Ночное происшествие оказалось тем камнем, который, будучи брошен в воду, растревожил весь ранее спокойный омут. Ни когда в спальню Гриффиндора пробрался Сириус Блэк, ни когда находили окаменевших жертв василиска — никогда раньше ученики не чувствовали себя как сейчас. Они боялись громко говорить, постоянно шептались о чем-то. Никто не осмеливался ходить по замку в одиночестве, будто ожидая, что из-за угла на них кто-то набросится. Из гостиной они выходили с опаской, очевидно, уже представляя себе, что «за дверью притаился сумасшедший маньяк с топором», по давнишнему выражению профессора МакГонаголл.
Слухи ходили такие, что у Гарри просто уши вяли. Ханна Эббот дрожащим от страха голосом всем рассказывала, что Колина Криви несколько раз проткнули насквозь, а затем высосали всю кровь. А когда она сказала, что Дамбльдор смог оживить его уже мертвого, Гарри не выдержал.
— Может быть, это не мое дело, — подошел он к столу Хуффльпуффа, — но перестаньте распространять глупые сплетни. Никогда бы не подумал, что ваш факультет — сборище любителей перемывать косточки другим.
Кажется, из-за этого выражения хуффльпуффцы дружно обиделись на Гарри. Масла в огонь подлилось тогда, когда они узнали, кто первым нашел Колина. Вот уже здесь на Гарри живого места не оставили. Гарри Поттер пытался его спасти, Гарри Поттер пытался его убить, он его и оживил, он вдохнул в Колина новую душу, применив черную магию — чего только не слышали Гарри, Рон и Гермиона от других учеников.
На четвероклассников Гриффиндора было страшно смотреть. Пострадал их одноклассник, и никто не знал, выживет ли он или нет. Джинни была сама не своя — они с Колином дружили с первого класса, сидели за одной партой, вместе делали уроки. Их обоих объединяли одни и те же увлечения. Да что греха таить, они оба в еще недалеком прошлом были фанатами Гарри Поттера.
— Не расстраивайся ты так, Джин, — утешал Рон сестру. — Колина вылечат, и он снова сможет приставать к Гарри с вопросами про квиддич.
— Тебе легко говорить, — Джинни шмыгнула носом, — ты не так хорошо его знаешь. А я знаю его с первого класса. Мы вместе учимся, Рон, мы с ними — одноклассники, понимаешь?! Как вы с Гарри, как ты и Гермиона! Представь себе, что…
— Даже и не хочу, — внезапно посуровевший Рон оборвал Джинни на полуслове и отошел в сторону.
Гарри рассказал Рону и Гермионе о том, какую он картину застал, когда бросился на крик Колина. Они выслушали его, ни разу не перебивая, и только когда Гарри умолк, переглянулись.
— Мы немного сбились с пути, — смущенно сказал Рон. — А так мы сразу бросились за тобой.
— Это место — где ты нашел Колина, — Гермиона что-то рисовала на клочке пергамента, — находится совсем рядом с нашей гостиной, — и она протянула Гарри набросанную ей карту, где изображались все коридоры, ведущие к тому месту, где ранили Колина. Гарри посмотрел на извилистые линии, все ведущие к одному месту, и хлопнул себя по лбу.
— Какой же я идиот! Ведь у меня есть Карта Мародеров! Подождите секунду, я за ней сбегаю!
Но это был первый раз, когда волшебный план Хогвартса не помог. Уж слишком мелким был ее масштаб, и коридорчик, где произошло нападение, изображался тоненькой линией. Гермиона довольно хмыкнула, и через полчаса приготовила настоящую схему места происшествия.
— Нужно пойти прямо туда и выяснить все на месте, — она скатала рулон пергамента и всучила его Гарри. — Рон, ты взял свою палочку?
Вывернув из-за памятного поворота, Гарри замер. Он ожидал, что там все уже убрано, и не думал, что увидит, как рядом с пятнами крови на полу ползает миссис Фигг, разглядывая что-то в огромное увеличительное стекло. Неподалеку медленно вращался вредноскоп, чуть побольше того, какой был у Гарри. Волчок балансировал на острой вершине, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. При появлении ребят он пару раз вспыхнул, а затем снова погас.
— А, вот и наша троица следователей! — обрадовалась миссис Фигг, поднялась с колен и подошла к ним. — Что, господа гриффиндорцы, решили провести собственное расследование на месте преступления? И составить подробный план? Молодцы, хвалю! Давайте, действуйте! А мне уже пора, — они схватила вредноскоп и удалилась.
— Что ей тут понадобилось? — Рон с отвращением разглядывал кровавые подтеки на полу. — Она кто, аврор?
— Рон, профессор Фигг преподает защиту от темных сил, — назидательно заметила Гермиона, разворачивая свою карту. — Я уверена, что Дамбльдор попросил ее посмотреть, что здесь случилось.
