Если бы Гарри не спал в эту ночь, то он стал бы свидетелем огромного числа удивительных событий, случившихся после того, как он заснул. Столы и скамейки из Большого зала исчезли, а их место заняли спальные мешки, как и в ту памятную ночь в третьем классе, когда Сириус Блэк проник в гостиную Гриффиндора. Все ученики уже давно видели десятый сон, и только призраки неслышно скользили сквозь стены, выполняя задание Дамбльдора — следить за окружающей обстановкой. И никто из преподавателей не спал.
У входа стояли Северус Снейп и Аргус Филч. Смотритель отчаянно боролся с зевотой, а вот профессор зельеделия выглядел настоящей каменной статуей. Казалось, что он даже не моргает. Только левое запястье болело сильнее обычного, и Северус Снейп не мог понять, почему. Это не был Вызов, это не было и Наказание. И бывший Упивающийся Смертью терялся в догадках, потому что такого не помнил.
Остальные профессора расположились прямо в зале. Крошечный профессор Флитвик, который клевал носом, профессор МакГонаголл, строго озирающая Большой зал, и профессор Трелани, совершающая странные пассы над своим хрустальным шаром. Где-то раз в десять минут МакГонаголл косо посматривала в сторону своей коллеги, и недовольно морщилась.
Снаружи, под ярким звездным небом, около входа в замок, перекинув через плечо арбалет, топтался Хагрид. Верный Клык тихо посапывал возле его ног, и лесничий недоумевал, что за муха укусила Дамбльдора, который поднял его около двенадцати ночи и попросил стеречь ворота замка. Тихая и мирная ночь, каких немало в сентябре. Что же могло случиться?
Рядом с Большим залом показались две фигуры, и Снейп внутренне напрягся. Не потому, что это был Дамбльдор, возвращавшийся к ученикам, а потому, что рядом с ним ковылял на деревянной ноге Аластор Хмури, Шизоглаз, как прозвали его в министерстве, старый аврор, которого вновь призвали на службу. Снейпа передернуло. Он вспомнил, как в прошлом году они разоблачили Барти Сгорбса, который прикидывался Хмури с помощью Всеэссенции, и какое презрение к нему тогда испытал Снейп.
Волшебный глаз Хмури светился в темноте не хуже маленького фонарика, излучая неяркий синий свет. Иссеченное шрамами лицо ничего не выражало, когда двое старых волшебников подошли к Снейпу.
— Все спокойно, Северус? — спросил Дамбльдор.
— Да, профессор, — Снейпа вновь пробрала дрожь — Хмури разглядывал его с таким интересом, словно уже представлял его наколотым на булавку и подвешенным в его кабинете. Как бабочка. Северус Снейп мало чего боялся в этой жизни, но взгляд старого аврора всегда пугал его. Что тогда, когда совсем молодой выпускник Хогвартса Северус Снейп присоединился к Упивающимся Смертью, и буквально через несколько дней он увидел Аластора Хмури. Увидел — и запомнил его навсегда. Что сейчас, посередине ночи, когда они оба, казалось бы, находятся на одной стороне.
— Взялись за старое, да? — проскрипел Хмури. — Что ж, хорошо. Дамбльдор сказал мне, что вам предстоит. Никогда не думал, что буду за вас беспокоиться, мистер Снейп.
— Никогда не думал, что скажу вам «спасибо», мистер Хмури, — огрызнулся Снейп. Дамбльдор наблюдал за ними с невеселой улыбкой.
— Господа, — сказал он, — у нас есть дело, поэтому давайте перейдем непосредственно к нему. Аластор, рассказывай.
— Что тут говорить, — проворчал Хмури, присаживаясь на оказавшийся рядом стул и вытягивая свою деревянную ногу. — Я сегодня вечером работал, собирался уже уходить домой, как вдруг твое сообщение. Мол, чтобы я отправлялся в Хогсмид, где, по твоим словам, произошло тройное убийство. Чертова нога — так бы я быстрее добрался — что-то у меня не получилось аппарировать прямо в центр деревни. Что меня удивило — почему ты не попросил меня сразу отправиться в Хогвартс, и что меня насторожило — я знал, что Перси отправил в Хогсмид группу авроров. А от них — ни слуху, ни духу.
