Гарри никому не стал объяснять, что произошло в тот вечер за ужином. На следующее утро наваждение уже отпустило его, и он проснулся, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим, как никогда. Рон и Гермиона подозрительно на него косились, но ничего не сказали, заметив лишь, что он хорошо выглядит.
— Я всегда хорошо выгляжу, — одобрительно отозвался он в ответ на эту реплику, чем вызвал искренний смех друзей.
Появление в гостиной Джинни он воспринял спокойно, без применения самоконтроля за своими мыслями и чувствами. Однако вместе с этим он ощущал, как что-то изменилось. Он впервые заметил, что Джинни — уже не та девочка, которая три года назад мечтала об его автографе. И теперь вряд ли она попалась бы на уловку Люциуса Малфоя, подсунувшего ей заколдованный дневник. Нынешняя Джинни подумала бы сто раз, прежде чем что-нибудь в нем написать. Глядя, как она обсуждает с одноклассниками самые ужасные модификации проклятия подвластия, не выказывая при этом никаких эмоций, Гарри подумалось, что все те приключения, в которые ей приходилось попадать, сослужили ей добрую службу. Она стала намного сильнее, чем ее сверстницы. Сначала общение с Томом Риддлем, когда ей было всего одиннадцать… Потом известие о том, что на нее идет охота со стороны зловещего Ордена Феникса… Даже Гермиона упала в обморок, узнав, что Вольдеморту нужен Гарри. А Джинни держалась.
— Доброе утро, Гарри! — поприветствовала она его.
— Доброе, — отозвался он, прислушиваясь к своим ощущением. Где-то в груди загорелся слабый огонек, стоило ему поглядеть на Джинни. А она уже подошла к нему и требовательно смотрела своими карими глазами.
— Знаешь, Гарри, я хотела тебе сказать… Вчера вечером…
«Неужели заметила, что я на нее пялился?» — в ужасе подумал Гарри.
— … мне показалось, что с тобой что-то произошло. Какая-то магия, не черная, но… Я не могу это объяснить.
— Не как тогда? — переспросил Гарри, надеясь, что она поймет, что значит «тогда».
— Нет, не так. То я никогда не забуду, — она передернула плечами. — Что-то другое… Когда ты посмотрел на меня, мне показалось, что ты используешь какое-то малознакомое мне волшебство, направленное на меня…
— А как ты это почувствовала?
— Просто почувствовала, и все, — Джинни пренебрежительно махнула рукой. — Ладно, не обращай внимания. В последнее время я часто говорю глупости, когда разговариваю с тобой, — и она вернулась к ожидающим ее ребятам.
— Интересно, с чего бы это? — пробормотал Гарри, закидывая рюкзак за спину и отправляясь на гербологию. Слабый огонек в груди не угасал. Слова Джинни о странной магии крепко засели у него в голове, и только ему начинало казаться, что он близок к разгадке, как мысль ускользала. Кричащие помидоры, которые они были вынуждены собирать на уроке, никак не способствовали концентрации. Вдобавок Рон допустил оплошность, оторвав у помидора черенок, и тот разразился такими проклятиями, что уши покраснели абсолютно у всех гриффиндорцев и хуффльпуффцев, а также и у профессора Спаржеллы, хотя уж она должна была давно наслушаться этих криков.
Прорицания же, наоборот, способствовали достижению состояния покоя. Поудобнее усевшись на дальнем диванчике, Гарри прикрыл глаза и стал думать, что же с ним такое происходит. Пару раз до него доносился голос профессора Трелани, советующий погрузиться в глубины своего сознания. Сказано — сделано, и Гарри последовал этому совету. Но даже в глубинах своего сознания он не находил ответа на вопрос — что же случилось с ним вчера вечером.
Очнулся он, когда Рон толкнул его в бок. Быстро переписав домашнее задание («Возможности ауры человека, как толкователя будущего»), он спустился вниз, где их уже ждала Гермиона.
— После обеда у нас нет никаких занятий, — сообщила она. — А это значит, что мы можем разобраться в тех книгах, что принесли вчера. Ну, про глаза акромантула.
