Директор

3. Орден Феникса

Грег Олливандер также молча поклонился и скрылся за дверями, видимо он был очень неразговорчив. А может, так действовало на него присутствие отца. Дамблдор, проводив молодого человека взглядом, продолжил вопросительно смотреть на мистера Олливандера.

А тот упорно игнорировал недоумение гостя. Видя, что хозяин ничего не собирается больше говорить, профессор решил проявить настойчивость:

— А я и не знал, что у вас есть сын, тем более СТАРШИЙ сын.

— Чувствовал я, что меня не оставят в покое без объяснений. — Мастер вздохнул. — Право, иногда друзья, задающие вопросы — это тяжкое бремя, — мистер Олливандер сцепил пальцы рук и уставился на них своим фирменным взглядом.

— Грег — мой единственный сын, но есть еще Ирена — младшая дочь. Она сейчас в Китае у поставщиков струн драконьего сердца. Там возникли проблемы, и возможно ей придется задержаться, — мастер хотел вздохнуть еще раз, но передумал. — Из-за этого мне и пришлось Грега подпустить ближе к делам фирмы. Хотя видит Мерлин, после того, что он натворил, я совсем не хотел, чтобы он занимался хоть чем-то связанным с волшебными палочками.

Дверь с натугой открылась, и в помещении сразу стало светлее. Довольный феникс рассматривал Дамблдора, сидя на плече вошедшего младшего Олливандера, и разговор тут же прервался. Профессор тоже был рад видеть Фокса, ведь они так давно были вместе. Он встал и протянул вперед руку отрепетированным жестом. А птица как будто ждала этого сигнала, она тут же сменила свой насест на профессорское плечо. Золотые перья смешались с серебром волос, а профессор стал поглаживать хохолок на голове феникса.

— Все в порядке? Фокс уже все закончил?

— Да, благодарю вас и вас, — последовал наклон головы мастера в сторону профессора, а затем в сторону феникса. И уже гораздо менее благосклонный взгляд выставил Грега из кабинета. — Ваш Фокс потрясающе разбирается не только в качестве волшебных перьев, но и очень неплохо выявляет подделки среди другого магического сырья. Он сразу отбрасывает недоброкачественный товар. — Феникс благожелательно слушал хвалебные слова в свой адрес, а мистер Олливандер продолжал, — Я пока не буду выставлять иск ни против кого, но одна греческая фирма больше не является нашим поставщиком, и соответствующую рекламу я им обеспечу, — В интонации мистера Олливандера проскочили мстительные нотки. Он пытался говорить как всегда спокойно, но не удержался, и продолжил возмущенно, — Представляете, что делают мерзавцы. Берут обычные женские волосы, напитывают их магией и выдают их за волосы Вейл. И даже не заботятся о том, чтобы блондинки были натуральными. Среди волос встречаются крашеные!

— А вы уверены, что их самих не надули, те женщины, что сдавали свои волосы. — Дамблдор засмеялся, — Цена принимаемых волос была, вероятно, высокой, а натуральных блондинок в Греции мало, вот женщины и нашли выход. — Профессор уже серьезно закончил, — Но я от души рад, что Фокс помог разоблачить подделку. Представляю, сколько вреда наделали бы палочки, если бы в них были помещены вместо волос Вейл чьи-то старые шиньоны.

Время незаметно уходило в сопровождении сетований почтенного мастера. Профессор уже засобирался возвращаться в школу, когда какой-то ужасный шум донесся из соседней комнаты.

В дверном проеме показалась голова младшего Олливандера, но сказать он ничего не успел, сильный толчок распахнул обе створки дверей, и на пороге кабинета возник очень грозный и очень хмурый мистер Моуди.

— Ваши служащие, — вместо приветствия начал с напором говорить он, — полные болваны. Вместо того чтобы помочь мне или на худой конец арестовать за незаконное вторжение, они начали выяснять назначена ли мне…, представляете, назначена ли МНЕ ВСТРЕЧА С МИСТЕРОМ ОЛЛИВАНДЕРОМ! — Почему Вы так беспечны? Рано или поздно кто-нибудь вас ограбит! Не говорите потом, что я вас не предупреждал, — продолжал кипятиться мистер Хмури при полном спокойствие хозяина.

