Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 24. В гостях у профессора.

Очнулся Гарри в небольшой, но светлой и довольно уютной комнатке. Комната как комната, ничего особенного. Только поражала она гигантским количеством техники. На небольшой тумбочке стоял самый настоящий Маггловский телефон, еще и отсчитывавший время на счетчике. Рядом на крохотном стуле примостилась новейшая магнитола. Антенна от нее торчала, вверх, точно шпиль высоченной башни. Последний писк сезона, с уважением отметил Гарри. На письменном столе, заваленном бумагами, — правда, все же наблюдался некоторый порядок — возвышалась видеодвойка. Под столом явственно замечалась коробка, набитая кассетами. Аудио и видеодиски, отлично соседствовавшие с новейшей цифровой камерой, занимали обширную полку, тянувшуюся на противоположной стене от шкафа, ломившегося от книг, причем не всегда Маггловских, до окна, завешенного автоматическими жалюзи. Впрочем, сейчас они были раздвинуты, и в комнатушку проникало достаточно света. В довольно странном месте — под потолком — висел кондиционер, работавший на полную мощность, поэтому нехватки тепла также не ощущалось. Но вершиной всего этого уголка механизации и прогресса был компьютер недавнего выпуска с принтером и сканером, занимавший полностью еще один небольшой стол.

Все это было столь необычно, что Гарри поначалу подумал, что он бредит. Или, по крайней мере, спит и видит сон. Но даже если это и было видением, то видением очень приятным и любопытным. Он так стремился разглядеть надпись на мониторе, что чуть не упал с дивана, на котором лежал. Одеяло полетело на пол. Попытавшись его поднять, Гарри неловко повернулся и тотчас вскрикнул: боль пронзила бок. Пришлось немного полежать, подождать, пока навязчивая пульсация в висках и головокружение прекратятся. Но главное он выяснил: где бы он ни находился, сном все происходящее не было.

После нескольких попыток Гарри все же сумел подцепить одеяло и теперь сидел, поплотнее завернувшись в него и напряженно размышляя. Последние события он помнил с трудом. Кажется, какой-то парень, ах да, Клифф его звали, пригласил прокатиться на автобусе, потом пропали часы, потом… Потом набежала вся эта свора во главе с ненормальным предводителем. Дальше… дальше пришел Клифф, главарь пригрозил убить их и убил бы, кабы не появившиеся неизвестно откуда Шив и Снейп. Что они могли делать на улицах Лондона, вот так, без маскировки? И как они узнали все о Гарри? И где он сейчас вообще?

Ответ на все эти вопросы пришел довольно быстро. Пришел в прямом смысле этого слова. Дверь заскрипела, отворилась, и на пороге выросла знакомая худая фигура человека со светлыми волосами. Шив Ралсир. Гарри вздохнул с облегчением: по крайней мере, эта проблема решена!

— А ты уже проснулся! — поприветствовал его Шив, как всегда тепло улыбаясь. — Ну, знаешь ли, парень, набегались мы за тобой! Севви чуть не вышел из себя, когда мы упустили тебя в поезде!

— Меня в поезде? — только и сумел произнести Гарри. Изумлению его не было предела.

— Ну да, — Шив отодвинул от стены стул, смахнул с него всю аккуратно сложенную одежду, не обращая внимания, что рубашка повисла на проводах компьютера и теперь, качаясь, подметала рукавами пол, и сел. — Мы за тобой следили от самого вечера у твоих соседей. Правильно Севви сообразил, что ты неминуемо наделаешь глупостей. Если бы не мы, тебя бы попросту прирезали какие-то бандиты в закоулке.

Гарри пристыжено опустил голову. Да, своим спасением он обязан только профессору и его отважному другу.

— Не бойся, мы ничем не рисковали, — успокоил его Шив, — или ты считаешь, что я, лучший специалист по Стихиям, Рунам и Древней магии, каким меня почитают в Министерстве, и мой лучший друг, потомственный волшебник из одной из семей сильнейших магов, можем спасовать перед какой-то шайкой оборванцев, промышляющей кражами, грабежами и убийствами?

