Гарри Поттер и книга Скелоса

Глава 25. Когда сон становится явью.

Проснулся Гарри лишь на следующее утро. Устал за прошлые дни и бессонные ночи. А теперь, что называется, дорвался. Странное дело, но все раны были исцелены, боль давно ушла, радость и предвкушение новых приключений переполняли юношу, когда он, еще несколько сонный, забрел в кухню. Шив сидел на шатком стуле и задумчиво жевал бутерброд. Снейп терпеливо ждал, пока вскипит электрический чайник. Похоже, процесс этот занимал уже порядочное время, поскольку профессор все же не сдержался и пробурчал себе под нос нечто вроде: «С помощью магии я бы сделал все куда быстрее!»

— А, привет! — Шив тепло улыбнулся при виде Гарри, остановившегося в проходе. — Ну и силен же ты спать, братец! Это ж надо: целые сутки провалялся!

— Зато теперь он неделю спать не будет, — отозвался довольный Снейп. Вода, наконец, была вскипячена, и он наливал себе чаю. — Тебе с сахаром, приятель?

С Гарри окончательно слетели все остатки сна. Чтоб Снейп звал его приятелем?! Неужели у него в столь юном возрасте уже проблемы со слухом, как у старенькой миссис Фигг? А сам профессор, кажется, даже и не заметил фамильярности в обращении. Он сосредоточенно пытался нарезать сыр сверхтонкими ломтиками.

Гарри, наконец, вспомнил, о чем его спрашивали, и замотал головой.

— Меня тетя приучила с детства пить чай только без сахара. Все сладкое предназначалось только для Дадли.

— Да, о твоем кузене! — усмехнулся Снейп, помешивая в собственной чашке ложечкой. — Мы тут с Шивом новости слушали, и там было кое-что про твоего братца. Хочешь посмотреть? Мы записали на кассету специально для тебя.

— Потом! — Гарри уселся на стул рядом с Шивом и с наслаждением втянул носом аромат пирога с клубникой. Судя по всему, не только Рема Люпина холостяцкая жизнь заставила научиться готовить.

— Это Шив сделал, — улыбнулся Снейп, заметив, на что так пристально смотрит Гарри. — Он большой мастер по кулинарной части. Как Люпин.

— Ну уж как Люпин! — засмеялся тот, но Гарри понял, что ему было чертовски приятно.

— Сэр, помните, что вы обещали?

Снейп слегка помрачнел.

— В некотором роде, а что?

— Сэр, — Гарри слегка покраснел, — ну, мы ведь должны что-то предпринять.

— Мы? — брови Снейпа взлетели вверх.

— Э-э-э… Ну да!

— Хм. Интересно, — глаза профессора блеснули. — Значит, вы собираетесь заключить со мной перемирие?

— Вроде того.

— Гм… И надолго?

— Ну, если уж мечтать, — признался Гарри, — то хотелось бы прекратить глупую вражду Гриффиндора и Слизерина. Мы же все из одной школы, из одной страны. И нам нет нужды идти по стопам двух великих, но, признаюсь, не слишком умных волшебников.

— Не слишком умных? — повторил Снейп и рассмеялся. — Н-да, пожалуй! А вы не боитесь, юноша, что за такие кощунственные выражения вас могут разорвать в клочья поклонники Слизерина и его потомков? Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню.

— Да уж этого-то потомка мне нипочем не забыть, — отозвался Гарри, жуя пирог.

Снейп и Шив лукаво переглянулись.

— Ну что ж, — с деланным разочарованием произнес Стихийный, — пожалуй, придется действительно довериться воле всяких призраков!

Если бы Гарри посмел, он бы бросился ему на шею.

— Мммм… Мистер Поттер, — спросил Снейп, прихлебывая чай, — а что, позвольте узнать, вы собираетесь делать с этой книгой?

— Как что? — удивился Гарри, а затем озадаченно посмотрел на профессора. А в самом деле, что? Зачем она ему нужна, в сущности? Ну, с Волдемортом все понятно — власть, полная, неограниченная и порою безрассудная. Его семья никогда не была в центре политики.

— Не знаете… — профессор потянулся за своим куском пирога. — А еще считаете, что нужно спешить, бежать, спасать и все такое! А куда спешить, зачем бежать, кого или что спасать и от кого? Ну, вернее, от кого, это ясно, но вам не приходило в голову, что там книга будет в большей сохранности? Она хранилась там многие поколения и, держу пари, готова пролежать еще столько же.

Гарри рассеянно поставил чашку на стол. Поставил он ее на самый край, в результате чего, после неловкого движения, смахнул на пол. Кипяток расплескался по паласу. Профессор, чертыхнувшись и недовольно глядя на сидевшего в прострации Поттера, начал вытирать воду. Гарри не взглянул на то, что натворил. Он даже не заметил, что пирог уже давно закончился, и он грызет свои ногти и вот-вот перейдет на пальцы. Шив при виде этого пробурчал что-то про «новейший маникюр от компании Поттер Индастриз».

— Ладно! — Снейп бросил тряпку под раковину. — Если уж вам так не терпится, мы можем прогуляться. Признаться, меня самого гложет любопытство. Тайна надписи просто не дает покоя. И ты прав, Гарри, Волдеморт скоро прекратит погоню за тобой, поняв, что главный приз может в любую секунду ускользнуть от него. Он отнюдь не глуп.

— Сэр, — Гарри, очнувшись, посмотрел профессору прямо в глаза, — я полагаю, в наступившей обстановке мы найдем применение книге и ее силе. Если Волдеморт и впрямь сумеет отыскать проклятья Терраксина, если он ими овладеет, нас уже ничто не спасет. Он и сейчас чудовищно силен, что справиться с ним мы должны использовать любой, пусть даже малейший шанс! Мы просто не имеем права так рисковать.

Снейп подавился чаем и посмотрел на Гарри широко раскрытыми глазами.

— Я не узнаю вас, Поттер! — произнес он изумленно. — Я впервые не вижу, как играет ваша кровь, как сказывается наследственность! Вы всегда до боли напоминали мне Джеймса, но сейчас вы на него абсолютно не похожи. Вы меня удивили, должен признаться!

— Спасибо! — засмеялся Гарри. — А то мне уже, право, надоело выслушивать восторженные возгласы, вроде: «Ах, бедный мальчик, как он во всем похож на отца!». — Лицо юноши посуровело. — Все видят во мне либо копию моего папы, либо героя всех времен и народов, — он поднял два пальца и загнул один, потом второй.

— А ты ни то, ни другое, — заключил Снейп. — Знаете, вот именно когда вы пришли в школу, я тут же понял: вы сын Джеймса Поттера. И во всем, везде действуете, как он. Но теперь я убедился, что в вас много от вас самого. Не от матери даже, хотя вы унаследовали ее доброту. Вы сами уже Личность. С прописной буквы.

Гарри слегка покраснел и уставился в тарелку с пирогами. Шив что-то прошептал другу на ухо, Снейп улыбнулся и кивнул.

— Мистер Поттер, мы готовы! А вы?

Гарри тотчас отодвинул чашку и с космической скоростью, почти не прожевывая куски, проглотил остатки второго пирога, всем видом показывая, что и он готов отправляться. Шив и Снейп только перемигнулись и легкими взмахами палочкой убрали тарелки.

— Профессор, а как мы доберемся до места?

— В самом деле, Сев, — Шив, вытиравший со стола крошки, отложил тряпку и уставился на приятеля, — молодой человек ведь еще не умеет аппарировать. Что делать будем?

— Одно из двух: либо он срочно пройдет ускоренный курс Арифмантики, либо сделаем все по старинке.

— Это как? — заинтересовался Гарри.

— Увидишь! — с усмешкой отозвался профессор. — А пока иди собирай вещи. Реши, что возьмешь с собой.

Гарри кивнул и вернулся в комнату. Палочка лежала на столе на самом видном месте, кинжал — рядом с ней. Браслет часов покоился на полке, по соседству лежал перочинный ножик Петерсонов. Вот и все, что он принес с собой от Дурслеев. Ну, еще включая пироги, которыми его снабдила бабушка Лонгботтома. Так о каких вещах может идти речь? «Амулет, балбес! Амулет! — не слишком лестно выразился Кантарион. К изумлению Гарри его ножны сами собой прицепились к поясу джинсов. — Неужели у тебя совсем мозги не работают?! Неужто не сообразить такой простой вещи? И ты решил отправиться без меня, хотя мы с тобой партнеры, не забывай!»

— А зачем ты мне нужен? — парировал Гарри. — Когда мне была необходима помощь, ты предоставил меня самому себе. А теперь снова в ножки кланяться готов! Черт возьми, я ведь могу рассчитывать на некое подобие уважения?! «Прекрати выражаться. Ты должен был сам выпутаться из той ситуации, вот и все»

— Это потому, что ты так решил? — прищурился Гарри.

Кинжал промолчал. Если бы он был человеком, Гарри подумал бы, что в нем заговорила совесть. Хотя вряд ли у этого предмета прошлого есть что-то отдаленно напоминающее совесть и честь.

Дверь отворилась и в проем сунулась лохматая голова Шива.

— Ты все, Гарри?

— Вроде как… — неуверенно ответил тот, озираясь кругом в поисках чего-либо, способного пригодиться в путешествии. — Да у меня же и нет ничего, — он поднял глаза на Стихийного.

— Скажи, Гарри, — Шив остановился на пороге, кусая губу, — куда ты дел мою книгу, ну, ту, что я тебе дал для занятий?

— Ой, прости, Шив, она осталась в сумке! — с искренним сожалением сказал Гарри.

— Ну, тогда все в порядке! — повеселел тот. — Твоя сумкампрофессора Дамблдора, так что не волнуйся! — он шутливо погрозил пальцем и прибавил: — И я тебе отлынивать не дам, загружу работой по полной программе!

