Последние изменения: 24.03.2004    


Harry Potter, names, characters and related indicia are copyright and trademark of Warner Bros.
Harry Potter publishing rights copyright J.K Rowling
Это произведение написано по мотивам серии книг Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере.


Гарри Поттер: пять лет спустя

Глава 9. Над Хогвартсом безоблачное небо


— Время два, на обед пора, — пытаясь изобразить рифму, сказали охрипшие от курева часы.

Коридоры редакции «Ежедневного пророка» уже опустели. Остался только старый гоблин из бухгалтерии, у которого после выдачи гонораров не сходился баланс.

Сэт Госсип, главный редактор, размышлял, пойти ли пообедать вместе с сотрудниками в профсоюзную столовую «Пророческий обед» или же не рисковать здоровьем и заказать пиццу по камину. Он решил вопрос в пользу столовой и поднимался из-за стола, когда в камине его кабинета возникла донельзя взъерошенная голова Риты Вритер.

— У меня материал, — сказала она. — Во имя Мерлина, Сэт, у меня такой материал! Мне нужно место на первой полосе!

Сэт покачал головой. Будь это любой другой репортер, он бы отправил его прогуляться подальше вместе с мечтами о первой полосе. Но Рита… У нее была масса недостатков. Однажды она даже позволила какой-то девчонке на год закрыть себя в банке. Но именно Рита всегда приносила ему сенсации, именно ее врожденный нюх на новости часто помогал их газете удерживать приличный рейтинг.

— Что такое? — спросил редактор.

— Не по камину, — зашипела Рита. — Ты же не хочешь, чтобы у нас украли сенсацию? Я сейчас в забегаловке в Хогсмиде. Дописываю черновик. Как закончу, так перенесу на дальнопишущий пергамент. Будет у меня первая полоса?

Сэт опять покачал головой. Желудок заворчал, выражая явный протест.

— Я очень надеюсь, что это стоящая новость. Не подведи меня, Рита!

Но репортерша уже исчезла из камина.


— Рональд Уизли, ты не заставишь меня это надеть!

— Но почему? — невинно спросил Рон. Гермиона у зеркала выбирала платье к балу. Рон сидел на кровати и комментировал. Сейчас он выражал дикий и, по мнению Гермионы, нелепый восторг по поводу открытого платья-мантии . Платье было неприлично-алого цвета.

— Рон, оно красное! Ты хочешь, чтобы я была похожа на полувейлу с Дрян-Аллеи ?

— Я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни не была похожа на Трижды-доктора-по-всем-наукам! И вообще, если бы ты не хотела надевать это платье, ты бы не взяла его с собой.

— А я и не брала, к твоему сведению! Но думаю, что знаю, как оно оказалось у меня в чемодане!

— Не надо переходить на личности, — попросил Рон.

Воркование двух голубков прервал Гарри. Он возник на пороге порывом ветра, грубо распахнув сопротивляющуюся дверь. Гермионе, в маггловской юности читавшей Шекспира, вид его напомнил облик принца Датского, только что поговорившего с призраком. Она беспокойно посмотрела на Рона — у того лицо стало таким, будто он только что пропустил решающий квоффл кубковой встречи.

Гарри хватило одного взгляда, чтобы все понять.

— И вы тоже, — сказал он жестким, обвиняющим тоном, — дементоры вас возьми, вы тоже знали! И вы еще называетесь моими друзьями.

— Подожди, Гарри, — попытался протестовать Рон. — Не все так просто, ты же не знаешь…

— Вот именно, — мрачно подвел итог Гарри. — Как оказалось, я никого из вас не знаю.

С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь. Очень осторожно, стараясь не хлопнуть.

— Иди за ним — быстро сказала Гермиона Рону, который стоял, в полной растерянности уставившись вслед Гарри.

— Не думаю, чтобы ему сейчас хотелось моего общества. Он пустит в меня первым подвернувшимся заклятием, — Рон c досады стукнул кулаком об стену: — Вот проклятие троллей! Я же предупреждал. Я говорил ей, что добром это не кончится. Но разве кто поинтересуется мнением старшего брата? Рон только и годится, чтобы квоффл гонять…

— Рон, — Гермиона тронула его за плечо. — Пожалуйста, иди за ним. Объясни ему все. Только ты можешь объяснить. Больше он никого не послушает. Ты ему сейчас нужен.

— Ему нужна смирительная рубашка, — пробурчал Рон, выходя. Гермиона опустилась на кровать, не обращая внимания на разложенные на ней платья, и по дурной детской привычке стала накручивать локон на палец, как делала всегда, когда тревожилась. Разумеется, тайное должно было рано или поздно стать явным. Но хоть ее и воспитали с привычкой всегда говорить правду, сейчас она понимала Джинни. Гарри мог простить ей все — кроме угрозы, которой она себя подвергала. Потому, что самым лучшим способом ранить Гарри было еще раз оставить его одного.

Гермиона решительно поднялась. Что бы там ни было дальше, сейчас ей первым делом нужно найти Джинни.

КомнатаГарри была закрыта. Рон долго стучал, увещевая Гарри не быть полным гоблином и отворить эту чертову дверь. В конце концов ему это надоело:

— Аллохомора!

Комната была пуста. Рон громко помянул Мерлина.


Симус Финниган вернулся в Хогвартс. Он бешено промок, и был почти уверен, что либо застрянет при аппарировании, либо, что никак не лучше, его поразит молния. Однако на сей раз ему повезло, он приземлился прямо перед секретным подземным ходом, который они с Дином обнаружили еще на втором курсе. Симус нырнул в него и только теперь попытался отдышаться. Его всего трясло. Нет, лучше смерть, чем еще одна схватка с дементорами. Он просто не выдержит. Черные воспоминания, высосанные с самого дна его души, все еще не давали ему покоя.

«Открывайте, именем закона!»

«Уходи, братишка! Живо! Беги к отцу Маллагану, он тебя спрячет!»

«Нет, Рори, я без тебя не пойду!»

«Уходи, я сказал!»

«Ломайте дверь! Экспеллиармус!»

«Оставьте его, сэр! Он ничего не сделал! Пожалуйста, сэр!»

«Беги, Симус!»

«Хватай мальчишку, уйдет ведь!»

«Ах ты чертово ирландское отродье!»

