Что стоит изменить вообще,
подвергнуть полной цензуре
все оставшиеся книги?
Ник Перумов. «Череп на рукаве»
Нью-Хогвартс,
20 октября, 2195 год
Гарри с удовольствием выбрался на свежий воздух. После душного, темного и пыльного хранилища со свитками весенний ветерок показался ему верхом блаженства. Он крепко зажмурился, потому что солнце било ему прямо в глаза. Где-то сзади оживленно шептались Ричи и Моника.
Гарри мог поздравить самого себя с успехом. Ему удалось раскопать такие документы, подлинность которых вызвала сомнение даже у скептически настроенного Сэма Плинна. Что уж говорить о профессоре Конисси, который всеми силами старался помочь Гарри и ребятам установить истину.
Гарри потянулся. Теперь впереди предстояла долгая и сложная работа по изучению архивных материалов, сличению подлинников и оригиналов, установлению оригинальных дат и подтверждению уже имеющихся сведений. Профессор Конисси обещал поднять на ноги всю магическую общественность, особенно уповая на то, что нынешний министр магии — его школьный друг, и охотно поможет им установить, что же на самом деле произошло двести лет тому назад.
Но Гарри не собирался долго оставаться здесь. Он не горел желанием участвовать в бесконечных экспертизах, заседаниях и дискуссиях. Его неудержимо тянуло назад, в Хогвартс, пусть даже разрушенный. Все-таки Школа чародейства и колдовства оставалась его домом на протяжении семи лет. Там он обрел друзей, любовь, и там же все это потерял. Но сначала он хотел наведаться к Монике и Ричи.
— Мони, Рич, — позвал он своих помощников. — Сходим на минутку к Спэйну. Я хотел его попросить кое о чем.
Они согласились не раздумывая, и побежали вперед Гарри, весело прыгая через каждый шаг и гоняясь друг за другом по лужайке, ярко освещенной солнцем. Гарри улыбнулся. Глядя на этих ребят, которые в своей жизни еще не знали, что такое потери и страдания, он и в самом деле ощущал себя не на семнадцать, а на все двести семнадцать лет. Вздохнув, он пошел вслед за ними.
Профессор Спэйн сидел все в то же позе, в какой Гарри и оставил его. Черные глаза директора злобно поблескивали, когда ребята ввалились в его кабинет.
— Ну что, Поттер, вы добились своего? Стэн прислал мне сообщение, что вы что-то раскопали. Надеюсь, это что-то стоящее, а не оригиналы любовных посланий вашей ранней юности?
— Не волнуйтесь, все оригиналы любовных посланий моей ранней юности давно уничтожены мною лично, — Гарри избрал такой тон разговора, каким разговаривал с Северусом Снейпом последние три года. Надо сказать, это помогало.
— Тогда хорошо, — мрачно буркнул директор. — Очень вас прошу — занимайтесь этой ерундой сами, и не отвлекайте меня. А когда будут результаты, сообщите их мне. Можете считать, что я дал вам разрешение.
— Нужно оно мне очень, это ваше разрешение, — буркнул в ответ Гарри. — Мне нужно сообщить вам кое-что. Скорей всего, этим будет заниматься профессор Конисси, поэтому можете ему повысить зарплату. И еще: вы отпустите Монику и Ричи из школы со мной на несколько дней?
Ричи изумленно посмотрел на Монику. О чем говорит Гарри?
— Уиззела и Гроунер? — переспросил Спэйн. — Да пожалуйста! И пусть радуются, что я их не отчислил за то, что они вас воскресили.
— Мы очень рады, — съязвил Ричи. — Огромнейшее вам спасибо, профессор. От всего сердца!
Спэйн сердито зыркнул в его сторону глазами, но Ричи уже скрылся за дверью.
— Всего хорошего, профессор, — сказал Гарри. — Надеюсь, что увижусь с вами уже после того, как все закончится.