— А Министерство, Фудж? — резонно спросил Гарри.

— Да, — почесал в затылке Шив, — об этом мы не подумали, конечно, но разве это нас бы остановило?

— А Клифф? Как он?

— Кто-кто? — переспросил Шив недоуменно. — Ах, ты имеешь в виду того парня, что был с тобой! О, он очень быстро ушел. После заклятья Забвения, конечно же. Но вещи мы ему вернули. А главаря того сдали в полицию, так она у вас называется? После того, как Северус применил… мммм… скажем так, Пыточное проклятие малой мощности, он чрезвычайно быстро отказался от идеи убить тебя и нас в придачу. Кстати, вот твои часы, — он протянул золоченую цепочку.

— Ой, спасибо! — расцвел Гарри. — А уж думал, не увижу их! Джинни на них такие деньги потратила!

— Не деньги главное, — назидательно заметил Стихийный. — Главное — внимание!

— Ага, точно! — кивнул Гарри, неловко дергая внезапно заболевшим плечом. — Но как же вы все-таки меня отыскали?

— По тем следам, что ты оставлял. После поезда мы тебя потеряли, это верно, но в ближайшей деревушке, мимо которой ты никак не мог пройти, живет замечательная семья Лонгботтомов, Невилл с бабушкой. Бабушка, будучи моей старой знакомой, тотчас сообщила, что, дескать, появлялся молодой человек, который собирался ехать в Лондон. Мы тут же помчались к «Дырявому котлу». Ну куда же пойдет молодой волшебник, которому некуда податься, как не туда? Даже несмотря на риск быть пойманным. Но на нашу беду там случилось нечто ужасное: первая стычка с Пожирателями случилась сегодня утром. Пятнадцать человек убиты, семнадцать ранены, из них трое в тяжелом состоянии. Сторонники Малфоя и нашего милого знакомого Волдеморта более не страшатся никакого Министерства.

Гарри закусил губу. Отчего-то известие о смертях не повергло его в шок, не заставило остолбенеть, как, например, в предыдущие годы. Волновало его то, что раз нанесен первый удар, второго ждать недолго. Когда он высказал это Шиву, тот кивнул.

— Именно так. Кстати, ты даже не вздрогнул, когда я сказал тебе о трагедии.

— Не знаю, почему так случилось, — пожал плечами Гарри. — Мне просто жаль этих людей, но отчего-то не больше. Плакать и кричать уже не хочется, как в прошлом году.

— Вы просто слишком много повидали на своем коротком веку, мистер Поттер! — сказал спокойный голос из дверей. Гарри обернулся и увидел Снейпа, стоявшего на пороге и внимательно слушавшего разговор. — Вы слишком много пережили, — прибавил профессор уже чуть тише, — слишком много для вашего возраста. Кроме того, вы повзрослели, юноша! Это я вам как старший и как учитель говорю.

— Повзрослел? — горько усмехнулся Гарри. — Да, пожалуй, в каком-то смысле это действительно так! Только я еще не в полном смысле юноша.

— Ну, звать вас мальчиком уже неприемлемо, — пожал плечами Снейп, наклоняясь и осторожно поднимая раскиданные Шивом вещи. — После того, что вы нам тут высказываете.

— А что я такого сказал? — удивился Гарри.

— Что начали философски воспринимать чей бы то ни было уход из жизни.

— Сэр, ну, вы понимаете, Альтман…

— Бедняга Алекс! — сокрушенно вздохнул Снейп. — Он учился в Хогвартсе. Закончил школу за два года до тебя…Прости, что говорю «ты», кстати… Был большим приятелем с близнецами Уизли уже тогда. Отличник, хороший игрок в Квиддич, надежда Дамблдора и всего Гриффиндора, и тут такое… Даже не знаю, как сообщить-то нашим…

— Он меня спас, — сообщил Гарри грустно. — Меня и Лейт.

— Кстати, эта девочка мне очень интересна, — заметил Снейп.

— Я не знал, что у тебя пристрастия к тем, кто помоложе, — невинно вставил Шив.