«Нет, Рори! Рори…»

Нет, не время сейчас распускаться. Он заставил себя сосредоточиться на заклинании и высушил одежду и волосы. Симус знал наверняка, что эта операция была для него последней. Слишком поспешно, слишком непродуманно — обязательно окажутся свидетели, жаждущие поделиться подробностями, или же кто-то попадется, и «неуловимый Финниган» перестанет быть легендой, а станет ужином для дементоров… которых, как надеялся Симус, после их эскапады в Азкабане поубавится. Что ж… Шонни уже во Франции, в маленькой бретонской деревушке. Добрые ребята лягушатники так любят сотрудничать с англичанами, что авроры из Антимагтеррора палочки пообломают, пока найдут хоть что-нибудь. Остальные, по правилам такой ситуации, бежали врассыпную. Симус вернулся в Хогвартс. Лаванда — алиби хоть и не слишком надежное, но не хуже прочих. К тому же — смешно, но у него навсегда застряло в голове детское убеждение, что в Хогвартсе ничего плохого случиться не может.

Ему удалось проскользнуть к астрономической башне незамеченным. Лаванда сидела у окна и мечтала о чем-то, будто принцесса из сказки — для нее эти несколько часов прошли незаметно. Когда Симус подошел к ней, чары разбились; Лаванда взвизгнула, посмотрев на часы, сказала Симусу, что с ним не замечает, как проходит время и побежала к себе — переодеваться к балу. Симус посмотрел ей вслед, испытывая легкое чувство сожаления. Потом расправил плечи, и, насвистывая, отправился в свою гостиную.


— …вами ведущий Теллер Стори и новости магической Англии… кхм, кхм, …вная новость на этот час, кхм, кхм, скррр… раган «Моргана», неожиданно налетевший на Англию, скррррр, кхм, объявлено штор…скрр….дение,

Рай Уиски, хозяин маленького заведения «У Мерлина за пазухой» в самом конце главной улицы Хогсмида — единственного заведения, где можно было отведать настоящего верескового эля -, досадливо стукнул по приемнику. У барной стойки было уютно, и поленья в камине трещали на совесть, но из окон здорово поддувало. Рай наскоро заделал их Непродувным заклятием. Небольшое помещение было переполнено — люди, которых непогода застала в пути, сомневались, стоит ли им идти домой или лучше сначала пропустить еще стаканчик.

— Еще стаканчик, — попросил Гарри.

— А ты входишь во вкус, — раздался голос Рона из-за его спины. Промокшая мантия облепила его долговязую фигуру, и он напоминал плохо завернутую мумию. Рон втиснулся за стойку.

— По-моему, я тебя не звал, — сказал Гарри, останавливая пущенную по стойке кружку эля.

— Ты что, хочешь пропустить вечер? Ты не можешь так поступить с Дамблдором. И со всеми остальными.

— Я вернусь к торжественной части, — ровно сказал Гарри. — Можешь ты оставить меня в покое?

— Знаешь, ты тоже хорош. Она ведь моя сестра. Единственная сестра, между прочим. Думаешь, мне было легко?

— А кому сейчас легко, — светски включился в беседу бармен.

— И то верно, — кивнул Рон, но Гарри посмотрел на Рая не очень гостеприимно. Тот понял, отошел на другой край стойки. В конце концов, проблемы клиентов — это проблемы клиентов, вмешиваться — последнее дело. Хотя ему и хотелось бы, конечно, взять автограф у нападающего «Фиалок».

— Я думал, у меня будет нормальная семья, — проговорил Гарри. — Хотел, чтоб у нас были дети…

— Те, кто служит в Отделе, тоже могут иметь детей, — сказал Рон.

— Ага. Как моя мать. Или Алиса Лонгботтом.

Рон промолчал.

— Думаешь, мне не хотелось пойти в авроры? Меня ведь звали. Но, Мерлин все возьми, я не хотел, чтоб мой ребенок высматривал своих родителей в зеркале… Ты меня понимаешь?

— Глотни, — посоветовал Рон.

Гарри глотнул.

— Я не хотел ставить ее под удар. Сам понимаешь, семья мракоборца…

— Понимаю, — сказал Рон.

— И оказывается, все это время… Все время, пока я грелся у камина в кабинете, Джинни работала под прикрытием. А если бы что-то случилось? Как ты это себе представляешь? «Мистер Поттер, мы вручаем вам звезду вашей жены, уж извините, что посмертно… Ах,вы не знали, что она у нас служила? Что ж, каждый день узнаешь что-то новое…» Рон, я же никогда не усомнился, что она ездит в командировки по социальной работе! Как я мог быть таким… абсолютным троллем?

— Так ты действительно ее любишь, — медленно проговорил Рон. Гарри от такого заявления едва не упустил кружку под стойку:

— Поздновато до тебя доходит!

— Я спрашивал себя — зачем ты на ней женился? Хотел быть поближе к нашей семье… или это из-за маминых уговоров… или ты просто почувствовал себя должным, как обычно… Она ведь всегда была для тебя просто маленькой, беспомощной, стеснительной Джинни. И потом… в школе ты вовсе не проявлял к ней интереса.

— До седьмого курса, — задумчиво сказал Гарри. — Потом все изменилось… — Он замолчал, вспоминая. Как-то раз Джинни спустилась к завтраку, она сидела за гриффиндорским столом и пыталась сотворить в своем кофе сливки с корицей. У нее все время получалось что-то не то, и она заливалась смехом вместе со своими подружками. А он начисто забыл, что было у него в тарелке, и смотрел на нее, удивляясь, как мог проглядеть такую красоту.

А потом он узнал, какой она может быть храброй. Ему следовало задуматься тогда…

— Великий Шотландец, ну зачем ей это? Чего ей не хватало?

— Ты, Гарри, конечно, мой друг, — вздохнул Рон. — Но это не мешает тебе иногда быть полным идиотом. Она же сделала это из-за тебя.

— Из-за меня?

— Она сказала мне как-то, что видела, как ты однажды истекал кровью из-за нее, и что одного раза ей вполне хватило. Ты должен ей гордиться, между прочим.

— Ага, — Гарри потянулся за следующей порцией эля. — Гордиться. Конечно.

— Ты бы так не налегал на спиртное, — Рон скептически посмотрел на наполненный доверху стакан. — Представь себе статью в «Пророке»: «Знаменитый Гарри Поттер стал алкоголиком!»

