Директор

4. Дурмштранг

Время, выделенное на подготовку к турниру, быстро прошло. Июнь близился к завершению.

В Хогвартсе стало совсем тихо и пусто. Профессор Бинс — профессор истории магии, будучи привидением, никогда не покидал школу. Хагрит — пропадал в Запретном лесу, куда он готовился выпустить малыша, что выхаживал почти целый месяц. Да еще профессор МакГонагал, попортила не мало крови мадам Пинс, требуя все новых и новых книг из библиотеки, и нарушая тем самым идеальный порядок, к которому всегда стремилась и никогда не достигала почтенный библиотекарь. Вот, кажется, все идеально, но появляется профессор арифмантики и утверждает, что взятая книга не вполне ее устраивает. Нужна другая. И снова бесконечные поиски.

Мадам Пинс иногда мстительно думала:

— А может, ну ее, пусть сама разыщет, что ей надо. — Но, представив, что в результате этих поисков будет на полках шкафов и на стеллажах, она вздыхала и, взяв лестницу, начинала снова путешествие по книжному миру.

Профессор арифмантики, приехав из Лондона, доложила Дамблдору о своем улове в глубинах лаборатории Мери МакКоун. Новых видов демонов в последнее время выявлено не было, но вот в средствах коммуникаций есть одно открытие. Два крохотных кристалла настроенные друг на друга определенным образом устанавливают между собой проводящий канал. Сейчас проводятся испытания по передаче магии практически без потерь на большие расстояния.

— Профессор, Мери, рассказывая об этих испытаниях, чуть не светилась от радости. Не знаю, чем кристаллы так важны, но не хотелось ее обижать, я сказала, что передам их вам. — Минерва МакГонагалл протянула две очень темных горошины. О своих подозрениях, что дело не в кристаллах, а в их открывателе, женщина упоминать не стала. — Что-то подруга слишком уж восторженно настроена. — Дамблдор положил одну горошину в нагрудный карман, а вторую улыбнувшись, протянул МакГонагалл. — Кто знает, вдруг пригодятся. И, кроме того, можно считать нашу поездку полевыми испытаниями новых средств связи.

Утром накануне отъезда профессор Дамблдор стоял у окна и смотрел наружу. Скоро пожалуют Хмури со своими «орлами».

Аврор решил привлечь двоих способных стажеров на роль телохранителей. Вряд ли такая защита понадобится, но нужный эффект ребята создадут. Профессор пытался протестовать, но Аластор Моуди уверил, что он лучше знает, как готовить защиту. Эти парни привлекут к себе все ненужное внимание, и то, что должно быть тайным, тайным и останется. Спорить с аврором не было смысла, хотя Дамблдор, когда-то давно пытался это делать. Но Аластор не пожалел времени и доходчиво объяснил применяемую им тактику.

Все, что выставлено для всеобщего обозрения нужно лишь для создания имиджа Очень Важной Персоны. Фактически хорошо организованную защиту распознать также трудно, как и хорошо организованное нападение. — Профессионалы не торчат на виду, но при этом контролируют все пространство вокруг объекта защиты. Любое аппарирование в эту зону приводит нападающих под мгновенный удар магии. — Профессора Дамблдора в этой схеме больше всего не устраивала видимая сторона защиты. Но Моуди объяснил, что парни все равно будут играть роль телохранителей, нравится это профессору или нет, но они нужны.

— Именно такую охрану и ждут при делегации Хогвартса в Дурмштранге. Зачем же разочаровывать хозяев? Не дай Мерлин, заподозрят, что у нас есть внедренные силы, — Аластор прекратил спор на эту тему и оставил профессора одного.

Все уже готово, вещи упакованы, только чемодан аврора так и не нашелся, несмотря на все его угрозы в адрес домовых эльфов.

С того места, откуда Альбус Дамблдор смотрел в окно, была видна избушка Хагрита. Собственно, поэтому он и увидел, как школьный великан направился в лес. С ним не было его арбалета, значит он пойдет не далеко. Профессор представил как сейчас хорошо в лесу. И вместо того, чтобы переминаться с ноги на ногу в ожидании последних членов их команды, быстро пошел вниз.