— Стойте, Поттер, — вдруг вскочил Спэйн. — Не в моих правилах подсказывать, но один совет я вам дам. Не пытайся изменить мир — он останется таким же. Если уж хочешь повернуть все вспять, то измени тех, кто поддерживает старые порядки. Или, судя по твоим словам, новые порядки. Запомнил?
— Конечно, — Гарри обернулся уже с порога. — Тем не менее, спасибо за все, профессор, — и Гарри не мог поверить в то, что снова увидит такую знакомую и такую противную кривую усмешку на лице Спэйна.
«Интересно, — думал Гарри, — Спэйн — прямой наследник Снейпа или нет? Потому что через двести лет выяснится, что у профессора зельеделия были дети…»
Громкий смех Гарри смутил Монику и Ричи, которые неподалеку целовались за шторой.
— Мы отправляемся, — сообщил Гарри ребятам, когда нашел их. — Только мы втроем. Профессор Спэйн разрешил мне взять вас с собой.
— А куда? — полюбопытствовала Моника. Ричи было все равно. Сердцем он чувствовал, что неважно куда, а навстречу новым приключениям. Да и к тому же вместе с девушкой своей мечты, да еще и со знаменитым Гарри Поттером. Кто бы отказался от такого?!
— Всего лишь к вам домой, — Гарри привычным жестом взлохматил волосы. — Я думаю, что там я найду много ответов на вопросы, которых нет даже здесь. И на вопросы, которые я еще не задавал себе.
Ричи сразу же скис. Хорошие приключения — ехать обратно домой! К родителям! Тоже мне, развлечение! Мечта всей жизни!
— Ты что, Рич? — рассмеялся Гарри. — Я уверен, что там нас ждет столько новых открытий, сколько тебе и не снилось!
— В самом деле, Ричи, — одернула его Моника. — Как тебе не стыдно?
— Я думал, мы будем совершать что-нибудь героическое, — уныло протянул он. — Вроде того, как мы с Моникой лазили по развалинам Хогвартса…
Гарри моментально стал серьезным.
— Ричи, геройство не заключается в размахивании мечом или ежедневных дуэлях на волшебных палочках. Герои — это не только те, кого изображают на красивых картинах впереди наступающего войска со знаменем в руках. Это не те, кто каждый день с кем-нибудь дерется. Настоящие герои, как правило, всегда незаметны. Например, это вы с Моникой. Вы нашли в себе силы отказаться мыслить как все, пришли к своим собственным выводам, не побоялись в одиночку отправиться в Хогвартс и смогли вернуть меня к жизни. Я уверен, что и половина ваших одноклассников не оценит того, что вы сделали. Но это не уменьшает вашей заслуги. Мир еще скажет вам спасибо.
Гарри окончил свою патетическую речь и посмотрел на Ричи.
— Ну что, мы едем?
— Едем, — согласился он. — Только зачем ехать, когда мы можем попасть туда через камин. Ты знаешь, как это?
Гарри кивнул.
— Тогда пошли обратно в школу, — сказала Моника. — Там на первом этаже есть камин общего пользования.
Ребята развернулись и зашагали обратно. На выходе они столкнулись с профессором Конисси, тащившим охапку пыльных свитков.
— Мистер Поттер! — обрадовался он. — Можно вас кое о чем спросить? Мы нашли…
— Извините, профессор, — улыбнулся Гарри, — но я очень спешу. Поэтому руководство операцией «История» возлагаю на вас.
— На меня?! — и один свиток из охапки упал на пол. — Но… Вообще-то, моя специализация — это заклинания. Вот профессор Плинн…
— Профессор Плинн вам поможет. Ричи, Моника, помогите профессору.
Когда Стэн Конисси освободился от груды свитков, Гарри попросил у него палочку.
— Раз уж вы специализируетесь в заклинаниях, то вот вам мой подарок. Редукто! — и один из свитков отскочил от Гарри, долетев до дальней стены. Профессор Конисси в изумлении посмотрел на Гарри.