— «Гарри Поттер повесился» больше подошло бы к ситуации, — мрачно сказал Гарри, по-гусарски расправляясь со своим элем. Некоторое время оба сидели молча, слушая, как возбужденно обсуждают погоду завсегдатаи, и как сотрясает стены ураган.

— Она должна была сказать мне, — проговорил наконец Гарри. — Джинни — мой самый близкий человек. Она могла бы сделать такую малость — довериться мне. Или, может, я забыл, что доверие не входило в наш брачный контракт?

Рон хотел было сказать, что Джинни прекрасно понимала, как отреагирует Гарри, поведай она ему о своем желании работать в отделе. Хотел, но прикусил язык, увидев глаза друга. Он помнил этот взгляд — так Гарри смотрел на него на четвертом курсе, когда они так по-дурацки поссорились. Они тогда боялись приблизиться друг к другу, как их не тянуло, боялись обжечься о непереваренную обиду и злость. И глядел Гарри так, словно его ранили, предали, вывели с завязанными глазами на поляну к собравшимся обедать дементорами и прокричали «Сюрприз!» прежде чем исчезнуть в лесу.

Это будет не так легко простить, еще труднее — забыть, и никакой эль тут не поможет, пей его хоть галлонами.


Лорд Вольдеморт вошел в зал, заставив разговоры оборваться на полуслове. Вдоль длинного каменного стола сидели, уже спружинившись в ожидании приказа, Упивающиеся Смертью. Он обозревал их сейчас со смесью любопытства, презрения и надежды. Если бы только у них хватило ума справиться со своей миссией… Взгляд Лорда останавливался то на одном, то на другом почтительно склоненном темном капюшоне. Макнейр. Эйвери. Киллджой. Нотт. Малфой. И другие, чудом освобожденные два часа назад — плащи на них висели, а лица заострились и были пропитаны ненавистью. Его команда. Его единственная семья. Семья, которая продаст его с потрохами при первом же удобном случае. Что ж, значит, ему следует позаботиться о том, чтобы этого случая им не подвернулось.

В дверях внезапно зашумело. Охранник вошел в зал, поддерживая тощую женскую фигуру в плаще, наброшенном на тюремную робу. За ними вошел абсолютно седой человек ; он держался прямо, будто проглотив аршин, хотя видно было, что это дается ему непросто.

Охранник подвел их обоих к Вольдеморту.

— Сколько лет, мой Лорд, — прохрипел седой. Он хотел было опуститься на колени и поцеловать мантию Лорда, но тот его остановил.

— К чему церемонии, Родольф, — сказал он негромко и заключил человека в объятия. — Действительно, сколько лет. Беллатрикс, ты еле держишься на ногах, — рядом тут же материализовался удобный стул, куда с облегчением опустилась женщина. Обоим поднесли горячего укрепляющего зелья.

— Мои верные слуги, — сказал Лорд, зная, что остальная часть собрания не сводит с них глаз. — Я не знаю, сможет ли кто -нибудь из нынешней моей команды проявить такую верность и храбрость…Но я обещал вам вознаграждение -что ж, я держу слово. Вы со мной, когда готовится мой триумф — и сможете поучаствовать в этом триумфе. Если вы не в силах, после того, что с вами проделали в Азкабане, отомстить своим палачам — мы сделаем это за вас.

— Единственное вознаграждение, о котором я мечтаю, — проскрежетал голос, совершенно не похожий на голос женщины, — это возможность расквитаться с ними собственноручно.

— Наша Белла совсем не изменилась, — улыбнулся Темный Лорд. — Все так же рвется в бой. Что ж, решение за вами. Можете занять ваши места за столом.

Вольдеморт собственноручно усадил Лестрейнджей — по его правую руку. Ближе всех к Хозяину. Потом он велел всем замолчать.

— Теперь, — сказал Вольдеморт, — вы наконец-то все со мной. И большинство из вас, как я надеюсь, в полной боевой готовности. План операции вы уже должны были выучить наизусть. И тем не менее повторим: сначала мы запускаем нечисть далее следуют дементоры. Потом в дело вступаете вы, господа. Не спеша. Аккуратно. Первая команда захватывает холл, остальные разбирают башни. Не убивать без надобности. Не устраивать беспорядков, потом они нам же и помешают. Докажите мне наконец, что вы способны хоть что-то сделать организованно.

Сидящие за столом молча закивали. Темный Лорд видел решимость на их лицах; он знал, что эта решимость может быть абсолютной показухой, и что некоторые из тех, что сейчас готовы броситься в бой, струсят при первой же опасности. Что ж, тем хуже для них.

Дверь снова открылась. Невысокий человек торопливо просеменил прямо к Лорду и что-то вполголоса ему сообщил.

— Очень хорошо, Аттентат, — кивнул Вольдеморт и обратился к залу: — Ответственные за команды, вы можете подойти и получить ваше новое оружие.


Снег, валившийся за окном, источал совершенно определенную угрозу. Дамблдор обеспокоенно смотрел на веселящихся во дворе первокурсников. На голову свежеслепленного снеговика водрузили что-то, очень напоминающее котел профессора Снейпа. Вокруг снеговика разгоралась баталия; кто-то воткнул в его лапу палку с привязанным к ней шарфом Хаффлпаффа вместо флага, и его радостно обстреливали снежками. Видимо, малыши воспринимали ситуацию как внеплановое Рождество.

— Э-ээ… Альбус?

— А… Да, Минерва? — директор наконец обратил внимание на Профессора Макгонагалл. Она отыскала его на втором этаже; директор отправился в школьные коридоры под каким-то предлогом, но она прекрасно знала, что речь идет о внеочередном обходе.

— Альбус, вы не находите, что…

— Да, Минерва, нахожу. Велите старостам загнать детишек в помещение. Не хочется мешать веселью, но что-то у меня тревожно на сердце. И начните собирать всех в большом зале. Скажите, что ужин начнется чуть раньше. Сегодня вечером лучше, чтобы все были под присмотром. Вместе.

Профессор Макгонагалл пошла исполнять приказ, испытав облегчение уже от того, что нашлось какое-то дело. Выносить напряжение, царившее в кабинете, у нее больше не было сил.