Ребята засели за стопками книг, перебирая их и периодически чихая от пыли. Рон с кислым видом листал «Магическая сущность акромантулов», Гермиона склонилась над «Биологические свойства органов некоторых паукообразных и применение оных в зельеделии», а Гарри изучал «Глаз — алмаз: наиболее дорогие компоненты на основе органов зрения волшебных тварей». Прошло более получаса, а он все никак не мог сосредоточиться на книге, мыслями уносясь во вчерашний вечер, встречу с Малфоем, потом с Джинни…
— Гермиона, — вдруг позвал он ее. — А среди тех книг, что ты взяла, случайно нет той, в названии которой было бы что-нибудь вроде «Редкие и древние экземпляры…»?
Гермиона удивленно вскинула на него глаза, но, порывшись в стопке, вытащила на божий свет тоненькую книжечку, такую ветхую, что Гарри даже испугался — а не развалится ли она сейчас на составляющие?
— «Редкие и древние составы, запрещенные после всемирной конференции чародеев 1794 года. Единственный экземпляр», — прочла Гермиона на корешке. — Давайте посмотрим предметный указатель. Так, «Авгура перья», «Адские капли», «Акнерыста нарост»… О, «Акромантула слепого, глаза»!
— Что?! — подпрыгнул Рон. — Ты нашла?
— Нашла, нашла, — Гермиона лихорадочно перелистывала страницы, пока не добралась до нужной. — Слушайте. «Состав под номером 18, запрещенный к применению. Был предложен братом Жераром, настоятелем монастыря св. Филиппа во Франции. Требуемые компоненты: глаза акромантула слепого, печень дириколя ощипанного, рог Румынского Длиннорога, яйца пеплозмея. Весовое соотношение компонентов — 2:3:7:1. Способ приготовления: глаза акромантула перетирать с рогом дракона в течение пятнадцати минут, после чего нагреть до температуры 90R, охлаждать в течение получаса, и добавить половинное количество печени дириколя. Влить две унции воды, дождаться растворения печени (без нагрева!) и охладить до -15R. Выпавший осадок удалить (осторожно, крайне ядовит! должен быть удален до конца), а в фильтрате растворить оставшуюся печень. Затем охладить раствор до -30R. Добавить яйца пеплозмея и ждать в течение суток полного растворения. Окончание работы отмечается по изменению коричневой окраски раствора на интенсивно-синюю и появлению слабого запаха миндаля».
— Замечательно, — с воодушевлением сказал Рон. — Крайне полезные сведения!
— Я еще не дочитала, — Гермиона перевернула страницу и продолжила: — «Способ применения: добавление в пищу в минимальном количестве (не более одной сотой по массе от общего количества пищи). Передозировка ведет к негативному усилению действия».
— Какого действия-то? — не выдержал Гарри. Гермиона пожала плечами.
— «Побочные эффекты при передозировке: усиление тонуса, ощущение собственного могущества, радужные галлюцинации. Противоядия не существует. Срок действия: пять дней со дня приема. Заключение: запрещено к использованию по причине крайне опасных кумулятивных эффектов, механизм которых до конца не выяснен. Примечание…»
— Написано, между прочим, другой рукой, — заметила Гермиона. — «Примечание: испытав данное зелье на себе, я выступаю категорически против запрещения этого состава, как и любого другого из Любовных зелий».
— Что?! — в один голос воскликнули Гарри и Рон. Гермиона закрыла книгу и отложила ее в сторону.
— Это состав Любовного зелья, — вздохнула она. — Кто-то собрался сделать его, или уже сделал, использовав для этого глаза слепого акромантула. Все остальные компоненты достать проще простого.
— И этот кто-то не побоялся пойти в лес за Арагогом! — Рон все еще не верил услышанному. — Гермиона, раз уж кому-то понадобилось сварить Любовное зелье, нельзя было выбрать рецепт попроще?
— Ты меня так спрашиваешь, как будто я все годы только и делаю, что варю Любовные зелья, — огрызнулась Гермиона. — Спроси у Снейпа.
