Она стояла на перроне, такая маленькая, худенькая и беззащитная, что Драко невольно умилился, глядя на неё. Еле сдерживая себя, он, улыбаясь, подошёл к ней со спины и нежно тронул её за плечо. Марина обернулась и сразу уткнулась носом в огромный букет белых лилий. Она засмеялась, взяла его в руки и, наконец, смогла разглядеть лицо Драко, такое родное, милое и любимое. Тут их обоих переполнили чувства, и они молча кинулись друг другу в объятия.
— Я соскучилась, — прошептала Марина, зажмурив глаза, словно боясь, что когда она их откроет, окажется, что она обнимает воздух, а никакого Драко рядом нет…
— И я, — улыбнулся Драко и прижал её к себе ещё крепче. В этот момент у них обоих было единственное желание — вечно вот так стоять: обнявшись, закрыв глаза и не веря собственному счастью. Никогда больше не расставаться…
В этот момент раздался сигнал автомобиля. Роджер решился прервать это нежное приветствие, потому что уже весь Хогсмид сбежался поглазеть на обнимающихся чуть ли не полчаса влюблённых. Драко опомнился, мягко отстранил от себя Марину и взял её за руку.
— Пойдём, — тихим ласковым голосом обратился он к ней. Кто бы мог подумать, что Драко может говорить таким голосом! В нём не было ни капли ехидства, холодности или ненависти. Только безграничная любовь.
Они сели в машину и ехали некоторое время в полном молчании. Роджер про себя оценил вкус Драко, радуясь тому, что к нему никто не пристаёт с вопросами типа «А зачем эта кнопочка?..».
Драко отыскал руку Марины и крепко сжал её своей ладонью. Она в ответ улыбнулась ему не столько губами, сколько своими нефритовыми глазами.
— Тебе понравился мой подарок? — шёпотом спросил Драко.
— Конечно! Такой очаровательный Единорог, — в красивом свёртке, подаренном Драко, оказалась небольшая фигурка белоснежного Единорога с золотым рогом. У него было чуть приподнято переднее серебряное копытце, а глаза были добрыми-предобрыми. Марина пришла в восторг и поставила фигурку на тумбочку у изголовья своей кровати.
— Я назвала его Юни, — продолжила Марина. — Так звали самого симпатичного детёныша Единорогов во французской книжке «Тайны Единорогов». В детстве это была моя любимая книга. Я перечитывала её миллионы раз и помню некоторые страницы наизусть. Тебе нравится имя?
— Оно чудесно. Лучше придумать было невозможно, — улыбнулся Драко.
В этот момент они подкатили к большим тёмно-зелёным воротам, и Роджер нажал на гудок. Ворота открылись, и через несколько секунд Марина наконец-то увидела дом, в котором жил её самый любимый человек. [Не думайте, что Гарри она любила меньше, чем Драко, просто это совершенно разные вещи, и они для неё были почти равноценны — примечание автора]
К удивлению Драко, Марина и Сандра сразу нашли общий язык. Они сошлись на любви к одним и тем же книгам и музыкальной группе «Мётлы вверх!», тут же обменялись несколькими постерами с изображением их главного солиста Фредди Сокола и собрались было идти в комнату Сандры смотреть её косметику, как Драко обиженно воскликнул:
— Быстро же ты меня променяла на помаду и постеры! — и надул губки, точно зная, что Марина не выдерживает такого его вида и сразу начинает извиняться и всё, что за этим следует…
Он оказался прав, Марина сразу забыла про Сандру и её косметику и бросилась уверять Драко, что она только на секундочку, одним глазком, да и вообще она никуда уходить не собиралась, так, поговорили только…
Сандра почти не обиделась, понимающе улыбнулась и пошла наверх одна. А Драко ещё раз подумал, как же она всё-таки повзрослела.
Нарциссе Марина тоже очень понравилась, она не переставала удивляться, какая у Драко воспитанная, аккуратная, ласковая подруга. Домашних эльфов девушка покорила тем, что всегда застилала за собой постель и даже порывалась мыть посуду после обеда.
Дни пролетали в счастливом ничегонеделании: Марина с Драко постоянно гуляли где-нибудь у реки, катались верхом, летали на мётлах, учили Сандру летать (она оказалась весьма талантливой девочкой), пару раз съездили в Хогсмид. По вечерам они сидели в саду и читали друг другу стихи.
Для счастливых людей время проходит незаметно, и неделя для наших героев показалась мигом. Настал их последний вечер.
Драко хотел, чтобы это был особенный вечер: он попросил домашних эльфов накрыть в саду столик на двоих, со свечами, розами и яблочным шампанским. По его указу играла самая романтическая музыка, какую только можно было найти в Имении.
Марина сегодня была особенно хороша: она надела своё тёмно-зелёное французское платье до колена, которое выигрышно облегало её фигуру и очень шло к её глазам, правда, чуть более светлого оттенка. Драко не мог оторвать от неё восхищённых глаз; когда она только спустилась с лестницы, он взял её за руку и едва слышно пробормотал:
— Ты великолепна!