В лесу стояло гудение многочисленных комаров. Они сразу же набросились на вошедшего в их мир человека. На ум пришли строчки:

«О, лето красное,
Любил бы я тебя,
Когда б не зной да пыль,
Да комары, да мухи.»

Глядя из замка на этот лес, как-то забывается, что там сейчас кипит бурная жизнь.

Комары, с досадой запутывались в бороде профессора. Не без причины и Хагрит тоже носил густую растительность на лице. Подумав о великане, профессор услышал хруст веток, под тяжелой ногой. Впереди был просвет меж деревьев. Не вызывая лишнего шума, Альбус Дамблдор встал за толстым стволом и выглянул на поляну. Картина, раскрывшаяся перед ним, вызывала одновременно и смех и умиление. На поляне Хагрит, стоя на коленях, гладил маленького малыша королевского грифона. У того местами был еще детский пушок, но маховые перья на крыльях уже отросли.

— Сейчас, сейчас, малыш, появится твоя мамочка, — ворковал над ним Хагрид. — Ты уж не забывай меня, прилетай почаще. — Когда Хагрит ранней весной обнаружил гнездовье королевских грифонов, он стал регулярно за ним присматривать. Он был в курсе всех дел пары, видел и отложенное яйцо. А однажды, ожидая обычного появления самочки, убедился, что она задерживается слишком долго. Он вспомнил, как ждал, глядя в небо, появится ли самка грифона или нет. А, когда все сроки прошли, засунул яйцо за пазуху и помчался домой. Он терпеливо ухаживал за яйцом, пока малыш не вылупился. Да и потом растил маленького грифона, до тех пор, пока малыш не окреп. — Где же твоя мамочка, ведь я ей точно объяснил, куда я тебя доставлю. Умная ведь зверюга, неужто перепутает? Марго, Маргоша! — в полный голос стал звать Хагрит. В ответ зашумели крылья, и появилась пара взрослых королевских грифонов. Вероятно, родители малыша. Звери были очень красивы, элегантны, с гордо изогнутыми мощными шеями, орлиными головами, их перья отливали серебром.

Профессор, решив, что не стоит больше таится, вышел на поляну. Тотчас же к нему повернулось четыре головы. А Малыш смешно заковылял навстречу. Хагрит поднялся.

— Профессор, как хорошо, что вы заглянули к нам. Я вот тут с Маргошей и Синьором договариваюсь. Хотел вашему Фоксу пару для выступления подобрать. Уж больно хороши грифоны, и красивы, и умны. Верные товарищи. Может, возьмем с собой Синьора, пока Маргоша Малыша будет на крыло ставить. Он не возражает подмогнуть. Точно говорю? — более крупный грифон важно наклонил голову.

— Если Фокс согласится, то может он покажет дорогу к этой самой Дурмшрангии, а там мы их встретим и устроим честь по чести. Конечно, решать вам, профессор, — поспешно закончил Хагрит. — Это я так, вдруг Фоксик один с демонами теми не управится.

Профессор вежливо поклонился царственной паре и долго смотрел в глаза самцу.

— Если вы не возражаете, ближе к обеду Фокс к вам заглянет обо всем договориться. Рубеус, а не пора ли нам к замку, как бы нас там не хватились, — рука профессора махнула в сторону школы. Хагрит очень медленно, то и дело оглядываясь, пошел за Дамблдором.

Наступил вечер. В замке все было готово к перемещению.

Аластор Моуди прибыл в сопровождении двоих молодцов. Их звали Ричард и Том. Том чуть выше, и чуть темнее, но в остальном они были похожи. Оба были очень серьезны, настороженно осматривались по сторонам. Обоим было лет по двадцать, но школа авроров, как будто стерла их индивидуальность. Когда им будет по тридцать, они останутся такими же серьезными и настороженными. Профессор Дамблдор решил за время, что они проведут вместе, расшевелить ребят.

У ног молодых авроров стоял чемодан.