— Здесь ведь не происходило никакого темного волшебства, — взгляд Гарри упал на доспехи рыцаря, стоявшего неподалеку. — Почему тогда…
— Ну да, не происходило, — Рон заложил руки за спину и неторопливо прохаживался туда-сюда по коридору. — Просто зарезали одного парня…
— Рон, не говори так! — прикрикнула Гермиона. — Лучше иди сюда помогай. Смотри, нам нужно смоделировать все, что происходило вчера. Ты умеешь оживлять картинки? Конечно же нет, о чем я говорю! Тогда повторяй за мной! Аппаро! Витум! Мобилус!
Пока Рон и Гермиона оживляли карту, Гарри почему-то заинтересовался фигурой рыцаря в доспехах, стоящей неподалеку от того места, где он нашел Колина. Обыкновенные доспехи, пустые, как и все, встречающиеся в Хогвартсе. Правда, иногда они могли оживать, но не полностью. Самое большее, что видел Гарри — когда доспехи смеялись, дрожали, и очень редко передвигались с места на место.
Правая рука рыцаря, облаченная в латную рукавицу, крепко сжимала щит, а вот левая пустовала. Большой палец был направлен вперед, а четыре другие сжаты, как будто рыцарь что-то держал. Из чего могут состоять доспехи, подумал Гарри. Если в одной руке — щит, то в другой просто обязан быть меч. Или… Или кинжал.
Мальчик бегом бросился к тому месту, где вчера он выронил орудие преступления. Кинжал, весь в крови, лежал все там же, нетронутый никем. Гарри протянул к нему руку. Как же ему не захотелось его трогать! Уж лучше выкинуть его туда, где никто не увидит страшного оружия, с помощью которого пролилась кровь невинного человека. Надо уничтожить орудие злодеяния, уничтожить полностью, разломать, измельчить и расплавить, чтобы никакого упоминания не осталось о нем в этом мире.
— Вингардиум Левиоса! — повинуясь движениям палочки, кинжал поплыл по воздуху и остановился перед доспехами рыцаря, упорно не желая лететь дальше.
— Ну что же ты, — прошептал Гарри, наклоняя палочку так и этак, помахивая ей вверх и вниз, — давай, быстро на место! — и после этих слов кинжал заскочил в руку, где и был раньше. Сомнений больше не оставалось — именно отсюда был взят этот кинжал.
Рон и Гермиона склонились над картой, помахивая над ней палочками. На пергаменте двигались разные фигурки, замирали, снова отправлялись в путь. Пару раз раздались негромкие хлопки — Рон случайно оставил на карте несколько подпаленных мест. Прошло довольно много времени, прежде чем Гермиона осталась довольна.
— Гарри, смотри, что у нас получилось! Сюда можно попасть с двух сторон. Первая — это та, откуда мы пришли, то есть из гостиной Гриффиндора. Вторая, откуда вчера появился ты, соответственно, из трофейной. Помимо этого рядом есть еще шесть коридоров, примыкающих к этим основным. Некоторые из них ведут в подземелья, один наверх, другой — на кухню… В общем, это не так интересно. Мы попробовали воссоздать картину произошедшего. Мы знаем, что кто-то ударил Колина кинжалом. Он вскрикнул, а потом раздался звук бьющегося окна. Поэтому мне кажется, что это выглядит так. Колин вышел из гостиной Гриффиндора, или наоборот, шел в нее, как вдруг заметил что-то в этом коридоре. Или кого-то. По всей видимости, этот кто-то решил не оставлять свидетелей, если он делал что-то, и ударил Колина кинжалом. Тот вскрикнул, и этот кто-то, испугавшись, что крик привлечет к себе внимание, выбил окно и улетел на метле. Дезаппарировать он не мог — это невозможно, а удирать по коридору в сторону нашей гостиной было неразумно, так как в любой момент могло появиться множество людей.
— Гермиона, ты не находишь, что в твоей версии слишком много этих самых «кто-то» и «что-то»? — Рон в задумчивости поглядел на карту. — Здесь нет ничего определенного — кто нападавший, что он тут делал, почему решил убить Колина…
— Потому что у него на шее, как всегда, болтался фотоаппарат, — вспомнил Гарри. — Точно! Это действительно так! Он даже мог сначала сфотографировать то, чему стал свидетелем, и этот неизвестный испугался такого свидетельства! Надо сказать Дамбльдору! Когда Колина отправили в клинику св. Мунго, фотоаппарат был еще при нем. Может, Снейп догадается до того, чтобы проявить пленку?
— Снейп? Он догадается до того, чтобы снять с тебя десяток баллов за прогулку по Хогвартсу поздно вечером, — Рон наотрез отказывался поверить, что профессор зельеделия ни на минуту не отказывался от мысли помочь Колину, хотя сам считал, что это безнадежно. «Не поверю, пока не увижу что-либо подобное собственными глазами», — сказал Рон.
— Единственное, что мне непонятно, — сказала Гермиона, — это почему кинжал? Почему не Убийственное проклятие, которое убивает наверняка?
— Убивает наверняка? И ты говоришь это Гарри Поттеру? — Рон наморщил нос и посмотрел на приятеля. — Ты случайно не знаешь, почему?
