Глава четвертая. Генри Поттер.
Гермиона и Рон сидели молча под дверью кабинета Дамблдора, куда пол часа назад они привели абсолютно несопротивляющегося и даже безмятежно улыбающегося незнакомца. Ясными казались лишь два момента: во-первых, Гарри пропал, бесследно и в одно мгновение, не оставив записки, не позаботившись о том, чтобы предупредить кого-то, а возможно, даже был похищен. Во-вторых, возникший из воздуха красавчик, который либо сумасшедший, либо коварный черный маг, настаивает на том, что он и есть Гарри Поттер, хотя не имеет с последним ни малейшего сходства. В любом случае, сейчас у ребят не было возможности исправить положение: директор приказал им ждать его в приемной и даже не позволил Гермионе отправиться в библиотеку, чтобы поискать ответ в книгах.
Когда они уже устали ждать, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникла худощавая фигура Дамблдора с очень усталым лицом.
— Проходите, — директор кивнул головой в сторону кабинета. Рон и Гермиона вошли, осторожно осматриваясь. Они не были в этом кабинете вот уже пару лет, со времени победы Гарри над лордом Воландемортом, но здесь почти ничего не изменилось: все такая же солидная обстановка, в углу пылится сортировочная шляпа, ожидая следующую партию первокурсников, а в золотой клетке спит нахохлившийся феникс. На маленьком диванчике, обтянутом кожей василиска, сидел, сложив руки на коленях, незнакомец. Невозможно было прочесть что-либо на его невозмутимом лице, но, встретившись взглядом с его зелеными глазами, и Рон, и Герм поспешили отвернуться: таким неживым он казался.
— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, — Дамблдор тяжело вздохнул, — мы с вами попали в весьма непростую ситуацию. Дело в том, что на этом молодом человеке лежит сильнейшее заклятие, которое даже я не в силах разрушить.
— Это черная магия, профессор? — спросила Гермиона. Дамблдолр как-то странно усмехнулся.
— Своего рода, мисс Грейнджер. Это заклятье называется блокирующей программой, которая полностью заполнила мозг этого юноши и не позволяет мне проникнуть в него.
— Значит ли это, — заговорил Рон, — что мы не можем узнать у него, где Гарри?
— Именно так, — мрачно подтвердил директор. — Любая попытка проникнуть вовнутрь его сознания приведет к его смерти, а мы ведь этого не хотели бы, верно?
— Если этот тип сделал что-то с Гарри, — процедил Рон, — то это и есть мое единственное желание.
— У нас нет непосредственных доказательств того, что он причастен к пропаже Гарри, — вступилась Гермиона.
— Какие доказательства тебе нужны?! — вспылил Рон. — Гарри исчез, а ОН появился на его месте, называя себя его именем! Разве это не говорит о…
— Спокойно, мистер Уизли, — прервал его Дамблдор. — Я должен признать, что в данный момент я не могу ничего сделать с этим юношей. Не могу и НЕ ХОЧУ, — добавил он, заметив выражение лица рыжеволосого мальчика. — К счастью, заклинание наложено не пожизненно, его действие закончится через месяц, и если за месяц я и профессора Хогвартса так и не сможем найти Гарри, то я уверен, информация, хранящаяся в подсознании нашего гостя, укажет нам путь.
Все это время незнакомец сидел на диване, практически не шевелясь, переводя равнодушные зеленые глаза с одного лица на другое. Периодически на его лице возникала и тут же исчезала блуждающая улыбка.
— Вы хотите сказать, — недоверчиво воскликнула Гермиона, — что просто так будете ждать месяц, пока Гарри находится неизвестно где? А вдруг его похитили последователи Воландеморта? Что если его жизнь в опасности?
— Я уверяю вас, мисс Грейнджер, что я и другие профессора приложим все усилия, чтобы найти Гарри, — мягко сказал Дамблдор. — Но хочу вас успокоить, ребята. Я могу совершенно точно сказать, что жизнь Гарри сейчас вне опасности.
— Как вы можете знать это?
Дамблдор улыбнулся и быстро подошел к высокому дубовому шкафу, распахнул его и продемонстрировал им длинные ряды стеклянных сосудов с цветными жидкостями в них.
