Гарри знал, что последует за этим. Последнее препятствие на пути Упивающихся Смертью исчезло, и теперь они могут без проблем заняться им, Гарри Поттером. У него, конечно, есть одно преимущество — он нужен им живым и невредимым. Нельзя ли это как-нибудь использовать в своих целях?..
Нельзя, мрачно подумал он, глядя на сторонников Вольдеморта. Черные капюшоны закрывали их лица, но Гарри мог бы поклясться, что оттуда, из зияющих черных провалов, злым торжеством поблескивают четыре пары глаз. Конечно же, почему бы и нет! Все, кто мог им помешать, мертвы, а мальчишка Поттер стоит в двух шагах, безоружный, без палочки. Ему некуда деваться. И колдуны прекрасно это понимали. Один из них поднял палочку, наставляя ее на Гарри, и в этот момент он прыгнул. Прыгнул, удивляя этим не только Упивающихся Смертью, но и себя самого. О нет, он прыгнул не за своей палочкой, которая одиноко лежала там, где только что стоял Невилл Лонгботтом. И он прыгнул не вниз с башни, таким образом, не желая попадать в руки Вольдеморта живым. Он прыгнул туда, откуда пришел, в темное отверстие тайного прохода на роковую башню. Прыгнул, нисколько не заботясь о том, что внизу его ждет лестница с двадцатью двумя ступенями и что на ней можно переломать все кости. Он ни о чем не думал. Он просто выбрал тот единственно возможный путь в очередной раз уйти из-под удара противника.
Можно сказать, что Гарри повезло. Он умудрился кубарем скатиться по каменной лестнице и отделаться всего лишь царапинами на коленях и локтях. Сильно болело плечо. Но, в общем, после падения с подобной высоты Гарри чувствовал себя на редкость превосходно.
Сквозь небольшие окошки под самым потолком упрямо пробивались первые лучи солнца. И еще где-то там, снаружи, караулили четверо Упивающихся Смертью. Гарри вздрогнул и поскорее схватился за веревку, которой он помечал длинный и извилистый путь наверх башни. Она напомнила ему, что у него нет с собой волшебной палочки, но возвращаться назад было равносильно самоубийству. Он вновь ощутил себя несколько беспомощным, как и в прошлом году, на Кубке мира. Лишиться палочки было полбеды, но лишиться ее в такой ситуации, когда тебя всюду подстерегают опасности…
Интересно, сообщили уже Рон и Гермиона про Хагрида, думал Гарри, перебирая в руках нитку. Смогли ли они прорваться к Дамбльдору и если да, то что предпримет директор в такой ситуации? Когда Фоукс уже находится в лапах Вольдеморта? Что же, черт возьми, делать?
Слишком много было сказано там, наверху, на площадке, где Гарри впервые столкнулся с предательством. Без разницы — было оно по расчету, или наоборот, преследовало совершенно не корыстные цели, а совершить его заставило истинное чувство. Любовь, например. Гарри не пытался поставить себя на место Невилла, потому что знал — он просто не может себе это представить. Не может — и все тут. Малфой говорил, что однокласснику Гарри хорошо промыли мозги, «зомбировали», так сказать… И это очень походило на правду.
Проклятые сомнения… Гарри распутывал хитрый узор, завязавшийся в результате неоднократного прохождения указывающей нитки вокруг одних и тех же колонн, а его разум никак не мог успокоиться. Имеет ли он право ненавидеть Невилла за то, что тот ему сделал? Или должен его понять… и простить, почитая, таким образом, его память? Что бы он, Гарри, сделал для Рона или Гермионы, случись им оказаться на месте родителей Невилла (не приведи Мерлин!)? Воспользовался бы любой лазейкой, чтобы помочь им? Смог бы преступить все мыслимые и немыслимые законы, нарушив правила дружбы и товарищества? Обманув доверие множества людей?
Нет ответа. И не будет. Он — Гарри Поттер, а не затерявшийся во мраке собственных чувств бедняга Невилл Лонгботтом. И бесполезно сейчас гадать на кофейной гуще и пытаться наобум предсказать будущее. Что будет, то будет, и когда оно случится, он и будет решать, что ему делать.
И все-таки он осознавал, что может простить Невилла. Почти. Но только когда на дне души уляжется страшный осадок, взбаламученный тем криком Малфоя, который он будет помнить до конца своих дней и ужасным видением — мертвое тело Невилла, медленно переваливающееся через парапет башни. Руки Гарри машинально делали свое дело — он возвращался назад, по веревке, заново проходя тот путь, что недавно проделал вместе с Малфоем. Теперь он возвращался один.