— Мистер Моуди, добрый вечер, чем обязан вашему появлению?

Аврор замолчал, потеряв надежду что-нибудь объяснить хозяину и перевел взгляд на Альбуса Дамблдора.

— Профессор, я за вами. Решил, что раз мы оба отправляемся в Хогвартс, то почему бы мне по дороге не заскочить за вами, — казалось, что Моуди удивляется, как это такая простая мысль не пришла ему в голову раньше.

— Спасибо, конечно, Аластор, только я не понимаю, зачем так много шума? — поинтересовался профессор. — Мы думали, что это как минимум Хагрит застрял в дымоходе, а никак не вы. Вы что же, тише не умеете? — ехидству, с каким был задан вопрос, позавидовала бы даже мадам Гирр. А, заслуженный аврор даже задохнулся от возмущения. Его магический глаз приготовился совсем покинуть своего хозяина, практически выскочив из орбиты. Моуди сжал зубы и коротко ответил:

— Это мои чемоданы. — Он стремительно развернулся и чуть не сшиб с ног стоящего за ним младшего Олливандера. Тому представление видимо понравилось, потому что он не смог удержать на лице ту же невозмутимость, что была у отца. Грег, узнав имя их посетителя, откровенно наслаждался, и вид его довольного лица окончательно взбесил Хмури Дикого Глаза. — Ты, — проскрипел он, — ты поможешь доставить эти чемоданы в Хогвартс! И не возражать! Дело государственной важности, — длинный палец аврора чуть не проткнул Грега.

Профессор и Олливандер-старший вышли в коридор вслед за мистером Моуди и услышали его голос:

— Этот чемодан я понесу сам, черт что-то он уж больно тяжел, а этот доставишь ты, и аккуратней с ним, там хрупкие вещи. — Последовал короткий взгляд через плечо и мистер Моуди исчез в камине. Пришлось профессору с Фоксом и Грегу Олливандеру с чемоданом срочно отправляться за ним. Такой напор и бесцеремонность, кажется, сделали свое дело. Последнее, что увидели отбывающие, было изумление. Изумление, которое не смог скрыть самый невозмутимый из торговцев Лондона.

***

В Хогвартсе профессор Дамблдор уединился в своем кабинете. Он расположился в своем любимом месте, возле камина. Где бы ни оказывался профессор, он всегда предпочитал быть ближе к огню. Камин давал тепло, радовал глаз игрой огненных языков. К его теплым бокам было так приятно приложить озябшие руки. Кованые решетки каминов отражали подчас буйную фантазию их изготовителя. Есть люди, которых притягивают окна, они любят смотреть наружу на большой мир, но Альбус Дамблдор любил покой, который щедро давал зажженный камин.

Вот и сейчас он смотрел на огонь и вместо плавящихся углей видел плавящиеся человеческие судьбы. Он вынул волшебную палочку и произнес:

— Визио Феникс — и через мгновенье добавил, — Фламель. — Неуловимый жест дополнил произнесенное заклинание.

Воздух рядом с креслом заискрился, сгустился и стал похож на серебристое зеркало. Края этого зеркала находились в постоянном движении, они как бы жили своей собственной жизнью. Больше всего их движения напоминала капризные языки пламени. Магическое зеркало не долго оставалось слепым, его поверхность показала совершенно другую комнату, в совершенно другом месте. В той другой комнате у другого камина сидел другой седой старик. Он улыбнулся Дамблдору и произнес:

— Альбус, рад тебя видеть.

Профессор удовлетворенно откинулся на спинку кресла и ответил:

— Николя, как хорошо, что ты дома. У нас проблема.