— Это секрет Хогвартса, и я надеюсь, вы сумеете сохранить его, — проговорил седовласый директор. — Когда в нашу школу поступает ученик, мы создаем для него сосуд судьбы, который наполняется жидкостью жизни. У учеников, чья жизнь будет спокойной и скучной, жидкость желтая, у натур творческих — синяя или голубая, у склонных к научной деятельности — зеленая, у черных магов — темно-коричневая, у анимагов — оранжевая… и еще много разных оттенков существует для жидкости жизни, об этом написаны сотни научных трудов, хранящихся, разумеется, в секретном отделе. Но если человек попадает в переплет, если что-то угрожает его здоровью или, не дай Мерлин, жизни, все жидкости чернеют.
Жидкость Гарри, как жидкости авантюристов, искателей приключений, людей, регулярно подвергающих жизнь опасности, красного цвета. И вы можете видеть, — он указал им на сосуд с пурпурно-красным содержимым, — что с ним сейчас все в порядке. Вот почему я так спокоен.
— Ух ты, — выдохнул Рон. — А какого цвета моя жидкость жизни?
— Вы и так слишком много узнали сегодня, мистер Уизли, — добродушно усмехнулся Дамблдор. — Просто помните, что я, как и вы, беспокоюсь за Гарри и сделаю все, чтобы его найти.
— Мы хотели бы помочь, — вмешалась Гермиона.
— Я надеюсь, что вы поможете, — с нажимом сказал профессор. — Но помощь не означает, что вы начнете творить заклятия, рыскать по ночам в секретном отделе и искать неприятности на свою голову. Я прекрасно знаю вашу компанию, так что за вами будет установлено специальное наблюдение.
— В чем же тогда будет заключаться наша помощь? — нахмурился Рон.
— Не забывайте, что нам нужно что-то сделать с нашим гостем, — указал Дамблдор пальцем на незнакомца. — Он не может провести все это время в моем кабинете. Поэтому я предложил ему пока поучиться вместо Гарри в Гриффиндоре.
— Что? — изумился Рон. — Вместо Гарри?
— Они с мистером Поттером очень похожи, несмотря ни на что, — протянул Дамблдор. — Оба черноволосые, зеленоглазые, у них обоих есть шрамы на лбу — что за странное совпадение! Так что мы представим его как мистера Генри Поттера, кузена Гарри. Скажем всем, что Генри учился в Бобатоне и приехал в Хогвартс в рамках обмена учениками. Он поживет пока в комнате Гарри, будет ходить вместо него на занятия, участвовать в активных мероприятиях…
— Но профессор, как можно пускать неизвестно кого на место Гарри?! — ужаснулась Гермиона.
— Мисс Грейнджер, повторяю, это максимум на один месяц. Лично я уверен, что мы найдем Гарри уже на этой неделе, но пока вам придется потерпеть э-э-э Генри рядом с собой. Я искренне надеюсь, что вы позаботитесь о нем и НИКОМУ, слышите, никому не скажете ни слова о том, кто Генри на самом деле.
— Будто мы знаем, кто он на самом деле, — пробормотала себе под нос Гермиона, склоняя голову в знак согласия.
Гермиона, Рон и Генри сильно задержались в кабинете директора, согласовывая подробности их нового плана, так что они несколько опоздали на ужин и вошли в просторную столовую Хогвартса, когда уже почти все ученики занимали свои места. Вначале их появлению придали мало внимания, но затем Джинни и ее подруга Викки заметили незнакомого парня рядом с Роном и издали возгласы изумления и восторга. Один за другим все ученики оборачивались в их сторону и с интересом разглядывали новенького. Стараясь выглядеть как можно более невозмутимо (у Генри это получалось без труда: он, похоже, всегда выглядел невозмутимо), они прошли к своим местам за столом Гриффиндора и уселись, причем Генри сел на место Гарри (при этом Рон скрипнул зубами, так что Гермиона успокаивающе коснулась его руки: «Рон, ты нас выдашь»). На ужин подали потрясающе вкусный пудинг — блюдо, особенно любимое учениками, но на этот раз никто не спешил схватить последние кусочки. Чувствуя, что надо что-то сказать, как-то разрядить обстановку, Гермиона откашлялась и произнесла:
— Приятного аппетита всем! Кстати, как ваш префект, хочу вам сообщить, что Гарри Поттер уехал во французскую школу магии Бобатон по программе обмена студентами, а во время его отсутствия у нас будет учиться его двоюродный брат, студент
— Рад приветствовать всех вас. Я очень много слышал от моего кузена о Хогвартсе и давно мечтал поучиться здесь. Теперь, когда мне представилась такая возможность, я постараюсь использовать ее на полную катушку — кажется, так вы, англичане, говорите?