Гарри засмеялся и вышел из комнаты. Снейп уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу в коридоре. На поясе у него висел тщательно замаскированный меч Слизерина, из кармана торчала палочка. Ничего серьезного и громоздкого он с собой тоже не брал. Шив шел вообще налегке, полагаясь лишь на верный клинок. Только самому Гарри пришлось тащить амулет, кинжал, часы и еще много всякой всячины, включая бумажник, до отказа набитый крупными купюрами. Зачем он Снейпу понадобился, можно было только гадать.

Троица вышла на улицу. К своему удивлению Гарри обнаружил, что профессор Алхимии жил на самой обыкновенной оживленной улице Лондона, ничем не примечательной, по соседству с Магглами. А сам дом и вовсе оказался не приземистым строением, занавешенным тюлем и пахнущим корицей и прочими ароматными зельями, травами и благовониями, обителью магии и ворожбы, а высоченным небоскребом с сетью супермаркетов на первом этаже. Неоновые огни весело плясали на многочисленных надписях входных дверей, зазывая покупателей. Елки и Санта Клаусы, махавшие руками из окон, напоминали про недавно ушедшее Рождество. Ребятишки радостно щебетали, подпрыгивая и стараясь заглянуть повыше в красочный магазин игрушек, который должен был открыться с минуты на минуту. Сам Гарри восхищенно уставился на новенький ноутбук, представлявший салон компьютерных технологий. Шив и Снейп только переглянулись и многозначительно кивн! ули друг другу.

Они шли по запруженной народом улице, никуда не сворачивая. Гарри любовался на витрины и фейерверки, которые времямвремени вспыхивали над городом, вызывая ностальгию по ушедшему празднику и предвосхищая наступление нового. Да-да, через три дня наступит Новый год. И пусть его не отмечают так торжественно и роскошно, как в славянских странах, выходные и подарки все равно не отменяются, ведь так? Гарри задумался об этом и даже чуть не прозевал даровую шоколадку, что собирались ему вручить на ближайшем перекрестке. Профессор и Шив тоже получили по одной, но сдали на пожертвование в пользу голодающих детей Англии. В итоге Гарри поочередно уплетал целых три батончика с арахисом и карамелью и был чрезвычайно доволен жизнью. С Дурслеями он бы никогда так не наслаждался предстоящими каникулами.

Внезапно Снейп куда-то завернул. Гарри и Шив еле успели сделать то же самое перед самым носом трамвая, мчавшегося с бешеной скоростью по рельсам. Профессор же ничего не заметил и продолжил быстрым шагом идти к одному ему известной цели. Гарри с Шивом пришлось почти бежать за ним. В итоге они чуть не налетели на него, когда он резко затормозил перед каким-то зданием. У него даже не было входа с той стороны улицы, где они стояли. Только перед аркой, ведшей в другой переход, стояла машина. Знакомая желтая Феррари.

У Гарри отвисла челюсть при виде ее. А в том, что машина была дурслеевская, не возникало даже тени сомнения: вот то самое малюсенькое пятнышко на бампере, что посадил Дадли и что чуть не свело с ума тетю Петунию, вот еле заметная царапина на сиденье водителя, сзади, где вцепился в него Шив, когда команде спасателей пришлось улепетывать от полиции…Та самая Феррари.

— Сев, неужели это то, о чем я думаю?! — ахнул Шив. Похоже, он тоже узнал малютку из Италии.

Профессор провел по переднему стеклу пальцем. То скрипнуло. Губы Снейпа вытянулись в довольной улыбке. На вопрос Шива он просто кивнул и направился внутрь арки. Гарри последовал за ним, Стихийный — тоже.

В темном закоулке обнаружилась дверца, которая легко распахнулась перед профессором. Снейп обернулся и махнул рукой спутникам, а затем скрылся в проходе. Гарри нагнулся и проскользнул в отверстие, иначе эту дверь просто назвать было нельзя. Шив просочился следом.

Если Гарри когда-либо думал, что может быть место, запущеннее Азкабана, то это было то самое место. Обшарпанные стены, низкие мокрые потолки и неприятные запахи окружили его в первые же секунды. Даже голова закружилась на мгновение. Но сильная рука Шива удержала от падения. Гарри мельком взглянул на лицо мага: оно было серым и искривлено в гримасе отвращения. Снейп тоже приглушенно выругался где-то впереди.

— Осторожно, тут ступенька скользкая, — раздался гулким эхом его голос.

Гарри благополучно преодолел хитрое место и очутился в небольшом коридорчике, по обеим сторонам которого были двери. Снейп остановился возле одной из них, переводя дух. Шив ввалился следом, кашляя.

— Чтоб я еще раз пошел с тобой по подобным подъездам! — проворчал он.

Снейп прижал палец к губам и осторожно и вкрадчиво постучал.

Дверь медленно и со скрипом отворилась. На пороге стояла тетя Петуния, бледная, взволнованная, испуганная. Гарри даже пожалел ее на какие-то мгновения. Зато она, увидев хорошо одетого и сытого племянника, сморщилась, точно от зубной боли. Через плечо ее поглядывал свинячьими глазками толстый Дадли. Выражение лица его было схожим.

— Здравствуйте, мадам, — холодно и официально сказал Снейп. Гарри вздрогнул от его тона и подумал, что если бы профессор обратился так к нему, он бы предпочел бежать без оглядки. — Полагаю, вы понимаете, зачем мы пришли.

Тетя Петуния растерянно посмотрела на него. Губы Снейпа плотно сжались и превратились в узкую линию.

— Хорошо, — продолжил он, — я объясню. Ваш племянник по закону обязан жить с вами. Вы его опекуны после смерти родителей. Но я думаю, что не ошибусь, если скажу, что он желает отделаться от васмменьше, чем вы от него. Поэтому я предлагаю вам сделку: документы этого молодого джентльмена, ваша подпись на добровольном отказе от опекунских прав и ваша машина, которую я намерен у вас одолжить, в обмен на полную свободу от вашего племянника, снятие с вас всех обвинений и выезд из страны. Так будет лучше и для нас, и для вас. Для вас еще и потому, что поиски прекратятся не только со стороны полиции.

— Простите, профессор, — вмешался Гарри, — я не слишком понял: какие обвинения? Ведь Альтмана убил Темпер!

— Но при расследовании этого дела выяснились очаровательные данные о том, что милейший господин Дадли и его друзья, которые, кстати, тоже задержаны, виновны в поджоге школы в Смелтинге. Так что ваш кузен, мистер Поттер, не просто под подозрением, но официально обвиняется по этому поводу. Как раз эту информацию и объявляли сегодня утром в новостях. И я опять же предлагаю вам, — Снейп повернулся к миссис Дурсль вновь, — прислушаться к голосу разума и согласиться на это взаимовыгодное предложение. Подумайте, полиция прекратит охоту за вами, вы не будете ютиться в  в этих четырех стенах, опасаясь быть обнаруженными, я готов дать вам право и купчую на дом и виноградники во Франции, так как английские власти все же не согласятся терпеть вас у себя. И даю вам слово, что никто и не узнает о сием прискорбном факте за границей. В! вашем новом месте жительства.

Из-за спины тети Петунии выплыл дядюшка Вернон. Его жирный двойной подбородок, который он обычно гордо вздергивал при появлении людей такого сорта, как Гарри и его спутники, теперь свисал лишним грузом. Глаза его странно блеснули при виде племянника в сопровождении двух представительных молодых людей в дорогой одежде. Видимо, предчувствовал большие барыши.

— Молчите… — усмехнулся Снейп. — Что ж, ваше право. Только даже в том случае, если вы не подпишете эти бумаги, — он помахал какими-то документами перед физиономией дядюшки, который теперь уже загораживал собой тетушку, за которую прятался Дадли, — я добьюсь всего через суд. Я деловой человек, видите ли, у меня нет ни времени, ни желания повторять все дважды. Вот только машину я у вас заберу. — Он повернулся к Шиву и Гарри: — Скажите, имела ли место какая-либо официально скрепленная, заверенная дарственная сделка, при свидетелях, с подписями сторон и договором? — Шив пожал плечами, а Гарри отрицательно замотал головой. — Ну вот, — профессор с улыбкой посмотрел на шокированного дядю Вернона, — никакой сделки не было, следовательно, машину вам никто не дарил! . А любой суд присяжных подтвердит, что для мальчика опасно находиться с семейкой преступников и права опекунства перейдут кому-нибудь другому! И вы останетесь без племянника, без машины, без денег, без имени и за решеткой. Так что, повторяю в последний раз: подумайте, это очень выгодное для вас предложение. Я, знаете ли, человек интеллигентный, надеюсь, вы тоже, потому и решил уладить все полюбовно, без драк и размолвок в суде.

Дядюшка судорожно хватал ртом воздух, точно вытащенная из воды рыба. Наконец, когда Снейп, потеряв терпение, развернулся и хотел уйти, он пробормотал что-то членораздельное, вроде: «Проходите, прошу вас». Ни малейшего уважения он, правда, при этом не выказал. Снейп гордо прошествовал в комнату, Гарри и Шив — за ним. Дадли, успевший усесться в единственное кресло за любимый компьютер, тотчас вскочил, так как профессор посмотрел на него страшным взглядом, от которого мог бы упасть в обморок сам Волдеморт.

— Приятно иметь дело с понятливыми людьми! — улыбнулся Снейп, выкладывая какие-то бумаги. Дядюшка немедленно уткнулся в них носом, пробегая глазами строчки со скоростью пулеметной очереди. Наконец, он оторвал взгляд от листков и вперил в Снейпа выжидающий взор. Тот усмехнулся, знаком подозвал Гарри, вынул у него из кармана пакет с деньгами и, все так же улыбаясь, бросил на стол одну пухлую пачку стофунтовых банкнот.