— Нет уж, спасибо. Гарри, как ты догадался, что надо искать именно в этой книге?
— Малфой сказал, — без тени улыбки сказал Гарри.
— Очень смешно, — Рон улыбнулся, — а на самом деле?
— Я же говорю — Малфой сказал!
Теперь уже Рон и Гермиона во все глаза смотрели на Гарри. Он вздохнул и потер переносицу.
— Понимаете, когда я вчера вечером встретил его перед ужином, он что-то говорил мне — всякие гадости, как обычно, и в конце сказал странную фразу: «Ты, Поттер, крайне редкий и древний экземпляр…» Меня, помнится, это очень удивило, но я не придал этому значения. А теперь меня осенило: он увидел, что спускаетесь вы, и поэтому решил замаскировать в этой фразе название нужной нам книги так, чтобы ее мало кто понял.
— Это непохоже на Малфоя, — поморщилась Гермиона. — Зачем ему тебе что-то сообщать? И откуда он мог знать, что мы ищем какую-то книгу?
— Вот это уже ближе к делу, — оживился Рон. — Он мог знать, только если сам был в этом замешан.
— Но зачем ему нам помогать? — недоумевал Гарри. — Он сам специально завел со мной разговор…
— А вот давайте у него все и спросим, — Рон обвел взглядом друзей. — Пригрозим ему, что все расскажем Дамбльдору, или, хуже того, Снейпу. Вот будет здорово, если у него найдут это самое Любовное зелье! Никакой отец не поможет — вышвырнут из школы как миленького! Интересно, он что, хотел привлечь к себе Пэнси Паркинсон?
— Нет, Рон. Гарри прав — здесь что-то не сходится. Зачем Малфою сообщать нам такие сведения, если он сам в этом замешан? Я думаю, это не он. А разговаривать с ним я вам запрещаю. Я знаю, чем кончится ваш разговор — дуэлью на палочках!
— Ну ладно, — протянул Рон. — Нельзя, так нельзя. Мы будем вас слушаться, мисс староста. Верно, Гарри?
— Верно, — вздохнул он, ничем не показывая того возбуждения, которое охватило его, когда Гермиона читала про Любовное зелье. Он нашел ответ! Вчера вечером ему в пищу добавили это самое Любовное зелье! Вот почему он так странно прореагировал на Джинни! Но друзьям об этом пока сообщать не надо.
— Постой, Гермиона, — спохватился он. — А как это зелье работает? Я имею в виду, что когда готовишь Всеэссенцию, добавляешь частички того, в кого собираешься превращаться. А здесь… Представим себе, что я захотел, чтобы Малфой полюбил Гермиону (Рон поперхнулся, а Гермиона негодующе вскрикнула «Гарри!»). Сварил я это зелье, и кому его давать? Малфою? Гермионе? А как получится, что тот, кто выпьет зелье, «узнает» свой объект привязанности? Пусть Малфой выпивает мое зелье, но почему он должен выбрать Гермиону, а не кого-нибудь еще?
— Действительно, странно, — Гермиона еще раз пролистала книжечку, но ничего не обнаружила. — Там ни слова не сказано, как заставить его действовать.
— Еще чего не хватало, — буркнул Рон. — Так, наверное, и должно быть. Состав известен, но на кого именно оно подействует, установить нельзя. Иначе все бы стали это зелье делать.
— Ага, — скептически отозвалась Гермиона. — Глаза слепого акромантула продаются у нас на каждом шагу.
— Тогда оставим этот разговор. До следующего просветления, — хмыкнул Рон.
К радости Гарри разговор и вправду заглох до лучших времен. Он не стал сообщать ребятам, что это Любовное зелье было предназначено для него, и что план неизвестных удался — Джинни с сумасшедшей силой привлекала его к себе. Но вопросов все равно оставалось больше, чем ответов. Почему именно Джинни, а не, например, Гермиона? Случись такой вариант развития событий и узнай об этом Рон, их дружбе пришел бы безвременный и печальный конец. Хотя Гарри не был уверен, что этого не случится, узнай Рон про Джинни. Это был бы самый лучший способ разбить их неразлучную троицу.
