Директор

Глава 2. Сбор команды.

Оба профессора проделали весь путь до кабинета директора молча. Но одинаковые раздумья не сделали их похожими. Диппет был выше ростом, лицо его было гладко выбрито, а седые волосы были коротко подстрижены. Когда-то, когда он был еще жгучим брюнетом, у него была небольшая бородка в испанском стиле. Но появившаяся седина вынудила директора отказаться от всякой растительности на лице.

Он подошел к окну и стал внимательно за ним что-то рассматривать, тогда как Дамблдор сел в кресло возле камина. Что интересного мог увидеть за окном Ирмус Диппет, оставалось загадкой. В отличие от Хогвартса с его подчас необъяснимыми метаморфозами природа не допускает таких вольностей. Наверное, по этому воды в озере со вчерашнего дня не убыло, а лес стоял по-прежнему зеленый.

Кабинет директора был центром магической школы. Как в переносном, так и в прямом смыслах. В нем сосредотачивались все силовые линии магической защиты школы. Не все линии сейчас были задействованы, но любая из них начиналась и кончалась в этом кабинете. И вместе с тем кабинет имел и другое назначение. Тут составлялись и обсуждались все главные планы, касающиеся школы. Все, что было важно и секретно решалось преимущественно здесь. А, если стены кабинета согласно поговорке и имели уши, то это были уши бывших директоров школы, чьи портреты висели на стенах. Портретов было много, за тысячелетнюю историю Хогвартса на посту директора сменилось много достойных магов. И все они продолжали жить жизнью школы уже на своих портретах.

Ну, а мебель, каждый из хозяев кабинета модифицировал по своему вкусу. В памяти кресел и дивана, расположенных в кабинете были и строгие классические формы, и пышное барокко и утонченный ренессанс. Директор Диппет предпочитал испанский стиль. Низкие и удобные кресла не имели лишних элементов. Все было просто и функционально.

— Ну и что ты по этому поводу думаешь? Ведь это формальный вызов. И даже запаслись поддержкой в министерстве, — директор, дав волю своим нервам, быстро подошел к камину. Он вопросительно посмотрел на Дамблдора и снова заговорил.

— Не понимаю, как ты можешь оставаться таким спокойным. Ты же знаешь, какие события происходят на континенте. Все чаще происходят вылазки сторонников темного Лорда. И центром их является Дурмштранг. Шварцстоун разрешает им вмешиваться даже в школьные дела. После того как он стал директором, он произвел очередные изменения в школьной программе. Мне кажется, что каждый вновь назначаемый директор увеличивает количество часов на темную магию за счет сокращения занятий с магическими животными и растениями. — Директор опять подошел к окну. Картина за стеклом его видимо не устроила, он с досадой отвернулся. И снова вернулся к камину.

— Ну, что ты молчишь? — Диппет с размаху бросился в кресло, стоящее напротив, спокойно сидящего Дамблдора и, наконец, взглянул ему в глаза.

— Жду, когда ты успокоишься и начнешь думать, вместо того чтобы издеваться над мебелью, — глаза мага поблескивали сквозь стекла очков. — А какой у нас есть выбор? Они хорошо подготовились, не зря Лайма так хотела увидеть, нашу реакцию, а еще лучше — панику вроде той, что ты только что демонстрировал.

— Вызов на подтверждение титула верховного мага разрешается не принимать только в исключительной ситуации. И создавать такую ситуацию специально мы, конечно, не будем. Значит, не позднее завтрашнего утра нужно послать ответ. — Дамблдор задумчиво снял очки и начал протирать их стекла платком.

Диппет, заворожено смотрел на эту процедуру. Но, очнувшись, он изумленно спросил:

— Альбус, ты собираешься туда отправиться? Неужели не понятно, что вызов это лишь повод, даже не особенно тщательно замаскированная западня? Турнир предполагает твое проживание в Дурмштранге не менее двух недель. За это время тебя подставят под удар Упивающихся смертью. Неужели тебе это нужно объяснять?