В следующую секунду Гарри подумал, что с его родственниками случится удар. У тетушки при виде такого количества денег вырвался сдавленный вскрик, похожий на последний вздох умирающего. Дадли разинул рот, да так и застыл, забыв его закрыть; Гарри подумал, что если попытаться вставить в челюсти кузена всемирный эталон метра, он свободно там поместится. А дядюшка покраснел, захрипел и поспешно стал теребить верхнюю пуговицу воротничка, словно задыхался от нехватки воздуха. Только его глаза жадно блестели и этим рассеивали иллюзию.

— Это, смею вас уверить, незначительные расходы, — небрежно и неопределенно махнул рукой Снейп, кидая вторую пачку. — Это вам компенсация за заботу, — он словно выплюнул это слово, — о вашем племяннике, а это, — на стол полетела третья пачка перевязанных ленточкой новеньких американских долларов приятного, ласкающего взор зеленого цвета, — за прокат вашей машины! Полагаю, вам достаточно? — осведомился он, и презрение отчетливо сквозило в его тоне.

— Э-э-э…Да, конечно, — промямлил дядя Вернон, поспешно сгребая деньги в карман и непривычно резко ударяя Дадли по руке, когда тот потянулся за пачкой. — Что я должен подписать?

— Вот! — Снейп ловко подсунул ему оригинал документа, указывая на место для подписи.

Дядюшка дрожащей рукой поставил короткий росчерк. Снейп элегантно положил на стол перед тетей вторую бумагу.

— И вы тоже, миледи. Вот здесь.

Тетя Петуния замысловато расписалась, тотчас отдернув руки, после того, как на листок лег последний штрих, точно это было нечто неприятное и, вдобавок, горело огнем. Снейп только обменялся выразительным взглядом с Шивом, но ничего не сказал.

— Ну, вот и все, что мы хотели от вас услышать и получить! — Снейп поднялся и кивнул своему приятелю и Гарри. — Благодарю за внимание! До свидания! Свою часть сделки я выполню, не сомневайтесь. Оставив дядюшку и его жену и сына недоумевать, Гарри и двое мужчин вышли из квартиры и спустились обратно во двор. Феррари стояла на том же самом месте. Снейп подошел к ней, отключил сигнализацию, открыл дверцу и прыгнул за руль.

— Садитесь! — мотнул головой он.

Гарри уселся на переднее сиденье, Шив разместился сзади.

— Точно в грязи вывалялся, — вполголоса произнес Снейп внезапно. — Так унижаться никогда еще не приходилось!

Гарри молча кивнул. Шив только полным отвращения взглядом окинул осунувшееся здание.

Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Через несколько минут, что заняло петляние по трущобам Лондона, еще неизвестно каким образом сохранившимся в этом крупном городе, они выехали на широкую магистраль, по которой понеслись с максимальной скоростью.

— Куда мы едем, профессор? — осведомился Гарри после десяти минут непрерывной езды по дороге.

— Туда, где Волдеморт играл с тобой в милую игру, — отозвался Снейп, вдавливая педаль в пол и резко выворачивая руль при обгоне. Ни одна машина не решалась вступить в противоборство с легкой и быстрой Феррари.

— Сэр, — Гарри задумчиво смотрел в окно, кутаясь в теплую куртку: профессор опустил стекло, несмотря на холод, — а почему вы добивались моей свободы у Дурслеев?

— Элементарно, — Снейп, насвистывая какую-то мелодию, крутил баранку, пристально оглядывая при этом местность. Они въехали на дорогу, вившуюся в поле по холмам; город, от которого их отделяло уже весьма впечатляющее расстояние, лежал как на ладони. — Мне приказал сделать это Дамблдор. Он заботится о вашем будущем, молодой человек. Он и ваш крестный, Блэк, — Снейп сморщился при упоминании этого имени.

— А кому передадут опекунские права? — полюбопытствовал Гарри.

— Пока еще неизвестно, — пожал плечами профессор. — Вернее всего, это будет Блэк. Но мало ли что случится? Да и потом его еще не оправдали. Поэтому временно для вас безопасней быть с нами.

— С вами?! Но вы же сами в розыске!

— Ты еще не в курсе всех событий, — отозвался Шив с заднего сиденья, — тут недавно якобы выявили факты, не без участия милейшего Малфоя, что еще больше отягчают вину Сириуса. Его теперь обвиняют только что не в конце света. Говорят, что он еще и раньше был замечен в убийствах Магглов, нашли тысячу и одного свидетеля, готовых подтвердить весь этот бред. Люциус великолепно знает, когда действовать кнутом, когда пряником. А сейчас у него в руках неограниченный банк ресурсов, весь Гринготтс вот-вот встанет перед ним на колени. Денег у него более, чем достаточно, возможность давать взятки неограниченных размеров ему доступна. Единственный, кто может с ним поспорить, это Северус.

— У меня просто все деньги не во вкладах, мой капитал вложен в развитие производств, фирм, кампании и новейшие разработки, — откликнулся профессор.

— А как вы сколотили такое состояние? — Гарри это было до ужаса интересно.

— Ну, стартовый капитал у меня был: от отца перешел. Он вообще-то поделил наследство между мной и моей сестрой, но Сара просто отдала мне свою долю. Я вложил эти деньги в одно рискованное предприятие, но дело выгорело, я получил гигантскую прибыль…Так все и получилось. А потом Дэвид и Вера унаследуют все, что я заработал, построил, создал!… — он откинулся на спинку кресла, лениво помогая машине держать дорогу легкими касаниями руля.

— Вы любите их? — неожиданно для себя спросил Гарри.

Снейп странно посмотрел на него, а затем нехотя произнес:

— Ну, скажем, да. А какова причина вашего любопытства?

— Да так, — неопределенно дернул плечом Гарри. — Но вы говорили про Малфоя. Что он может сделать конкретно?

— Да все, что захочет! — фыркнул Снейп. — У него в кармане все руководство Министерства, Министр Магии, банк волшебников, организация безопасности, куча подразделений Магглов, которым он отстегнул едва ли не больше, чем нашему брату магу, — пальцев не хватит, чтоб все перечислить. У него обширные связи, он вот-вот наложит лапу на ваши вклады в Гринготтсе, по его указке действует треть отраслей промышленности в Британии и половина правительства Магглов. Вот и ответ на твой вопрос. Он начальствует практически над всеми сферами общества, а вместе с ним контролирует их и Волдеморт. Но в данный момент все это привязано к Фуджу. Если нам удастся что-либо сделать с ним, то тогда мы можем потягаться с Люциусом. Хотя есть и еще один способ, связанный с вашей подругой, мистер Поттер, очаровательной Лейт. Думаю, она не прочь буде! т оказать нам кое-какую поддержку…

Тут машина свернула куда-то в поле и точно настоящий ледокол начала разрезать пласты утрамбованного снега.

— Куда мы, профессор? — удивился Гарри, высовываясь наружу. Ветер, гулявший в чистом поле, свистел в ушах, снег летел из-под колес в лицо, но юноша сумел рассмотреть какую-то груду камней впереди.

— Мы уже на месте, — ответил Снейп, — возле той очаровательной пещерки…Нам тогда, чтоб выйти, пришлось разбирать завалы, которые вы натворили своими заклинаниями, кстати. Надеюсь, хоть сейчас этого не понадобится.

Гарри не ответил на эту мягкую колкость. Он уже открыл дверь и вылезал из машины. Снег немедленно набился в ботинки, но ощущения ходьбы по лужам босиком, как три дня назад в компании Сириуса и Лейт, не возникало. Шив вылез, встал рядом и ждал, пока Снейп поставит двигатель греться на холостых оборотах.

— Иначе по такому морозу не завести будет, — пояснил профессор, захлопывая дверцу и направляясь к черневшему входу в пещеру. Гарри и Шив последовали за ним.

По счастью вход оказался свободен. Согнувшись, троица забралась внутрь пещеры. Там ничего не изменилось, даже вода не замерзла, так как ледяной воздух не пробивался, по странной прихоти матушки природы. Было довольно тепло; Гарри и Шив сняли шапки. Снейп, который даже в лютые холода не носил головного убора, чувствовал себя вообще точно в бане — немедленно скинул куртку, оставшись в одном свитере.

Гарри подошел к краю провала и осторожно заглянул вниз. Чернота непроглядная. Ни единого луча света не пробивалось внутрь шахты. Разломанные доски по краям зияющей пропасти и склизкие грибы и лишайники навевали не слишком приятные воспоминания. Воздух был все такой же спертый и затхлый. Сталактиты оказались даже выше, чем показалось Гарри вначале, теперь они достигали пола. Что было несколько странно, так как вырасти настолько за столь короткий срок они не могли. Но Гарри начал подозревать, что время текло здесь иначе, чем в остальном мире.

Снейп и Шив встали рядом.

— Ну что? — нарушил тягостное молчание Стихийный. — Лезем внутрь навстречу неизвестному? Или остаемся сидеть тут на камнях в компании слизняков, точно целая группа старых бабулек на завалинке?

Снейп только усмехнулся и первым смело шагнул вниз. Гарри даже глазом не успел моргнуть, а профессора уже поглотила тьма. Она внезапно надвинулась со всех сторон, окружала и пугала, заставляла убежать, бросить все и вся, куда-то вглубь шахты, хотя здравый смысл и интуиция кричали об опасности. Гарри, боязливо оглянувшись и закрыв глаза, прыгнул в расселину. Шив последовал за ним.

Все трое стремительно падали по странному желобу. Мчались в неизвестность. Снейп притормозил, засветил палочку, и они смогли оглядеться. Гарри с облегчением удостоверился, что летят они в верном направлении. По крайней мере, стены были из того же странного материала, что и в первый раз. Вскоре последовал и знакомый поворот, интерьер сменился на багровый. Лампочки на стенах приветливо мигали неожиданным нарушителям спокойствия. Все казалось очень знакомым и даже вселяло надежду на лучшее и уверенность.