— Случайно знаю, — и Гарри показал на статую рыцаря. — Кинжал — первое, что попалось ему под руку. Палочкой он воспользоваться просто бы не успел.
Гермиону этот ответ не устроил. Она подошла к статуе рыцаря и попыталась выдернуть клинок из крепко сжимающей его руки. Не получилось. На помощь пришел Рон, но и у них двоих ничего не вышло.
— Видишь, — устало выдохнула Гермиона, — не так-то просто взять и выдернуть этот кинжал. С палочкой было бы проще.
Гарри в задумчивости посмотрел на доспехи рыцаря, потом на пятна крови — совсем рядом со статуей, и неожиданная мысль пришла ему в голову.
— Послушайте, — тихо сказал он, — а что, если этот кто-то не мог воспользоваться палочкой не потому, что не хотел, а просто не мог колдовать, потому что он не волшебник, а, например… сквиб.
Рон и Гермиона уставились на Гарри с одинаковым выражением лица, означающим «ты хоть сам понимаешь, что сказал?»
— Ты думаешь, это Филч? — Гарри видел, что от этих слов Рону стало не по себе. Сам Гарри поморщился.
— Не думаю. Но как-то же это все объясняется.
— Гарри, гениально! — Гермиона чуть не подпрыгнула от радости. — Помнишь, что говорил профессор Хмури? Убийственное проклятие под силу не каждому, а только взрослым колдунам. Нам, например, не удалось бы его выполнить.
Рон обхватил плечи руками.
— Так, сейчас ты скажешь, что это кто-то из учеников, да? Раз ему было не под силу убить Колина с помощью палочки, он воспользовался кинжалом
— Вполне возможно, — как не хотелось это признавать, но, похоже, именно эта версия имела больше прав на существование, чем все остальные. Кто-то из учеников Хогвартса нанес удар кинжалом своему товарищу… Никак не хотелось верить, никак… Предатель теперь среди них? Уже два раза Гарри сталкивался с тем, что предателями и слугами Вольдеморта были профессора Хогвартса. В первом классе это был Квиррел, в прошлом году — Барти Сгорбс. Но ученики…
— Может, проклятие подвластия? — неуверенно протянул Рон. — Не верю я, что кто-то по своей воле способен на такое…
— Может быть, — согласилась Гермиона. — И, смотрите, раз это произошло рядом с нашей гостиной, то очень вероятно, что это кто-то из гриффиндорцев…
Тяжелое молчание повисло над всеми троими ребятами. Невыносимой казалась мысль, что один из их друзей, тот, с кем они сидят за одним столом, хотел убить Колина Криви. Но еще более пугало то, что этот человек так и остался неизвестным, а значит, сможет повторить свою попытку.
Гермиона подошла к своему плану и в очередной раз просмотрела, как точка с именем «Колин Криви» движется по коридору, доходит до точки «Неизвестный», и после чего последняя точка исчезает, и практически сразу с другого конца коридора появляется «Гарри Поттер».
— Наверное, я опоздал всего на несколько секунд? — грустно спросил Гарри, поймав взгляд Гермионы. Она кивнула. Рон вдруг оживился.
— Давайте рассуждать логически. Если этот неизвестный человек — не из Хогвартса, то как он сюда попал? Ведь ему пришлось разбить окно, чтобы улететь обратно. Так как же он проник внутрь?
— Первое — через туннель в Хогсмид под статуей горбатой ведьмы, — стала загибать пальцы Гермиона. — Гарри, я уже говорила тебе, как это опасно — не сообщать о нем профессорам…
— Да о нем знаю только я, — горячо возразил Гарри. — Может, еще Сириус. Ведь он тоже создавал Карту Мародеров и должен помнить о таком хитром способе перемещения.
— И все, — подвел итог Рон. — За этот путь нечего тревожиться.
— Какие же вы все-таки забывчивые! — воскликнула Гермиона. — А разве не был одним из создателей Карты Мародеров Питер Петтигрю?
— Черт возьми, — прошипел Рон. — Ну… Он уже забыл про это. Иначе в прошлом году Сами-Знаете-Кто не стал бы придумывать такой сложный план с Тремудрым Турниром, а просто проник бы через этот ход.
Гермиона только покачала головой и загнула второй палец.
— Еще сюда можно проникнуть через главный вход…
— Который ночью охраняет Хагрид, — завершил фразу Гарри. — Несколько дней назад я просыпался ночью и видел, как он ходит по улице с арбалетом в руках.
— Третье, — Гермиона не обратила на его слова никакого внимания, — это с помощью какого-либо анимага. Он превращается в сову и влетает вместе со всеми в совяльню, а потом становится человеком и ему открыт доступ в любой уголок замка.
— А ты видела в том самом списке профессора МакГонаголл, может ли кто-то превращаться в сову? — пошел в наступление Рон. — Ставлю свою палочку против коряги со дна озера, что не видела!
— Поздравляю, твоя палочка остается при тебе! — ехидно ответила Гермиона. — Вот бы так всегда было с твоей памятью… Кто недавно узнал о четырех незарегистрированных анимагах? Троих, о ком говорил Сириус, и плюс к этому Рита Вритер! Все думают, что в этом столетии таких людей всего семь, а мы-то с вами уже знаем, что их по крайней мере одиннадцать. Минимум, одиннадцать! — повторила она, назидательно подняв вверх указательный палец.