Почему зелье не подействовало, как должно было действовать? Он смог перебороть самого себя, а на следующий день все прошло, будто ничего и не было. Если это так, и ему удалось противостоять этой заразе, то надо только радоваться, что у заговорщика (или заговорщиков) вышла оплошность. Но это значит, что они могут повторить свою попытку.
Гарри сломал всю голову, вспоминая, кто и при каких обстоятельствах мог добавить ему в пищу зелье. Сначала это казалось просто невозможным. Вся пища готовится внизу, на кухне, домовыми эльфами, и только после этого волшебным образом подается наверх, в Большой зал. Значит, либо Любовное зелье подмешали эльфы еще при готовке (чушь полная!), либо тогда, когда он, отвернувшись, не смотрел в свою тарелку. Тоже маловероятно. Но тогда как? Неужели это произошло прямо там, во время ужина? И как он не почувствовал, что пища какая-то не… Стоп! Вот и разгадка! Гарри вспомнил странный вкус компота, с легким экзотическим ароматом, который ему так понравился.
— Запах миндаля, значит, — припомнил он свойство Любовного зелья, про которое зачитывала Гермиона. — Хорошо, будем знать.
Теперь он с крайней опаской относился ко всякой пище. До того, чтобы пить из собственной фляжки, как Хмури, он еще не дошел, но перед тем, как попробовать очередное блюдо, принюхивался к нему, как пес — нет ли запаха миндаля. Первое время Рон и Гермиона смотрели на него, словно на сумасшедшего, но Гарри на полном серьезе объяснил, что боится, что ему подольют в суп Любовное зелье, что вызвало у его друзей улыбки до ушей. Никто из них не считал это такой серьезной проблемой. Еще бы, мрачно подумал Гарри, вы никогда не сталкивались с его действием.
В один из дней, когда у Гарри было особенно плохое настроение (то есть перед зельеделием), он забыл проверить изумительную грибную подливу, и только когда залил в себя несколько ложек, сообразил, что от нее исходит тот самый аромат, как тогда и от компота. Поперхнувшись, он закашлялся и выплюнул половину на пол, со страхом ожидая начала приступа. Но, то ли доза была слишком маленькой, то ли еще по какой причине, зелье не подействовало. Обрадовавшись этому факту, Гарри стал действовать. С горем пополам превратив чайную чашку в аляповатую колбу с притертой пробкой (уроки МакГонаголл не прошли даром!), он перелил туда часть этой самой подливы и положил колбу в карман. Рон обменялся с Гермионой многозначительным взглядом, но промолчал, а Гарри, с опаской пробуя тыквенный сок и булочки, вскоре стал уничтожать их с такой скоростью, что через пять минут на столе выпечки не осталось вовсе.
— Извините, ребята, — виновато сказал он, вылезая из-за стола, — но мне очень хотелось есть, — с этими словами он крепче сжал колбу в кармане мантии и заспешил вниз, в подземелье, надеясь, что попадет туда до начала урока. Он шел к Снейпу.
Сложно сказать, что заставило его идти просить помощи у человека, который его ненавидел, и которого сам Гарри тоже ненавидел. Возможно, его высокий профессионализм как мастера зелий, а может, стремление сделать шаг навстречу друг другу и показать, что раз они на одной стороне, то не стоит делать вид, что они — враги.
Снейп был на месте, разбирая кипы листков на своем рабочем столе. В подземелье было темно, холодно и сыро, и Гарри невольно поежился. Если наверху в окна уже заглядывало яркое солнце, возвещая о скором приходе весны, то здесь было то самое непонятное время года, когда самые неприятные признаки зимы, весны, лета и осени собираются воедино.
— Простите, профессор, можно вас на минуту? — и Гарри постучал по двери.
Снейп оторвался от своих бумаг и взглянул на часы.
— Поттер, до урока еще пятнадцать минут. Либо вы сейчас же исчезнете, либо я сниму с Гриффиндора пятнадцать баллов.
Надо идти до конца, решил Гарри, и сделал шаг вперед.