Дамблдор во время этой пылкой речи вынул из конверта злополучный пергамент. На нем золотыми чернилами были написаны всего несколько строк.

«Волшебник Первого Класса, доктор демонологии, директор школы магии и волшебства Дурмштранг — Зигфрид Шварцстоун, вызывает на состязание за звание Верховного Чародея Международной Конфедерации Магов, обладателя этого титула профессора Альбуса Дамблдора.

Турнир одобрен министерством магии и пройдет на территории претендента в сроки согласованные с обеими сторонами».

— Зигфрид со своим посланием перешел все границы. Ты посмотри на обращение. Специально злит, что ли? — Диппет закипал от возмущения. Еще бы, он всегда так гордился тем, что на различных церемониях мог по всей форме перечислить титулы одного из своих профессоров.

— Это все не важно, — усмехнулся Дамблдор. — Нужно прикинуть сможем ли мы подготовиться к турниру. Ты ведь мне поможешь собрать команду?

Ирмус в ответ только фыркнул. Взял со стола чистый лист пергамента и перо.

— Для охраны нужно привлечь Моуди, он подберет из своих ребят самых толковых. Министерство должно организовать обычную охрану. Но лучше обеспечить себе дополнительное прикрытие. Пишу первым Аластора. Нет, вторым, первым себя.

Альбус Дамблдор протестующе поднял палец.

— Нет, Ирмус, а кто останется в Хогвартсе, один Хагрит, что ли с мадам Пинс. Вот будет подарок Волдеморту, если мы школу оставим без присмотра. Ты остаешься в резерве и прикрываешь тыл. — Разумность этого довода не вызывала сомнений, и директору пришлось смолчать. Имя темного Лорда вызвало легкую гримасу недовольства на его лице.

Он подошел к книжному шкафу и снял с полки тонкую книжечку. «Основные положения о порядке проведения магических состязаний», можно было прочитать на ее обложке. Директор быстро открыл ее на нужной странице и прочитал:

«Первая часть турнира «Бой магических существ», это сражение любых магических существ выставляемых соперниками. Бой ведется до тех пор, пока один из магов не потеряет контроль над своими бойцами. С каждой стороны допускается выставить по два существа.

Вторая часть турнира «Соревнование по алхимии» заключается в том, что один из соперников стремится отравить ассистента второго, тогда как второй обязан защищать своего ассистента от попыток его отравления. Соревнование длится в течение 6 часов. Один из соперников использует яд — отравитель, а другой противоядие — целитель. Роли соперников определяются жеребьевкой. Ассистенту запрещается отказываться принимать любую еду или напитки, предлагаемые ему противоположной стороной. Для гарантии безопасности ассистента рядом с ним всегда находится рефери, у которого имеется нужное противоядие.

Третья часть турнира «Колдовская дуэль» — непосредственное соревнование между магами с использованием любых незапрещенных заклинаний. Условием ее проведения является строгая последовательность в применении заклинаний и противозаклятий обеими сторонами»

Диппет захлопнул книгу.

— Для первой части турнира Шварцстоун выставит, наверняка, своих любимых демонов. Они на многое способны, но уж больно непредсказуемы. Если Зигфрид не удержит над ними контроль, то они передерутся между собой, да и магическая защита арбитров может подвести. — Диппет замолчал, потому что заметил, что его собеседник опустил голову и, сцепив руки на животе, углубился в размышления. Директор умел, если надо, сдерживать свой темперамент — сказывался большой опыт руководства Хогвартсом, и сейчас он дал возможность Альбусу Дамблдору привести свои мысли в порядок.

— Ты полагаешь, что стоит опасаться демонов. Ха и еще раз ха, — глаза знаменитого мага хитро блеснули сквозь стекла очков. — Никакие магические существа не способны совершить даже крохотную часть того зла, что постоянно делают люди. Самыми опасными сейчас являются демоны гордыни, которые, похоже, окончательно овладели нашим дорогим Зигфридом. И как только он мирится с верховенством Волдеморта?