Я сразу нашел то место. Народ собрался, кричит, кто-то плачет. А у одного из домов — двое наших ребят. Те, кого Перси посылал. Лежат плашмя на земле, руки раскинуты. Я сразу почувствовал, что Авадой Кедаврой пахнет. Вызвал помощь, чтобы толпу успокоить, там, тела забрать, а сам в дом пошел. И вот что я там увидел.
Знаешь, Альбус, я думал, что старик Шизоглаз уже все повидал, что ничего от него не спрятать было, а тут понял, что ошибся. Не по себе мне стало. Думал, сначала, засада осталась, ан нет, не то. Там я нашел еще несколько парней — этих Сногсшибателями просто оглушили, да заперли в одной из комнат. Но главное — не это.
Посередине самой большой комнаты на полу был нарисован Смертный Знак. Черный, как будто выжгли его чем-то. А глазницы и рот, где змея выползает — красные. И рядом еще одно тело лежит.
Знаете, что, — вдруг повысил голос Хмури, — я говорю, что многое видел! Пыточные заклятия видел, заклятия Рассечения, магловские всякие вещи, но это было не то. Да, его пытали, но как! — Хмури приблизил свое изуродованное лицо вплотную к уху Дамбльдора и горячо заговорил хриплым шепотом. Дамбльдор не изменился в лице, но руки его задрожали.
— Продолжай, Аластор, — попросил он.
— Вызвал я двух парней потолковее, из тех, кто наизнанку не вывернется при виде такого, чтобы тело они отвезли, да никому не показывали. В клинике св. Мунго у меня один приятель работает, в морге, так вот, я ему передал, чтобы пока покойника того у себя подержал. Сам осмотрел еще комнату, да так ничего и не нашел. Детектор черной магии, правда, зашкаливал — давно такого не помню. А никаких вещественных доказательств не нашел. Смертный Знак расплываться стал, исчезать. Хорошо, там мои ребята были, успели его сфотографировать. А так — все, ничего.
— А те авроры, которых оглушили? — хрипло спросил Снейп. — Они что-нибудь помнят?
— Ничего, — Хмури немного отпил из своей фляжки, чтобы промочить горло после долгого рассказа. — Им память модифицировали, чтобы ничего рассказать не смогли. Так-то они в себя пришли, но памяти — никакой. Наши сказали, что лучше даже и не пытаться это Забвение снять. Накладывал профессионал, и любая попытка заклятие сломать — и из человека кисель получится.
Сейчас там тихо стало. Наши все оцепили, никого не пускают. Перси обещался сам подъехать, посмотреть, как дела идут. Не дают ему покоя эти смерти.
— Не надо бы ему сюда ехать, — в задумчивости пробормотал Дамбльдор. — Глядишь, и… Так ты ничего не обнаружил?
Хмури откинул со лба седые волосы, которые уже успели обрасти с того дня, как Дамбльдор обнаружил его в сундуке Сгорбса.
— На самом деле кой-чего нашел, — он запустил руку в карман и долго там копался. — Сразу не вспомнил — память дырявая стала. Что поделаешь — возраст.
Он вытащил руку и разжал кулак. На покрытой шрамами грубой ладони лежало три малиново-золотых пера.
— Феникс? — спросил он у Дамбльдора. Тот кивнул.
— Да, это перья феникса. Вне всяких сомнений. Аластор, где они лежали?
— На полу, рядом со Смертным Знаком. Ты знаешь, что это такое? По глазам вижу, что знаешь! Давай, Альбус, говори!
Снейп нетерпеливо переминался с ноги на ногу, поглядывая на Дамбльдора. Тот тяжело вздохнул.
— Аластор, ты слышал когда-нибудь об Ордене Феникса?