Полет закончился внезапно. Просто все трое с размаху грохнулись оземь. Правда, обошлось парочкой царапин, как и в прошлый раз. Снейп поднялся и, отряхнувшись, уставился в проход. Гарри и Шив растерянно развернули головы и увидели таинственную фигуру в плаще серого цвета с накинутым на лицо капюшоном. Словом, того самого, знакомого призрака, который размеренной неторопливой походкой приближался к ним.

— Итак, вы здесь, — голос был глухим и необычно спокойным. Привидение не спрашивало, оно лишь констатировало факт. — Я знал, что однажды вы придете. Амулет привел вас сюда. Знаете ли вы, что означает эта надпись?

— Знаем, — процедил сквозь зубы Снейп. Гарри заметил, что зрачки глаз профессора сузились, как если бы он оценивал возможности потенциального противника. Так он смотрел только на Сириуса Блэка или Рема Люпина. И юноша невольно напрягся и насторожился. Доверия к призраку оставалось все меньше и меньше. — «Чистый сердцем обретет абсолютное знание». Но каков смысл? Что имеется в виду, что это все значит?

— Если ты спрашиваешь, то это всего лишь значит, что вы не способны понять и достичь того, что сокрыто здесь, в этих стенах, — призрак обвел руками зал, — что вы недостойны.

— Недостойны? — переспросил Шив. — Недостойны чего? И кто определяет это? Ты?

— Нет, не я. Вы можете попытаться овладеть книгой, но, уверяю вас, ничего не обрящете. Вы не понимаете главного: сути изречения, которое управляет мирозданием, и вам ни за что не пройти те испытания, что уготованы любому визитеру. Я не отдам книгу первому встречному.

— Но тогда какой ты хранитель, если не собираешься отдать сокровище никому даже в годину бедствий? — взгляд Снейпа приобрел зловещее, хищное выражение.

— Я не хранитель, человек. Я сторож, и мой долг отдать книгу Скелоса, моего создателя, в добрые руки подготовленного существа. Мне нет дела до ваших распрей, и если сюда придет именуемый Волдемортом, я не окажу ему никакой поддержки, однако не стану и препятствовать.

— Но мастер Скелос и мастер Друтер желали сокрыть знания Терраксина, а Волдеморт хочет использовать их, дать им выход наружу, — неожиданно писклявым тоном робко произнес Гарри. Он и сам не думал, что его голос может звучать так неуверенно и жалко; а дрожащий тон — не самый лучший для уговоров призрака. — Ты же не хочешь дать выпустить на свободу Зло?

— Не хочу, но если он откроет для себя новые горизонты, я не буду иметь никакого права скрывать от него это знание. Так решил мастер Альберт Скелос. Все это — творение его рук и рук его друга, Генриха Друтера, и только они имеют право судить правого и виноватого. Назови мне хоть одну причину, по которой я должен пренебречь правилами ради вас! — призрак впервые возвысил голос.

Слова текли медленной рекой, свиваясь в причудливые потоки и сочетания. Это оказывало на Гарри странно усыпляющий, убаюкивающий эффект. Он даже чуть не потерял нить мысли, слушая голос призрака. Сейчас он не напоминал голоса отца ни в малейшей степени. Он запутывает, понял Гарри, намеренно пытается отвлечь мысли от главного. То есть, он испугался. Но чего, ради всего святого?! Чего боится призрак? Развоплощения? Но он и так бледная тень былого творения древних магов. Тогда чего? Уж не его ли, Гарри Поттера, потомка учеников Друтера?

«Он не боится тебя, — внезапно заговорил тихо Кантарион, — он ждет от тебя действий. Ждет, что ты сделаешь, чтоб побороть чары. Книга Скелоса не дается за красивые глаза. Ты должен выиграть множество поединков. А еще он чувствует меня рядом с тобой. Не мой разум или сталь, из которой я сработан. Он чувствует, что тебя кто-то направляет, что тебе помогают иные силы…. Ты желал получить книгу, маг-лягушонок. Так иди и возьми ее!»

«Зачем тебе это нужно?» — мысленно спросил Гарри.

«О, пришло время для книги выйти на свет. Тьма сгущается, Зло копит силы, а если его не остановить, рухнет все, что так долго возводили мой господин и его друг. Хрупкое равновесие вот-вот разбалансируется, мир и так стоит на краю пропасти, а я не хочу, чтоб повторилось то, что когда-то произошло. Не хочу, потому что этого не хотел бы мой создатель»

Призрак стоял и ждал ответа. Гарри посмотрел на него. «Нигде и всюду»… И «чистый сердцем обретет абсолютное знание»… Что-то неуловимо общее было в двух пророчествах… Неуловимое, ускользающее и странно знакомое; как будто юноша уже видел эти слова раньше, много раньше…

— Да, — призрак внезапно улыбнулся и скинул капюшон. Теперь это был вновь Джеймс Поттер, его лицо, его голос, его смеющиеся живые глаза. Гарри почувствовал, что губы его сами собой вытягиваются в улыбку. — Ты понял. Теперь — да. Иди, сын мой, юноша, который может изменить судьбу целого мира! Только ты один способен преодолеть ту дорогу, полную трудностей, что не покорялась никому. Дорогу борьбы с самим собою.

И Гарри расширившимися глазами смотрел, как медленно открывается проход в стене. Вокруг возникло слепящее сияние, лучи всех цветов радуги, лившиеся из странного круга, очерченного рисованными языками пламени, наверху. Художник постарался на славу… Но теперь рисунок оживал; жар окутывал троих людей, стоявших в центре зала. Лучи становились все ярче… Они казались сотворенными из истинного, изначального огня, сродни пламени феникса. Снейп и Шив подняли руки, защищая глаза от ярких вспышек, но Гарри как завороженный всматривался в этот поток тепла и добра, поток, который манил и обещал исполнить все желания и помочь во всем, оживить в памяти самые дорогие моменты и сделать мечты явью… Словно во сне, Гарри сделал шаг вперед, еще один; его окатила приятная щекочущая волна нежности и расслабления. Еще один шаг — и он окунулся в это море наслаждения с головой. Налетевший ветер подхватил его, заве! ртел, точно в водовороте, и унес вдаль. Гарри только услышал крики Шива и Северуса, и голоса их были более чем обеспокоенными…

Гарри мчался по темному туннелю, который казался не имеющим конца. Вокруг мелькали какие-то изображения, в коих он с изумлением узнал некоторые кадры из его жизни: дом Дурслеев, страницы из альбома с фотографиями семьи, кабинеты Хогвартса… Сотни мест, тысячи лиц. Лиц друзей, знакомых, родных, врагов, просто когда-либо попавших в поле зрения на улице людей. Гарри не успевал ничего видеть, но отчего-то, пролетая мимо той или иной сцены, он вспоминал все и чувствовал, что это уже с ним когда-то происходило. Это напоминало некую форму одновременно ускоренного и замедленного кино, когда кадры запечатлеваются в сознании и тотчас уносятся с максимальной скоростью прочь.

Наконец нескончаемый полет кончился. Гарри очутился на небольшой, но уютной полянке за каким-то домом. Едва юноша увидел его, как сердце странно подпрыгнуло в груди: он был уверен, что видит именно свой дом. Он никогда раньше не задумывался над тем, какое место он когда-либо сумеет так назвать. Семья его тети не была его семьей, он выделялся в родном городе как белая ворона. Хогвартс… Там он тоже не мог сказать, что был полностью спокоен, так как субъекты вроде Малфоя постоянно портили настроение. Но сейчас в самом силуэте, фасаде здания, саде, изгороди, даже дорожке возле клумб было что-то родное, близкое, дорогое сердцу. Он был дома.

Гарри поднялся и отряхнулся. Сидел он на мягкой траве, столь ровно подстриженной, как можно было подстричь только газонокосилкой. Никакой магии. Зеленый сочный цвет стеблей успокаивал. Рядом высились настоящие заросли львиного зева, джунгли из гиацинтов и пышные розовые кусты. И Гарри неожиданно для себя самого понял, что это были любимые цветы его матери. За ними так нежно и ласково ухаживали, что они разрослись до небывалой высоты и грозили заполонить весь сад. Раздался негромкий стук; Гарри повернул голову и увидел на земле красное яблоко, только что упавшее с ветки. Но оно не было испорченным, наоборот, крепким и аппетитным. И все деревья в этом чудесном саду были усыпаны такими же яблоками. Откуда-то издалека донеслась прекрасная музыка. Глаза Гарри загорелись, так как играли не что иное, как гимн Хогвартса. Родная и знакомая мелодия. И аккомпанировали музыканту веселые трели соловья…

— Гарри, милый, иди обедать! — послышался мягкий и веселый голос. Гарри удивленно обернулся в том направлении и увидел красивую молодую женщину с темно-рыжими кудрями и глазами яркого изумрудно-зеленого цвета. Он чуть не вскрикнул, так как через какую-то долю секунды понял, что видит свою мать Лили.

— Мама! — закричал он и бросился ей на шею.

Лили засмеялась и нежно обняла его. Он почувствовал легкое прикосновение ее губ к своей щеке… Это было так невообразимо приятно! Гарри столько раз мечтал о чем-то подобном холодными зимними ночами или знойными летними днями в доме Дурслеев. Но никогда он не думал, что его желание может исполниться… И теперь он не хотел, чтоб его мать отпускала его.

— Ну, милый, точно мы с тобой не виделись! — засмеялась она. — Иди в комнату, папа скоро приедет из Министерства! И он вернется не один, Рем, Сириус и Северус с Шивом тоже обещали приехать! Они готовят тебе какой-то грандиозный сюрприз. Ведь сегодня твой день Рождения. Кстати, тебя ждут!

— Кто? — Гарри посмотрел прямо в смеющиеся зеленые глаза матери.

