Глава 20. Заключительная
Джеймс слышал, что кто-то обращается к нему, но что именно говорил этот голос и кому принадлежал, терялось в нахлынувших на него воспоминаниях о последних прожитых часах, казавшихся такими нереальными…
— Остановись! — вновь закричал Люпин.
И что-то начало проклёвываться через дымку воспоминаний. Голос Люпина звал его и просил остановиться, но зачем, всё уже решено. Или не всё?
— Джеймс! — вновь раздался голос Луни.
Поттер обернулся и посмотрел мутноватым взглядом на друга.
— Джеймс, всё не так просто. Питер ошибся.
— Ошибся? — произнёс Рогалис почти шёпотом.
— Я ошибся?! — возмутился Питер.
— Да, ошибся. Мягколап сразу заметил, что это бред…
— Но это не бред, — перебил Рема Питер.
— Бред, всё, кроме первых двух строк, а остальные написаны для отвода глаз. И если бы Джеймс воспользовался ими, то оказался бы на месте того несчастного, — Люпин указал на кучку костей у стены пещеры.
— И что же это должно, по-твоему, означать, Ремми? — недоверчиво поинтересовался Червехвост.
— «Загадку сию разгадает лишь тот, кто смысл этих букв до конца разберёт…» — перечитал текст Люпин. — Почему не слов, а букв? Почему всего семь арок, а планет в астрологии сколько?
— Двенадцать… — растерянно ответил Питер.
— А дело всё в том, что весь этот стих не имеет никакого значения. Только его первые буквы. Шесть строк — шесть букв. Семь арок, семи разных цветов. Значит, та буква, с которой не начинается ни одна из строк и укажет нам на цвет арки, в которую нужно войти. З — зелёная, К — красная, Ж — жёлтая, О — оранжевая, С — синяя, Г — голубая… Осталась только фиолетовая.
— Ты уверен? — Джеймс покосился на друга.
— На девяносто девять процентов, — ответил Люпин, но тон его при этом был таким, будто он уверен на все сто.
Джеймс обошёл колоннаду и остановился возле фиолетовой арки. Он оглянулся на друзей: Питер всё ещё дулся, что не его идея пришлась Джеймсу по вкусу, остальные же напряжённо следили за ним. Джеймс протянул руку к проходу арки, но ничего не произошло. Он сделал шаг внутрь и окунулся в тёплые волны оранжевого свечения, исходящего от маленького круглого предмета, парившего в паре метров от пола, в котором виднелось небольшое углубление. Джеймс поднял голову, чтоб разглядеть печать саламандры, но маленький, не больше снитча шарик светил, как крошечное солнышко, слепя глаза. Он зажмурился и подпрыгнул, но промахнулся. Джеймс вновь взглянул на печать прищуренным глазом и подпрыгнул — в этот раз он не промахнулся.
Рогалис опустил руку и, стиснув зубы от горячего прикосновения печати, нащупал в полу углубление. Маленькое солнышко затрепетало в его руке, отчего по всему телу разлился жар, как после стакана огневиски. Джеймс сильнее сжал кулак на печати и разжал лишь, чтоб опустить в углубление. Янтарная капля света скользнула вниз, плотно закрывая углубления. И в тот же момент вспыхнуло яркое свечение, Поттер зажмурился и заслонился рукой, но свет проникал сквозь веки, а потом вдруг всё закружилось и засвистело, и он стал терять равновесие и падать. Но прежде чем упал, прошла вечность.
Он открыл глаза, но после слепящего света печати окружающее освещение казалось мглой. Он заморгал, но смог различить только два тёмных силуэта, нависших над ним.
— Малыш, ты как? — пробасил ему почти что в ухо Бран.
— Я не малыш, — только и смог ответить Рогалис, ощущая, как в горле что-то пересохло.
— Он не малыш, — подтвердил Сириус.
— Конечно же, не малыш, — ответил ему смеющийся голос Финна.
Джеймс вновь заморгал, но глаза отказывались воспринимать окружающее.
— Я ничего не вижу, — произнёс он.
— Как? Совсем?
— Совсем. Ничего.
— Потерпи, сейчас, сейчас, — успокаивающе заговорил голос Финна.
— Мягколап, что происходит? Что со мной?
— Всё хорошо! — взволнованно ответил парень, как отвечают врачи смертельно больным.
— Правда, — Джеймс нащупал руку своего друга и сжал её.
— Потерпи немного! Сейчас только сделаем тебе татуировку: «Я люблю Снейпа», и всё будет в порядке, — ответил он.
В этот момент чья-то заботливая рука сняла с него очки, которые, судя по всему, каким-то чудом уцелели. И ему на глаза легла холодная мокрая материя, от которой их защипало, Джеймс пискнул и закусил губу. В рот хлынула тоненькая солёная струйка крови. Он выгнулся, зажмурился и с силой сжал руку Сириуса… И боль стала отступать.
Глаза всё ещё щипало, когда ткань сняли, но это было уже терпимо. Поттер заморгал, и перед глазами расплылись цветные нечёткие очертания.
— И как?