— Это Отталкивающее заклинание, — пояснил он. — Чтобы вам больше не пришлось уворачиваться от летящих камней.
Профессор Конисси медленно взял свою палочку обратно, а потом применил заклинание на другом свитке, который улетел еще дальше своего собрата.
— Спасибо, — поблагодарил он Гарри. — Но ведь ты еще вернешься, чтобы помочь нам разобраться с нашей историей?
— Вернусь, — пообещал Гарри. — Чуть позже… А пока вам придется справляться одним. И не забывайте про мисс Кьянти…
Профессор Конисси проводил их растерянно-мечтательной полуулыбкой. Ричи хихикнул.
— Может, он поймет, почему она так стремится быть рядом с ним? — предположила Моника. Гарри пожал плечами.
Ричи тем временем достал из кармана мешочек с кружаной мукой и бросил горсть в огонь.
— Пристанище! — крикнул он, и успел схватить за руку Монику. Вспышка — и они исчезли.
Гарри тоже крикнул «Пристанище», чувствуя, как он возвращается в свои лучшие годы — второй класс, пятый класс — когда он подолгу гостил у семейства Уизли. Кто бы мог подумать, что и через два века он будет путешествовать через камин в дом Уизли!
Ребята без проблем вывалились на кухне в доме семейства Уизли. Гарри встал и оглянулся. Конечно же! Это была та же самая кухня, на которой он впервые завтракал, когда ему было двенадцать лет. Именно здесь они готовились к путешествию на памятный Кубок мира по квиддичу. Именно здесь они с Джинни впервые поцеловались, когда их застали Фред и Джордж.
— Пойду посмотрю, дома ли родители, — сообщил Ричи и загрохотал по лестнице. Монике хватило одного взгляда на Гарри, чтобы понять, что он сейчас чувствует.
— Ты уже был здесь? — тихо спросила она.
— Был, — Гарри подпрыгнул и постучал кулаком по потолку. На чердаке жалобным воем отозвался упырь — еще один старый знакомый.
С лестницы кубарем скатился Ричи.
— Дома только сестра. Родители скоро будут.
— Так у тебя есть сестра? — удивился Гарри.
— Ага, — кивнул Ричи. — Ее зовут Джейми, и ей только десять лет. В Хогвартс она пойдет на следующий год. Позвать ее?
— Не надо, — Гарри сел за стол и невидящими глазами стал смотреть за окно. Моника что-то зашептала Ричи на ухо, и он тоже как-то сник.
— Я тогда чаю приготовлю, — сказал он и поставил чайник на огонь, вспыхнувший сам собой. Но избежать появления сестры Ричарда не удалось.
Невысокая рыжеволосая девочка заглянула на кухню.
— Привет, Рич. Здравствуй, Моника. Вы что, из школы удрали? А кто это с вами? — она подошла к Гарри и подергала его за рукав. — Здравствуйте!
Он поднял голову, и Моника увидела, как в углу его глаз что-то подозрительно блеснуло.
— Ты почему не здороваешься? — требовательно спросила она у Гарри. — Мой брат часто приводит к себе друзей, и все они со мной здороваются. Хотя и прогоняют меня прочь, говоря, что я еще маленькая. А это не так!
— Привет! — на лице у Гарри появилось слабое подобие улыбки. — Меня зовут Гарри, а ты — Джейми! Твой брат рассказал мне о тебе!
— А я и сама могу рассказать о себе, — девочка бесцеремонно взяла Гарри за руку. — Ты не хочешь посмотреть на мою комнату? Ты очень красивый, и у тебя добрые глаза. Ты учишься вместе с моим братом и Моникой? — она засыпала Гарри вопросами, и он, окончательно запутавшись, позволил маленькой девочке увести себя за собой.
Ричи с улыбкой посмотрел им вслед. Гарри Поттер, еще недавно один из Тех-Кого-Нельзя-Называть, пошел смотреть на игрушки его младшей сестры. Кто бы мог подумать!