Минерва МакГонагал держала в руках объемную сумку и о чем-то разговаривала в полголоса с директором Диппетом. Тут же были вещи самого Дамблдора, а за чемоданом профессора виднелся решительно настроенный Дамби. Спор о том, ехать ему или нет, выиграл эльф. Он был уверен, что никакая магия не сможет справиться с волосами его хозяина также хорошо, как это делает он. И к тому же, он просто боялся оставить без присмотра профессора.

Фокс вместе с грифоном Синьором, сидя на валуне, следили за сборами команды. Они вылетят сразу после отбытия основной группы.

Все нелетающие члены команды должны были воспользоваться портшлюзом. Он был очень удобен, в виде обычной садовой скамейки. Для перемещения достаточно было на нее сесть. Возврат портшлюза осуществлялся автоматически. По правде, говоря, мощности могло бы хватить и для грифона, не говоря о Фоксе, но Синьор не согласился так перемещаться. Вероятно, такое путешествие могло бы ущемить его достоинство.

Грифон с интересом наблюдал за сборами людей, его черные глаза запоминали то одно, то другое лицо своих союзников. Когда все были достаточно изучены, он перевел свой взгляд в небо, на солнечный закат. А зрелище было поистине сказочным. Небо имело все оттенки, начиная с темно-оранжевого над самой линией горизонта с утопающим за ним солнцем, до глубокого голубого над головой. К востоку небесный свод становилось еще темнее с почти черной линией Запретного леса. По небу параллельными рядами тянулись гряды облаков. На закате они подсвечивались солнцем и казались темнее с красноватым отливом. А чем дальше от горизонта, тем линии облаков становились реже, а сами облака светлее и прозрачнее. Таким полосатым была только половина неба, над головой облака как бы испарялись в поднимающихся вверх теплых потоках воздуха. И небо выглядело бездонным и загадочным. Синьор, отметив, что назавтра будет хорошая погода, снова обратил свой взгляд на людей.

Все собрались возле портшлюза. Идут последние минуты перед стартом, и…. И вот уже не идут, со стороны замка раздаются крики. Ребята мистера Моуди заняли позиции для прикрытия, а сам аврор быстрыми шагами направился туда, где, по его мнению, скрываются возмутители спокойствия. Профессор Дамблдор, немного помешкав, пошел следом.

Из замка вывалилась целая толпа домашних эльфов, шум ими устроенный не позволял понять, что случилось. При виде подходящего мистера Хмури эльфы как-то растекались по сторонам, образовывая проход к одиноко стоящему на нижней ступеньке чемодану. Увидев его, аврор сдавленно зарычал. А эльфы разошлись еще шире. Фактически это уже был не проход, это уже был широкий полукруг, охватывающий и чемодан и Аластора Моуди. Этот полукруг становился с каждым шагом аврора все шире и шире, пока эльфы, не выдержав, не пустились наутек. Альбус Дамблдор с трудом поймал одного из них и смог понять из маловразумительного лепета, что чемодан нашелся сам собой, что они не виноваты и что страшный господин с таким страшным глазом пусть не гневается. Отпущенный домовенок, как пуля, понесся вслед за своими сородичами.

А страшный господин, мистер Моуди, проверив целость замков чемодана, подхватил его и отнес к портшлюзу.

— Надеюсь, теперь мы можем отправляться. А эти с позволенья сказать эльфы, еще получат свое, — пробурчал мистер Хмури.

Но в это время…

— Профессор Дамблдор, сэр, — услышали все собравшиеся во дворе чей-то крик. Со стороны Хогсмита кто-то очень быстро приближался. Когда стало возможным разглядеть прибывающего, это оказался ни кто иной, как Грег Олливандер собственной персоной…, с вещами…. Видели картину «Не ждали»?

Грег Олливандер не понимая, что случилось, растерянно переводил глаза с одного лица на другое.

— Добрый день, господа. — И не дождавшись ответа от господ, продолжил. — Я здесь по делам фирмы. Отец не успел вас предупредить, — дальше он адресовал свои слова одному Дамблдору, — но он полагал, что вы не откажетесь взять с собой и меня. Вы отправляетесь в Европу, а у нас там очередные проблемы с поставщиками. — Оглядев присутствующих еще раз, молодой человек неуверенно уточнил. — Вы ведь не возражаете против моего присутствия? — Вероятно, он в этом уже сомневался.