— Если бы мне ещё вернули очки, было бы очень даже ничего.
Кто-то вложил их в его руку, и к Рогалису, немедленно надевшему очки, вернулось нормальное зрение. Перед ним стояли закопченные улыбчивые мародёры и толпа радостных кобольдов.
— Что это было?
— Свет!
— Чудо! — в один голос крикнули Сириус и Бран.
— Значит, получилось?
— Да, это чудо, жернова вновь дают нам священный огонь, — восхищенно поведал Бран. — Смотрите.
Джеймс лишь теперь понял, что стоит в зале под водопадом, откуда начинался их путь, но только теперь факелов нигде не было, и ровный оранжево-красный свет исходил от огненных жерновов, контуры которых покрывала похожая на вулканическую лаву масса, стекавшая в огромную каменную чашу.
— Но как мы сюда попали?
— Свет, много света, — возбуждённо заговорил Финн, — а когда свет потух, вы уже были здесь и жернова ожили. Это чудо… Объявляю великий пир! Идёмте праздновать, — обратился он к ребятам.
— Мы бы с удовольствием, — протянул Поттер, — но нам надо бы домой. А то у нас могут быть большие неприятности.
Финн недовольно насупился.
— Может, мы можем что-нибудь для вас сделать?
Питер хотел что-то сказать, но Сириус дернул его за мантию, и парень замолчал.
— Да нам ничего и не нужно.
Джеймс пожал плечами, за поясом что-то звякнуло. Меч всё еще висел сбоку. Рогалис вытянул клинок и попытался вернуть его Финну. Но тот лишь завертел головой.
— Нет, нет. Ты не возвращай его нам. Пусть эта вещь, которая по праву принадлежит тебе, станет нашей благодарностью за то, что ты и твои друзья сделали для нашего народа. И знайте, вы или ваши потомки могут всегда рассчитывать на нашу помощь.
Джеймс кивнул и, дружески похлопав по плечу Брана и Финна, направился к выходу пещеры.
— А почему печать назвали печатью саламандры? — вдруг спросил Рем на полпути к выходу.
Джеймс обернулся и встретился с улыбающимся Финном. Старейшина ничего не ответил. Он просто окунул руку в каменную миску со священным огнём, на ней засветились несколько капель. Финн махнул рукой, капли упали на пол и, остывая, начали вытягиваться в красных ящерок, которые мгновение спустя устремились к огненным жерновам в поисках тепла.
Снаружи стоял день. Кругом щебетали птицы. И этот шумный, прекрасный лес совсем не походил на тот бесшумный, ночной, каким он был всего несколько часов назад.
— В школе, наверное, с ног сбились, разыскивая нас, — потягиваясь, говорил Рем.
— А, Мерлин с ними. Самое главное, что мы живы.
Мародёры шли не спеша, наслаждаясь солнечным летним днём. Путешествие по пещере казалось чем-то далёким и фантастическим, от чего осталось только чувство облегчённости. Лесная тропа ласково стелилась им под ноги, петляя между вековых деревьев, кроны которых сплошной крышей нависали сверху, пропуская лишь редкие лучики света. Где-то отстукивал дробь дятел, неугомонные белки шныряли туда-сюда, в мелкой, редкой траве мелькали изумрудно-зелёные упитанные ящерки. Лучшее окончание для этой истории было бы трудно придумать.
Но…
— Мистер Поттер, извольте объяснить, где вы и ваши друзья пропадали этой ночью, — встретил ребят голос профессора МакГоннагол. — Марш к директору.
В кабинете директора мародёров ждал длинный разговор, который, правда, окрасился в более радостные тона, когда Джеймс выложил на стол директора меч Гриффиндора и рассказал о происшествии этой ночи.
— И что ты собираешься с ним делать, Джеймс? — жадно рассматривая клинок, расспрашивал парня директор.
— Обращаться с ним я не умею. А на стену в своей комнате я лучше повешу плакат со Стресморскими Сороками. Я думал, может, он у Вас пока полежит. До того как я придумаю, куда его деть. Можно?
Глаза Дамбладора заблестели.
— Конечно, — водя рукой по переплёту декоративных завитков, проговорил Дамбладор. — Надо же, реликвия, считавшаяся потерянной сотни лет… Вы знаете, что согласно легенде, Салазар Слитерин чуть не стал повелителем всего мира, а этот клинок его остановил…
Сириус кашлянул:
— Директор, может, мы пойдём?
— Конечно, конечно. Но впредь, — взгляд Дамбладора стал суровым, — попрошу вас не совершать столь безрассудных поступков.
Сириус улыбнулся и кивнул, скрестив пальцы за спиной. Ребята направились к выходу, но Поттер остался.
— Джеймс, ты идёшь? — окликнул его Мягколап.
— Идите без меня, я сейчас вас догоню, — отмахнулся он.
Дамбладор, до того не заметивший, что один из ребят остался сидеть, поднял на него удивлённый взгляд.
— Джеймс, ты хотел что-то мне сказать? — спросил директор, когда мародёры покинули комнату.