— Мне кажется, что это место приносит ему боль, — сказала Моника, как будто размышляя вслух. — И еще мне кажется, что твоя сестра очень похожа на его Джинни. Вот почему он так странно себя ведет.
— Ему необходимо встретиться со своим прошлым, — возразил Ричи. — Без этого он не сможет жить дальше. Вот почему он приехал сюда, а вовсе не из-за исторических материалов, которые якобы могут у нас храниться.
Их разговор прервали родители Ричи, аппарировавшие на кухне.
— Ричи! — удивился его отец. — И Моника тут! Вы что, сбежали из школы?
— Привет, пап! Нет, нас Спэйн отпустил.
— Отпустил? — прищурилась мама Ричарда. — С чего бы это?
— Понимаете, миссис Уиззел, — Моника тщательно подбирала слова. — Мы приехали с одним человеком, которому очень интересно взглянуть на ваши семейные архивы. И этот человек упросил Спэйна нас отпустить.
— И что это за человек? — поинтересовалась миссис Уиззел. В это время откуда-то сверху раздался взрыв хохота. Судя по голосам, смеялись двое.
— Его зовут Гарри Поттер, — безбоязненно ответил Ричи. — Джейми увела его к себе.
Мистер Уиззел рассмеялся.
— Надин, нашей дочери всего десять лет, а она уже водит к себе незнакомых людей.
— Папа, — укоризненно протянула появившаяся на кухне Джейми. — Гарри сказал, что ему всего семнадцать лет.
И миссис, и мистер Уизли уставились на Гарри, который вернулся вместе с Джейми.
— Здравствуйте, — поздоровался он.
И тут миссис Уиззел стало плохо. Она осела и в обмороке упала на пол. Гарри первый сообразил, что делать. Со скоростью света вытащив палочку, он крикнул «Энервейт», и миссис Уиззел открыла глаза.
— Надин, что с тобой? — испугался мистер Уиззел. Но его жена во все глаза смотрела на Гарри.
— Я вас уже видела, — сообщила она застывшему от удивления Гарри.
Через два часа, когда все истории были рассказаны, все семейство Уиззелов, Моника и Гарри Поттер, чудом разместившиеся на маленькой кухне, несколько минут сидели молча. Затем миссис Уиззел достала откуда-то старый фотоальбом.
— Я не случайно сказала, что уже видела тебя, Гарри, — она раскрыла альбом посередине и стала лихорадочно перелистывать страницы. — Где-то здесь должны храниться фотографии моей бабушки Джоанны. Там-то я и видела тебя. Этим фотографиям больше двухсот лет. Вот почему я упала в обморок, когда пригляделась к тебе. Но теперь, после истории, которую вы нам рассказали, я кое-что начинаю понимать.
Гарри дрожащей рукой взял фотографию. И он ее узнал!
На ней были изображены счастливые Гарри и Джинни после того, как Гарри успешно сдал экзамен на С.О.В.У. Они стояли на фоне гриффиндорского флага, а за их спинами кривлялись Фред и Джордж.
— А кто такая бабушка Джоанна? — спросила Джейми, теребя мать за руку. Миссис Уиззел вздохнула.
— Она была родной сестрой моего дедушки Чарли, — Гарри был слишком занять фотографией и не расслышал этих слов. — В его семье ее никто не любил. Она всю жизнь прожила одна, и детей у нее не было. Дедушка что-то говорил насчет того, что она изменила имя, потому что боялась за свою жизнь. Все считали ее немного ненормальной.
— Она была самой прекрасной девушкой на свете, — прошептал Гарри. — И ее настоящее имя было Джинни. Джинни Уизли. Она училась на год младше, чем я. Вы никогда не замечали, что Джейми очень на нее похожа?
— Нет, — покачала головой миссис Уиззел. — Последний раз я видела эту фотографию еще до рождения Джейми.
Пока они разговаривали, сестра Ричи вытащила у Гарри из руки фотографию и принялась ее разглядывать.