— Твои друзья: Рон, Гермиона и Дэвид. Невилл вообще-то тоже обещал приехать… И Лейт тоже, но она будет вместе с Драко.

— С Драко?! А что здесь надо Малфою?

Лили выглядела очень удивленной.

— Ну как же, Гарри! Мне казалось, вы помирились еще год назад. Неужели что-то еще случилось?

— Нет, все нормально, — промямлил Гарри, проводя рукой по лбу и отбрасывая назад непослушную прядь. — Просто… А Чоу будет?

— Ну конечно! — засмеялась Лили. — Она приедет вместе с Седриком, он обещал ее подвезти. Аммос купил недавно машину у Артура Уизли, Седрик теперь утер нос этому задаваке Перси. Хотя Перси мне тоже очень нравится…

— С Седриком?! — ахнул Гарри, думая, что ослышался. — С каким Седриком?!

— Милый, что с тобой? — озабоченно посмотрела на него мать. — Тебе не напекло голову?

— Нет, мам, я в порядке. Но мне казалось, что Чоу… не гуляет с Седриком.

— Конечно, нет, что за глупости! Она любит только тебя!

Гарри улыбнулся. Ну, вечеринка обещает быть просто отличной!… Он легко вбежал в гостиную. На диване, обнявшись, сидели Гермиона и Дэвид, а Рон не слишком скромно поглядывал на хорошенькую черноволосую девушку, очень похожую на Роули. Наверное, решил Гарри, это его сестра Вера.

— Привет, Гарри! — Гермиона бросилась ему на шею, слегка смутив этим жестом. — Мы уже и соскучились по тебе! Почему ты так долго не писал? Мы думали, что-то произошло.

— Ну… Я был занят! — вывернулся из скользкой ситуации тот. — Спасибо, что приехали ко мне на праздник.

— Как же мы могли пропустить такое торжество?! — фыркнул Рон, вставая с кресла. — Ведь не каждый же день человеку исполняется шестнадцать лет! Мы и подарки вообще-то привезли…

— Только сейчас не откроем! — подмигнула черноволосая девушка. — Подожди до вечера! А то я вижу, что у тебя уж слюнки потекли…

— Вера, где твои манеры?! — возмутился Дэвид. — Как ты выражаешься, послушала бы!

Девушка только показала брату язык.

— А знаешь, у нас ведь и Фред с Джорджем приедут, и Чарли, и Билл, и Джинни, и мама с папой, и даже Перси! — сказал Рон. — И еще обещал приехать сам Дамблдор с МакГонагалл. Вот какое торжество намечается! Невилл и Колин Криви тоже собирались…

— А Колин тут причем? — удивился Гарри, забыв об осторожности.

— Как причем?! — округлила глаза Гермиона. — Он же благодаря тебе стал капитаном командымКвиддичу от нашего факультета! Да вы с ним так здорово подружились в последнее время! Конечно, Малфой его не терпит, но все равно…

— А, понятно… — протянул Гарри. У него уже голова шла кругом от такого количества событий. Все вдруг помирились, сдружились, враги стали приятелями и добрыми соседями…

— Гарри, с тобой все в порядке? — осведомился Дэвид. — Ты какой-то странный сегодня.

— Я не странный, я нервный, — отозвался Гарри. — Просто не по себе от такого количества гостей. А Лейт и Драко…

— Братец с сестричкой просто поражают воображение! — засмеялся Рон. — Они стоят друг друга, ты же знаешь! И как Драко может приехать без обожаемой родственницы?! Так что не волнуйся, она тоже будет. Только не смотри на нее, как в прошлый раз, а то Чоу взревновала.

Тут раздался стук в дверь. Гарри со всех ног кинулся в прихожую. Стук тем временем перерос в настоящее землетрясение, точно кто-то пытался высадить дверь. Гарри испуганно отворил ее и едва успел отпрянуть в сторону…

В коридор ввалилась целая толпа смеющихся людей. Гарри узнал среди них Шива и Снейпа, которые дружески хлопали по плечу Сириуса и Люпина, которые, в свою очередь, едва не падали на темноволосого парня в очках. Гарри обомлел: перед ним стоял его отец, Джеймс Поттер. Юноша все еще не чаял встретить его, хотя Лили сказала, что он должен приехать.

— Папка! — Гарри с воплем повис у него на шее.

— Привет, чемпион! — рассмеялся тот. — Как твои дела?

— Все здорово, раз ты здесь!

— С днем рожденья! — Джеймса оттеснил Невилл Лонгботтом.

— Да! С днем варенья тебя, с днем варенья тебя, с днем варенья, милый Гарри, поздравляем тебя! — запели близнецы Уизли, размахивая палочками, точно мечами. Тут же полилась музыка, в которой Гарри распознал замечательный похоронный марш.

— Фред, Джордж! Ведите себя прилично! — это Молли Уизли. — — Вы не дома все-таки!

— Да ладно, мам! Гарри ведь не обидится!

— Поздравляю! — кто-то чмокнул обалдевшего Поттера в щеку. Это была Джинни. Глаза горели, волосы растрепались и торчали беспокойными рыжими вихрами во все стороны, но она тоже выглядела радостной и счастливой. В следующую секунду на Гарри уже повесилась Лейт, затем важно подавали руку Драко Малфой и Перси Уизли, потом ладонь сдавил пожатием настоящего капитана по Квиддичу Оливер Вуд. Затем еще одно рукопожатие, от Седрика Диггори, поцелуй Панси Паркинсон (как ни странно, не так уж и неприятно!) и жаркие поцелуи от Чоу. Вот от этого Гарри разомлел. Девушка воспользовалась новыми ароматными духами, а платье было таким соблазнительно коротким…

Гости вихрем промчались в гостиную. Гарри побежал за ними. Отец уже что-то шептал маме, Снейп украдкой целовал какую-то очаровательную и прекрасную женщину в скромном джинсовом костюме. Она была единственной, кого Гарри не знал вообще, и единственной, кто не надел ничего торжественного и подобающего случаю. Зато все мужчины, кроме Джеймса пожирали ее восхищенными взглядами. Но, судя по всему, ей нравился только Снейп, только ему она столь ослепительно улыбалась.

Но вот вошел Дамблдор. Гарри поразился той перемене, что произошла в нем. Он казался теперь расслабленным, молодым и веселым, тогда как раньше в глубине глаз всегда присутствовал огонек беспокойства. Борода была тщательно расчесана, одет он был в свою лучшую мантию темно-синего цвета с белоснежными звездами. Гарри он напомнил сказочного звездочета, мудрейшего из всех живущих на земле, героя одной из сказок, что ему удалось прочитать в детстве.

— Здравствуй, Гарри! — улыбнулся он. — С днем рождения тебя!

— Спасибо, сэр!

— Выпьем за нашего друга Гарри! Пусть он станет лучшим волшебником своего поколения! — провозгласил Шив.

— За Гарри Поттера!!! — все подняли бокалы с шампанским.

Что было дальше, Гарри не запомнил. Просто обычные речи, тосты, пожелания, потом подарки. Он так и не открыл ни одного, оставил на вечер. А потом все разбились на пары и танцевали. Рон и Вера, Седрик и Чоу, Дамблдор и МакГонагалл, Снейп со своей девушкой, Джеймс и Лили, Гермиона и Дэвид, Джинни и Колин, Невилл и Лейт, Драко и Панси, Артур и Молли Уизли, Оливер Вуд со своей подругой, Фред и Джордж с Ангелиной и Кэтти… А об имениннике все как-то даже и забыли.

Гарри, закрыв глаза, прижался к стене. Шампанское ударило в голову. Перед ним мелькали лица, магические огни с волшебных палочек, и от этого постоянного мельтешения становилось дурно. Гарри удивился сам себе: он мечтал об этом очень давно и вот теперь, когда все свершилось, бежит от этого! Но ему ужасно не хотелось на отдыхе видеть что-то, что напоминало бы школу, даже такую прекрасную, как Хогвартс. В конце концов, каникулы на то и каникулы, чтоб провести их с родителями, друзьями в иной, домашней обстановке…

Гарри вновь открыл глаза и ахнул: интерьер сменился полностью. Теперь он был в аккуратной небольшой комнатке с двумя окнами, занавешенными тяжелыми бархатными портьерами. Они удивительно напоминали залы Хогвартса. Камин в углу горел неярким пламенем, дрова весело трещали, и было очень тепло и уютно. Мягкие кресла словно сами звали и предлагали сесть в них. На тумбочке стоял настоящий телевизор. Перед ним стоял диван с такой же обивкой, что и кресла. И на этом диване сидели его мать и отец.

Джеймс оглянулся.

— А, Гарри, ты уже вернулся! Как твое свидание с Чоу?

— Э-э-э… Все нормально, — Гарри про себя отметил, что не помнил ни о каком свидании.

— Уже так поздно; ты провожал ее домой? — спросила Лили, все еще смотря на экран.

— Да, мам, — Гарри обошел диван и сел рядом с родителями.

Джеймс и Лили улыбнулись друг другу. Наверное, подумал Гарри, вспоминают свои первые свидания.

— Гарри, — начала Лили, теперь уже глядя прямо в глаза сыну, — тебе уже девятнадцать. Ты собираешься предложить ей руку и сердце?

Гарри изумленно уставился на нее. Ну, даже если ему уже девятнадцать, то с чего ему думать о женитьбе?! Он всегда считал, что лет до двадцати пяти о браке нечего и вспоминать. Да и как это расценит Чоу? Как наглость с его стороны или как величайшее счастье в жизни?

— Мам, — осторожно начал он, — ты не думаешь, что я еще не готов к семейной жизни?

Лили и Джеймс переглянулись.

