо пристрелят в лучшем случае! А нас посадят в Азкабан, обнаружив тут! Быстрее! Сириус, Шив! Вы же зверомаги! Я приготовлю зелье. Поттер, сходите наберите немного остролиста, коры орешника и шафрана! Живее! Где вы их найдете, меня не интересует!

Он уже метнулся к камину, на который поставил свой котел, и моментально начал что-то смешивать. Сириус и Шив, не теряя ни секунды, ринулись вслед за Люпином. Гарри тоже выскочил за дверь и бегом направился к Запретному лесу. Во время прогулки по нему во втором классе он видел заросли остролиста где-то недалеко, в этом районе, орешник тоже довольно обычное дерево в этих широтах; а вот где отыскать шафран в глухом лесу, он не знал. Но если он этого не  сделает, то ответит за это, точь-в-точь как сказал Шив.

Гарри остановился. В эту секунду он понял, что имел в виду Ралсир, когда говорил ему это в доме. Если он не сможет найти шафран, то ему будет грозить Азкабан, как минимум. Но за его бездействие и их собственную неспособность исправить его ответят другие. А, как говорится, деяние есть действие или бездействие. Он должен во что бы то ни стало отыскать для Снейпа нужный компонент!

Мальчик несся через лес, не обращая внимания на хлещущие по лицу, рукам и ногам ветки кустов и деревьев… Вот и та самая поляна. И остролист. Тяжело дыша, Гарри вытащил из кармана перочинный ножик и срезал несколько веток. Дерево, как показалось ему, внезапно кивнуло своими ветвями, когда он ловко полоснул ножом по одной из них. Мальчик провел рукой по морщинистой коре и почувствовал, что словно какая-то искорка проскочила между его кожей и деревом. Гарри удивленно посмотрел на это странное дерево. Раньше с ним такого никогда не происходило. Все деревья были обычными, не стоящими внимания, ну, может, кроме Драчливой ивы. Та определенно была из ряда вон выходящим созданием.

Гарри постарался выкинуть из головы все мысли о странном дереве и бросился в чащу. Там, ему показалось, он видел орешник.

Орешник действительно отыскался с ужасающей быстротой. Он словно сам кричал Гарри о своем присутствии, о своем местонахождении. Мальчика это поразило. Второй раз за последние несколько минут растение обращалось к нему само, как будто телепатически. «Наверное, я схожу с ума!» — подумал Гарри, устало вытирая пот со лба и отщипывая кусочки коры. Когда он закончил это занятие, орешник — теперь уже без всяких сомнений — склонился перед мальчиком и затем расступился в стороны. Сейчас Гарри уже ничто не могло удивить, даже…

Даже находившийся возле корней шафран. Ярко-оранжевые цветки пестрели в траве, но Гарри мог бы голову поставить на кон, что минуту назад их тут не было! Он наклонился, разглядывая такое чудо. Венчики цветков радостно потянулись к его ладоням; прикосновение было мягким и приятно щекочущим, аромат опьянял. Гарри растерянно смотрел на то, как все больше и больше цветов тянется к нему, точно к солнцу, обвивает стопы и кисти рук… Через несколько мгновений он весь был увит ярким праздничным ковром.

И тут раздался вой. Нечеловеческий. Волчий. Дикий и необузданный. Словно зов природы, зов предков. Но Гарри явственно ощутил в нем боль и отчаяние, которые могли испытывать, пожалуй, только люди, обреченные на вечное одиночество. И понял, что крик этот не мог принадлежать кому бы то ни было иному, кроме профессора Люпина. Трансформация началась.

Гарри моментально забыл про все чудеса с цветами. Те, как ни странно, словно почуяли его настроение и отпустили. Только на шее Гарри осталась болтаться гирлянда из одуряюще благоухающего шафрана, да на голове осталось некое подобие лаврового венка из тех же оранжевых красавцев, которым позавидовал бы любой садовод. Орешник послушно расступился перед мальчиком, который кинулся бежать назад, и сомкнулся за его спиной. Гарри не удержался, однако, от прощального взгляда на него и обнаружил, что все цветы плавно закрылись и увяли! На его глазах за несколько секунд зачахло последнее рыжее солнышко, а еще нераскрывшийся бутон засох и просто ушел под землю. Почва забурлила, принимая свое детище назад в недра земли, и бесшумно выровнялась вновь.

Гарри протер глаза, думая, что все это ему приснилось. Нет, вот тот самый цветок, лежащий на изумрудно-зеленой траве и быстро превращающийся в сухой стебель с опавшими лепестками. Но как это может быть?! Какое объяснение можно дать этому всему?