Дамблдор в конце концов оторвался от созерцания панорамы и шаркоющими шагами продолжил свой обход. Подготовка к вечеру шла полным ходом. Рослые парни с серьезными лицами и намотанным на головы радужным серпантином развешивали на стенах мигающие воздушные шары. На ближайшем шкафу затаился Пивз: искушение продырявить шарики было сильным, но что-то в облике декоратов-волонтеров его останавливало.

— Еще раз говорю, ребята: пахнет жареным. — внушал декораторам Хмури. — Чтоб стояли здесь, как камни в друидовом круге. Понимаю, кой-кому к вечеру захочется выпить за добрые старые времена, но если я, не дай Мерлин, учую… А я учую.

— Да, господин Хмури, — отвечали молодые авроры. На лицах их проявлялось горестное выражение. Хмури, разумеется, внушал им, что для авроров слово «отпуск» не имеет реального семантического наполнения, но ведь надежда умирает последней…

 — Решил вот тут расставить молодежь по постам, — объяснил директору старый друг. — Как говорится, чтоб не было потом мучительно больно…

— Хорошо, — сказал Дамблдор и улыбнулся мракоборцам. Те щелкнули каблуками. У самого высокого на голове красовались пушистые розовые рога.

— Вот что я тебе скажу, — мрачно проговорил Шизоглаз. — Если что-то готовится, лучше бы оно приготовилось поскорее.

— Знаю, Аластор, знаю, — вздохнул Дамблдор.


— А ну, малышня, по спальням! Я кому сказал! — у Дункана Макгрегора руки чесались задействовать меч. — Брось это, кому говорю! — приказ был исполнен дословно; брошенный первокурсником снежок угодил Дункану в плечо. Он бы охотно слепил собственный снаряд и ответил обидчику, но возложенная на него миссия была слишком высокой.

Он знал: что-то происходит.

— Первый курс! Кто через три минуты не окажется в помещении, останется без ужина!

Блеф, конечно. Староста не имеет права никого оставлять без ужина. Но первому курсу об этом знать не обязательно, верно?

— Дункан? Так ведь ваше имя?

Перед ним стояла, улыбаясь, самая красивая преподавательница Хогвартса. Они с ребятами первого сентября решили, что с таким профессором можно и полюбить гербологию. Особенно тычинки и пестики.

— Зачем же вы лишаете этих несчастных удовольствия? Я, конечно, уже не ученица, но достроила бы вон того снеговика…

Дункан выпрямился, гордо демонстрируя бравую повязку на голове:

— Видите ли, профессор Ченг, это было распоряжение профессора Макгонагалл. — он понизил голос: — Кажется, ожидается сильный шторм. Вот и велено всех загнать в дом, чтоб никто не потерялся. И ужин из-за этого начнется пораньше. По-моему, так все равно все сбегутся в Главную залу, там только и тепло, в остальных помещениях холод, как у вампира в склепе.

— Вот как, — сказала профессор Ченг. — Ну что ж… это правильное решение.

— Но это не все, — староста ухватил за плечо малыша, с увлечением выводящего на снегу «Дункан — ду…» и тычком придал ему ускорение в сторону школьных дверей. — У директора в кабинете настоящий военный совет, я видел. С профессором Прорицания случился припа… простите, я хочу сказать, ей привиделось что-то плохое. И люди в коридорах… Не похожи они на выпускников.

Профессор Ченг, кажется, была под впечатлением:

— Пять очков вам за наблюдательность. Насколько я знаю, эти люди действительно приехали сюда с другой миссией. Но только — вы понимаете — я прошу вас не распространяться об этом.

— Разумеется, — солидно сказал Дункан.

— Вы не думали о карьере мракоборца, господин Макгрегор?

Она еще раз улыбнулась ему и исчезла в снежном тумане,

Макгрегор — мракоборец? Отец его на смех подымет.

Определенно, что-то происходит.


В главном зале было так натоплено, что с развешанных на стенах портретов Основателей градом лился пот. Языки пламени в каминах исполняли синхронный танец. Сбивая огонь с ритма, настраивал свои инструменты маленький любительский ансамбль. Ансамбль состоял исключительно из бывших учеников Гриффиндора, о чем живо свидетельствовало его название — «Пой, Макгонагалл».

— Что это они так заторопились, — проворчал скрипач, пытаясь справиться с натянутыми на инструмент «Волшебными струнами Уизли». Струны предположительно должны были играть сами и создавать эффект «звук вокруг». Эффект был, с этим музыкант поспорить не мог, но вместо нужной ему джиги скрипка упорно выдавала государственный гимн Трансильвании «Восстаньте, о дети ночи». — Обещали, что все начнется в восемь.

— Это из-за погоды, — сказал волынщик, постреливая глазами в сторону праздничного стола — он, разумеется, был еще пуст, но выглядел многообещающе. — В такой снег особо не погуляешь и не развлечешься.

Отчаявшийся скрипач стукнул по инструменту кулаком. Скрипка сменила репертуар и стала играть неприличную детскую песенку «Захотелось старику, топай-топай».

Зал постепенно заполнялся; прибежавшие с мороза малыши облепляли камины и собирались вокруг ансамбля, старшекурсники-волонтеры наводили последний лоск на праздничное убранство; выпускники в вечерних нарядах прогуливались между столами, разбирая бокалы аперитива с парящих в воздухе серебряных подносах.

— Джинни, ты можешь расслабиться хоть на минуту?

Спуститься по лестнице было довольно трудной задачей для Гермионы: она несколько не рассчитала силы, когда наколдовывала шпильки, и подол ее вишневого платья не улучшал ситуацию. Гермиона покрепче схватилась за перила и подобрала волочившийся подол:

— Господи, если я соберусь танцевать, мне придется прижимать его под мышкой.

Джинни была одета гораздо более функционально. Она логично рассудила, что в случае тревоги белое кисейное платье с шалью, которое она готовила к вечеру, будет не к месту, и предпочла удобную, не стесняющую движения юбку и жемчужного оттенка мантию, под которой можно было спрятать запасную палочку. «Как раз под цвет лица», — печально пошутила она. Вид ее, правда, намного улучшился после снадобья, выписанного Дамблдором. Но Гермиона видела, что Джинни напряжена, как струна.

— Не знаю, могу ли я позволить себе расслабиться, — тихо сказала она, обозревая зал. — Думаешь, Рон его нашел?