Гарри поежился. От слов Гермионы пахло какой-то тихой паникой. Или слабым помешательством на почве постоянного преследования. Даже в Хогвартсе нельзя чувствовать себя защищенным. Он был уверен, что если дать Гермионе час на раздумье, она придумает пару десятков способов проникновения в Хогвартс.
А ведь раньше все было по-другому, с горечью подумал он. На том же первом курсе, когда он с друзьями ввязался в приключение с философским камнем… Все казалось страшной сказкой, захватывающей и интересной, чуть ли не соревнованием — а кто первым доберется до изобретения Николаса Фламеля — троица первоклассников или Вольдеморт? Даже известие о том, что самый могущественный злой волшебник пытается убить его, не вызывала такой паники, как новость о случайно проникшем в Хогвартс человеке и еще не причинившем Гарри никакого вреда. Пока что…
— Если же этот человек из Хогвартса, — продолжил свою мысль Рон, и Гарри еще долго не мог понять, о чем идет речь, пока не вспомнил, с чего начался разговор, — то кто это? Если кто-то из преподавателей, то можно было не удирать через окно, а сделать вид, что он просто шел мимо и наткнулся на Колина. Значит, по всему получается, что это один из учеников.
— Мои поздравления, Рон, — неожиданно раздался голос Дамбльдора. Директор стоял неподалеку от них и улыбался, глядя на ребят. — Вам понадобился час для того, чтобы сделать те выводы, до которых дошел и я. Только мне пришлось потратить для этого всю ночь.
Вся троица дружно залилась румянцем. Гарри смущенно завел руки за спину, Рон попытался прикрыть пылающие уши, а Гермиона неожиданно воспылала интересом к собственной прическе.
— Конечно, моя похвала не превратится в десяток-другой баллов для Гриффиндора, — продолжил директор Хогвартса, — но, я думаю, она вам не менее приятна.
— Даже более чем, — поддакнул Рон.
Дамбльдор рассмеялся. Но, стоило ему перевести взгляд вниз, на залитый кровью пол, его смех угас, разбитый на тысячи невидимых кусочков.
— Мне кажется, вы сгораете от желания узнать, как себя чувствует мистер Криви. Профессор Снейп и мадам Помфри доставили его в клинику св. Мунго, и там ему была оказана необходимая помощь. Состояние у него тяжелое, но стабильное. И жизни его ничто не угрожает.
— Профессор, а его фотоаппарат? — вспомнил Гарри. Дамбльдор кивнул.
— Северус взял его с собой. Мы постараемся проявить пленку, и кто знает, вдруг нам удастся выяснить что-то важное. Так, дайте-ка мне посмотреть, — Дамбльдор подошел к окну и взял в руки маленький осколок стекла. Он стоял так где-то с минуту, после чего пробормотал «Репаро», и окно вновь стало целым.
Ребята смотрели за действиями директора Хогвартса раскрыв рты. Помахивая палочкой, Дамбльдор заставлял окно разбиваться несколько раз, а потом снова восстанавливал его. Еще через минуту он наколдовал метлу, сел на нее и, разогнавшись, вылетел в окно. Послышался звон бьющегося стекла. Гарри, Рон и Гермиона в ужасе бросились посмотреть, что с Дамбльдором и еле успели отскочить от окна — волшебник уже возвращался обратно.
— Профессор, что с вами… — в ужасе выдохнули они, когда увидели Дамбльдора с окровавленными усами и бородой. Все его лицо было покрыто мелкими царапинами, из которых сочилась кровь. Даже на ладонях виднелись маленькие ранки.
— Все нормально, — от улыбки, появившейся на его лице, кровь заструилась еще сильнее, но один взмах палочки, и все следы происшествия с оконным стеклом исчезли. Дамбльдор вытер пот со лба и устремил пристальный взгляд на Рона.
— Это то, чего я не понимаю, Рональд, — вздохнул волшебник. — Ты очень хорошо выстраивал свои логические рассуждения, но кое-что не сходится. Нельзя вылететь в это окно, не поранив все лицо. Или руки. Ни у кого из учеников такого нет — это я проверил в первую очередь.
— Может, они уже вылечились, как и вы сейчас? — с надеждой спросил Гарри, но Гермиона покачала головой.
— Это нельзя сделать так быстро. Заклятия исцеления относятся к одним из самых сложных. Как ты думаешь, почему мадам Помфри пользуется не только волшебной палочкой, но и разнообразными зельями? Вспомни, как в прошлом году она залечивала твою рану после первого состязания Тремудрого Турнира! Даже ей не под силу лечить раны одной палочкой!
— Мисс Грейнджер как всегда оказалась права, — подтвердил Дамбльдор, а Гермиона в очередной раз зарделась от такой похвалы. — Чтобы заставить эти царапины исчезнуть, мне понадобилась такая же сила, которой хватило бы для того, чтобы прогнать полсотни дементоров.