— Я слышал, — отозвался директор, — что при встрече с Его Темностью, все его сторонники без исключения обязаны падать на колени и целовать край его одежды. Подобные глупости всех уравнивают перед ликом темнейшего. Как бы он сам себя при этом не обманул и не поверил в свою абсолютную исключительность.

— А как этой церемонии, вероятно, радуется Шварцстоун. С его-то прусской несгибаемостью, — насмешливые огоньки снова вспыхнули в глазах Дамблдора. — Я помню, как он буквально трепетал, когда рассказывал о том, какую силу имел другой наш немецкий знакомец — Гриндеволд. Тоже ведь мечтал о мировом господстве. История учит одному, тому, что она ничему не учит, — покачал головой профессор.

— Ну, хорошо, кого ты начал записывать? Аластора? А что, если мне с собой прихватить Рубеуса? Отравить его вряд ли кто сможет. После того, что он себе готовит, ему никакие яды не страшны. Кроме того, он даст нам хоть иногда отдыхать от «неусыпной бдительности». — При этих словах Дамблдор яростно завращал одним глазом, явно кого-то, изображая, второй глаз при этом он просто закрыл.

Диппет фыркнул и заметил:

— Если придется особенно тяжко, Хагрит угостит администрацию Дурмштранга своими фирменными кексами. Может быть, сломав о них зубы, те не смогут над нами потешаться.

Затем директор перешел на деловой тон:

— А кто будет играть роль главного советника? Надеюсь, что не Рубеус, — Ирмус продолжал. — Может быть, мадам Пинс. Она столько времени проводит среди книг, что, наверное, ее саму уже можно рассматривать в качестве энциклопедии «Где что лежит». Хотя нет, если она покинет свою дорогую библиотеку, то я боюсь, что книги своим ходом отправятся следом. А где их разместят в Дурмштранге местные книгочеи? Борьба за жизненное пространство среди фолиантов, тогда, выйдет на первое место среди всех международных новостей. «Первые захватчики из Хогвартса были замечены в стенах Дурмштранга», «Хогвартс формирует пятую колонну», «Книжный бум угрожает разнести древнюю школу». Вот для газетчиков будет потеха, — оба профессора развеселились, представляя стройные колонны книг, марширующие по Франции следом за своим библиотекарем, или помахивающие своими страницами при переправе через Ла-Манш.

Дамблдор, посмеявшись, перешел на серьезный тон.

— Нет, я думаю взять Минерву. У нее здравомыслия хватит на нас всех. Порядок в нашей группе будет железный, сам знаешь о благотворности женского влияния. Особенно, если эта женщина — профессор МакГонагалл. А если серьезно, то я еще рассчитываю на ее полосатую кошечку. Анимаг там, я думаю, будет не лишним. Кошка тем и хороша, что больно уж это непримечательное животное, кто за ним уследит?

— Ну что ж. Предварительный список составлен. Осталось переговорить с участниками, — директор удовлетворенно откинулся в кресле, как будто не он еще недавно смотрел и не находил за окном ответы на непоставленные вопросы.

— К вечеру, я думаю, уже можно будет собраться вместе и обсудить сроки на подготовку. Роли уже распределены. Аластор — охрана, Минерва — советник, Хагрит — устрашение соперников и проверка их боевого духа, а также, по-совместительству, отведыватель блюд при моей августейшей особе. — Дамблдор поднялся.

— Ну что ж до вечера. Переговоры с Хагритом и Минервой ты возьмешь на себя? — директор утвердительно кивнул головой. — А я сейчас договорюсь с Хмури и переправлюсь к нему в Лондон, не хочу говорить через камин — ненадежно. Да и дела у меня еще там. Но к вечеру я вернусь, — Альбус Дамблдор кивнул на прощанье и отправился к себе.