— Я просто хотел у вас спросить, можно ли определить, было в пищу добавлено некоторое вещество, или нет? Например, Любовное зелье.
Кажется, на этот раз ему удалось удивить Снейпа. Черные глаза профессора зельеделия тускло блеснули.
— Оригинальные у вас развлечения, — заметил он, откладывая в сторону бумаги. — И кому вы решили подливать Любовное зелье?
Гарри едва сдержался, чтобы не ответить «вам».
— У меня есть подозрение, что мне в пищу добавили Любовное зелье. Мне нужно узнать, так это или нет.
— Поттер, — поморщился Снейп, — у вас мания преследования. Вы бы еще сказали, что вас хотят отравить! Да кому вы понадобились?
— Например, Ордену Феникса, — Гарри посмотрел прямо в глаза профессору, но не увидел в них ничего, кроме плохо скрываемого презрения. То ли к Ордену Феникса, то ли к нему, Гарри.
— И они решили заставить вас их полюбить? — сарказма в голосе Снейпа хватило бы на всех учеников Хогвартса. — Не говорите ерунды!
— Профессор, ведь я… — не выдержал Гарри, — я пришел к вам за советом, а вы относитесь к этому как к шутке! Я почувствовал это самое зелье, иначе я не стал бы поднимать паники!
— Поттер, — процедил сквозь зубы Снейп, — если вы знамениты на весь мир, это еще не значит, что вы имеете право разговаривать со мной в таком тоне. Я не вижу в вас никого другого, кроме безалаберного мальчишки, думающего лишь о том, как добиться побольше популярности. И тут директор сообщает, что от вас зависит судьба мира, что вы — единственное препятствие на пути Ордена Феникса. По честному, мне очень жаль этот мир.
— Я не меньше, чем вы, хочу помочь, — отозвался Гарри. — И мне плевать на популярность. Я только лишь хочу остановить Вольдеморта…
Снейп одним неуловимым движением оказался возле Гарри, а его цепкие пальцы схватили мальчика за плечо.
— Никогда, — прошипел он, — больше никогда не произносите имя Темного Лорда в моем присутствии. Я вас предупреждаю, Поттер, если еще раз… — Снейп дернулся, отпустив плечо Гарри, и схватился за левую руку, сморщившись от боли. — Ну, что вы стоите? Где там этот ваш отравленный обед? Давайте его сюда!
Гарри старался не подавать вида, что вещи, происходящие со Снейпом, его заинтересовали. Он достал колбу и протянул ее профессору.
— Вы бы еще в древнюю амфору его налили, — проворчал он, успокаиваясь и садясь за стол. — С чего вы решили, что там что-то подмешано?
— По запаху, профессор. От него исходил слабый горьковатый запах миндаля, а я читал, что такой запах дает Любовное зелье, которое состоит из…
— Вы меня еще учить будете? — рыкнул он, открывая колбу и осторожно принюхиваясь. — Уделяй моему предмету больше внимания, вы бы помнили, что запах миндаля имеют 247 составов, и среди них только пять Любовных зелий.
— Да, но не в каждое из них входят глаза слепого акромантула, — парировал Гарри, и Снейп прямо-таки впился глазами в его лицо.
— Откуда вы узнали компоненты, Поттер?
— Это мое дело, — нагло заявил Гарри, неожиданно осмелев. Он не помнил, когда ему еще удавалось разговаривать со Снейпом больше пяти минут, и тот еще не снял с него ни одного балла и прогнал прочь. — Я думаю, что вы никому не расскажете, что я обратился к вам с подобной просьбой.
Снейп оторвался от изучения колбы.
— Ваша наглость переходит все границы. Идите, и чтобы до начала урока я вас здесь не видел. Когда я закончу исследование, я вам сообщу. Если вы, конечно, еще будете интересоваться подобной ерундой.
Гарри вышел из класса с ощущением небольшой, но все же победы. Итак, Снейп вновь его обругал, но согласился провести анализ. Теперь оставалось только ждать, подтвердятся ли его подозрения, или нет. У него мелькнула мысль, а что, если сам Снейп подлил ему Любовное зелье, но он сразу отмел ее, как нереальную. Профессор зельеделия обожал вычитать с него баллы, по-всякому обзывался, говорил нелицеприятные вещи об отце Гарри, но на такое вряд ли бы пошел.