— У нее очень необычные способности, — продолжал профессор, игнорируя реплику приятеля. — Телепатия и телекинез встречаются очень редко, даже практически исчезли все мастера магии с таким даром. Осталась парочка-другая действительно талантливых, тех, кто умеет обращаться с волшбой Мысли, но это все. А она — сильнейшая из всех, что я встречал!

— Лейт сшибла с ног Альтмана, — вспомнил Гарри.

Снейп кивнул.

— Да, профессор, у нее на шее кулон в виде печати, как то, на письме, что вам пришло в Шалман. Вы не знаете, чей это герб?

Судя по чрезвычайно выразительной реакции Снейпа, он знал. Профессор пораженно смотрел на Гарри, разинув рот, что было совсем уж непривычно. Его невозможно было изумить даже правильно приготовленным зельем Невилла или Дамблдором, превращенным в канарейку веселой шуткой братцев Уизли.

— Это герб нашего с тобой старого знакомого, — протянул Снейп медленно и раздельно, — это герб семьи Малфоев. Придуман самим Люциусом во времена нашей безумной молодости.

— Малфоем?! — поперхнулся пораженный Гарри. — То есть как Малфоем?!

— Да вот так! — развел руками Снейп. — Люциус Малфой придумал этот герб, когда впервые поступил на службу к Волдеморту. Это было еще до рождения Драко, кажется… Но он уже был женат, это точно. В этом гербе он отразил бесконечную вражду Гриффиндора и Слизерина в виде двух мечей. Он видел их только мельком, но такое сокровище не могло не отразиться в памяти. Две кобры, свитые вместе, означают единство всех сторонников Темного Лорда, его предшественника, Величайшего из Хогвартской Четверки, что ни говори, Салазара Слизерина, ну и, наконец, самого Терраксина. Тот тоже был змееустом. А корона — символ русского абсолютизма. Традиционный, древний символ. Малфой когда-то увлекался историей, пусть даже и Маггловской. И всегда бредил монархической формой правления. Помню, даже затеял как-то дискуссию с Биннзом по поводу того, какое устройство государства лучше. Абсолютизм здесь означает всевластие, нерушимость Тьмы, сил Зла. Хотя Тьма не есть Зло, как я вам уже говорил. И еще в оригинале герба был плющ, который обрамлял всю эмблему. Плющ значил объединение с природой в буквальном смысле. Полагаю, ты догадался, что это значит. — Гарри кивнул. — Оборотни, мантикоры, кентавры и прочие гибриды человека и животного. Или нескольких животных. Творения Терраксина и более поздние Слизерина. Но потом их всех определили в классификацию магических тварей, и Люциус, выше сил которого было сносить присутствие низших слоев, изменил герб.

— Понятно, — протянул Гарри. — А как Лейт сказала, что получила кулон от матери, настоящей матери, которую она не видела и не помнит. Просто ей так сказала женщина из Ливии, которая ее воспитывала как дочь. То ли письмо ей подложили, то ли еще что-то, я не запомнил. Но потом женщина умерла, Лейт отправилась в Англию, на родину, как она говорит. И очутилась в Литтл Вингинге.

— Ливия… — прошептал Снейп, и лицо его просветлело. — Джулия… Нарцисса, Люциус… Да, теперь я понимаю…

Гарри озадаченно смотрел на своего учителя. Тот явно находился во власти воспоминаний. Шив ухмыльнулся и сказал:

— Сев, ты опять за свое? Ты же клялся, что забудешь о тех временах. Или тебя мучает ностальгия по воплям Малфоя, которого, единственного из всей компании, кусали москиты? Или тоска по отвратительным песням, что орал Крабб? Если уж ты так скучаешь, то я могу спеть, — он прокашлялся и запел. Гарри пожелал, чтоб он этого не делал. Уши тут же резануло, точно ультразвуком и инфразвуком одновременно. Но что было самое ужасное, так это то, что Гарри распознал в этой песенке любимую менсоновскую «вопилку» Дадли, что слушали не так давно Сириус, сам Гарри и вся улица. Судя по лицу Снейпа, ему это пение доставило сходное наслаждение.