— Ну, не будет теперь дороги, чтоб я лопнул! — прогудел Хагрит. — Два раза откладывать старт — это я вам скажу не к добру.

— Все, отправляемся. Мы не на прорицании сейчас, что бы приметы вспоминать, — голос Дамблдора приобрел командные ноты. — А то встречающие решат, что мы совсем не прибудем. Рубеус, Аластор, вперед. — И первые путешественники исчезли вместе со скамейкой.

Тем же образом отбыли Минерва и Олливандер, а за ними настала очередь самого профессора Дамблдора с эльфом Дамби. Последними отбыли «орлы» Моуди.

Феникс, с Грифоном, проводив магов, взлетели и взяли курс на юг.

Во дворе остался один директор Диппет, лично проводивший команду на турнир. Он некоторое время еще смотрел в след двум крылатым золотистым теням, а потом одиноко побрел в школу. Похоже, ему тоже хотелось отправиться в Европу.

На месте приземления путешественников встречала немногочисленная делегация школы Дурмштранг. Заместитель директора произнес:

— Добро пожаловать, — и провел группу хогвартцев в отведенную им башню.

Замок Дурмштранг ничуть не уступал своему старшему собрату — замку Хогвартс. Он был выстроен лет на триста позже, но отпечаток столетий лежал и на нем. Комнаты, отведенные приезжим, располагались на втором этаже. Лестница, ведущая к ним, была достаточно массивной, чтобы дать понять всем, что дикая манера перемещаться, ей совсем не свойственна. Комнаты были достаточно светлыми и удобными. Более суровый климат отражался в большом количестве резных деревянных элементов украшавших помещения. Резные перила на лестницах, деревянные панели, деревянные скамьи вдоль стен — говорили о соседстве с Литвой и Белорусью, вернее с их лесами.

Пока все располагались, Минерва МакГонагал успела получить программу турнира.

Вся первая неделя предоставлялась участникам для подготовки к бою магических существ. Сам бой должен был состояться в следующий понедельник. Затем, через два дня, алхимия. А в пятницу магическая дуэль. В субботу подведение итогов и торжественный ужин. Вся программа рассчитана на две недели. Ну, а сегодня вечером — торжественный ужин.

Делегацию, возглавляемую профессором Дамблдором, в предложенном расписании устраивало все. А особенно то, что до прибытия феникса с грифоном есть свободное время для знакомства с ситуацией в школе и ее окрестностях. Профессор МакГонагал рассчитывала успеть заглянуть в школьную библиотеку, а Хогвартский лесник — посмотреть на то, как живется местным животным, и нет ли среди них какой редкости.

К ужину все переоделись. Хагрита в последнюю минуту Минерва отправила сменить доху на что-нибудь более приличное. Но, подумав, она пошла следом и пресекла попытку Рубеуса немного перекусить вместо того, чтобы переодеваться.

— Рубеус, ну подождите соревнования, не травитесь раньше времени, — с этими словами бутерброды с чем-то ярко-зеленым были убраны обратно в промасленный пакет, парадный кафтан вынут из шкафа, а сам Хагрит препровожден к остальным. К ним уже прибыл провожатый, который должен был отвести дорогих гостей в обеденный зал. Это был парень вихрастый, непоседливый, вероятно, выпускник. МакГонагал сразу произвела его допрос. Парень признался, что на время турнира он назначен их ассистентом, если он понадобится, то его комната как раз над ними, этажом выше, зовут его Петером Клемансом, можно просто Петером, и, что в этом году он окончил школу. Петер с нетерпением поглядывал на часы. А когда ему объявили, что все готовы, проводник сорвался с места, и всем пришлось торопиться ему вслед. Порядок следования был разработан все той же Минервой. Первым шли мистер Моуди с единственной женщиной, то есть с самой МакГонагал, за ними было место профессора Дамблдора, над которым нависал Хагрит. Замыкали шествие два молодых аврора. Мистера Олливандера и эльфа Дамби оставили стеречь базу, на случай непредвиденного вторжения неприятеля. Провизией и напитками оставшихся обеспечили местные домовые эльфы.