К ужину в Хогвартсе собрались почти его обитатели. Скоро все начнут разъезжаться в отпуска. Последние дни перед отдыхом. Отдыхом, заслуженным нелегким трудом. Обучать детей и без того непросто, а юных волшебников намного труднее. Посудите сами: магические приколы, от которых пострадавшие превращаются в самый неподходящий момент и в самые непредсказуемые существа; волшебные палочки, несмотря на все запреты, то и дело, пускаемые в ход; не забыть еще и о плащах-невидимках. К счастью, у учеников они редки, по причине своей высокой стоимости с одной стороны и неплохому пониманию родителями, что могут натворить в школе их дорогие малютки с таким подспорьем — с другой. Я думаю, вы поняли, как трудно приходится здешним учителям. Но зато и престиж профессии очень высок. Профессор Хогвартса — это звучит ничуть не хуже, чем, например, министр магии. Впрочем, последнего ругают за все на свете, начиная с плохой погоды, и кончая некачественным пивом. А профессоров ругают только за слишком большие задания, да и то, втихомолку, бедные ученики. Но только не во время отпуска.

Вы думаете, отпуск полагается всем обитателям Хогвартса? Как бы не так. И в этом есть исключение. Есть те, кому и летом не разрешается покидать стены школы, если кто не понял, это хогвартские привидения. Одно из них — сэр Николя де Мимси-Порпиньон или как его чаще называют Почтибезголовый Ник. Из-за того, что его голова отказывается покинуть тело, несмотря на предпринятую когда-то попытку ее отрубить, Ника не приняли в общество Безголовой братии. А очень жаль. Жаль, конечно, самому Нику. Потому что тогда бы у него появился шанс попутешествовать по свету. Члены общества Безголовой братии имеют одну важную привилегию, могут перемещаться в любое место, включенное в зону влияния их общества.

— Ну что за несчастливая судьба, — тоскливо бормотал сэр Николя. — Хоть, за компанию с плаксой Миртл шагай затапливать мужской туалет, как она это прекрасно делает с женским. И ведь использует при этом исключительно свои слезы.

Задумавшись, таким образом, Ник налетел на невысокого человека, растерянно озирающегося по сторонам. Это был Грег Олливандер, который полагал, что, оказавшись далеко от дома так неожиданно, он имеет право хотя бы на ужин. Но мистер Моуди, забрав свой чемодан, даже не поблагодарил за услугу и исчез в одном из коридоров. Узнав о трудностях мистера Олливандера, Ник был, тронут до глубины души. Исполнившись горячего участия, он срочно повел гостя в зал, где уже начинался ужин. Они оба и мистер Грег Олливандер, и Почтибезголовый Ник не слышали, как за ними следом раздавался дробный топот маленьких ножек.

Мистера Олливандера, разумеется, радушные хозяева усадили за стол и тарелка, стоящая перед ним тут же наполнилась разнообразной едой. Свиные ребрышки выглядели очень аппетитно, а сосиски так и сочились на тарелке, и с чистой совестью гость приступил к еде. Когда первый голод был утишен, Грег стал с интересом рассматривать диковинный зал. Сам он учился за границей в Бобатоне, но о чудесном потолке, главного зала магической школы, он слышал не раз. Сейчас, глядя на потолок, можно было сказать, что на дворе поздний летний вечер, очень тихо, и вот-вот начнут появляться первые звезды. Насмотревшись на потолок, Грег собрался продолжать ужин, когда заметил, с какой тоской смотрит на него его недавний спаситель от голодной смерти в стенах Хогвартса — почти безголовый Ник.

— А вы что же, не будете? — спросил он приведение. Тот в ответ покачал головой и неспешно просочился через стену.

Когда, все встали из-за стола, к мистеру Олливандеру подошла строгая дама. Она торжественно объявила, что ее зовут профессор МагГонагал, что профессор Дамблдор просил ее позаботиться об их госте, пока он занят. Поэтому она сейчас проводит этого самого гостя в отведенную ему комнату. Только сейчас Грег заметил, что Дамблдор уже исчез из зала.

Проводив гостя, профессор Минерва МакГонагал направилась к кабинету директора. Там была назначена встреча всех планируемых участников группы Альбуса Дамблдора. Сейчас в кабинете было только двое, директор и сам профессор. Он улыбнулся вошедшей женщине и привстал с дивана:

— Минерва, мы после выпускного толком не успели поговорить. Я, надеюсь, ты в курсе причины, по которой мы собираемся? Пожалуйста, садись. — Дамблдор указал ей на место рядом с собой.

Профессор МакГонагал присела на диван и сдвинула брови:

— Я прочла письмо и считаю его в высшей степени безобразным как по форме, так и по содержанию. Но, если вы считаете нужным принять этот вызов, то я, разумеется, окажу любую помощь, какая в моих силах.