— Да, теперь ностальгия мучает по другому поводу, — мрачно заметил он, затыкая уши пальцами, — по последнему Слизеринскому мальчишнику на выпускной, когда ты напился в стельку и танцевал на столе кукарачу под звуки африканских тамтамов.

— Ну, если ты вспомнишь, как отплясывал рок-н-ролл по залу вместе с Малфоем и орал при этом: «Люциус, милый, я тебя с такими рогами и не узнал!!», то все становится на места, — парировал Шив, наконец, к радости Гарри, замолкнув. — А еще ты все радостно сообщал Паркинсону, что обязательно женишься на его кузине, которой было уже под шестьдесят. И кричал Роквуду, что тебе очень нравятся его пижамные штаны и просил одолжить их на время. А когда пришла профессор МакГонагалл, ты поспорил с Гойлом на бутылку, что пойдешь и поцелуешь ее взасос. Ух, весь факультет после этого тобой гордился!!

— По крайней мере, я заработал бутылку, — отозвался Снейп. — А вот тебе пришлось платить тридцать Галеонов Макнейру.

— Ты полагаешь, что я мог пропустить такое шоу?! — возопил Шив, спрыгивая со стула. — Как Макнейр проскакал по Главному Залу без одежды, крича: «Поцелуй меня, Джеймс Поттер! Я твой навеки!»?! Или когда он начал танцевать эротический танец людоедов вокруг Петтигрю, или предложил Дамблдору оставить автограф на его трусах в сердечки?! Это было даже круче, чем когда ты, налакавшись какого-то зелья, ползал под стульями, орал по-козлиному и жевал занавески, вообразив их себе капустой! Хотя нет, если вспомнить, какой нецензурщиной ты изъяснялся, возмущаясь, что капуста нынче такая жесткая пошла!… До конца жизни не забуду твой голос!

— А ты себя не забудь, — горячился Снейп, — когда вы с Лестрангом, соорудив наряды папуасов и вылив на волосы два тюбика майонеза и по десятку яиц, орудовали палочками, прячась под лестницей и разрезая одежду на проходящих мимо, особенно девушках!!

— Эй, этого не было, этого я не помню! — запротестовал Шив.

— Правильно, не помнишь!! — злорадно заявил Снейп. — Во-первых, это было уже после вечеринки, и ты не стоял на ногах, так как влил в себя два литра алкоголя, а во-вторых, последняя, на ком ты попытался разрезать одежду, была Лили Эванс, и Поттер начистил тебе физиономию!!

Гарри сидел на диване, кутаясь в одеяло и отчаянно зажимая им рот, чтоб не рассмеяться. Он и представить себе не мог, чтоб юные волшебники развлекались таким образом. Да, довольно интересный метод… Пожалуй, стоит как-нибудь попробовать…

— А ты помнишь Малфоя в женском платье?! Вот уж умора так умора!! Он тогда одолжил у Нарциссы наряд, а потом пошел танцевать с тобой по второму разу! И с каблуков чуть не падал! Ну ты его закружил тогда!

— Я забыть не могу! — отозвался Снейп. — Только одна маленькая поправка: это не я его, а он меня так дико туда-сюда швырял, как при акробатическом рок-н-ролле, что меня под руки уводили оттуда!

— Да, парень, ты тогда тоже перебрал! Кто ж смешивает усладэль с чистым спиртом, в коем мы ингредиенты для зелий держали?!

— Я, между прочим, — обиженно сказал профессор, — обычно не пьянею! Это Малфой во всем виноват: заставил попробовать какую-то доморощенную гадость!

— Народное творчество, иными словами! — прыснул со смеху Шив. — Не могу поверить, что ты поддался!

— Не только поддался, но и Блэка напоил! — фыркнул внезапно Снейп. — Я ему вечером в сок подлил, и он всю ночь провел в объятиях какой-то хорошенькой девчонки из Хаффлпаффа, по которой он сох и к  которой не осмеливался подойти.

— А откуда ты знаешь? — удивился Шив.