Урок зельеделия прошел необычайно тихо. Снейп, дав задание приготовить Затвердевающее зелье, сел за стол и все оставшееся время писал что-то в большой журнал, изредка поглядывая на учеников. Гарри мог бы поклясться, что профессор всерьез заинтересовался его делом, и теперь не успокоится, пока не ответит на вопрос Гарри — действительно ли ему подмешали Любовное зелье?
А жизнь тем временем продолжалась. Теперь Гарри не забывал проверять пищу, но с тех пор так и не обнаружил никаких признаков запаха миндаля. День шел за днем, от Снейпа не было никаких известий, и Гарри потихоньку стал забывать о произошедшем. Приступы больше его не беспокоили, он вполне спокойно смотрел на Джинни, и при этом сердце его не ускоряло свой бег в два-три раза. Он целиком погрузился в учебу, благо учителя не давали расслабиться. Флитвик всерьез обучал ребят заклятию «Контратус», и через месяц после начала занятий половина класса уже умела выполнять его самостоятельно. Намекнув, что выполнение данного заклинания вполне может войти в экзамен на С.О.В., он вызвал повышенный интерес к своему предмету.
Миссис Фигг несколько отошла от темы, предусмотренной, как она сама выразилась, школьной программой, и стала рассказывать о вроде бы вполне безобидных заклинаниях, даже не относящихся к черной магии, но с помощью которых можно было натворить такого, что Авада Кедавра показалась бы одним из самых обычных заклинаний. Например, модифицированное заклинание левитации, «Левио».
— Все очень просто, — скрипучий голос миссис Фигг уже давно перестал навевать скуку, а тем более в изумительный весенний день, стоявший за окном. — Посмотрите, на стене в моем кабинете висит кинжал, который я принесла специально для этого урока. Таких много развешано в Хогвартсе. Опытный маг с помощью заклинания «Левио» может заставить его подняться в воздух, — она с легкостью это продемонстрировала, — а затем, одним лишь усилием мысли направить его туда, куда нужно. Вот так! — и кинжал, до этого висевший в воздухе, с резким свистом развернулся и, стремительно промчавшись через весь класс, вонзился в картонную мишень в виде человека, висевшую над головой миссис Фигг. — И не нужно никакого Убийственного проклятия, — сообщила она застывшему в ужасе классу. — Если заклятию левитации вас учат на первом курсе, то этим заклинанием вполне может овладеть уже третьеклассник. Мистер Лонгботтом, пожалуйста, попытайтесь проделать то же самое.
— Я… я… — задрожал Невилл, всем своим видом выражая стремление побыстрее исчезнуть с глаз миссис Фигг, — это заклинание… да?
— Совершенно верно. И поторапливайтесь, если не хотите лишиться десяти баллов.
Дело кончилось тем, что Невилл всадил кинжал в пол, примерно в десяти сантиметрах от своей ноги, и от ужаса произошедшего дрожал всю оставшуюся часть урока.
— Вот так, значит, пытались убить Колина, — вспомнил Гарри происшествие, случившееся на Хеллоуин. — Этим заклинанием.
— Вполне возможно, — согласилась с ним Гермиона. — Как он там, кстати?
— Прислал недавно сову Джинни, — сообщил Рон. — Говорит, что пытается заниматься там, в больнице, чтобы не отставать от школьной программы. И еще сожалеет, что врачи не отпускают его на матчи кубка мира по квиддичу.
Игры возобновились, как только потеплело и с полей начал сходить снег. Гарри и Рон уже успели побывать на втором матче сборной Англии, который она проводила против Эфиопии, и этот второй матч утомил Гарри больше, чем сдвоенные лекции профессора Биннса. Игра продолжалась несколько часов — никто из ловцов никак не мог поймать снитч. Выдохся даже Оливер Вуд, исчерпав свой запас комментариев к концу второго часа игры. Рон успел вздремнуть — после того, как он допоздна учился превращать свечку в гигантскую люстру, ему весь день хотелось спать.