— Значит, это не был ученик Хогвартса, — отказался от своей первоначальной идеи Рон. — Просто чужой человек, возможно, магл… Точно, это был магл! Не умея колдовать, тем не менее он может летать на метле! — и парень устремил свой взгляд на Дамбльдора — что скажет директор? Похвалит его или вновь объяснит несостоятельность очередной версии?
Но Дамбльдор только покачал головой.
— Не знаю, Рональд. У меня такое чувство, что эту загадку можете разъяснить только вы втроем. С тебя, Гарри, это началось, ты это и закончишь. Никогда не был отличником в прорицаниях, но уж то, что знаю, знаю наверняка.
С этими словами Дамбльдор и ушел куда-то по своим делам, оставив троих ребят растерянно смотреть друг на друга.
С понедельника снова начались занятия, но чувство тревоги не покидало никого из учеников. Гарри мрачно наблюдал, как на завтрак в Большой зал дружно пришел пятый курс Хуффльпуффа, держась за руки. Видимо, меньше, чем по пятнадцать человек, ребята ходить опасались. Шестиклассники-равенкловцы, возглавляемые Чу (Гарри только сейчас подумал — она что, тоже староста? Спросить у Гермионы, сделал он себе мысленную пометку) также всем классом ввалились в зал, но вид у них был более веселый. Гарри напряг память и неизвестно откуда выудил информацию, что Равенкло вышел на первое место в соревновании среди факультетов.
Слизеринцы же вели себя на удивление нахально и развязно, будто ничего не произошло. Малфой хохотал, что-то объясняя Крэббу и Гойлу, а те довольно лыбились, слушая его. Пэнси Паркинсон преданно смотрела в глаза Малфою, поглаживая его по руке, и Гарри понял, что если он будет видеть эту картину еще несколько минут, то его точно стошнит. Поэтому он уткнулся носом в тарелку и принялся доедать остатки холодной двухдневной давности тыквы, ворча про себя на домовых эльфов. Так плохо маленькие повара еще никогда не работали. Вместо обычных трех-четырех горячих блюд на завтрак предложить одну лишь холодную тыкву… брр!… Встречу Добби, все ему выскажу, думал Гарри, когда увидел перед собой холодный чай и зачерствевшие бутерброды с засохшим сыром.
Одна лишь Гермиона не теряла оптимизма. Наколдовав у себя на столе маленький костер (Рон постарался и заставил стол горой посуды, чтобы преподаватели не увидели это неподобающее для старосты колледжа действо), Гермиона согрела себе чай и подогрела бутерброды так, что они стали походить на тосты. Последовав примеру Фреда и цапнув один еще теплый бутерброд с тарелки у Гермионы, Гарри начал подумывать о том, что жизнь не так уж и плоха. Однако это впечатление оказалось обманчивым.
Ничто так не могло испортить настроение Гарри Поттеру, как сдвоенные зельеделия. Хуже этого могли только быть сдвоенные зельеделия вместе со Слизерином. Так оно и случилось — после обеда друзья уныло поплелись в подземелье к Северусу Снейпу, кисло глядя на идущих туда же слизеринцев.
То ли Снейп был просто не в духе, то ли он, как и все, был расстроен невнятным завтраком и обедом, но такого мрачного настроения у него не было давно. Это настроение передалось и ученикам, и даже слизеринцы угрюмо молчали, несмотря на все старания Малфоя их развеселить. Драко вместе с еще одним своим одноклассником, Ноттом, так старательно изображал сцену нападения на Колина Криви, имитируя удар кинжалом и стоны раненого, что Рон не выдержал и, направив палочку на котел Малфоя, выкрикнул «Инсендио!» Полыхнуло пламя, раздались крики… Снейп резко обернулся и его глазам предстал Драко Малфой, с черным лицом, опаленными волосами и дымящейся одеждой. Рон с чувством глубокого удовлетворения не спеша убирал свою палочку. Снейп медленно подошел к нему и устремил на Рона взгляд, который всего чуть-чуть не дотягивал до того, чтобы им можно было убивать.
— Уизли, взыскание, — прошептал профессор зельеделия. — Остаетесь после уроков три дня подряд. Минус пятьдесят баллов Гриффиндору за ваш поступок. Поттер и Грейнджер, почему не остановили своего товарища? Каждому минус десять баллов! Лонгботтом, за вашу дурацкую улыбку я снимаю еще пять баллов. Драко, тебе лучше отправиться в больничное крыло…
— А еще лучше — на помойку, — прошептал Рон, чем вызвал тщательно скрываемые улыбки абсолютно у всех гриффиндорцев.
Остаток урока прошел в относительном спокойствии. Несмотря на потерю семидесяти пяти баллов, Гарри по крайней мере не видел перед собой противную рожу Малфоя. Да и зелье, которое задал сварить Снейп, у него вышло на славу. Снейп кисло осмотрел его котел, зачерпнул немного серебряной ложкой и капнул две капли на перо Гарри, которое тут же исчезло.