Аластор Моуди был самым опытным среди авроров Министерства магии, которые имелись в нем на данный момент. У него было интересное прозвище — мистер Хмури Дикий Глаз. Так его называли в глаза друзья, а за глаза недоброжелатели. Этим прозвищем аврор был обязан тому волшебному глазу, который он получил вместо потерянного настоящего. Потеря глаза произошла при исполнении служебного задания, поэтому министерству пришлось таким способом компенсировать приобретенное на службе увечье. Но Аластор совсем не жалел о приобретении, так как новый глаз имел дополнительные свойства. С его помощью можно было смотреть через обычные стены из камня или дерева, сквозь живую плоть. Ему не мешали плащи-невидимки. И еще одно свойство волшебного глаза очень устраивало его хозяина: когда тот произносил свое знаменитое изречение «неусыпная бдительность», глаз начинал так страшно вращаться, что на всех, кто это видел, нападала тихая паника и желание провалиться хоть сквозь землю, но быть где-нибудь подальше.

Мистер Хмури Дикий Глаз работал в самом засекреченном отделе министерства — отделе по расследованию особо-тяжких преступлений. Кроме того, он обеспечивал дополнительную защиту любых акций, проводимых этим ведомством. Но именно из-за этой засекреченности начальник отдела был практически неподотчетен никому и обладал большой свободой. Этим и собирался воспользоваться Альбус Дамблдор, когда обратился к Аластору на правах старого друга за помощью.

Для перемещения в Лондон к мистеру Моуди профессор воспользовался кружанной сетью. Эта сеть обеспечивала перемещение в любое место, включенное в нее, если там имелся камин. Именно в камин нужно было войти в месте отправления и из камина выйти в месте прибытия. Этот способ был проще второго способа перемещения — аппарирования, при котором требовалось точное представление того места, куда собираешься переместиться. Но если это сделать недостаточно ясно, то можно было оказаться где угодно, да еще и в разобранном состоянии. Поэтому многие волшебники, особенно страдающие легкой забывчивостью, предпочитали кружанную сеть. Альбус Дамблдор относился именно к таким волшебникам, он предпочитал камины.

Профессор бросил щепотку улетного порошка в камин, прежде чем войти в него. Уверенно шагнул вперед и произнес: «Дом Аластора Моуди». Вращение, которое сопровождает перемещение, быстро закончилось, и профессор оказался в другой комнате. Мистер Хмури Дикий Глаз протянул гостю руку, чтобы помочь выйти из камина.

Дом аврора был похож на многие другие дома волшебников. В нем росло и воспитывалось не одно поколение отпрысков Моуди. Семья никогда не была многочисленной. А сейчас во всем доме жило только двое это сам хозяин — Аластор и домашний эльф семьи — Крисси. Больше во всем мире не оставалось представителей этого славного рода, и при этом хозяйку в дом аврор вводить все не решался, ссылаясь на сложность и опасность своей работы.

Хозяин провел гостя в библиотеку. Почти сразу появилась Крисси и начала сервировать стоящий у окна столик. Все знакомые Дамблдора знали и часто подтрунивали над слабостью профессора к сладкому. Поэтому и сейчас на столе стояло все для чая с различными сортами конфет, бисквитов и вафель, разложенных по вазочкам.

Так как приближалось время ленча, то профессор Дамблдор не отказался от угощенья и, ведя серьезный разговор, не забывал и о чае.

Пока Моуди знакомился с пергаментом, содержащим вызов на поединок, профессор молчал, а затем спросил:

— Ну, как, обеспечишь охрану? У тебя есть сейчас свободные сотрудники?

— Это не вопрос. — Аврор только махнул рукой. — Моим ребятишкам не помешает лишний раз встряхнуться, а то скоро мантии протрут до дыр, сидя в кабинетах. Скука без стоящего дела — вот главный враг хорошего аврора. А горы бумаг, что мы вынуждены заполнять для начальства, разрабатывая уйму разных планов на все возможные случаи, могут совершенно испортить мне отдел, а ведь «неусыпная бдительность» — вот основа нашей работы. — Хмури замолчал, заметив, что его гость поперхнулся чаем. Нахмурившись, аврор быстро закончил свою сакраментальную фразу и перешел к тому, что его сейчас волновало больше.