— Наверняка. Я даже думаю, что знаю, где они сейчас. Только бы у них хватило ума не слишком напиваться и вовремя вернуться.

— А вдруг они не вернутся? — Джинни высматривала в растущей толпе коллег из Отдела. Кажется, об охране зала Шизоглаз позаботился на совесть.

— Ну, тогда мы с тобой будем двумя одинокими красавицами и интересно проведем вечер, — улыбнулась Гермиона.

Джинни знала наверняка, что вечер будет интересным. Дай Бог только, чтоб не слишком.

— О, Гермиона! Джинни! Па-а-трясающе выглядите! — Лаванда, завернутая во что-то многослойное — разумеется, лавандового цвета — протягивала им подхваченные с подноса бокалы. — За любовь, девочки!

Похоже, Лаванда уже успела произнести некоторое количество тостов «за любовь». Ее спутник в парадной зеленой робе выглядел не столь воодушевленным. Вид у него был скорее отсутствующий, и он явно не притронулся к вину в своем бокале — это автоматически отметила Джинни, подумав, что по правилам за Симусом на этом вечере нужен отдельный глаз.

— Симус, что-то не так? — спросила Лаванда, когда они подошли к столу за оливками. — Он глядел куда-то в пространстве, и ей показалось, что он ей не ответит.

— Забавные вещи вспоминаются, — сказал он с непонятной усмешкой. — Помнишь, на истории магии… Или это было на факультете по развитию темных сил? — нам рассказывали о людях, которые продавали душу дьяволу? Они все были уверены, что поступают правильно… что дело стоит свеч. Но в конце концов все раскаивались … Почти все.

— Не думаю, что я очень внимательно слушала, — с сомнением сказала Лаванда. — К чему ты это вспомнил?

— На самом деле, — он смотрел на бокал, который держал в руке, будто ему показали его в первый раз, и он теперь задавался вопросом, для чего такая вещь может служить, — вряд ли можно понять по-настоящему, есть ли на свете что-то, за что можно продать душу. Никогда не знаешь, прав ты или нет… Рори… он, наверное, знал. И я раньше думал, что знаю. А теперь…

Я не понимаю тебя, Симус, — испугалась она. — О чем ты? — она взяла его за руку. Пальцы у него были холодные.

— Ни о чем, — он внезапно повеселел, будто вырвался из сна наяву, лицо расцвело широкой улыбкой: — Не обращай внимания. Забудем. Давай веселиться!

— Давай, — согласилась Лаванда, но на сердце у нее стало неспокойно. Симус постарался развеять это беспокойство, обняв ее за талию и потащив танцевать под разлаженную музыку еще не настроенных инструментов. На глазах у всего Хогвартса они дали начало вечеру, сделав несколько па красивого венского вальса. Лаванда бы кружилась и кружилась в его объятиях, но все испортили «Волшебные струны Уизли» — они коварно долждались самого красивого пассажа в произведении, чтобы во всю мощь развязно грянуть «Семь-сорок».

Джинни заприметила у стола близнецов, одетых в одинаковые красные с золотым мантии. Фред поймал и удерживал поднос с оливками и орешками, а Джордж производил над закусками странные манипуляции. Чуть в стороне Анжелина, скрестив руки на груди, наблюдала за их деятельностью с нескрываемым интересом.

— Сдается мне, вы занимаетесь чем-то несанкционированным, — сказала Джинни, незаметно подкравшись к братьям. Фред вздрогнул и отпустил поднос, тот воспользовался вновь обретенной свободой и взмыл на недосягаемую высоту.

— Отлично выглядишь, — сказал Джордж. — А где малыш Гарри? Красит губки?

— Затягивает корсет, — отрезала Джинни. Фред пихнул брата локтем, и тот живо сменил тему: — Гляди, как хорошо они все организовали. — Как раз в этот момент на стенах Хогвартса каллиграфическим почерком стали выписываться фамилии всех, кто учился в Хогвартсе — начиная с основателей. Их освещали появившиеся ниоткуда маленькие китайские фонарики.

 — Жалко, папа и Билл не видят, — вздохнул Джордж.

— Жаль, — Джинни опустила голову.

— И мама, — сказал Фред. — Лучше было бы ей приехать.

— Она бы не смогла, — сказала Джинни. — Они с отцом тут учились… И Билл… Ей было бы слишком больно…

Наступившее молчание разбил подошедший Чарли:

— Ага, вот и моя семейка. А где Ронни?

— Помогает Гарри затянуть корсет, — ответил Фред.


— Шеф! Шеф! — запыхавшийся Невилл Лонгботтом затормозил перед двумя стариками. — Я вас повсюду ищу, — он перекидывал с руки на руку, как только что приготовленный блин, письмо, уголок которого уже начинал обугливаться.

— Это вам, шеф. Молния. Советую открыть, или нам долго придется тушить школу.

Хмури торопливо разорвал конверт. Несколько долгих минут он вчитывался; когда же он поднял голову от письма, лицо его походило на лицо врача, который сообщает о смерти пациента его близким родственникам:

— На Азкабан напали. Бежало около двадцати заключенных. Самый массовый побег за всю историю. Половина дементоров исчезла. Левое крыло тюрьмы горит.

— Ну вот, — тихо сказал Дамблдор. — Вот оно и приготовилось, Аластор,


В большом зале стоял страшный шум и гам: выпускники старались перекричать друг друга, делясь ценными воспоминаниями, шары то и дело лопались, Пивз гудел в похищенный у Хагрида рог, а музыканты приправляли это звуковое разнообразие оглушительной джигой. За Симусом с Лавандой на танцпол вышли Фред с Анжелиной и Джордж с Серой Дамой за неимением лучшего партнера, а также Сьюзен Боунс и Чу Ченг — они упоенно плясали шерочка с машерочкой на потеху ученикам. Волшебные Струны Уизли играли обжигающее фламенко.

Джинни стояла в углу и машинально поедала сухие крекеры. Это была ее первая еда за день. Она то и дело запускала руку в тарелку с закусками, рассеянно прислушиваясь к обсуждению какой-то квиддитчной баталии:

— И вот тогда Эрни и сшиб квиддичное кольцо на глазах у всех…

— Ничего я не сшибал! Его плохо закрепили!