— А ты думаешь, мы с Люциусом не видели этого?! Да мы полночи наслаждались!! Он танцевал с ней под ужасную музыку, пьяный, себя не контролирующий, и все время грубо ругался, когда наступал ей на ноги! А она все равно млела! — расхохотался профессор и заговорил писклявым голосом, передразнивая: — Сириус, милый, ты не можешь себе представить, как я рада наконец с тобой пообщаться поближе! Ты не познакомишь меня с твоим другом Джеймсом? Он мог бы помочь мне с экзаменом по Трансфигурации…

Тут уже Гарри и Шив не смогли сдержаться и рассмеялись. Остановиться они не могли около пары минут. Снейп тоже стонал от смеха, привалившись спиной к  платяному шкафу. Это были более чем ностальгические воспоминания…

— Сэр, простите, что перебиваю, но тот кинжал, что вы мне прислали, — вытирая слезы со щек, сменил тему Гарри. — Где он?

— Вот! — Снейп вмиг посерьезнел, залез куда-то в ящик письменного стола, вынул оттуда завернутые в тряпицу ножны и бросил на кровать. — Добрый клинок!

— Не такой, как ваш меч Слизерина… извините, Терраксина.

— Кстати, мне он повинуется до поры до времени, — Снейп заложил руки за спину. — Почему, ума не приложу! Все владельцы этих мечей, гласит статистика, очень рано погибли или умерли ужасной смертью. И люди такие кошмары рассказывают: якобы в новогоднее полнолуние, когда так совпадало, над могилами светились силуэты скрещенных мечей, как на гербе рода Малфоев, и тому подобное. Что, якобы, все, кто хотя бы недолго владел клинками, преследуются опасностями попятам. Судя по тебе или мне, это так…

— Сэр, извините, что прерываю, — вновь вмешался Гарри, — но вы сказали, что следили за мной. А Сириус и Лейт? Они как?

— У Дамблдора, пришлось их туда переправить, — поморщился Снейп, словно сама мысль о помощи Блэку была для него более, чем отвратительной. — Хотя я бы предпочел сдать его той проводнице. Или Груберу.

— Вы были с ним знакомы? — как бы между прочим спросил Гарри.

— Был. — Снейп жестко кивнул головой. — Пожирателем был хорошим, одним из самых искусных. Глава… одного ордена, тебе про него лучше и не знать. Достаточно того, что он очень опасен. Я имею в виду орден. Грубер уже более никому не навредит, благодаря твоему финту с кинжалом.

Гарри с интересом взглянул в лицо профессору, но тот избегал взгляда.

— А новых новостей о мистере Уизли нет?

Шив и Снейп одновременно покачали головами.

— А амулет? — наконец спросил Гарри о главном.

— Мы расшифровали надпись, — торжествующе сказал Шив. — Признаться, я потратил уйму времени на это. Да и без оригиналов страниц с кодом…

— Да, как это у вас получилось? — Гарри только теперь вспомнил о странном исчезновении ключа.

— Я не настолько глуп, чтоб делать ставку лишь на один экземпляр книги! — Снейп гордо вздернул подбородок. При этом воротничок белоснежной рубашки слегка выбился из-под серого свитера. Гарри впервые отметил, что профессор был одет абсолютно не так, как в Хогвартсе. Черные джинсы вообще придавали ему вполне сносный Маггловский вид. Он бы мог, пожалуй, очаровать дядюшку Вернона, если б еще и голову вымыл. — Разумеется, я подумал о такой возможности заранее и сделал копии всех важных документов. В общем, после долгих мытарств все пришло на круги своя.

— И что же в этой надписи? — Гарри едва не упал с дивана от волнения. Вот уже, еще чуть-чуть и раскроется тайна!

Шив молча протянул ему смятый клочок бумаги. Гарри дрожащими пальцами развернул его и остолбенел: надпись гласила: «Чистый сердцем обретет абсолютное знание». От изумления челюсть Гарри оказалась на уровне груди. Он поднял взгляд на профессора и его приятеля. Те, неловко переминаясь с ноги на ногу, смотрели в пол. Щеки Шива пылали, точно у провинившегося школьника, которого отчитывает при всем классе директор. Снейп ожесточенно кусал губу и старался не замечать укора в глазах ученика, все еще сжимавшего листок, точно величайшую ценность.