— Что-то слышал, — отозвался старый аврор. — Но только что-то… Давно это было, клянусь Мерлином! Болтали что-то захваченные мною Упивающиеся Смертью, еще до падения Вольдеморта, что они теперь принадлежат какому-то Ордену Феникса, что с ними теперь ничего не случится, что они заговоренные и так далее. Я, значится, не придавал этой болтовне особого значения — мало ли что с ними случилось. Может, наши ребята постарались… Ты знаешь ведь, когда захватят темного мага, что с ним сделать могут, пока довезут до министерства. А особенно, если это тот, кто хладнокровно за два дня до этого женщин пытал… В общем, и сами порой к нему Непоправимые применяли, и наложенные на них заклятия взламывали, причем старались погрубее это сделать, и били иногда… Немало было таких, кто в Азкабане уже не нуждался — и так слюни пускал у меня в кабинете.
Так вот. Не принял я это всерьез — про Орден этот, да теперь вижу, что зря. А ты, старый друг, знаешь что-то?
— Знаю, — тихо откликнулся Дамбльдор. — Северус, да наколдуйте вы себе кресло! А то, чувствую, разговор долгий предстоит.
Трое мужчин беседовали около часа, из которого минут сорок ушло на рассказ Дамбльдора. Гарри бы удивился, узнав, что Дамбльдор не сообщил ничего нового. Он привык считать, что у директора Хогвартса всегда спрятана в рукаве какая-то карта, способная изменить ход судьбы или хотя бы припасена информация, которая может оказаться крайне полезной.
— Так вот, значит, что это такое, — откинулся назад Хмури. — Темный обряд с целью обретения бессмертия… Вполне может быть, вполне. От Вольдеморта можно ожидать всего, в том числе и такого… Альбус, а ты уверен, что он еще не обрел бессмертия?
— Уверен, как и в том, что сейчас ты сидишь передо мной. Ему нужен Гарри Поттер, тот, чья кровь ему даст не просто бессмертие, а вдобавок еще могущество и силу. А так как ему нужен Гарри Поттер, то, соответственно, он не обойдется и без Фоукса.
Хмури задумался, медленно прокручивая волшебный глаз против часовой стрелки.
— Опять Гарри Поттер… А сам он как? Ты сказал ему?
— Сказал. Страх обессиливает, но неизвестность пугает еще больше. Он сильный мальчик, и крепко перенес это известие. Хотя сегодня я думал, что и он не устоит. Ты говоришь, что твои детекторы Зла зашкаливали? Неудивительно, если даже в Хогвартсе ощущалось, что неподалеку творится темная магия. Гарри ее почувствовал, да и не он один. Я уже было сам до всего догадался, как мне письмо принесли, и подтвердили мои подозрения.
— В Хогвартсе чувствовалось? — с изумлением переспросил Хмури, и его глаз закатился внутрь. Снейп нервно сглотнул — пустая черная глазница, казалось, взирает прямо на него. — Не должно такого быть! Разве заклятие Годрика перестало действовать?
— Тысячу лет прошло, Аластор! Оно могло и ослабнуть. Ты, конечно, помнишь, как мы его нашли? С тех пор я укреплял его, как мог, но вот сегодня и оно дало трещину. Боюсь, мало что способно устоять перед злом такого масштаба.
Наступила тишина. Неподалеку стоя спал Филч, а рядом крался Дрюзг, затевавший новую каверзу. Увидев полтергейста, Дамбльдор погрозил ему пальцем, и тот провалился этажом ниже, туда, где он мог спокойно набедокурить в свое удовольствие и не получить замечания от директора, что он разбудил учеников.
— Конечно, ты сделал все правильно, — заметил Хмури, делая очередной глоток из своей фляжки. — Обезопасить тех, у кого дома содержится феникс, послать туда отряд авроров… Но, как мне кажется, в Хогсмиде дело не обошлось без Вольдеморта. А противостоять ему можешь только ты. Даже мне будет сложновато.
— Нет, друг мой, Вольдеморта здесь не было, — возразил ему Дамбльдор. — Иначе у Гарри болел бы шрам. Это лучший индикатор на нашего приятеля Тома Реддля, который я знаю. Даже лучше, чем твой сверхчувствительный горескоп. Я бы догадался, что у Гарри вновь болит шрам. Но этого не случилось.