Это высказывание было встречено с полным пониманием. А директор, продолжая за Минервой, сообщил, что с Хагритом он тоже договорился, и тот согласен делать все, что ему поручат, но сейчас он очень занят.

— Там у него кто-то вылупляется и никак, ну совсем никак, нельзя отлучаться в первые два дня.

Дамблдор улыбнулся, представив Рубеуса в роли заботливой мамы очередного монстра, которого Хранитель Ключей берет на воспитание. А, когда появился возмущенный Хмури с известием, что у него пропал один из чемоданов, профессор так и покатился со смеху.

— Это что, один из тех, которыми вы чуть не разгромили камин в доме у мистера Олливандера? — с трудом смог выговорить профессор. Аврор, дождавшись перерыва во взрывах смеха, сердито произнес:

— Ничего смешного я здесь не вижу. В чемоданах сложная аппаратура, позволяющая организовать защиту нашей группы почти при любых обстоятельствах: самые современные модели плутоскопов, зеркала «Вражье око», Антислух, против подслушивания, Антиглаз, против подглядывания и многое другое. Надеюсь, что к утру, домашние эльфы признаются, куда затащили мой чемодан.

Дамблдор, отсмеявшись, начал:

— Дорогие друзья, с разрешения директора я хочу вам сказать, что в ответ на полученный вызов, я обратился к вам за помощью. Мне нужно собрать команду, которая поможет достойно выступить на турнире. Я обратился к вам здесь присутствующим и отсутствующему сейчас Хагриту. Я вам очень благодарен за понимание, с каким вы отнеслись к моей проблеме. На этом разрешите считать приветственную речь законченной и перейти к обсуждению положения.

— Аластор, за тобой охрана. Что тебе нужно и когда ты будешь готов?

— Охрана будет готова к любому назначенному сроку. — Аврор, наконец, перестал хмуриться. — Но, я жду одного паренька. Он сейчас в центральной Европе по заданию нашего ведомства, хочется услышать, что он там разузнает, какие ветры дуют над Дурмштрангом. На это у него недели две — три уйдет. Так, что к концу июня, у меня все будет готово.

Дамблдор повернулся в сторону Минервы МакГонагал.

Она начала тоже без вступления:

— Я поеду в Лондонскую Библиотеку. Недели полторы проведу там, посмотрю отчеты с конференций демонологов, еще нужно узнать, что сейчас в разработке в лаборатории магических исследований. Обращусь к МакКоун, Мери моя давняя знакомая и всегда держала меня в курсе их исследований. На все про все две недели в Лондоне. Затем еще раз пороюсь в нашей библиотеке, мадам Пинс когда отбывает в отпуск? — обратилась она к директору. Тот, подумав, ответил:

— Она еще не обращалась ко мне, но, по-видимому, весь июнь будет, как всегда заниматься реставрированием книг и их классификацией по каталогу. Я уточню.

— Ну что ж, получается, что к началу следующего месяца мы будем готовы. —продолжал Дамблдор. — От себя я могу сказать, что уже связывался с мастером Фламелем через обычный канал. Он обещал подумать, чем сможет помочь Орден Феникса. Мы все его члены и прекрасно знаем, на что способны его силы, если, конечно, к ним обратиться. Значит, утром я отправлю ответ Шварцстоуну.

МакГонагал и Моуди поднялись и ушли. В кабинете остались опять двое. Им совсем не требовалось разговаривать, чтобы понять друг друга. Директор не спеша, наколдовал поднос с чаем и тарелкой с плюшками и разлил ароматный напиток по чашкам. Попробовав чай, он одобрил получившийся вкус и стал также, не спеша его смаковать. Профессор конфигурации присоединился к нему. Первое время чай пили молча. А когда умиротворенное настроение просто повисло в воздухе, Диппет пробормотал:

— Я должен был понять, что ты обратишься к Николя Фламелю. Как там у них дела с Пенелопой? Все та же деревенская идиллия? Кто бы мог подумать, глядя, как мирно живет эта супружеская пара, что это глава самого могущественного и самого тайного ордена магического мира, Ордена Феникса.