Одно он знал точно — Малфоя он не простит никогда. Но, что значит «не простит»? Не сам ли Гарри виноват в том, что произошло? Сколько раз Рон и Гермиона повторяли ему, что не следует верить его извечному врагу, сосчитать сложно. Бойтесь данайцев, дары приносящих… Но как Гарри мог не поверить тому, кто дважды спас ему жизнь?
А если бы твою жизнь спас Вольдеморт, то ты тоже бы ему поверил и впредь стал бы слушаться?..
Гарри с силой сжал зубы. Как же он хотел, чтобы ему кто-нибудь стер память! Чтобы больше не мучиться этими вопросами. Чтобы не страдать из-за неразрешимых сомнений, разрешиться которые не могли никогда. Чтобы не тонуть в море рассуждений, столь же бесплотных, как и ветер, свистящий между острых скал.
А Невилл… Почему-то Гарри вспомнился Питер Петтигрю, один из лучших школьных товарищей его отца. В Хогвартсе четверка Мародеров была одной компанией, одним целым. Как он вместе с Роном и Гермионой. И Невилл тоже считался их другом, пусть даже не самым близким.
Однако же вскоре после окончания школы Петтигрю переметнулся на сторону Вольдеморта. Что заставило его совершить такой шаг? Зависть к успехам его друзей? Ему угрожали смертью? Обещали убить, если он не выдаст Джеймса Поттера?
Между Питером и Невиллом было столько различий, и все-таки существовало что-то незримо общее. Теперь, после того, как выяснилось, что и Малфой был против него, Гарри стал сомневаться в словах, что были сказаны, якобы Невиллу прочистили мозги. Малфой оказался мастером обмана, и каждое его высказывание могло значить все, что угодно. Что, если Невилл и в самом деле завидовал Гарри? Неужели история повторяется? Он, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, герой волшебного мира! Ловец в команде Гриффиндора, как же! Обладатель приза за служение школе! Про него постоянно пишут в газетах — а как без этого! И что, если Невилл правда завидовал ему, сознавая, что у него никогда не будет таких друзей, что он никогда не станет известным? А люди Вольдеморта только усилили эти чувства, подобно Зелью Усиления воздействуя на то, что больше всего гложет человека.
Охваченный неожиданными воспоминаниями о Петтигрю, Гарри припомнил фразу, брошенную Червехвостом, когда тот умолял Сириуса и Люпина о пощаде. «Чёрный Лорд... ты даже не представляешь... у него есть такое оружие, о котором ты представления не имеешь...» Получается, он еще тогда знал об Ордене Феникса? Иначе какое еще оружие могло быть у Вольдеморта, если не средства темной магии, которыми проводят ритуал Ордена?
Гарри был почти что там, откуда начинал свое путешествие к башне, на вершине которой разыгралась трагедия. Мало-помалу он начинал узнавать места, куда занесла его судьба. Странно, что он не узнал их на пути вверх. Вот и знакомая статуя Бориса Бессмысленного, который с прошлого года, казалось, приобрел еще более растерянный вид. За ней, как было известно Гарри, а также некоторым другим ученикам, находилась дверь в ванную комнату для старост. И в тот момент, когда Гарри, окончательно бросив путеводную нить, проходил мимо, дверь распахнулась и оттуда появилась Чу.
— Гарри! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
— Нет времени объяснять, — торопливо ответил Гарри. — Чу, твоя волшебная палочка с собой?
— Да, — кивнула она и вытащила из рукава мантии свою палочку. — Тебе в чем-то помочь?
— Ты не одолжишь мне ее ненадолго? — с мольбой в голосе спросил Гарри. — Я сегодня же тебе ее отдам. Очень скоро.
Девочка пожала плечами и протянула палочку Гарри.
— Спасибо, — поблагодарил он Чу и бросился бежать. Бежать… Но куда? К счастью, путь подсказал случай. На пересечении двух коридоров мелькнула высокая фигура профессора зельеделия Северуса Снейпа. Мелькнула, и тотчас же исчезла. Но Гарри успел заметить выкаченные глаза Снейпа, искривленный рот и неестественную белизну лица. Не раздумывая долго, Гарри бросился вслед за Снейпом. Определенно что-то случилось, подумалось ему, когда он завернул за угол. Может, Дамбльдор узнал о Хагриде? Или о Невилле и Малфое? А может, о четырех Упивающихся Смертью, которые безбоязненно и без особых затруднений проникли в Хогвартс?