— Смотрите-ка, Поттер, настоящее Исчезающее зелье, — с сарказмом сказал Снейп. — Думаю, будет справедливо снять с вас за него всего пять баллов.
— Почему, профессор? — Гарри стиснул зубы, чтобы не заорать на Снейпа так, как он сделал недавно. — Ведь зелье сварено в точности, как вы сказали!
Снейп недобро улыбнулся и вылил целый половник прозрачной жидкости на стол, от которого остались одни ножки. Тетрадь Гарри и его весы упали на пол. Он чудом подхватил котел, не расплескав ни капли зелья.
— Стол должен был исчезнуть целиком, Поттер, — заметил Снейп, любуясь выражением лица Гарри. — Если к следующему уроку вы приготовите Проявляющее зелье, и сможете вернуть стол на место, я верну вам эти пять баллов.
— Как будто он не знает, что крышка стола была деревянной, а ножки — металлические, — ворчала Гермиона, помогая Гарри установить котел на свой стол. — А Исчезающее зелье способно воздействовать только на один компонент.
— Это было мое любимое перо, — и Гарри с ненавистью посмотрел на Снейпа. — Я заплатил за него четыре сикля.
— Попроси Дамбльдора, пусть он вычтет их у Снейпа из зарплаты, — посоветовал ему Рон, выливая результаты своей работы в раковину.
Когда прозвенел звонок, Снейп подошел к Рону.
— Вы не забыли, Уизли? Вам отрабатывать взыскание. Вымойте пол, раковины, протрите столы, полки. После этого тщательно отмойте котел мистера Малфоя. Пока он не будет блестеть, вы отсюда не уйдете. А я сомневаюсь, что после вашего заклинания он когда-нибудь будет блестеть. Впрочем, у вас есть еще один выход — купите мистеру Малфою новый котел. Если, конечно, у вас есть деньги…
Рон весь задрожал, но промолчал, и один Гарри увидел, чего это ему стоило — проигнорировать замечание Снейпа.
— Через час я приду и проверю, — грозно пообещал Снейп и повернулся к Гарри. — Поттер, а вы пойдемте со мной.
— Куда?
— В мой кабинет, — отрезал Снейп. — Не задавайте глупых вопросов, пока мы не дойдем до него. Мисс Грейнджер, а почему вы крутитесь тут под ногами?!
— Я жду друзей, — гордо подняв подбородок, заявила Гермиона. — Тем более что как староста колледжа Гриффиндор, я имею право присутствовать при назначаемых ученикам моего колледжа взысканиях, а также корректировать их. «Свод правил поведения в Хогвартсе, том 4, часть 5, глава «О полномочиях старосты колледжа».
— Корректировать их… — Снейп позволил себе криво улыбнуться. — В зависимости от степени нарушения, если вы не забыли. В данном случае вы не можете ничего скорректировать.
— Но присутствовать все же могу, — парировала Гермиона и демонстративно села за ближайший стол, наблюдая за Роном, который уже пошел за шваброй.
Снейп дернул щекой, но крыть ему было нечем. Он вылетел из кабинета, и совершенно ошалевший Гарри последовал за развевающийся черной мантией.
Те два раза, когда Гарри приходилось бывать в личном кабинете профессора зельеделия, навевали совсем нехорошие воспоминания. Первый раз они с Роном попали туда после столкновения с Дракучей Ивой, и Снейп грозился их отчислить. Второй раз это произошло на третьем курсе, когда он чуть не поймал Гарри на том, что мальчик без разрешения посещает Хогсмид. Только вмешательство профессора Люпина спасло тогда Гарри от больших неприятностей. Зачем Гарри понадобился Снейпу сейчас, он даже не мог предположить.
У дверей в кабинет маячила знакомая фигура, в которой Гарри опознал миссис Фигг. Старушка тоже выглядела весьма и весьма недовольной жизнью. Зато Снейп прямо-таки расплылся в улыбке.
— Профессор Фигг, — протянул он, доставая из кармана мантии ключ и вставляя его в замок. — Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго?
— Нет-нет, профессор, что вы, — ответила любезностью миссис Фигг.
Гарри, широко раскрыв глаза, слушал их диалог и очень жалел, что не может запомнить его наизусть, слово в слово. Во-первых, он никак не мог поверить, что слышит подобные слова от Снейпа, а во-вторых… Во-вторых, так приветливо со Снейпом из преподавателей не разговаривал никто, за исключением Дамбльдора. Миссис же Фигг вообще казалась лучшими другом профессора зельеделия.
— Они уже готовы, Северус? — старушка прошла вслед за Снейпом и тяжело опустилась в стоящее напротив его стола кресло. — Гарри, садись! Ты тоже можешь нам помочь.