— И вообразите себе лицо профессора Снейпа, когда это самое кольцо летит к нему и спокойно надевается на него, как на колышек для игры в серсо…

— А Ли Джордан кричит «Гол!»

— С Макгонагалл едва родимчик не случился.

Драко Малфой сидел, аристократически развалившись в кресле неподалеку, с бокалом чего-то, отдаленно напоминающего коктейль из лягушачьих лапок, и в окружении неизменных телохранителей. Они не спеша о чем-то беседовали.

Малфой здесь, остальные слизеринцы тоже — те, кто не в тюрьме, а зал окружен аврорами.

Что Джинни не нравилось — так это победное выражение на лице Малфоя.

Здесь все под контролем. Нам не должно ничего угрожать.

Но когда Джинни увидела Невилла, пробирающегося к ней через разноцветную толпу с тревогой на лице, она поняла, что была слишком большой оптимисткой.


Генерал Антимагтеррора Британиан Росбиф появился в камине Дамблдора в восемнадцать двадцать по гринвичу. Он отдал честь; его лицо с жесткими, острыми чертами выглядело сумрачным на фоне языков огня. Плечи его покрывала алая мантия, и был отчетливо виден прицепленный к ней орден.

В Отделе ходили легенды о взаимной нелюбви Хмури и сэра Росбифа. Откуда происходила эта нелюбовь, точно никто не знал. Версии существовали самые разные. Говорили, что Росбиф в бытность их обоих курсантами увел у Хмури девушку (и наоборот); что Шизоглазу не нравились методы борьбы, применяемые Антимагтеррором (и наоборот); что Росбиф подставил Хмури в одной совместной операции, после чего Шизоглазу пришлось довольствоваться стеклянным глазом вместо обычного; что Шизоглаз подставил в совместной операции Росбифа, после чего тот сменил обычную ногу на костяную; что единственной в жизни любовью аврора была Мэри О?Брайен, погибшая при подавлении Восстания ирландских магов в Лимерике, и т.д. и т.п. Факт оставался фактом — Хмури и Росбиф предпочитали по возможности не ступать по одному тротуару.

Но сейчас именно у Шизоглаза офицер Антимагтеррора просил помощи.

— ИРА взяла на себя ответственность за совершенное в Азкабане, — сказал он без лишних церемоний. — Судя по выбранному оружию, ваши любимые террористы (при слове «любимые» Хмури поморщился) спелись с молодчиками из бывшего отряда Вольдеморта (при слове «бывшего» поморщился Дамблдор). Слава Шотландцу, Мы наконец задержали одного из этой дьявольской команды, и сейчас он дает показания против Финнигана.

Видит Мерлин, господин Хмури, я никогда не просил Вас о сотрудничестве. Я знаю, как вы относитесь к нашему отделу. Но мы боремся против одного врага, а сейчас чрезвычайная ситуация.

Ветер в каминной трубе взвыл особенно зло, и голова на миг пропала из камина. Хмури вздохнул:

— Я-то думал, я на каникулах.

Голова генерала, увенчанная роскошным седым париком, вновь появилась в камине:

— Поймите, я не могу подвергать своих подчиненных риску аппарировать в такую погоду! Все, что мы просим у вас — это задержать его, пока не кончится ураган! У вас же дети, в конце концов! Не подвергайте их риску. Вы должны его изолировать!

— Вы совершенно правы, генерал, — проговорил Хмури, — я обязан его арестовать. И я немедленно это сделаю. Отправьте мне свидетельские показания по дальнопишущему пергаменту.

Генерал, наверное, хотел сказать что-то еще, но из-за очередного порыва «Морганы» сообщение окончательно прервалось. Буквально через несколько секунд пергамент на столике в углу кабинета, зашевелился, покрываясь теснящими друг друга чернильными строчками: письменному сообщению буря, кажется, не мешала.

Хмури подошел и посмотрел на то, что выписывалось на шершавых свитках.

— Я помню его, — сказал он тихо. — Я преподавал в его классе ЗОТС два последних курса — помнишь, ты меня уговорил? Я хорошо его помню. Он казался мне хорошим парнем. Знаешь, из настоящих гриффиндорцев…

— Знаю, — сказал Дамблдор.

— Семейка у него была еще та… отец в Азкабане, брат убит, и так далее… Но в то время таких было — вагон и маленькая тележка, возьми хоть этих слизеринцев.

— Это был всего лишь мальчишка, Аластор. В нем не было жестокости. Его нужно было удержать… а я не смог. Я в очередной раз ошибся.

— Мы ошиблись, — поправил Хмури. — Уж я-то должен был разглядеть это в нем — и не разглядел. Хорошие оценки — хоть на них я должен был обратить внимание! Больше никогда не проси меня учить детей, дружище.

В дверь постучались.

— Да, — сказал Дамблдор, позволив недовольству прозвучать в своем голосе.

В дверь снова просунулся староста Макгрегор.

— Я очень извиняюсь, сэр, но профессор Макгонагалл просила напомнить вам об открытии бала. В зале все уже собрались. Ждут только вас, сэр.

— Возможно, вам придется еще подождать, мистер Макгрегор.Думаю, у нас есть более важное дело, — Дамблдор поднялся из-за стола.

— Это мое дело, Альбус,- черты старого аврора ожесточились. — нечего из-за этого полошить всю школу. Иди. Твое место там.

Дамблдор посмотрел на аврора в упор. Видимо, директор что-то прочитал на лице старого друга, поскольку он покачал головой в знак согласия:

— Может быть, ты и прав.

— Мистер, как вас там, Макгрегор, — сказал Хмури. — Найдите мне господина Финнигана и скажите, что его ждут в учительской.


— Джинни, — похоже, Невилл забыл, зачем искал ее, забыл новость, которую хотел ей сообщить — сейчас он просто смотрел на нее, стоял и смотрел. — Тебе уже говорили, какая ты… как хорошо ты сегодня выглядишь?

Нет, Невилл, подумала она слегка ядовито, не говорили. Во-первых, потому, что вид у меня должен быть как у эксгумированной, а во-вторых — потому что тот, кто должен был мне это сказать, удрал в неизвестном направлении, не в силах смириться с мыслью, что он не единственный в семье, кто борется с Темными силами.

— Спасибо за комплимент, — поблагодарила она. — Ты только за этим меня искал?