— Ты тоже, — улыбнулась в ответ Марина. И они отправились в сад. Домашние все куда-то попрятались, словно зная, что сегодня лучше не мешать юным влюблённым.
Они сидели друг против друга, улыбались и без остановки говорили какую-то милую чепуху, а порой просто замолкали и смотрели подолгу друг на друга, как будто увиделись в первый раз. Каждый пытался рассмотреть на лице другого что-то настолько особенное, что было бы понятно только ему; запомнить каждую чёрточку, веснушку или же родинку, выражение глаз, улыбку…всё.
Вечер идеально подходил для романтического ужина. Воздух весь был пропитан любовью, ветерок лениво дул на листочки, заставляя их кивать в такт музыке, он казался приторно-сладким, он сближал, мягко обволакивая своими дуновениями.
Стало совсем темно, и Драко предложил подняться наверх в его комнату и ещё немного поговорить. Марина согласилась, и они тихонько прошмыгнули в зелёные покои.
— Ты помнишь ту книгу, которую ты мне подарил на Рождество? -спросила Марина, присев на кровать.
— Конечно, — Драко улыбнулся и пристроился рядом. — Мы тогда поссорились, и ты открыла подарок только летом.
Марина засмеялась.
— Да, так и было. Знаешь, там было одно стихотворение…оно мне так понравилось, что я выучила его наизусть.
— Какое? — заинтересовался Драко.
Марина вздохнула.
— Оно подходит для такого случая. «Прощание».
— О, — Драко тоже вздохнул. — Прочитаешь?
Марина кивнула и тихо, с чувством, но отнюдь не с пафосом, а именно так, как оно должно звучать, начала:
Если ты улетаешь, зайди попрощаться.
Можешь просто молчать, ведь молчание — золото.
Можешь что-то сказать, а потом рассмеяться,
Можешь просто смотреть, как я стыну от холода.
Если любишь — пойму, и глаза будут влажные.
Может, буду рыдать, может, шмыгну два раза.
Помнишь, были с тобою такие отважные…
Помнишь, падали капли, как мелкие стразы.
Нарисуй мне на звёздах две строчки прощальные,
Прочитай напоследок простые стихи…
Не смотри мне в глаза, они слишком печальные…
А хотя всё равно, всё равно посмотри.
В этот вечер я долго играла с бессонницей,
Вспоминала тебя, и душа замирала…
Эх, любовь, я навеки твоя лишь поклонница…
Ты сказал точно так, как об этом мечтала:
«Не грусти, твои слёзы как хрустальные капельки,
Не скучай, я вернусь, и ты будешь смеяться.
Я дарю тебе ключик от сердца маленький.
Ты меня научила, как нужно влюбляться».
Снова ненадолго воцарилось молчание.
— Ты права, — первым прервал тишину Драко. — Оно действительно подходит. Хотя кое-что нужно уточнить: первое — ты не должна сомневаться относительно моей любви к тебе, второе — это ты улетаешь, а не я. Но, знаешь, пожалуй, именно так я с тобой завтра и попрощаюсь.
Марина улыбнулась.
— Оставь это на другой раз. Лучше скажи всё своими словами. Хотя я очень надеюсь, что другого раза не будет, и на большой срок мы никогда не расстанемся…
Драко рассмеялся и посмотрел на Марину полными нежности глазами.
— Иди ко мне, моя маленькая! — он притянул её к себе за талию одной рукой, другой аккуратно коснулся щеки, так бережно и ласково, что у Марины даже дух захватило. Некоторое время он молча смотрел в её бездонные зелёные глаза, машинально гладя её по волосам, по спине, по бёдрам… Марина будто не замечала его действий. Вдруг она почувствовала его руку у себя под юбкой и словно очнулась. Не желая обижать Драко, она мягко, но решительно отстранила его. Он непонимающе уставился на неё.
— Не сегодня. Этот вечер должен остаться лёгким и романтическим. Потерпи немного.
Он хотел было что-то сказать, но слова застряли у него в горле. О Мерлин, как она хороша! И если она так хочет, то, чёрт возьми, он её послушается! Хотя он так давно мечтал стать близким ей как никогда…
Марина нежно поцеловала его в лоб, встала и подошла к окну. Вот и близится рассвет. Скоро домой. Как быстро пролетела неделя. А они сколького не успели…казалось, что и вечности бы не хватило им насладиться друг другом…
Драко несколько минут любовался её хрупкой фигуркой, а потом стремительно поднялся с кровати и вмиг очутился возле неё. Он крепко обнял её за талию и повернул к себе. На секунду Марине показалось, что глаза его подозрительно блестят (от слёз??), но она не успела их разглядеть, потому что он начал жадно целовать её чуть приоткрытые губы. Как будто хотел до предела накачаться её энергией перед долгой разлукой. Хотя она и не была такой уж долгой…
Так они стояли, пока не показался рассвет.
— Тебе нужно поспать, — опомнился Драко.
— Да, пожалуй, — согласилась Марина.
— Ложись у меня, — предложил ей Малфой. — Кровать большая.
Марина подозрительно на него посмотрела, тот состроил невинные глазки, и оба засмеялись.