Появление делегации Хогвартса в обеденном зале произвело впечатление.

Мистер Моуди яростно вращал магическим глазом, Хагрит возвышался над толпой, а авроры демонстрировали отличную выправку. Профессор Дамблдор предпочел бы более тихое появление, но должен был смириться с требованием всей группы показать товар лицом. У него на груди сиял орден Мерлина.

Ужин прошел без происшествий. Были речи — от министерства, от Дурмштранга, но сам Шварцстоун молчал, выставив вперед своего заместителя. Первый обмен настороженными взглядами состоялся.

По завершению ужина все тот же Петер, отвел группу в отведенную им башню. Он обещал профессору МакГонагал, что наутро зайдет к ней до завтрака согласовать планы на день. И все члены английской делегации разошлись по своим комнатам.

Альбус Дамблдор, войдя к себе, очень надеялся, что этот день заканчивается и можно, наконец, расслабиться. Каково же было его удивление, когда он застал у себя целое общество. Это были Грег Олливандер и два удрученных домашних эльфа. Причем одного из них профессор знал, это был Дамби, а вот второго видел он первый раз.

Дамби начал первым:

— Профессор, вы садитесь вот в это кресло, и послушайте, какой прискорбный случай произошел вот с этим юношей. — Дамблдору ничего не оставалось, как набраться терпенья и дать своему эльфу излагать события, так как он собрался это делать.

— Видите ли, профессор, у мистера Олливандера, отца присутствующего здесь мистера Грега возникли определенного образа проблемы. Разумеется, они нисколько не касаются Рикки, эльфа сына старшего хозяина. Но этот глупый эльф, решил, что он ни за что не останется в Лондоне без своего молодого хозяина. — Рикки в подтверждение этих слов отчаянно затряс головой. — Вот поэтому он здесь. — На этом все посчитали, что рассказ окончен и вздохнули, славя про себя мудрость Дамби. Все, включая самого профессора. Альбус Дамблдор отложил представление нового члена команды до завтра, а сейчас всех отправил спать. Оба эльфа очень довольные направились к помещениям, где жили местные домовые.

Когда за ними закрылась дверь, профессор задержал молодого человека и предложил перед уходом выпить с ним чаю. Грег не видел причины отказываться, и спустя считанные минуты они уже мирно наслаждались чаем, приготовленным расторопными дурмштранговскими эльфами. Когда тепло начало обволакивать их ленивой сонливостью, профессор как бы, между прочим, спросил:

— А вам в Лондоне с непривычки не зябко? В Китае было намного теплее? — Грег признался, что он привыкает, но первое время английские туманы и отсутствие солнца переносить было тяжело, но сейчас, слава Мерлину, все налаживается. — А в Китае вы долго прожили? — продолжал расспросы профессор.

— А откуда вы знаете, что я жил в Китае? — задумался Грег.

Веселые искры прыгали за полумесяцами стекол в глазах Альбуса

— Да я и не знал, только предположил, а вы уж сами мне сейчас подтвердили. Может, расскажите, что у вас происходит с отцом.

— Профессор, я конечно законченный олух, попасться на таком пустяке. Но все равно мне нужно было обращаться к вам за помощью. — Все кто сейчас бы увидел мистера Олливандера, мог бы и усомниться в его фамильной принадлежности. От невозмутимости не осталось и следа, даже цвет глаз, кажется, стал темнее.

— Но вы уверенны, что сейчас удобно разговаривать, вы, наверное, устали. — Профессор уверил молодого человека, что на завтра у него нет больших планов, поэтому вполне выспится. — Грег после этих слов начал свой рассказ.

— Все это случилось давно, когда мне было почти семнадцать. Я считал себя уже почти мастером, мое обучение изготовлению волшебных палочек началось с шести лет, поэтому для подобных мыслей основание кое-какое у меня было.