— Хотел бы я, — помрачнел Невилл. Да, одному Мерлину известно, как бы он этого хотел… Он рассказал Джинни про случившееся в Азкабане, стараясь не повышать голоса.

— О, Господи, — она подавилась крекерами. — Дементоры! Невилл, ты понимаешь, что это значит?

— Мы предупредили всех, кого следовало, — сказал он. — Фадж, кажется, стоит на рогах. Будем надеяться, он наконец уйдет в оставку.

— Дементоры. И его бывшие союзники. Кто знает, куда он их пошлет…

— Он может послать их сюда.

Джинни вскинула на него встревоженный взгляд:

— Шотландец всемогущий! Надо было сразу об этом подумать.

Она оглядела зал. Все выглядело таким спокойным. Веселым. Невинным.

— Как насчет маленькой прогулки на метлах вокруг замка? — предложил Невилл.

— Учитывая, что это первое предложение, которое я получаю за вечер, я просто обязана согласиться, — сказала Джинни.

— Одно хорошо — меня это избавит от необходимости танцевать, — хмыкнул Невилл. — Все, на что я способен — это хорошенько отдавить барышне ноги.

— Да уж, — сказала Джинни. — Я-то знаю.


Чип Скулли и Дэйл Мулдер, авроры-напарники уже немало лет, откровенно скучали на посту, подпирая стенку в коридоре. Издалека до них доносился смех, музыка и звон бокалов, что, естественно, не прибавляло хорошего настроения. Они уже успели прийти к консенсусу по поводу заведения, в которое рано или поздно отправится их шеф, страдающий паранойей в опасной форме, и обменяться весьма выразительными мнениями по поводу ближайших родственников шефа и его личных качеств, а также по поводу происхождения их собственной службы. Они как раз пытались прояснить вопрос, какая темная сила повлияла на их мозговую структуру в момент профессиональной ориентации, когда их беседу прервали самым приятным образом.

— Чип! Чип Скулли! Как я рада тебя видеть!

К ним подошла молодая черноволосая женщина с подносом в руках. Дэйл отвел глаза от содержимого подноса.

— Э.., кхм, — сказал Чип, пытаясь одновременно совладать с эмоциями и припомнить, где он видел это прекрасное создание.

— Ну конечно, ты меня не помнишь, — засмеялась молодая женщина. На ней была парадная преподавательская мантия, сидевшая отнюдь не по-преподавательски. Дэйл смутно вспомнил, что она действительно профессор, чего-то вроде магической зоологии… или травоведения… впрочем, не важно. — Я только поступала в Хогвартс в год твоего выпуска. Меня зовут Чу Ченг. Дети называют меня профессором, но ты можешь не церемониться.

— Великий Мерлин, ну как же можно тебя забыть! — искренне обрадовался Чип. — Позволь представить тебе моего напарника — Дэйл, неприлично так глазеть!

Они поговорили немного — типичная болтовня выросших школьников, которым в общем-то нечего друг другу сказать, но которые хотят оживить молодость в пятиминутном потоке воспоминаний.

— Вижу, у нас с вами похожая работа, — красавица покачала подносом, когда воспоминания истекли. — Мне велено патрулировать коридоры и следить за тем, чтобы никто не остался в стороне от праздника. Вы тут так долго, у вас, должно быть, горло пересохло.

— Извини, на службе — ни капли, — с грустью сказал Дэйл.

Девушка приподняла брови:

— В такой день? Ну, честное слово… Разве кто-то узнает?

— Наш шеф… — не слишком уверенно сказал Чип.

— Ваш шеф тоже учился в Хогвартсе, — ободряюще сказала Чу Ченг. Она откинула кокетливую прядку со лба и посмотрела Чипу прямо в глаза:

— Один глоточек. За встречу выпускников. Всего один…

Завороженный, как под взглядом удава, Чип поднял стакан. Молодая женщина повернулась к Дэйлу:

— Поддержите нас. Всего один глоточек. Мы никому ничего не скажем…- ее голос, нежный, завораживающий, обволакивал его ласковым туманом, заставляя забыть, кто он такой и зачем он здесь…Не совсем понимая, почему он это делает, Дэйл взял стакан. Поднес к губам.

Нет, мы не должны этого делать, это ловушка, какое-то колдовство, ведь в обычном состоянии мы бы никогда, не пей, Чип, это ловушка…

Это было последнее, о чем Дэйл успел подумать.


— Мистер Финниган?

Мальчишка в мантии со значком старосты вопросительно смотрел на Симуса.

— Да, что такое? — Симус проглотил взрыв-конфетку — новинку хохмазина Уизли — не дав ей рассыпаться фейерверком во рту, и выбрался из глубокого кресла.

— Вас просят в учительскую.

— По какому поводу?

— Мне не сказали, — пожал плечами староста. — Кажется, что-то важное.

Рано или поздно это должно было случиться.

Он автоматически поблагодарил мальчика и поискал глазами Лаванду. Она стояла у стола, окруженная группкой девушек их с Симусом выпуска. Она выглядела очень юной и очень веселой. Перехватив его взгляд, она кокетливо поправила волосы и улыбнулась. Он знаками дал ей понять, что должен ненадолго уйти, и чтоб она его не теряла. Лаванда кивнула — но он успел заметить ожившее в ее глазах беспокойство.

Ты никогда уже не сможешь сказать ей..

Он вышел в коридор. Следом за ним обыденным шагом вышел человек Хмури. Симус остановился, делая вид, что завязывает шнурок. Надо было что-то решать. Не нужно семь пядей во лбу, чтобы понять, что этот вызов связан с Азкабаном. Мерлин, он был с Лавандой, они не смогут ничего доказать!

Дело не в Азкабане. Кто-то попался. Кто-то раскололся. Теперь они знают все.

Почему бы не дать себе еще один шанс? Сбежать сейчас, выждать, пока погода не улучшится, аппарировать в Америку — а потом вернуться другим человеком? Одно Симус знал точно: они не возьмут его живым и не посадят в тюрьму. Он знал с той минуты, как мать привела его в Азкабан на свидание с отцом. Ему было пять, но и теперь помнил лицо отца так, будто это было вчера. Для его товарищей Пэдди Финниган был легендой — но у него так и не стерся в памяти образ полностью разрушенного, изможденного человека с безнадежно погасшими глазами.
На палочке глушитель, а в коридоре, похоже, нет никого, кроме человека Хмури, который ждет его, делая вид, что поправляет декорацию на стене.