— А на фотографии ты лучше, Гарри, — заявила она, возвращая ему фото. — А девочка рядом с тобой — твоя подружка, да? У нее волосы рыжие, как у меня. Правда, здорово?
— Здорово, — через силу улыбнулся Гарри. — А ты, Джейми, такая же красивая, как и она, — и девочка смутилась. — Миссис Уиззел, будьте так добры, посмотрите, у вас есть еще что-нибудь из личных вещей Джинни? Фотографии, письма.
— Кажется, что-то есть, — и миссис Уиззел вытащила пожелтевший листок пергамента. — Только боюсь, это все. По-моему, это какое-то из ее писем. Я никогда его не читала — времени не было.
— Вот поэтому мы и забываем свою историю, — неожиданно сказал Ричи. — Нам даже нет дела до собственных семейных архивов. А что уж тут говорить о мировых событиях…
Гарри развернул письмо. Он не мог ошибаться, спрашивая о вещах Джинни. Он был уверен, что она оставит ему что-то.
Он моментально узнал почерк. Небольшие буквы, никаких помарок. Сколько тысяч писем он снял за свою жизнь с лапки совы, надеясь, что увидит там именно этот почерк.
— Может, нам выйти? — спросил тактичный мистер Уиззел.
Но Гарри его не слышал.
Дорогой Гарри!
Я очень надеюсь, что ты прочтешь это письмо,
пусть даже через много-много лет. Глупо, правда, писать тебе, не зная, где ты
есть. Единственное, что я знаю — что ты жив. То страшное заклинание, которое ты
произнес перед тем, как исчез, — оно не могло убить тебя. Оно было гибельным
для Сам-Знаешь-Кого (прости, но ты так и не смог научить меня называть его по
имени), но не для тебя. В тебе всегда было столько добра и радости, что ты
просто не можешь просто так взять и уйти.
Хочется верить, что мой брат и его невеста (пусть
Гермиона не ругается за меня за то, что я ее так называю) сейчас рядом с тобой,
и вы вместе смеетесь над моим глупым романтическим посланием.
Гарри, я должна написать тебе, что здесь
происходит. Мне кажется, что Фудж специально мутит воду, чтобы все побыстрее
забыли о том, что произошло. По его приказам изымаются книги, документы и
записи. Появляются совершенно нелепые слухи — что Сам-Знаешь-Кто желал людям
добра и тому подобное. Начались преследования семей волшебников — всех, кто нам
помогал — Боунсов, Финч-Флетчли, Криви… Я едва уговорила Чарли с семьей
изменить фамилию с Уизли на Уиззел и временно покинуть Пристанище. Впрочем, он
никогда не был сильно к нему привязан.
Еще ко мне приезжали родители Гермионы. Их я тоже
упросила изменить фамилию и сказала им, что раз они маглы, то пусть поселятся
там, где их никто не найдет — около волшебников, то есть около нашего дома.
Думаю, я поступила правильно.
Знаешь, я несколько раз была в Хогвартсе. Там
сейчас пусто и безлюдно, но мне все вспоминается, как вы с Роном и Гермионой
смело вышли навстречу Сам-Знаешь-Кому. И тогда я вижу людей, слышу ваши голоса,
смех и плач. Я прикасаюсь к огненным буквам у ворот и вижу нас, как мы вместе
любуемся закатом, а из Запретного леса доносятся пугающие звуки. Прости меня,
но я снова плачу…
Ты должен знать, что я всегда буду тебя любить. У
Чарли и у Билла уже свои семьи, и они ругают меня за то, что я не думаю о своем
будущем, но я не вижу его без тебя. Возможно, я что-то придумаю, но невозможно
придумать что бы то ни было, чтобы вернуть тебя.
Я люблю тебя.
Твоя Джин.
В эту ночь комната Ричи, которую он отдал Гарри, впервые за свою историю видела, как плачет уже совсем взрослый юноша.