— Я был бы Эйнштейном, если б знал, какого черта это все означает!! — внезапно стукнул кулаком по ладони профессор. — Мы бились над всем этим два месяца — два месяца, Поттер! И так и не сдвинулись с мертвой точки ни на миллиметр!! Я практически готов признать себя побежденным! — он рухнул на диван рядом с Гарри и со стоном обхватил голову руками. Шив молчал и только с виноватым видом разглядывал свои мягкие домашние тапочки. Гарри не знал, что и сказать: надо же, вместо одной загадки получили вторую!

— Вы как хотите, — сказал он с внезапной твердостью, — но я готов отправиться туда и все выяснить.

— Выяснить?! — пораженно воскликнул Снейп. — Да вы что, Поттер?! Когда?

— Немедленно! — отрезал Гарри, порываясь встать с дивана.

— Погоди! — Шив силой усадил его обратно. — Неужели это такое срочное дело, что нельзя его отложить на завтра? Никуда от тебя книга Скелоса не убежит.

— А если ее отыщет Волдеморт? — вновь забеспокоился Гарри.

— Не отыщет, — угрюмо сказал Снейп, — держу пари, что он еще не расшифровал надписи.

Гарри вновь сел, заворачиваясь в одеяло. Несмотря на кондиционер, ему вдруг стало ужасно холодно и одновременно душно. Точно профессор месяц не проветривал комнату. Хотя это вряд ли соответствовало действительности, так как Снейп искренне наслаждался гуляющими по Хогвартсу сквозняками даже зимой, в лютый мороз, и всегда открывал окна у себя в кабинете, если не было метели. И уж у себя дома он наверняка устраивал массовые мероприятия по закаливанию организма.

— Сэр, а почему у вас столько техники? — внезапно спросил Гарри, удивляясь, как осмелился на личный вопрос к  Снейпу.

Профессор переменился в лице и с неподдельным отвращением окинул мирок механизации и электроники, примостившийся у него на столах.

— Это Шив настоял. Он у нас любитель новинок! А по мне эти Маггловские штучки просто не нужны. Даже ради Дамблдора и его прихотей я не пошел бы на это.

— Они очень полезны! — Шив важно помахал у Гарри перед носом новым мобильником. — Вот таким образом мы и сговорились с профессором.

— А как он? — Гарри задумчиво смотрел в окно. Январь. Середина года. Он всегда так ждал этого времени. Отчего же он не рад сейчас?

— Нормально, если можно так выразиться. Только все жаловался, что днем звонить не удобно: тарифы слишком велики и все такое. Не удивлюсь, если через пару месяцев он освоит и Интернет.

— Ты, Шив, всегда говорил такие нелогичные вещи! — Снейп с примесью раздражения глядел на трубку в руке приятеля. — Я никогда не разделял твоей тяги к простым людишкам! Они такие мелочные, низменные, корыстные и продажные! Я даже не понимаю, как они могут не замечать очевидного. Да, у них есть одно достоинство: отсутствие волшебства, но не думаю, что большинство воспринимает это как благо. Скорее, большинство видят некую несправедливость в том, что некоторые имеют право пользоваться преимуществами магии, а они нет! Уж они бы тогда разбогатели и сделали карьеру! Ух, как бы их все боялись! Как бы их уважали. Они бы заставили волшебство работать на них, впрягли бы силы Света и Тьмы в сани своих фермеров вместо лошадей, позаимствовали Трансфигурацию для отраслей новейшей химии и приспособили бы потоки Чар толкать тяжелые прессы своих машин, подчинили бы себе драконов и Саламандр, поставили бы на конвейер производство зелий и приказали самому Дамблдору и нам всем поклониться им в ножки, угрожая нашим же собственным оружием первоэлементов! А вы говорите: Магглы!