Матч все же закончился победой Англии. Ловец сборной Хопкинс каким-то чудом опередил ловца Эфиопии и первым был у снитча. Окончательный счет был 210:70, и Англия пробилась в четвертьфинал.
— Нет, с такой игрой в четвертьфинале делать нечего, — рассуждал Рон, позевывая и прикрывая рот ладонью. — Там наших просто сомнут, если они так вяло в обороне будут играть.
Еще через два дня прошел матч Болгария-Аргентина, но ребята были разочарованы — Крума на поле они не увидели. Как объяснил Вуд, знаменитый болгарский игрок получил травму и временно выбыл из строя. Но и запасной ловец тоже был неплох — он поймал снитч минут через десять после начала игры.
А еще через день Гарри вызвал к себе Снейп. После обеда у них снова намечались сдвоенные зельеделия, которые проходили по обычному сценарию. Слизеринцы ведут себя крайне нахально, посмеиваясь над гриффиндорцами, в поте лица работающими над зельями. Снейп расхаживает по кабинету, раз в пять минут снимая с кого-нибудь из Гриффиндора баллы и раз в десять минут подходя к котлу Невилла и сообщая тому, что у такого редкостного тупицы никогда ничего не получится. Накаркал, со злостью подумал Гарри, потому что бедняга Невилл от страха перепутал замедляющую и убыстряющую добавки, и ярко-фиолетовое зелье из его котла выплеснулось с мощью извергающегося вулкана, забрызгав все вокруг в радиусе трех метров. Снейп, казалось, был этому даже рад. Моментально сняв с Гриффиндора еще тридцать баллов, он, вдобавок, оставил несчастного Лонгботтома после занятий убирать все это безобразие.
— И вы, Поттер, также останьтесь, — мрачно сообщил он, когда прозвенел звонок. — Один, без ваших телохранителей, — добавил он, когда Рон и Гермиона чуть задержались. Легким поворотом головы Гарри показал им, что ждать его не надо, и только тогда подошел к Снейпу.
Невилл уже ползал с тряпкой по полу, старательно оттирая последствия стихийного бедствия, произошедшего у него в котле. Гарри подошел к столу Снейпа, недоумевая, зачем он понадобился профессору.
— Вот что, Поттер, — наконец сказал Снейп. — Вы еще не забыли про вашу дурацкую идею с супом?
— Нет, не забыл, — соврал Гарри. Снейп поморщился, а потом сунул ему в руки пузырек с какой-то жидкостью.
— Могу вас обрадовать, — угрюмо проворчал профессор зельеделия. — У вас в супе действительно было Любовное зелье, называемое Зельем Усиления. В оригинале это звучит как Venenum Crescenos. Усиливает все ваши чувства, которые вы к кому-либо испытываете. Легкая привязанность может перейти в любовь, а слабые чувства — в настоящую страсть. Надеюсь, вы проглотили не слишком много этой дряни, потому что вы бы почувствовали ее действие. Ваше тело не справляется с избытком гормонов, и вы теряете контроль над собой. У вас могут начаться галлюцинации, сопровождаемые резким возбуждением. Вы пробовали это только один раз?
— Да, — во второй раз соврал Гарри, прилагая все усилия к тому, чтобы не покраснеть и не выдать своей тайны, что он дважды испытал на себе действие Зелья Усиления.
— Вам повезло. При повторном приеме могут возникать побочные эффекты. Зелье также обладает кумулятивным эффектом, то есть способностью накапливаться в организме и может подействовать тогда, когда вы меньше всего это ожидаете. Например, через полгода. Даже если вы больше и не прикоснетесь к нему. Противоядия от него не существует. То, что я вам дал, Сонное зелье. Это единственное, что способно вам помочь. Как только почувствуете, что с вами что-то не так, сразу же пейте Сонное зелье. Оно усыпит вас на достаточное время, чтобы дать вашим рецепторам успокоиться.