Профессор подтвердил, что все хорошо и передал привет от супругов. А Диппет монотонно продолжил:

— Если собрать описания всех заклятий, зелий и магических устройств, которые открыли и исследовали ученые Ордена, то окажется что без их помощи вся прочая наука как слепой без поводыря. Двигаться двигается, но все не туда.

Директор замолк, и искоса взглянул на Дамблдора, который в время этой речи совсем прикрыл глаза и опустил голову. Он сидел довольный, как сытый кот на солнечном пригреве. Даже нос профессора практически утонул в пушистой бороде. Тишина опять сгущалась в кабинете.

— Ну же, Ирмус, что ж ты замолчал? Я ведь чувствую, что ты хочешь что-то спросить, — профессор открыл один глаз. — И даже догадываюсь, о чем будет вопрос. — Он хмыкнул, — я и так все удивлялся твоему терпению.

Диппет поставил чашку на стол. И не глядя на собеседника, обронил:

— А если знаешь, то, что ж молчишь?

Профессор открыл оба глаза, поудобней уселся в кресле и начал свой рассказ.

— Я понимаю, что тебя интересует та история сорок третьего года, как Могучий и Ужасный Альбус Дамблдор справился с Темным Злодеем Гриндеволдом, — легкий смешок предварил само повествование. — Не то чтоб это была большая тайна, но все же было кое-что не афишируемое широкой общественности. Ты помнишь, что этот маг достиг к тому времени большой силы, и справиться с ним традиционными способами никак не удавалась. Счастье, что он хотел покорить мир в одиночку, а не создавал свою организацию. Он забыл, что на любую силу всегда найдется сила больше. Волдеморт эту ошибку не повторяет, — как всегда при имени Волдеморта Диппет поморщился. — Неужели темный Лорд уже достиг уровня Гриндеволда? — спросил он.

— Кто знает, кто знает… Без прямого столкновения трудно что-нибудь сказать. Хуже то, что он наполняет Англию своими фанатичными сторонниками. Упивающиеся смертью конечно, не справятся с Орденом. Уровень той силы, которой обладает наша организация, до конца не ясен даже Фламелю. Тысячу лет, уже тысячу лет Орден Феникса стоит на защите мира от посягательств темных магов. Каждый раз, когда появлялся очередной претендент на мировое господство, каждый раз находился способ с ним справиться.

— Ты интересовался, что было с Гриндеволдом. Все было просто. Я воспользовался кристаллом Квазарума. Кажется, это был первый случай его боевого использования.

Директор стал вспоминать, что он знал о названном кристалле. И вынужден был признать, что, кажется, ничего.

Он снова посмотрел на Дамблдора, — Как я понимаю, ты вытянул из него все магию. Для этого и нужен был кристалл?

— Все верно, этот кристалл вбирает в себя магию. Проблема только в том, чтобы самому не остаться без нее. Поэтому мало кто может решиться на использование этого оружия.

— А ты решился. — констатировал директор, — Даже при угрозе стать маглом. — При мысли о том, как он сам стал бы жить без магии, Диппет поежился.

— Да уж, угроза была, — подтвердил профессор, — Стоило хоть чуть потерять контроль, и в мире стало бы на одного магла больше. По счастью, я смог удержать свою магию до тех пор, пока кристалл не закончил вытягивать жизненную энергию Гриндеволда.

— Оставшись без магии, претендент на мировое господство мирно скончался, прожив еще два года. А кристалл с его энергией до сих пор хранится где-то в лабораториях Ордена, ждет своего времени, — Дамблдор закончил свой рассказ.

— Ну что ж я, пожалуй, пойду. Надеюсь, что в этот раз мне не придется повторять тот же фокус. Все-таки я порядком привык к этой жизни и к этой школе, начинать все заново в другом мире не хочется.

Шаги профессора были еле слышны, когда он шел к своим комнатам. Тапочки у него на ногах гасили шум. Поэтому он отчетливо услышал где-то в соседнем коридоре звук очень быстрых легких шагов. Но когда он заглянул в этот коридор, в нем было тихо и пусто.

— Померещилось — решил профессор и произнес пароль для входа в свое жилище.