Что-то не так. Почему коридор пуст?

Симус принял решение и выпрямился, закончив терзать неповинный шнурок.

— Вы не там поправляете, — сказал он аврору. — Смотрите, вон где зацепилось.

Закаленный в битвах и тренированный на Упивающихся смертью человек из Отдела попался на уловку для двухлетних.

— Экспеллиармус! Обливиате!

Аврор внезапно обмяк, заморгал и стал переминаться с ноги на ногу, соображая, что бы такое он мог делать в этом коридоре.

— С вами все в порядке? — участливо спросил его светловолосый парень в зеленой мантии.

— Я… Э-э… А где это я?

— Закусывать надо, — добродушно сказал незнакомец и распахнул дверь в зал, где совершалось какое-то празднество. — Глядите, там вас, похоже, ждут.

Аврору отнюдь не казалось, что в этой неизвестной толпе кто-то может его ждать, но поскольку лучшей версии ему не представлялось, он послушно шагнул в ярко освещенный зал.

Симус вздохнул, огляделся и зашагал по коридору, с трудом сдерживая желание побежать.

Почему в коридоре нет авроров? Кто их убрал? Что происходит?

— Куда спешишь, сынок? — раздался за его спиной скрипучий голос.

Симус огляделся. Сзади стоял Хмури. Палочка его была направлена Симусу в грудь.


— Гарри, нам надо идти, — в который раз сказал Рон. — Там наверняка уже все началось.

— Мгм, — не слишком внятно ответил Гарри, который, навалившись на стойку, с неподдельным интересом изучал подставку под стакан. — Сейч-час…

— Интересно, что скажет Дамблдор, когда увидит тебя в таком состоянии… Ему не понравится, что мы так рано начали, — Рон умоляюще посмотрел на бармена. Рай Уиски все прекрасно понимал, и на стойке мигом материализовались два стакана с дьявольским зельем под названием Волшебный Вытрезвитель Водкинса.

У Рона самого перед глазами стоял туман; он залпом выпил вытрезвитель и поразился, каким четким может выглядеть мир в трезвом состоянии.

— Пей, дружище. Сегодня нам надо быть в форме.

— О Мерлин, — сказал Гарри, употребив зелье и придя в себя. — Как голова болит. Последний раз я, кажется, напивался по случаю нашего выпуска…

— Тебе надо с ней поговорить, — сказал Рон. — И чем скорее, тем лучше.

Гарри молча кивнул, уже предчувствуя, как это будет тяжело. Но теперь он сможет разговаривать с ней более-менее спокойно.

В углу стойки вдруг ожил приемник:

— Скрр…ш-ш-ш… слушайте прогноз погоды. Ураган «Моргана» продвигается дальше вглубь Англии… скрр… температура ниже нуля на всей территории Королевства, снежная тревога объявлена в Лондоне, Ньюкасле, Ливерпуле…кхм, скрр… в районе шотландской границы стихия практически достигла своего апогея…кхм, ш-ш-ш… в Хогсмиде, скрр…

Рай Уиски дотянулся до приемника и отвесил ему изрядную оплеуху. Тот заикнулся, замолк на мгновение, а потом на удивление ясно, без всяких помех, доложил — Гарри отчего-то показалось, что говорит другой голос:

— На границе Англии и Шотландии погода стабилизируется. Мы рады доложить, что над Хогвартсом и всей прилегающей территорией сейчас безоблачное небо.

По кабачку пронесся недовольный гул.

— Я давно говорил, — сообщил Рай Уиски, — что всю эту метеослужбу нужно распустить к гиппогрифовой бабушке. Эй, что это с парнем?

Рон оглянулся. Гарри тихо сползал по стене, обеими руками схватившись за голову. Лицо у него было искажено от боли, зрачки неестественно расширились.

— Чес-слово, — севшим голосом сказал Рай Уиски. — В моем заведении это в первый раз, с моего питья такого обычно не случается…

— Дело не в питье, — мрачно сказал Рон. Он подхватил Гарри и усадил на стул. Тот начинал приходить в себя.

— Что ж это такое? — беспокоился хозяин кабачка.

— Знаете, как говорят, — Гарри вымученно улыбнулся, — кто-то вспомнил недобрым словом.


Лорд Вольдеморт не торопясь спустился по каменным ступенькам, ведущим к реке. Едва успев начаться, река уходила в подземный туннель — отсюда он казался гораздо уже, чем на самом деле.

Здесь не было ни ветра, ни снега; по вполне понятным причинам ураган «Моргана» не коснулся временных владений Вольдеморта.

Лодки уже были спущены на воду и покачивались в ожидании. В лодках сидели в ряд молчаливые нечеловеческие фигуры, укутанные в серые плащи. На берегу готовилась к отходу вторая партия. Вольдеморт увидел, как один из вампиров, подтащив очередную лодку к воде, вытащил из-под плаща фляжку с кровью и украдкой глотнул. Вольдеморт щелкнул пальцами в его сторону; вампир согнулся и без единого слова упал на траву, к ногам венгерского тролля, изображающего на сей момент неподвижную гору камней.

К Темному Лорду подошел Макнейр.

— Команды готовы, Хозяин, — доложил он, почтительно склонившись. Показалось Вольдеморту, или в глазах его слуги действительно мелькнула ирония? Скорее всего показалось — не вчера родившийся Макнейр сумел бы спрятать эмоции получше.

— Очень хорошо, — кивнул Вольдеморт.

Так же, как и Темный Лорд, его слуги ждали сообщения по радио. Благодаря заклинанию приемник, стоявший в готическом конференц-зале был слышен здесь, под плакучими ивами, почти скрывавшими устье реки. Оставалось недолго.

— Вот оно! — сказал Макнейр, услышав, что начинается прогноз погоды.

Тот же самый прогноз слышал сейчас Ичиберрия во Франции. Так же, как и Валентин Дракула на востоке Европы.

— Над Хогвартсом — безоблачное небо, — пронеслось над ивами.

— Поехали, — сказал Темный Лорд.


Автор: Мажи Нуар,

Главы параллельно публикуются на головном сайте проекта.


Пожертвования на поддержку сайта
с 07.05.2002
с 01.03.2001