— Спасибо, профессор, — совершенно искренне поблагодарил его Гарри. Он и не подозревал, что Снейп может быть таким заботливым и станет помогать ему. Может, Дамбльдор за него попросил? — Значит, мне теперь ходить в страхе и ждать, что в любой момент может случиться приступ?
— Поттер, чем вы слушаете? Кумулятивный эффект чаще всего проявляется только если вы приняли зелье неоднократно. Несколько ложек вашего обеда не в счет.
— А зачем тогда Сонное зелье? — недоумевающе переспросил Гарри.
— Затем, что при вашем легкомыслии вы вполне можете хватануть этого зелья второй раз, и даже не почувствовать. Вы крайне безалаберны, Поттер, если позволили подмешать вам Зелье Усиления, не заметив, как это произошло.
Гарри в задумчивости поглядел на Сонное зелье, которое должно было его спасти.
— Почему вы помогаете мне, профессор? — неожиданно спросил он. — Ведь вы не обязаны…
— А вот это уже не ваше дело, Поттер, — отрезал Снейп. — Идите и радуйтесь, что вы пока что в порядке.
— Вы не говорили профессору Дамбльдору об этом? — не унимался Гарри.
Снейп потерял всякое терпение. Вскочив из-за стола, он ткнул пальцем прямо в лицо Гарри.
— Проваливайте, Поттер! Если вы еще раз будете сомневаться в моих словах, то я сам подолью вам в суп ваше дурацкое зелье! Или чего-нибудь похуже!
Гарри развернулся и отправился к выходу, крепко сжимая в руке пузырек с Сонным зельем. Проходя мимо Невилла, он ободряюще ему кивнул. Кажется, бедняге предстояло провести здесь еще не менее часа.
Гарри машинально брел в гостиную Гриффиндора, раздумывая над словами Снейпа. Никто не знает, что он пробовал это зелье целых два раза. Значит, ему следует ожидать внезапного приступа и всегда иметь наготове Сонное зелье. А уверен ли Снейп, что противоядия от него не существует? То же самое было написано и в книге, где Гермиона нашла рецепт, но Гарри вовсе не улыбалась перспектива жить с чувством постоянной опасности, что в любой момент его может охватить слепая страсть. Что же делать, думал он, поднимаясь по лестнице. Может, рассказать все Рону и Гермионе? Или самой Джинни? Она должна понять, что он ни в чем не виноват.
Ему оставалось пройти всего немного до портрета Полной Дамы, как откуда-то из-за угла вывернулся Драко Малфой и бросился к нему. Гарри выхватил из рукава палочку, но Малфой поднял вверх руки, всем видом показывая, что он безоружен.
— Чего тебе? — спросил Гарри, опуская палочку. Малфой сначала отдышался, и только потом начал говорить.
— Поттер, ты знаешь, что мне наплевать на тебя и на твою чертову жизнь. И это действительно так. Но только не сейчас! Я могу тебе сообщить нечто важное, а ты должен меня выслушать. Ясно?
— Нет, не ясно, — Гарри с подозрением оглядел своего извечного врага. — Чего тебе от меня нужно?
— Я знаю, что тебе сейчас грозит опасность, — объяснил Малфой. — Скорей всего, тебя прикончат. А мне сейчас этого не надо — чтобы тебя прикончили. Я понятно выражаюсь?
— И ты думаешь, я тебе поверю? — усмехнулся Гарри. — Я скорее поверю в то, что Снейп подарит мне на день рождения связанные им носки.
— Слушай, ты, чертов придурок! — не выдержал Малфой. — Если бы ты знал, как мне противно видеть твою рожу! Однако я стою здесь и предупреждаю тебя об опасности! А ты, упрямый идиот, никак не хочешь это понять! Ну и черт с тобой! — он развернулся и пошел обратно по коридору. Гарри посмотрел ему вслед.
— Эй, Малфой! — крикнул он, и тот оглянулся. — Мне противно видеть твою рожу не меньше твоего! Но я, пожалуй, тебя выслушаю.
Малфой вернулся обратно и, ехидно улыбнувшись, посмотрел на Гарри.
— Тогда слушай внимательно, Поттер.