Все засмеялись, радостно зашумели, спеша представиться Генри и пожать ему руку. Девочек он целовал в щечки «на французский манер», а с парнями обменивался какими-то шутками. Буквально за четверть часа половина Гриффиндора, а то и большая часть были очарованы новичком. Гермиона и Рон озадаченно перешептывались:
— Он не был таким разговорчивым в кабинете Гриффиндора, — тихо сказала Герм, — он, кажется, знает всех по имени! И знает какие-то факты из их биографий, как будто Гарри их ему рассказал, но ведь Гарри ничего ему не рассказывал.
— А этот французский акцент, как тебе нравится? — Рон исподлобья поглядывал на Генри. — Надо быть с ним начеку! Не доверяю я ему, ох, не доверяю!
— Герм, Рон, — забавно грассируя букву «р» позвал их Генри, — вы уже поели? Нам не пора на уроки?
— После ужина у нас нет уроков, Генри, — пояснила Гермиона, стараясь быть дружелюбной. Это было не так уж тяжело, когда она смотрела на его красивое лицо, и почти невозможно, когда она думала, что Гарри, возможно, пропал из-за этого парня. — Сейчас мы пойдем в гостиную Гриффиндоа, где мы обычно делаем домашнее задание или просто проводим свободное время. Я дам тебе учебники и расскажу, что необходимо приготовить на завтра, а затем ты сможешь познакомиться поближе с гриффиндорцами.
— Мне бы очень этого хотелось, — с энтузиазмом сказал Генри. Рон скривился, услышав это, но ничего не ответил. Втроем они направились к выходу из столовой, когда путь им преградил ни кто иной, как Драко Малфой, за спиной которого высились Крэбб и Гойл.
— Так-так, — протянул Драко. — Значит, Поттер сбежал и прислал вместо себя этого французика? Вот уж не знал, что в семействе Поттеров есть еще кто-то, кроме нашего тщедушного очкарика!
— Заткнись, Малфой! — прорычала Гермиона. — Гарри вовсе не сбегал, ты же слышал, что я сказала: он уехал в Бобатон в рамках ОБМЕНА!
— Тебя не спрашивают, грязнокровка, — презрительно бросил Малфой. — И дураку ясно, что Поттер испугался проиграть мне теперь, когда у меня есть новая метла
Рон и Гермиона замерли, яростно переводя дыхание, не в силах найти слов для достойной отповеди. Как ни странно, таковые нашлись у Генри (хотя Герм уже ничему не удивлялась).
— Драко Малфой? Как же, как же! Это тебе отец купил место в команде, поскольку ты и летать-то не умеешь? — Генри холодно улыбнулся, глядя на разъяренного слитеринца. —
С этими словами он повернулся спиной к Драко и двинулся прочь по коридору, сопровождаемый изумленными взглядами окружающих. Замешкавшись на несколько секунд, Малфой выхватил свою волшебную палочку и, прежде чем кто-либо успел что-либо предпринять, наставил ее на Генри и выкрикнул: «Круцио! Деструктивити!»
Палочка вспыхнула и извергла столп пламени. Кто-то охнул, Джинни Уизли закричала, Гермиона схватила свою волшебную палочку, готовясь крикнуть «Экспелиармус», но дым рассеялся, и все увидели Генри Поттера, целого и невредимого, который с невозмутимым лицом подходил к Малфою. Одним движением руки он выхватил волшебную палочку Драко и разломал ее на куски.
— Вот это, — сказал он, бросая обломки в лицо Малфою, — будет с тобой, если решишься повторить эту глупость еще раз. Герм, Рон, вы идете?
Ошеломленные Гермиона и Рон последовали за ним, как и десяток восхищенных девчонок, отныне и впредь ставших верными поклонницами кузена Гарри. И никто не обратил внимания на Драко Малфоя, который стоял, разглядывая обломки того, что было его волшебной палочкой. Он озадаченно бормотал:
— Не может быть! Это же кость гоблина, ее ничто не может сломать! Не может быть…