— Гарри, ты уже взрослый человек, мы думали, — осторожно начал Джеймс, — что вы уже решили все и оформили… Ну, если это не так, то мы молчим, конечно… Просто Чоу надеялась на твою решительность и…

Гарри уже дальше не слушал. Чоу хочет этой свадьбы, его родители целиком и полностью «за». Так что же, становиться ему под венец? Когда-то в детстве Гарри мечтал о прекрасной и умной жене, которая будет его любить, с которой он будет жить счастливо, уйдет от Дурслеев… Теперь отчего-то вспомнились Снейп и Шив, никакими долгосрочными обязательствами не связанные, свободные и гордые, как вольный ветер. Вот такой жизнью, полной приключений и опасностей, ему хотелось сейчас жить. Семью он создаст потом, когда устанет от одиночества, почувствует необходимость опеки и иного счастья. А сейчас ему — долгая дорога, друзья, борьба с силами Зла… Нет, никак он не может жениться на Чоу, хотя она ему очень нравится. Не для него эти нудные семейные узы! Не для него…

Мать с отцом вновь переглянулись и тяжело вздохнули.

— Знаю я тебя, Гарри, — Джеймс мягко положил сыну руку на плечо, — не нравится тебе в четырех стенах. Воля, воздух, просторы тебя манят. Сказывается Стихийное начало. Нет, не выдержишь ты этого. Не зря с Шивом так сдружился. Да только он мне как-то признался, что жалеет, что не женат, как я или Северус. Может, и ты так же пожалеешь… Пожалеешь, да поздно будет. Мы с Лили чего хотим: чтоб ты разобрался в себе и своих желаниях, чтоб понял, что для тебя дорого. Но не принимай скоропалительных выводов, а то потом волосы на себе рвать станешь.

— Не стану, — пробормотал Гарри упрямо.

Джеймс пожал плечами, и они с Лили продолжили смотреть телевизор.

В дверь постучали. Гарри лениво оторвал взгляд от экрана, поднялся с дивана и прошел в прихожую. Стук повторился. Гарри повернул ключ в замке и скинул цепочку с двери. Перед ним стоял Рон. Повзрослевший, высокий и ладный парень; только рыжая шевелюра слегка растрепана, да на щеке был застарелый шрам. Откуда он появился, Гарри даже не подозревал.

— Привет, Гарри! — Рон улыбнулся приятелю. — Как дела?

— Да вроде нормально, не жалуюсь! — ухмыльнулся в ответ Гарри.

— Как экзамены в Министерство?

— Не сдавал еще. На следующей неделе, наверное, пойду.

— Как с Чоу?

— С Чоу все нормально, — натянуто ответил Гарри. — Только мать с отцом женить раньше времени надумали. Ну посуди сам: какой из меня жених?!

— Очень хороший из тебя жених, — серьезно ответил Рон, — я об этом и пришел поговорить с тобой.

— Нет, вы только посмотрите! — воскликнул Гарри раздраженно. — Все, даже мой лучший друг, норовят меня женить! Да не могу я жениться, Рон! Не могу! Никак не могу!

— А Чоу ждет, — сказал Рон, глядя в глаза приятелю, — она уже измучилась, пока ты заговоришь о семейной жизни. Она тебя очень любит. Да и нет в женитьбе ничего плохого, Гарри. Посмотри на меня и Лейт: мы обвенчались три месяца назад и живем счастливо. А Гермиона! Они с Дэвидом решили через две недели сыграть свадьбу в Болгарии, одновременно с Виктором Крумом — он женится на Вере Роули, представляешь?!

Все женятся, с отвращением подумал Гарри. И Рон, и Гермиона, и Дэвид, и Лейт, и даже Виктор Крум. Только ему этого не хватало! Но Чоу незаслуженно огорчать тоже не хотелось…

— Ну ладно, поздно уже, я только на пару минут заглянул, — засуетился Рон, — меня Лейт ждет. А ты, Гарри, подумай, подумай — глядишь, и решишься на что-то. Кстати, Фред тебя тоже на свадьбу приглашал, в эту субботу. Он наконец увиделся со своей родной Ангелиной, и они все решили. Мать, конечно, против была: где это видано, чтоб сыновья всем скопом женились и так далее, да только никого не переубедила — ни Перси с его Пенни, ни Чарли, ни Билла, ни Фреда, ни меня. Даже Джиннимзамужеству готовится. Так что приходи, мы тебе будем рады! Ну, пока!

И Рон растворился в темноте. А Гарри задумчиво смотрел ему вслед. Нет, не для него такое будущее. Не такими он хотел видеть своих приятелей. И не таким он бы хотел стать…

Только он собрался вернуться в гостиную, как вновь раздался стук в дверь. Гарри резко распахнул ее и остолбенел: на пороге стояла Чоу с платочком в руке. Глаза ее были красными и заплаканными. Гарри даже невольно ощутил вину перед ней за собственную глупость. Если бЧоу кричала, топала ногами, ругала его на чем свет стоит, он бы не чувствовал себя столь жалким, несчастным и глупым. Но девушка только стояла перед ним и смотрела в упор. Одинокая слезинка выкатилась из ее правого глаза; она тотчас прижала к лицу платок, надеясь скрыть этот факт, но Гарри все же успел увидеть на ее ресницах блестящую каплю, что скатилась по щеке и повисла на подбородке.

Так они и стояли. Гарри чувствовал себя полным идиотом и ничтожеством, глядя на плачущую подругу. Чоу молчала и не произносила вслух ни слова, но ее грустный вид и изредка вздрагивавшие плечи говорили сами за себя. Наконец девушка подняла глаза от платка и решилась:

— Гарри, я пришла, потому что ты не пришел на свидание. Почему ты это сделал?

— Извини, я не мог, — неуверенно буркнул под нос Гарри. — Дела были, не успел предупредить.

— Не надо лгать, Рон все мне рассказал! — голос Чоу сорвался на крик. Из гостиной выглянули озабоченные лица Джемса и Лили. — Ты ведь не любишь меня! Так зачем же мучить меня, сказал бы сразу! И не  надо ломать комедию, придумывать разные предлоги, выкручиваться! Скажи сразу, если у тебя есть другая девушка!

— Да нет у меня других девушек, — оправдывался Гарри, хотя сам понимал, как глупо это все звучит. — Я только тебя люблю!

— Нет, не любишь! — выкрикнула Чоу. — Если бы любил, ты бы так со мной не обошелся! Я как проклятая дура простояла целый час, ждала тебя, думала, что ты просто опаздываешь! А потом пришел Рон и… — она вновь заплакала.

Гарри нежно обнял ее за плечи и прижал к себе. Чоу это объятие придало новых сил, она вырвалась и выпалила Гарри в лицо все, что о нем и его поступке думала. Гарри даже не подозревал, что самое мягкое слово, которым она его наградит, будет «ублюдок». Он пробовал отвечать, извинялся поминутно, но ничего не помогало: Чоу только распалялась еще больше. Наконец она просто бросила на прощанье в него кольцом, которое он ей подарил, и, хлопнув дверью, гордо удалилась. Гарри так и остался стоять посреди коридора в полном одиночестве — родители тоже спешно убежали назад в комнату — и растерянности.

Отчего она так взбесилась? Он же просто говорил, что не стоит торопить события, не стоит вот так скоро вести ее к алтарю. Он не говорил ничего предосудительного. Ничего, что могло вызвать такой ее гнев. А о свидании Гарри даже и не знал. Наверное, опять оставила сообщение на автоответчике, решил он. А отец, как всегда, решил не предупреждать: дескать, пусть сами разбираются…

Все это, конечно, хорошо, но как вернуть расположение Чоу? Отчего-то Гарри был уверен в том, что стоит ему этого пожелать, как все исполнится. Но так, по волшебству, проблемы не решаются. Волшебство оно хорошо, когда забор надо покрасить за три минуты или сообщение в  другую страну, на другой конец мира отослать. А в сердечных делах заклинания тебе не помощники… Только разве что темные заклятья из разряда приворотных зелий. Но их-то сторонником Гарри никогда и не был.

Он растерянно уставился в пол и увидел на нем блестящий предмет. Кольцо. Его подарок. Ободок с символом Хогвартса и всех факультетов. Он сам его сделал с помощью колдовства и нескольких практических занятий с одним из лучших ювелиров-волшебников. Золото не очень хорошего качества, конечно, но зато четыре камня: рубин, изумруд, сапфир и алмаз, означающие четыре элемента, которым посвящены Стихийные маги, выполнены с филигранной техникой, и внутри каждого тонкими лучиками сияет герб. Гербы факультетов Хогвартса. Он хотел, чтоб кольцо напоминало ей о месте, где они познакомились, и о том, кто сделал ей этот сюрприз. Он, Гарри Поттер, жутко стесняясь, подарил ей егомвыпускной. Они тогда танцевалим на балу, кольцо сверкало, точно маленькое солнце, все на них заглядывались. Они были чудесной парой! И он наконец-то не наступал ей на ноги, как в прошлом…

Странно, внезапно подумал Гарри. Мне же еще нет шестнадцати, а я уже помню ее выпускной вечер. Нестыковочка выходит, однако! Ему просто не может быть девятнадцать лет. Откуда он помнит то, чего на самом деле не было. Или он уже сходит с ума? И откуда такая уверенность, что все его желания тотчас будут исполнены? Он пожелал не жениться на Чоу, и вот она убежала в слезах из его дома, а родители восприняли это, как будто так и надо, как должное!…

Гарри прислонился к стене и с тихим стоном медленно сполз по ней на пол. Нет, он не сходит с ума. Он просто уже слишком устал от этих вечных проблем переходного возраста, от молодости. Да! Вот оно: он устал быть молодым мальчишкой, которым все помыкают. Эх, вот бы повзрослеть, разом, лет эдак на тридцать!

Но что тогда бы изменилось? В самом деле, что?