Рогалис замялся. Он даже и не знал, как начать разговор о событиях, которые случились почти полгода назад и всплыли в его памяти, лишь когда Дамбладор заговорил о мировом господстве.
— Вы слышали о Тёмном Лорде?
— Воландеморте?
Джеймс кивнул.
— Конечно, газеты рябят статьями о его антимагловских выходках.
— Мне предложили к ним присоединиться…
— Мистер Малфой?
Джеймс удивлённо посмотрел на директора.
— Не удивляйся, я в курсе его взглядов. И что же случилось потом?
Джеймс кратко рассказал о произошедших событиях, и о первом разговоре с Люциусом, и о мётлах, и о втором разговоре.
— …А потом он сказал, что если я проиграю пари, то присоединюсь к ним и поклянусь в верности Воландеморту, и… — Джеймс на несколько секунд замолчал. — Вот этого я не понимаю: он сказал, что я должен буду разрешить Воландеморту распоряжаться судьбой своего первенца.
Дамбладор нахмурился.
— Зачем ему нужен младенец, который даже не родился?
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Пока не знаю. У меня есть идеи, которыми пока я с тобой не стану делиться. Но думаю, волноваться не стоит, — директор натянуто улыбнулся.
Слух о приключениях ребят раскатился по Хогвартсу со скоростью бладжера во время зеркальной атаки. Так что уже через полчаса мародёры не могли пройти и десяти шагов без перешептываний за спинами. Для учеников они были героями. Сириус купался в лучах славы и море женского внимания. Мери-Бэт и Китти насуплено взирали на то, как он флиртует с очередной девчонкой, но он этого не замечал. Правда, для профессоров факт их приключений ничего не менял, так что ребята не успели насладиться своей славой, и экзамены быстро вернули их в жестокую реальность. Но для Рогалиса она началась ещё раньше.
В то время как Сириус выбирал новую подружку, Люпин пребывал в объятьях растроганной Аманды, которая безостановочно шептала ему на ушко: «Ты мой герой», Питер на каждом углу, не жалея красок, рассказывал об их приключении, Джеймс пытался найти Лили. Но её нигде не было. От Литиссии он узнал, что она в спальне девочек. Поттер, ничего не подозревая, поднялся наверх и распахнул дверь. Лили сидела перед зеркалом, но когда он вошёл, заметив его отражение, развернулась и что было сил швырнула в него расчёску. Джеймс в очередной раз поблагодарил квидич, за выработанную за годы игры скорость реакции, так как несчастная расческа, пронесшаяся как раз там, где он стоял мгновение до того, врезавшись в стену, разлетелась на десятки мелких кусочков.
— Лил, что с тобой? Ты в своём уме? Так же и убить можно!
— Я сумасшедшая! — закричала девушка вскакивая со стула, — А ты… а ты… Сам ты сумасшедший… — срывающимся на плач голосом продолжала кричать девушка. — А если бы ты погиб. Ты хоть обо мне подумал. Что бы было со мной, если бы с тобой что-нибудь случилось? — она покраснела, и по лицу потекли слёзы.
— Я же живой и здоровый, — он обнял Лили, и та мёртвой хваткой вцепилась в него и, уткнувшись в плечо, зарыдала. — Видишь, живой и здоровый. Тише, тише.
Он ещё долго гладил её по голове, целовал в каштановую макушку и тихо шептал успокаивающие слова.
Дни сменяли друг друга, словно часы. И как одно мгновение пронеслись экзамены. Особых сомнений в том, что Поттер и Снейп получат высший С.О.В., а Мундугнус Флетчер — П.А.У.К., ни у кого не было. Но то, что у Сириуса оказался тоже высший результат, оказалось неожиданностью даже для него самого. Хотя он учился и неплохо, но настолько никогда. Так что радости его не было границ, и он прожужжал Джеймсу уши тем, что уж теперь его родители наверняка подарят ему маглавской мотоцикл, а он его заколдует. А потом был прощальный пир и вручение кубка дома. Благодаря победе в квидиче он в очередной раз достался Гриффиндору. На прощание растроганная профессор МакГоннагол огорченно сообщила, что на следующий год из-за истории с мечом Гриффиндора Джеймс уже не сможет быть старостой, чему последний был неслыханно рад.
— Может, сделать старостой мистера Блэка?
Сириус поперхнулся от неожиданности.
— Нет, только не меня, профессор, пожалуйста. Я же тоже участвовал в лесной прогулке, я же так плохо себя веду, ну какой из меня староста? — взмолился Сириус.
— Я подумаю над этим, — будто не заметив слов ученика, произнесла Минерва МакГоннагол и хитро усмехнулась.
А потом был трясущийся вагон с перестуком колёс и зелёным сельским пейзажем, проносившимся мимо окон красного Хогвартского экспресса. Мародеры уже заканчивали очередную партию подрывного дурака, когда окно царапнула большая амбарная сова. Джеймс впустил птицу, снял свежий номер «Прорицательской», на первой странице которой огромными буквами писалось:
«Массовое убийство маглов приспешниками Воландеморта».
Подготовил: Alexxxi,