Гарри уселся рядом с миссис Фигг, наблюдая, как Снейп открывает небольшой металлический сейф. Помимо двух ключей, которыми он воспользовался, там была еще и какая-то хитрая магическая защита, поэтому Снейпу пришлось вставить в одно из отверстий, которое Гарри поначалу принял за обычную замочную скважину, свою волшебную палочку, несколько раз ее повернуть и произнести неизвестное заклинание. Дверца распахнулась, и в нос Гарри ударил не слишком-то приятный запах. Он мог бы поклясться, что так пахнут долго лежавшие хвосты ящериц-душилок, потому что как-то пару лет назад он уже сталкивался с таким мерзким явлением, как протухшие хвосты ящериц, когда Невилл забыл после урока зельеделия положить их в холодильник. Гарри скривился, зажал нос, отвернулся в сторону… и уткнулся лицом в банку с маринованной змеей, оба глаза которой отсутствовали. Он потряс головой, чтобы ему сделалось чуть лучше, но, куда бы он не бросал взгляд, везде видел только отвратительные вещи.
— Посмотрите сюда, Поттер, — Снейп дернул его за плечо и развернул к себе. — Вы здесь не для того, чтобы любоваться моей коллекцией, а по делу…
При словах «любоваться моей коллекцией» Гарри чуть не рассмеялся. Неужели Снейп всерьез полагает, что склизкие маринованные создания могут кого-то заинтересовать?
— Что это такое? — спросил Гарри, взяв из рук Снейпа пачку фотографий.
— Это то, что успел отснять Колин Криви перед тем, как его ударили ножом, — голос Снейпа не выдавал никаких эмоций. — Всякая ерунда, но профессор Дамбльдор считает, что вы сможете обнаружить какие-то новые факты.
— Мне это не удалось, — миссис Фигг поджала губы. — Как я ни пыталась…
Гарри внимательно разглядывал фотографии. Он постарался сконцентрироваться на одном, на том, что же может быть изображено на снимках. Первая фотография была наиболее полной — две фигуры в черных мантиях стояли у открытого окна и о чем-то разговаривали. Единственное движение, которое было заметно на волшебных фотографиях, было колыхание мантий от ветра.
Второй снимок был менее понятным — черное пятно практически на всю карточку. Третий, четвертый, пятый — то же самое. И никакого движения. Словно это магловские фотографии.
На десятом по счету снимке появилась серебряная полоска. Гарри только собирался обратить на это внимание Снейпа, как полоска развернулась и оказалась кинжалом, ярко сверкнувшим на фоне общей темноты. Эта фотография оказалась последней.
— Значит, их было двое? — Гарри протянул фотографии обратно. — Тех, кто напал на Колина?
— Спасибо за информацию, Поттер, — съязвил Снейп. — А то без вас мы бы не догадались. Да, их было двое. По всей видимости, кто-то из Хогвартса и его сообщник. Этот неизвестный и смог выбраться через окно. Кто же нанес удар Колину Криви, нам неизвестно.
— Это все? — поднялся Гарри. — Я могу идти? Мне еще уроки делать надо…
— Еще кое-что, Поттер, — Снейп запер сейф и уставился на мальчика немигающим взглядом, от которого ему стало не по себе. — Я уже предупреждал директора, что вы сами неспособны о себе позаботиться. Сейчас я не буду предупреждать вас о том, что вам грозит, как в третьем классе. Позволю лишь заметить, что ваша глупость и желание показать себя могут обернуться против вас. И тогда уже пострадаете не вы сами, а кто-то из ваших близких. Задумайтесь об этом, когда в очередной раз соберетесь нарушить школьные правила или совершить что-нибудь в этом роде.
— До свидания, — подчеркнуто вежливо попрощался Гарри. Но, стоило ему выйти за дверь кабинета Снейпа, он остановился, точно его ударили по голове. Что хочет сказать Снейп? Что эти неизвестные охотились за ним, Гарри Поттером, так как знали, что он гуляет ночью по школе, а вместо него случайно наткнулись на Колина Криви? И то, что случилось с ним, это только его вина? Его и никого другого?
Гарри машинально побрел вниз, в подземелье, где отрабатывал свое взыскание Рон, и где ждала его верная Гермиона. Мысли хаотически крутились в голове, переворачивались и прыгали, как зайцы. Колин пострадал только из-за него… Седрик погиб тоже из-за него, из-за того, что Вольдеморту понадобился Гарри Поттер. И из-за того, что Гарри предложил Седрику взяться за Кубок вместе… И стоит ли искать себе оправдания, если ты сам понимаешь, что виноват?
Ноги сами повернули его в сторону, и он не заметил, как дошел до гриффиндорской гостиной. Встречаться с Роном и Гермионой ему совершенно расхотелось. Его друзья были способны определить даже незначительные перемены в его настроении, и разговаривать на эту тему именно сейчас ему не хотелось. К счастью, в гостиной оказалось не так уж и много народа.
— А где все? — поинтересовался Гарри у близнецов.
— А кто их знает, — беззаботно отозвался Джордж. — Может, пошли в туалет. Теперь мало кто выходит из гостиной в окружении менее чем пятнадцати друзей…
Гарри плюхнулся в ближайшее кресло, и перед ним моментально материализовалась Джинни. Откуда она появилась, он даже и не заметил. И это если учесть, что он способен замечать слабый отблеск пролетающего в пятидесяти метрах от него снитча!
— Гарри, у тебя есть новости о Колине?