В сейфе у отца лежали два пера феникса, он их все откладывал и не брал в работу. Я подумал, что будет решительным шагом сделать из них палочки. Не буду всего рассказывать, но можете поверить, что во время работы я старался, как мог, делал все на совесть. За работой время пролетело не заметно, и когда я спохватился, было уже очень поздно, а нужно было еще поставить предохранение от использования темной магии. Я подумал, что закончу утром, и не сделал его.

На утро отец вызвал меня в кабинет, у него на столе лежали обе палочки. Он их очень скептически рассматривал. Я знал, что шансы, на его одобрение моей работы очень невелики. Но осмотр уже почти закончился, а критики все не было.

В это время в магазин зашел посетитель. Отец поспешно вышел ему навстречу, как был с палочками в руках. Он отложил их в сторону, чтобы начать процедуру подбора волшебной палочки.

Я был тоже в торговом зале и навсегда запомнил этого человека, а он только раз посмотрел в мою сторону. Но меня буквально пригвоздило к месту, как будто он применил заклятье Петрификус Тоталус. Сочетание властности и спокойствия, непреклонность и неумолимость были в его глазах.

Он жестом остановил отца, который двинулся к стеллажам, и взял в руки одну из палочек. Залп огня осветил торговый зал. Сила реакции палочки на покупателя была небывалая. Я видел по отцу, что он тоже поражен. И палочка была продана, а я так и не сказал о недоделке.

После ухода клиента, я спросил отца, кто это был. Он долго молчал, а потом тихо ответил, что этот человек будет великим, но и горя он принесет много. А называет он себя Лордом Судеб. — Грег Олливандер испытующе посмотрел на Дамблдора. Лицо профессора оставалось таким же заинтересованным, как и раньше. Если рассказчик ожидал потрясения, то его не было. И Грег успокоившись, закончил свое повествование.

— Я сделал палочку тому-кого-нельзя-называть. Да еще без защиты от применения темной магии. Три дня я крепился, а потом признался отцу. Вторая палочка была исправлена, но ее сестра уже была далеко.

Отец после этого долго меня не замечал, а потом объявил, что будет готовить на мастера мою сестру, а меня услал в Китай. В один монастырь, с невозможным названием, где специализируются на боевых искусствах и совсем не пользуются волшебными палочками.

Я там пробыл почти пять лет. Сестра навещала меня каждый год, но отец нет. Раз в году на рождество я получал открытку. А в этом году Ирена призналась, что у нее ничего не получается и нас меняют. Я вернулся в Лондон, а сестра осталась в Китае достигать внутренней гармонии или другими словами ждать, когда отец сменит гнев на милость.

За эти годы я отвык от жестких правил в доме отца. Месяц я продержался, а больше не могу. Я не вернусь домой. Возьму себе другое имя и попробую свои силы в Европе.

— А Рикки, который провел со мной все это время в Китае, ни за что не хотел оставаться дома. Тоже мне домашний эльф. И он, кажется, — в голосе Грега прозвучало раскаяние, — он воспользовался чемоданом мистера Моуди. Сначала для путешествия в Хогвартс, а затем и сюда. Если, что было в чемодане важного, то оно все в Лондоне.

— Профессор, пожалуйста, помогите защитить Рикки от мистера Моуди, а то боюсь, как бы он не прибил моего эльфа.

Грег закончил свое повествование на этой горячей просьбе. Профессор Дамблдор подумал и решил, что если Рикки не будет показываться аврору на глаза, то может все и образуется. Он пообещал свое содействие в разрешении конфликта и проводил гостя до дверей.

После ухода молодого Олливандера профессор еще долго думал над услышанной историей. Он хорошо знал, что пресловутая защита от использования темной магии это просто уступка министерству. Любой хоть сколько-нибудь сильный волшебник может снять ее в пять минут. И даже, если защиту не снимать, то черной магией все равно можно пользоваться. Защита лишь чуть ослабит произносимые заклинания. Мистер Олливандер это тоже прекрасно знал. Почему он заставил сына так долго переживать свою вину, было загадкой. Но, чтобы не было причиной, на подобный результат мастер вряд ли рассчитывал.

Ну что ж Грег имеет право на самостоятельную жизнь.