— Ты, конечно, прав, — задумчиво сказал Шив, — да только они ведь сделали массу полезного. Новейшие лекарства от болезней, например, или атомные источники энергии, способные дать тепло и электричество во многие дома. Или…

— Но это они сделали только для себя! — резко оборвал друга Снейп. — Разве они поделились эти разработками с нами?! Они использовали это себе в накопительство! Но им этого мало, просто мало! Они чего-то хотят от нас, хотя не помогли нам ничем! Шив, разве бы ты не  не отказался от помощи магии, когда тебе бы дали в руки палочку, способности? Это же, фактически, новое средство к обогащению! Вот что они видят в наших возможностях, если не ненавидят нас! И прискорбно осознавать, что мы все уверенней встаем на их путь. А ведь все к этому и движется, Шив. Министерство уже представляет собой устаревший государственный аппарат, пережиток прежних, лучших эпох. И нужен кто-то новый, новаторский руководитель! Новый Петр Первый, новый Наполеон или Джордж Вашингтон, который скажет: «Все, хватит! Так дальше продолжаться не может! Должно быть по-иному! И я покажу и расскажу, как!» Нам нужно переустройство, все к этому катится! Фудж просто наивный глупец, по всем отделам у нас казнокрадство, как называли это в старину, всем заправляет правящая верхушка Люциуса! Никакой свободы слова, людей швыряют в Азкабан без всякого на то повода! По грубой фальсификации и недоказанному подозрению! Так нельзя!

Гарри никогда не видел его таким решительным и настойчивым.

— Так ты хочешь совершить переворот? — медленно произнес Шив, осознав, к чему клонит его лучший друг.

— А ты нет? — парировал Снейп.

— Не знаю, — протянул Шив, — но это незаконно.

— А где ты видел законную революцию?! — рассмеялся Снейп. — По-моему, народ сам уже понимает, что это заключение Уизли — последняя капля. Ну, я не думаю, конечно, что их так уж трогает его судьба, но сам факт ужасен. Это может случиться с любым, ты не находишь?

— Со мной лично уже случилось, — отозвался Шив хмуро.

— Вот видишь!

Гарри удивленно смотрел то на одного, то на другого. Поднять восстание, пойти против норм общества, законов, устоев и порядков — он всегда, еще со школы в Литтл Вингинге, находил это противоестественным. Даже в этом году, когда они повторяли буржуазную революцию Англии, он был на стороне Карла, который всего лишь стремился сохранить древние традиции и оставить за собой трон. Но Фудж… Да, одно — читать в книгах про давно минувшие времена и глупости, что порою совершали люди ради своих убеждений и стремлений к благу общества, а другое — жить в этом времени самому, самому же и оказаться перед выбором, подобным этому. Он, Гарри, твердо знал, что выбрали Снейп и Шив, подозревал, что выберет Сириус, с чем согласится Лейт, семья Уизли, Грейнджеры, да сам Дамблдор. Вот только ему ЭТОТ выход не казался рациональным. Должно быть иное решение, ведь возможно же избегнуть кровопролитий и убийств!

«Этого не избежать, — прозвучал в его голове голос Кантариона. Старый знакомый решил наконец-то помочь советом, как когда-то обещал. — И ты понимаешь это не хуже меня. Первые жертвы уже есть. Вспомни Альтмана. Разве он был виновен в чем-то, кроме того, что по мальчишеской неразумности доверился хитросплетениям мыслей и идей Дамблдора? Или мистер Уизли, который оказался под угрозой лишь из-за того, что осмелился высказать кое-что против Малфоя, — разве он вмешивался в политические интриги? Ваш строй — своего рода абсолютизм, как правильно изобразил на своем гербе Люциус Малфой. Он попал в точку: начинается правление, которое лучше всего было бы именовать диктатурой Волдеморта, по аналогии с протекторатом Кромвеля и диктатурой пролетариата в России. Если ты не собираешься допустить этого, пора бы решить, маленький чародей, с кем ты и надолго ли. Это очень важно. Ломать существующий строй в одиночку так же просто, как лбом пытаться прошибить Великую Китайскую стену»