Гадать можно было до одурения. Гарри спрятал палочку Чу в рукав мантии и с удовлетворением отметил, что сразу почувствовал себя увереннее. Его рука нащупала что-то в кармане мантии, и он сразу не мог понять, что это. Когда же до него дошло, он чуть не застонал от отчаяния. Это была его мантия-невидимка, про которую он совершенно забыл. А ведь не подведи его память, все могло бы обернуться совсем по-другому. Там, на башне, возможно, он смог бы воспользоваться мантией отца и попытаться…
Нет, она бы ничего не решила. Гарри с ноющей болью в груди прокрутил перед собой все события, развернувшиеся на высотной площадке одной из башен Хогвартса, и только после этого пришел к такому выводу. Да и что толку сожалеть о несбывшемся! Пока что все его внимание занимал Снейп. Все остальное Гарри решил оставить на потом. Сейчас не время разбираться, решил он, ускоряя шаг, потому что профессор зельеделия несся как угорелый. А вот в этой ситуации мантия-невидимка как раз может оказаться крайне полезной.
Гарри на бегу натянул на себя мантию и теперь уже без особой опаски последовал за Снейпом, опасаясь только, как бы его не выдал стук ботинок. Но каблуки Снейпа стучали по коридору с такой силой, что насчет этого Гарри мог не волноваться.
В конце концов, Снейп привел его в учительскую. И, надо признать, Гарри этого ждал. Ждал, потому что все те события, невольным участником которых он стал этой ночью, не могли пройти незамеченными мимо Альбуса Дамбльдора. Оставалось выяснить лишь одно: что теперь делать?
Снейп ворвался в учительскую, с силой захлопнув за собой дверь. Еще чуть-чуть, и Гарри получил бы такой удар по голове, что валялся бы без сознания пару дней. Но, слава богу, все обошлось. Он успел проскочить в узкую щель прямо за Снейпом, и дверь громко хлопнула у него за спиной, чудом не прихватив мантию-невидимку.
— Что случилось, Северус? — это был Дамбльдор. — Какие новости вы можете добавить к тому, что нам уже известно?
— Плохие, — Снейп устало плюхнулся в свободное кресло, и Гарри только сейчас обратил внимание на то, что учительская полна преподавателей. Профессор МакГонаголл, Спаржелла, Вектор, миссис Фигг, профессор Флитвик, мадам Трюк… И Альбус Дамбльдор. Выражение его лица было такое, будто он недавно похоронил всех своих любимых родственников.
— Возможно, кто-то еще не знает, — Дамбльдор медленно поднялся из кресла и оглядел растерянных преподавателей, — но сегодня ночью произошли ужасающие события. Я считаю своим долгом рассказать вам об этом сейчас, потому что промедление в данном случае немыслимо.
— Что произошло, Альбус? — дрожащим голосом спросила профессор МакГонаголл.
— Начну с самого главного. Несмотря на все принятые нами меры безопасности, Фоукс все-таки попал в руки Вольдеморта и его Ордена Феникса…
Послышались сдавленные вздохи и невнятные восклицания. Снейп подался вперед.
— Как это случилось?
— Наш лесничий Хагрид попал под действие проклятия подвластия, — объяснил Дамбльдор. — Так получилось, что накануне этого Гарри, Гарри Поттер, разумеется, принес ему Фоукса, который до этих пор жил у него. Сегодня же Хагрид с помощью портшлюса переправил феникса к Вольдеморту.
— Я же говорил, директор, — Снейп в ярости вскочил с кресла, — что нельзя доверять Поттеру! Этот несносный мальчишка не в состоянии позаботиться даже о себе, не говоря уже о фениксе! В том, что случилось, есть и его вина!
— Успокойтесь, Северус, — мягко проговорил Дамбльдор, но эта мягкость сейчас больше походила на растерянность. — Здесь еще много непонятного. Начать с того, что Гарри тоже исчез…
— Как?! — и профессор МакГонаголл без сил опустилась в кресло. — О, Альбус, неужели и он тоже…
— Не знаю, Минерва, — Дамбльдор покачал головой. — Я не знаю. Я могу лишь оперировать фактами. А факты таковы, что полчаса тому назад у Восточной башни были обнаружены тела двоих учеников: Невилла Лонгботтома и Драко Малфоя, — и волшебник тяжело сел назад, закрывая глаза ладонью.
— Не… может… быть, — профессор Флитвик растерянно захлопал глазами. — Боже… как же это?
— Невилл… — и профессор МакГонаголл, более не в силах сдерживаться, разрыдалась. — Невилл…
Остальные преподаватели выглядели не лучше. Кто-то сдерживал душившие его слезы, кто-то просто уставился в пол, ошарашенно покачивая головой, словно не в силах поверить тому, что они услышали. Снейп откинулся в кресле и то ли хрип, то ли стон вырвался из его горла. Гарри услышал, как он что-то шепчет себе под нос — не то молитвы, не то проклятия…
— Как это связано с Хагридом? — вытерла слезы профессор Спаржелла. — И где он сейчас?
— Исчез, — грустно ответил Дамбльдор. — Мне неизвестно, где он. О том, что он находился под проклятием подвластия, мне сообщили мисс Грейнджер и мистер Уизли. Они стали свидетелем того, как Хагрид пытался убить Гарри и мистера Малфоя.