Новый вой заставил Гарри побежать со всех ног. И удивительное дело: если вначале он с трудом протискивался между плотно сжатых и нависших над узенькой тропкой стволов, то теперь деревья, точь-в-точь как орешник, расходились в стороны прямо перед ним, а дорожка, петлявшая меж оврагов и буреломов, выпрямилась и в считанные минуты привела его не куда-нибудь, а к Шумному Шалману! Лес словно принял Гарри за своего и теперь компенсировал потерянное мальчиком время таким вот способом.

Так или иначе, Гарри вломился в дом. Снейп стоял возле камина, помешивая остро пахнущее перцем и корицей зелье. Оно дымилось, как Гарри и помнил с позапрошлого года. По внезапно усилившимся звукам Гарри понял, что зелье закипело. Профессор поспешно подсыпал в бурлящую жидкость какого-то порошка, который мальчик опознал как толченый рог носорога. Гарри в жизни не видел, чтоб зелье готовили из столь странных и несовместимых компонентов как рог носорога и кора орешника, которая оказывала каким-то образом связывающее и блокирующее действие на предыдущий ингредиент. Но Гарри вообще мало что видел в своей короткой жизни, несмотря на обилие захватывающих приключений.

Услышав стук входной двери, Снейп бросил скользящий взгляд на вошедшего и еще яростнее начал мешать варево в котелке.

— Вы собрались на карнавал на Гавайях, Поттер? — ехидно спросил он, добавляя три капли эфирного масла.

Гарри только сейчас вспомнил, что на нем дурацкое ожерелье из шафрана. Щеки мальчика были слегка розовыми, когда он подавал Снейпу всю эту вязанку. Профессор быстрым движением отщипнул несколько головок цветов и бросил их в выкипающее зелье. Туда же последовали и кора орешника с веточкой и парой листков остролиста.

— Зачем вы только надрали такой веник, Поттер, — ворчливо сказал профессор, насыпая последнюю составную часть — крыло летучей мыши — в котел. — Пожалуй, вам не помешала бы учеба у Маккензи; полный курс, я бы сказал. Тогда, быть может, вы бы поняли что для этого зелья нужна всего одна маленькая веточка остролиста и уж никак не тот букет, что вы мне вручили, точно даме сердца!

— Профессор, профессор Люпин уже превращается! — выпалил Гарри, не обратив внимания на колкость. — Мы должны как можно быстрее успеть на место!

Снейп закусил губу, яростно мешая ложкой загустевший состав. Зелье было почти готово. Нужно было только дать ему настояться пару минут. Но этих-то минут для них и не существовало!

Наконец, профессор быстро отлил в бутылочку из темно-синего стекла половину жидкости из котла. Гарри в это время прятал от света вторую половину. Снейп закупорил бутылку и безмолвно выскользнул наружу. Гарри, едва успев затворить дверь, ринулся за ним.

Снейп шагал быстро, очень быстро. Гарри даже бегом за ним едва поспевал. Они пробирались по глубоким оврагам и прыгали через поваленные деревья, переходили ручьи и рвались вперед сквозь колючие заросли. Наконец, Гарри чуть не взвыл, когда острый шип одного из местных кустарников впился ему в руку, оставив глубокий порез. Вот такой лес куда больше напоминал Запретный, чем тот, по которому Гарри шел всего двадцать минут назад.

Снейп обернулся. Гарри чертыхнулся, вытер окровавленную руку о штаны и всем сердцем возжелал, чтоб эти буераки наконец исчезли. Стоило ему так подумать, как деревья, совсем как в прошлый раз, раздвинулись и образовали тоннель со сводами из шелестящих листьев и шуршащих ветвей.

— Как ты это сделал?! — Снейп был так поражен, что забыл о вежливости, и смотрел на Гарри с откровенным изумлением и подозрением.

— Я просто подумал, что хорошо бы эти кустарники закончились, сэр, — ответил Гарри чистую правду. — Я не знаю, что это, профессор.

Алхимик кивнул. Казалось, он понял что-то такое, чего Гарри не должен был понять во веки веков. Если мальчик и ждал какой-либо реакции Снейпа на это происшествие, так это не полного игнорирования с его стороны. А профессор просто повернулся и торопливо зашагал дальше. Гарри пришлось вновь побежать следом, перенапрягая усталые мышцы.

И вот они были там. Люпин стоял на вершине холма, подняв голову и глядя в небо. Он был еще человеком, но время от времени негодующий вой исторгался из его груди. Невдалеке застыли Шив и Сириус, не мигая смотревшие на него. Снейп в два прыжка вскочил на холм.

— Люпин, — голос его был мягок и дружелюбен, — вот, выпей это.