Гарри смотрел в одну точку на стене. Он не был уверен, что примет нужное и правильное решение. Все, чем он жил, все, что он знал и видел, не имело ныне никакой цены. Ибо на кону стояло нечто большее, чем даже судьба его самого. Борьба грозила пойти за будущее всего мира, всех стран и континентов, сотен тысяч невинных людей. Все его моральные и нравственные принципы рушились и летели ко всем чертям. Брат пойдет на брата, старые враги станут друзьями, а бывшие друзья навсегда порвут между собой все отношения и связи. И все отчего? От разрушительных козней самого первого из Темных, Терраксина, от его последователя Слизерина, от того яда, что остался в мире после этих двоих средоточий ужаса, мрака, от тех болезненных кровоточащих язв на теле мира, что не удалось залечить даже великим магам вроде Друтера, Скелоса или Дамблдора и что будут тревожить человечество вплоть до самого конца его существования. И от этого проклятого Волдеморта, который вторгся в жизни каждого человека в отдельности уже одним своим существованием и гигантской угрозой, исходящей от его сущности. Вторгся, никого не спросив и не пожалев. Те, кто осмелится противиться, будут сметены в считанные мгновения. Это Гарри понимал. Как понимал и то, что никому из Хогвартса, за исключением Слизерина, не уйти от возмездия Темного Лорда. И ему тоже. И все равно он не был ни в чем до конца уверен.

Снейп выжидающе смотрел на друга, а затем внезапно перевел взгляд на Гарри. Этого тот боялся больше всего, раздираемый мыслями, сомнениями и волнением на части.

— Поттер, а вы с кем хотите остаться? — голос прозвучал неожиданно глухо. — Пойдете на этот риск или предпочтете пустить все на самотек?

— Я… н-не знаю… — с трудом выдавил Гарри. — Дайте мне еще немного времени, я подумаю.

— Думайте, — пожал плечами Снейп. В отличие от остальных он оставлял такое право за Гарри. — Только как бы не стало слишком поздно.

— Вы полагаете?… — ахнул Гарри, поняв, к чему ведет профессор.

— Да! — сказал, как отрубил, Снейп. — Именно так. Мы на пороге величайшего катаклизма во всей истории человечества, Гарри. И весь мир висит на тонком волоске, удерживающем его над пропастью. И этот волосок чертовски близок к тому, чтоб оборваться. Особенно сейчас. А раз погрузившись в пучину страстей, планета не вынырнет из нее во веки веков.

— Я знаю, — тяжело кивнул Гарри, — но я боюсь сделать самую ужасную ошибку в жизни.

Он даже не заметил, что Снейп впервые за все пять лет назвал его по имени.

— Ошибки совершаются, как правило, после сотен взвешенных вариантов. Тогда кажется, что предусмотрел все, а на самом деле — ничего. Первое же стремление и желание почти всегда оказываются верными. Интуиция.

Гарри задумчиво кивнул.

— Сэр, ну в таком случае мы должны отправиться за книгой. Это же было, так сказать, первое впечатление.

Снейп засмеялся. Не злобно, не ехидно, а по-настоящему, живо. Так он не смеялся на памяти Гарри еще ни разу. И в уголках глаз собрались симпатичные лучики.

— Ну хорошо! Только ты должен выспаться. Ты же был серьезно ранен, не забывай.

— Кстати, вы сумели мне помочь? — в первый раз дошло до Гарри.

— Ну разумеется. С тобой все в порядке. Или почти в порядке. Но отдохнуть лишний раз не помешает. И, боюсь, что шрам все же останется. Ты как к этому относишься?

— Положительно! — фыркнул Гарри. Не все ли равно, одним шрамом больше, одним меньше? Он же покрыт ими, точно бродячий котенок.

— Ну ладно, мы тебе не будем мешать! — улыбнулся Шив, открывая дверь и останавливаясь на пороге. Снейп тоже усмехнулся, повернулся и вышел. Дверь закрылась за двумя приятелями. Гарри еще долго лежал, раздумывая о будущем решении, но затем глаза его смокнулись, и он погрузился в глубокий счастливый сон.