— Драко? — подал голос Снейп. — Так это его работа?
— Не думаю. Мистер Лонгботтом, — здесь голос Дамбльдора осекся, — погиб от Убийственного проклятия. А мистер Малфой умер от потери крови. Кто-то вонзил в него кинжал, в точности, как и в мистера Криви.
— Сейчас стоит подумать о еще живых, — скрипучий голос миссис Фигг прорезался сквозь шепот остальных преподавателей. — Где сейчас наш многоуважаемый Гилдерой Локхарт и Рональд Уизли? Альбус, по крайней мере, они в безопасности?
— Они под Заклинанием Ненахождения, — ответил волшебник. — Но чего мне это стоило! Кажется, я потратил сил больше, чем если бы задумал строить второй Хогвартс…
— Мы все знаем, какие силы стоят за этим, — мрачно кивнула миссис Фигг, и преподаватели склонили головы в знак согласия. — Но если Альбус говорит, что Фоукс в руках у Сами-Знаете-Кого, то это значит, что он собирается провести обряд Ордена Феникса. Тогда для этого ему нужен Гарри Поттер…
— Не обязательно, — мрачно бросил Снейп, и все моментально обернулись в его сторону. — Сегодня рано утром я получил послание, — профессор зельеделия закатал рукав мантии и обнажил полыхающий черным цветом Смертный Знак. — При помощи этого, как вы понимаете. Мне приказали доставить к господину одного человека. Джинни Уизли.
Гарри с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть.
— Совершив это, я мог обрести полное доверие в лице Темного Лорда и мог рассчитывать в ближайшем будущем на заметное повышение в рядах тех, кто служит ему. Я бы мог получить доступ к самым страшным секретам Ордена Феникса, стать тем, кого Лорд посвящает во все его планы…
— И что вы решили, Северус? — руки Дамбльдора дрожали — это было видно издалека.
— Я согласился, — ответил Снейп, и все собравшиеся дружно ахнули. — Я превратил в портшлюс эту статуэтку, — он вытащил из кармана коробку с портшлюсом и поставил ее на стол, — и пятнадцать минут тому назад с его помощью отправил Джинни Уизли к Темному Лорду.
Гарри почувствовал, как темная ненависть закипает внутри него, поднимается из невообразимых глубин сознания и затапливает его разум. Снейп отправил Джинни на смерть к Вольдеморту! Нет, хуже, чем на смерть! Он обрек ее на бесчеловечные пытки! Как он мог?! Он… он… Гарри не находил слов. Он весь дрожал: от ненависти, от страха, от ярости… Никакое Зелье Усиления не могло бы вызвать такую бурю эмоций, как несколько слов Северуса Снейпа. Ему хотелось разорвать профессора на тысячу кусочков, растоптать, уничтожить, раздавить, как мерзкую гадину. Чтобы о нем не осталось никакого воспоминания, чтобы его проклятое имя не осталось бы даже в памяти потомков… Жажда смерти бурлила у Гарри в венах, требуя выхода наружу, требуя от мальчика одного — указать цель. И Гарри не выдержал. Мантия-невидимка отлетела в сторону и закружилась, падая на пол, а сам Гарри громадным прыжком достиг кресла, в котором сидел Снейп, и одним ударом скинул профессора зельеделия на пол. В этот момент он забыл о том, что ему всего пятнадцать лет, а Снейп — взрослый мужчина. Он возненавидел его пожалуй, больше, чем два года назад Сириуса, когда встретил того в Шумном Шалмане. Схватив профессора обоими руками за отвороты мантии, он встряхнул его так, что голова Снейпа мотнулась в стороны как у тряпичной куклы. Еще мгновение — и кулак Гарри приложился к подбородку его противника.
— Уберите его! — не своим голосом заорал Снейп, почему-то не предпринимая никаких попыток защититься. — Снимите с меня этого ненормального!
Но Гарри уже сам отпустил профессора и вскочил на ноги. Никто, даже Альбус Дамбльдор не смог догадаться до того, что совершит Гарри в следующий момент.
— Что вы наделали?! — его голос зазвенел, словно натянутая струна. — Вы все!.. Вы уже ничем не можете помочь!
Дамбльдор вскинул неизвестно откуда появившуюся у него в руке палочку слишком поздно — Гарри уже сделал шаг вперед. И его хватило, чтобы вытянутой рукой коснуться портшлюса. Магические силы пришли в действие, и Гарри почувствовал, как его затягивает в бешеный вихрь перемещения. Он уже не смог увидеть, как Снейп встает с пола, сплевывая кровью и с надеждой смотрит на Дамбльдора, а директор в прямом смысле слова падает в кресло.
— Теперь конец всему, — трясущимися губами выговорил волшебник. — Теперь конец всему…