Гарри закрыл лицо руками и устало прикрыл на несколько секунд глаза…

Открыв их, он обнаружил себя сидящим на скамейке в жаркий летний день. Рядом возились трое незнакомых и знакомых одновременно ребятишек. Гарри понял, что прекрасно их знает, хотя в первые секунды показалось, что он видит их впервые… Двое мальчиков и девочка. У одного из мальчишек на носу очки, другой радостно сверкает своими ярко-зелеными глазами, когда удается утащить у брата игрушечную волшебную палочку. Девочка то и дело отбрасывает назад черные как смоль локоны, которые так и лезут в глаза. Неподалеку над клумбой с цветами склонилась высокая стройная женщина в желтом рабочем фартуке. Возле нее лежат садовые инструменты, а из кармана торчат перчатки из драконовой кожи, это Гарри сразу определил.

Он огляделся. Дом был тот же самый, что и в первый раз, только теперь он казался еще более родным, милым сердцу, близким. И появилось в этом ощущении нечто вроде желания отдыха, покоя, тепла и уюта; и удивительно справедливым показалось изречение: «Мой дом — моя крепость». Здесь он чувствовал себя как за каменной стеной. Не боялся ничего и никого. Хотя вдруг просто уже не осталось сил чего-либо бояться…

Гарри встал со скамейки. Это простое движение отозвалось во всем теле странной ноющей болью. Как будто ныли старые раны. Это его несколько удивило, так как все серьезные раны его были исцелены либо профессором, либо мадам Помфри. Но тело словно вдруг вспомнило все те страдания, что ему когда-либо пришлось перенести. Гарри, скривившись, все же сумел перебороть себя и направился к  к этой женщине.

Подойдя достаточно близко, он внезапно улыбнулся, поняв, кто она была. Чоу. С которой он недавно разговаривал. Или, вернее, пытался разговаривать. Она обернулась, почувствовав его приближение.

— Опять болит, милый? — в ее голосе чувствовались тревога и забота. — Ты уверен, что не хочешь обратиться к врачу?

— Не хочу, дорогая, — Гарри искренне изумился тому, как жалобно и слабо прозвучал его голос. Точно говорил не молодой человек, а девяностолетний старик.

— Тогда, может быть, к профессору? Северус никогда не отказывал тебе в помощи.

— Мне не хочется его беспокоить, он же сейчас в отпуске с женой, — неожиданно для самого себя сказал Гарри и озадаченно уставился на Чоу, соображая, с чего он взял, что Снейп женат.

— Что-то случилось? — еще больше встревожилась Чоу.

— Нет, просто мне… показалось кое-что.

— Что-то серьезное?

— Нет, сущие пустяки. — Он обнял ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал. — Милая, я просто хотел спросить: неужели я состарился? Я даже двигаться не могу нормально.

— Нет, ну что ты! — Чоу старалась говорить спокойно, но Гарри понял по выражению ее глаз, что она просто пыталась его отвлечь.

— Ясно, — тяжело вздохнул он. — Ты не напомнишь, сколько мы с тобой вместе?

— Тридцать лет в этом году будет, — пролепетала она, наблюдая, как он меняется в лице. — О, прости, дорогой! Я не хотела тебя разочаровывать, прости меня!

— Понятно, — тихо сказал Гарри. Вот: пожелал перенестись через время — пожалуйста! И ровно тридцать лет утекло… — Значит, мне стукнет сорок девять, да?

— Сегодня пятьдесят исполнилось, — опустила голову Чоу.

Гарри медленно кивнул. И, развернувшись, пошел в дом. Всходя на крыльцо, он вдруг явственно ощутил тоску по молодости, которую он недавно так спешно прогонял от себя. И понял, что поднимается на это самое крыльцо уже в тысячный раз, наверное. Странно получается: сначала устал от суеты, затем устал от того, что все им помыкают, устал от молодости, жаждал приключений, а теперь вот устал от жизни. Всегда он от чего-то устает. И никогда он ничему не радуется, не смеется, не веселится. Все его удручает в этой жизни…

Он медленно вошел в гостиную. Да, та самая гостиная, где они сидели с друзьями и отмечали его шестнадцатилетие. Ничего почти не изменилось, ничего… Сердце защемило, на глаза предательски наворачивались слезы. Да, вот тут они в последний раз, пожалуй, так собирались на вечеринку, так весело и задорно. Все праздники потом уже не были столь детски чистыми и прекрасными. Даже день их с Чоу свадьбы… Гарри помнил тот день. Он не хотел жениться до последнего момента. Пока не увидел, как восхитительна Чоу в свадебном платье. Пока не увидел радостные лица родителей, пока не услышал смех друзей, пока не принял поздравления от давних врагов, ставших теперь одними из самых дорогих и желанных гостей в доме. Боже, как давно это было!…

Гарри поднялся на второй этаж, отворил дверь в спальню и устало упал на кровать. Все болело. Руки и ноги ныли от непомерных усилий, в которые обернулся этот заурядный подъем по лестнице, в висках гулко пульсировала кровь, затылок налился свинцовой болью. Каким же немощным стариком он стал! Да, старость — не радость… А ведь ему всего лишь пятьдесят лет. Столько было его отцу, крестному, Рему Люпину, профессору Снейпу и Шиву, когда у них с Чоу родился второй ребенок. Всего у них девять детей. Старшие двое, Клифф и Мелони, уже сами сыграли свои свадьбы и нянчат отпрысков. Еще один юноша, которого назвали в честь Рона, работает помощником Перси в Министерстве… Да, Перси сделал карьеру, поднялся до Министра Магии, отец и мать, старики Уизли, по праву им гордятся… Еще трое детей, Гермиона, Дэвид и Невилл (тоже в честь приятелей), учатся в Хогвартсе. Дэвид! в этом году его заканчивает. Префект Гриффиндора, отличник, Первый ученик… Ну и вот эти трое малышей, что возятся на лужайке перед домом, с именами на французский манер — так настояла Чоу. Хотя какие они малыши? Младшему, Жану, уже семь лет. Его сестре Элен исполнилось девять, а Орландо в следующем году пойдет в школу.

Да, дети растут, отцы и матери стареют. Но отчего-то он не думал, что такое может когда-нибудь случиться с ним. Он слишком торопился жить, торопился, чтоб заметить это, но всегда опаздывал, чтоб жить по-настоящему. Собственно, он ничего не успел сделать за все эти пятьдесят лет. Впервые понял он это лишь у постели умирающего Дамблдора. Понял, что вот так и он умрет когда-нибудь. Лучше браньше, конечно, чем сейчас, чтоб не мучаться так…

Гарри с трудом встал и критически оглядел себя в зеркало. Все такой же низенький субъект, только теперь растрепанные черные волосы стели серебристо-седыми, а зеленые глаза, раньше сверкавшие, точно смарагды, потускнели и поблекли. Не было в них жизни, не было желания продолжать жить. Он жутко устал…

— Милый, ты дома? — это Чоу кричит снизу. Ответить или нет? Поздно, она уже поднимается по лестнице наверх.

Женщина остановилась на пороге.

— Гарри, что случилось? Ты в последнее время сам не свой. Это из-за болезни?

— Нет, — обронил Гарри, подходя к окну. Деревья уже сменили окраску, заметил он. Вот так и он, скоро пожелтеет и уйдет, улетит, как листья, кружащиеся на ветру…

— Тогда в чем дело? — Чоу подошла к нему и заглянула в глаза.

— Не для меня такая жизнь, — тихо и раздельно произнес Гарри. — Я уже стар. Зачем мне жить, вот о чем я думаю.

— Все родители живут ради детей, — ответила Чоу. — И наши родители жили ради нас, и наши дети будут жить ради наших внуков. Так устроен мир, Гарри.

— Ты говоришь, мои родители жили ради меня, — Гарри посмотрел на мнее пристально, — а я вижу в этом что-то неправильное. Что-то идет не так, как должно было идти. Иногда мне кажется, что я не я, что я не тот, кем должен был быть. Что я что-то обязан был сделать, что что-то должно было произойти и не произошло!

— Ну, не знаю, — развела руками Чоу. — Гарри, я пойду готовиться к приему гостей, разошлю приглашения…

— Нет-нет! — поспешно замахал руками Гарри. — Не надо. Пусть приедут только дети. Я не хочу, чтоб Рон или Гермиона или Дэвид видели меня в таком состоянии. Да и дети пускай не слишком беспокоятся вообще-то. Мне будет достаточно и открытки.

Чоу молча кивнула и вышла из комнаты. Гарри еще некоторое время постоял возле окна, а затем вновь лег на кровать. Что-то не так, думал он. Так не должно быть. Моя судьба в ином, не нянчить детей, не кормить их с ложечки и читать книжки. Так он думал в молодости, и теперь он думает так же в старости. Он рожден для каких-то великих свершений, всплыло в мозгу. Кто-то, кажется, что-то такое говорил. Или не говорил, и ему это пригрезилось. Но он обязан был с кем-то бороться, сражаться, победить кого-то… Семья, вечеринки, даже приключения, которыми он долгое время жил, — не для него, теперь он понял.

И тотчас что-то изменилось вновь. Гарри вдруг ощутил себя необычайно легким, вновь куда-то поплыл. Он поднимался из собственного тела, к потолку, прошел сквозь него, понимая, что становится духом, и полетел, подхваченный новыми порывами ветра. Последней его мыслью было: «Если это смерть, то умирать чертовски приятно!»…

Он действительно умер. Он видел это с высоты птичьего полета. Время для него словно бы остановилось. Он видел грустную Чоу, своих детей, друзей, старых родителей. И все плакали. Из-за него… А он летал высоко в небе, впервые за много лет чувствуя себя свободным. Вот это чувство ему нравилось.

Нравилось. Но не более. Он уже не мог представить себе чего-то такого, что могло бы поглотить его, захватить все его внимание и самое его существо. Во всяком случае, в жизни «как у всех» этого не было. И здесь, в небесах, — тоже.