— Есть, — и он улыбнулся, что успокоить напуганную девочку. — Он в больнице, и ему уже лучше. Угрозы для его жизни нет.
Джинни с облегчением вздохнула и уселась напротив Гарри. Он смог поймать лишь один ее взгляд, прежде чем она отвела глаза в сторону.
— Хорошо, что это так, — неуверенно произнесла она, и Гарри показалось, что на самом деле она хотела сказать совершенно другое. — Мы сегодня были на уроке Хагрида вместе со слизеринцами…
— Какая гадость! — скривился Гарри. Джинни нахмурилась.
— А знаешь, Гарри, не все слизеринцы плохие. Мне кажется, не повезло только вашему курсу. Так уж получилось, что вы однолетки — ты, Рон, Гермиона, а заодно и Малфой со своими дружками. Да и остальные не лучше… Но вот четвертый курс… Там есть замечательные ребята, правда.
— Ты не думай, что я тебе не верю, — Гарри вздрогнул от неожиданности — близнецы кинули в камин одновременно какой-то порошок и петарду, после чего камин окрасился в ярко-оранжевый цвет. — Недавно мне приходилось выслушать, что в еще недавние времена, примерно тогда, когда учились наши родители, не было такой вражды между факультетами, как сейчас. И я склонен этому верить. Мне бы хотелось сделать это реальностью и в наше время, но когда больше половины слизеринцев — дети Упивающихся Смертью, и недалеко от них ушли…
— Да, наверное, ты прав, — Джинни наколдовала две чашки горячего шоколада и протянула одну из них Гарри.
— Спасибо, — он отпил теплый напиток. — Как ты догадалась, что это именно то, что мне сейчас нужно?
— Не знаю, — смутилась Джинни. — Просто чашка шоколада никогда не бывает лишней. Я совсем забыла, что хотела у тебя спросить. Гарри, ты не мог бы сказать Хагриду, чтобы он перестал приносить на уроки этих ужасных зеленых клаббертов?
Гарри от души рассмеялся. Получается, что Хагрид доставляет хлопот не только им, а и всем другим несчастным, кто в свое время выбрал такой предмет, как уход за магическими животными.
— Что здесь смешного? — удивилась Джинни. — Они такие кошмарные. Прыгают по ученикам, на моих глазах ловят птичек и поедают их. Это так ужасно! Сегодня они испортили мне прическу, — она с сожалением взяла пальцами прядь волос и подергала за нее.
На взгляд Гарри, прическа Джинни была в порядке. «Кто их разберет, этих девчонок, чем они вечно недовольны?» — подумал он, но решил не соглашаться.
— А по-моему ты выглядишь замечательно, — сказал он и сразу же переключился на мысли о чем-нибудь другом, отвлеченном, чтобы не покраснеть. Например, об облаках, плавно плывущих по синему небу…
Джинни, по всей видимости, тоже выбивалась из сил, но упорно сопротивлялась попыткам своего лица изменить цвет на более подходящий к ее волосам. Когда героическая борьба ребят самих с собой подошла к концу, Гарри с трудом вспомнил, о чем его просила Джинни.
— Я вообще-то могу попросить Хагрида, но, ты же его знаешь… Просить Хагрида перестать разводить опасных животных — это то же самое, что попросить меня перестать играть в квиддич. Он просто обожает это делать. Ты знаешь, что когда я был на первом курсе, он завел у себя в хижине дракона?
Джинни кивнула.
— Мне Рон рассказывал. Я его просила рассказать обо всех приключениях, в которых вы участвовали, — здесь Джинни не смогла удержаться и покраснела.
— Вот видишь. Если ты хочешь, то я попрошу его, но где гарантии, что вместо клаббертов он не станет разводить очередных взрывастых драклов?
Джинни невольно рассмеялась.
— Да уж, лучше пусть будут клабберты.
Гарри допил шоколад, который уже успел остыть и внимательно посмотрел на девочку.
— Спасибо, Джинни, — неожиданно сказал он.
— За шоколад? Ладно уж!
— Да нет. За то, что ты есть, — совершенно серьезно ответил Гарри, и Джинни ошарашенно посмотрела на него. — За этот разговор про Хагрида и про его клаббертов, который помог мне отвлечься от дурацких мыслей о смерти и моем предназначении. За то, что ты не дала мне в очередной раз замкнуться в себе, и я стал бы вываливать на собственную голову кучу обвинений. Ты действительно помогла мне.
Щеки Джинни пылали сильнее, чем ее волосы. Она откашлялась, потом открыла рот, закрыла его и стала теребить ни в чем не повинную обшивку кресла. Надо уходить, подумал Гарри, уходить, пока не поздно. Он одним прыжком соскочил с кресла и оказался на лестнице, ведущей в его спальню.
— Джинни, — позвал он девочку. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — она вскинула глаза, но Гарри на прежнем месте уже не было. Джинни посидела еще несколько минут, ожидая, что вот-вот появится Рон или Гермиона, у которых можно было узнать что-то про Гарри, но они не приходили.
— Ну и ладно, — сказала она сама себе и отправилась наверх, в спальню для девочек.