— Охрану я, разумеется, обеспечу, да и Министерство тоже постарается. — Аврор помолчал и продолжил. — Но не могу сказать, что мне все это нравится. Ты знаешь, что почти каждую неделю сторонники Сам-знаешь-кого устраивают свои вылазки. Громят дома, пугают маглов и не останавливаются перед убийствами. За последнее время уже пострадало восемь человек по официальным данным, а они, уверяю тебя, были сильно занижены. Мои ребята пока редко участвуют в прямых схватках. Почти всегда, когда нас вызывают на место, то видим только смертный знак в небе и разгромленные дома под ним.

— Но на севере Франции и Германии дела обстоят хуже. Дурмштранг оказывает полную поддержку Упивающимся смертью. И судя по этому вызову, Шварцстоун полностью находится под влиянием Темного Лорда.

— О чем только думает международная конфедерация! - воскликнул Моуди.

— А что мы можем…? — возмутился профессор. — Прямое вмешательство во внутренние дела ни одна страна не потерпит…, как наше Министерство не может справиться с тайными организациями в стране, точно также происходит и везде. И потом не забывай, что Темный Лорд наш, захват всего мира, он начнет с Англии, там только разминка, проба сил. Ты думаешь, в Европе это не понимают?

— Прекрасно понимают, — сам себе ответил Дамблдор.

— Тогда что означает этот вызов. Если Сам-Знаешь-Кто, не готовит никакой акции на континенте, — аврор задумчиво взял с блюдца последнюю вафлю, что там еще оставалась.

Профессор пожал плечами:

— Может это инициатива не его, может, Зигфрид решил упрочить свои собственные позиции. Кто знает,… Стоит ли об этом гадать.

— Ну что ж, жду тебя сегодня вечером в Хогвартсе. Нужно обсудить с остальными, сколько берем времени на подготовку. — Дамблдор встал и направился к двери. — Мне еще нужно зайти к мистеру Олливандеру, а потом я в Хогвартс.

Аврор недовольно посмотрел на мага. Идея профессора отправиться на улицу в магглский Лондон, ему совсем не понравилась. Но всем знакомым Альбуса Дамблдора было хорошо известно любопытство старого профессора. И если он решил воспользоваться лондонским метро, чтобы попасть на Диагон Аллею, то отговаривать его не имело смысла.

Профессор Дамблдор уверенно проделал по улице весь маршрут до Лондонской подземки. Погода стояла хорошая, как и должно быть в июне. Продавцы мороженого улыбались, бойко распродавая свой товар. Почтенные матроны с выводками детей, хорошенькие девушки в сопровождении ребят весело гуляющие по городу, все не отказывались съесть это лакомство. Профессор иногда вызывал улыбки прохожих, своей длинной бородой. А когда он подошел, чтобы купить себе порцию мороженого, продавец заметил, что с такими волосами, наверное, очень не просто обходиться и благожелательно показал, где находится ближайшая парикмахерская. Дальше, профессор шел, быстро поедая холодное лакомство и улыбаясь при мысли, что сказали бы в волшебном мире, если бы он решился на поход в парикмахерскую. Длинные волосы для мага также естественны, как и мантия. С древнейших времен именно они были самыми яркими признаками волшебника. Сейчас этого порядка придерживаются не очень строго, и некоторые знакомые профессора носили короткие стрижки. Но стриглись они только у таких же волшебников, которые хорошо знают цену состриженным волосам.

Поездка в метро заняла не много времени, и Дамблдор быстро добрался до небольшого паба с диковинным названием «Дырявый котел». Во дворе этого здания находился выход в торговый и деловой центр магического Лондона — на Диагон Аллею.