— Что вы все о Поттере да о Поттере? — поморщился Снейп. — Я все удивляюсь, как он не совершил какую-нибудь глупость, вроде самостоятельной прогулки в Хогсмид с целью поразвлечься или выяснить все самому. Его отличает поразительное легкомыслие, а вы говорите, что от него зависит, будет ли Темный Лорд жить дальше. Впрочем, если Поттер еще не совершил никаких сумасшедших поступков, это значит, что он совершит их в будущем…
— Право же, Северус, — укорил его Дамбльдор. — Гарри хочет жить, как и все остальные ребята, как его друзья. Ему хочется, чтобы у него было что вспомнить о своем детстве, какие-нибудь радостные и счастливые минуты, а не только постоянные схватки с Вольдемортом.
— Для этого ему не надо было рождаться сыном Джеймса Поттера, — прошипел Снейп и отвернулся в сторону.
Хмури с трудом поднялся со стула. Деревянная нога скрипнула, и этот звук эхом отозвался в пустых коридорах Хогвартса.
— Пожалуй, я узнал все, что все нужно, Альбус, — сказал он. — И мне пора возвращаться. Не думаю, чтобы мне пришлось принимать какие-то дополнительные меры безопасности. Думаю, ты уже обо всем позаботился. И все же… Я лишний раз буду иметь в виду все, что ты сообщил мне про Орден Феникса.
— Я провожу тебя до выхода, — поднялся за ним Дамбльдор. — Северус, покараульте здесь до утра, пожалуйста. Когда я вернусь, вы сможете ненадолго отлучиться и приготовить себе Бодрящее зелье. Если не ошибаюсь, у такого мастера, как вы, на его изготовление уходит пятнадцать минут!
— Четырнадцать, профессор, — и Снейп встал в дверях, наблюдая за тем, как Дамбльдор и Хмури уходят в темноту.
Выход из замка по-прежнему караулил Хагрид.
— Профессор Хмури! — воскликнул он. — Вы уезжаете уже? А то я это, думал, что вы останетесь?
Дамбльдор похлопал лесничего по плечу.
— У Аластора еще много дел, Хагрид. Но, я думаю, он еще навестит нас.
Когда оба волшебника шли по направлению к Хогсмиду, была самая середина ночи. Но они прекрасно ориентировались в темноте.
— Аластор, у меня к тебе всего лишь одна просьба. Потряси старые архивы, протоколы допроса Упивающихся Смертью, показания свидетелей… Порасспрашивай тех, кому можешь доверять — вдруг они что-то видели, что может оказаться связанным с Орденом Феникса. Если получится, лучше бы, конечно, найти кого-нибудь из действующих Упивающихся Смертью и узнать все у него. Если только он знает… Северусу, например, пока что ничего неизвестно. Вольдеморт не слишком-то охотно делится сведениями даже со своими ближайшими сторонниками.
— Ты полностью ему доверяешь? — уточнил Хмури, имея ввиду, конечно же, Снейпа, а не Вольдеморта.
— Полностью, — ответил Дамбльдор. — Не так, как тебе, но я не сомневаюсь в том, что Северус Снейп на нашей стороне.
— Хорошо. Я пришлю тебе сову, если что-нибудь отыщу, — старый аврор уже вышел за пределы Хогвартса и готовился дезаппарировать, как вдруг снова повернулся к Дамбльдору. — Альбус, ты говорил, что не один Гарри почувствовал темную магию в Хогвартсе. Кто же это был еще?
— Джинни Уизли.
Хмури со свистом втянул в себя воздух.
— Только она? Но ведь это значит, что…
— Да, я знаю, — оборвал его на полуслове Дамбльдор. Хмури моргнул обоими глазами, а затем повернулся и дезаппарировал. Дамбльдор долго стоял на одном месте, размышляя над тем, что он сказал, но мысль никак не давала себя поймать. Понимая, что так он может промучиться до утра, волшебник принял решение вернуться в замок, где рано или поздно все тайное все равно становится явным.
Во всяком случае, за последние четыре года это было именно так.