Вервольф обернулся. Даже в темноте Гарри увидел, что глаза его были только наполовину человеческими: белки глаз еще выделялись, но зрачки… Это были зрачки волка. Человек боролся в Люпине со зверем. И волчья сторона побеждала. Это было ее время.

Снейп, стараясь не подать виду, что он боится, осторожно протянул уже открытую бутылку с эликсиром. Гарри видел, что все тело профессора было чудовищно напряжено. Он молился, чтобы только все удалось.

Люпин, глядя в широко раскрытые глаза Снейпа своими волчьими зрачками, схватил рукой со скрюченными пальцами склянку и вмиг проглотил содержимое, после чего вновь сунул посудину в руки профессора. Снейп ощутимо расслабился. И, как оказалось, зря.

Лицо Люпина повернулось к небосводу. Легкий ветерок разогнал наконец набежавшие тучи, и в усыпанном звездами темном чертоге космического пространства появился светящийся диск. Стало куда светлее, и Гарри сумел осознать весь ужас происходящего. Люпин зарычал по-волчьи, грозно и неумолимо. Снейп попятился от него, выронив бесполезную более бутылочку. Гарри почти закричал: «Не надо! Стойте!». Но было уже поздно: Люпин резко развернулся к потенциальному противнику, добыче или жертве — неизвестно, кем выглядел Снейп в его глазах. Гарри тихонько ойкнул, когда увидел лицо Рема. В нем более не было абсолютно ничего человеческого. Глаза стали совершенно черными, черты искривились, нос удлинился, превращаясь в морду, челюсти были оскалены в страшной полуулыбке хищника. В прошлый раз, когда Гарри и его друзья наблюдали эту трансформацию, Люпин стоял к ним спиной, и они не ви! дели этой сцены. Сейчас Гарри содрогнулся от ужаса, отступая назад, под защиту деревьев. И некому сейчас было помочь ни одному из профессоров. Сириус и Шив уже взбирались по скользкому склону наверх, туда, где человек схлестнулся с волком, но они безнадежно опаздывали. А полная трансформация должна была вот-вот свершиться. Она задерживалась только из-за туч, вновь закрывших луну.

Снейп поспешно отпрянул, когда огромные клыки едва не сомкнулись у него на шее. Люпин зарычал, размахнулся и ударил его в грудь лапой. Сверкнули когти в лунном свете, и Снейп отлетел на несколько метров, ударяясь о дерево и падая ничком. Гарри прижал ладони ко рту, с ужасом наблюдая, как Люпин, уже на три четверти волк, спрыгнул вниз с холма и направился к распростертому на земле алхимику.

В ушах Гарри внезапно эхом зазвучал голос Шива, говорившего сегодня: «Ты можешь повлиять прямо, косвенно или опосредованно на жизни других, но не забывай: действие равно противодействию, и они оказывают на тебя такие же точно давление и эффект, как ты на них. Может, иное по качеству, но одинаковое по степени. Так что не думай об этом, а просто радуйся тому, что ты сам имеешь право решать». Решать… Решать, умереть ли человеку или жить, безумно тяжело. Гарри понял это в то самое мгновение, когда Люпин склонился над поверженным Снейпом; и не колебался более ни секунды.

Гарри мыслью потянулся к растениям. К тому самому дереву, под которым сейчас лежал профессор Снейп. К траве, на которой он лежал. К кустам, растущим рядом. И он попросил их о помощи, зная, что сам не справится с оборотнем.

И растения услышали его призыв. Ветви дерева внезапно хлестнули Люпина по морде, заставив с воем отпрянуть назад. Трава внезапно выросла до размеров бамбука и закрыла мягким морем кишащих стеблей бесчувственного профессора. Кусты словно вышли из почвы своими корнями и образовали второй заслон, вторую линию обороны. Люпин лишь бессильно щелкал волчьими зубами в бесплодных попытках достать Снейпа. Места откушенных листьев, веток и стеблей занимали новые, тянущиеся с гибкостью лиан во все стороны, опутывающие пространство вокруг дерева шевелящимся запутанным клубком.

Луна вновь выглянула из-за туч, и превращение довершилось. Люпин опустился на все четыре и жалобно завыл на щербатый круг в небе. Рядом с ним встали Сириус и Шив, ставшие своими анимагусами. Большой мохнатый пес, размером с медведя, выводил такие же трели за компанию с волком, а огромный сокол, с яростным клекотом рассекал воздух в нескольких метрах над землей.

Гарри ахнул. Эту картинку он видел в Купели Судьбы. Теперь сомнений точно не было — видения сбывались, и он даже не предполагал к чему это может привести.