— Нет, — покачала она головой. — Мне нужно переодеться, почистить зубы…
Драко укоризненно покачал головой.
— Сегодня у нас последний шанс заснуть и проснуться вместе. Я думаю, твои прелестные жемчужные зубки переживут, если ты один раз их не почистишь перед сном.
— Ну хорошо, — смягчилась девушка. — Пусть будет так.
— Ура! — обрадовался Драко. — Я выторговал целых два часа!
— Путём долгих переговоров, — фыркнула Марина. — Но можно я всё-таки переоденусь?
— Разумеется, — одарил её ослепительной улыбкой Драко.
Она скоро вернулась, всё-таки с почищенными зубами. Драко уже лежал под одеялом в тонкой пижаме. Марина прильнула к нему, чмокнула в ушко и прошептала что-то нежное, после чего оба закрыли глаза и попытались заснуть.
Через пять минут Драко вспомнил, что забыл спросить у Марины одну вещь, но та уже крепко спала.
«Что ж, это не слишком важно» — подумал он и зарылся носом в её густые чёрные волосы. От неё пахло ландышем.
— Я люблю тебя, — прошептал Драко и смежил веки.
— Чоу, не уезжай, — в десятый раз жалобно попросил Гарри, наблюдая за тем, как его подружка собирает вещи. Им тоже недели показалось мало. «Везёт Рону и Эрмионе, — подумал Гарри про себя. — Они почти всё лето вместе».
— Мне действительно надо, Гарричка! — воскликнула Чоу в десятый раз, отрываясь от сборов. — Ты же знаешь, меня ждут родители, наверняка для меня накопилось уже много работы…
Гарри вздохнул. Чоу почувствовала прилив нежности к этому пареньку, который так её любит. Она подошла к нему, сидящему на кровати, стоя обняла его так, что он уткнулся лицом ей в живот, и прошептала:
— Мы ведь очень скоро увидимся, Гарри, все вместе пойдём на Диагон Аллею…
— Но там будут все! — возразил тот. — Там будет совсем другая обстановка. А тут — ты и я, ну, и Сириус, но он всё время где-то пропадает.
Чоу хотела было что-то сказать, но тут зазвонил органайзер, который девушка подарила Гарри на День рождения. Этот органайзер помимо того, что в него можно записывать свои планы, распорядок дня, заклинания, которые нужно выучить, домашнее задание и вообще что угодно, мог служить Напоминалкой и будильником. Только в отличие от Напоминалки, которая меняла цвет, органайзер начинал трезвонить как будильник. В сущности, это и был будильник.
— Ну вот, — вздохнула Чоу. — Мне пора идти.
— Хорошо, — Гарри справился с собой и поднялся с кровати. — Встречаемся 28 августа, да?
— Ага, — кивнула Чоу.
Они спустились в гостиную и подошли к камину. Чоу повернулась лицом к Гарри и некоторое время молча на него смотрела, а потом порывисто поцеловала в губы. Гарри затрепетал в её объятиях, обнял её сам, поглаживая по спине и волосам. Наконец она оторвалась от него и сказала:
— Ну, пока! — и шагнула в камин.
«Ферма Чангов» — были последние её слова, которые услышал Гарри. Он опустился на диван и уткнулся в подушку лицом. Что-то было не так. Иногда ему казалось, что Чоу с ним слишком холодна…
— Привет, герой! — раздался голос Сириуса. — А я тебе кого-то привёз!
Гарри обернулся в сторону двери и увидел Марину. Она с улыбкой на него смотрела.
— Как я по тебе соскучился! — прошептал Гарри и кинулся к ней.
— И я.
Дональд проснулся оттого, что кто-то настойчиво теребил его за плечо. Открыв глаза, он увидел прямо перед собой сову с письмом в клюве. Удивлению его не было предела, он страшно растерялся, но голос внутри него сказал:
— Ну что же ты, возьми письмо.
Дональд дрожащими руками взял письмо из клюва совы. Оно было написано на жёлтом пергаменте зелёными чернилами, над адресом красовалась печать в виде герба, на котором были изображены лев, змея, орёл и барсук.
«Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, — читал одними губами Дональд. — Мистеру Дональду МакФерри, тупичок за «Дырявым Котлом».
— Что такое «Дырявый Котёл»? — спросил ошарашенный Дональд, хотя вовсе не это интересовало его в данный момент.
— Давай же, открывай, — азартно воскликнул внутренний голос.
Дональд вскрыл конверт и уставился в текст письма.
Наступило 28 августа, и ребята большой компанией собрались на Диагон Аллею. Гарри, Рон, Эрмиона и Марина собирались встретиться ещё за пределами Аллеи, чтобы поговорить, они ведь так давно не виделись. Весело переговариваясь, они приближались к тупичку, где был вход на Диагон Аллею. Марина первой заметила маленького черноволосого мальчика, держащего в руках письмо.
— Ты кто? — спросила она, и тогда все остальные тоже его заметили. — Что ты тут…
Она не договорила, потому что поняла, что письмо в его руках из Хогвартса.