— Так чего же ты хочешь? — внезапно раздался сильный, хорошо поставленный, но абсолютно незнакомый голос. — Ты хочешь жить или умереть? Кто ты и чего ты хочешь?

— Как кто я? — опешил Гарри. — Я — Гарри Поттер. А вот чего я хочу… Я и сам не знаю. Не могу разобраться в себе.

— Ты считаешь себя избранником, поэтому замахнулся на книгу Скелоса?

Книга Скелоса. Что-то знакомое, подумал Гарри в легком смятении. Что-то важное. Но зачем он здесь? И что он тут делает? Хочет получить пресловутую книгу?

— Ты хочешь стать героем? — продолжал голос без хозяина. — Ты можешь им стать. Смотри!

И Гарри внезапно оказался в незнакомом месте. Несколько секунд занято у него, чтоб понять, что же за сооружение было у него за спиной. Триумфальная арка. Он — победитель, воин и полководец. Он — величайший маг в мире. Все поклоняются ему, он победил все и вся!

Тысячи полков противостояли его армии, Непобедимой Армаде номер два, после испанского флота. И все они потерпели жесточайшее поражение, разгромлены в пух и прах. И все благодаря его хитроумной стратегии, которую не в силах не то что разработать, но даже понять лучшие умы империи. Он стоял на холме и руководил этим действом, более напоминавшим ему театральное представление. И его щит с эмблемой феникса лучился на солнце, доспехи сверкали золотом и переливалась. А меч его взлетал ввысь и стремительно опускался, если какой-то из простых смертных дерзал бросить вызов лучшему фехтовальщику на планете. А носил он сей титул, ибо победил самых умелых мастеров, выйдя на бой с ними всеми с одной лишь деревянной палкой и таким же худым щитом против великолепно отточенных клинков и длинных копий, один, пеший, в кожаных латах.

И дрогнули рати противника; смешалась пехота, в образовавшуюся брешь немедленно хлынули войска его, Гарри, империи. Конница атаковала с флангов, без устали трудились сильнейшие чародеи и заклинатели, летели отовсюду магические твари, безоговорочно подчинявшиеся ему. Драконы и саламандры обрушили на неприятеля свой неистощимый смертоносный огонь, разрывали в клочья солдат-лучников василиски, двинули свои войска гиганты, и эта лавина сокрушила жалкие остатки армии врага!

И топтали гордые крылатые кони тела храбрых, но неудачливых бойцов противника. И ревели, изрыгая последние запасы ярости огромные, закованные в шипастую броню драконы. И догорало поле, ставшее погребальным костром для сотен тысяч людей. Но не слышно было криков, плача и стонов; все знали: это — война! И ликовал его собственный народ, встречая своего императора, принесшего новую победу и радость на собственные земли.

Гордо сидя на спине молодого вороного жеребца, Гарри воздел руку в латной перчатке. Тысячи людей приветствовали его радостными и восторженными криками. Он — завоеватель и чемпион, они любят своего правителя и руководителя! И неважно, что ему еще только пятнадцать лет, он уже герой всех времен и народов. И его враги склонили головы в жесте покорности. К нему ведут самых лучших и красивых девушек, которые будут стараться доставить ему наслаждение, иначе их просто казнят…

Казнят. Он что, палач или Волдеморт? Кстати, откуда взялось и это имя? Гарри не помнил. Он уже не мог отличить настоящего себя от вымысла. Он не ведал, где — правда, а где — ложь. Видения свивались в причудливую череду, и голова просто шла кругом от стремительной их смены.

— Ты не хочешь быть героем? Брось, всякий мальчик или юноша об этом мечтает!

— Я ничего не хочу, — тихо сказал Гарри. — Мне нет места на этой земле, я это чувствую. Я знаю, что мог бы покорить все вершины здесь, но это все не может быть настоящим. Я же не Александр Македонский, не Наполеон. Я не великий предводитель. Та вечеринка в доме моих родителей… Она просто была чересчур хороша и идеальна, чтоб быть правдой. И Чоу слишком быстро решила действовать, я ее знаю, она бы никогда так не поступила. Она из Равенкло и всегда думает о последствиях. Это я бы мог, пожалуй, вот так требовать руки и сердца, но не она. А потом я стал слишком стар. Я не верю, что мог так измениться.

— А знаешь ли ты, что все это — ты сам, твои тайные мечты и желания?! — призрачный голос смеялся.

— Я догадывался, — отрезал Гарри. — Да, может, это и есть я. Но у всякого человека есть свои недостатки и достоинства. Ты спросил меня, о неведомый, чего я хочу. Так вот: я хочу быть собой! Таким, какой я есть. И принимать вещи такими, какие они есть. Не идти на поводу у страстей, но и не подавлять чувств. Я хочу быть естественным, но и таким, каким меня видят разные люди. И если все то, что я видел — я сам, то я хочу, чтоб все это было со мной, внутри меня, но не поглощало меня!

— Гордая речь, гордые желания, гордые чувства, — призрак стал задумчивым, — с ними ты далеко пойдешь, Гарри Поттер. И ты сделал верный выбор, наверное. Хочешь ли ты остаться здесь или предпочтешь покинуть рай и отправиться на бренную землю?

— А это рай? — удивился Гарри. — Я как-то думал, что нет. Рай — это когда не все так докучливо идеально или докучливо плохо. Поэтому я хочу вернуться. Это мой выбор.

— Ну что ж. Будь по твоему!

И Гарри вновь ощутил (в который раз уже за этот день), что его подхватил быстрый ветер и понес прочь, к входу в тот самый туннель, из которого он вылетел.

— Гарри, Гарри, что с тобой?! — прорвался сквозь пелену голос Снейпа. — Как ты?

— Где я? — юноша с трудом сел, поддерживаемый руками Шива, и обвел зал диким взором. — Что произошло?

— Ты шагнул в этот проход, — вкрадчиво пояснил Снейп. — Шагнул и исчез. А затем упал сюда минуту назад из круга в потолке. Что с тобой случилось?

Гарри собрался с мыслями. Он с трудом помнил то, что с ним происходило. Сначала день рождения, потом какая-то свадьба, потом он вдруг стал дремучим стариком, а потом вдруг новым Наполеоном! Чушь какая-то!

— Да так, — пожал плечами он, — сны какие-то странные снились. А вы тут давно сидите?

— Уже четвертый час маемся, — отозвался Шив.

— Тихо! — вдруг прошипел Снейп, глядя на приближающуюся серую фигуру.

Призрак вновь надел капюшон, понял Гарри. И очертания его стали слегка размытыми. Что-то произошло с ним.

— Можете забрать то, зачем пришли, — бесцветным как всегда голосом произнес он. — Вы прошли испытание.

Снейп и Шив пораженно посмотрели на Гарри, который сидел и ничего не понимал. Так его тестировали! Проверяли адекватность его реакций, логику, чувства, мысли, выполняли его желания, чтоб проверить, как он распорядится книгой! Его использовали, точно подопытного кролика; а он-то принимал все за чистую монету! А женитьба… Вот уж потешился наверняка этот страж мастера Скелоса!

— Следуйте за мной, — призрак медленно повернулся и заскользил к двери, из которой впервые явился. Шив и Снейп, подхватив под руки еще плохо соображавшего Гарри, поспешили за ним.

Привидение остановилось перед одной из дверей. Гарри, уже более-менее пришедший в себя, вспомнил ее: она была одной из тех немногих, что не открывались. И все же она отличалась и от прочих запретных. Створки были сделаны из красного дерева, поверхность обработана серебром и золотом, орнамент составлен из блестящих ярких самоцветов. Сквозь узенькую щель между дверью и полом пробивалось немного странного пульсирующего сияния, в котором Гарри безошибочно узнал то, что виднелось сквозь окна в комнате с чашей. Снейп и Шив тоже узнали диковинное место, так как обменялись парой вполголоса произнесенных фраз.

Призрак воздел руки в странном жесте, а затем медленно начал их опускать, точно стараясь обнять все окружающее пространство. Между створками образовался проем, в который тотчас хлынул слепящий поток света. По сравнению с ним даже свет из того круга в главном зале показался жалкой пародией. Эти лучи проникали в самое естество, и на короткие мгновения у Гарри возникло странное ощущение, что он может познать начало и конец Вселенной.

«Так и есть, — вдруг прервал долгое молчание Кантарион, — на то и создана книга Скелоса — книга абсолютного знания и чистой силы. Такой ее и задумал мастер Альберт. Посвященному она может дать неограниченные силы. Гордись, что добыл ее! Правда, мне приходилось тебя подталкивать к рассуждениям и воспоминаниям, а иначе ты бы до сих пор веселился на нескончаемой вечеринке в собственном доме!»

— Возьми то, что принадлежит тебе по праву! — провозгласил призрак. Дверь тем временем открылась полностью, и Гарри и его спутники увидели сверкающий малахитовый помост, как в зале с чашей. Но в отличие от предыдущего на постаменте лежала книга, окруженная тем самым ярким сиянием. КНИГА СКЕЛОСА.

Конец первой части.
Здесь кончается первая часть, названная автором «Охота» и повествующая о долгом пути Гарри к главному артефакту волшебников древних эпох — книге Скелоса. Вторая часть, носящая название «Война», расскажет о дальнейших приключениях Гарри и его друзей, о борьбе за переустройство мира и битве с коварным Волдемортом. И в этой войне решится не только судьба самого Гарри или его сторонников, но и загадочной книги Скелоса и, соответственно, планеты всей. Мы узнаем об истинном происхождении Лейт, вновь встретимся с некоторыми героями, которых считали погибшими. Станет ясно, что имелось в виду под еще одним артефактом, содержащим знание о Темных силах, а также кто был предателем в школе. Гарри предстоит очень долго распутывать тот клубок событий, имен, знаний, что обрушился на него в первой части. И, быть может, конец будет не таким, какого ему и его товарищам хотелось бы.!