Если в маглском Лондоне Дамблдор наслаждался своей одинокой прогулкой, то стоило ему оказаться в магическом мире, как он уже не мог и шага ступить, чтобы кого-нибудь не приветствовать самому или отвечать на чьи-нибудь приветствия. Поэтому дорога к магазину мистера Олливандера заняла гораздо больше времени, чем рассчитывал профессор.

Полчаса ушли совсем незаметно, пока он дошел до знакомого здания с надписью «Торговый дом Олливандера. Изготовление лучших волшебных палочек.» Известная всем магам витрина показывала посетителям лишь одну палочку на выцветшей фиолетовой подушке. Эта палочка лежала здесь всегда, насколько мог помнить Дамблдор. Но утверждение о том, что это первая волшебная палочка, сделанная первым мастером Олливандером, вызывало сомнения. Особенно учитывая, что род Олливандеров по их утверждению начал заниматься своим бизнесом еще в 382 году до нашей эры.

Всех посетителей магазина приветствовал по-старому обычаю звон колокольчика над входной дверью. Вот и сейчас на этот звон откуда-то из недр магазина вынырнул невысокий молодой человек. Он, по-видимому, хорошо знал посетителя и, вежливо его, поприветствовав, пропустил во внутренние помещения магазина. Дорогу к кабинету владельца фирмы Альбус Дамблдор знал и сам, но сейчас он предпочитал просто следовать за молодым человеком. Тот путь, которым его вели, был короче, но зато проходил мимо нескольких мастерских. Двери в них были плотно закрыты, но все равно в коридоре витал стойкий запах различных составов, применяемый в производстве палочек. Работники фирмы, давно привыкли к ароматам, носящимся в воздухе, но постороннему человеку они казались довольно неприятными. Вероятно, поэтому сам мистер Олливандер, провожая профессора Дамблдора в свой кабинет, никогда не пользовался этой дорогой. Молодому же человеку, кажется, такие соображения даже не пришли в голову, он быстро вел гостя по низким и извилистым коридорам, бодро перешагивая многочисленные пороги массивных дверей.

Профессор с интересом рассматривал своего проводника. Он был, как и все Олливандеры, невысок. Но принадлежность его к выдающейся династии выдавали глаза. У всех членов семьи были необычные глаза холодного серебристого цвета. Говорили что Олливандеры, как и змеи, мигают один раз в году. Но разумеется это высказывание остряков даже, если и дошло до мистера Ирвина Олливандера, хозяина магазина, то не вызвало даже улыбки на его лице. Юмор никогда не был отличительной чертой Мастера.

Дамблдор терялся в догадках о том, кто же его провожает сейчас. Явно он тоже из Олливандеров, слишком много фамильных черт он носил. Все сомнения разрешились очень быстро, как только они вошли в кабинет главы фирмы. Кабинет, как и вся фирма, был основательным и немного старомодным. Темная, практичная мебель была инкрустирована чуть более светлыми вставками ценной древесины. Благодаря бережному уходу она еще прослужит очень долго, возможно даже перейдет к новому хозяину. Ирвин Олливандер степенно вышел из-за стола, приветствуя своего гостя, что он делал далеко не ради всех, и пожал протянутую руку.

— Профессор, вы прибыли за Фоксом? — спросил хозяин. В ответ на утвердительный кивок он продолжил. — Грег сейчас его позовет, а я хотел бы с вами еще переговорить, если вы не возражаете. — Видя, что Дамблдор, вместо того чтобы занять предложенное ему кресло, переводит вопросительный взгляд с лица упомянутого Грега на лицо хозяина кабинета, мистер Олливандер очень кислым произнес. — Вы вероятно не знакомы. Это Грег — мой старший сын. С недавних пор он помогает мне по делам фирмы.

Поняв, что больше пояснений не предвидится, Альбус Дамблдор просто кивнул:

— Очень приятно, мистер Грег Олливандер.